Кусок мяса 27

Под вечер все странным образом замерло в госпитале, операций назначено не было, врачи удалились, чтобы хоть немного отдохнуть. Петр лежал на своей кровати с закрытыми глазами, но по его дыханию Машенька определила, что он не спит. Ей так хотелось узнать, о чем он думает! Она тихонько села на стул рядом и принялась скручивать чистые бинты.

Кто-то мирно спал, кто-то еле слышно читал молитву перед образом Богородицы, по двое-трое раненые негромко переговаривались между собой. Машеньке так нравились эти редкие часы затишья, когда исчезала дневная суета, отступала боль, и дрёма, похожая на легкую дымку, опускалась на госпиталь. Любой звук, кроме тиканья настенных часов, здесь казался чужим. Тишина и покой представлялись тем ценным даром, к одному которому на самом деле всегда и стремится человеческая душа.

Около одиннадцати вечера тишина, однако, была нарушена чьими-то беспорядочными шагами, - как будто кто-то вторгся в госпиталь и стал хаотично бегать, стуча в пол ногами и будто ища кого-то. Петр резко открыл глаза. Вслед за этими шагами начал нарастать переполох, послышались уже испуганные голоса сестёр. Машенька вскочила на ноги, но Петр рукой удержал её.

Шаги приближались, и вот уже распахнулась сшибленная дверь, и орущим чёрным ртом зазиял дверной проем. Декабрьская стужа с готовностью ворвалась в палату, продолжая сыпать снежинками с пальто. Этот холод пробрал до самой души.

На пороге стоял Василий; с рассеченной губой и синяком на пол щеки, он выглядел жалко и пристыжено, как ребёнок, которому говорили, не влезай на забор, а то расшибаешься, - а он все равно влез, свалился оттуда и покалечился. Из потемневших, широко раскрытых его глаз вопила самая обыкновенная трусость. Перепуганный, он сжимал в своих руках подозрительно тряпичное тело Катерины. За спиной Василия топталось на месте несколько его товарищей с выражением испуга и явного бессилия на серых лицах.

Кто-то воскликнул:

- Сделайте что-нибудь, пожалуйста! Позовите ей врача!

Матильда бросилась к Катерине и разметала в стороны полы её пальто. Кто-то из раненых уступил свою кровать, на которую Василий опустил тело. Кто-то, крича на весь коридор, убежал искать врача. Катерина не дышала и была уже иссиня-бледная. Матильда попробовала найти пульс, но вместо этого её пальцы нащупали лишь следы последнего тепла.

Машенька приблизилась, внимательно рассматривая позу Катерины, - ей ещё издалека показалось, что голова девушки болтается как-то неестественно. Она запустила руку за ворот пальто, прощупала шею Катерины и в страхе отпрянула.

- Врач здесь уже не поможет, - сказала она. - У неё перебит позвоночник.

Повисла мертвая тишина, посреди которой юная Катерина лежала такая красивая, спокойная и безмятежная. Её рука покоилась на обтянутом красным платьем довольно округлившемся уже животе, внутри которого тоже так недавно все замерло, корчась от неизвестности и обреченности.

Первое прикосновение смерти не обезобразило Катерину, - напротив, выбеленное лицо придало ей сходства с фарфоровой куколкой. Головка её покоилась в обрамлении тёмных волнистых локонов. Образ портили разве что слишком ярко накрашенные глаза и напомаженные красным губы.

Матильда выпрямилась с полным решимости лицом и поискала глазами Василия, но, так и не найдя его среди присутствующих, впилась своими страшными цыганскими глазами в его дружков.

- Что случилось? Как вы допустили это?!

- Да ничего мы не допускали! - поспешили заверить голоса. - Стращали! Отговаривали! Но Васька сегодня принял лишнего в честь праздника.

- Какого праздника!? - взмолилась Матильда.

- Да мы и сами толком не поняли, какого. Какого-то нового, пролетарского. Так Василий сказал, всех сегодня щедро угощал и себе заливал за воротник.

- И её напоил? - Матильда кивнула в сторону Катерины.

- Нет, как можно?! Она ж на сносях была!

- Что?! - Матильда с Машенькой, да и все присутствующие, кроме, пожалуй, Петра, оторопели от такой новости.

- Да, такие уж дела! Но она умница, в рот ни капли не взяла, была веселая, говорливая. А потом Васька как давай звать всех на лошадях кататься. Кто-то ему санную повозку с двумя рысаками одолжил. Но никто не согласился, - опасно, гололёд. А Катенька поддержала, все она хотела ему угодить. Их уж упрашивали, не гоните, да куда там! Васька таким темпом повёл лошадей, что у тех даже сопли из ноздрей повыскакивали!

Галопом они поскакали за город, в поля. Василий правил лихо, уверено, но четверо из нас повскакивали на лошадей и погналось вдогонку. И на одном крутом повороте обнаружили уже перевёрнутую повозку, а под ней - раздавленную Катерину. Василия отбросило в сугроб, он сидел, не в силах опомниться, и растеряно теребил пальцами разбитую губу.

Потом он стал, что сумасшедший: вскочил, стал править повозку, кое-как её перевернули впятером. Лошадям тоже досталось, - повозка чуть не утянула их с колеи в глубокий снег. Испуганные, они теперь отказывались идти. Одна лошадь заметно хромала, пришлось заменять на другую, что была под одним из седоков.

Василий то в бессилии бегал вокруг, то подходил к Катерине и начинал трясти её за плечо, не произнося при этом ни единого звука.

Кто-то отчитывал его грубыми словами, говоря, что его, Василия, предупреждали, чтоб не гнал. А кто-то спросил в нерешительности:

- Куда её теперь?

- Куда? - забормотал Василий. - В госпиталь?.. Да, в госпиталь! Там врач есть!

Он единственный, пожалуй, кто не хотел понимать, что Катерина уже мертва, - но перечить ему никто не стал.

Всю дорогу повторял, глядя каждому в глаза: «Это - несчастный случай! Это был несчастный случай!» - и к ней больше ни разу не притронулся. Ну, а дальше вы сами все знаете...

- Знаем... - тихо произнесла Матильда. - Кому ты свою жизнь подарила? Ради кого ушла из госпиталя? Загубила дитя? Ради кого совесть свою продала? Эээээх... А он струсил, сбежал отсюда, лишь бы не ответствовать...

Тут все кинулись искать и звать Василия, но его действительно нигде не оказалось, - и след простыл.

- Наверное, теперь уже нет смысла его искать! Он, должно быть, уже далеко.

Похоронили Катерину на городском кладбище Ровно. Проводить её в последний путь пришло пять человек: Нил Осипович, Матильда с Машенькой, Петр и ещё один офицер, который, ввиду серьёзного ранения, задержался  в госпитале и ещё помнил, как Катерина там работала. Никого из тех, с кем она сошлась по милости Василия, - как и его самого, - не было...


Продолжить чтение http://www.proza.ru/2018/11/30/476