От тебя палочками пахнет! Д21

Съёмки продолжались до четырёх, а потом группу отпустили, сообщив, что в семь часов – подбор костюмов, а в восемь – начало съёмок. По желанию режиссёра священник согласился отслужить настоящую Пасхальную заутреннюю, а вся группа, за исключением оператора и ещё пары человек при камере, одетая и загримированная, должна была изображать прихожан.

– Есть много способов, как помочь человеку приблизиться к Богу, – говорил В-й отцу Александру. – Я выбрал свой. Сейчас эти люди ничего не понимают. Но участие в Пасхальной службе, да ещё накануне самого великого праздника, не может пройти бесследно для человеческой души. Я в этом уверен. Говорят же, что всякая душа по природе – христианка. А тем более – русская душа. У каждого из них за спиной – несколько крещёных поколений. Настанет день – крестятся, уверуют и эти.
– Аминь, – произнёс отец Александр.

Итак, в восьмом часу вся группа изменилась до неузнаваемости: нарядные дамы в пышных платьях, бородатые мужчины в длинных сюртуках. Все возбуждённо разговаривали и посмеивались, рассматривая друг друга. Их привезли в храм, который тотчас по их прибытии был изнутри заперт на засов. Всем раздали свечи, объяснили, что надо делать, как стоять, как креститься и кланяться, как себя вести, когда начнётся кажденией и что делать потом. Это был ликбез для безграмотного, оторванного от веры народа.

– Они думают, что ты готовишь их к съёмкам, – улыбнулась Алла, с нежной улыбкой глядя на мужа, – а ты готовишь их к Вечности.
Им обоим нравилась добровольно принятая на себя великая миссия «просветителей словенских».

«Христос воскресе из мертвых,
Смертию смерть поправ!»
– Христос воскресе! – кричал диакон.
– Воистину воскресе! – отвечали новоиспечённые актёры.

Вот это была неожиданность, и неожиданность весьма неприятная: когда началась съёмка и заработала камера, оказалось, что стоять неподвижно со свечой в руках минута за минутой совсем не легко. Ноги налились свинцовой тяжестью, рука со свечой сама собой опускалась вниз, спина заныла. Служба длилась совсем недолго, не более получаса, но многим это получасовое стояние показалось настоящей пыткой. В их числе была и Надя. Уже переодевшись, она стонала и жаловалась Жене Крюкову:

– Я чуть не упала! Эта свеча тяжёлая, как гиря!
– А ты крещёная? – спросил он вдруг.

Надя подумала и отрицательно покачала головой.

Но уже через пару минут она забыла все свои жалобы. Они не стали дожидаться автобуса, а вместе с Женей отправились в гостиницу сами. Наде было весело, хотелось бегать и прыгать, чтобы возместить своему телу это вынужденное бездействие. Она вприпрыжку побежала через дорогу, и тут, звеня и подмигивая фарами, появился трамвай.

– Ой, мамочки! Трамвай! – вскрикнула она, перелетая через рельсы. Женя пустился следом. Миг спустя она уже сидела в трамвае. Женя догнал её, упал рядом на сидении.

– Ой, мамочки, трамвай! – повторял он, давясь смехом. – Ребёнок, ребёночек ты! От тебя палочками пахнет!

Дорога-21

Д22
http://proza.ru/2018/12/08/1528