У Вэй Чжен Дао главы с 61 по 70

                61
«Не думай ни о добре, ни о зле, попытайся узреть свой первозданный лик.» - эта фраза Шестого Патриарха меня поразила. Но еще больше поразил её другой перевод - «Когда не думаешь о хорошем и не думаешь о нехорошем, что является твоей истинной природой?» …»

   Оля читала дневники своей предшественницы, послушницы Су, и удивлялась совпадением восприятия их храмовой жизни:
«В январе жить в храме очень холодно, китайские ученики перестали приезжать на долгий срок, так что кроме меня там не было человека, который мог бы проводить весь день рядом с шифу, помогая в гостиной. И я часами стояла рядом, раскладывая газетные листы, на которых шифу тренировался писать иероглифы, или подавала гостям чай.
В тот период шифу учил меня основам Чайной Церемонии, которая таки существует, хотя на западе многие заблуждаясь считают, что это «миф для успешной продажи чая».
    Шифу однажды сказал, что освоить чайную церемонию и тай цзи - уже достаточное достижение для одной жизни! услышав это, моё эго решило, что подразумевается, что на большее я не способна, и я сильно возмутилась. Но, как всегда, потом поняла, что шифу имел ввиду, что у меня есть возможность через чайную церемонию и практику тай цзи цюань постигнуть Дао и Чань.
   Потом на своем опыте я узнала, что, заваривая чай можно погрузиться в глубокое состояние понимания мира, и изменяться. Путь Чая, или Дао Чая, оказывается одна из частей буддийского мировоззрения, и довольно важная, хотя я тогда еще ничего не знала о теории, но на практике уже могла довольно сносно помыть маленькие чашечки крутя одну в другой деревянными щипцами, и элегантно заварить пуэр…

…Выслушивать обсуждение того как китайцам необычно, что иностранка подает им чай, было моим каждодневным неловким моментом, мне это не нравилось, особенно, когда устраивали игру – «угадайте сколько ей лет». Гости давали 25 и искренне удивлялись, услышав, что мне почти 40. Правда я не сразу поняла, что они ошибались в моем возрасте не потому, что я уж так свежо выглядела, а потому, что знали, что я студентка университета, и все свободное время провожу в храме подавая чай, а не работаю и не нянчусь с детьми.
   Но довольно скоро мое лицо стало обветренным на сухом горном воздухе, а задор в глазах сменился на равнодушное созерцание, и постепенно гости перестали обращать на меня внимания. Тут я поняла, что стала частью чайной церемонии, как говорится «Слилась с пейзажем». Потом на свое удивление узнала, что интуитивно двигалась в правильном направлении сути древнекитайской культуры! По глубокому китайскому пониманию - человек не должен выделяться, человек существует в промежутке между небом и землей, и не должно быть различия между тем что он делает и им самим. Человек - наблюдатель за трансформацией, частью которой сам является!
…Еще было забавно узнать, что в Китае чайный сервиз называют «сервизом матери и сына», потому что, когда из чайника в чашку наливают чай, для них это похоже на мать, кормящего ребенка. Видимо в том числе и поэтому чай обычно подается женщиной…»
 
   Чай последнее время Ольга в гостиной не подавала, с утра до вечера занимаясь уборкой залов, свечами и тренировками. После зимнего затишья начали приезжать иностранцы, каждую неделю набиралось человек по 10, и ей одной приходилось показывать формы и кунг фу, и тай цзи, и ци гун, и иногда она завидовала послушнице Су, которая жила в храме, когда там преподавало несколько тренеров, и у неё была возможность проводить много времени в гостиной с шифу и потом описывать это.
«…Если я правильно понимаю, в Китае не распространена культура посещения психолога, психоаналитика, семейного терапевта, эту роль тут исторически играют религиозные наставники.
Я не могу знать в деталях разговоры, я понимаю лишь простейшие фразы, и присутствуя при беседе разливая чай, могу лишь приблизительно уловить тему. Возможно, отчасти поэтому я подходила на роль чайного мастера, я просто разливала чай, не смущая своим присутствием гостей, пришедших поговорить с мудрецом «о личном»:
   Как-то я была при разговоре с молодой женщиной, не ученицей шифу, она пришла в храм впервые, и говорила, что её избил муж и ей некуда идти, домой возвращаться она боялась. И вот пришла за советом в храм.
    А в другой раз была молодая пара с 4-летним сыном. Мальчик был одет как монах, побрит, и имел на шее большие деревянные четки. Родители просили принять ребенка в храм на воспитание, приводя много причин по которым они не могут растить его сами. Но после беседы ушли все вместе.
 …Постепенно я начала много читать о чань в разных источниках, ведь в храме шифу не давал никакой теории, он, как Учитель, делал лишь самое главное - позволял находится рядом с ним - «подстраиваться к его вибрациям» (ну, я так для себя это называла). Шифу позволял быть в его поле безграничного спокойствия, зная, что мы можем это ощущать. Я тренировалась создавать такое состояние сама, понимая, что этим надо заниматься всю жизнь.  Хотя главный урок я получила довольно быстро - чтобы на сердце было спокойно - не нужно ни к кому и ни к чему привязываться, в том числе к людям, к идеям, к теориям, и подальше держаться от суеты и активного общения с окружающими…»

  Ольгу вдохновляли эти слова, хотя, будучи тренером ей приходилось много общаться с окружающими, и ей это нравилось, она узнавала много удивительных людских судеб.
  Гостивший в храме в середине апреля 30-летний Гай родился в Израиле, там же родились и его родители, а вот его дед был из деревни под Киевом:
- В начале войны всех членов семьи немцы расстреляли в Бабьем Яре, а мой дед, тогда 13-летний мальчик, спасся в лесах, где один прожил почти полтора года, – рассказывал Гай, - Потом он прибился к партизанам, воевал с ними против немцев, а потом помогал вывозить евреев в созданное государство Израиль, куда и сам перебрался. Я с детства слышал жуткие истории молодости своего дедушки, и когда подрос дед взял меня с собой в Украину, показать места трагедии.
    Киевлянка Оля была тронута судьбой деда и еле сдерживала слезы, но тема перешла на Китай, и Гай рассказал, что впервые попал в эту удивительную страну будучи подростком:
- Мой папа взял меня в туристическую поездку. И я влюбился в эту пеструю страну, начав читать книги по истории, а после армии провел 4 месяца путешествуя по разным уголкам Поднебесной, и вернувшись в Израиль решил учить китайский. В 28 лет я поехал жить в Чэнду вместе со своей женой. Она нашла работу в консульстве Израиля, а я офис менеджером в медицинской компании, и вот мы уже второй год живем в Китае. Хотя жена, 30-летняя Авива, не испытывает таких сильных чувств к китайской культуре и истории, как я, но она, как говориться «пошла за мужем на всё», даже в буддийский монастырь. И я чрезвычайно благодарен ей, ценю это и восхищаюсь.
 Гай узнал об У Вэй сы в интернете, и взяв жену прилетел из Чэнду, получая невероятное удовольствие и от тренировок, и от жизни на горном лесном воздухе, и от бесед с обитателями храма. Его китайского языка было достаточно чтобы даже разговаривать с настоятелем храма на всякие философские темы.

   Оля завидовала израильскому ровеснику - он так хорошо говорит по-китайски, но потом вспомнила слова из дневника послушницы Су, которая тоже сначала сетовала на свое плохое знание иероглифов, а потом поняла, что знай она лучше, включенность в повседневную суету была бы намного выше. Дневники Су поддерживали украинскую послушницу и многое помогали понять, и узнать о буддизме, о практиках, а то и о своих возможных будущих заданиях:
«Когда в храме жило много послушников и тренеров в моих обязанностях было лишь подметать гостиную настоятеля по утрам, и заводить микроавтобус. Храму принадлежит старенький минивэн, но шифу не водит сам, его обычно возят ученики на своих машинах, а этот микроавтобус потихоньку ржавел на монастырской парковке, его использовали лишь пару раз в год. Однажды обнаружили, что сел аккумулятор, и с тех пор в мои обязанности вошло несколько раз в месяц заводить мотор и делать на нем круги по парковке, чтобы держать батарею заряженной, на случай, если машина вдруг понадобиться.
   Иногда я выполняла и другие неожиданные храмовые работы. Например, однажды в августе послушница Сяо попросила помочь в оранжерее, оборудованной на крыше, где выращивались орхидеи. Там завелся клоп.  Я уже несколько раз попадала в эту оранжерею: в первое лето тренера по великому расположению ко мне, показали это место, точнее - секретный ход через крышу в верхнюю часть храма к залу Медицинского Будды. А однажды шифу взял меня с другими послушниками полюбоваться на распустившиеся орхидеи, и еще раз я была там, помогая отнести чайные брикеты, которые хранились в больших плетенных корзинах в затемненной части оранжереи.
    И вот наконец я оказалась там по делу - снимать с тонких листьев орхидей мелких клопиков ватной палочкой.  Это требовало довольно кропотливой работы, вредители селились почти у основания листьев, куда тяжело подобраться, и количество их было нескончаемое. Послушница Сяо жаловалась, что она много дней боролась с ними, но непрошеные гости размножались с огромной скоростью, и в конце концов было принято тяжелое решение полить все химикатами. Цвети эти орхидеи не в закрытой оранжереи, клопам там не завестись, в лесу обитает такое количество птиц, что у насекомых просто не было бы шанса. Хотя комарики иногда встречаются в окрестностях храма, и беспокоят по ночам обитателей, но не сильно…»

    Иностранцы больше страдали от живущих вокруг тренировочной площадки крошечных мушек, летом в безветренную погоду они летают небольшими стаями, и во время тренировки норовят попасть в глаза, очевидно думая, что это блестят маленькие прудики, чаще это случается с голубоглазыми гостями, особенно привлекающими внимание крылатых исследовательниц.
     Но больше всего в летние месяцы на территории храма пчел, стрекоз и бабочек.  Им всегда есть чем поживиться в лесах на склонах гор Цаншань, весь год там цветут разнообразные деревья и кустарники, и в декабре, и в феврале, но, слишком ветрено и зябко, настоящее буйство начинается в марте, когда распускаются азалии, в невероятном количестве растущие на хвойных землях, и их пламенеющие кусты повсюду просматриваются сквозь стволы елей. 
    Это привлекает не только бабочек, но и местных жителей, точнее жительниц. Азалии розового цвета они не трогают, а вот красные, растущие большими группами по всем склонам, почти каждая гостья старается забрать с собой, и не только обламывая цветущие веточки, но и выкапывая с корнем целыми кустиками. Видимо, как в российских широтах сирень - необходимы трофей весенней прогулки в лес. 
  Это происходило каждую весну, пока местные органы охраны окружающей среды не запретили выкапывать и рвать азалии, объявления распространялись накануне цветения, и в расклеенных по повсеместно листках, и в сетях и блогах. Но в первые годы это мало кого сдерживало, в руках идущих пешком, едущих на мопедах, велосипедах, в машинах, местных жительниц возвращающихся из леса, почти всегда можно было увидеть букет красных азалий. Говорят, они долго стоят в вазах и кувшинах, наполняя дом нежным ароматом и придавая комнатам радостный вид.   

   На территории храма гармонично сочетаются дикие и посаженные людьми деревья, кусты и цветы. Перед залом Медицинского Будды у подножия лестницы водружены две огромные каменные кадки с декоративными туями, их стволы замысловато извиваясь походят на устремленных ввысь драконов. Небольшую веточку с этих деревцев каждое воскресение использовали для обряда орошения водой в первой части молебна Медицинскому Будде.
   Как-то в одну из кадок ветром занесло семечко подсолнечника, и когда пришло время, рядом с хвойным деревом раскрылся большой желтый цветок -  словно дракон взмывает ввысь над солнцем. В другое лето подсолнух вырос на тренировочной площадке, и оригинально смотрелся между группами, занимающимися иностранцев, поворачиваясь на утренней тренировке к кунгфуистам, а на послеобеденной к тайцицюанцам, с интересом наблюдая за происходящим.
               
                62
   Местный климат благоприятствует развитию богатого растительного мира с преобладанием тропических элементов. Естественный тип растительности Южного Китая - тропические вечнозеленые и листопадные леса, можно встретить пальмы, фикусы, индийскую смоковницу, сандаловое дерево. Выше тропических лесов в горах растут вечнозеленые широколиственные леса субтропического типа из тунгового дерева, камфорного лавра, магнолии. Горы выше 2000 м покрыты хвойными лесами.
А хвойные леса покрыты белками.
   Эти проказницы вносят суматоху в тихие моменты жизни храма, когда все обитатели завтракают, белки снуют по опустевшему двору, комнатам и залам, пьют растительное масло из широких масляных светильников на алтарях, грызут и таскают свечи, едят положенные «на кормление духам» кусочки еды, и фрукты, копаются в вещах в комнатах иностранцев.
А в павильоне настоятеля орудуют особенно смышленые пушистики - они не все орехи со стола утаскивают в лес, а устраивают хранилища прямо там, раскладывая добычу по углам, за чайными коробками и книгами на полках, на стульях под подушками, и даже под сложенной церемониальной мантией Мастера. Каждый раз надевая её, шифу хохочет, ведь оттуда на пол выкатываются несколько орешков, и шифу приговаривает «ах вы молодцы! ах умницы!».
     Иногда орехи оказываются и в сумках гостей. Белка укладывает их туда пока гости беседуют с настоятелем за чайным столом, оставив раскрытые сумки на стульях близких к выходу.
   Эти непрошеные милые гости развлекали посетителей, но приносили заботы послушникам. Оля особенно волновалась, когда белка бегала по чайному столу, новенькая послушница не знала, позволять ли зверьку добегать до тарелки с грецкими орехами, стоящей прямо перед шифу, или спугивать, как только та заскочит на стол.
   Решение приходилось принимать на месте в зависимости от ситуации - иногда, когда такой аттракцион явно приносил удовольствия гостям, Оля не обращала внимание на белку, и та виртуозно пробегала между тарелками принюхиваясь к каждой, ища вкусненькое. Гости восторженно снимали на видео и поражались такой близостью природы и человека. Но если за столом шел серьезный разговор, то послушники белок гоняли, чтобы те не отвлекали внимание.

 - Однажды за столом несколько гостей вели непринужденную беседу, иногда заскакивающая белочка их умиляла, и я не гоняла её, позволяя брать орешки, - рассказывала Оля. - В какой-то момент гость, сидящий с краю, вышел из павильона, и пробегающая по столу белка случайно макнула хвост в его чашку с налитым чаем, чего раньше никогда не случалось! Я была в ужасе, но не подав виду спокойно взяла чашку, вылила чай, помыла, и обдав двойной порцией кипятка, снова налив в неё чай, поставила на прежнее место. Тут в павильон вошла новая гостья, и, хотя много стульев было свободно, она села именно туда, и как ни в чем не бывало взяла эту чашку и отхлебнула горячий, только что налитый чай!
    Я опешила! Но зная, что чашка только что помыта, была спокойна, однако удивлялась - как все странно само собой получается! Ведь не макни белка хвостом, там стояла бы чашка, используемая другим человеком с остывшим чаем, а так получилась ничейная чашка горячего чая, словно ждавшая прихода этой женщины, словно приготовленная для неё!

 - И такие мини чудеса случаются в храме постоянно! - Оля рассказывала о своих приключениях иностранцам в перерыве тренировки, а по вечерам читала дневники с наблюдениями, размышлениями и личными переживаниями послушницы Су:
«Первым летом, только поселившись в храме я заметила, что иностранцы часто путаются в «собственных» и «общественных» палочках во время еды. По правилам каждый живущий в храме имеет свои палочки, которые приносит за стол вместе с миской, а после еды моет и хранит в своей комнате. На стол еще кладутся 4 пары «общих» палочек, чтобы ими брать пищу из общих тарелок стоящих в центре стола и накладывать в свою миску.
   Чтобы не путаться между своими и общими, которые выглядели одинаково, и, если положить рядом на стол можно было перепутать, я во время выходного дня купила в городе много пар красивых разноцветных палочек, с разными узорами и рисунками и раздала иностранцам. Всю неделю за нашим столом было живописно и удобно - никто больше не путался, беря соседские, принимая их за общественные, пока тот, положив их на стол, раздавал еду, пользуясь общественными.
   Четверг был официальный конец тренировочной недели, гости сдавали плошку и палочки, и спускались в городок. Вернувшись вечером в пятницу, я обнаружила, что красивые палочки пропали, и новым иностранцам опять раздали затертые одинаковые палочки. Я была удивлена - неужели кто-то из посетителей храма мог украсть все нарядные палочки?

   На следующей недели я опять привезла цветные. Через неделю они все опять пропали. Потом я стала покупать только себе, но и они постоянно исчезали (я хранила свою миску и палочки в подсобке рядом с кухней, чтобы не приходилось каждый раз подниматься за ними в комнату, я итак приходила в столовую позже всех – ведь надо было запереть павильон настоятеля после выхода всех гостей.
Потом я поняла, что палочки специально убирали!
   Теперь я понимаю, что все, что происходит в храме нацелено на основную задачу буддийского воспитания - необходимость изменения человеческого характера и привычек. Человек должен освободиться от страсти обладания, укротить алчность, гордыню, высокомерие, желание выделяться внешними предметами.  А еще важнее - должен избавиться от автоматизма своих действий, тренируя внимательность. И одинаковость палочек помогала этому, способствовала необходимости сохранять присутствие внимательности и за обеденным столом! …
… В марте того года недалеко от нашего городка произошло землетрясение 5.5 баллов по шкале Рихтера, было разрушено множество строений, но на счастье никто из людей не пострадал. 
Я ничего не почувствовала, это было воскресение, в этот момент мы совершали обряд Медицинского Будды, и о землетрясении я узнала лишь на следующий день в университете, оказывается, все одноклассники и учителя чувствовали дрожание земли. В следующее воскресение я спросила шифу - чувствовал ли он? -  шифу сказал, что да, что гостиная заходила ходуном и из каменного аквариума во все стороны вылилась вода. 
Я сказала, что сама ничего и почувствовала, и добавила, что даже если что-то и случится, то я не боюсь тут умереть!
- Почему? - поинтересовался шифу.
Я искренне ответила, что буду рада, если моя судьба умереть в храме.
Закипел чайник, его свист был слышен из соседнего помещения, и я ушла наливать горячую воду в термосы.
По возвращении шифу уже не сидел за чайным столом, а вернулся к написанию иероглифов. Я стала мыть чашки и протирать пыль, мы долго молчали, и вдруг шифу неожиданно сказал:
- Когда в сто лет ты умрешь я похороню тебя тут в горах за храмом!
    Это меня обрадовало, и я поблагодарила Учителя. Но помолчав немного сказала, что не хотела бы, чтобы мое тело хоронили в земле, лучше сжечь, а пепел развеять. Шифу ответил, что это не очень хорошая идея - зачем загрязнять окружающую среду, лучше пепел не развеивать куда попало, а посадить в него цветок, или дерево. Я согласилась, и вспомнив, добавила, что моя мама тоже наказала нам с сестрой, чтобы мы её пепел развеяли в море, потому что она очень любит море и переехала жить на побережье в Англии.
Шифу возразил, что море тоже не надо загрязнять! Лучше посадить на берегу в пепел дерево. Я согласилась, пообещав написать об этом маме. Она ответила, что это замечательная идея и она подумает над этим…»

 Оля читала эти строки и удивлялась. Мысли о своем захоронении она пока не допускала, и тем более о своих родителях. Она звонила им каждую неделю рассказывая храмовые приключения. Её мама и папа уже смерились, что она продала бизнес в Киеве и поехала в китайскую глубинку жить в буддийском храме, она успокаивала их что это всего на год, для языковой практики и изучение менталитета, а потом начнет работать в городке, и пригласит их себе в гости, чтобы они увидели, как красиво и хорошо в Дали!

  В Дали было хорошо и послушнице Су, она любила вытянутое длинной полосой озеро, похожее на реку, называемую Морем, любила плавные поросшие елями склоны и гранитные пики гор, наслаждалась свежим воздухом, и неспешным ритмом жизни.  Прожив тут уже много лет, она ощущала Дали родным, хотя почти не говорила по-китайски, и объяснение этому Ольга нашла в дневниках:
«Моё обучение чань становилось более глубоким, и начинало естественным образом затрагивать все сферы жизни, каждый момент повседневности. И стали проявляться побочные эффекты – например, развиваться внимательность к своим мотивировкам. В какой-то момент я поняла, что оказывается давно подсознательно саботирую изучение китайского языка: никогда не делаю домашних заданий, не учу новые слова, не прописываю иероглифы, не смотрю китайское кино, не слушаю китайское радио. И не перехожу на следующий уровень изучения, а каждый год остаюсь «на второй год», объясняя это тем, что надо прорабатывать тона и фонетику, (что является сущей правдой) - ведь какой смысл знать тысячи иероглифов, если не можешь произнести правильно ни один звук!
Но честно говоря, я просто «протираю штаны» на уроках.
  Так же всячески избегаю личного общения с китайцами, на вопросы отвечаю односложно, и кажется даже специально коверкая слоги. Сама никогда ничего не спрашиваю, и совершенно не расстраиваюсь, а наоборот радуюсь, что не понимаю большей части того что мне говорят.   
Пару раз в шутку я бросала фразу «чем больше я знаю языков, тем меньше мне хочется разговаривать».
Мне нравится этот хитрый способ, который я сама только-только уловила - способ не быть вовлеченной в суетность происходящего. Я поняла, что этот языковой барьер дает возможность держать дистанцию с «реальностью», и, хотя я осознаю, что это всего лишь трюк, помогающий оставаться спокойной и уравновешенной, но для начала подходит и он.
   Вспомнила развеселившую меня притчу «Однажды учитель дзэн сказал обезьяне: - Я знаю, что ты понимаешь мои слова, но скрываешь это. Мое проникновение в суть вещей говорит мне об этом. Обезьяна ответила - Да, вы правы. Но пожалуйста, не рассказывайте об этом никому, я не стану разговаривать ни с кем кроме вас. Каждый зверь прекрасно понимает людей, но никто не хочет, чтобы это знали. Если кто-нибудь из зверей заговорит, то его тут же заставят делать какую-нибудь тяжелую, ненужную нам работу!»
  Мне нравится это состояние отстраненности, когда я вроде нахожусь в гуще событий, но не являюсь их частью на вербальном уровне. Не получая тонны словесной информации об окружающих, живется легко, и появилось время и ресурсы смотреть «внутрь себя», что признаюсь, я делала не так уж и часто, но видимо достаточно для того, чтобы начать осознавать неважность себя самой и всего со мной происходящего. Ощущалось приятное состояние невесомости, которую дает отвязность от слов. Надеюсь, это не признак «дзенской болезни».
   Пришло осознание, что испытываемое раньше, в европейской жизни, чувство вовлеченности - было в большей мере результатом того, что я понимала смыслы произносимых слов, и придавала им большое значение. И именно словами мы в большинстве случаев привязаны к другим людям.
   Единственный человек, которого я понимаю, (и действительно хочу слушать) это шифу. А для этого даже минимального знания китайского достаточно, ведь он говорит осознанно, и потому смыслы проходят напрямую. Древний даос Чжуан Цзы поясняет этот механизм: «Слушать нужно не разумом, а силой дыхания. Слух пусть замрет в ушах, а разум остановится в мыслях. Силой дыхания пустотой воспринимаешь в тебя входящее. В пустоте виден Путь. Пустотой очищается разум.»

А ответное словесное общение с шифу имело свои особенности.
При обращении к шифу, и в разговоре о нем, мы НИКОГДА не использовали местоимения ты, вы, он. А только слово «шифу», или «наставник», «учитель дхармы», «большой монах», «настоятель храма» - в зависимости говорил ли это ученик, послушник или посторонний.
И сам шифу говорил о себе только «шифу», а не «я», например, «Шифу на несколько дней уезжает по делам» говорил он перед отъездом. Задающий вопрос лицом к лицу формулировал его так: «что думает шифу по этому вопросу?».
Предполагаю, что этот способ общения с настоятелями храмов передавался в Китае веками, имел под собой глубокие корни и не был самодурством и прихотью….
 … В присутствии шифу надо было сидеть с прямой спиной и обеими ногами на полу, я заметила, что почти все гости интуитивно делали именно так. В каком-то смысле этому способствовала вся атмосфера гостиной с высоким, расписанным как в храме, потолком, огромными каллиграфическими свитками, книжными полками полными сутр и священных текстов, и главное - с жесткими массивными деревянными стульями, специально поставленными на довольно большом расстоянии от стола. 
Каждый раз, где бы ученики шифу не находились - на тренировочной площадке, на дорожке за храмом, в учебной комнате, в столовой, при виде шифу мы должны сложить руки и приветственно сказать: «Шифу». Не важно сколько десяток раз в день мы не увиделись, каждый раз всем сердцем приветствуем Учителя, оторвавшись на время от любого занятия…» 

    Ольге было хорошо известно все описываемое, она улыбалась, читая это, но еще не знала, что привычка приветствовать Мастера оказывается потом перенесется и на жизнь вне храма, о чем узнала из дневника Су: «Я быстро уловила неизвестное мне раннее правило не обращаться личным местоимением, и стала делать именно так. Теперь это уже вошло в способ общения, и я заметила, что и к своим, даже младшим по возрасту чем я, учителям в университете, обращаюсь исключительно «учитель», не употребляя личного «ты».
А люди в храме, которые не являлись непосредственными учениками шифу - посетители, туристы, иностранцы, встречая настоятеля должны сложив руки сказать: «Амитуофо».
               
                63
  Амитуофо - это слово школы «Чистая Земля» является центром её практики, но оно так же важно и для буддистов других школ Китая.
  Учение Чистой Земли основывается на идеи, что Будда Амида (Амитуофо по-китайски, Amitabha по-английски), достигнув просветления «создал» некое пространство - Блаженное Царство, Чистую Землю, в которой всё способствует просветлению, и его последователи, попав туда после смерти, могут легко достигнуть просветления.  Амитабха создал особое ментальное место, обладающее всеми совершенствами, где могли бы возрождаться все страдающие существа, уверовавшие в Амитабху.  Число Земель Будды, как говорят - бесконечно, также, как и число самих будд, Рай Будды Амитабхи - лишь самая известная из них, и попасть туда можно если концентрироваться на произнесении слова Амитуофо.
  Эта идея «легкого пути» не получила особого распространения в Индии, хотя возникла именно там в начале нашей эры, но нашла благодатную почву в Центральной Азии, Китае и Японии.
   Упоминается, что в основе этого учения лежит высказанное Нагарджуной положение о том, что существует два пути к достижению состояния просветленного сознания - трудный и легкий. В первом случае человек как бы двигается пешим, во втором - плывет на лодке. Трудный (пеший) путь - это путь, двигаясь по которому человек полагается на собственные умения, а легкий - когда он опирается на усилия другого.
    Встречается мнение, что эта доктрина значительно отличается от первоначального учения Будды Гаутамы. В общих чертах она утверждает, что те, кому трудно достичь просветления самим, непосредственно сейчас, в этой жизни, достигнут его в следующей, родившись в «Земле Амиды».  Основателем школы Чистой Земли считается Хуэй Юань (умер в 640г.), многие патриархи этой школы были и просветленными чаньскими Учителями, проповедовавшими доктрину Чистой Земли, и эти две школы – Чань и Чистая Земля смешались.
   Ольга понемногу начинала узнавать все эти вещи, в свободное время читая разнообразные тексты на буддийские темы, и старалась находить подтверждение узнанному в своей храмовой жизни. Когда она увидела свежеокрашенную в цвет киновари деревянную статую в главном зале храма на утесе Гэ Лао, она вспомнила, что «у Амитуофо цвет темно-красный» и решила, что там восседает именно этот Будда. А большинство китайских гостей принимали эту статую за Дицзанвана, потому что на голове у него была «корона», в которой обычно изображают этого Бодхисаттву.

  Но оказалось, что это ни тот и ни тот, а Гуаньинь, сделанная по мудрому замыслу шифу скульптура, воплощающая в себе   признаки многих будд и бодхисаттв, предстающая в образе того, к кому вошедшему в зал надо «обратиться», и на кого «настроиться».
    У храма У Вэй более чем 1000 летняя история, но до прихода туда монаха Цзин Куна храм много лет был заброшен, шифу выстроил его заново, и продолжает восстанавливать. Настоятель чувствует полную связь с храмом и ответственность за него. Плавное движение по волнам бытия этого несущего Учение плота является одной из главнейшей задачи Мастера, а все обитатели - монахи, тренера, послушники, гости, способны лишь помогать ему в этом, или мешать. Именно поэтому шифу так внимательно относится к вопросу - кого брать на борт, а кого - нет.
   С таким взглядом на происходящее становятся очевидны многие «странные» по мнению обывателей решения настоятеля храма У Вэй. Но на это нужно время, внимание и желание понять, которыми не все обладают, и умеют пользоваться.
Лишь сменив привычный эгоцентричный вектор восприятия можно ощутить себя частицей огромного живого организма, клеткой тела не только храма У Вэй, но и всего Буддизма, и всего человечества, и всего Бытия.
    Важно пребывать в состоянии Таковости - «видеть вещи такими, какие они есть, не имея при этом никаких отношений, не принимая решений, не судя и не обвиняя». Этому и учит шифу.
 При таком восприятии видно, что храм живой организм. Он растет, изменяется, дышит - люди приходят и уходят - монахи, дети-сироты, тренера, ученики, послушники, иностранцы, принося с собой жизненную энергию, начиная и завершая разнообразные внутренние процессы как в себе самих, так и в жизни храма. А Мастер - как сердце, всегда находится в центре, регулируя движение энергии незримо управляя происходящим, находясь в состоянии у вэй.
   Ольга наблюдала за всем что происходит с собой и окружающими в храме, а также у неё была возможность узнавать трансформации сознания послушницы Су, читая её дневники: «…В предисловии к сборнику рассказов Пришвина, Паустовский пишет, что он «каждодневно утверждает жизнь», похоже, в этой фразе раскрыт принцип Чань, интересно читать буддийскими глазами русских писателей, они оказывается всё хорошо понимали, а я всю жизнь была слепа и глуха, и не восприимчива. И понадобилось удалиться в китайские горы, чтобы научится читать русскую литературу!

Тут же стали вспоминаться строки наших классиков, которые теперь выглядят совершенно «буддийскими» и «дзэнскими»:
«Перед вечностью, говорят, всё пустяки - да; но в таком случае и сама вечность пустяки.» Тургенев               
«Люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет: он приносится ветром со стороны Каспийского моря.» Гоголь
«Все дело в мыслях. Мысль — начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслями.» Толстой
«Ведь чтоб начать действовать, нужно быть совершенно успокоенным предварительно...»   Достоевский
Подумалось, что надо бы перечитать всю нашу классику!..»
  Пробегая глазами эти строки, Ольга тоже решила, что и ей неплохо было бы перечитать, когда найдется возможность, но пока было время только на дневники соратницы:

«…Как-то в перерыве тренировки я поднялась во двор храмового комплекса отдохнуть в тени под навесом. Монах Син Дэ был внутри основного зала, раскладывал фрукты на алтаре. Я присела за стол снаружи у дверей зала и стала делать записи в блокнот, вокруг крутились два маленьких мальчика и бабушка.
Старушка обратила внимание на меня и позвала внуков посмотреть «как заморский гость быстро пишет иероглифы шариковой ручкой!» я улыбнулась и сказала, что это не иероглифы, а слова моего языка, и мы пишем быстро, потому что буквы очень просты в написании, в отличие от многочертных иероглифов, и что нам не важна красота черт.
   Син Дэ вышел из зала и присел рядом со мной.
   Монахам не следует сидеть с женщинами на одной лавке, но Син Дэ это правило особо не соблюдал, и мы иногда сидели там у дверей главного зала или в классной комнате болтая о всякой всячине. Может это правило относится лишь к молодым монахам? А он уже считал себя «пожилым» - ему было 38 лет, правда на вид под 50 - всю жизнь с раннего детства он занимался тяжелой работой под палящим солнцем, и выглядел пожилым. А может он не воспринимал иностранок женщинами? а может быть он вовсе и не монах даже? я не знаю каков его статус, живущие в храме послушники и тренера должны носить монашескую одежду, так что иногда определить - кто настоящий монах, а кто просто носит желтую робу - не так-то легко.
  Этот момент мне приходится объяснять иностранцам каждую неделю, даже детей они принимают за монахов, и я как попугай повторяла: «в монахи в современном Китае по закону можно уходить в 18 лет, дети носят эту одежу потому что живут при храме.»
 - Что ты там пишешь? - спросил Син Дэ, смотря на незнакомые каракули.
 - Дневник, – ответила я.
- Сейчас только 11 утра, как уже успело столько всего произойти за сегодня? – искренне удивился он.
Теперь пришло время удивляться мне, я рассмеялась и ничего не ответила, но подумала, что видимо для него написание дневника, это перечисление произведенных действий, а размышления он не считает «произошедшим», и потому не стоящим упоминания.
В каком-то смысле, наверное, так значительно проще. Но если он не отмечает свои мысли, это не значит, что их у него нет!
А может правда нет?
Может он как просветленный просто выполняет свою работу - чистит храм, готовит еду, носит дрова, а внутри, в его голове в это время тишина? Или песенка «Амитуофо, Амитуофо, Ааа-миии-туоооо-фооо…». А дневник он ведет так: «проснулся, умылся, отпер двери храма, шел дождь, зажег свечи, отслужили заутреннюю, на завтрак макароны, поехал в город, купил продуктов на 3 дня, помидоры подорожали на 1 юань за полкило, на обед пришло 2 стола гостей, постирал одежду, пошел дождь одежда не сохла» и т.д.
Может именно к этому и надо стремиться!!!!?»
  Писавшая храмовый дневник Ольга расхохоталась, узнав в предположении Су именно стиль написания, подаваемого ею по вечерам Мастеру текста. 
   Оля постепенно привыкала к манере написания храмового дневника и общения со своими китайскими товарищами, однако её бывало тяготили неведомые иностранцам правила сохранения лица, но обсудить это ей было не с кем, заезжающие в храм путешественники из разных стран знали об этом еще меньше, или вообще никогда не слышали, так что она невероятно обрадовалась, найдя размышления по этой теме в записях москвички:

«Западные люди, говоря о том, как вести себя в обществе, как держаться, чтобы общение складывалось плодотворно, советуют: «будь естественным и искренним», «будь самими собой».
Все эти наказы может работают в наших странах, но очень быстро приведут к «потере лица» на востоке.
Действуя искренне, руководствуясь внутренними ощущениями, тут почти наверняка окажешься в неловкой ситуации, и создашь её для окружающих, не понимая реальной сути происходящего, запутавшись, потеряешь лицо, потеряешь его одним действием, или одним словом, даже не узнав об этом.
Ведь что «естественно» китайцам и называется «лицом», нами воспринимается как маска. Маска, выкованная из древних традиций, сотканная из житейской мудрости, сплетенная из исторических перипетий, тысячелетними придворными интригами и в экзаменационных муках.
Таким лицом иностранцы изначально и не обладают! Потому нам трудно понять суть этого «лица». У нас есть нос, рот, глаза, но лица нет! Иностранцам многое прощается, ведь что взять с «заморского варвара». У нас изначально и не может быть никакого лица, ведь мы не жили при Великих Императорах и Мудрецах, что мы можем понять в правилах поведения благородных мужей?
Только на пятый год пребывания в Китае я начала осознавать отсутствие лица. И хотя умудрялась терять его уже много раз, поняла, что никогда не имела его вовсе. Наши «нормы поведения в обществе», которые считаются естественными и достаточными для цивилизованного и культурного человека, не дотягивают до негласных правил сохранения китайского «лица». И даже не говоря ни слова, находясь в храме иностранцы ежедневно демонстрируют своё варварство - присев, например, на порожек в дверях, а тем более спиной к статуе Будды. Или улегшись на солнышке перед воротами храма вытянув ноги…»

    Оля рассказывала узнанные из этих записей моменты жизни китайского общества иностранцам, обсуждала это с теми из них, кому было интересно, и сочувствовала предшественнице, которой приходилось справляться в одиночку.
«…Вдруг осозналось, что я ощущаю себя тут словно под водой! Погруженная в чуждую культуру, которая окружает со всех сторон естественной стихией. Я физически ощущаю другую плотность реальности, и трудно видеть вдаль, вперед, назад, трудно оценивать расстояние, обманчивы очертания предметов и явлений. А окружающих людей понимаю лишь по телодвижениям, по знакам рук, и бывает, ошибаюсь, но другого способа коммуникации нет - изо рта у них выходят незнакомые звуки, словно пузырьки воздуха, не имеющие никакого смысла (местные жители не говорят по-китайски, у них свои языки и диалекты, своих деревень и народностей). Приходиться просто улыбаться из своего скафандра. Тут я отделена от окружающего мира скафандром, со своим микроклиматом, со своими близкими к телу привычками и образом жизни, а вокруг толща воды, нейтральная, но не предсказуемая стихия. Живя в которой можно ощутить легкость и расслабленность, почти невесомость, но понимаешь, что всегда надо быть начеку.
    Так я ощущала себя много лет, но принятие Буддизма, «принятие прибежища в трех драгоценностях - Будде, Дхарме и Сандхи» - в Просветленном Учителе, Его Учении, и общине людей, изучающих Учение, очень помогло. Храм оказался дверью в китайскую культуру. Да и в себя саму. Дверь, соединяющую сознание и подсознание с процессами в пространстве и времени, которых на самом деле не существует, но все же они полны событий…
И я увидела, что в скафандре не только я, но почти ВСЕ вокруг.  Но это уже совсем другая плоскость размышлений.»
                64
 «…В следующий мой приход в храм на воскресную молитву о здоровье, я попала на похороны.
Поднимаясь в горы в то утро, я решила не делать остановку в беседке на подходе к храму. В одной из двух лесных беседок я всегда перевожу дыхание прежде чем прийти в У Вэй сы, чтобы не быть слишком запыхавшейся.  Хотя мне как всегда было трудно подниматься по ступеням, я не останавливаясь добралась до главных ворот как раз в тот момент, когда из них выходил шифу. Увидев меня он на мгновение опешил, и с чуть заметным недоумением, которое тут же превратилось в улыбку сказал:
- Пошли! Возьми хай цин (молельный халат) и подходи на стоянку.
  Я поняла, что намечается какой-то выездной молебен, и порадовалась, что не задержалась в беседке и пришла в храм вовремя, успела пока все не уехали. И когда в воротах столкнулась с Син Дэ, довольно похвасталась, что тоже еду с ними, потому что шифу мне велел!
За ним следовали китайские обитатели монастыря – монахи, послушники, тренера, так что в тот момент все увидели большую радость на моем лице.
Я тогда не знала, что мы едем в город на отпевание. Мне надо было просто внимательнее посмотреть на статуэтку, которая была в руках у Син Дэ, и я поняла бы, что нас позвали не на праздник. 
  Обеими руками он бережно нес небольшую скульптуру Кшитигарбхи (Дицзанван), одного из четырех наиболее почитаемых бодхисаттв, особым полем деятельности которого являются «адские миры», и многие верят, что с помощью повторения его имени можно спасти умерших родственников от дурных перерождений.
Так что хотя я впервые ехала на отпевание усопшего, могла бы и догадаться об этом, увидев, что с собой везем не Гуаньинь, как я предположила, не взглянув на статуэтку, а Дицзанвана.
   Хотя мои теоретические познания буддизма довольно скудны, но какие-то детали постепенно становятся понятны. По отрывочным знаниям, полученным из разных источников: от услышанной части лекции в буддийской столовой, фразы из исторического фильма, из перевода сутр и уяснения их значений, а также значений изображений, скульптур и строений храма, а главное - из повседневного наблюдения, и желания понять внутренний смысл, происходящее начинало приобретать объем и структуру.
И проявлялись уровни буддийской философии и её задач, это все происходило в соответствии с «советом» Ницше «Смотреть на мир с глубоким подозрением», но не в смысле - ожидая подвохов, а для пробуждения от иллюзорной двойственности.  Чему собственно и учит Буддизм…»

    Ольга узнавала в храмовом опыте послушницы Су и свой опыт, и в очередной раз удивлялась их похожести. Однако расстроилась, что в дневниках не было подробного описания того выездного отпевания, но теперь хотя бы знала - если вдруг тоже попадет в такую ситуацию, внимательно посмотрит на изображение.
Кроме этих записей она читала и всё, что могла найти в сети про храм У Вэй, и однажды наткнулась на беседу с Мастером за чашечкой пу эра, которого китайский журналист описал как «чернобородого монаха с ясным как факел взором»:
-Шифу, в чем заключается суть метода У Вэй?
-Сохраняя буддийские обряды, позволять проявляться человеческому предназначению, ощущая запах орхидей и вкус чая.
-Шифу, Вы откуда родом?
-пейте чай
-Шифу, как Вы попали в храм У Вэй?
-пейте чай
-Шифу, люди говорят, что в храме У Вэй культивируют не деяние, что это за не деяние?
-пейте чай
-шифу, меня давно мучает вопрос, говорят, что надо культивировать себя, чтобы достичь просветления. Но я не понимаю - что значит «культивировать»?
-пейте чай
-Шифу, я приехал из Пекина чтобы задать Вам эти вопросы. Кроме пейте чай Вы можете мне что-нибудь еще сказать?
- тут нечего искать, нечего спрашивать, нечего говорить, а лишь пить чай
-Шифу, какие правила в храме?
- на земле У Вэй, будь в состоянии У Вэй
-Долгая ли история у храма?
-Очень долгая. Когда Хубилай пришел на эту территорию из Монголии, переправляясь через горы для захвата Дали, он проходил как раз через храм, который был поддерживаем царством Дали, уже более 300 лет, многие правители уходили в монахи именно в монастырь У Вэй. Так что храм был важным местом для правящих семей Дали, а также местом, где проходили подготовку боевые таланты.
Хубилай пришел сюда с армией в 100 000 человек, и потерял в битве у храма много тысяч. Когда все же ему удалось захватить Дали, его солдаты сожгли храм У Вэй.
В Династию Мин (1368-1644) он был вновь восстановлен, но в конце Династии Цин (1644-1911) храм начал разрушаться.  После хаоса войны он был восстановлен, но в культурную революцию снова разрушен.

   В те времена он поочередно использовался как чайный домик, как больницу для душевнобольных, как бараки для армии Линь Бяо (китайский политический деятель, маршал КНР, считавшийся правой рукой и наследником Мао Цзэдуна до самой смерти в загадочной авиакатастрофе в небе над Монголией. Посмертно был объявлен предателем и вычеркнут из списков Коммунистической партии Китая.)  Это место претерпело довольно много несчастий.
-Шифу, когда вы сюда пришли тут было что-нибудь от прежнего храма?
- Был только принадлежавший главному залу колокол династии Мин (1368-1644), который во времена «Большого скачка» местным жителям велели переплавить, но они не сделали этого сказав, что не смогли разрубить на части.
-Шифу, как вы начали восстанавливать храм?
- Три камня сложенных вместе, вот уже можно поставить на огонь котел, так потихоньку все и началось. Когда шифу только пришел, прибежали и местные жители, говоря, что они комитет по восстановлению храма, и, если шифу предложит им пиво и свиных хрящиков на закуску, они станут защищать. Шифу поприветствовал их, сказав, что есть только бобы и капуста, то что шифу ест сам то и может предложить им, а если они хотят оплаты, то пусть обращаются к правительству. Шифу ничего предложить не может, шифу сам не получает оплату.
Позднее время от времени они приводили с собой душевно больных, чтобы те вредили и беспокоили, они тревожили так несколько лет в борьбе за эту территорию.
-Шифу, и как Вы в конце концов прекратили эту ситуацию?
- Однажды пришло несколько десятков человек с мотыгами и палками. Шифу использовал звук большого колокола, который висит снаружи основного зала. Ударил сильно по нему кулаком, и звук невероятной силы подавил их. С тех пор никто больше не лез на рожон.
-Шифу, вы никогда не думали покинуть это место?
- Думал, но уйдет шифу или нет, это неважно, монах, это человек, у которого не может быть приюта. Пришла очередь восстанавливать храм У Вэй, теперь это ответственность шифу, предопределенность шифу.
-Шифу, Вы начали выращивать орхидеи, когда пришли в храм У Вэй, или всегда выращивали? Когда Вы пришли в храм, тут были орхидеи?
- Когда шифу узнал, что исторически в храме У Вэй выращивались орхидеи, шифу начал выращивать их тут, но шифу с детства любил растения.
Уже давно Конфуций понял важность орхидей, и говоря о «возвышенных чувствах», восхваляя «благородный характер».

Кроме Конфуция орхидеи выращивали и ценили многие великие исторические личности: Гоуцзянь, ван царства Юэ (496—465 до н. э.), Цюй Юань (340—278 до н. э.) первый известный лирический поэт в истории Китая эпохи Воюющих Царств, Лу Синь (1881 —  1936) китайский писатель, оказавший большое влияние на развитие литературы и общественно-политической мысли Китая первой половины XX века, он считается основоположником современной китайской литературы. Чжу Дэ (1886-1976), лидер коммунистов и основатель Народно-освободительной армии, Чжан Сюэлян (1901 — 2001) правитель Маньчжурии в 1928—1931 гг., один из ведущих деятелей гоминдановского Китая 30-х годов XX века, он говорил: «Цветок Орхидеи как благородный муж, у него не вызывающий аромат и элегантный внешний вид, полный внутренней красоты. Орхидея не только вдохновляет, но может использоваться и в изготовлении лекарств.»   
   В основных книгах по Китайской Медицине упоминаются рецепты лекарств с использованием корней орхидей. А в храме У Вэй, единственно где можно испробовать специальные блюда с начинкой из орхидей.
В «Хрониках Дали» Династии Мин (1368-1644) упоминается парк орхидей Бао Цзи, находящейся южнее горного потока «Уточек неразлучниц», рядом с храмом У Вэй в парке можно встретить знаменитые виды орхидей в бесчисленном множестве, благоухающих на всю округу. Бао Цзи была наложницей правителя Дали Дуана, в 7 лет она научилась грамоте, в 8 лет она написала прекрасную поэму воспевая орхидеи. В 9 лет она умела играть на тунцине, в шахматы, рисовать. В 15 лет её отец был отравлен павлиньим желчным пузырём. Бао Цзи оплакивая отца собственноручно вышила флаг с клятвой отомстить за его убийство. Через некоторое время она вышла замуж за назначенного правителем старосту в провинции Сычуань, в надежде, что он направит войска на убийц её отца. Но её муж погряз в пьянстве и блуде и не собирался воевать. Когда в Династию Мин произошло объединение, император простил семейство Дуанов и Бао Цзи получила это извещение с болью и радостью. Испытав горести и страдания, она покинула своего мужа, разочаровалась в повседневном мире, и ушла в монахини. В храме У Вэй она организовала женский монастырь Лун Юань, вокруг которого повсюду росли орхидеи, которые она назвала «Офицер женских покоев». Ученые мужи, монахи, приходили в этот парк читать стихи….

Спускаясь из храма вниз по ступеням, мы проходили мимо огромной сосны, и я обратил внимание на почерневшую часть внутри вместительного дупла у основания этого величественного дерева.
-Шифу, кто посадил это дерево?
- Говорят, его посадил правитель Наньчжао, во времена Династии Тан (618-907), а другие говорят, что это сделала Хубилай, испытывая угрызения совести от сожжения храма. 
Изначально было 5 деревьев, но к настоящему времени уцелело лишь одно. В прежние времена местные жители пасли в горах овец, и отдыхая в дупле готовили себе еду, однажды ушли не погасив костра, так там все выгорело, но к счастью дерево выжило.
-Шифу, тут в горах растут какие-нибудь дикие фрукты?
-Тут везде плоды наших дел.
Невдалеке от величественного дерева находится площадка для тренировок, я спросил:
- Боевые единоборства храма У Вэй принадлежат к какому направлению?
- Боевые единоборства храма У Вэй гибкие, по свободным правилам, не принадлежат ни к какой школе, это боевое искусство без образа. У Вэй.
Солнце клонилось к закату, в горах плыла дымка. Невдалеке я увидел, как местный пес по имени Черная пантера высматривает что-то в траве.
-Шифу, храмовые собаки тоже вегетарианцы?
-Вегетарианство или нет, это человеческое разделение, с точки зрения собаки — это не важно.
-Красиво? - Вдруг неожиданно спросил шифу, глядя на закат.
-Красиво! - ответил я
-Сейчас ты видишь эту красоту, а через 10 минут этого уже не будет видно. Когда ты этого не видишь, это продолжает быть красивым? Красивый или не красивый закат - это внешнее проявление.
Все в мире это проявления в сознании. Закат не заявляет сам что он красив, орхидеи сами не сообщают, что прекрасны. Это все люди говорят, это все временное, мирское, это все ложное.
Ушедшие от мира (монахи) практикуют присутствие, нет необходимости в видимости.
Сохраняй неподвижность сознания.
-Шифу, что в вашем сознании Чань?
-Чань это и есть сознание. Чань ни о чем не говорит вне сознания.
В Трактате Бодхидхармы «О кровеносном сосуде» есть слова: «Будда прошлого и будущего говорит только из своего сознания. Сознание и есть Будда, Будда и есть сознание. Вне сознания нет Будды, вне Будды нет сознания. Если говорится что Будда вне сознания, то где он?  Так как вне сознания нет Будды, то как возможно узреть Будду? Передавая ложные запутанные образы, нельзя понять истинное сознание. Будучи полностью поглощенным объектами, не свободным, не имея веры, самообманываешься.»

   Ольга нашла разные переводы этой цитаты, чтобы получше в ней разобраться:
Будды прошлого времени, Будды будущего времени говорят только об этом сознании. Сознание и есть Будда. Будда это и есть сознание. Вне сознания нет Будды. Вне Будды нет сознания.
    Поэтому, если говорят, что Будда существует вне сознания, то где, в каком месте он находится?
    Если вне сознания нет Будды, то как же его можно увидеть?
    Тот, кто постоянно находится в заблуждении, не может познать истинную природу сознания.
    Если будешь привязан к бесчувственной субстанции, будешь несвободен. Если ты в это не веришь, то обманываешь самого себя. В этом нет пользы.
    Будда не подвержен страданиям. Если все живые существа находятся в смятении, не пробуждаясь, то они не знают, что наше сознание и есть Будда.
    Если знать, что твое сознание и есть Будда, то не нужно искать Будду вне сознания. Буддой не измеришь Будду. Если будешь искать Будду, опираясь на интеллект, не познаешь его.
    Однако те, кто считают, что Будда находится вовне, не знают, что наше сознание и есть Будда.

Будды прошлого и будущего говорят только об этом уме. Ум — это Будда, а Будда — это ум. Вне ума нет будды, а вне будды нет ума.  Если ты думаешь, что вне ума есть Будда, то где он? Нет будды вне ума, так зачем же воображать его себе? Ты не сможешь узнать свой настоящий ум пока обманываешь себя. Пока ты очарован безжизненными образами ты не свободен. Если ты не веришь мне, то обманывание себя не поможет. Это не ошибка будды. Люди, тем не менее, заблуждаются. Они не подозревают, что их собственный ум — это Будда. Иначе бы они не искали Будду вне ума.
    Будды не спасают будд. Если ты используешь свой ум для того, чтобы искать Будду, то ты не увидишь Будду. Пока ты ищешь Будду где-то еще ты никогда не увидишь, что твой собственный ум — это Будда. Не используй Будду для поклонения Будде. И не используй ум для призывания Будды. Будды не декламируют сутр. Будды не придерживаются предписаний. И будды не нарушают предписаний. Будды не сохраняют и не разрушают ничего. Будды не совершают ни доброго, ни злого.
               
                65
  Изучающий китайский язык и культуру француз Тео мечтал поездить по северу материкового Китая, но оказался в южном храме У Вэй сы.
- Я планировал, прилетев в Пекин, оттуда направиться на северо-запад. Меня привлекали пустыни и безлюдье, о Юньнани я не помышлял, но увидев в сети рассказ про храм поменял маршрут, и из Пекина поехал на юг, хотя сильно волновался, я совершенно не был уверен, что возможность пожить в храме все еще существует, но решил-таки попытать Судьбу. Сделать прыжок в неизвестное! Рискнул поехать без всяких предварительных броней, и признаюсь, дико волновался, но надеялся, что удача мне улыбнется!
Моей радости не было предела, когда я узнал, что У Вэй продолжает принимать иностранных гостей. Я давно мечтал пожить в настоящем буддийском храме, но знакомые китайцы мне говорили, что это невозможно! 
Француз не интересовался боевыми искусствами, а именно хотел провести в храме несколько дней, почувствовать на себе его быт. Первым же жизненным приключением для него оказалось наблюдение за мытьем головы одного из послушников, он потом взахлеб рассказывал это израильтянину Йотаму, через несколько дней приехавшему в храм:
- Зрелище потрясающе! Я даже не мог представить, что мытье головы может быть таким эффектным!
Во-первых, парень решил не заходить в душевую кабинку, у дверей которой происходило действо, а обосновался прямо на земле у входа. Я знал, что мыть голову на улице китайцы в принципе любят, особенно женщины, идя по улочкам маленьких городков и деревень можно то тут то там увидеть склонившуюся над тазом на корточках длинноволосую диву, поливающую свою наклоненную вниз голову из ковшика. Но в этот раз я увидел удивительное - парень стоял в стойке «наездника», ну ты знаешь - ма бу - широко расставив ноги. Он согнул их в коленях так, что волосяная часть головы полностью погрузилась в таз на земле перед ним! У меня, наверное, так не получится и после многолетних тренировок! В том же тазу плавало и полотенчико, которым он потом вытирал волосы! Но это я узнал не сразу. Стоя в такой стойке, в которой мы все, занимающиеся кунг фу иностранцы вынуждены производить боевые движения, но выдерживаем лишь несколько секунд, он преспокойно провел минут 15 с намыленной шевелюрой, тщательно массируя скальп.  Потом он опять опустил голову в пластиковый тазик, и прополоскав волосы, взял со дна полотенчико и вытерев лицо, вытер волосы. Парень не был обрит, он не был монахом, а приезжал в храм лишь на короткое время, и скоро собирался «вернуться в цивилизацию». Тщательно вытерев довольно длинные по храмовым меркам волосы, он вылили мне под ноги мыльную воду, и набрав свежей, вновь опустил туда голову.
Все время пока он стоял в позе наездника с головой, опущенной в таз он мило болтал со мной о жизни, по-английски говоря вполне сносно.

  А потом я направился за монахом, идущим куда-то с дюжиной пустых пятилитровых пластиковых бутылок. Я хотел ему помочь, и потому отправился следом еще не зная, что происходит, но смог разобрать его китайско-юньнаньский-далийский акцент что идем за маслом!
   Растительное масло оказывается храниться в огромной железной бочке, которая стоит запертой в домике у шлагбаума при подъезде к храмовой парковке. Как ты уже заметил, вся еда, кроме супов и паровых баоцзы, готовиться в храме буквально плавая в масле, китайцы вообще обожают растительное масло, этот продукт наравне с рисом, в южных провинциях, считается самым важным в каждом китайском доме, и на монастырской кухне, так что закупается в невероятных количествах. Когда на кухне заканчивается масло, собрав все опустевшие пятилитровые бутыли, послушники идут за новой порцией, – подробно рассказывал Тео, увидев послушника позвал присоединиться к беседе.
 - Я видел, что посетители привозят в храм бутыли с маслом, но узнал, что это масло не используется для приготовления еды, это так? - спросил он.
- Да, точно, принесенное гостями масло идет исключительно на ритуальные цели, его подливают в масляные светильники на алтарях. Для готовки же используется только проверенное, собственноручно купленное растительное масло высшего качества, которое закупают в городе в маслодавочной лавке целой бочкой. А принесенное гостями из супермаркетов масло не факт что хорошего качества, и бутыли разных производителей не хорошо смешивать. Шифу очень следит за качеством продуктов монастырской кухни.

- Это так здорово! Я преклоняюсь перед настоятелем. Жизнь храма такая сложная, хотя на первый взгляд и простая. И нам столько всего неведомо. Особенно о буддизме. Что значит Три Сокровища? – снова спросил Тео у послушника.
- «Три Драгоценности» - Будда, Дхарма, Сангха: Учитель, Учение, сообщество Учеников. Принимая буддизм, мы принимаем эти три феномена как основу своей практики. Это становится указателем на жизненном пути.
- А зачем нужны храмы и монастыри? Ведь это может быть и дома, - искренне желая разобраться, спросил Тео. – Или Будда только в храме обитает?
- Нельзя сказать, что Будда «обитает» в каком-то определенном месте. Будда - это состояние истинной реальности, она присуща всему. Этот Учитель всегда доступен.
Так что практикующий дома условно говоря имеет две «Драгоценности»: Будду, и Дхарму (Учение) -посредством практик, сутр, книг, аудио лекций.
В такой ситуации легко впасть в самообман, делая вид сам для себя, что практикуешь. Это случается довольно часто, особенно на начальном этапе.
Больше возможностей по-настоящему практиковать имеет живущий в сообществе, настроенном на те же задачи. В монастыре человек всегда находиться и с Сангхой - третьем необходимом условии, «Третьей Драгоценностью».
И речь не идет о толпе молящихся вокруг, а о нескольких практикующих то же, что и ты. Практикующий один, в своей квартире, лишен «внешней силы», которая помогает, ориентирует, не давая сбиться, забыться в повседневной суете. В одиночестве человек лишен поддержки занимающихся теми же практиками.
О человеке, который практикует всегда только один, говорят, что он не обладает полным набором лекарств против трех ядов: невежества, алчности и гнева. Он лишен лекарства, помогающего очистить сознание от омрачения.
Будда, Дхарма, Сангха - лекарства, которые взаимосвязаны и неразрывны.
 Обычно под словом сангха понимается община монахов, община равных, не имеющих никакой собственности, сообщество носителей Учения, хранителей знаний и мастерства, которые следуют путем Будды.
Если говорить о современном храме, то для его функционирования сангха должна состоять минимум из 4-х человек, при проведении молебнов должны быть задействованы все церемониальные инструменты, а для этого нужно 4 пары рук, чтобы церемония соответствовала канонам.

 Но при принятии Прибежища под Сангхой рекомендуется понимать не соучеников, послушников, монахов твоего храма, а сообщество освобождённых от иллюзии «эго», живших во все времена.
  - Значит живущий дома, а не в храме буддист, и не буддист вовсе? – смутился Тео. – И все должны уходить в монастыри?
  -Ну, не так прямолинейно, - улыбнулся послушник, - У живущего дома буддиста есть важнейшая миссия, которую большинство не осознают, никогда не задумываясь об этом, не подозревая насколько важную роль они могут играть в развитии гармоничного общества. 
Если бы все практикующие закрылись в монастырях, занимаясь лишь личным самосовершенствованием, это очень эгоистично. Не находишь?
А вот живя «в мире», и по-буддийский себя ведя: заботясь о ближних, соблюдая внутреннее спокойствие, сосредоточенность на деле - буддист становится успешным в работе и семье, и является хорошим примером. Окружающие могут увидеть, что буддийские практики позитивно влияют на жизнь не только самого буддиста, его семью, но и коллег и знакомых и вообще всего общества. 
Окружающие отмечают, что человек после тренировки успокоения сознания, приводящей к внутреннему спокойствию в любых обстоятельствах, легче и чаще приходит к последовательным мудрым решениям, которые практикующий принимает во всех сферах жизни, заботясь не только о себе, но и о всех живых существах.
  Например, я даже не убиваю комаров, понимая, что они имеют столько же прав на жизнь, что и я. Я перестал выделять себя как центр вселенной и самый главный в мире, понимая, что я такая же равноправная часть происходящего, как и комар. И если он питается моей кровью, то пока это не смертельно для меня, я могу ему позволить, а если он очень уж мешает гудением, то я ловлю его баночкой и выпускаю в окно.
Правда бывает я провожу за этим занятием по пол ночи, но я не лишаю жизни существо лишь потому, что оно мешает мне спать!
  Иностранцы слушали рассказ и удивленно переглядывались,
- Я не ожидал, что молодой парень может быть так милосерден, - воскликнул, не сдержавшись, немец, - Я думал эта черта присуща лишь сердобольным старушкам!
 - Кстати о старушках! – начала сразу делиться только что услышанным от китайских туристов фактом из жизни местных жителей народности бай, подошедшая к ним парижанка, - У них тут принято, когда дети обзавелись своими семьями, и им самим лет за 50, то они идут покупать себе гроб и одежду в которой их похоронят! Пожилая жена покупает одежду себе и мужу, а муж - гроб себе и жене, и это все они делают в праздничном настроении, довольные и радостные выбирают, примериваются, а потом держат у себя в домах на чердаке.
- Да, в Дали это делают в любой день, когда хотят, - продолжил тему послушник, - А в соседнем Эрюане в году есть специальный день, когда открывается большая ярмарка ритуальных вещей и пожилые жители съезжаются закупить себе похоронных причиндалов. Атмосфера там стоит деловитая и веселая, приготовления к собственной смерти вызывают у местных жителей позитивные эмоции! Покупка этих вещей означает, что все социальные обязанности они уже выполнили, и это приносит им удовлетворение.
                66
  «…" Выбор - это рабство. Отсутствие выбора - это свобода.
В тот момент, когда вы что-то выбираете, Вы попадаете в ловушку мира. Если вы можете не поддаться искушению выбора, если вы можете оставаться осознанно свободными от выбора - Ловушка исчезнет сама по себе, потому, что, когда вы выбираете, Вы способствуете существованию ловушки - Ловушка создаётся вашим выбором."
Я прочла это на буддийском форуме и подумала, что храм - это место, где можно жить, не делая выбора! И даже нужно так жить, а скорее - только ТАК и нужно жить в храме. Это понимание приходит далеко не сразу. Я начала осознавать это на третий год, анализируя происходящее, формулируя словесно и доводя до своего сознания структуру храмового бытия и его задачи. Я знала, что цель храмового режима - успокоение сознания, и наблюдая дошла до понимания, что храмовая жизнь специально структурирована так, чтобы не надо было принимать решений!
  На первых этапах работы по успокоению сознания легче, если ум не находится в постоянном процессе выбора внешних факторов, например, что, когда, и где есть в обед.
На сегодняшний день я понимаю, что задача стоит так - оставаться осознанно свободным от суеты выбора, и живя в монастыре, где почти каждая минута расписана и бытовые решения уже все приняты, можно просто быть.
   Выполняя поручения шифу и принимая все происходящее таким как оно есть: спать, когда пора спать, принимать в пищу то и тогда, когда пора есть, одевать больше одежды, когда холодно и меньше - когда тепло. Выполнять свои ежедневные обязанности. И перестать выбирать, поняв, что это способствует существованию ловушки важности эго, которое создается иллюзией выбора…»

   Листая дневники послушницы Су, Ольга сопоставляла их со своими ощущениями и открытиями, радуясь, когда они совпадали, и еще больше радуясь читая о чем-то совершенно отличном от её опыта жизни в храме:
«…Однажды зимой китайская девочка за чайным столом в гостиной шифу долго и внимательно меня изучала, а потом громко спросила маму глядя на меня:
- А эта тетя мужчина или женщина?
Я не сдержала улыбку и опешила, у меня в тот момент была прическа каре с челкой, глаза накрашены тушью, я была одета в элегантную куртку, и ничто в моей внешности не напоминало мужчину. 
Вопрос застал врасплох всех, гости заулыбались, девочкина мама сконфузилась, что-то сурово сказала дочке, и продолжила беседу с шифу, который тоже улыбался.
Подумав об этом я решила, что это хороший знак, что я начала n; ch;ng n;n, как говориться в Сутре Медицинского Будды -"... женщина станет мужчиной." Что считается необходимым для дальнейшего развития.
Эта фраза сутры меня сильно смущала, и возможно именно ей обязано убеждение некоторых людей, что «женщина на реинкарнацию ниже мужчины».
Но недавно мой брат - послушница Сун, объяснила, что это   значит обрести достойные качества присуще мужчинам, и утратить низменные качества присущее женщинам, а мужчинам надо работать в сторону потери низменных мужских качеств и набору высоких женских. Чтобы приобрести баланс, перестав зависеть от присущих каждому полу негативных элементов.
Стать вне пола, выше пола:)))
Как бодхисаттвы - которые могут принимать образ и мужчины и женщины, но не являясь ни тем, ни другим, в обыденном понимании этих феноменов.
И вот вопрос ребенка неожиданно потешил моё эго, якобы указав на то, что я движусь в верном направлении. Надеюсь быстро забыть об этом эпизоде и не инсинуировать …»

  За мужчину длинноволосую красавицу Ольгу никто в храме не принимал, но не знающие гости тоже ошибались по её поводу. Многие думали, что ей 18 лет, и обращались с ней соответственно, почти сюсюкали, хотя ей было за 30.
В отличие от послушницы Су, которая расстраивалась, когда её воспринимали молодой девушкой, Ольге это нравилось, она не хотела, чтобы ситуация менялась. Она немного сочувствовала своей предшественнице, которая хотела поскорее выглядеть старше, перестав привлекать к себе внимание и досужие разговоры, её очевидно занимало другое:
«…Во вторую неделю января в храме жил всего один иностранец, зимой это обычное дело, бывает, вообще никто не приезжает, однако необычно было то, что это оказался израильтянин.
Я хотела написать, что к делу это не имеет отношение, но, возможно все-таки имеет. Обычно именно они, очень молодые, только после армии, ничего не знающие о буддизме, и приехавшие из религиозной страны, задают вопросы о буддийских богах. 
В этот раз было именно так, парень поинтересовался, что это за боги-львы у основания лестниц, я ответила, что это не боги, что в буддизме не поклоняются богам, он ответил, что слышал что-то такое, что у нас тут много богов. Я предположила, что он путает буддизм с индуизмом. На этом тема исчерпалась.
В тот день перечитывая книжку Фритьофа Капры «Дао физики», я освежила в памяти главу об индуизме, и наконец внимательно прочтя осознала, что индуизм тоже монотеистическая религия!
Так что в следующий раз придя в храм я извинилась, и напомнив наш разговор, уточнила, что последователи индуизма тоже говорят, что у них бог один, просто он проявляет себя в различных формах, представляя различные аспекты. И человек может поклоняться в том проявлении, которое наиболее близко ему, при этом относясь уважительно к другим формам поклонения.
  Идя из храма вниз по деревенской дороге, я подумала, что во всех религиях так или иначе дают определение Создателю, подбирая терминологию. Персонифицируя его или нет, в любом случае имеют некие представления о Нем, даже если, при этом не позволяя называть его имени, и не разрешая делать изображения.
В буддизме же вообще речь не идет о создателе.
Будда Шакьямуни человек, достигнув просветления он не стал богом. Как и все, кто до него и после него «стали Буддой». Отвечая на вопросы, Шакьямуни обходил стороной эту тему, как говорится «хранил благородное молчание».
Можно сформулировать, что Будда, достигнув сам, показал способ всем желающим достигнуть состояния непосредственной встречи с истоком жизни, это произойдет естественно, само собой, при достижении определенного состоянии сознания, которое и называется Пробуждением. Будда дал учение, приводящее к Изначальному, можно сказать - к Богу, не давая этому определений, чтобы досужие мысли о цели не отвлекали от движения к ней, такое у меня понимание Буддизма на третий год практики…

…Продолжая изучать восточную философию и китайское мироощущение я подумала, что русскоязычным хотя и легко понять двойственность Инь-Ян, но невозможно принять эту конструкцию как Основу Всего. 
   Принципы даосизма не могут быть глубинно поняты из-за разницы языкового мышления, и соответственно восприятии мира на нем основанном.
Мы не можем глубинно принять что «весь проявленный мир возникает из противоположностей Инь и Ян» как говорят китайцы, нам не свойственна такая двоичность, хотя мы и воспринимаем полярности день-ночь, холод-тепло, хорошо-плохо, но в нашем сознании, как в нашем языке - мир троичен.
У нас три полноправных элемента - он, она, оно.
Нам на подсознательном уровне не принять основополагающую структуру инь-ян как противопоставление земля - небо как противопоставление женского-мужского, ведь у нас земля - «она», а небо - «оно».  И еще забавнее в структуре этой формулировки про женское-мужское вот что: женское – «оно», и мужское – «оно». Или вот – женская «она» и мужская «она». Ну и для полной гармонии – женский «он», мужской «он». Никакой борьбы инь-ян.
  Мы привязаны к языку, в котором ТРИ основных компонента, три рода составляющих все сущее.  Возможно, именно поэтому нам было логично принять христианство с его Троицей, у нас уже присутствовала троичность мироощущения. Хотя Троица и состоит из тройного «он», ощущение троичности бытия передает. Кстати, когда-то было: Отец, Сын, София (Премудрость). Но чтобы обыватели не воспринимали это семьей, заменили на её олицетворение - Святой Дух.
Уже в самый ранний период засвидетельствованной истории индоевропейских языков род является полностью сложившейся категорией. Явно, что формирование категории рода относится к очень раннему периоду.
Оно может быть связано с различием восприятия ядра значения слова, и различными аспектами протокультуры. Лингвисты связывают изучение материалов с мифологией, поскольку именно мифология являлась тем способом мыслительного освоения действительности, который был свойственен той эпохе. Представление о предметах и отношение к ним определялись не аналитическим распознаванием их свойств, а биопсихологическими реакциями. И, очевидно, у наших и китайских древних предков они различались. Надо уточнить, что во многих китайских языках нет разделения на рода.
Происхождение категорий рода - один из главных и наиболее трудных вопросов, стоящих перед сравнительно-историческим языкознанием. И до сих пор структура трехчленной системы родовых противопоставлений остается неясной.

   Размышляя над родами в русском языке обнаружился ранее не замечаемый мною факт - понятия «я» и «ты» не имеют рода.
После десятков лет использования этого термина, только сейчас обратила на это внимание! Удивительно. Очевидно, в школе плохо училась.
… В середине января в субботу я зашла на кухню погреться у огня, шифу не было в гостиной и у меня оказалось свободное время. Стояли довольно теплые дни, и я пришла в храм в кедах, не рассчитав, что в горах намного прохладнее, чем в городке, а главное, что я там провожу время сидя, и ноги мерзнут на каменных полах. Син Дэ как раз только что растопил печь чтобы варить рис, и я уселась на низенькую лавочку, подставив огню ноги. Монах был как всегда дружелюбен, его удивляла моя мерзлявость и поболтав немного об этом, я спросила есть ли новые иностранцы, он ответил, что трое, и хотел, чтобы я угадала откуда. Я решила уточнить - Европейцы? Он задумался…
- а Америка, это Европа?
Меня раньше шокировало бы ТАКОЕ незнание окружающего мира взрослым человеком, но теперь я обратила внимание, что мое отношение к собеседнику больше не базируется на его образованности, а имеет какие-то более глубинные предпосылки. Этот микроскопический момент послужил для меня важным показателем, что идут большие изменения в моем мировосприятии. И, признаюсь, приятно меня удивил…
… Однажды я спросила шифу, (не спонтанно, этот вопрос давно родился в моей голове, я несколько месяцев ждала подходящего момента - чтобы больше никого не было в кабинете, а главное - чтобы шифу был в настроении поболтать) и вот получилось:
  - Когда шифу говорит, что уже стар, что надо на это отвечать ученику? Как реагировать?
   - Никак! - Рассмеявшись ответил шифу.
В дверь вошли гости, и тема закрылась. Хотя это итак было понятно.
…Человек - это мысль! 
А человеческая мысль - это вторичный субпродукт!
В принципе не особенно нужный для его жизнедеятельности, однако естественно возникший как копия самого себя, возможно, человек подсознательно ощущая себя мыслью, рождает мысли, не зная, но зная, что мысль - его структура, что он есть лишь мысль, и ничего более - мы производим то, чем являемся сами.
 А медитируя, стараясь перестать придавать важное значение мыслям, человек пробует перестать воспроизводить самого себя в привычной ему форме, подняться на другой уровень (чтобы это ни значило). Возможно, это и есть способ слиться с Единым (чтобы это ни значило) …»
                67
   - Я приехал в храм стать кунг фу бойцом! - сказал американец Джи. Ему было 55, и кроме пары месяцев обучения в карате школе лет 30 назад, он больше ничем таким не занимался. А был бизнес консультантом.
- О храме я узнал из интернета, ища место куда можно поехать для прочистки мозгов. Я осознал, что моя работа перестала приносить радость и удовлетворение, мне становится уныло от мысли, что это всё, чем я буду заниматься до конца жизни.  С семьей у меня не сложилось, расстался с подругой с которой собирались пожениться, и я понял, что необходимо что-то кардинально менять, может быть принять какие-то серьезные решения, по изменению бытия. И где как ни в буддийском храме в китайских горах можно это сделать!? - полушутя говорил Джи.
   Он был крепким высоким мужчиной испанских корней, что   проявлялось и на лице, и в характере: открытый, общительный, он вносил шутливую нотку в серьезность тренировок и разбавлял флиртующую атмосферу, создаваемую двумя другими гостями той недели - израильтянкой Ноа и голландцем Робертом.

   Шла середина мая, днем солнце прогревало воздух до ощутимой жары, и стараясь держаться в тенечке Ноа и Роберт, сами того не замечая, постоянно кокетничали друг с другом. Джи не отставал от своих кунг фу товарищей и постоянно был третьим лишним, тоже не замечая этого.
Американца переполняли новые переживания, ощущения и информация, так что он безостановочно делился всем этим по мере поступления, и конечно рассказывал о своей жизни дома.
- У меня 9 братьев и сестер, родных и сводных, я с детства привык к большой компании, а теперь имею еще и 20 племянников! – рассказывал Джи, ощущая себя комфортно рядом с молодыми. И почти по-семейному обсуждал с Ноа и Робертом всё, от болей в мышцах и пищеварения, до политических дел коммунистической партии Китая.
 
  26-летних голландца и израильтянку это мало интересовало, они оба стояли на распутье по поводу выбора своего будущего. Роберт только что закончил юридическую академию в Амстердаме, однако работать бизнес юристом ему совершенно не хотелось, хотя в связи с налоговыми льготами для международных компаний это была особо выгодная профессия. А Ноа еще только выбирала факультет, попробовав поучиться на физика, но бросила, и пока работала программистом.
Израильтянка обладала уникальной особенностью - она была невероятно чувствительна к запахам, и сетовала, что ей очень тяжело находится рядом с пожилыми женщинами, которые видимо, чтобы скрыть естественный запах своего тела, используют слишком много духов, и всякого такого, заливая себя с ног до головы.   
Джи полушутя посоветовал ей пойти учиться на химика:
- Используя свое желание заниматься наукой, и свой дар повышенной восприимчивости к запахам, ты сможешь изобретать какие-нибудь другие способы маскировки или даже избавления от запахов старым женщинам, и поможешь сотням тысяч людей по всему миру!

 Голландцу неутомимый Джи тоже придумал занятие на будущее:
 - Я заметил, что ты стараешься заниматься медитациями в любое свободное время, сидишь в лотосе с закрытыми глазами, или рассказываешь о своих медитационных ретритах, похоже ты действительно очень увлечен этим, почему бы тебе не остаться тут, и не начать преподавать медитацию в открывающемся выше на горе медитационном центре?
  Джи был полон идей и советов всем окружающим, видимо давала знать многолетняя работа консультантом: - Только вот у меня пока не получается найти интересного занятия для самого себя! – жаловался он.
  А Роберт вполне готов был связать свое будущее с медитациями, сделав профессией, погрузиться в это настолько чтобы заниматься только этим:
 - Около полугода назад я испытал некое состояние, похожее на просветление, и тут же решил поехать в Таиланд пройти курс Випасаны. Но первое место оказалось в центре Бангкока, и после трех дней молчаливого сидения в маленькой комнатушке с белыми стенами я понял, что схожу с ума, и сбежал из загазованного мегаполиса, решив, что медитации видимо не для меня. Однако приехав в городок на севере, я все-таки снова решил попробовать, там тоже был медитационных центр. И там, на горном воздухе, я с огромным удовольствием просидел 2 недели даже не заметив, как они прошли. Потом я поехал на побережье, и в другом месте провел в випасане 3 недели, уже точно поняв, что буду заниматься этим всю жизнь. Иногда, сидя у моря, если я медитировал, концентрируя внимание на звуки, у меня получалось входить в такое состояние, что шум волны становился мною, я переставал ощущать различие между нами, и это были невероятно счастливые и благостные моменты. Я совершенно точно не хочу работать в офисе бизнес юристом. И теперь понимаю, что будет лучше всего, если удастся найти какое-то занятие, связанное с медитациями, может быть проводить группы в Голландии, может быть возить их на ретриты в Таиланд, а может быть и правда, кто знает, приеду сюда учить китайский язык и помогать в медитационном центре храма У Вэй! Но я понял, что без языка - санскрита, или тайского, или японского, или китайского, невозможно проникнуть в глубь некоторых систем восточного мировоззрения.
- Видимо, пришло время начать изучать! – поспешил Джи с советом.
- Да, это точно! - согласился Роберт, - Вот, например, вчера вечером после ужина в храм приехало двое парней, я не знаю откуда они, они с нами не разговаривали, а между собой говорил на каком-то мне не известном языке, иногда переходя на английский. Они сразу подошли к сидящему под деревом шифу, один снял обувь и поклонился перед Учителем три раза, было видно, что он с очень большим почтением относится к настоятелю храма, потом сел на колени напротив и стал спрашивать, а второй переводил. Я понял, что парень занимается массажем и у него проблема что при работе с людьми на него переходит их дурная энергия и болезни, и он спрашивал совета как быть в такой ситуации. Перевода ответа шифу я не понял, переводчик говорил не по-английски, но я увидел, как шифу, сначала посидев немного в медитации потом что-то проделал над головой вопрошавшего, может типо благословения, а потом подарил ему синюю книгу, сначала тоже подержав её над головой парня. Потом я узнал, что это Алмазная Сутра, я тоже хочу её читать, но по-китайски к сожалению, не понимаю, так что начну читать, когда спущусь в город и скачаю в сети по-голландский.
                68
 «…Точка Ноль. Кажется, я подошла к этому этапу своего буддийского развития.  Началась какая-то стадия безразличия, когда человек находится на нулевой точке между знанием и незнанием и больше уже не ориентируется на привычные стереотипы.
Однажды шифу спросил меня что я думаю о ситуации в стране, я сказала, что теперь не знаю об этом ничего, про себя отметив, что у меня больше нет прежних оценочных шкал хорошо-плохо, правильно-неправильно, и поэтому я не могу иметь какого-то определенного мнения по поводу феноменов.
В другой раз шифу показал мне янтарные четки, которые только что подарили гости, и спросил - «красиво?». Я замялась и сказала, что теперь не знаю, что красиво, а что некрасиво, имея ввиду, что границы и этого разделения размылись. Шифу сказал, что, если мне нравятся четки я могу их себе взять, но я отказалась, сказав, что теперь не знаю, что нравится, а что не нравится, и положила их обратно в коробочку.
 Шифу пожурил меня, что так нельзя, сказал, что мы должны понимать и отличать. И еще что-то добавил, но я не поняла. Однако так как я находилась в «нулевой точке», то оказалось, что и порицание шифу меня не очень трогает, впрочем, как и похвала. А также то, понимаю я или нет.
 В прошлом году я называла свое состояние равнодушием, но оно было болезненным, я сама воспринимала его негативным, и потому оно явно не было Равно-Душным, а очень даже эмоциональным. Тогда я четко знала, что хорошо, а что плохо, теперь же грань расплывчата и мне уже не понятна. Хотя некая эмоциональность осталась, я продолжала реагировать на события и людей, но теперь довольно вяло по сравнению с прошлым.

 Прочтенная фраза меня вдохновила: «Человек должен стать подобным лесу и скале, цветку и плоду. Вернуться, воссоздать изначальное, утраченное состояние. Чтобы подобно всему сущему, жить в равновесии, человек должен пройти путь, устраняющий все неуравновешенное в нем.»
Я понимала, что нулевая точка это еще не Равновесие, о котором говорится, но возможно это некий опыт состояния покоя. Так по крайней мере я это воспринимала в тот момент.
И кажется подходила к следующему этапу - Созерцание.
   Это я так сама определила, обратив внимание, что упоминания о созерцании вызывают во мне отклик, хотя я лишь недавно осознала важность этого умения: «…Непосредственно духовное воспитание начинается с очищения силы созерцания. Сначала нужно научится воспринимать настоящее во всем его разнообразии, со всеми его сложностями и противоречиями. Придется постоянно сосредотачиваться на том, что предлагается для восприятия, пока не усвоишь его до такой степени, что можешь вызвать из памяти в любой момент и максимально полно. Если это достигнуто, далее следует научиться охватывать увиденное изнутри и воспринимать подобно художнику, который несколькими штрихами способен передать сущность. Достигнув мастерства на этом этапе, можно переходить на более высокий уровень: охватывать взглядом ландшафт, цветущие луга, людей и стада животных так, чтобы за лесом видеть деревья, и наоборот - составлять целое по отдельным предметам и сохранять представления о нем. После видения в идеальном мыслительном пространстве чистого бытия можно представить себе сам мир, пустые пространства, а затем – бесконечность, и таким образом усилить свои способности к созерцанию. Возможно, картина начнет расплываться. Но в любом случае такие упражнения оказывают серьезное воздействие. Тренировка способностей к созерцанию влечет за собой не только способность к концентрации; человеку, даже имеющему мистический опыт, в повседневной реальности нужна повышенная способность к созерцанию…» Вот такими советами мудрецов я старалась пользоваться, находя их в книгах. И стала такой наблюдательной, что даже получился стишок:

            Смотрю на иву, вижу ветер
            Смотрю на камни, ветра нет»

     Оле очень пригождались такие советы, она запоем читала дневники послушницы Су, проходя почти те же стадии внутренних трансформаций, и поражалась этому, правда стихи не писала. Но помимо личных размышлений и советов по практикам ей так же было интересно читать и о повседневных храмовых делах, о которых она теперь сама хорошо знала, но с некоторыми ситуациями пока еще не сталкивалась, так что с удовольствием узнавала о каждой детали быта У Вэй сы в прошлые годы:
«… В тот день на молебен Медицинскому Будды пришла большая группа старушек, наверное, жительницы одной деревни или члены буддийского общества, у них у всех были не только хай цины, но и накидки кеса, говорящие что они прошли специальные церемонии, позволяющие носить такое облачение. Но главными героями молебна были две женщины, девочка-тинэйджер и молодой парень, скорее всего из одной семьи, правда их родственные взаимоотношения остались мне не понятны, так же я не узнала, о чем конкретно они проводили церемонию, но по красным полоскам, вывешенным в правой стороне, поняла, что за здравие, а не за упокой, что бывает чаще.
   Они стояли в центральной части, перед алтарем у подушек для поклонов, а старушки пришедшие с ними, человек 20, разместились на правой и левой стороне зала. Снаружи дверей поставили три клетки для «выпускания жизни» - в одной сидело 3 кролика, в другой 8 крошечных птичек породы зебровая амадина, чье название длиннее чем тело самих птичек, а в соседней клетке 11 голубей, половина из которых были окольцованы. Дикие голуби в этих краях не водятся, но над городом иногда видны несколько домашних стай, возможно именно они и были пойманы, или проданы владельцами, для обряда «выпускания».
Значение именно этих животных и их количества я не знала, но видимо, это имело некий сакральный смысл - старушки по многу раз внимательно пересчитывали обитателей клеток до начала церемонии и одобрительно цокали языками. Также, как и количество свечей и других принесенных ими предметов, все должно было быть четко по некоему известному им плану.
На обед в тот день давали несколько острых и маринованных блюд, кажется готовил кто-то из прибывших на церемонию старушек, я обычно избегала есть такое -  у меня сильно краснело лицо, и случалось повышенное газообразование. Но зная, что после обеда я смогу отдохнуть в одиночестве в своей комнате, я позволила себе попробовать, будучи уверенной что не придется подавать чай.
    Но когда я еще сидела за столом, уже с пылающим от перца носом, подошел один из учеников шифу и велел идти в гостиную!
Я удивилась, зная, что там послушница Чжао, да и этот мужчина сам был чайным экспертом. Но делать было нечего, хотя я дотянула свою трапезу до последнего, последняя вышла из столовой, но не появиться в гостиной не могла. До начала следующей части молебна оставалось пол часа, и я надеялась, что мне уже не придется подавать чай.

 Когда я вошла чай разливал какой-то гость - мужчина средних лет, послушница Чжао сидела рядом с ним, а я уселась на другой край стола опустив раскрасневшее лицо. Мужчина заваривал чай активно беседуя с шифу. Сделав первую заварку, он снова налил в гайвань кипяток и принялся вытирать тряпкой основание чайника. Я уставилась на стол, это было странно, я знала, что чайные листья уже раскрылись и заварка сразу получится очень крепкой, так что надо как можно быстрее слить кипяток в чайничек-раздачу, но мужчина увлекся беседой и вытиранием. Сидевший рядом напомнил про чай, тот спохватился и слил заварку в чайничек, я понимала, что она успела стать термоядерно крепкой и во все глаза наблюдала КАК будет разворачиваться ситуация.
   Мужчина как ни в чем не бывало налил кипятка в эту заварку разбавив её. Чего, как я знала, в чайной церемонии делать категорически нельзя, и не смогла сдержать удивления, которое очевидно   выразилось на лице! Это заметил один из гостей и что-то смеясь сказал, все посмотрели в мою сторону, перебрасываясь фразами, а другой гость начал цитировать: «решил сварить рис, но поняв, что налил мало воды подлил еще, а потом понял, что теперь мало риса, подсыпал еще риса…» но шифу его прервал, дав понять, что не надо рассказывать эту историю целиком, все итак хорошо её знают. Я расстроилась, что его прервали, ведь благодаря «Мишкиной каше», я знала нашу версию и хотела услышать китайскую, раньше не догадываясь, что очевидно, её знали и древние китайцы.
  У меня поинтересовались что я думаю, я ответила, что происходящее ОЧЕНЬ СТРАННО и покраснела еще больше! Все расхохотались. Мужчина с чайником спросил шифу умею ли я заваривать, и получив положительный ответ предложил мне продемонстрировать это. Я не хотела и никак не отреагировала, но он поднялся с места и поставил свою чашечку на противоположной стороне стола, ничего не оставалось, как занять место у чайного подноса.
  Заварка далась с большим трудом, я чувствовала себя пойманной врасплох. Обычно, когда я сама насыпаю чай, ополаскиваю и раздаю чашки, у меня есть минуты настроиться, а тут - с места в карьер. К тому же я чувствовала большую неловкость из-за пылающего лица, при этом шифу объявил, что у меня спокойное сознание и я хорошо владею чайным гун фу. Я покраснела еще сильнее, хотелось провалиться сквозь пол.
Руки не слушались, чай был незнакомый, в добавок я не знала, что с ним произошло после той долгой заварки, и боясь сделать её терпкой сразу слила воду, кажется он получился слишком слабым, но от съеденного перченного блюда я не могла толком понять вкус.   
 Пришли еще гости, я стала мыть для них чашки, шифу дал мне какое-то указание по поводу следующей заварки, но я от нервозности не поняла ни единого слова и не уловила посыл, так что следующий раз оказался еще более мучительным. Тут гости засобирались, и выпив еще по одной ушли. Шифу ни проронив ни слова вышел из гостиной, а я осталась мыть чашки и смывать из памяти эти неловкие 20 минут.

И как раз успела к началу следующей части церемонии в зале Медицинского Будды. Все шло как в обычные дни без гостей, хотя в четвертой, заключительной части, мы снова ходили вокруг алтаря с благовониями в руках, а затем собрались в правой части зала, где на стене размещены красные полоски бумаги с именами людей, в честь которых велся молебен.
По завершении было сказано, что через небольшой перерыв пройдет церемония «отпускания жизни», я почему-то думала, что это 5-минутное дело, но оказалось, мы пропели, прокланялись и простояли на коленях еще 50 минут, и опять ходили с благовониями, но теперь уже не вокруг алтаря, а вокруг клеток, в которые тоже были воткнуты благовонные палочки.

   И вот наконец наступил приятный момент освобождения птиц и животных из клеток. Я понимала, что по крайней мере кроликов не будут выпускать прямо там, на каменной площадке перед залом Будды, и была готова идти в лес, но это не понадобилось. Участвующие в молебне просто спустились по ступеням, и зайдя на травяную часть у павильона шифу, открыли клетки.
  Кроликов руками достали и поставили на землю, было видно, что у них затекли конечности, они пытались скакать, но задние лапки не слушались, вяло отталкивались при прыжке и тряслись. Так что два крупный кролика с большим усилием, не спешно, как при замедленной съемке, двигались к зарослям, останавливаясь чтобы перевести дух, а самый маленький даже не пытался, он унюхал в траве какие-то ростки и принялся их жевать. Это была его первая весна и новые запахи оказались завораживающими. От умиления все принялись фотографировать, а зверек вообще не реагировал на поднесенные к мордочке десятки смартфонов.
     У птиц от долгого пребывания в клетке тоже были атрофированы конечности. Никто толком не смог взлететь. Маленькие, похожие на мини воробушков, зебровые амадины посыпались из клетки на землю как пинг-понговые шарики. Пытаясь взлететь парочка из них угодила в ручей, впадающий в прудик с золотыми рыбками. Гости вытащили малышей из воды и опустили на траву. Все птички пищали и скакали под кустами, пытаясь найти убежище, но один из упавших в воду решил сначала подсушить на солнце перышки и сидел по середине полянки с растопыренными крыльями, и его естественно тут же зафотографировали со всех сторон.
  Голуби тоже скакали по земле, взлетать им удавалось лишь на метр, полтора, поняв, что улететь пока не получается, они, собравшись у края пруда, чинно прохаживались по каменному борту, а некоторые спускались к воде принимая ванну распушив перья.
  Я была уверена, что через пару часов, или уж точно, на следующее утро, птицы и звери, восстановив силы, вернутся в прежние дома или отправятся на поиски новых. Но придя через неделю увидела нескольких голубей, бродящих около павильона шифу, они были не окольцованы, возможно, им просто было некуда улетать, и они решили поселиться у храма.
    Так же один из взрослых кроликов обосновался под корягой на площадке у зала Медицинского Будды, к которому ведет высокая трех-пролетная лестница. Кролик научился передвигаться по ровной узкой поверхности вдоль ступеней вверх и вниз, и спускался на траву, а затем поднимался к своему убежищу, прячась под стол, сделанный из пня. Живущий в комнатке рядом с пнем послушник Ван рассказал, что видел, как другого взрослого кролика и крольчонка в первый же вечер после выпускания поймали какие-то посетители и унесли. А один вот приютился у его двери…»
                69
   Из дневников послушницы Су Ольге открывались новые и новые истории храмовой жизни, ей начинало казаться, что она живет в У Вэй сы уже много лет, и знает обо всех.
«…Эта монахиня заслуживает отдельного описания. Она случайно попала в храм, не слыхав о нем раньше. Монахиня рассказывала в гостиной шифу свою историю, и я что-то уловила, подавая чай: она заехала в Дали по пути с медитационного ретрита в Бирме, поселилась в отеле в старом городе, но проведя там один день решила не тратить деньги в городе, а как обычно делают странствующие монахи, поселиться в каком-нибудь храме и оставить деньги храму как подношение. Однако в каком-то храме её не приняли, и она стояла на улице разговаривая с мирянкой буддисткой, когда мимо шел шифу, возвращаясь с буддийского собрания. Мирянка сказала, что возможно в У Вэй сы её примут, и представила монахиню настоятелю. Шифу не отказал, любезно позволив ей пожить в храме необходимое время.
Она рассказала, что раньше была профессором университета в Сиане, преподавала психологию, но 8 лет назад стала монахиней. На вид ей было за 40, потом я узнала, что ей 61 год.
Монахиня была невообразимо рада что попала в У Вэй сы, она рассказывала, что увлекалась тай цзи и практиковала, но её буддийский наставник говорил, что это не монашеское дело и не позволил ей продолжать тренировки в храме, отчего она горевала. Услышав, что в храме У Вэй боевые искусства являются частью повседневной жизни, она была в полном восторге, и провела в храме несколько прекрасных дней…»

    А с некоторых страниц дневников Оля узнавала саму себя - очень уж похожие оказывались ощущения, эмоции и мысли: «…В марте, до праздника Цинмин вокруг храма собирается чай. По окрестности растут дикие кусты, высокие и разлапистые. В прошлые годы в это время в храме гостила послушница Чжао, и именно она по утрам уходила с лукошком и возвращалась к обеду. Листья потом сушатся в больших плетеных емкостях и расфасовываются по упаковкам в подарок гостям и для заваривания в храме. В прошлом году я по поручению шифу в городе искала в чайных магазинах красивые упаковочные пакеты.
  В этом году в марте послушницы Чжао не было. Но я увидела, как послушница Сюэ, часто приезжающая в храм делать всякие хозработы, с лукошком забиралась в кусты около парковочной площадки, и мне тоже захотелось пособирать чай.
   После обеда я пошла к шифу спросить разрешения. Мне не разрешили. Шифу сказал, что чай надо собирать лишь ранним утром. И я вспомнила, что действительно послушница уходила сразу после завтрака, но никогда - после обеда. И я даже вспомнила что-то такое, что молодые листочки не должны быть сухие от полуденного солнца. 
Но я не отказалась от этой мысли, и в субботу утром, придя как всегда к 8, я была настроена по-боевому.  Шифу в тот день как раз уезжал в другой храм, так что у меня было и время, и позволение заняться сбором урожая.
 Я очень этого хотела, но почему-то не сразу пошла к чайным кустам. Сначала долго, намного дольше обычного, прибирала в гостиной, даже не понимаю, как получилось, что дела, на которые обычно хватало 40 минут, я делала почти два часа! И вот после 10 я была готова, взяла лукошко, которое стояло снаружи дверей подсобного помещения, не пришлось его искать, взяла ключи от храмового микроавтобуса, и пошла к парковке.
    Утром перед отъездом, давая разрешение на сбор чая, шифу понюхал мои руки, я тогда смущенно сказала, что сейчас они пахнут увлажняющим кремом, но потом я их тщательно отмою, добавив, что я понимаю важность рук, без дополнительных запахов. Поставив пустое лукошко у поворота дороги на большой камень, зашла в туалет и помыла руки. Тут же поняла, что не пойду заводить машину, чтобы на руках не осталось технических запахов, и напрямую направилась на пригорок за храмовыми постройками, где ютились пару десятков чайных кустов. Это место я обнаружила случайно, в прошлый приход в храм я принесла несколько просроченных вафель, чтобы отдать их птицам и белкам, и увидела крохотную чайную плантацию, о которой раньше не знала.

  И вот с лукошком и вымытыми руками я принялась за работу! Я подумала, что мысли тоже должны быть чистыми, и стала напевать «Амитуофо», стараясь ни о чем суетном не думать, хотя ловила себя на том, что меня слегка раздражают вопли туристов, собравшихся у родника чтобы набрать воды.
    Очень скоро я поняла, что не знаю, КАК собирать, точнее - ЧТО. Молодые листочки оказались довольно разнообразны, некоторые были еще в состоянии бутона, у некоторых открылся только один листик, некоторые уже развалились на три части, а какие-то были уже довольно крупными. Я знала теоретически, что ценятся только верхние листочки, и что они называются чайные типсы, но я не знала являются ли типсами самые-самые маленькие, или подросшие тоже. Через пол часа сбора, когда дно корзинки еще даже не закрылось листочками, я стала волноваться, правильно ли я делаю, не срываю ли ненужного, и не вредит ли это кустам!? Так же я стала замечать, что некоторые типсы легко, почти сами, снимаются со стебля, а другие приходится тянуть с силой, тогда я решила, что буду легонько оттягивать листочки, и, если они поддаются, значит именно их и надо собирать, а неподдающиеся оставлять. Подумала, что само растение контролирует - что отдавать, а что нет.
 Но таким образом получалось, что срывался примерно 1 из 10 листочков, и работа почти остановилась. К тому же мошкара обнаружила меня в кустах и стала раздражающе летать вокруг. Я быстро утомилась и решила вернуться в гостиную, попить перед обедом чаю.

  Вскоре вернулся и шифу, бросил взгляд на почти пустую корзинку, и ничего не сказал. Уличив момент я, показав чайные листья разного размера, спросила какие надо собирать, а какие - нет. Шифу кажется ответил, что любые сгодятся, но тема сменилась и я толком так и не поняла, а времени собирать чай в том году уже не было, до праздника Цинмина оставалось несколько дней.
Высыпав в пакетик незамысловатый урожай того утра, я решила сама его высушить дома и выпить!
  Впоследствии, размышляя над взаимодействием с чайным кустом, я поняла, что решение «довериться ему и собирать только те листочки, которые он мне отдаст» совершенно ошибочно, ведь если подумать, куст вовсе не заинтересован делиться своими молодыми побегами. С чего я взяла, что наши с ним интересы совпадают?  Ему вовсе не нужно чтобы с него срывали листья, ни большие ни малые. Мое антропоморфное представление что растение контролирует что отдавать, а что нет - заблуждение. Оно не собиралось отдавать или не отдавать ничего, я просто тешила себя мыслью, что не приношу ему вреда. Я знала, что куст не погибнет от потери нескольких молодых листочков. И на этом надо бы остановить свою разыгравшуюся гуманность, не приписывая растению человеческие чувства…
…В тот же день один из частых гостей принес пачку свежего номера журнала «Буддизм Дали» и они с шифу принялись листая его обсуждать. В номере была статья про У Вэй сы, про фестиваль Воды и Земли, проходивший в ноябре прошлого года. Пожилой гость кивал в мою сторону и что-то говорил, оказывается в журнале была фотография где я стою на переднем плане, и упоминания обо мне в тексте. Когда гости ушли я пробежала статью глазами и в последнем абзаце прочла, что в храме много иностранцев приехавших изучать ушу, и есть одна русская девочка Анна, отлично говорящая по-китайски, которая уже давно живет при храме изучая Ча Дао (Путь Чая).
В номере двухлетней давности я уже попадала в этот журнал на общем фото с тренировочной площадки, а теперь вот упоминалась в тексте. Да еще в последнем предложении. На уроке китайского языка учительница говорила нам, что самое важное в тексте всегда написано в самом конце. Но потом я поняла, что с точки зрения китайцев меня оскорбили, назвав не правильным именем, так сказать «лишили лица». Этого в слух не произносили, но никто в храме при мне не упоминал статью, избегая поднимать, по их мнению, унижающую мое достоинство тему. Мне же было совершенно все равно…» 
                70
  «…Почти все наши размышления приносят состояние запутанного сознания h; tu хуту. Многим собеседникам шифу говорил о том, что человеку мешает хуту, и именно для избавления от этого хуту советовал ежедневно читать Алмазную Сутру. И медитировать - но это уже не всем.
 Понятие хуту если переводить по иероглифам, h; означает - паста, замазка; а  tu - замазать, размазать, грязь, месиво, каракули. И обозначает неразбериху, бессмысленность, слабоумие.
Выражение лао хуту означает старческое слабоумие. Однако учительница, поясняя слово хуту, так же упомянула еще одно сочетание n;n d; h; tu нань дэ хуту, которое имеет значение - трудно достижимая глупость.
Гугл не справляется с переводом n;n d; h; tu выдавая фразу «шерстистый возглавляемых» явно давая понять, что не так все просто!
  Часа объяснений на уроке хватило учительнице чтобы раскрыть тайну - в китайской культуре феномен «трудно достигаемая глупость» когда человек умело притворяется слабоумным, не реагирует на явную ложь, или если его обсчитали на рынке - пример от учительницы, и делает вид, что не заметил, потому что такой человек мыслит в долгой перспективе и не считает нужным суетно реагировать на пустяки, предпочитая позволять естественному развитию событий.

 Я сразу подумала обо всех Учителях мира! Ведь во фразе нань дэ хуту явно говорится именно о том редком человеческом качестве - о МУДРОСТИ! «неразберихой» и «глупостью» же это называют люди, наблюдающие за таким человеком со стороны и не понимающие его мотиваций и реакций.    Форма есть пустота.  А глупость есть мудрость!
Именно такую «глупость» часто демонстрируют мастера чань.
 Теперь я узнала, что в китайском языке есть понятие нань дэ хуту, точно определяющее это, раньше не знала, как назвать такой способ существования в социуме.
Старцы на Руси тоже пользовались этим способом, но видимо реже и не так явно, и у нас в языке даже не сформировалось понятия этого явления.  Возможно, если его практиковал молодой человек, еще не ставший уважаемым старцем, но уже осознавший суетность и бессмысленность человеческих феноменов, и не реагировал, это называлось «юродством».

    Сегодня воздух пах морем. Облака тоже были очень морскими, напоминали те, что плывут по небу над большим скоплением воды, ощущение пляжа добавлялось откуда-то доносившейся легкой музыкой, словно из динамиков прибрежных кафешек или маленького магнитофончика у соседних лежаков. Я шла с уроков. Хотелось щуриться и улыбаться…

…Во время церемонии полнолуний-новолуний мы стоим, повернувшись лицом к центру зала, а не к алтарю, как во время молебнов Медицинскому Будде. В тот день я как всегда устроилась в конце первого ряда за деревенской бабулькой и любовалась её заколкой со стразами. Я люблю стоять позади низеньких бабушек с заколками.
Глаза во время церемонии должны быть опущены, чтобы не блуждать взглядом по сторонам «считая ворон», и получается, что в поле зрения как раз попадает затылок низкорослой старушки, стоящей впереди, а на нем чаще всего играет жар-птица, или затейливый пластиковый или матерчатый бантик, усыпанный разноцветными бриллиантами. 
    Когда процессия движется под открытым небом из основного зала в зал Медицинскому Будде, я любуюсь игрой солнечных лучей на этом ослепительном празднике жизни. Но и в темных залах смотреть на заколки очень приятно, в это время как-то по-особенному хорошо «думается», возможно, срабатывает эффект гипнотизера, размахивающего перед глазами блестящим шариком, ведь бабульки стоят очень суетливо, безостановочно мотая головами во все стороны, как птички, с любопытством рассматривая происходящее.
  Глядя на сверкающую поверхность, я задумалась, хотя во время молебна это не приветствуется, (следует пребывать в моменте, а не блуждать мыслями) но это произошло само собой, и раздумья завели в открытие, что в русском языке есть пары «дед-баба», «дедушка-бабушка», «старик-старуха», а «старец-?» не имеет женского пола? Так на вскидку не приходит на память слово, подумалось, что неужели не имелось такого феномена - неужели старая уважаемая мудрая женщина не водилась в наших широтах?
Ведуньи были, там всякие, но к ним прислушивались лишь женщины, мужчины же боялись, или относились в лучшем случае равнодушно, в худшем - с ненавистью. А в Европе, продолжала я мысль, таких вообще сжигали. Точнее, их сжигали еще в молодости, поэтому старых мудрых женщин в христианской культуре редко образовывалось. Или они сидели затаившись, и так умело демонстрировали «глупость», что об их существовании никто не узнавал.
Посмотрела в сети, оказывается все-таки было слово Старица, но очевидно не сильно влияли они на умы, и еще гидрологическое есть – старица – это полностью или частично отделившийся от реки участок её прежнего русла …Вот тебе и синоним слова Старец!...

…Общаясь с наставником я не использовала личных местоимений, обращаясь словом шифу, а себя называя ди цзи d; z; (ученик, последователь, адепт), а не «я», хотя в разговорной речи это было сложно. Но намного большие неудобства я испытывала, разговаривая с чиновниками, которые иногда посещали храм в рамках делового визита или «по личному поводу», хотя у них часто это было смешено, так как в свите бывали как подчиненные, так и члены семьи.
Чиновники, видимо по роду деятельности, оказывались разговорчивы и любознательны. Они всем своим видом демонстрировали заинтересованность в простом народе, и всегда пытались поразговаривать и с иностранкой, подающей чай, задавая много вопросов.  После дежурных: «из какой страны» и «как давно тут», шли неожиданные, например, «как ты понимаешь принцип У Вэй?», или «как твое кунг фу?» на которые приходилось мычать и краснея извиняться, что мой китайский еще плох, чтобы правильно выразиться. Тогда они спрашивали: «как же ты понимаешь то, чему учит тебя шифу?», что заставляло краснеть еще больше. Не каждый день увидишь, как 40-летнюю школьницу при большом скоплении народа экзаменует заезжий проверяющий.
 
   Один из высокопоставленных чиновников (их посты мне назывались, но я не знала этих китайских иероглифов и структуру партийной иерархии), приезжал в храм каждый год на Цинмин, «день посещения могил», я поинтересовалась у шифу, был ли этот чиновник буддистом, и учеником шифу? Оказалось, что не был, просто каждый год заезжал в У Вэй сы в тот день, там рядом в лесу были могилы его предков.   Шифу в шутку посоветовал, чтобы в следующий раз, когда чиновник снова появится, я спросила почему бы ему не принять буддизм. Я согласилась, подумав, что это будет интересно, и понимая, что ни один китаец не решился бы на такую дерзость, но мне, пожилой иностранке это вполне сойдет с рук, это будет воспринято «как шутка» и развлечет толпу антуража. Но на следующий год вообще не вспомнила об этом, а чиновник не вспомнил меня, и снова задавал вопросы о моей национальности и как давно я в храме.
   А на предновогодней неделе в храм всегда заезжает другой чиновник, глава департамента религий региона Дали. С двумя помощниками. В этом году они посетили стройплощадку зала медитаций на утесе Гэ Лао, а потом посидели в гостиной, выпив несколько чашечек чая. Чиновник помнил меня по прошлым приездам, и рассказал сопровождающим что я из России и что изучаю китайский язык. Они вручили шифу красный конверт, а перед уходом вдруг вручили такой конверт и мне, естественно, намного тоньше, записав в тетрадке моё имя для отчетности, но все равно ощущалось их искреннее желание поделиться новогодним настроением.
Когда они ушли, я, не открывая конверта, с поклоном передала его шифу, сказав, что это тоже принадлежит храму, и должно пойти на продолжение восстановления построек, и приступила к мытью чашек…

 …Уже много недель в кабинете у шифу гостям подается чай с жареным рисом.  Я долгое время не обращала на него внимания, лишь отметила, что жизнь подавальщика чая стала намного проще, ведь этот чай не надо заваривать в гайване, совершая манипуляции чайной церемонией. Он просто насыпается в большой стеклянный заварочный чайник со встроенным ситечком сверху, и нажатием кнопки заваренная вода сливается вниз. И прямо из этого чайника разливается по фарфоровым чашечкам, намного большего размера, чем раньше. Это значительно упростило задачу чайного мастера.
Из-за явного запаха жаренного риса, у чая оказался сильный аромат, что отмечали все посетители и нахваливали его, правда после первых двух заварок, которые получались почти цвета кофе, чай резко бледнел, и еще после пары заварок становился еле-еле желтоватым, и его надо было менять. 
 Я не сразу, а лишь через много недель, внимательно рассмотрела его, оказалось, что как такового чая там почти не было. На самом деле мы пили настой жаренного до черноты риса, в котором то тут то там попадались отдельные чайные листочки, их буквально можно было пересчитать.
  Многие гости спрашивали, что это за такой интересный чай? Шифу всегда с улыбкой отвечал - это «У Вэй чай», все веселились. Однако многие друг другу говорили - «као ми ча» (чай с жаренным рисом) и нахваливали.
 Когда первая партия закончилась я решила, что пора узнать, что же это такое мы пили. Но спрашивать напрямую у Учителя не решилась.
Русскоязычный интернет сказал, что это «японский чай Генмайча» (а википедия подправила название – Гэммайтя)

  По фотографиям и описаниям, это смесь чая и светло-коричневых рисовых зерен, у нас же в храме черного как угольки цвета рис и иногда попадающиеся чайные листки. Возможно, и описание вкуса не будет совпадать с нашим, но я все-таки приведу несколько цитат из сети: «Этот чай очень полезен для здоровья. Рис, входящий в состав смеси, добавляет настою мутности и какой-то неочевидной для чая густоты. Аромат очень густой и насыщенный, в нем явственно чувствуются рыбные и семечковые нотки, но достаточно мягкие и приятные. Вкус очень сытный. Наиболее близкая ассоциация – это куриный бульон с яйцом. Но он вовсе не похож на вкус куриного бульона - просто внутренние ощущения таковы. В принципе, этот чай может заменить легкий ужин, потому что обеспечит ощущение сытости, не отягощая желудок. Из-за смешивания с рисом, в чае естественным образом снижается содержание кофеина, что является еще одним достоинством этого напитка, как для вечернего чая… Он ассоциирован с энергией инь и ян. Как известно эти энергии составляют баланс спокойствия и возбужденности соответственно. Тем, у кого преобладает энергия инь, зеленый чай с жареным рисом будет хорошим стимулирующим средством. Поэтому если хочется чего-то нового, необычного, японский зеленый чай с рисом вполне может оправдать ваши желания. За свой уникальный ореховый аромат напиток получил признание многих любителей чая. Не вызывает ощущения тяжести, терпкости. Такие понятия, как диета зеленый чай и рис оказываются вполне сопоставимы друг с другом. Оказывая положительное влияние на пищеварительную систему, рис можно принимать как диетическое питание. Зеленый чай с рисом окажет общее профилактическое влияние на стенки желудка, создавая защитную пленку от вредных раздражителей...  Но человеку, незнакомому с ароматом подобного чая и зашедшему в кухню, где он был только что заварен, может показаться, что на плите что-то слегка подгорело. Этот вид чая ценен не только за уникальный вкус и аромат, но и за то, что он здорово снижает аппетит и утоляет жажду, он подходит и для вечернего чаепития, но возможно, что не все не оценят этот сытный дымный чай…»   
      
   В китайском же интернете я не сразу встретила упоминаний, что это «японский чай», там часто указывают что он «корейский», правда говорят, что он популярен и у японцев. Однако потом все же нашла много описаний этого напитка, в которых упоминается, что он возник в Японии, но Корею тоже всегда добавляют, чего нет в русскоязычном интернете. А также наткнулась на совет, что если истек его срок годности, то его ни в коем случае нельзя пить! Задумалась, интересно, как узнать - истек ли срок годности жаренных как угольки рисовых зерен, привезенных в целлофановом пакете?
  Через пару недель «секрет» этого храмового «У Вэй» чая приоткрылся, когда снова кончились его запасы шифу кому-то позвонил и попросил привезти еще. Во второй половине дня приехал пожилой китаец, по виду местный деревенский житель, оказалось это они с женой жарят рис смешивая его с чайными листьями, заранее полученными от шифу, чай действительно был собран вокруг храма, и способ приготовления тоже он получил от настоятеля нашего храма.      Привезенный чай был еще теплым, мужчина сказал, что они его жарили с самого утра, сразу после звонка шифу. В этой поставке рисовые зерна уже не все походили на угольки, некоторые были слегка коричневого цвета, возможно, потихоньку они «набьют руку», и чай станет походить на свой прототип. Впоследствии, на вопросы гостей об этом напитке, шифу начал уточнять, что там 5 разных ингредиентов. Какие именно я не понимала, моего китайского было недостаточно, но все реагировали «О! Это очень полезно для желудка!»