Таежный перегон. Глава 32. Один в тайге

Уже давно солнце скрылось  за горизонтом, потухла багровая заря. На потемневшем небе остались только отблески заката, бледными полосами  прорезавшие безбрежное пространство. Тайга уснула спокойным сном до рассвета. Шумел только горный ручей, заваленный по берегам крупными валунами и угловатыми глыбами камней, образовавшими протяженные развалы. Ручей дышал ночной прохладой, давшей передышку после дневной жары. Только от камней, прогретых за день, ещё веяло уходящим теплом. Они словно шептали, что пора подумать о каком-нибудь пристанище. 

Только сейчас до Антона дошло, что его будут искать. Ведь ему надо было всего-навсего подняться на вершину, посмотреть на долины  двух ручьев, и вначале по хребту, а потом  по склону  возвратиться к своим. Контрольное время, обозначенное Дубовиком при расставании, давно прошло, значит, по всем правилам техники безопасности надо было кого-то отправлять на поиски.

«Да, доставил я проблем! — корил себя парень. — На ночь глядя, конечно, никто никуда не пойдёт, а с утра Сашку можно ждать. Но я его опережу, посмотрю внизу ещё один массив гранитов и двинусь назад. Главное - подняться на гору, а оттуда я покачусь, как мячик. Мужики еще не успеют даже протереть глаза, а я уже нарисуюсь в лагере. Спросонья Дубовик, может, будет немного помягче, а то он меня просто сожрёт  с потрохами. Скажет все, что обо мне думает. Ох, достанется мне! Из-за меня полдня коту под хвост. За это время могли бы отмахать с десяток километров. Да, попал я в переделку, теперь даже не знаю, как выпутываться. Если бы была радиостанция, не было бы таких переживаний, Но ведь уходили ненадолго, да и нашу «Ангару» особо-то не потаскаешь. Сашка, небось, перенервничал, места себе не находит. Тут до утра можно сойти с ума, а я, тоже мне, как безмозглый баран, попёрся разбираться с этими чертовыми породами. Как будто нельзя было прийти сюда ещё раз и по-человечески задокументировать и отобрать пробы. Что мне даст десяток образцов? Ох, как жрать охота, просто жуть! А у меня даже ни одного завалявшегося сухарика». 

Он подошел к ручью и зачерпнул горсть воды. Пронзило ледяным холодом, казалось, каждая клеточка его тела судорожно сжалась и затрепетала не в силах вернуться в первоначальное положение. Набрав сухих сучьев и стланиковых веток, поспешно разжёг костер. Едким дымом дыхнуло в лицо, вниз по ручью потянулся сизый шлейф. Сквозь ветки огонь вырвался наружу, повеяло спасительным теплом.
Немного согревшись, Антон пошёл за дровами. Ниже стоянки нашёл поваленную лиственницу, наломал сухих веток и волоком дотащил до костра. Показалось мало, принёс ещё.

«Ну, теперь до утра можно будет продержаться. И в таком глухом, богом забытом уголке тайги находится касситерит! Как будто больше негде было спрятать. Вот как природа скрывает свои богатства от людей! Месторождения полезных ископаемых достаются тяжелым трудом. Прежде чем что-то найдешь, отдашь полжизни. Ну, конечно, пока не станешь классным спецом, ничего тебе не видать».
Костер пылал, освещая выступавшие из сумерек камни и редкие кусты,  сливавшиеся с полумраком белой ночи. Дым отгонял назойливую мошкару. Сев у огня, парень почувствовал, как сильно устал. Ныло всё тело, болела каждая мышца. С трудом он снял сапоги, возле огня развесил портянки и забылся в полудреме.

Мерещилось, будто он едет с Татьяной на черной «Волге». Весь салон машины завален цветами, а у его любимой огромный букет алых роз. Она в белоснежном свадебном наряде, на руках кружевные перчатки, доходящие до локтей. В ногах на коврике стоят новенькие белые туфли на высоком каблуке. Она растёрла ноги, и, скинув их, облегчённо вздохнула. Порадовался и Антон.  Впереди расположился её сын Алёшка. В зеркало  Антон видит, как он с гордым видом смотрит по сторонам и чему-то улыбается. Возле ресторана, где будет свадебное торжество, машину окружает толпа нарядных людей с букетами цветов, их отрывают от земли и на руках  заносят в зал. А там - на стене он и его любимая сотканы из миллиона алых роз.

Антон проснулся от сильного холода, посмотрел по сторонам. Ни Татьяны, ни алых роз, едва тлеют догорающие угли и шумит ручей. По макушкам гор уже прошлась утренняя заря, окрасившая их  позолотой, а в распадке еще сыро и мрачно. Он подкинул сухостой, раздул костёр. Огонь медленно лизнул сухую ветку, и вскоре затрещали дрова, пришло тепло. 
Чуть забрезжил рассвет, и, точно по команде, проснулась тайга. Где-то далеко внизу в долине ручья застучал дятел, следом прилетела кедровка, увидав человека, сердито закричала. Только вспорхнула кедровка, из-за камня показался маленький зверек с рыжей мордочкой и черными, как бусинки живыми глазками.  С любопытством и удивлением он уставился на парня.
«Откуда ты тут взялся? — будто говорил его взгляд. — Это мои владения, а ну давай убирайся отсюда».

Антон узнал горностая и, стараясь не шевелиться, замер. Осмелев, шустрый зверек выполз из укрытия, поднял гибкое тело на коротких ножках и, выгнувшись дугой, подошел ближе.  Будто пытаясь узнать, кто перед ним, начал его обнюхивать. 
— Живешь ты здесь, дружок, в этих голых камнях, и никого не боишься.
— А кого мне бояться? — словно отвечая, смелый пришелец цыкнул на парня. — У нас тут все наоборот: хоть я маленький, боятся меня. На мышей и птиц я навожу такой страх, что, только завидев меня, они разбегаются и разлетаются в разные стороны. Даже заяц-беляк меня обходит седьмой дорогой. А вот глупые куропатки разучились бояться, поэтому становятся  моей добычей. Раз не потеряли страх и не могут прятаться, так им и надо.

Зверек возвращался с ночной охоты и, досыта наевшись мышами, пришёл на своё любимое место отдыха, а его занял какой-то незнакомец да ещё развёл огонь, от которого тянуло зловонным дымом, испугавшим всех соседей. Теперь они попрятались, и ему придётся изрядно потрудиться, чтобы кого-нибудь поймать на обед. Антон тоже не хотел уступать своё место нахальному зверьку. Он махнул рукой, горностай быстро скрылся в развалах камней.
               
* * *
Не дождавшись Антона, Дубовик взял с собой Романа, и отправился на поиски. Решил начать с того места, где недавно расстались. В сумерках снова пришлось пробираться сквозь густые заросли, прыгать по камням. Но вот лес стал редеть и вскоре подошли к озеру. Обойдя вокруг, неожиданно для себя Дубовик увидел отпечаток полустёртой подошвы резинового сапога.
— Вот так новость! — воскликнул он уставшим голосом. — А как же мы пропустили? Вот до чего доводит красота! Так залюбовались озером, что забыли о том, ради чего сюда пришли. Ну, балбесы!

 У Дубовика уже появилось сомнение в том, что он когда-либо снова встретит эти следы, а тут такая неожиданность. В то же время увиденный след его обеспокоил - причиной отсутствия парня мог стать этот неизвестный. И хорошо, если все обошлось, а вдруг… Тревожно заколотилось сердце.
— Здесь есть на что посмотреть, — вывел из раздумья Роман. — Классное место! Днем, наверно, очень красиво. Вода в озере родниковая и…
Дубовик его не слышал. Было обидно сознавать, что он, такой опытный таёжник, каковым себя считал, не заметил этих следов. Да если бы они были на траве или на мху, тогда простительно, а то же отпечатались на мокром разноцветном аркозовом песке, образовавшемся при выветривании гранитов. А пропустил он их только потому, что поленился пройти вокруг озера. 

— Что теперь руками размахивать, когда поезд ушёл, — сокрушался геолог. — Если бы тогда увидел, сейчас не пришлось бы шастать по горам. Антон, видно, двинул за ним. Как бы чего не случилось.
— А как же этот мужик поднялся, раз вы ничего не заметили по дороге? — спросил Роман. — И зачем пришёл? Может, здесь звериное место? — не дождавшись ответа, предположил парень. — Раз он пошёл на охоту - вот и охотится, обходит, так сказать, свои хлебные места, где можно найти зверя, или ловит рыбу.
Дубовику не составило большого труда, чтобы выяснить, в какую сторону ушел неизвестный. Следы привели на узкий хребет. Здесь они отпечатались на сухом ягеле, который клоками неправильной формы стелился на каменистой почве. В дождливую погоду растение раскисает, становится как холодец, а в жаркие дни из него уходит вся влага, и он так высыхает, что дотронься до него рукой, ломается, а если уж наступить ногой, то надолго остается отпечаток. Зная эту особенность любимой еды оленей, летом оленеводы угоняют стада домашних животных подальше от таких пастбищ. Правда, есть ещё одна немаловажная причина - полчища кровососов, донимающих оленей.   

Перевалив через хребет, неизвестный пошёл в Сордонг. Никаких отметок, сделанных Антоном, они не увидели. Тем не менее, в надежде на удачу Дубовик решил пройти по следу. Геологи петляли между деревьями, временами останавливались, и  по еле заметным признакам установили, что здесь прошёл только один человек. 
— В этом месте он перекуривал, — показал Дубовик на ровную площадку среди молодых лиственниц и кустов стланика. — Вон, видишь, окурок валяется. А следов Антона нет, значит, он здесь не был.

Таинственный след резиновых сапог шёл вдоль ручья по легко проходимым местам. В густом кустарнике он исчез, но, обследовав прибрежную часть, его быстро нашли. Однако вскоре след прервался. И немудрено - начался лес с сухой подстилкой, на которой увидеть чей-то отпечаток было невозможно. Остановились на ночёвку. Возле большого костра было тепло. Поев, Дубовик расслабился, и от накатившей усталости впал в состояние прострации.
Наплыли воспоминания. Вот он докладывает комиссии о готовности своего отряда к полевым работам. Подробно останавливается на маршруте перегона, показывает скопированную на кальку схему. Говорит о проблемах, с которыми сталкивается каждый год, и рассказывает, как их решает. Все внимательно слушают, а кто-то в знак согласия кивает головой. Всё катится как по маслу. Уж говорить-то он умеет, заслушаешься и забудешь обо всем. Не один раз за счет чёткого доклада ему сходили с рук разные недостатки, из-за которых остановили бы других. Но вот неожиданно встаёт инженер по технике безопасности ГэГэ, как зовут экспедиционные геологи Геннадия Гавриловича Баранова, и задаёт каверзный вопрос, на который он не знает ответа. А спросил он про переправу через горную реку, которая должна встретиться по ходу перегона.

— Александр Федорович, вы знаете, что летом в горах проходят сильные дожди, и уровень воды в реках значительно поднимается, при этом значительно увеличивается скорость течения? Не исключено, что река Курунг-Юрях, которую вам надо будет переходить вброд, также выйдет из берегов. Что вы будете делать в этом случае?
— Ждать пока не упадёт вода, — бойко отвечает он Баранову, — а потом пойдем по броду, отмеченному на карте.
— А если переправа не нанесена на карту, тогда как вы найдёте тот самый брод, по которому можно безопасно перейти на противоположную сторону?
— Да очень просто, пойдём верхом на лошадях. Лошади плавать умеют, они вынесут и нас. Никаких проблем я в этом не вижу.

Начальник по технике безопасности потирает руки и, ухмыляясь, говорит:
— Лошади-то плавать умеют, а вот как вы поплывёте, если окажетесь в ледяной воде, я сказать не могу. Товарищ Дубовик, вы знаете, что человек недолго может продержаться на водной поверхности? Горная река быстро сносит по течению, поэтому можно утонуть.
— А я не собираюсь оказываться, как вы говорите, в ледяной воде. Такое купание мне ни к чему.

— Хотите вы купаться или нет, никто спрашивать у вас не будет - это дело случая.   Вот, например, лошадь споткнулась. Ну как же так! — начал он причитать, распекая Дубовика. — Вы, такой опытный геолог, не раз самостоятельно проводили полевые работы, а не знаете ответа на такой простой вопрос. Товарищи члены комиссии, я предлагаю геолога Дубовика заслушать еще раз. Без знания элементарных правил техники безопасности отправлять отряд на полевые работы нельзя.

«Какой плохой человек этот ГэГэ! — подумал он о тэбэшнике, — всю обедню мне испортил. А ведь так хорошо все начиналось…»   
Он предлагает взять резиновую лодку, но Дубовик долго отказывается, ссылаясь на загруженность. Однако, несмотря на его возражения в протоколе записывают, что полевой отряд будет допущен к проведению перегона только при наличии резиновой лодки грузоподъёмностью не менее 500 кг.  И вдруг он видит, что лодка, которую он не хотел брать, налетает на зализанный рекой валун и опрокидывается. Весь его отряд барахтается в воде. От холода судорогой сводит мышцы одной ноги, потом прихватывает вторую. Берег совсем рядом, но его сносит течение к середине реки. Впереди перекат, а за ним вода закручивается воронкой. Водоворот, — как молнией ударило в голову. Из последних сил  он  плывет к берегу, его догоняет волна и накрывает с головой. В холодном поту Александр проснулся и увидел склонившегося над ним Романа.

Всю ночь Роман просидел у костра, оберегая тревожный сон начальника.  Время от времени тот порывался куда-то бежать, нервно вздрагивал и норовил поближе передвинуться к огню.  Несколько раз его приходилось даже отодвигать от костра.
Только перед самым рассветом, когда Дубовик успокоился, Роман ненадолго забылся. Почудилось, что он идет по шаткому подвесному мостику, который перекинут через бурлящую реку. Мостик раскачивается и прогибается под его весом. Вот он наступает на толстую жердь, под ногами раздается треск, и он не успевает даже сообразить, что нужно сделать, как жердь летит в пропасть. Ещё мгновение и он последует за ней. Парень проснулся и, убедившись, что жив, трясет головой.

За ночными воспоминаниями и в беспокойном сне они не заметили, как прошла короткая бледно-розовая северная ночь, запылала утренняя заря, и на горизонте, как на холсте художника, выступили зубчатые силуэты гор. Геологи снова поднялись на хребет, с которого спустились, и по нему пошли вверх. Увидав недавно отбитые обломки гранитов и грейзенов, Дубовик стало все понял. Вскоре они подошли к  коренному выходу камней, образовавших крупный развал на противоположном берегу ручья Енюк. Рядом с ним поднимался дымок и, смешиваясь с предрассветным туманом, стелился вдоль русла ручья. Роман хотел побежать к костру, но Александр его остановил.

— Не спеши! Там может быть тот неизвестный. У него оружие.
Они тихо перешли ручей, и подошли к человеку, сидевшему возле костра. Тот дремал. На нём был геологический костюм, на голове накомарник с поднятой вверх сеткой.
— Антон, — тихо окликнул Дубовик.
От неожиданности человек вскочил, и перед ними предстал тот, кого они искали.