3

Сердце колотилось. Стоило закрыть глаза – он видел ее. Бледное измученное лицо, растрепавшиеся волосы, в глазах – серая сталь. Владимир принялся растирать виски, опустившись на кровать. Его охватила слабость, словно это ему вкололи нейролептик. Что же здесь произошло… да нет, что здесь, черт возьми, происходит?! Почему он видел Аретейни во сне – сегодня ведь они впервые встретились?.. Хотелось встать, открыть блокнот, еще раз взглянуть на рисунок, но капитан не мог заставить себя пошевелиться.
Погода испортилась, заморосил дождь, забарабанил холодными пальчиками по стеклам. В комнате сделалось сумрачно. Владимир повернулся на бок и закрыл глаза. Наверное, он просто слишком устал. А сердце так бьется из-за похмелья. Оттого и это волнение, вот ему и мерещится какое-то важное предчувствие.
Дождь зачастил, теперь он усиленно плевался в окна, вдалеке пророкотал гром. Как резко тут погода меняется, подумал Владимир и уснул.
 

Проснулся внезапно, распахнул глаза, будто и не спал вовсе. И почти физически ощутил постороннее присутствие.
Владимир замер, прислушиваясь, и стараясь дышать глубоко и ровно, притворяясь спящим. Дождевые струи все так же ударялись в стекла, стемнело.
И кто-то стоял у комода, прячась в тенях.
Владимир приподнялся, сумев разглядеть человеческий силуэт. Кажется, он увидел юную девушку, но подробнее рассмотреть не выходило.
— Здравствуйте, – на всякий случай приветствовал капитан, размышляя, а не есть ли это таинственные убийцы.
— Хочешь узнать, кто убил Эрика? – Голос оказался, все же, девичий. Владимир встал и подошел ближе. Отчего-то он не решался шагнуть в гущу теней. У девушки были светлые волосы до плеч, но лицо разглядеть не удавалось.
— Допустим.
Девушка повернулась к нему спиной.
— Ты хочешь защитить Аретейни, – бросила она через плечо.
— Это допрос или викторина? – осведомился Владимир. Ему не нравилось разговаривать с призраком. – Ты зачем пришла-то? Есть информация – говори, или не отнимай мое время.
Из теней донесся тихий смех.
— Идем. Я покажу.
Владимир помедлил. Куда идти? Уж очень это напоминало ловушку.
— Боишься? – насмешливо поинтересовалась тень.
Селиванов не удостоил ее ответом и перевел предохранитель пистолета.
— Это тебе не понадобится.
— Надеюсь, – холодно ответил Владимир. – Уходи. Никуда я с тобой не пойду.
— Останешься здесь?
Капитан обернулся и – не увидел ничего. Исчезли смутные очертания мебели, паркет под ногами, мокрые силуэты окон. Комнату заволокли тени. А на месте эркера пульсировала тьма. Черный провал казался ожившим чудовищем, он словно двигался в такт биению сердца Владимира. Я схожу с ума, подумал капитан. Я тоже схожу с ума…
— Хочешь разделить участь Эрика? – прикрикнула девушка.
Тьма медленно разрасталась, тянула щупальца, будто комнату затапливали чернила. Владимир невольно сделал пару шагов назад. В глаза ударил свет – девушка распахнула дверь. Теперь она застыла черным силуэтом в ослепительно-светлом проеме.
— Скорее.
Тьма переливалась, плескалась, перешептывалась невнятными голосами. Владимир, развернувшись, последовал за девушкой – скорее инстинктивно, возникло отчетливое чувство, что эта чернота действительно убьет его. Как Эрика… Неужто, она расползается по всей больнице?
— Отведи меня к Аретейни, – попросил он. Свет слепил, Владимир рефлекторно закрылся рукой, слева по коридору услышал легкие удаляющиеся шаги – девушка убегала. – Подожди!
— Поторопись там.
Кажется, зрение немного адаптировалось к свету, но как-то странно – Владимир не видел ни стен, ни пола, ни потолка, будто бежали они сквозь светящееся облако. Пол чувствовался, но стоило опустить взгляд – и вместо узорного паркета Владимир видел все тот же свет. Потом пол оборвался вниз – они вышли на лестницу. Невидимые ступеньки торопливо уносились под ноги. Вот и дверь, она открыта, знакомый коридор. Владимиру показалось, слева мелькнули смутные очертания стола на посту.
Коридор свернул. Но не влево – а вправо, хотя Владимир отчетливо помнил, что здесь нет правого ответвления. Девушка все еще бежала впереди.
— Куда мы? – спросил он. – Эй!..
Она не отвечала. Владимир прибавил скорость и – не успев затормозить, вслед за провожатой влетел в распахнутую дверь.
Дверь тут же захлопнулась за спиной, словно ждала его. Владимир стоял посередине полутемной комнаты, заваленной каким-то хламом. Впереди, в противоположной стене, зияла дыра, из которой отбрасывало блики на пыльный паркет мертвенное зеленоватое свечение.
— Быстрее, – сказала девушка, прежде чем исчезнуть в дыре. – Аретейни там.
— Я здесь! – Чья-то рука ухватила запястье, и Владимир обернулся. Аретейни стояла за спиной. Вот только одета была так, словно пришла с улицы. На ней была мокрая от дождя кожаная куртка, джинсы и сапоги на шнуровке, а волосы забраны в свободный узел. – Остановись.
— Что?.. – Владимир обернулся на дыру, но Аретейни дернула его за предплечье, разворачивая обратно.
— Не смотри туда, – велела она. – И не ходи за ними. Я едва успела! – повысила она голос.
— Успела – что?
— Спасти тебя! – Аретейни встряхнула его, ухватив за руку. – Очнись! Я же предупреждала тебя! Ты, вообще, кого-нибудь когда-нибудь слушаешь?!
— Да что за хрень здесь творится?! – не выдержал Владимир, сбрасывая ее руку.
— Ты должен вернуться, – сказала Аретейни.
Капитан поглядел на дверь – но дверь исчезла.
— Как? – уточнил он. Происходящее переставало казаться странным, ирреальным, пугающим. Будто исчезающие двери и хищные тени – это нормально.
— Ты чего, сказок не читал? – Аретейни передернула плечами. Затем поманила его рукой. – Иди сюда.
— Чего? – послушно шагнул к ней капитан. И снова встретил знакомый прямой взгляд.
— Никогда, – раздельно повторила Аретейни. – Никогда не ходи за ними. Не верь им. Никогда. Запомнил?.. А теперь – возвращайся. – И она, притянув за плечо, быстро поцеловала его в губы.
 

Владимир распахнул глаза, и едва не свалился с кровати.
Дождь барабанил по стеклу, и сквозь звуки грозы он не сразу различил вежливый стук в дверь.
Поднявшись, направился открывать. Слабость никуда не делась. Напротив – к ней прибавилась свинцовая тяжесть, будто он переусердствовал на тренировке.
— Я стучу уже пять минут, – упрекнула Марта. – Вы ужинать будете?
После жуткого сна есть хотелось меньше всего, но в комнате оставаться было бессмысленно. Уснуть все равно теперь не получится – так хоть поработать можно.
— Простите, – извинился он. – Я сейчас приду.
 

В столовой уютно стучали ложки, и пахло творожной запеканкой.
К удивлению капитана, Аретейни сидела за общим столом. Она улыбнулась ему как старому знакомому и помахала рукой. Поразмыслив, Владимир взял тарелку и подошел к ней.
— Можно? – уточнил капитан.
— Конечно. – Аретейни подвинулась, освобождая ему место. – Выяснили что-нибудь?
— Ничего. – Владимир, помедлив, взялся за ложку.
— Кормят тут вкусно, по крайней мере. – Аретейни скривилась. – Хоть какая радость.
Владимир изучал ее лицо, однако ничего, помимо вежливого интереса на нем не читалось.
— Как самочувствие? – искренне поинтересовался он.
— Я же здесь, со всеми. – Девушка снова улыбнулась. – А вот вы неважно выглядите, Дэннер. Не любите дождь?
— Люблю. – Запеканка оказалась вполне сносной. Хоть и пришлось заставлять себя поесть. – Просто не выспался сегодня.
— Кошмары?
Капитан усмехнулся.
— Верно. – Обернулся к ней. Аретейни спокойно ела. Нет, это просто безумие. Безумие… да, в психушке оно как раз уместно. – Вы сказали, что меня хотят убить. Помните?
— Помню, – Аретейни посерьезнела. – И повторить могу. Мне не нравится, что вы до сих пор здесь.
— В самом деле? – Владимир потянулся за чаем. – А мне показалось, вы не против моего общества.
— Я была бы не против, если бы вы остались в живых. Покойники не слишком разговорчивы. А с вами приятно побеседовать.
— Ага, и темы одна приятнее другой. Кто за мной охотится, Аретейни?
— Вам с ними не справиться. Оставьте.
— Я не могу оставить работу, – разумно возразил Владимир. – И ваша информация способна меня защитить.
Аретейни задумчиво поглядела на него. Поднялась из-за стола.
— Давайте пройдемся.
— Там гроза, – сказал Владимир.
— Боитесь простудиться? – улыбнулась девушка. У нее была приятная теплая улыбка. Пожалуй, именно такой улыбки – дружеской, искренней – ему в чужой стране и не хватало. И Владимир невольно улыбнулся в ответ.
— Боюсь, что вы простудитесь.
— За меня не беспокойтесь. – Аретейни кивнула на возившуюся у раздачи Марту и направилась в ее сторону. Коротко переговорив, обе женщины подошли к капитану.
— Вы уверены, что не нуждаетесь в моем сопровождении? – Вид у Марты был обеспокоенный.
— Абсолютно, – заверил Владимир. Тогда медсестра протянула ему наполненный шприц.
— Здесь аминазин. Если начнется приступ…
— Откуда вы их все время достаете? – не удержался Владимир и сунул лекарство в карман. Марта иронии не уловила.
— У вас своя работа, капитан, у меня – своя, – серьезно ответила она.
В фойе Аретейни взяла один из висевших у дверей плащей, а под него натянула куртку. Владимир замер. Эта же куртка была на ней в его сне. Может, она находилась в палате?.. Мог он ее там мельком увидеть?
— Что? – Аретейни улыбнулась. – Чего вы так смотрите?
— Гадаю, что вы еще от меня скрываете, – капитан заставил себя отвернуться. Аретейни пожала плечами.
— Ничего я от вас не скрываю. Просто многого сказать не могу.
— Это одно и то же.
— Нет. – Взгляд девушки, печальный и пристальный, скользнул по его лицу. – Вы не представляете, в какую задницу сейчас лезете.
— Я всегда не представляю. – Владимир открыл дверь и посторонился, пропуская ее вперед. – Мне не привыкать.
Дождь обрушился на них, на мгновение заставив прекратить разговор. Вода с шумом лила сплошной завесой, размывая землю под ногами в жидкую грязь. Владимир был уверен, что они не просто так вышли под ливень. По каким-то причинам Аретейни не хотела говорить в здании больницы. По освещенной фонарями дорожке они дошли до фонтана. На поверхности воды дождевые струи вздувались пузырями.
— Вколете мне нейролептик? – Аретейни кивком указала на карман, и Владимир, усмехнувшись и не отпуская ее взгляда, потянул шприц.
— Никогда.
Аретейни удивленно распахнула глаза.
— Надеетесь управиться своими силами? Знаете, психи ведь приобретают недюжинную мощь в момент приступа.
— Я видел, как ты на него смотрела. – Капитан подкинул шприц на ладони. – Тебе это не по душе.
— Точно, – фыркнула Аретейни, грея руки в карманах. – Я от них тупею. И становлюсь абсолютно беспомощной.
— В таком случае, он нам не пригодится. – Владимир, размахнувшись, бросил лекарство в середину фонтана. Аретейни ахнула.
— И вы не боитесь? – Она шагнула ближе. Дыхание замерзало облачками пара.
— Я в тебя верю.
Секунду они смотрели друг на друга. Затем Аретейни отвернулась, глядя на фонтан.
— Это ненадолго.
— Почему?
Становилось холодно, дождь все не унимался, а Аретейни явно вознамерилась задержаться.
— И мне вы тоже верите?
— Верю, – осторожно ответил Владимир. – Почему бы и нет?
Она усмехнулась.
— Потому что мне никто не верит. И ты перестанешь. – Она впервые обратилась к нему на «ты» с момента их разговора в подвале. Девушка улыбнулась, потом вдруг приблизилась к нему вплотную. – А пока ты тоже не записал меня в психи, я могу представить, что мы просто гуляем. И что нет… этого всего.
— Почему ты здесь? – Владимиру непреодолимо захотелось взять ее за руку, как ребенка, и отвести в тепло. Такое вот внезапное, неуместное желание. Он одернул себя, скрестил руки на груди. Сверкнула молния, отразившись в широко распахнутых глазах женщины. Он вдруг увидел ее совсем по-другому. Теперь она уже не казалась такой молодой. Скорее, его ровесницей.
Женщина отвернулась.
— Я отбываю срок за убийство пятерых человек. Меня признали невменяемой. Ты мне веришь?
— Все бывает. – Владимир пожал плечами. – Мне тоже убивать приходилось. И часто.
— По службе? – взгляд Аретейни заискрился любопытством.
— И по службе тоже.
— Значит, регламентированное убийство, – заметила женщина. – А я псих.
— Ты тоже так считаешь?
— Не знаю. – Она снова быстро улыбнулась одними губами. – Возможно. Но они сами были виноваты. Понимаешь? – Тонкие пальцы затеребили капюшон плаща. – Они изнасиловали мою подругу. Искалечили ее. А милиция ничего не сделала. Они были чудовищами. Это не первый случай! – Владимиру показалось, что она плачет – хотя, трудно было сказать, слезы это или дождь. – Издевались над людьми и записывали на камеру. Твари. У них крыша была надежная, распоясались от безнаказанности. – Аретейни подалась вперед, опираясь ладонями о борт фонтана. Она задыхалась. – А я… я в больнице работала, в травматологии. Это было легко. Транквилизаторы и скальпель. Заманить каждого по очереди и… обезопасить от них людей. В протоколе записано «убийство в состоянии аффекта», но это неправда. Я делала это в здравом уме и твердой памяти. С полным осознанием. Моя подруга теперь с мочеприемником ходит. Я каждому сообщила перед смертью, за что убиваю их.
Владимиру показалось, что она дрожит. Он все-таки положил ей руку на плечо.
— Я бы тоже убил, – сказал он. Аретейни нервно усмехнулась.
— Видишь. Мы оба психи?
— Ну, я-то точно псих, – улыбнулся Владимир.
— Ты не псих, – Аретейни покачала головой. – И тебе здесь оставаться нельзя.
— Ты уже говорила.
— Осторожней со снами. – Она повела плечом, сбрасывая его руку, и направилась обратно. – Я не всегда смогу оказаться рядом.
— О чем ты?! – не выдержал Владимир, догоняя ее. Брызги грязи разлетались от их шагов, в ботинках хлюпала вода, пальцы заледенели. – Это ведь ты была? – Он, перегородив ей дорогу, ухватил женщину за плечи. – Скажи.
— Дэннер, я ненормальная. – Аретейни высвободилась. – Ты задаешь вопросы больному человеку.
Капитан вдруг разозлился.
— Ты просто меня дурачишь, – упрекнул он, не заметив, что повышает голос. – Ты понимаешь, что речь идет о человеческих жизнях?!
Она улыбнулась.
— Я ненормальная, Дэннер. Уезжай. Мне недолго осталось.
Владимир осекся. Аретейни обошла его.
— Что значит – недолго?
— Значит то же, что и касательно тебя. И всех, кто, так или иначе, полезет в это дело. Не пощадят никого.
— Кто – не пощадит? Прошу тебя…
— Просишь?.. – Аретейни засмеялась. Потом смех оборвался, и в голосе зазвучала горечь. Впрочем, Владимир начинал привыкать к этим перепадам. Эмоции были искусственными. Притворяться Аретейни не умела. Хотя очень старалась. – Вот, значит, как ты заговорил. А я прошу тебя уехать. Что ты как ребенок?! – неожиданно выкрикнула она, с силой дергая капитана за рукав куртки. – Я не хочу твоей смерти! Ничьей смерти больше не хочу!.. – Она отступила на шаг, задыхаясь. – Никто не воспринимает меня всерьез! И ты тоже!
— Ты ошибаешься, – как можно спокойнее возразил капитан. Аретейни выдохнула.
— Идем. – И свернула влево, туда, где земля вначале полого, затем все круче поднималась вверх, и там, на вершине скалы, шумела верхушками сосен.
Шли недолго. Метров через двести Аретейни остановилась и указала вперед и вверх.
— Как земля подсохнет, ступай туда. Держи в сторону маяка – так не ошибешься. – Маяк в темноте за завесой дождя Владимир не видел. – Он заброшен, и не горит, – угадала его мысли Аретейни. – В лесу увидишь дом. Там поймешь, что дальше делать.
— Отлично. – Владимир передернул плечами. От холода начинало трясти. – Прямо не можешь сказать?
Она поглядела ему в глаза.
— Не могу, Владимир. Прости. Правда, не могу.
— Откуда…
— Неважно. Давай возвращаться. Холодно.
Капитан кинул еще один взгляд в указанную сторону. Ему померещился темный прямой столб маяка, возвышающийся над скалами и лесом.
— Ладно, – только и сказал он. – Благодарю за подсказку.