Тарлина. Храм

Я – Тарлина, последняя принцесса Семиозерья. Мир движется к закату. Нужно открыть новый мир. Я пришла за ключом к новому миру. Я – Тарлина, последняя принцесса Семиозерья. Вы, мудрые Хранители Основ, Опор и Законов, позвольте мне взять этот ключ и укажите место, где я отомкну новый мир.  Только я могу это сделать, потому что я – Тарлина, последняя принцесса Семиозерья.

Тана стояла у входа в огромную пещеру и медленно произносила заклинание. Слова влетали в черное гулкое нутро, отражались от стен и долго висели эхом под сводами пещеры. Наконец затих последний звук. Снова стало слышно, как где-то в глубине пещеры капает вода. Все. Заклинание произнесено. Теперь можно заходить. Но Тана не торопилась. Она никак не могла найти в себе мужество ступить в эту черную мглу. Она, Тарлина, своевольная, своенравная, гордая, дерзкая, отчаянная принцесса Семиозерья, сейчас боялась. Очень боялась. Страх сковал тело.
Тана уже давно так стояла на краю этой пещеры. Холодная сила удерживала ее, не давала войти. Тана – потомок древнейшего магического рода, умевшего управлять водной стихией, сейчас не могла справиться со своим телом. Живое черное нутро пещеры втягивало в себя ее душу, но не пускало туда ее тело. Сейчас оно выдернет душу из тела. Но сейчас нельзя. Еще слишком рано. Сейчас это опасно, смертельно опасно.
Она глубоко вздохнула. Так, спокойно. Надо вернуться назад. Надо вспомнить, где и что я сделала не так. Что-то сделано неправильно. Духи-помощники не пускают меня дальше. Тана закрыла глаза, отгораживаясь от пещеры …

* * *

Три дня назад к Тане пришла служительница Храма и передала приглашение Верховной Жрицы. Тану это очень удивило, но не насторожило. На все ее вопросы прислужница Великой Жрицы только с достоинством кланялась и просила позволения уйти. Тана ее отпустила, так ничего и не добившись.
Весь день Тане не давало покоя это приглашение. Зачем она понадобилась Верховной Жрице? – недоумевала она.

Храм находился в живописном южном пригороде столицы. Среди тенистых садов и парков, омываемых каналами, ручьями, протоками на каменном острове посреди почти идеально круглого озера находился огромный каменный зиккурат, усеченная пирамида, состоящая из пяти гигантских уровней. Наверху была площадка для ритуального огня, который зажигался два раза в год: в день зимнего и летнего солнцестояния. Он горел всю ночь, а утром гасился. И всю ночь в парках и садах вокруг Храма шли гуляния и празднования.
Внутри пирамиды были храмовые помещения. Первый этаж, самый большой, занимал огромный зал для богослужений. Здесь находился Главный алтарь. Именно здесь проходили все самые значимые церемонии. Сюда в дни торжественный праздничных служб мог прийти любой горожанин, любой житель Семиозерья. Второй этаж был меньше. Он состоял из малого алтарного зала и нескольких помещений для важных ритуальных церемоний. Вход сюда был разрешен только для знати и уважаемых членов государства и только по приглашениям.
Третий этаж был сложен как лабиринт. Он давно не использовался. В древние времена именно здесь самые сильные представители жрецов и магов устраивали Великие Противостояния. Никто, кроме Посвященных, сюда не допускался. В самые напряженные для государства периоды таинственные Посвященные собирались в этом лабиринте и начиналась Великая Мистерия. Никто не знал, кто такие эти Посвященные и кто их здесь собирал. О том, что началось Великое Противостояние, сообщал ритуальный костер, зажженный на верхней площадке Храма. Этот огонь вспыхивал в самые тяжелые и безнадежные времена. В жителях страны он вызывал и страх, и надежду. Все с тревогой вглядывались в него. Иногда он горел несколько часов, иногда несколько дней, однажды он горел почти три месяца. После того, как он гас, начинались самые жестокие репрессии, гонения или битвы. Но затем всегда наступал порядок. Наступал медленно и постепенно, но неотвратимо. Порядок приносил облегчение. Страна поднималась из руин, крепла и двигалась к очередному этапу своего процветания. Но Великих Мистерий давно нет, очень давно. Никто не помнит, чтобы огонь на Храме вспыхивал во внеурочное время. Впрочем, особо тяжелых времен тоже уже давно никто не помнит. 
На четвертом этаже жили и совершали обряды младшие жрицы и прочие служительницы Храма. Жили уединенно. Мало кому разрешалось здесь находиться. Пятый этаж принадлежал Верховной Жрице. Сюда, кроме двух прислужниц никто не имел право заходить. А впрочем, … сюда никто и не стремился…
Мистическая магия осталась в далеком прошлом, а в настоящем существовала в виде легенд, преданий и мифов. Праздники и ритуалы, связанные с Храмом, были главными веселыми развлечениями в череде скучных рабочих дней. Но никто давно уже не понимал смысла и сути этих праздников. Жреческая каста сокращалась. Многие храмы оказались заброшены.

Тарлина была из древнего рода великих магов-правителей. Многие ее предки упомянуты в народных легендах как маги – повелители стихий. Они и основали династию правителей, которая и сейчас еще оставалась у власти.
Когда-то, когда и каста жрецов, и династия магов были полны сил и амбиций, они, то боролись за власть в государстве, то приходили к компромиссу и правили совместно.
Когда жрецы и маги боролись за власть, государство слабело, в нем нарастали хаос и смута, оно становилось легкой добычей для внешних завоевателей. Наступал период активизации внешних войн. И чтобы сохранить государственное единство жрецы и маги объединялись и действовали сообща. За этим объединением всегда следовал очередной подъем, развитие и расцвет страны.
Однако и времена противостояния, и времена сотрудничества остались в далеком прошлом. А сейчас,… сейчас все тихо и спокойно… Каждый делает свое дело и никто не имеет претензий друг к другу. Тана тряхнула головой: так зачем же она понадобилась Верховной Жрице?

* * *

В пещере раздался далекий гул. Тело Таны вздрогнуло и враз обмякло. Она обессилено опустилась на землю и тревожно прислушалась. В пещере было тихо. Тана отвернулась от гипнотизирующей ее душу темноты.
Она сидела на обрыве. Перед ней лежала чудесная долина. У горизонта справа и слева голубели два огромных озера, соединенных широкой спокойной рекой, что текла по долине. Тот берег, что был сейчас перед Тарлиной порос светлыми рощами, невысоким кустарником. Между ними зеленые лужайки пестрели луговыми цветами. Противоположный берег – сплошная болотная топь, заросшая в основном низкой растительностью. Там, где топь местами отступала, образовывались менее топкие острова. Они зарастали кустарниками или деревьями. 
Эта топь тянулась на многие сотни километров, охватывала противоположные берега двух озер и заканчивалась где-то в предгорьях Западных гор. Где точно, никто не знал. С этой стороны границы Семиозерья были надежно защищены водой.
Болотные топи остались страной птиц и болотных духов, о которых ходили сказки и легенды, но с которыми ни в древности, ни тем более сейчас маги Семиозерья никогда не вступали в контакт.
Птичий гомон, солнечный свет, тончайшим золотом рассыпанный вокруг, голубизна неба, светло-серебристые текучие воды реки, надежная зелень долины – все это успокаивало. Тана встала, отошла от входа в пещеру и присела на самом краю скалы.

 * * *

В то утро она встала рано. Оделась очень просто. Из драгоценностей надела только серебряное колье с редчайшим черным, розовым и зеленым речным жемчугом. Колье было очень древним, никто не помнил, когда, где и кем оно изготовлено. Тарлине оно досталось по наследству от прабабушки. Такова была древняя традиция. Оно передавалось самой младшей представительнице королевской династии. Прабабушка умерла, когда Тарлине был всего один месяц. После окончания траура драгоценное украшение было торжественно перенесено в ее комнату. Из всех своих украшений Тана больше всего любила именно его. Но надевала его только в особых случаях. Сегодня был как раз такой. Накинув плащ, Тана незамеченной выскользнула из дворца в парк.
Аллеи парка покрывали клочья розового предутреннего тумана. Тана быстро пошла в сторону реки. Здесь ее уже ждала верная служанка и подруга Мирра. Туман на реке был еще гуще. Тана прыгнула в лодку и смутный силуэт ее быстро поглотила молочно-розовая пелена.
К острову с Храмом они причалили, когда солнце уже забралось повыше и туман начал таять под его набирающими с высотой жар лучами. Дальше Тана пошла одна. По каменным ступенькам она поднялась к гигантским дверям, вся поверхность которых была покрыта полустертыми таинственными знаками. Тана остановилась и стала рассматривать их, выискивая в затейливой красоте что-нибудь знакомое. Но древнего жреческого языка она не знала. Двери Храма не раскрыли ей своей тайны.
“Это неправильно, – с вызовом подумала Тарлина. – Я – принцесса и ничего не знаю о жреческих порядках, обрядах и традициях. А ведь это одна из важнейших составляющих нашей культуры. Надо этим обязательно заняться”.
Главные храмовые ворота открывались только по большим праздникам, когда в Храм приходило много народу. Во всех остальных случаях пользовались другой, значительно меньшей дверью, которая находилась за углом с северной стороны Храма. Через нее Тана вошла в главный зал Храма.
Впереди у алтаря с жертвенником собрались все служительницы Храма и немногочисленные паломники. Утреннее богослужение уже началось. Тана хотела подойти поближе и посмотреть, она никогда не была на обычных повседневных службах, но ее уже ждали. Из-за колонны неслышно вышла прислужница Верховной Жрица и знаками пригласила ее следовать за собой. По узкой каменной лестнице, что начиналась почти от двери и шла вдоль стены, они поднялись на площадку второго этажа. Второй уровень был меньше первого и эта разница образовывала широкую террасу вокруг всего второго этажа.
Терраса была огорожена сплошной каменной стеной чуть выше человеческого роста. Снизу не было видно, что происходит за ней. Тана впервые попала сюда. Но ... ничего интересного. Терраса была абсолютно пустой. Они завернули за угол. По каменной лестнице, шедшей вдоль стены второго этажа, они поднялись на третий уровень. Такая же пустая терраса, огражденная стеной. Молча прошли по ней, снова завернули за угол. И тут прислужница остановилась, быстро и внимательно оглядывая стену и лестницу, ведущую на четвертый уровень. Тина обвела глазами пустую террасу, лестницу, стены с редкими окнами. Больше она ничего не заметила. Но прислужница увидела одной ей понятные знаки.
Молча кивнув Тане, она пошла обратно.  Они прошли террасу, на которую вышли, и завернули за угол с другой стороны. Здесь вдоль стены, ограждающей террасу, стояли каменные скамьи. Лестницы не было, зато было дверь. Они вошли в нее.
Пустой холл освещался двумя окнами, что находились справа и слева от двери. В центре белыми плитами был выложен круг. Вокруг него стояло пять колонн, от которых полустертые, еле различимые тянулись дорожки к проемам в стенах холла. По проему было в правой и левой стене и три проема напротив.
Прислужница, опять знаком, велела Тане остаться здесь и вышла.

Тана уже давно расхаживала взад и вперед по холлу. Заглянула во все пять проемов. За ними были коридоры. Куда они вели, было неясно. Все скрывала темнота. Тане казалось, что она здесь уже полдня. Она начинала сердиться и два раза порывалась уйти. Когда же она окончательно решила уйти и, резко повернувшись, двинулась к выходу, в центре белого круга между колонн она увидела …

* * *

Тана вздрогнула. На другом берегу в болотном краю что-то ухнуло. Птицы с шумом поднялись с деревьев и, беспорядочно галдя, стали кружить в воздухе. Звук прокатился по долине и затих. Птицы, покружив немного, успокоились, и стали возвращаться к своим делам.
“Да, я не готова ждать. Я не умею читать знаки”, – вздохнула Тана.
Как и откуда появилась Верховная Жрица в центре холла, она тогда так и не заметила.