Мамины счеты...

                Счёты (русские счёты) — простое механическое устройство для выполнения арифметических расчётов, согласно одной версии происходят от китайского счётного приспособления суаньпань, согласно другой имеют собственно русское происхождение.

                Представляют собой раму, имеющую некоторое количество спиц; на них нанизаны костяшки, которых обычно по 10 штук

                Википедия




                На счётах удавалось отлично кататься. Ими  можно было громко щелкать. Счёты удавалось отлично разогнать и нестись по всему нашему длинному сокирянскому коридору.

                Протянулся  он на целых тридцать метров и разделял наш большущий дом, построенный ещё прадедушкой Аврумом, на две половины... Одну - бабушки Ривы, где жили ещё и мы с родителями, и вторую, принадлежащую Розе - младшей бабушкиной сестре...

                Кроме того, через коридор можно было пройти с улицы Горького на соседнюю улочку, где находились дома Ткачуков - моих больших друзей, Алексеихи - поповской жены, выращивавшей красивейшие цветы, и к маленьким одноэтажным зданиям  младших групп детского сада, куда мне пришлось ходить, зачастую, против желания - как на докучливую работу...

                В самом начале коридора стоял большой бак с колодезной водой и алюминиевой кружкой. Там, мог напиться любой прохожий, кому вздумалось сократить путь и пройти на соседнюю улочку через наш дом... Дверь мы закрывали только на ночь...

                Мама работала тогда бухгалтером на знаменитом сокирянском пивзаводе. Говорили, что пиво было вкусным и славилось даже в самих Черновцах.

                То ли вода была тому причиной - в Сокирянах она была бесподобного качества, то ли старый технолог, который учился варить пиво ещё в довоенной Баварии, был тому виной...

                Трудилась мама на том предприятии и до моего рождения. Баба Рива  рассказывала, что, когда после родов прошёл всего месяц, декретный отпуск закончился. Пришлось маме, несмотря на очень слабое состояние, тащиться на работу...

                Бабушка бегала к ней, чтобы кормить меня грудью,  по нескольку раз в день... Осенью, в период дождей и бесконечной распутицы, это было очень нелегко. Завод находился от нашего дома довольно далеко...

                - Ну, ещё-еще, ещё немного,- уговаривала она маму, меня и Господа Б-га, надеясь, что перерыв между кормлениями можно будет немного увеличить...

                Ту дружную бухгалтерию, в которую меня носили ещё грудным, тех женщин, трудившихся там и встречавших с такой любовью, радостными охами и улыбками  все мое детство, помню в мельчайших деталях...

                Поэтому для моих ушей щелканье счетов, перестук печатной машинки и шум аримфометра, казалось, были всегда...

                Очень нравились промокашки , которыми были обтянуты пресс-папье -  специальные устройства с  круглыми блестящими ручками. Они могли слегка раскачиваться как Ванька-встанька...

                Порой, я долго упрашивал маму, чтобы она наливала на лист бумаги хоть несколько чернильных капель из темно синей бутылочки...

                Затем, туда-сюда, перекатывая промокатель , я важно осушал чернильные пятна и вновь брался за бесконечную работу со штампами, штампиками и прочими печатями...

                К концу дня я покрывался синими отметинами с головы до ног...

                Активное катание на счётах началось где-то с двух лет. Я с шумом приволакивал их к Розе, хлопотавшей по обыкновению между кухонной плитой, примусом и швейной машинкой...

                Опрокидывая  счёты на костяшки-колесики, я усаживался на их внутренней стороне и требовательно протягивал Розе край полотенца...

                Она тянула за полотенце и мы с визгом проносились по всему темному коридору... На шум выбегала бабушка и впрягалась на смену Розе...

                Ривка была намного сильнее и неповоротливее... Моя импровизированная телега, зачастую , с размаху врезалась в стену, вызывая взрывы детского хохота...

                Шло время. Я перестал помещаться и в своей старой кроватке, и во внутренней части старых счет... Разбежавшись, какое-то время удавалось бросаться на них плашмя ...

                При этом, уже надо было задирать ноги, чтоб не тормозили, и внимательно смотреть вперед, дабы голова не пострадала от возможного столкновения со стеной либо тумбочкой, на которой был установлен старый керогаз...

                Затем я научился считать...

                Считал взахлёб на русском, украинском, идише и румынском...

                Одновременно звонко щёлкал на счетах... Разряды единиц, десятков, сотен и тысяч знал , казалось, всегда...

                Потому и складывал, и вычитал на счётах ещё задолго до первого класса школы...

                - Милику, помоги, пожалуйста, - обращалась мама, когда я был третьеклассником...

                - Проверь. Что-то  цифры в колонках годового отчета не сходятся. Снова копейку придётся искать по всем горизонталям и вертикалям...

                Тогда, все это мне очень нравилось. Помнил даже многие бухгалтерские проводки. Первым выучил счёт - Пятидесятый. Так обозначалась Касса...

                Этот счёт был одним из самых строгих и ответственных. Ошибка с кассой могла в те времена стоить свободы. И не только работникам бухгалтерии...

                - Странно... Отчего я не стал бухгалтером?

                Правда, девчонки, с которыми дружил  в институтское время, все были, сплошь,  с экономфака - будущие бухгалтера...

                Жаль, очень жаль, что прежние счёты  исчезли куда-то в суете наших многочисленных переездов...

                Может, остались охранять наш прежний сокирянский дом..? 

                Может, до последнего верно ждали нас в маленькой тираспольской квартирке?

                И, все же... Как здорово и жизнерадостно они щёлкали... Особенно в руках моей вечно молодой улыбающейся мамы...