Лучший автор

Прихожу я, значит, в офис известного в широких женских кругах издания «COSMЫ» и говорю: «Берите меня с руками и ногами в кедах, я - ваш лучший автор на ближайшие десять лет! А не возьмете, локти обкусаете до реглана, читая мои колонки в «Сгнобе» - лучшем периодическом издании современности, если смотреть на неё, на современность эту, через призму какого-нибудь шато-бордо-камю-лафит, вязко и дорого стекающего по бокам хрустального бокала, который вы купили то ли в Венеции, то ли в Вене – кто эти провинции помнит.
Знания мои и желание отдаться процессу тут же вызывают интерес. «Излагайте!» - командует главный редактор, после нервного сглатывания комка нереализованных возможностей, который непременно застревает в горле, если слушать про шато-бордо-камю-лафит.
- Концепция мне абсолютно ясна. Раз в неделю я предлагаю вниманию ваших... да чего уж там, давайте начистоту – наших читателей остросюжетную историю о чем-то таком очень важном, насущном, реализуемом ежедневно, проживаемом, но совершенно не требующем общего решения.
- В смысле...?
Лицо редактора слегка стекает вниз, очки сползают по носу, который немного заостряется и поэтому почти касается свежедепилированной губы. 
- Да в прямом! Самые обсуждаемые темы – это темы, которые касаются каждого, а точнее каждой, и поэтому каждая будет доказывать, что её касание самое правильное и даже проникновенное. Вот что есть у каждой женщины?
- Что? – немного теряется редактор. – Работа? Что еще есть...
Тут кончик носа редактора оживился и стал ходить из стороны в сторону в поисках того, что еще есть у женщины.
- Грудь! – обрадовалась она. 
- Точно! Пишу о том, можно ли кормить грудью в общественных местах.
- Муж!
- Пишу о том, что обязательно нужен штамп в паспорте.
- Кот! – смеется редактор и закидывает ноги на стол.
- Коты за семьдесят! Кого мы любим больше: стариков или животных!
- Подруги!
- Подруги по-другому! История о том, что женская дружба бывает верной, пока страшненькая не выйдет замуж.
- Сумка!
- Дешевая или дорогая? Честь или позор? Аксессуар или авоська? «Херме» или «Херсней»? Если женщина не мелкая – на ней нет мелочей!
- Критические дни!
- Что естественно, то и безобразно? Стыд или естество? Заводить ли кота в «Херме», если стесняешься месячных?
- Да! – вскакивает редактор и трясет мою руку.
Потом наступает небольшая пауза, экстаз отпускает.
- Но как это подать? – пытливо глядя, интересуется она. 
- Строго через подруг, знакомых и дальних родственников. Это важно. Автор всегда чуть в стороне, издание в его лице тоже. Читательницы сами разворачивают театр военных действий. Поиски крайнего ведут к несуществующему источнику.
- Пример! – требует редактор.
- Итак, история первая – «Fartовая девчонка»... Моя давняя приятельница родилась в обеспеченной семье. Она росла девочкой умной, воспитанной, начитанной. Мама всячески способствовала тому, чтобы у дочки сформировалось особенное восприятие себя. Чтобы место её в этом мире всегда было первым и почетным. К красоте девочки добавлялись еще и немалые таланты: акварель, игра на арфе, занятие балетом. Роль папы была также весьма значима: с детских лет девочка знала, что такое обожание. К двадцати годам наша героиня сформировалась в полную и окончательную принцессу. Из многочисленных поклонников она выбрала себе мужа – будущего дипломата из семьи дипломатов. И тут началась настоящая сказка: тысячи роз, пение серенад, поцелуи под луной. Одна из таких встреч, увы, стала роковой.
В самый интимный момент романтических признаний, вместо ответа «и я тебя люблю» принцесса громко пукнула. Позднее, родители предположили, что виной тому сливы, а не эйфория от предстоящих удовольствий замужества.
Ситуация усугубилась еще и тем, что жених, нюхнув забористых ароматов, в растерянности рассмеялся и пошутил насчет того, что папа невесты из «Газпрома». За что получил увесистую оплеуху натренированной рукой арфистки-балерины, неловко упал и сломал ключицу.
Маленькое облачко флатуленции внезапно превратилось в ядерный гриб раздора. Все договоренности были аннулированы, помолвка расторгнута. Опозоренная принцесса ушла из дома... 
Мы не виделись много лет, но я знала, как переживают за неё друзья и знакомые. И вот однажды я увидела её на остановке. Она стояла и держала ребенка за руку. Вид у неё был измученный.  Бедняжка согласилась, чтобы я подвезла её. Не в центр, как вы уже догадались. Сначала разговор не клеился, но потом мы вспомнили общих друзей и лёд недоверия растаял. Наконец, я решилась на главный вопрос: «Неужели ты из-за какой-то неловкости отказалась от всего? Можно же было извиниться и попытаться все забыть» Она посмотрела на меня недоуменно, а потом рассмеялась: «Что? В каком смысле? Нет! Вы все так думаете? Я ушла, потому что поняла, что хочу фунькать при муже! Вот ты это делаешь при нем? - Я? Фунькать? Нет, конечно! - Ну и зря, - коротко отрезала она и попросила остановится у магазина «Пятерочка». В этот момент её вертлявый сын допил сок и громко рыгнул. «Павлик, так делать нельзя», - строго сказала подруга и попрощалась со мной.
Я открыла окна и еще долго сидела в машине. Сначала меня охватила жалость, а потом внезапно нахлынула злость. Раньше мне всё было понятно, теперь жизненные ориентиры дрогнули. Какие физиологические процессы допустимы, а какие нет? И как при этом сохранить к себе особое отношение? А главное: почему она такая довольная и замужем?
Это, конечно, в сокращенном варианте.
- Нет, нет, очень... жизненно, - вздохнула редактор.
- Накал можно поднимать мелочами. Например, она была без ребенка, но курила. Не курила, но была в короткой юбке...
- А что с юбками?
- Ой, да это ж Клондайк!
Редактор встала из-за стола и с грустью посмотрела в окно.
- Не пойму, в чем подвох.
- Подвох только один. В каждом человеке сидит бабка у подъезда. Люди любят обсуждать, они так растут в собственных глазах, тренируют память, создают свое мнение. У нас же должно быть что-то свое?      
- Ну да... А какие мысли насчет любовников? – осторожно, глядя из-под очков тихо поинтересовалась она.
- Сделаем в лучшем виде. Вам как лучше? Одобряем, осуждаем?
- Эм... скорее, одобряем.
- Тогда следующая статья про то, что у моей знакомой любовник ухаживал за ее больным мужем, потом за ней и за ее кошкой. Когда всех похоронил еще двадцать лет ухаживал за могилами.
Мы утерли слезы умиления, пожали руки и расстались.
Читайте мои колонки, оформляйте подписки, ставьте лайки!
Всегда ваша, Бланманже Наташа