Журналюга. Портреты

            Неприятность свалилась прямо в канун Нового года – в последний вечер Линас, личный шофер Ёлки  (он же и водитель её персональной  фирмы) заявил, что по семейным обстоятельствам вынужден срочно переехать в другой город. Уход его стал большой проблемой  -  машину в семье хозяев и на предприятии   никто больше не водил, жили они за городом, вдалеке от общественного транспорта, школы, в которую ходил ребёнок,   поликлиники,  магазинов, офиса фирмы, работа была связана с разъездами по разным объектам, да и продукцию заказчикам развозить приходилось, а значит, таскать тяжести, а делать это было больше просто некому.  За десять лет работы водитель уже стал как бы  членом семьи –  ему доверяли, к нему притёрлись, он знал все маршруты, адреса, предпочтения и проблемы. Переживал и Ёлкин сынишка, который очень сдружился с Линасом, практически вырос на его глазах.  Вообще личный шофёр - это больше, чем просто работник, ведь с ним бок о бок приходится проводить время с утра до вечера, поэтому очень важен взаимный комфорт с обеих сторон, иначе просто невозможно. И вот теперь проблема свалилась, как снег на голову – где ж найти достойную замену, да ещё так срочно? Праздник был омрачен, было просто не по себе. В голове крутилось – кому бы ещё позвонить, кому предложить работу. Но легко ли найти вот так сразу свободного приличного  человека? А ведь уже 2-го января надо было начинать работать.
          
         Старый знакомый Володя, который недавно получил права, согласился попрактиковаться в роли личного  водителя.  Однако и тут случился облом – несмотря на все его положительные качества (разумный, обязательный, старательный, сразу вписался в коллектив и всем понравился, охотно помогал как в домашних, так и в рабочих делах, незаметный и полезный дома и  на работе), на роль шофёра он не подошёл. Ездить с ним было  мучением – начинающий водитель  ещё совсем плохо управлял  машиной, вождение ему вообще не давалось  – машина  у него глохла, ревела, парковаться даже там, где самолёт можно было припарковать, для него было неразрешимой проблемой. Хотя ездил он очень осторожненько, потихоньку, но технически – просто ужасно. Поездки с ним причиняли страдание, как водителю, так и пассажирам.  Очень скоро стало ясно всем, включая самого Володю, что работа эта не для него, и нужно искать другого водителя.

- Если у тебя есть возможность замены, то возьми, я не хочу тебя подводить, - сказал он.
Это всех огорчило, но делать было нечего. 

        Близкая подруга пообещала помочь решить проблему –  она переговорила с людьми, которые могли бы выручить.  Познакомиться решили буквально на днях  - на банкете по поводу её дня рождения. Володя напоследок свозил в магазин и помог выбрать подарок имениннице, а вечером уже на своей машине подвёз в ресторан и распрощался. Было грустно, что так получилось, но что тут поделаешь…

        Так  вот и познакомились с супружеской парой – Альгисом, весьма бойким и шустрым дядькой, и его женой. Альгис, выходец   из семьи ссыльных, почти всю сознательную жизнь прожил в азиатской части СССР, куда его семью занесли послевоенные репрессии, был там очень хорошо устроен, но на волне восстановления независимости в девяностые годы вернулся в Литву, правда уже к шапочному разбору, когда  свободные  ниши в бизнесе уже  были забиты и занять хорошие позиции было  нелегко.  Выглядел он очень бодро, если не знать, ни за что бы не догадаться, что ему уже семьдесят лет. Супруга годилась Альгису в дочери по возрасту, и был он женат  вторым браком. В глаза бросалось, что человек он   нахрапистый, языкатый и довольно бесцеремонный, из тех, что всегда инициативу берут в свои руки. На банкете он много ел, плясал и шумел. Как выяснилось, работал он журналистом  оппозиционного направления, правда, писал только по-русски, так как,  прожив всю жизнь за пределами Литвы, на старости лет литовский язык уже не усвоил на должном уровне. По окончании банкета новые знакомые предложили Ёлке подбросить домой на своей машине. Ехать с ними было приятно, она даже слегка прибалдела - настолько за последние дни  соскучилась по нормальной езде  - машина двигалась плавно, не ревела и не дергалась, как у Володи.
         
            Условия работы   супругов   почти устроили, правда, зарплату они себе выговорили бОльшую. Договорились, что возить будет  двадцатилетний их сын, студент , а в то время, когда мальчик на занятиях, подменять его обязался Альгис. Уже со следующего утра новые водители приступили к работе – Альгис привёз и представил своего сына. Мальчишка оказался классным шофёром, ездить с ним было одно удовольствие, да и  на фирме он всем   понравился – немногословен, предупредителен, никому не мешал, и ни во что не встревал.

        Кузен Ромка тоже одобрил паренька, об Альгисе же, с которым он тоже познакомился на праздничном банкете, Ромка отозвался неблагосклонно:
- Знаете, таких, как этот тип, в дом пускать вообще нельзя.
И он был прав. Это был не человек, а полная катастрофа!  Одним словом – журналюга до мозга костей,  наглый и  бесцеремонный. Да что говорить, он шокировал всех, кто с ним сталкивался.

         Этого человека  было много, слишком много!  Он заполнял собой всё! Когда он привозил хозяйку в офис и устраивался  на диванчике в приёмной, где все другие водители до него и его сын в свою смену  потихоньку коротали время в ожидании поездок , начиналось что-то невероятное.  Приходящие клиенты  не понимали, что происходит –  старший консультант Оля даже не успевала открыть рот, чтобы   спросить,  чем посетители интересуются. Но  нет, первым на них обрушивался  неугомонный Альгис!   За какие-то мгновения он успевал взять инициативу в свои руки, ещё через несколько минут его  несло обсуждать политику, а ошарашенные клиенты уже не понимали, зачем пришли. У всех создавалось впечатление, что именно он, Альгис, самый главный в этом офисе, директор предприятия. Это было совершенно ни к чему, во-первых, он отвлекал   людей от дела и сбивал с панталыку, а во-вторых, неосторожная болтовня  на темы политики могла кому-то не понравиться, и можно запросто было нарваться на неприятности, ведь неизвестно, каких политических убеждений придерживались посетители.  Поначалу растерявшаяся от такой наглости Ёлка стала пресекать выскочку, уводя клиентов в свой кабинет со словами:

-   Это наш водитель,  не затрудняйтесь, пожалуйста, проходите сюда.
Но это не смущало Альгиса.

       Как и полагается журналюге, он непременно совал нос во все дела, которые его совершенно не касались, особенно его интересовали   размеры доходов и заработков.  Сначала он подъехал к Оле, чтобы разузнать, сколько ей платят за работу:
-  Ты не бойся, я никому не скажу, - попробовал он её вызвать на откровение.
Но Ольга, с самого начала настроенная  воинственно, ответила нахалюге остроумно:
-  И я не скажу, - чем восхитила всех в офисе. 

     В скромной и тихой Оле неожиданно проснулся боевой дух, «талант укротителя тигров», и именно благодаря ей всем вместе удалось несколько умерить прыткость Альгиса. А потрудиться было над чем. Взять, к примеру, телефонные разговоры. В те времена телефонные операторы ещё не применяли безлимитные тарифы, и за каждую минуту разговора по телефону приходилось платить.  Мобильная связь была у всех, но ещё стоила дороговато.  Поэтому  нахальный журналюга, как только  появлялся в офисе, усаживался за служебный телефон и начинал  переговоры со своими редакциями, нисколько не стесняясь, во-первых, что  он занимает телефон предприятия  и клиенты не могут дозвониться, во-вторых, что и разговоры его немало стоили,  но зато он экономил на своем мобильнике. Было очень неловко указывать на такие вещи, но пришлось.   
        Во время эпидемии гриппа Альгис нажирался чесноком так, что у окружающих текли слезы, а на замечание, что так он распугает всю клиентуру, он заявил:
-   Да чхать мне на ваших клиентов!

       Любопытство его не знало границ.  Как раз в то время у кузена Ромки умер тесть. Прощание с покойным  происходило в зале похоронной фирмы.  Хозяйка с покойным при его жизни   знакома не была, но приличия требовали поддержать свояченицу, и пришлось подъехать в траурный зал.

- Вы подождите меня в машине, - попросила она Альгиса, заметив, что он шустро вылезает  из машины следом за ней. – Вам-то зачем туда идти?
- Я хочу посмотреть, как у вас… - начал было журналюга, но Ёлка его оборвала:
-  Это не как у нас, а как у вас, покойный был такой же католик, как и вы, - вернула она нахала в кабину.

         Работа была сопряжена  с поездками к подрядчикам и заказчикам, поэтому неизбежно пришлось знакомить Альгиса с деловыми партнёрами, к которым предстояло  его посылать с разными поручениями.  Однако, Альгис и тут отличился. Особенно  его возненавидел директор одного из подрядных предприятий Юозас,  с которым Ёлку связывали многолетние дружеские отношения. К Юозасу   Альгис зачастил по поводу и без повода – дело в том, что одна газетенка, в которой он имел интерес, как раз располагалась в том же здании,  по соседству с Юозасом.  Журналюга, появляясь  здесь по своим делам, непременно заходил к Юозасу и затевал политические дискуссии.  Поскольку  собеседники придерживались диаметрально противоположных убеждений, разговоры эти всегда кончались плохо , и Юозас просто кипел.

- Слушай, гони ты этого нахала, - как-то в сердцах  возмущённо сказал Юозас Ёлке. – Это же невозможно!
На Ёлкины оправдания, что приходится терпеть из-за мальчика, который с водительскими обязанностями справляется хорошо , а Альгис только пока его подменяет, Юозас отрезал категорично:
-  И-и мальчика этого его гони! Это же просто шкандалас, а не человек!
И он был прав, конечно.

         Что касается езды с Альгисом, то тут разговор особый.  Технически он ездил  хорошо, за плечами имея огромный многолетний опыт за рулем, в том числе  дальние поездки по российским и среднеазиатским дорогам. Но дикий и наглый нрав его не мог не сказаться на стиле вождения, и он постоянно  нарушал правила дорожного движения, создавая опасные аварийные ситуации. Он готов был раздолбать всё на своём пути, только бы не уступать преимущество другим водителям. Как-то раз по дороге в школу, куда Ёлка отвозила ребёнка, проезжая по запутанным дворам, он чуть было не всадил лоб в лоб в машину кузена Ромки. За рулём как раз была его жена, подвозившая в эту же школу свою дочку. Ёлка только успела увидеть квадратные глаза свояченицы, с трудом избежавшей столкновения с машиной родственников.
          Один раз он чуть не "поцеловался" сбоку с другим водителем, пару раз попёр на красный свет, чуть не задавив пешеходов.  Так что ездить с ним было, мягко говоря, страшновато. Утром, усаживаясь за руль, он осенял себя крестом и с кличем:
- Ну,  с Богом! -  срывался вперёд.  И в самом деле, оставалось только надеяться на  Всевышнего, чтобы хранил от беды в этих поездках.
 
       Своими выходками Альгис напоминал чертяку, поэтому  Ёлкин сынишка в шутку прозвал его «рогатым». Как-то зимой он провидчески сказал:
- Весной Линас вернётся.
- Да нет, что ты, - грустно заметила Оля. - Как же Линас вернётся, он же в Каунасе.
 
       Сын Альгиса, в отличие от своего взбалмошного отца,  ездил спокойно, интеллигентно и просто виртуозно в свои 20 лет. Официально права у него ещё были зелёные, но фактически он за рулём был с детства и имел к этому делу талант. С отцом он иногда разговаривал грубо (может папаша доставал?).  Вскоре  Альгис начал настраивать  своего отпрыска, чтобы он хозяевам ни в чем не помогал, а только сидел за рулём. И прежде предупредительный и услужливый мальчик стал совершенно  отказываться помогать:
- Я нанимался только на машину.

Ни один личный водитель так себя не вёл. В какой-то момент отношения с ними  довольно обострились, и Ёлка стала подумывать о том, чтобы искать нового водителя. Пришлось с обоими провести воспитательную работу, ввести строгий учёт рабочего времени, применить материальные санкции и принять ряд других мер, чтобы  прекратить вредное влияние журналюги и поставить его на место.

           Надо сказать, Альгис любил похвастаться существующими и несуществующими талантами. Не всё в его рассказах  надо было принимать за чистую монету. Как-то он попытался выдать за своё сочинение популярные юмористические стишки, расхаживающие по интернету, кто их только не знает. Помните интернетный шлягер, заканчивающийся так:

"Промолвил муж, вздыхая слабо,
При виде собственной жены:
" Была бы ты чужая баба -
-тебе бы не было цены!"

            Зачем ему это было делать - выдавать популярные стихи за свои? Непонятно. Может это уже были возрастные сдвиги по фазе? Зато сомнений не вызывали его истории о знатных скандалах, которые он закатывал по разным поводам. Особенно насмешила история о том, как он дал чертей врачихе из поликлиники , выписавшей ему лекарство, одним из возможных побочных действий которого могло быть ослабление потенции.

       В конце концов, все более не менее утряслось. К весне Альгис  стал чуть терпимее, общими силами его удалось укротить, сын его  стал чуть умнее, все к ним привыкли и стали неплохо общаться.  Была и определённая польза – Альгис с сыном привели в порядок кое-какое оборудование фирмы и запасную  машину,  которую Ёлка отдала им во временное распоряжение.  Были и другие определённые   плюсы  -  родственники Ёлки,  которые с ней   жили в одном частном доме, постоянно терроризировавшие их , в присутствии нахального Альгиса притихли и опасались открыто хулиганить. Коса нашла на камень, Альгис слов не выбирал, и они оба с сыном могли постоять за себя и работодателей.
 
- Я не люблю, когда при мне матерятся, - пробурчал привыкший гнобить соседей родственник, столкнувшись с Альгисом
- А я тебя не заставляю меня любить, - бодро ответил  воинственно настроенный нахалюга.
И это было кстати. Мужики были предупреждены о возможных последствиях, поэтому позицию заняли правильную и эффективную.

А весной сбылось пророчество Ёлкиного сынишки – назад попросился Линас, у которого не склеилось в Каунасе.  Мальчик обрадовался больше всех и настоял, чтобы старого друга приняли назад:
- Никаких рогатых! – заявил он и побежал открывать двери.