Планета альфа амега и её обитатели

(притча)
В целом Альфа-Амега мало чем отличается от нашей дорогой Земли. И жители этой планеты тоже очень похожи на землян, и даже проблемы у них похожие.
Потому очень жалко, что альфа-амеговцы и земляне не знают о существовании друг друга. Вот бы собраться им вместе и поделиться опытом, тогда, возможно, из этого сотрудничества и родилось бы что-то хорошее, ценное, какие-нибудь блестящие идеи возникли бы, глядишь, и жить стало бы лучше и тем, и другим.
Но нет, в полном неведении пребывают алъфа-амеговцы о жизни на Земле. Правда, последнее время в газетах этой планеты появляются сенсационные сообщения о выдвигаемых альфа-амеговскими учеными гипотезах о возможности существования жизни на планете Земля, прозванную этими учеными Голубой планетой. Но в этих же газетах и журналах печатаются также язвительные выступления против таких мечтательных ученых-идеалистов. «Как? - восклицают оппоненты, - как возможно даже предположить такое ? Разве сам голубой цвет этой планеты не указывает на то, что она сплошь покрыта водой, а, следовательно, и существование разумных существ на ней невозможно ? А потом, разве абсолютно не ясно, что наша планета - уникальная, что мы единственные разумные существа во Вселенной, и искать контакты с другими цивилизациями - это значит пускать деньги на ветер?»
Была ещё одна группа ученых, занимавшая среднюю позицию. Они уверенно заявляли в выступлениях по радио, телевизору, в газетах, что возможность существования иных цивилизаций допустима, но если они и существуют, то находятся на такой стадии развития, что «им до нас еще далеко!» а, следовательно, и причин для контакта с ними нет.
       Вот поэтому-то правители планеты Альфа-Амега и не выделяли средств на то, чтобы искать контакт с иными цивилизациями, и поэтому альфа-амеговцы и земляне не ведали о существовании друг друга.
А между тем на Альфа-Амеге жил такой человек, которого все принимали за жителя Голубой планеты. Звали этого человека мистер Спок (почти наше, земное название). Этому мистеру Споку жители Альфа-Амеги часто говорили: «Ты что, с Голубой планеты свалился?» и выразительно вертели пальцем около уха, где но наблюдениям альфа-амеговцев, находился мозг - вещество серого цвета, при помощи которого альфа-амеговцы мыслили. Но не надо думать, что альфа-амеговцы были такими наивными людьми, и всерьез полагали, будто мистер Спок раньше жил на Голубой планете. Просто-напросто это выражение означало, что человек, про которого так говорят, не совсем обычный: он не похож на других, ведет себя не так, как другие, у него взгляды, отличные от взглядов других людей, ну, в общем, по-нашему, по-русски сказать, мистер Спок был Белой Вороной среди жителей планеты Альфа-Амега (что такое Белая Ворона, наверное, каждому известно). Не то чтобы мистер Спок так уж отличался по всем параметрам от своих  сопланетян, нет. Но было у него свойство, которое раздражало трудолюбивых, серьезных, не очень веселых, занятых повседневными делами жителей Альфа-Амеги - мистер Спок очень любил мечтать или просто размышлять о чем-то, и почти постоянно именно этим он и был занят. И все-то он вокруг себя идеализировал, и жизнь представлялась ему в радужных красках, особенно в молодости. Правда, мечты мистера Спока постоянно разбивались в прах в силу жизненных реалий и тогда, наоборот, радужные краски жизни сменялись на темный омут безысходности, и на мистера Спока нападала тяжелая депрессия. В такие дни жизнь казалась мистеру Споку адом. Хорошо, что эти перепады проходили. Так и перемежались в жизни мистера Спока возвышенные мечты и безысходное отчаяние, сменяя друг друга.
    Надо сказать, что планета Альфа-Амега издавна (ещё с тех времен, о которых никто ничего не помнил и документов о которых не сохранилось ) была поделена на несколько территорий ( по-нашему, по-земному - государств ); отличающихся друг от друга языком, обычаями и жизненным укладом. Правители этих государств каждый в меру способностей управляли своим народом, устанавливали торговые и прочие межгосударственные связи, и  иногда (не так чтобы очень часто) затевали друг с другом войны, вести которые, а также испытывать все связанные с ними тяготы приходилось, конечно, не правителям,  а  народам, которым  они управляли. Правда, мало-помалу войн на планете Альфа-Амега становилось все меньше и меньше, и когда мистеру Споку исполнилось тридцать лет, уже прошло четверть века с тех пор, как отгремела последняя война, и правители всех стран посылали друг другу поздравительные телеграммы в связи с этой датой, а народы этих стран, уставшие от войн и бедствий, ими приносимых, народы, благодаря протестам которых и стала возможной эта долгожданная передышка, эта победа над войной, отмечали этот праздник дома за столом, в кругу семьи, с чашкой шипучего напитка в руках, способного делать веселыми самых грустных - и буйными самых тихих. В том, наверное, и было самое главное достоинство этого напитка, что он давал людям возможность расслабиться, уйти от повседневных забот, и хоть на какое-то короткое время забыть все то тяжелое и грустное, чем была переполнена вся жизнь альфа-амеговцев.
Правда, в последнее время появилось очень много противников этого шипучего напитка. Они утверждали, что нельзя отравлять себя шипучкой, от которой жизнь на некоторое время кажется веселой, но это состояние - ненадолго, оно  быстро проходит. Надо изменять, говорили они, свою жизнь так, чтобы и без шипучки стало бы жить веселее, и тогда она станет совсем не нужна.
У противников шипучки во всех странах нашлись сторонники, и вскоре пить шипучку с друзьями, в многочисленных компаниях стало неприличным. Если уж человеку хотелось поднять свое настроение, а для этого выпить шипучку, то теперь он предпочитал это делать дома, в одиночку или же со своими домашними в тесном кругу, так, чтобы никто посторонний его не видел. Пили шипучку также по большим праздникам, но уже без прежнего задора, а даже, напротив, как-то стыдливо поднимая рюмки.
Мистер Спок жил в небольшом, но достаточно видном государстве планеты Альфа-Амега. Само название этого государства было очень глубокомысленным и внушало уважение: ГОСУДАРСТВО РЕШЕННЫХ ПРОБЛЕМ (сокращенно: ГРП). Житель другого государства уже по одному этому названию мог подумать, что все живущие в ГРП очень счастливые люди и все у них в порядке. До недавнего времени сами жители  ГРП были о себе такого же мнения. И хотя жили они худо-бедно и едва сводили концы с концами, им казалось, что живут они хорошо, потому что в газетах читали, по радио и телевидению слышали каждый день, какое распрекрасное у них житье-бытье, и как трудна и трагична по сравнению с ними жизнь в других странах Альфа-Амеги. ГРП отличалось тем, что люди в нём одевались бедно, питались плохо, кроме работы, почти никуда не ходили, но повсюду слышались разговоры о том, как хорошо здесь всем живется, и как плохо жить людям  в других странах, где было много хорошей еды и жители этих стран хорошо одевались, много и разнообразно развлекались и много работали. Подразумевалось всегда, что никакая хорошая еда, красивая одежда и многочисленные развлечения не скрасят жизнь этих людей, так как они имели несчастье родиться не в ГРП, а в государствах, где было много НЕРЕШЕННЫХ ПРОБЛЕМ. На улицах ГРП всегда звучала веселая музыка, слова песен были полны энтузиазма, а по улицам этим ходили грустные люди с усталыми лицами, и твердили, что жизнь у них прекрасна, а их  государство - самое лучшее. Мистер Спок тоже был уверен в этом и, как и все, любил поговорить о всеобщем благоденствии.
Любимой песней мистера Спока была веселая «Оптимистическая», в которой в простой, доходчивой форме говорилось о привольной жизни граждан ГРП. Сам мистер Спок особенно любил напевать такие слова:
Выйду на улицу,
Гляну я вокруг:
Девушки смеются,
И весело мне !
Эта песня была поистине самой любимой песней грэповцев. В ней они черпали заряд бодрости, оптимизма, когда мугриков (денег) не хватало даже на то, чтобы купить шипучку, не говоря уже о новом полиэтиленово-утепленном пальто. Так бы, возможно, и жили бы грэповцы грустно и легкомысленно, если бы не настала ЭРА ПРАВДЫ. И узнали грэповцы страшную ПРАВДУ о том, как же плохо жили они все эти годы, как бедно, как скучно, как бездуховно. Впервые грэповцы поняли, что многие годы обманывали самих себя, думая, что живут хорошо. У многих даже на этой почве началась депрессия, нервные срывы.  Стали раздаваться сначала одинокие, а потом все более и более многочисленные голоса обывателей ГРП о том, не пора ли запретить ПРАВДУ, так как она оказалась многим не в радость. Но такие мнения преобладали в основном среди людей пожилого возраста, которые в свое время жили себе поживали и ничего не знали, и ни о чем думать не хотели, а теперь вот, оказывается, плохо жили, не так, как надо. Таким людям ПРАВДА была обременительна. Она угнетала, заставляла дум ать, а думать многие не привыкли, да и просто разучились.
Кто всецело поддерживал ПРАВДУ, так это молодежь. Им, наоборот, ее не хватало. Они требовали больше ПРАВДЫ! Они хотели знать всю ПРАВДУ! Их не терзали печаль и угрызения совести из-за прошлого, они жили БУДУЩИМ. Будущее представлялось им безоблачным, чистым и правдивым. Молодые не хотели слушать ложь, которую слушали их матери и отцы, не хотели петь старых песен. Они сочиняли свои песни, в которых не было оптимизма, но сколько горькой ИСТИНЫ было в них!
   Так зарождалось новое искусство - не всегда подлинное, иногда карикатурное в своем новаторстве, искусство, стремящееся к новым формам самовыражения.   Народный фольклор в виде пословиц, поговорок, басен и анекдотов тоже преображался. Исчезли слащавые поговорки типа: «Старость - это радость!». В быт вошли новые, возникшие в ЭРУ ПРАВДЫ, например : «Масло - хорошо, а правда – лучше», «Незваный гость лучше лжи», «Лживый правдивому не товарищ». Преображалась жизнь, преображалась и душа народа. Грустно - легкомысленные грэповцы становились спокойно-серьезными, а среди молодежи появился абсолютно новый тип: серьезно-веселые. Серьезно­веселым принадлежало будущее. Ширились их ряды.
Мистер Спок принадлежал, наверное, к самой немногочисленной группе людей, появившихся в ЭРУ ПРАВДЫ. Из мятущегося идеалиста он стал грустно-озадаченным. Мистер Спок, конечно же, верил в  ЭРУ ПРАВДЫ, он был в числе тех, кто всецело поддерживал её, кто радовался тому новому, что появлялось каждый день. Часто он ходил по улицам и зачарованно вслушивался в разговоры людей. Он видел, как менялись на глазах  люди и темы разговоров у них менялись. Раньше они чувствовали себя винтиками и гаечками  большого механизма, именуемого ГОСУДАРСТВОМ, винтиками, которые должны играть определенную им роль. Если же какой-то винтик чувствовал себя самостоятельный единицей и пытался вести себя отлично от других, то его безжалостно выбрасывали, чтобы он не мешал работе всего механизма.
     И люди это знали. Вот потому-то вся жизнь их в ЭРУ НЕПРАВДЫ была несколько стандартной: стандартными были одежды, прически, дома,  мебель в домах. Нестандартными были только мысли в головах. Кое- кто, конечно, даже мыслил стандартно, но далеко не все, и поэтому в ГРП, несмотря на оптимистическое название, с каждым годом росло число самоубийств, особенно среди молодежи. Люди постарше, привыкшие к бессмысленности своего существования, и забывшие о былых мечтах  все же бессознательно страдали. Большинство из них становилось ярыми потребителями шипучки , которую пили каждый день в больших количествах. Шипучка заглушала совесть, заставляла забыть мечты, она отупляла мозг. Благодаря ей многие грэ повцы мирились со своим существованием.
     И вдруг вместо отчаявшихся, отупленных, опустившихся людей появляются другие люди - смелые, одухотворенные, полные сознания своей значимости. Где бы ни был мистер Спок, всюду слышал он разговоры о государственных и планетных делах, которые вели простые жители государства. Слушая, с какой взволнованностью люди обсуждают планетные дела, мистер Спок испытывал ощущение, будто каждый человек ответствен за будущее всей планеты. Домой, в свою крохотную квартирку он приходил взволнованный и воодушивленный, и садился писать стихи, посвященные НОВОМУ ВРЕМЕНИ, ЭРЕ ПРАВДЫ. От стихов его веяло восторженностью, идеализмом и и умилением. Он действительно  был умилен теми перспективами жизни, что открывались перед ним и его соотечественниками.
Но нельзя забывать, что мистер Спок  был уже немолод. В ЭРУ ПРАВДЫ  ему было уже тридцать три года, он многое пережил, во многом разочаровался. Всю жизнь он боролся за то, чтобы не быть винтиком в механизме, весь его идеалистический склад  ума протестовал против этого, всю жизнь был он Белой Вороной среди людей, и вот настало его ВРЕМЯ, время, близкое ему по духу. Он радовался вместе со всеми наступлению этого времени, славил ПРАВДУ, но он чувствовал себя старым, хотя и не был им, чувствовал, что многое в его жизни ушло безвозвратно и уже не вернется. Мистер Спок завидовал тем молодым, которым только исполнилось двадцать лет в ЭРУ ПРАВДЫ. Он понимал, что их ждет другая жизнь, чем была у него и его ровесников, и он был обижен на жизнь которая слишком поздно изменилась.
       Я хочу рассказать вам несколько историй про мистера Спока, приключившихся с ним в ЭРУ НЕПРАВДЫ, чтобы вы поняли, почему мистер Спок был так обижен на жизнь и почему он стал грустно-озадаченным в ЭРУ ПРАВДЫ.
МИСТЕР СПОК ДУМАЕТ О ЖЕНИТЬБЕ
В те далекие времена, когда у мистера Спока были свежие, розовые щеки и ему только исполнилось двадцать пять лет, когда он всерьез стал подумывать о женитьбе, в ГРП царила НЕПРАВДА.
НЕПРАВДА была во всем: в большом и в малом. Она мешала жить, убивала в людях счастье.
Молодые буйные головы, едва вступив в совершеннолетие, рвались в бой. Они мечтали о том, чтобы изменить жизнь, принести людям добро, свет, радость. Но острые терни НЕПРАВДЫ, встречавшиеся на каждом шагу и ранившие души в кровь, многих  былых розовощеких идеалистов - борцов за идею, превращали в закоренелых поборников НЕПРАВДЫ, которые сами через много лет, уже ставшие седыми людьми с тусклыми глазами, больно ранили души молодых ЗАПРЕЩАЯ, ОБЛИЧАЯ, КЛЕЙМЯ.
Конечно, не все молодые сдались на дороге жизни, многие из них остались верны себе. Но все-таки ... Как тяжело было остаться самим собой, не согнуться, не сгорбиться под страшным грузом всеобщей несправедливости, лжи, приспособленичества!
Вот в такую пору мистер Спок стал искать себе подругу жизни. Надо признаться, это было нелегко. Дело в том, что НЕПРАВДА, разъедая жизнь и души людей, каким-то образом также влияла и на установление брачных уз. Мужчины и женщины сходились, разочаровались друг в друге и расходились. Росло количество детей - одиночек - грустных, никому не нужных. Они росли в домах-интернатах без отцов и матерей, и выходили в жизнь с грустными глазами и с душами, не познавшими детских радостей.
Мистера Спока волновала проблема женитьбы. Он стал прислушиваться к разговорам мужчин, когда они, собравшись вместе, со стаканами шипучки в руках (в те далекие времена мужчины пили много и каждый день) рассуждали о жизни, о женщинах. Много было разведенных. Большинство из них жаловались на одиночество, на неудавшуюся жизнь, на женщин. Из всего опыта, накопленного в застольных беседах, мистер Спок вынес фразу, казавшуюся ему сакраментальной, фразу, слушенную им из уст многих отчаявшихся мужчин : «Женщину можно всегда найти, можно жениться "лишь бы на ком". Но чаще всего бывает так, что если ты нравишься женщине, то она тебе не нравится. А если тебе понравится женщина, то ты ей не понравишься». Это утверждение, казавшееся аксиомой, заставляло задуматься глубоко и надолго, досада и обида на жизнь, сквозившие в словах мужчин, нашли горячий отклик в сердце мистера Спока. Его удивлял и возмущал такой расклад судьбы. Мистер Спок мечтал о времени, когда люди будут находить свои вторые половинки, а не одиноко бродить во тьме вслепую, натыкаться на невидимые препятствия. Он думал о времени, когда мужчины не будут одиноки и грустны. Сам мистер Спок скоро убедился, что печальный опыт других мужчин стал и для него роковым. Но это уже другая история.
МИСТЕР СПОК И МУЗЫКАНТША
Так как по натуре мистер Спок был идеалистом, то всегда мечтал о женщине возвышенной, необычной, о неком идеале, который он постоянно искал в жизни и найти не мог. Женщина его мечты представлялась мистеру Споку красивой, умной, доброй. Все три качества должны были быть в самой превосходной степени. Очень красивая и очень умная женщина должна была составить счастье мистера Спока. А еще очень веселая, остроумная, чтобы  всю жизнь  не переставать удивляться ей, не переставать любить, не переставать думать о ней. На меньшее мистер Спок не соглашался, а потому и был одинок. Женщинам он нравился, многие пытались завести с ним знакомство, но это были не те женщины.
Друзья мистера Спока, ходившие с ним на вечеринки, где происходили знакомства с женщинами, обратили внимание на его всегдашнее равнодушие к ним и много раз говорили ему, что со своей разборчивостью тот может никогда не жениться. И он не женился. Ему уже исполнилось тридцать лет, глаза его потускнели, кожа утратила свою упругость, а в уголках рта залегли грустные морщинки разочарований, тоски, одиночества, но в душе это был все тот же розовощекий идеалист, мечтавший о той, Единственной. Увы, жизнь не радовала мистера Спока встречей с Незнакомкой. Все чаще и чаще грустные мысли одолевали его по вечерам, когда сумерки за окном  сгущались, на небе зажигались звезды, и глядя с тоской в чрево мироздания, мистер Спок думал о том, что никогда не встретит он свою Единственную, и что скоро волосы его станут седыми, а мускулы - дряблыми, а единственная так и останется плодом его воображения, его мечтой. Может, ее и вовсе не существует на свете?
В такие минуты мистер Спок страстно жалел о том, что он не такой как все и не может жить так как все. Ему хотелось Любить, любить обычную женщину, а не какой-то идеал, но он не мог заставить себя думать ни о ком. Те женщины, что окружали его в повседневной жизни, те, с которыми он знакомился на вечеринках, не волновали его воображения. Они казались ему скучными и некрасивыми. Он рад бы был полюбить кого-то, и даже предпринимал такие попытки неоднократно, но очень скоро разочаровался. Тогда он окончательно понял, что себя не переделаешь, и на время прекратил все поиски. Он просто жил и ждал. Он старел и ждал. Он приходил в отчаяние от одиночества и ждал. Он все-таки ждал, ждал ту единственную... Единственную. И  как-то раз, когда бездна отчаяния, охватившая мистера Спока, стала непомерно глубокой и постепенно увлекала его в неведомые глубины безысходности, все вдруг переменилось...
        Они шли по парку между деревьями, ели холодок ( похожий на наше мороженое ), и разговаривали.
Растаявший холодок капал с губ и подбородка мистера Спока на его одежду, но он ничего не замечал, так  был увлечен разговором. Она же была очень аккуратна и разговор, занимавший, казалось, всю её, не мешал ей следить за правильностью своей речи и чистотой своего платья.
Это был разговор ни о чем, и в то же время обо всем. Они говорили друг другу разного рода глупости или же, наоборот, глубокомысленные умности, и смеялись, это был разговор не слов, фраз. Это был разговор губ, глаз, улыбок, жестов, сердец, которые бились в одном ритме. Они болтали всякую милую чепуху и не могли наговориться, насмеяться, насмотреться. Им было хорошо. Два человека в огромном Звездном мире нашли друг друга.
     Это была любовь. Но это был первый и единственный светлый вечер в отношениях между мистером Споком и Рикой (так звали эту девушку). Потом что-то сломалось, что-то оборвалось, появилась Трещина в их отношениях, сначала небольшая, а потом такая широкая, перепрыгнуть через которую было невозможно.
    Дело в том, что Рика была Музыкантшей, а мистер Спок был просто Подметалой. Уделом Рики была Музыка, и вся ее жизнь с невысокими взлетами и низкими падениями была связана с ней. Музыка жила в душе Рики, она была ее ремеслом, и все её  знакомые тоже принадлежали миру Музыки. Мистер Спок, хотя и считал себя Поэтом, но стихи свои читал только он сам. Благодаря своему идеалистически настроенному характеру он не приобрел никакой престижной специальности (а вГ РП это считалось важным) и был доволен своей работой Подметалы, так как она отнимала у него мало времени (он в основном работал по утрам), а остальное время мог посвящать  ИЗУЧЕНИЮ жизни и написанию СТИХОВ. Такое существование вполне его удовлетворяло, пока он не встретил Рику, и пока не понял, что так мешает их любви. Сама ли Рика догадалась или ей кто подсказал, но он почувствовал, что его работа является помехой, что Рика всегда стыдилась бы перед своими друзьями и знакомыми, если бы вышла замуж за Подметалу.
... После этой истории мистер Спок долго не мог успокоиться. Он думал о себе, о жизни, о мнимых и истинных ценностях. Найти свою Единственную женщину, свой идеал, и так быстро разойтись. Из-за чего?
С детства мистер Спок слышал о том, что все люди в государстве ГРП равны. С обложек журналов улыбались розовощекие работницы рядом с фотографиями известных всей стране Музыкантов, Поэтов и Ученых. Правда, с годами мистер Спок убеждался, что в ГРП на самом деле существует негласный табель о рангах, но, благодаря своему идеалистическому складу ума и приверженности к Поэзии, не очень обращал на это внимание. История с Рикой заставила его серьезно задуматься: может быть, ему приобрести какую-нибудь престижную специальность, например, Специалист По Счету? ... Но как ни любил мистер Спок Рику, больше всего он любил ПОЭЗИЮ, расстаться с которой и посвятить себя чему-то другому не мог. Вот как грустно закончилась история любви Музыкантши и Подметалы, считавшего себя Поэтом.
МИСТЕР СПОК И БЮДЖЕТ.
      После истории с Рикой у мистера Спока наступила очередная депрессия. Он перестал следить за собой: за своим внешним видом, одеждой. Весь облик его говорил о глубоком несчастье, случившимся с ним. На людях он появлялся небритый, со взлохмаченными волосами, с ботинками, украшенными  грязными разводами и подтеками. Друзья, иронизировавшие над его чудаковатым нравом, все-таки симпатизировали ему и от души жалели этого чудака. Видя бедственное положение мистера Спока, они стали туманно намекать ему о том, что не все еще потеряно, что счастье так возможно, вот только для начала надо малость приодеться, чтобы нравиться молоденьким девушкам. Они стали водить мистера Спока по магазинам, попутно посвящая его в тайны повязывания галстуков и в прочие, столь же необходимые и милые сердцу каждого мужчины мелочи.
Глаза мистера Спока, наполнявшиеся часто влагой при воспоминании о Рике, теперь смотрели на сверкающие прилавки магазинов с недоброкачественными товаром (о чем он не подозревал) и Рика из его сердца ушла (пусть ненадолго), заменившись другой мечтой. Да, да! Он стал просто мужчиной и у него возникло желание красиво одеться и франтом пройтись по главной улице города Квекабука, где он жил и жила Рика, и внезапно, во всем своем блеске, попасться ей на глаза. Ну разве не дрогнет сердце Рики при виде мужчины в этой желтой летней маечке, которая так заманчиво висела на витрине с кусочком Бумажки посередине, на котором сочно был написан размер (довольно маленький) и цена (несколько высокая для летней маечки). С такими мечтами и в таком настроении мистер Спок сделал несколько покупок, как оказалось, неудачных. Повсюду он встречал мужчин, одетых так же, как и он. Это оставляло неприятный осадок в душе мистера Спока.  Своими сомнениями он поделился с мистером Джеком - своим другом, более удачливым и респектабельным. Мистер Джек имел приличную специальность Специалиста по Звездам, он хорошо разбирался в жизни, преуспевал, и было абсолютно непонятно, что его связывало с мистером Споком - человеком чудным и неудачливым, который то ходил с сияющим лицом, сочинив новый СТИХ или мечтая о Рике, то бежал плакать в жилетку к своему удачливому невозмутимому другу, когда воздушные замки, построенные в его воображении, рушились под давлением жизненных обстоятельств. Мистер Джек уже привык к роли няньки. Увидя в очередной раз несчастное лицо мистера Спока, летевшего к нему на всех парах, чтобы облегчить душу, он только мягко спрашивал : «Ну, что опять случилось?», на что благодарный мистер Спок, плача, выкладывал ему все свои горести. Мистер Джек как мог утешал своего невезучего друга, и его добрые слова успокаивали мистера Спока. Вот и сейчас, когда мистер Спок поделился своими сомнениями, мистер Джек задумался, а потом сказал: «Ты знаешь, я где-то слышал такие слова, которыми и руководствуюсь всегда: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи. Я считаю, что лучше иметь несколько дорогих добротных вещей, чем много дешевых». Эти слова запали в душу мистера Спока, который теперь решил покупать дорогие вещи. Но так как ранее накопленные деньги мистер Спок уже растратил, то оставалось ждать получки.
        Получка, как всегда, была небольшая: девяносто мугриков. Но мистер Спок горел желанием и надеждой что-либо купить. Он даже решил про себя, что если увидит какую-либо хорошую вещь, то не пожалеет и всей получки, хотя потом и придется месяц посидеть на хлебе и на крупах. Главное сейчас - ПРИОДЕТЬСЯ, тогда, возможно, он будет по-иному выглядеть в глазах Рики.
Первый же магазин, встреченный им на пути в этот день, перевернул его душу и заставил его глубоко страдать. Курточка, выставленная в витрине, была настолько красивой и модной, что хотелось поскорее надеть её на себя и ходить по центральным улицам, приковывая к себе взгляды женщин, спокойно и гордо игнорировать их, втайне мечтая встретить Рику! Приятный малиновый цвет, бесконечные молнии на груди, на спине, с боков, элегантные погончики с серебристыми пуговками - словом, не куртка, а мечта любого мужчины!
       Очарованный мистер Спок глаз не отрывал от куртки. Он ходил вокруг нее, обглядывал, потом попросил примерить, примерил, пришёл в восторг, увидя в зеркале незнакомого, но видно, очень модного самоуверенного мужчину, узнал себя, был удивлен, поражен, растроган, посмотрел на цену и ... был ужасно огорчён. Куртка стоила сто двадцать мугриков,- ровно на тридцать мугриков больше, чем было у мистера Спока в кармане. Пришлось отложить покупку курточки до следующей зарплаты.
Мистер Спок почти каждый день забегал в магазин, чтобы посмотреть, не раскупили ли еще курточки.
И вот, наконец, курточка куплена. Буквально выстрадавший эту курточку путем ограничения денег на еду и развлечения Мистер Спок надел ее на себя. Но дырявые с оторвавшимися подметками ботинки и старые брюки портили картину. И мистер Спок стал ждать следующей получки.
       Наверное, от грустного соседства со старыми брюками и ботинками малиновая курточка стала быстро терять свой нарядный вид. К тому времени, когда были куплены новые дорогие блестящие ботинки и встала во всей остроте проблема покупки новых брюк, на курточке порвались две молнии (боковая и задняя), оторвался один погончик и отлетели три серебряные пуговки, а сам мистер Спок устал питаться хлебом и крупами, и мечтал съесть сочную мясную котлету.
       Котлета была куплена и съедена. Мистер Спок сходил в кино, на концерт, занял денег у мистера Джека и купил довольно дорогое собрание сочинений одного известного Философа. Покупка дорогих брюк, а вслед за тем дорогой рубашки, галстука и прочих мужских причиндалов откладывалась на неопределенное время. Былые мечты пройтись франтом по главной улице Квекабука были забыты. Старые брюки висели в гардеробе вместе с потерявшей вид курткой. Мистер Спок отдыхал на диване. Перед ним на тарелочке лежала сочная говяжья котлета. Глаза его были устремлены в собрание сочинений известного философа.
СПОР С ДРУГОМ.
                Кроме мистера Джека, у мистера Спока был еще один друг - мистер Гарри. Мистер Гарри принадлежал к великому миру Музыки, был МУЗЫКАНТОМ, и мистер Спок за это многое ему прощал: дело в том, что у мистера Гари был насмешливый и самовлюбленный характер, и эти его черты здорово бесили открытого и наивного мистера Спока. Вечерами, когда оба были свободны, он зачастую гостил у друга, и они все время проводили в философских беседах о жизни, смысле ее, о людях. Мистеру Споку было очень уютно в ухоженной и богатой квартире мистера Гарри, и этот уют был одним их приятных компонентов этих вечеров. Иногда они ходили в видеоматограф, а потом вместе обсуждали увиденный видеоролик.
Однажды вечером друзья сидели у мистера Гарри за чашкой квакао - тонизирующего напитка аспидно-желтого цвета. На душе у обоих было чисто и спокойно.
Они отдыхали, сидя в мягких удобных креслах, босые ноги были по щиколотку погружены в мягкий ворсистый ковер. Тонизирующий напиток вместо того, чтобы выполнять свою прямую функцию, а именно - тонизировать, наоборот, производил какое-то усыпляющее действие и мистер Спок, погруженный, как обычно, в мечтания, стал немного даже подремывать с открытыми глазами. Вопрос мистера Гарри, на которого почему-то квакао не оказывал своего усыпляющего воздействия, вывел его из дремоты. «Мистер Спок, - спросил Гарри дружелюбно,- а не надоело тебе Подметалой работать ? Не заняться ли тебе настоящим делом? Ты даже не захотел выучиться на какую-нибудь престижную специальность. Ты до сих пор не имеешь семьи. (Тут надо заметить, что мистер Гарри уже три раза был женат и разведен. Пятеро его детей росли в интернате). Тебе лень! Ты не имеешь никакой обязанности по отношению к обществу! Ты ничем не обременен. Ты живешь только для себя. Да ты просто лентяй, мистер Спок!». Подобное обвинение из уст мистера Гарри серьезно обозлило мистера Спока, несмотря на всю его покладистость. Свое одиночество он всегда тяжело переживал и не выставлял его напоказ. Несправедливость слов мистера Гарри ударили его по сердцу. Мистер Спок почувствовал, что кровь прилила к лицу. Но он сдержался. "Мистер Гарри, - спокойно сказал он,- ты не прав, когда обвиняешь меня в лености. Посуди сам: я хотел бы жениться, иметь жену, воспитывать детей, но я никак не могу найти девушку, которая бы мне нравилась (В этом месте мистер Гарри захохотал). Я страдаю от одиночества, - продолжал мистер Спок, - но разве я виноват, что мне так трудно найти девушку моей мечты?». «Но, милый друг, ты же не приносишь пользы обществу. Ты плохо работаешь, плохо метешь - я сам видел, когда проходил. Ты отлыниваешь от работы. Я знаю твои настроения: ты сейчас с удовольствием писал бы стихи и не работал бы. Ты забываешь о том, что должен приносить пользу обществу, в котором живешь». «Но, мистер Гарри, - возразил несправедливо обиженный мистер Спок, - посуди сам: я живу без радости, у меня нет жены и детей, нет настоящей жизни. Домой в свою крохотную каморку, где ночью через щели в крыше видны звезды, а в сезон дождей так сыро, что из-под пола начинает расти мох, я приходил чтобы тосковать и плакать от одиночества. Разве, живя такой грустной жизнью, я могу думать о том, чтобы приносить пользу обществу, людям… Мне сначала хотелось бы стать счастливым. Разве любой рабочий, придя на завод, сможет выполнять и перевыполнять норму, если знает, что дома его никто не ждет, и в жизни у него нет никакой радости? Мы же не роботы, мы - люди.» «Сможет перевыполнять, еще как сможет», - запальчиво возразил тоже разгорячившийся мистер Гарри. "Нет, не сможет! - твердо сказал мистер Спок, - ни один человек не сможет вкладывать свою душу, всего себя в дело, не имея в жизни радости, только из-за каких-то эфемерных понятий о долге”. Тут мистер Спок встал и пошел к двери. А мистер Гарри, видя его обозленность и уже жалея о происшедшем разговоре, побежал за ним. Он стоял в дверях, когда мистер Спок спускался по лестнице вниз, и все-таки не удержался, крикнул: ”И все равно я прав!". " Я не робот," - спокойно твердо ответил мистер Спок, и даже не попрощался.
Вот какие истории происходили с мистером Споком в ЭРУ НЕПРАВДЫ, и еще много-много разных грустных историй, пересказать которые невозможно, как невозможно пересказать всю жизнь. Но даже из этих нескольких историй видно, как невесела была жизнь мистера Спока, да и других грэповцев в ЭРУ НЕПРАВДЫ. Но вот, наконец, настала ЭРА ПРАВДЫ, появились кое-какие изменения в жизни, и многим изменениям еще предстояло появиться и всей жизни предстояло измениться так, что потомки современных альфа-амеговчев, читая о недавнем времени ЭРЫ НЕПРАВДЫ, будут удивляться тому, что самые простые человеческие истины были непознаны грэповцами в пору, когда наука достигла невиданного расцвета, и звездные корабли альфа-амеговцев давно уже бороздили просторы Вселенной.Первое изменение, происшедшее в жизни грэповцев, и бросавшееся всем в глаза, было желание людей мыслить, спорить, сомневаться. Люди получили право сомневаться, и они стали сомневаться: во всем о своих сомнениях людям не хотелось думать в одиночестве, «про себя», как раньше. Они желали идти к другим людям, делиться своими мыслями, выслушивать мнения других. Хотелось идти на улицы, на площади, на трибуны... И шли. На улицы, на площади, на трибуны. И выслушивали.
      И высказывались. А после возвращались домой с помолодевшими лицами и посветлевшими глазами. И такая твердость светилась в этих глазах, такое убеждение: мол, мы не те, что были раньше, нас не заставить больше молчать, мы ненавидим нашу прежнюю жизнь, и к старому возврата нет!
Мистеру Споку тоже хотелось участвовать в той жизни, что кипела на улицах и площадях. Он принимал участие в разговорах, спорил до хрипоты, но и в этом новом для всех времени он все равно оставался Белой Вороной (такова, уж видно, была его планида). Он всегда говорил не то, что другие, спорил один с целой толпой и один раз его чуть не побили… Ну, во всяком случае, одна уж очень сильно разгоряченная его возражениями домохозяйка (из тех, что с наступлением НОВОГО ВРЕМЕНИ бросили свои сковородки и кастрюли, и выбежали, на улицы) толкнула его плечом, а две других вообще вытолкнули его из толпы, сопровождая это действие нехорошими ругательствами. С покрасневшим от обиды лицом и растрепанными волосами, в смятенных чувствах, мистер Спок пошел поскорее домой.
     В своей пустынной крохотной квартире сидел он, и грустные мысли его одолевали… Вот и новое время пришло, и люди вокруг изменились, а он так и остался Белой Вороной среди них, и, видимо, никогда уж не быть ему счастливым, никогда не найти свою вторую половинку в этом мире . . . и вдруг он вспомнил о Рике. Словно теплой волной охватило сердце его - волной нежности и надежды. Он не знал, замужем Рика или нет, как она живет и чем занимается, но, вспомнив ее, он уцепился за воспоминание о ней, как за последнюю свою надежду. В этом беспокойном меняющемся мире Рика стала для него как остров для потерпевших кораблекрушение. Ни о чем больше не думая и лелея в душе единственную мечту, он пошёл на почту и послал Рике многословную нелепую телеграмму, в которой говорилось, что он погибает, и просит её о помощи.
         Кто знает, где была и что делала в то время Рика. И какие мысли были у нее в голове, может быть, она стала немножко иной, чем была.
      Возможно, ей пришлось нелегко в новое время, или у нее были неприятности на работе, или она никак не могла забыть мистера Спока, да мало ли что еще могло быть… Только поздно вечером в двери крохотной квартирки мистера Спока с протекающим потолком (на улице шел дождь!) постучали. Как лунатик, в ожидании чуда, пошел он к дверям. На улице, под серебряными струями дождя, стояла Рика и смотрела на него . . . Но это уже другая история