Пищевые таблетки. Глава 5

          Как разобраться, что происходит внутри зданий, если невозможно в них попасть? Много ли можно узнать о жизни базы, находясь от нее довольно далеко? К тому же, из приборов – только примитивные солнечные часы, а записи приходится вести на клочках материи, макая палочку в смесь сока листьев и толченых орешков.
          Однако они наблюдали день за днем, ночь за ночью, сменяя друг друга.
          – Гнорки ведут себя очень странно, – заметила Челчак. – Кажется, они в кустах занимаются сексом. У них в распоряжении большое здание, а они прячутся за блоком солнечных батарей. Неужели им запрещают любить друг друга? Глупо.
          Женщины замечали одно, мужчины – другое. Что-то прояснялось, что-то оставалось невыясненным.

          Ранним утром, еще при искусственном освещении, все шесть гравилетов загружались возле казармы и развозили охрану. По два рейса с гнорками, затем грузовики пристыковывались к каждому боксу жилого блока и вскоре улетали в том же направлении. Людей и гнорков доставляли на поля – понять это было нетрудно.
          – Сектор с плантациями небольшой, – определил Шекшен. – Не больше шестой части круга.
          После небольшого затишья грузовики начинали сновать между производственным зданием и полями. Туда – пустые ящики, оттуда – плоды. Вывод сделали без труда.
          Поднявшийся гравилет развернулся и полетел в сторону, противоположную полям. Через малое время другой аппарат отправился в том же направлении.
          – Повезли готовую продукцию, – предположил Шекшен. – Там, наверно, космодром или большая база. Надо ждать, когда они прилетят обратно. Посмотрим, где сядут эти грузовики... Сколько раз пристыковывались к жилым боксам?
          – Тридцать девять, – ответил Игорь.
          – Вчера вечером там приземлялись сорок раз. Странно.
          Наблюдатели старались зафиксировать каждую мелочь, отмечали даже ворота, к которым подлетали грузовики. С видимой стороны жилого здания сегодня утром гравилеты пристыковывались к каждому из входов. За постройкой, где тоже, по всей вероятности,  имелись ворота, приземлялись только девятнадцать летательных аппаратов – получалось, что из одного бокса людей не забрали.
          – Или их не выгрузили вчера, – предположил Шекшен.
          – Зачем тогда стыковались?
          Грузовик опустился за боксами. Стоял он там дольше, чем обычно, а позже переместился к производственному зданию, вновь с невидимой стороны.
          – Непонятно, – сказал Шекшен. – Надо ждать завтрашнего дня.

          Впрочем, день сегодняшний только начался. Гравилеты, увозившие готовую продукцию, вернулись.
          – Около двух часов, – посмотрел на часы Шекшен. – Космодром не очень далеко – за неделю можно дойти.
          Один грузовик пристыковался к воротам производственного здания, другой опустился с невидимой стороны жилых боксов.
          – Думаю, первый привез пустые ящики и разобранные клети, а второй доставил людей, – сказал Шекшен. – Ты помнишь свой первый день здесь?
          – Нас выгнали из гравилета в бокс, заставили подобрать одежду и обувь из той, что была в санблоке, и сразу же отвезли на поле. Женщины там уже работали.
          – Все правильно. Дину и Челчак привезли на день раньше. Получается, что людей из одного бокса вывезли неодетыми. Странно. Что делать голым людям в производственном помещении? И куда они попадают позже?

          Утром следующего дня к одному из боксов с видимой стороны гравилет так и не пристыковался. Грузовик прилетел к пропущенным воротам позже. Гнорки суетились рядом с входом, заходили внутрь бокса и выходили обратно.
          Затем гравилет перебрался к воротам перерабатывающего цеха и вновь надолго остановился там. Опять гнорки бегали и суетились, а в итоге разошлись в разные стороны или остались в здании. Летательный аппарат отправился в сторону полей.
          – Каждый день людей из одного бокса переводят в производственное помещение, а на освободившееся место привозят новых людей, – заключил Шекшен. – Люди работают на полях сорок дней, и я не уверен, что после они остаются в живых.
          Разумеется, неутешительный вывод требовал подтверждения, ведь наблюдатели не видели ни одного человека, живого или мертвого.

          – Пора собираться, – распорядился предводитель. – Нужно сходить к космодрому.
          Они шли сквозь заросли кустов. Большие деревья встречались нечасто. Видимо, здесь когда-то были поля, на которых выращивали колючие плоды.
          – Чем ближе к космодрому, тем лес выше, – заметил Шекшен. – Поля сначала были рядом, а теперь они все дальше. Наверно, за год или два эти растения высасывают все соки из земли.
          – А откуда здесь большие деревья? – спросила Дина.
          – Некоторые участки леса не трогали, чтобы они потом засевали брошенные поля.
          Зверей они уже не боялись. Каждый из путников нес мешочек сухих оболочек колючих плодов. Правда, пахли они не очень сильно, но настой из них отпугивал все живое. Из старых шлемов, подобранных на свалке, беглецы извлекли небольшие фляжки и замачивали в них измельченную кожуру.
          Дорога через чащу изматывала, зато они не опасались, что их заметят с гравилетов: листва надежно скрывала людей. Кроме того, беглецов просто не искали. Наверно, их исчезновение не дошло до высокого начальства. Побег – происшествие, за которое кого-то нужно наказать. А любой служащий всегда стремится избежать взыскания.
          Летательных аппаратов становилось все больше. Шекшен или Игорь залезали на высокие деревья и обязательно замечали гравилеты. Путь подходил к концу.

          Дорогу преградила река.
          – Подходить опасно, переплывать еще опаснее, – сказал Шекшен. – А что делать?
          Как еще преодолеть довольно широкую реку, если летательного аппарата нет? Они прошли по берегу в обе стороны и убедились, что водный поток никуда не сворачивает. Увы, космодром располагался за рекой.
          Любое дело требует предварительного обдумывания. Если же предприятие таит в себе опасность, подготовка должна быть тщательной. Казалось бы, делай плот и переправляйся – какие еще могут быть варианты? Увы, деревья или большие растения с полыми стволами здесь не росли. Рубить деревянным инструментом обычные бревна – занятие долгое, да и тесаки, на изготовление которых ушло столько времени и сил, следовало поберечь. Тростник или подобное ему растение – такой материал выглядел наиболее привлекательно.
          Заросли травы с толстыми стеблями, пустыми внутри, они нашли быстро. Однако плот, связанный из сырых растений, получился бы слишком тяжелым. Срезанную траву пришлось связывать в рыхлые пучки и укладывать на поляну, чтобы солнце высушило стебли. Делать это приходилось на рассвете, пока гравилеты еще не появились в небе. В сумерках просушенные снопы убирали под дерево с густой кроной, чтобы сберечь подсохшие растения от ночного дождя.
          Вязали плот под ветвями прибрежных кустов, скрываясь от летательных аппаратов и опасаясь обитателей реки. Один человек с копьем всматривался в воду, всегда готовый дать отпор хищникам. Пока они не нападали, но, по словам Шекшена, их следовало опасаться.
          Плетеное основание, связки сухой травы, настил из прутьев, тоже переплетенных между собой, крепкое ограждение из довольно толстых ветвей, запас копий – несмотря на то, что из воды на них ни разу не напали, Шекшен готовился отражать атаки речных хищников.
          – Плыть придется на рассвете, чтобы не попасться на глаза гноркам, – сказал предводитель. – А в это время рыбы как раз охотятся.

          Плот получился довольно тяжелым, но они легко столкнули его в воду по заранее подложенным гладким стволам.
          Плетеными веслами работали только женщины: Дина стояла слева и спереди, а Челчак справа и сзади. Игорь стоял в центре плота и смотрел вперед, сжимая копье. Спиной к нему расположился Шекшен, охраняя заднюю половину плота.
          Первое нападение последовало уже через несколько мгновений. Толчок справа немного развернул плот, а затем на ограждение, цепляясь за него короткими когтистыми лапами, начал взбираться гладкий черный зверь. Весил хищник немало – плот даже накренился.
          Игорь подскочил и воткнул копье прямо в раскрытую зубастую пасть. Толстая заостренная палка с чмоканьем вошла в утробу твари. Раздался пронзительный визг, и нападавший ушел под воду.
          – Игорь! – закричала Дина.
          Такой же зверь забирался с левого борта, вцепившись зубами в лопасть весла, которое женщина сунула в пасть хищника. Мужчина вонзил острие в маленький глаз твари, но копье вошло неглубоко. Только второй удар заставил мощные лапы отцепиться от плетеного ограждения. Вновь уши заложило от жуткого визга.
          Дина, схватив запасное весло, продолжила грести. А Игорю выпало сражение с новым зверем. Серебристое тело взмыло из воды и плюхнулось на плот. Кажется, у нападавшего отсутствовали конечности, но хищник оказался вертким и прыгучим. Несмотря на относительно малые размеры, он попытался напасть на мужчину. Пасть, полная внушительных зубов, казалась слишком большой для метрового туловища.
          Зверь выглядела очень опасным. Однако Игорь первым же ударом пронзил светлое тело и выбросил извивающуюся тварь за борт. Правда, он потерял еще одно копье, но запас заостренных ветвей далеко не иссяк.
          А вот Дина потеряла второе весло уже на середине реки. В этот раз неразумная тварь просто откусила плетеную лопасть, видимо, посчитав ее съедобной. Осталось последнее весло, а плыть предстояло еще немало.
          Сзади Шекшен и Челчак тоже сражались с нападавшими. но Игорю и Дине было не до товарищей.
          Плот уткнулся в берег именно в том месте, где наметил Шекшен. Они переправились через реку.
          – Кто это был? – спросил Игорь.
          – Рыбы, – ответил Шекшен. – Я же говорил.

          Дерево, на котором они устроили наблюдательный пункт, стояло довольно далеко от космодрома. Опять мужчины и женщины дежурили днем и ночью, меняя друг друга.
          – Сплошное силовое поле – внутрь попадешь только по воздуху, – Челчак не скрывала разочарования. – Только солнечные батареи вынесены за периметр, да и они окружены биобарьером.
          – А ты ждала чего-то другого? – ответил Шекшен. – Сначала нужно понять. как все работает, а уже потом искать слабые места.
          На огражденной территории располагалось немало построек, однако из-за большого расстояния они не смогли точно определить назначение каждого здания.
          – Как правило, гравилеты прилетают и разгружаются в одном из строений, – заметил Шекшен. – Однако некоторые грузовики сразу же направляются к кораблям. Или сюда везут разную продукцию, или некоторые аппараты прилетают пустыми.
          – В основном, грузовики что-то перевозят из зданий в корабли и обратно, – добавила Челчак.
          – Хорошо охраняемый космодром, – подвел итог Шекшен. – Ничего особенного, лишь корабли странные.

          Несмотря на приличное расстояние, они смогли определить, что за суда разгружают и загружают здесь. Необычность заключалась в том, что на космодроме приземлялись не грузовики, а малые войсковые транспорты – быстроходные корабли, предназначенные для перевозки людей.
          Солдаты устраивались в противоперегрузочные кресла, закрепляли на теле массажеры, пристегивались, подключали систему жизнеобеспечения и погружались в сон. Дальше работала автоматика. В шлемы подавался очищенный воздух с примесью сонного газа. Лишь иногда состав дыхательной смеси менялся. Человек наполовину пробуждался и глотал питательную жидкость, которая подавалась по трубкам. Испражнения поглощала система очистки, имевшаяся в каждом кресле. Таким образом перевозили войска из одной планетной системы в другую.
          По всей вероятности, на таких же кораблях привозили и заключенных. Никто из четверых не помнил такого полета, но человека можно усадить  в кресло и в бессознательном состоянии.
          – Но ведь в таких транспортах нет грузовых отсеков, – заметила Дина.
          – Значит, они не нужны, – сказал Шекшен.
          На взгляд Игоря, они ничего не узнали, но предводитель остался довольным.
          – Теперь мы знаем, какие здесь корабли, и что сюда можно попасть по воздуху, – сказал Шекшен.
          Наверно, обратный путь был ничуть не легче, но все они уже привыкли к лесу, и дорога не показалась им утомительной.

          – Что теперь? – спросил Игорь.
          – Нужно поговорить с кем-нибудь из гнорков, – ответил предводитель.
          Игорю показалось, что в их действиях отсутствует логика. Какой смысл в дальних походах и долгих наблюдениях? Взять в плен охранника и допросить его – они могли сделать это сразу. Какая разница, когда рисковать, раньше или позже?
          – Теперь я знаю, что спрашивать, – объяснил Шекшен. – И нас уже труднее обмануть.
          Они вышли к стоянке гравитационных платформ. Десяток причальных мачт для маленьких летательных аппаратов, блоки солнечных батарей – все под защитой биобарьера.
          Перед невидимым ограждением тянулась полоса, лишенная растительности.
          – Ни травинки, – заметила Дина. – Наверно, разбросали химикаты.  Мы тут не отравимся?
          Они подошли вплотную к открытому месту и могли наблюдать за гнорками с небольшого расстояния. Однако ничего особенного увидеть не удалось. Каждое утро на огражденной площадке приземлялись гравилеты, из них выходили охранники и разбегались по мачтам.
          Платформы взлетали, и на территории оставалось лишь несколько ремонтников. Вечером платформы вставали на подзарядку, а гнорки улетали, оставляя небольшую охрану.
          Ожидание все длилось и длилось. Игорь уже привык к такому поведению Шекшена. Да, они не получали быстрых результатов, но оставались в живых. Собственно, они пока не добились ничего, но жизнь в лесу стала уже привычной и даже комфортной. К тому же рядом была Дина – любимая женщина.

          Этим утром одна из взлетевших платформ не скрылась вдали, а приземлилась на полосе перед биобарьером. Пилота подобрал другой летательный аппарат, а неисправный транспорт остался стоять на земле.
          Вскоре прилетели сразу три платформы, тащившие на тросах кольцо из металлической трубы.
          – Траверса, – объяснила Дина. – Сейчас неисправный аппарат зацепят и унесут за барьер. Там ремонтировать будут.
          Действительно, кольцо опустилось на стоявшую платформу, три суденышка приземлились рядом. Из них вышли пилоты, но заниматься работой они, кажется, не собирались. Один гнорк нес какой- то рулон.
          – Женщина, – определила Дина.
          Дама-гнорк расстелила тонкий мат на земле, встала на него и начала раздеваться.
          – Сейчас посмотрим, как они это делают, – прошептала Челчак, озорно улыбаясь.
          Шекшен смущенно смотрел под ноги.