Гражданское дело. Главы 15-20

                15

              На следующий день утром  проснулись обе довольно поздно. Ольга Николаевна взглянула на часы и воскликнула:
         -Ого, сударыня! Да мы с тобой  слишком припозднились с завтраком. Боюсь, что нам предложат  подождать до обеда.
         -Да мы, вообще, можем не ходить на завтрак, - спокойно  отозвалась Лина.
         – У нас  же с вечера еще столько жратвы осталось!
         -Лина! – укоризненно заметила Ольга Николаевна. – Как вульгарно ты выражаешься! Ну, и каково мне,  филологу, ты думаешь, слушать всякие эти твои выражения? Я не говорю уж о ненормативной лексике.
         -Ну, простите! – искренне повинилась Лина. – Думаете, легко прямо сразу выучиться по-вашему выражаться? Я хотела сказать, что еще много осталось еды.
         -Вот это уже другое дело! – похвалила Ольга Николаевна.
         -Ага, а вы сами как с этими в ресторане как  говорили! – сказала Лина. – У меня челюсть отвисла.
         -Ну, сравнила! Там ситуация требовала, - объяснила учительница. - Если бы я стала расшаркиваться перед ними, изъясняясь на высоком литературном, наверняка, они размазали бы нас по столу. С людьми следует разговаривать на понятном им языке. Не опускаясь, разумеется, до положения ниже пояса  и не выходя за рамки дозволенного. Но ты права. Бутербродов у нас предостаточно. Пожалуй, только следует сходить в магазин и купить молока. Так что ты сиди, а я мигом в магазин смотаюсь.
                Мигом,  естественно, не получилось, потому что полчаса еще Ольга Николаевна приводила себя в порядок. Но в магазине она, действительно, долго не задержалась.
        -Ольга Николаевна, представляете! -  диким воплем встретила её Лина. – Представляете,  завтра у нас будет буран!
        -Что такое? Какой буран? – ничего не смогла понять учительница.
        -Да по радио только что передали, что назавтра ожидается буран, и  штормовое предупреждение завтра ожидается.
        -Как предупреждение? – испугалась Ольга Николаевна. – Ты серьезно, что ли, говоришь?
        -Да уж куда серьезнее! Как же вы завтра полетите?
                Только теперь окончательно дошел до учительницы весь ужас положения: аэропорт завтра будет закрыт. Ни один воздушный аппарат не поднимется в воздух. И когда поднимется, никто не знает. А это значит, что не полетит Ольга Николаевна в Талый и не привезет к сроку Закирову. А поэтому невозможно будет в срок отправить в область кассацию. Все, так прекрасно задуманное, теперь летит к  черту! И все из-за какого-то бурана! Господи! Как непрочен этот мир, и как беззащитно в нем человеческое существо, судьба которого так сильно зависит от природной стихии.
               Ольга Николаевна подскочила к телефонному аппарату и лихорадочно принялась накручивать его диск.
       -Федор Петрович! – крикнула она в трубку. – Вы слышали сводку погоды?
       -Да слышал, слышал, -  пробурчал голос  на другом конце. – Этого нам еще не хватало! Вы сейчас, что, в гостинице сидите?
       -А где же нам еще быть? – едва  не плача ответила Ольга Николаевна.
       -Ладно, подождите минут пять-десять. Я позвоню вам, - сказал Федор Петрович и отсоединился.
Ольга  Николаевна положила трубку и задумалась.
       -А мы завтракать сегодня будем? – услышала она за спиной.
       -Будем, будем, - машинально ответила она. Так же машинально отломила от бутерброда кусок и сунула в рот.
       -Перед едой следует мыть руки, - заметила Лина. – Вы сами это говорили.
       «Действительно,  сейчас не нужно впадать в панику. Надо взять себя в руки и сосредоточиться. Верно, и Федор Петрович что-нибудь придумает».
               Федор Петрович оказался легким на поминки. Стоило Ольге Николаевне подумать о нем, как раздался телефонный звонок.
       -Вот что, дорогая Ольга Николаевна, - услышала она  спокойный  миротворящий  бас, -  только что я  связался с диспетчерской службой аэрофлота и узнал, что сегодня на Талый полетит вертолет с оборудованием. Я  договорился с начальником отдела перевозок, что летчики возьмут вас  на борт. Короче, вам  следует  немедленно собираться и ехать в аэропорт. Нужно, чтобы вы приехали туда до 12-00. В двенадцать они будут загружать вертолет. В аэропорту сразу же идите к начальнику перевозок. Он вас и отправит. Все понятно?
      -Нет, - ответила Ольга Николаевна.
      -Что непонятно?
      -Как быть с Линой? Завтра же я должна её доставить в инспекцию.
      -Ну, за это вы не беспокойтесь. Девчонка  вполне может самостоятельно явиться по указанному адресу. Надеюсь, дорогу-то она запомнила?
      -Да что её запоминать?
      -Ну, вот. Сама явится. Инспектор  отведет её потом  в приемник.  И все дела. А я передам инспектору свое предписание. Если получится, то постараюсь и сам подойти к РОВД.
      -А что, может и не получиться? – забеспокоилась Ольга Николаевна.
      -У меня завтра с десяти процесс. И как долго он пройдет, никто не знает. Но вы не беспокойтесь: наше дело я буду держать на контроле. А вы непременно поезжайте! К среде синоптики   обещают открыть аэропорт, и вы вместе с Закировой вернетесь. Или привезите доверенность.
      -Хорошо, я поеду! – согласилась Ольга Николаевна
      -К половине двенадцатого будьте уже готовы. Я заеду за вами на машине. Заодно привезу вам текст доверенности.  Так вернее будет, - сказал прокурор и отключился.
      -Что он сказал? – спросила Лина.
      -Что я могу сегодня улететь вертолетом. Надо быстренько завтракать и собираться.  У меня всего один час на все про все. В половине двенадцатого он приедет на машине и отвезет меня в аэропорт.
      -А я? – Лина испуганно вытаращилась на Ольгу Николаевну.
      -А ты до завтра посидишь здесь. Денег на еду я тебе оставлю и заплачу за проживание. Завтра ты сама отправишься в инспекцию по делам несовершеннолетних.  Она находится в здании РОВД. Это которое возле книжного магазина. Я тебе показывала вчера. Инспектор отведет тебя в приют, и ты поживешь там до среды, пока я приеду. Федор Петрович будет контролировать, чтобы тебя никто не обидел. А инспектору он выдаст прокурорское предписание, которому обязан подчиниться любой сотрудник РОВД. Ну, все! Давай завтракать!
      -А книжка?
      -Что книжка? – не поняла Ольга Николаевна.
      -Когда мы будем книжку дочитывать?
      -Книжку ты дочитаешь сама, - сказала учительница.

                16

                Собирать Ольге Николаевне, в общем-то, нечего было. Все вещи у нее давно уложены были в саквояж. Продукты она оставляла Лине. На всякий случай, она  выдала Лине еще 50 рублей. Потом она спустилась к администратору, чтобы уладить проблему Лининого  проживания до понедельника. Заодно завернула в ресторан, чтобы отдать  посуду, в  которой накануне  приносила продукты, и прихватила для Лины на  обед и вечер еще немного съестных припасов.
       -Да зачем мне столько всего? -  удивилась Лина. - Тут и так достаточно.
       -Ничего, если останется, возьмешь с собой, когда пойдешь в инспекцию, - посоветовала Ольга Николаевна. – А то они, еще чего доброго, и покормить забудут. С них это станется.
               Теперь, кажется, все было готово. Оставалось еще 15 минут.
       -Ну, что, сударыня, давай пока попрощаемся! – предложила Ольга Николаевна. А то в спешке потом не получится. А мне хочется тебе еще кое-что сказать. Ну, и услышать от тебя что-нибудь позитивное.
       -Это как?
       -Ну, положительное. К примеру, что, несмотря на все трудности в жизни и обиды, ты все-таки не держишь зла на всех людей.
       -Что же, по-вашему, нужно всем прощать?
       -Лина, гадов, подлецов и прочих всяких отморозков, к сожалению, среди нас еще достаточно. Но это не значит, что все люди такие. Надо просто учиться различать: кто есть кто. От скотов следует держаться подальше, а нормальным и порядочным людям нужно доверять. И прощать им их проступки. Идеальных людей нет. У всех нас имеются какие-то недостатки. А человека надо ценить  не за то, какое количество у него достоинств и недостатков, а за то, как он проявляет себя по отношению ко всем и всему, что его окружает.  Внимательно приглядывайся к людям – вот, что. А еще  знай цену: себе, окружающим, вещам, словам – всему на свете. Ну, вот, в общем-то, и все. Уже время. Мне надо идти.
       -Я поеду с вами! – сказала Лина.
       -Это исключено!
               Лина поспешно принялась натягивать на себя пальто и валенки:
       -Я поеду проводить вас. Только до вокзала. Вы же на машине поедете. На этой же машине я и вернусь.
       -Ну, ладно! – согласилась Ольга Николаевна. – Ничего страшного, пожалуй, в том нет, если ты прокатишься туда и обратно.
               Они заперли на ключ дверь и пошли.

                17

       -Да не беспокойтесь вы, пожалуйста, за девочку. Все будет в порядке, - в который раз повторял Федор Петрович на всем пути, пока они все вместе пересекали огромное летное поле от здания вокзала к вертолету.
                Вертолетная площадка находилась далеко в стороне от летного поля и  взлетной полосы. Где-то в самом конце, у черта на куличках. Следовавший вместе с ними летчик всю дорогу торопил их и объяснял, что вертолет должен вылететь точно в 13-00, чтобы засветло успеть туда и обратно. А там  (то есть, в Талом) нужно будет еще загружаться. А на погрузку уйдет не меньше часа. В общем, бежать надо скорее, бежать! И они бежали,  сколько хватало сил.
                Подоспели, когда вертолет уже разносил по полю снежные вихри, взорванные вращающимися винтами. Летчик, высунувшийся из дверного проема, что-то отчаянно им кричал и размахивал руками, словно вертолет крыльями. Сопровождавший их летчик резко остановился и загородил дорогу.
      -Провожающие должны остаться здесь! – прокричал он, -  Дальше мы пойдем сами.
               Он взял у прокурора из рук саквояж и  книжную стопку и пошел к вертолету.
      - Ну, что, счастливо вам долететь! – сказал прокурор, обращаясь к Ольге Николаевне. – Возвращайтесь сразу же первым рейсом.
               А Лина заплакала.
      -Ну, что ты, девка,  сырость-то разводишь, - усмехнулся прокурор. – За твоей же матерью отправляется. В среду вдвоем и приедут. А ты ревешь.
      -Приедем, приедем! – пообещала Ольга Николаевна. – Ты только хорошо себя веди и верь себе и хорошим людям. Ну,  до встречи! Махнула рукой на прощанье  и побежала к вертолету.
             Когда вертолет уже высоко поднялся над летным полем, Ольга Николаевна  глянула через иллюминатор вниз. На ослепительно белом поле четко просматривались две маленькие  черные черточки. «Странно все в жизни: всего только за два дня абсолютно чужие люди стали  невероятно близкими».

                18

             Вертолет приземлился прямо в  центре поселка, на школьном стадионе. Ольга Николаевна только на одну минуту заскочила в свой дом, прямо  у входной двери поставила саквояж и  книги. И тут же направилась к дому, где жила семья Закировых.
             Войдя в дом, состоящий всего из двух смежных комнатушек, одна из которых служила кухней, она мгновенно оценила обстановку   домашней атмосферы и невероятные перемены, произошедшие в доме после того  дня, когда  последний раз посещала  этот дом. Никакого свидетельства  неряшливости, грязи, и всех прочих признаков  запойной  жизни в интерьере дома абсолютно не наблюдалось. В комнатах царила чистота, аккуратность и порядок, хотя убогость и беднота сквозила во всем. 
Мать и обе младшие дочери её мирно сидели за столом и занимались уроками, о чем свидетельствовали разложенные на столе тетрадки, учебники и другие школьные принадлежности. Увидев на пороге незваную гостью, все трое жутко испугались: Ольга Николаевна    была для них олицетворением власти.  Той власти, которая была к ним жестока и немилосердна.  Испуг, ужас и, вместе с тем, ненависть настолько явственно сквозили на их физиономиях, что  Ольга  Николаевна всем своим нутром почувствовала щемящую тоску и жалость к этим людям.
      -Здравствуйте! – негромко поздоровалась она. И не услышала в ответ ничего. Только  немой вопрос.
      -Простите, пожалуйста,  за вторжение! – мягко продолжила учительница. – Но я пришла к вам с хорошими вестями и с огромным  стремлением помочь вам  выпутаться из кошмарной ситуации.
             Хозяйка медленно поднялась со стула. Она выглядела совсем   по-домашнему, и всем своим видом  демонстрировала  совершенно  трезвое и благопристойное состояние.
      -Проходите, чего там! – глухо  отозвалась, наконец, она.
      -Я только что прилетела из города, - сообщила учительница. – Вертолетом. Лина сейчас в гостинице.
      -Почему в гостинице? -  опять испугалась  хозяйка. – С нею что-нибудь плохо?
      -Нет, нет! – поспешила успокоить Ольга Николаевна. – С нею все очень хорошо. Я не стала  везти её в инспекцию, а до понедельника оставила с собой в гостинице. В гостинице все-таки лучше, чем в детской комнате. А в понедельник Лина пойдет во временный  детский приют. Она поживет там, пока  будет решаться ваше дело.
      -А разве вы  еще не все решили с нами? – лицо Закировой–старшей мгновенно стало стальным и непроницаемым.
      -Нет,  Роза Михайловна!  Ваше дело будет пересматриваться в вышестоящем суде. Решение, которое вынес  районный суд в пятницу 11 ноября, было неправомерным. Его следует обжаловать и отменить.
      -Что это значит?! – воскликнула Закирова.
      -Это значит, что решение районного суда о лишении вас родительских прав следует отменить,  - заявила Ольга Николаевна.
      -Кто это сказал? – не поверила Закирова..
      -Это я вам говорю.  Так считает прокурор района. Мы уже нашли хорошего адвоката, который взялся   вести дело. Но для того, чтобы адвокат мог от вашего имени  и в ваших интересах работать, для этого вам следует поехать в город, чтобы дать согласие на  это.
             Закирова опустилась на стул. Так и сидела, склонивши голову и сложивши на коленях руки. Девчонки молчали, испуганно переводя взгляды с матери на учительницу.
      -Я никуда не поеду, - наконец, выдавила из себя Закирова. – И не надо ничего, - упрямо добавила она.
      -Но почему?! – воскликнула Ольга Николаевна. – Если вы не дадите согласие на пересмотр дела, у вас отберут детей, а Лину отправят в спецучилище.
      -Все равно отберут, - сказала Закирова. – Хватит мне  уже судов! – Она стыдливо закрыла лицо ладонями и отвернулась от учительницы.
      -Да нет же, не отберут! – заверила Ольга Николаевна. – Обнаружилось очень много новых обстоятельств, которые доказывают, что решение суда было неправомерным.
      -Мамочка, соглашайся! – подсказала старшая из девочек. – Хуже не будет.
      -Я ей не верю! – ответила ей мать. – Ты же слышала, что она говорила про нас.
      -Елки-палки! – не  сдержалась Ольга Николаевна. – Ну, если не верите, пойдемте со мной!
      -Куда!? – отпрянула Закирова.
      -Куда-нибудь, где телефон. Вы сами поговорите с дочерью. И она вам скажет, верить мне или нет.
      -А где она?
      -Да я же  сказала вам, что в гостинице. Вы пойдете звонить, или нет?
Закирова в нерешительности перекинула взгляд на дочерей, потом опять на учительницу.
      -Соглашайся, - опять повторила старшая.
      -Мамочка, пойдем  с Линой говорить по телефону! Я так соскучилась, - ухватилась младшая за мать.
             Женщина встала из-за стола и направилась  к двери, возле которой была приспособлена вешалка. Девчонки тоже выскочили из-за стола и рванули одеваться.
             Ольга Николаевна решила звонить из медпункта. Фельдшерица дружила с Ольгой Николаевной и  всегда позволяла ей звонить в район, и даже в область, если по каким-то причинам Ольга Николаевна не могла пользоваться школьным телефоном.
              Школьный телефон находился в кабинете директора. А с директором Ольга Николаевна сейчас не хотела встречаться. Тем более, в компании с Закировыми. Можно было бы позвонить на почте. Но почта сейчас не работала. В общем,  телефон медпункта  был самый удобный и доступный.
              Как и ожидала Ольга Николаевна, фельдшерица без всяких возражений предоставила  компании телефон. И хотя она очень удивилась появлению  Ольги Николаевны, да еще в  подобном обществе, все-таки из деликатности не стала соваться со своими допросами.
              Ольга Николаевна набрала гостиничный номер и попросила дежурную администраторшу соединить её с «люксом». «Люкс» не отвечал. Только  противный долгий  гудок. «Ну, где же ты, девочка? Куда запропастилась? Отвечай же, елки-палки!» - нервничала Ольга Николаевна.
      -Номер не отвечает, - услышала Ольга Николаевна голос администраторши.
      -Девчонка в номере сейчас, или вышла? – спросила Ольга Николаевна.
      -Должна быть в номере. И ключ на месте.
      -Тогда не отключайтесь. Возможно, спит уже, или в ванной сидит.
      -А вот я сейчас пошлю туда горничную. Пусть кликнет, - сказала администраторша.
              Телефон еще какое-то время отвечал длинным гудком. Наконец, Ольга Николаевна услышала Линин голос:
      -Кто со мной говорит?
      -Здравствуй, Лина! Это я, Ольга Николаевна! Ты узнала мой голос?
      -Да, узнала! – обрадовалась Лина.
      -Почему ты не брала трубку? – спросила Ольга Николаевна.
      -Боялась. Думала, что какие-нибудь бандиты звонят. Мне тут одной страшно и тоскливо.
      -А ты книжку читай, тогда не будет тоскливо, - посоветовала Ольга Николаевна.
      -Ладно, - ответила Лина.
      -Лина, - продолжила Ольга Николаевна, - сейчас я передам трубку твоей маме. Она не верит, что ты мне доверяешь, и что я  не обманываю в том, что хочу помочь вам. Ты поговоришь с мамой?
      -Конечно! – воскликнула Лина.
              Ольга Николаевна передала трубку Закировой. Потом трубка перешла в руки старшей девочки, затем младшей. Наконец, опять вернулась к Закировой-старшей, пока фельдшерица не напомнила, что пора закругляться с переговорами, поскольку междугородние звонки  оплачиваются, и ей может нагореть за большие телефонные траты.
      -Ну, дык, я поеду, ежели что надо, - согласилась Закирова, когда они вышли из медпункта. – Чё делать-то надо?
      -Быть готовой к поездке, - ответила Ольга Николаевна. – Отправимся первым же рейсом, как только в  районе  наладится погода.

                19

              В понедельник утром Ольгу Николаевну ожидал в школе  грандиозный скандал.  Во-первых, за то, что еще в пятницу не сдала девчонку  в инспекцию, как было велено. Во-вторых, за то, что бросила подопечную в гостинице одну без всякого надзора. И это преступление может быть стократно отягощено, если девчонка убежит.
      -Вас привлекут к уголовной ответственности! – орал директор, эмоционально жестикулируя руками.
      -Да бросьте мне мозги пудрить, - спокойно остудила его учительница. – Какая уголовная  ответственность? Самое большее, что мне грозит, так это административное  взыскание, которое вы можете мне наложить. Да и не убежит она. Завтра самостоятельно явится  к инспектору. К чему разводить бурю в стакане?
      -С какой целью вчера  вы посещали Закирову? – спросил директор.
      -А вам уже доложили об этом? – усмехнулась Ольга Николаевна. – Филерская служба у вас работает отменно. Я не вправе, что ли, перемещаться по поселку по своему усмотрению?
      -Эх, как вы умеете свободно разговаривать! – зло процедил директор.
      -Разговаривать – моя профессия! – с достоинством отпарировала Ольга Николаевна.
      -Я  объявлю вам выговор! – пригрозил директор.
      -Да уж сделайте, пожалуйста, милость! – спокойно ответила учительница.
      -Вон из моего кабинета! – не сдержавшись,  в бешенстве крикнул директор.
      -А вот кричать на подчиненных  аморально. Вы же учитель! –  заметила Ольга Николаевна и вышла из кабинета.
                После уроков Ольга Николаевна отправилась в контору сплавучастка, чтобы записаться на  ближайший рейс. А заодно и узнать насчет прогнозов погоды.
                По прогнозам в районе города и окрестностях действительно сегодня бушевал буран. Его отголоски отметились небольшой метелью  и в Талом. По заверениям синоптиков буран продлится два дня, то есть к вечеру вторника должен утихнуть, хотя, возможно, небольшие осадки не прекратятся и до среды. Что касается мест на ближайший рейс, то таковых не оказалось, поскольку на среду переписались те, кто не улетел сегодня, да еще добавились новые желающие. Впрочем, до среды, может быть, кто-нибудь откажется от полета. Ольга Николаевна вписала свою фамилию и фамилию Закировой в список пассажирской очереди.  Вписывая  на листочке фамилии, Ольга Николаевна внимательно изучила список, запоминая фамилии всех двенадцати человек. Она решила переговорить с людьми на предмет того, чтобы кто-нибудь  отказался от поездки в город.
                Вечер Ольга Николаевна посвятила этим самым переговорам. Это было отнюдь не простое дело, поскольку требовалось посетить людей на дому. И с каждым следовало разговаривать по-разному, для того чтобы убедить человека пойти ей навстречу и уступить очередь. Одно место (для себя) Ольга Николаевна выхлопотала довольно быстро. Уже в третьем доме родительница одной из учениц Ольги Николаевны, намеревавшаяся посетить в районе поликлинику, без всяких уговоров согласилась отложить  свой визит к врачу. Что касается второго места, то тут, к огромному огорчению Ольги Николаевны, ничего не получилось. Десятерым из одиннадцати  по разным причинам  позарез нужно было лететь. И Ольга Николаевна нисколько не сомневалась, что действительно нужно, потому что жители поселка отправлялись, обычно, на большую землю только по важным делам, а не их любви к путешествиям. Одиннадцатый пассажир, рабочий сплавучастка (из бичей), не хотел уступить место Ольге Николаевны из вредности. В район он летел, чтобы красиво использовать отгулы. Но еще, оказывается, он был  приятелем  осужденного Лыгарева и держал зуб на всю судейскую толпу, в том числе и на Ольгу Николаевну.
В общем, перед Ольгой Николаевной нарисовалась такая картина, что  доставить Закирову-старшую в город  в срок не представляется возможным. Тогда она решила осуществить тот самый, крайний, вариант, который был предусмотрен для ведения дела. Доверенность. Получить заверенную подпись на документе, в действительности, было совсем не простым предприятием. Только три человека в поселке  были ответственными лицами, имеющими право заверять документы: председатель поселкового совета, начальник сплавучастка и директор школы. Но ни один из них, как справедливо полагала Ольга Николаевна, не согласится заверять подпись на доверенности, поскольку все трое были заинтересованными  в том, чтобы  совершенное уже деяние над Закировыми как можно скорее было закрыто и вычеркнуто вон из памяти. Уговорить этих людей не представлялось никакой возможности. Да они и слушать ничего не станут. Рассмеются в глаза и попрут Ольгу Николаевну вместе с Закировой  вон. Один уже попёр. Стало быть, кого-то из них следует как-то заставить это сделать. Вопрос в том: как заставить, и на ком остановить выбор?
Ольга Николаевна  принялась основательно прикидывать, как  благополучно решить эту нелегкую проблему. Сначала следовало остановить свой выбор на том, кого легче всего  было бы  склонить к действию. Наконец, Ольга Николаевна остановила свой выбор на председателе совета. Во-первых, председатель совета здесь – полноправный представитель власти, более других имеющий право такого полномочия. Во-вторых, это лицо менее всего  имеет возможность  репрессировать неугодную личность. Кроме того, на председателя совета вполне может «нажать»  прокурор района.
                Теперь для осуществления предстоящей затеи Ольге Николаевне следовало провести еще пару мероприятий. Рано утром, до начала уроков, она смоталась на почту и позвонила  в район прокурору. Первым делом, конечно, выяснила, что в понедельник Лина благополучно явилась в инспекцию. Сам прокурор не смог девочку  сопроводить, поскольку готовился к процессу. Однако сразу же после суда позвонил инспектору, которая  сообщила, что девочка на месте. Потом Ольга Николаевна посвятила прокурора в курс дела. Заканчивая разговор, Ольга Николаевна спросила, имеет ли она право заставить председателя поселкового совета заверить доверенность?
      -Такое право имеет каждый гражданин, - усмехнулся прокурор. – Другое дело, как им воспользоваться. Постарайтесь, пожалуйста, действовать в рамках закона. Надеюсь, вы не собираетесь держать человека на мушке?
      -Да боже упаси! Разве я похожа на гангстера?
      -Ну что вы! – отозвался прокурор. – Вы похожи на очень милую, красивую и добрую девушку. Звоните, если что.

                20

                После школы Ольга Николаевна сразу же отправилась домой к Закировым. Прихватив всех троих, заглянула еще в несколько домов. К дому, в котором размещались поселковый совет, почта и общественный пункт правопорядка, она подошла уже в сопровождении внушительной толпы  весьма взволнованных граждан.
       -Очень прошу, граждане: ни в коем случае не  проявлять никакой самодеятельности. Я объявлю вам, если понадобится ваша помощь, - обратилась учительница к  присутствующим.
                Отобрав из толпы двух представительных женщин, Ольга Николаевна вместе с ними и семьей Закировых  прошла в кабинет к председателю местного совета. Поздоровались.
       -Будьте добры, уважаемая Валентина Кирилловна, удостоверить подпись вот этого документа! – с этими словами Ольга Николаевна положила перед председателем отпечатанный на машинке  готовый текст доверенности.
                Председатель взяла в руки лист и внимательно ознакомилась с его содержанием.
       -Такие документы может удостоверять только лишь нотариус, а я не вправе брать на себя такие функции, - спокойно ответила она и вернула листок  Ольге Николаевне.
       -Имеете право, имеете! – уверенно заявила учительница, не принимая из рук председателя документ. – И вы прекрасно  знаете, что  не просто имеете право, но даже обязаны осуществлять эту функцию, поскольку в  пределах вашего совета не имеется нотариальной конторы. Удостоверьте документ в присутствии  свидетелей, которые под присягой  согласны свидетельствовать, что доверитель находится в здравом, дееспособном и трезвом состоянии.
       -Да не буду я ничего заверять! – тупо заупрямилась председатель. – Да и, вообще, покиньте, пожалуйста,  кабинет!  Вы мешаете мне работать.
       -И вы ничего не хотите к этому добавить? – спросила учительница.
       -Нет!  Не мешайте мне работать!
       -О-о! Валентина Кирилловна,  раньше мне представлялось, что у вас имеется здравый смысл. Теперь я в этом сомневаюсь. – Ольга Николаевна подошла к окну и отдернула занавеску:
       -Взгляните! Там за окном толпятся люди, которые очень даже недовольны политикой местной власти. То есть, вашей политикой. Я могла бы привести сюда гораздо больше народа, но, думаю, что для наглядности достаточно и такого количества. Вы не хотите исполнить свой долг. Мы  найдем хорошие аргументы, чтобы заставить вас.
       -Да что вы такое себе позволяете, Ольга Николаевна! – закричала  председатель. – Вы мне угрожаете? Да я сейчас же позвоню  в прокуратуру, чтобы вас призвали к ответственности за  самоуправство и подстрекательство к бунту!
Ольга Николаевна улыбнулась многозначительно:
       -Да, уж, сделайте, пожалуйста, милость! Позвоните прокурору!
       -Конечно, позвоню! – Валентина Кирилловна дрожащими  от гнева и волнения руками придвинула к себе телефонный аппарат, сняла трубку и принялась накручивать диск.
       -Девушка, эт я куда сейчас попала? – срывающимся  голосом пролепетала председатель. – Прокуратура, что ли?
              Ольга Николаевна молча подошла к председательнице  вплотную и спокойно взяла у нее трубку:
       -Скажите, пожалуйста, я могу сейчас поговорить с Федором Петровичем? – спросила она в трубку. – Кто  говорит? Скажите ему, что звонит Ольга Николаевна. Он знает. Спасибо! Здравствуйте, Федор Петрович!  - сказала она через секунду. – Простите, бога ради, что я отвлекла вас от дел! Но с вами желает поговорить председатель Таловского местного совета. Я передаю ей трубку.
              Валентина Кирилловна не успела сказать ни одного слова. Она только  слушала. Потом мрачно положила трубку на телефон и недовольно придвинула к себе листок с текстом доверенности.
        -Ставьте здесь свою подпись! – грубо приказала она Закировой.
        -Закирова  недоверчиво  посмотрела на Ольгу Николаевну.
        -Не волнуйтесь, Роза Михайловна! – успокоила её учительница. – Вот  здесь, на этой строчке, пожалуйста, распишитесь!
Закирова расписалась и опять посмотрела на Ольгу Михайловну. – И все?
        -Все, -  кивнула головой Ольга Михайловна. – Спасибо! Теперь, пожалуйста, подойдите сюда граждане свидетели! – обратилась она к стоящим поодаль женщинам. – Вам тоже следует расписаться. Валентина  Кирилловна, будьте добры, зачитайте, пожалуйста, документ вслух и укажите, где нужно свидетелям поставить свои подписи.
               Председатель безропотно  повиновалась.
               По окончании всей процедуры Ольга Николаевна бережно взяла в руки документ и, проверивши еще раз его содержание,  уложила его в свой портфель. Теперь все могли быть свободны.