Ижорская история

                Подъезжая под Ижоры,
                Я взглянул на небеса
                И воспомнил ваши взоры,
                Ваши умные глаза.

                А.С. Пушкин

   Пришло время, когда всё меньше хочется думать о будущем и строить какие-либо планы. Слишком это грустно и бесперспективно. Ищешь что-нибудь поинтереснее. Пытаешься вспомнить наиболее яркие моменты жизни. Начальников, которые тобой командовали. Сотрудников, которые ловили каждое твоё слово. Оцениваешь результаты работы. Вспоминаешь, где был не прав, как бы поступил сегодня. Радуешься хорошо сделанному и претворённому в жизнь в виде гражданских зданий, соружений, заводских цехов.
    Правда память сильно подводит. Забываешь время, имена людей, важные детали. Коришь себя, что не вёл дневники... Но предвкушение вновь ощутить воздух того времени и радости встречи с друзьями и соратниками общего дела вызывает подъём души и заставляет её напрячься. И надо сказать происходит что-то невероятное! Неожиданно всплывают из глубин памяти очень важные детали. Ты как бы погружаешься в другой мир в другое время, из которого всплывают важные детали, имена и факты.
    Сегодня я попробую прожить вместе с вами, мои дорогие читатели, небольшой отрезок жизни начала 80-ых годов прошедшего ХХ века.  Прежде, чем я продолжу свой расскз о событиях, которые заставили меня взяться за перо, мне хочется объяснить, почему я, коренной Питерец, решил согласиться на работу в Колпино.
   Незадолго до описываемого события руководство института ЛенПроектСталь Конструкция (ЛенПСК) предложило мне более высокую дожность главного инженера проекта в отделе обследования и реконструкции. Передо мной поставили задачу организовать проектную группу непосредственно на Ижорском заводе. Я не сразу понял, кому в голову пришла эта бредовая идея и даже пробовал возражать. Мне дали недельку подумать. Главный мой советчик была Галя, моя жена. Я считал, что её мнение в этом вопросе решающее. Но жена заявила:
   - Решай сам. Как решишь так и будет!
Поразмыслив пару дней и просчитав все «за» и «против» я согласился с предложением. Дело в том, что из-за алиментов, которые я выплачивал за дочку от первого брака и расходов за кооперативную квартиру, мы с женой жили очень скромно и не позваляли себе ничего лишнего. Дополнительный рубль, котрый мне посулили, пришёлся бы очень кстати.
    Правда будущая работа мне казалась менее привлекательной, чем та, к которой я уже привык и приспособился. На прежней работе все исходные данные для работы я получал в печатном формате в виде задания, промежуточных чертежей архитекторов и смежных профессий. Новая-же требовала дополнительного сбора исходных данных: обследования конструкций, определение износа в результате коррозии и усталости, определения качества материалов несущих конструкций и т.п. Ну представьте себе, как можно искать повреждения в конструкциях цементного завода после 70-ти лет непрерывной эксплуатации? Перспектива не из приятнейших. Так что было над чем задуматься.
    И всё-таки я согласился на новую для меня работу, чтобы расширить область примения накопленных знаний в смежной области - ремонта, реконструкции, реноваации и рестоврации. Так началась моя новая жизнь на два фронта: одна рабочая группа на Ленинском проспекте, а другая – на Ижорском заводе. Сегодня даже трудно представить, как удалось выдержать такую нагрузку. Но на этом я не хочу задерживать ваше внимание.
   А теперь я хочу вам поведать истинную причину организации моей Колпинской группы. Дело в том, что Ижорский завод имеет большую, насыщенную важными событиями историю. К тому времени, когда я вплотную столкнулся с этой громадиной у меня сладывалось своё представление о ленигрдских заводах.
  Ещё в достуденческие годы я два года хорошо попрактиковался электромонтёром на Ленинградском Экскаваторном заводе. После окончания института по распределению проработал конструктором и мастером на ЛЗМК (Ленинградский Завод Металлических Конструкций) около станции метро Рыбацкое.  Но особое впечатления о современых советских заводах я получил, работая за пределами родного города на Череповецком Металлургическом Комбинате. Именно там, выполняя функции Главного инженера проекта Череповецкого отдела инстиута Ленпроектстальконструкция, я своими глазами узрел и проникся гордостью за создателей этого гигантского предприятия.
    Но то, что я встретил на Ижорском Заводе меня привело и в дикий восторг и в жуткое уныние. Я вдруг увидел страшно задымленные цеха, полные адского грохота, с пышащими огнём печами, где варилась самая прочная в Союзе сталь, и копошащися вокруг этих печей черномазых человечков. Так состоялось моё первое закомство со знаменитым Мартеновским цехом № 10. Более внимательный осмотр цеха показал, как колеблются колонны при проходе кранов с жидким металлом, множество повреждений в металлических конструкциях кровли. Как потом мне обьяснили работники завода, эти повреждения появились в результате артиллерийских обстрелов немцами завода во время блокады Ленинграда.
   Передо мной была поставлена немыслимая задача выполнить усиление металлического каркаса цеха без остановки производства. Я впал в страшное отчаяние, не зная с чего начать. Пытаясь разделить свою озабоченность, как выйти из не разрешимой ситуации, я попросил о срочной встрече с директором института. Во время встречи я расскзал о проблеме, котрую мне надо решить в срочном порядке на Ижорском заводе в связи с предписанием Котлонадзора немедленно закрыть Мартеновский цех № 10 в виду его аварийного состояния. Когда я закончил и вопросительно посмотрел на лицо директора, я заметил в его глазах ехидную улыбочку. Опустив глаза вниз, я вдруг услышал сказанную с расстановкой и лёгкой издёвкой фразу:
   - А ты что думал, мы тебя туда для красоты посадили?
    Оглядев присутствовавших в кабинете главного инженера и начальника планового отдела, директор стал расказывать историю, которая предшествовала решению организации Колпинской группы на Ижорском  заводе.
    Оказывается за неделю до моего нового назначения директор нашего головного московского инстиута ЦНИИ Проетстальконструкция академик Николай Прокофьевич Мельников посетил Ижорский завод и встречался с директорм завода. Если мне не изменяет память, его фамилия была Тупицин, что не соответствовало его должности. Задача академика была узнать, на какой стадии находится изготовлеие очень важного изделия для атомной энергетики, и о возможности внести в проект кое какие коррективы. После стандартного приветствия и обмена любезностями Мельников изложил свою просьбу:
    - А что за изделие? - спросил директор завода.
    - 13-Я! – ответил академик.
    - А у меня зтих 13-Я до Х...я! - не задумываясь отпарировал директор.
Но на этом разгововор между академиком и директором не закончился. Директор вызвал главного инженера и поручил разобраться с предложением нашего академика. Пока собирали людей, занимавшихся изделием 13-Я, директор решил продолжить разговор с Николаем Прокофьичём. Ведь не каждый день приходится  беседовать с умным человеком, академиком, лауреатом Сталинской премии.
    - А скажи-ка мне, дорогой Николай Прокофьич, а чем-бы ты мог мне помочь, если я пойду тебе навстречу?
    - А что тебя, уважаемый, сегодня больше всего беспокоит? – спросил академик.
Почесав затылок и заглянув в свой вопросник, директор увидел подчёркнутую жирно красным карандашом фразу: «Немедленно приступить к решению ликвидации аварийного состояния Мартеновского цеха № 10».
   Положив вопросник перед академиком и ткнув пальцем в подчёркнутую фразу, директор спросил:
    - Помочь можешь?
После короткой паузы академик с едва заметной ехидной улыбкой твёрдо произнёс:
    - Постараюсь!
Не ему-ли было лучше всех знать, как решаются такие проблемы! Ведь через руки его сотрудников прошли сотни, если не тысячи, проектов восстановления и реновации промышленных объектов, подверженных сознательному уничтожению путём бомбёжек и артобстрелов во время Великой Отечественной Войны.

Закончив свой рассказ мой директор уже более спокойно и доверчиво сросил меня:
    -  Ну, как ты понял, почему мы выбрали твою кандидатуру?  От тебя сегодня зависят, какие отношения будут  складываться между нашим головным институтом и Ижорским заводом.
    Мне ничего не оставалось, как поблагодарить за доверие и пообещать приложить все способности и усилия для решения сложных проблем. Как мне удалось выполнить свои обещания, это уже тема для другого рассказа.