блинный торт во имя искупления

Никогда не шутите о том, о чём вам не будет смешно.

И тем более, не шутите о том, что вас сделает главным  героем совершенно не смешной истории, с которой, пусть через силу или благодаря актёрскому мастерству, всё же придётся посмеяться.

А для начала смиритесь с тем фактом, – что  мысль материальна.
Пусть – не всегда.
Но я то поведу речь о той самой, что с нелепой подачи нерешительных женихов стала таковой.
«Какой таковой?» – Спросите вы.
Самой, что ни на есть нелепой.
 
Нелепо быть главной героиней несостоявшегося «голливудского» фильма. Хотя фильм, в общем-то, вышел в прокат… и даже – с размахом.
А в чём же тогда «нелепость»? А дело всё в той самой невостребованной инициативе. Когда вроде, как и самим не очень-то надо, но другим отдавать совсем не хочется.

Даже после «блинного торта во имя искупления» ситуация со свиданиями не совсем изменилась Того хуже – не изменилась совсем. И, буквально через два месяца, в мои уши влетело грубое замечание:
- Быстрее бы ты вышла замуж!
- Вот-вот.
- Вот именно!..

- Но мне только девятнадцать. – Взмолилась я.
- И что нам сейчас?.. из-за этого испортить себе все студенческие годы?
-  … . - Я опешила. Но очень скоро подавила в себе этот «неприличный нюанс».- Неужели вы трое сейчас не пошутили? –  В глубине души я искренне верила, что они заберут весь этот вздор, сказанный в сердцах, обратно. Но стало так, как стало и не на мгновение иначе.

- Отнюдь.
- Какие могут быть шутки?
- Абсолютно, согласен.
- А если и я не пошучу и через месяц принесу вам пригласительные открытки на собственную свадьбу?
- Это будет самый счастливый день в нашей жизни. - Сказал один, согласился с ним второй, а третий был с ними полностью солидарен.
- Хорошо! Ждите! – Обиженно кинула я.
А трио мальчиков ежеголосно ответили:
- Ждём!!!

Конечно, через месяц произвести «полный фурор» у меня не получилось. Но как раз таки этого времени хватило, на то, чтобы жених нашёлся.
 
Далее дела обстояли математически по притягательным физическим магнитам (а чего хотеть от гормональной юности?).
И того, строго следуя подсчётам: плюс две недели, - чтобы пригласил замуж, плюс две недели на написание тех самых замечательных билетов на удачу, плюс день, - чтобы собраться с духом, плюс несколько минут пути по лабиринтам, плюс минимальная секундная пауза перед дверью:
«Стучать или, как обычно, - будто к себе домой? Нет!.. всё-таки пригласительные официальные, - значит и визит должен быть соответственным. Сколько раз? А вот это уже по определению – «вкрадчиво», без настоятельного паритета»:

- Ребята, всем привет!
- Опять?.. – Будто бы огорчились они.
- Нет!.. Это один раз и на всю жизнь! – Сказала, как отрезала я.
- Что!?, один раз и на всю жизнь!? – Начал теряться в догадках самый догадливый не из святой троицы.
- Замуж выхожу… Как вы хотели.
- Чего мы хотели? – Голосом полным возмущения сказал второй не из святой троицы.
- Чтобы я перестала быть назойливой мухой.

- …Это что сейчас?.. розыгрыш? – Сказал первый не из той самой троицы.
- Шутка не удалась. – Поддержал его второй.
- За меня что ли? Но мне пока – рано. – Сыронизировал третий.

- Ребята-а-а, а я ведь на самом деле замуж выхожу. Вот,.. -  пригласительные.

И вот тут «не святой троице» понадобилось время на синхронизацию невостребованных эмоций. И, как только они синхронизировались, прозвучало «холодное»:
- За кого?
- Он не из наших. (Простое, даже слишком упрощённое предложение, годы спустя стало пророческим измышлением).
… Потому как ОН (?) – на самом деле был не из наших.

Через несколько дней после того неожиданного, а для большинства и нежданного события, меня тоже пригласили… Только –  на день рождение, в любимое ответвление лабиринта, где окончательно стало понятно, что вызов брошенный судьбе в той далеко-шутливой форме, был принят не как шутка, а как стало быть на самом деле.

А ещё через некоторое время на пороге уже нашего журналистского блока появился мой любимый Чан:
- Я пришёл с подарком.
- Что это?
- Хрустальные лебеди... Чтобы вы с будущим мужем любили друг друга. – Он говорил честно, от искреннего сердца, хоть в голосе звучала не то печаль не то тоска, а скорее всего – всё вместе – тоскливая печаль.
- Они тебе сказали?
- Да.
- …И ты приходи.
- Я не приду.
- Почему? Из-за пригласительного?
- Нет. Я тоже уезжаю из Минска.
- Но я то –  не из Минска… А ты куда это на самом интересном месте учёбы?
- Я уезжаю учиться в Москву... Да и вообще, что тут без тебя делать? - Сказал и засмеялся мой китайский друг.
(На этот раз шутка была доброй. А возможно, – даже совсем не шуткой»)
- Но, я то – не бросаю учёбу.
- И я не бросаю. Меня избрали.
- А можно я поцелую в обе щёки избранного?
- Конечно, невесте можно всё. – Чан опять засмеялся.
- А мальчишки говорили, что ты не умеешь шутить.
- А ты в следующий раз верь только мне.

Чан был на самом деле китаец–уникум. Первое свидетельство тому – он в возрасте двадцати лет владел русской речью без акцента, хоть и в меру своего словарного запаса. Но самым удивительным было то, что он абсолютно точно понимал наши шутки и даже был в таких представлениях в центре внимания.
И тут мне стало очень грустно. А он быстро заметил ненужные эмоции расставания и тут же «перевёл стрелки»:

- А ты не грусти. Мы обязательно ещё встретимся.
- Когда?
- Не знаю, но - обязательно.
- Но этого мало. – Повторила его утверждение начатого разговора.
- Я буду тебе писать письма.
- Но как? (в 2002 году в нашей стране, и тем более – между ней и другими странами, для общественного пользования ещё не была открыта электронная переписка).
- Мы что-нибудь придумаем.
- Через сто лет?
- А ты тоже умеешь шутить.
-…
-… но я думаю, что гораздо раньше.

Вот так китаец мне глаза открыл на тот факт, что мысль материальна. И если, хотя бы два человека в этом мире чего-то вместе очень-очень хотят?.. то это обязательно скоро сбудется.

Хотя – ещё не сегодня.

И вообще –  это уже совсем иная история.