2018 г. Дневниковые записи 15 Сплошная поэзия

2018 г. Дневниковые записи 15 Сплошная поэзия

продолжение

20 октября 2018 г. Давид Самойлов: «Я только завтра буду мастер».

Андрей Диев играет  Гавот Прокофьева топорным звуком, нет изящества, не ощутила музыкальности.
 
      Брату Герману

Солнце за тучами, тихо вокруг.
Вот ты идёшь, остановишься вдруг,
Смотришь на небо и ищешь чего?
Бога ты помнишь. А помнишь его?

Он улетел, не сказавши: «Прощай!».
Тихо я двигаюсь, глядя в даль. 
Осень уже отцвела.
Близость зимы, холода.

20 октября 2018 г.

Иду в метро, еле переставляя ноги от слабости. «Добрый вечер!», - меня перегоняют мужчина и женщина, мужчина меня почему-то приветствует. Я откликаюсь тотчас: «Здрасьте!». Они бегут вперёд, я плетусь.

Много жутких гибелей на свете.

По радио говорят о писателе Александре Константиновиче Шеллере-Михайлове. Я не читала его. (1838-1900)

Влас Дорошевич написал замечательное эссе «Памяти Шеллера-Михайлова». Он был из эстонцев, мама его из дворянского рода Адамовичей. Произведения Шеллера обожала думающая молодёжь того времени.

Веду занятия на балете всё увереннее, даю девочкам отдых, расслабляю их. Замещаю временно нашу учительницу.

Смотрела фотографии одного из салонов — масса непросветлённых лиц. Не умеют одеваться, причёсок хороших почти нет, оплывшие мужчины, не одухотворённые лица женщин. Давно уже меня туда не тянет. Хотя там бывают неплохие концерты.

21 октября. Почти через месяц праздновали с подругами моей подруги праздник Веры, Надежды, Любви. Перед трапезой пели дружно и энергично «Отче наш» и по тексту тропарь празднику, среди нас была регент одного из храмов. Как же я люблю церковное пение…

Мне довелось кое-что рассказать, а обычно в таких случаях только я открываю рот, как несколько человек, меня не слушая, принимаются излагать свои истории. Мне не раз приходилось поднимать руку, как в школе, прося слова.

Подруга попросила меня со всеми вместе не уходить. Она дала мне гостинцев.
 
В метро входят дети, я вскакиваю, чтобы их посадили на моё место, стою с книгой в руках, читаю. Проходит минута. Сзади меня молчаливо встаёт молодой человек. «Спасибо», - говорю я, усаживаясь.

Я как-то написала рецензию Поэту на его хорошие стихи.

Не ладятся дела. И сам себе чужой.
Все валится из рук. И нет тоске предела.
А что же ты хотел? Чтоб все само собой,
как тополь и звезда, искрилось и шумело?

Ты думал, в жизнь введут, как в королевский зал,
усадят на диван, предложат веселиться?
А что когда в чулан потащат иль в подвал
и на пол на ночлег швырнут тебе тряпицу?

Утершись рукавом, свыкайся с полутьмой.
Тогда звезда в ночи, чей блеск безумно светел,
и шелест тополей за каменной стеной
покажутся тебе желанней всех на свете.

Чтоб в этот мир попасть, ты всех опередил.
Но кто сказал, что ждет избранника награда?
Здесь тот же марафон и напряженье сил,
удача и провал, и горькая досада.

Хотел бы, как Тесей, за ниточку держась,
пройти весь лабиринт, в твою судьбу длиною?
Никто не даст клубок, зато получишь шанс
не мглою в мире стать, а вознестись над мглою.

Моя рецензия:

Стихотворение горькое, бездонное с изумительным концом. И припоминаешь слова Альфреда де Мюссе о том, что хорошие стихи печальны, а самые лучшие это сплошные рыдания.

Я сообщаю ему стихи, ему посвящённые:

1

И это всё покоилось под снегом -
Цветы, желтеющие на поляне,
Бесхитростных ромашек хоровод

И одуванчиков прозрачных пух,
И низкорослого шиповника цветенье.
Теперь открылось всё, пустило корни,

Ликует зелень чистая холмов.
И я бреду, пронизывая ветер -
Холодный, беспощадный. Всё на свете

Есть только сон. Тяжёлое нам снится.
Но иногда проходит вереница:
Мгновений света чистая страница.

5 июня 2015 г.

2

Жизнь снуёт, кипит, мерцает,
Я же только созерцаю
Жёлтый донник и цикорий,
Кустик крохотный - шиповник,
Чайки крик, её полёт
Над танцующей водою,
Разноцветных голубей.
Вот и солнце посмотрело

На величественный мир

Из травинок, самокатов,
И наездников лихих.
Сколько раз я говорила -
Этот мир потерян мною.
Но друг друга обретая
И друг друга отражая,
Мы опять попали в сети,
Мы ещё на белом свете.

28 июня 2015 г. 

Он мне ответил:

Галя, а давайте слегка переделаем сакраментальную фразу Альфреда де Мюссе.
Так, к примеру: Печальные стихи всегда хороши, а ежели ещё да с рыданиями, так и того лучше!

Улыбаюсь.

Спасибо за посвящения. Особенно интересной показалась первая часть - терцеты с верлибром, постепенно заменяющимся рифмовкой.

Неожиданна оригинальностью фраза "И я бреду, пронизывая ветер".

Я бы автоматически сказал - И я бреду, пронизанная ветром.

А Вы внесли удивительный по новизне элемент.

Спасибо, Галя, ещё раз.

мой рисунок, вольная копия.