Жертвы

Жертвы


На горе из чистого золота для меня набиты слова. Я бреду по черному снегу, но, увы, подходя все ближе и ближе не могу прочитать их. В промежутках пути, на фоне твоего неба, я кажусь себе слишком ничтожным.
Приближаясь, подо мною тает дорога.
Иллюзия есть новый мир.
Кто это выдумал?
Теперь меня настоящего лишь половина.
Меня лишь всегда половина.

В огромном мире, я боюсь сломаться у тебя на глазах.
И твои обещания мне словно эти же горы из золота или бесцветные розы. Они тают и исчезают.
Невидимый. От отчаянья я скользнул в твой карман. Я хотел расцвести там. Так медленно. Вместе с тобой.
Я хотел расцвести. Во мне распускались твои бесцветные розы. Бесцветные.
Тают и исчезают.

Для тебя я лучшая жертва. С дулом во рту, я люблю себя.
Хребет твоих слов, что взращен в пустоте, убегает от собственной пропасти.
Собственной пропасти.

Мои слова спутаны. Но. Я продолжаю держаться за них.
Ты все это видишь. Как мир окрашен лишь в два цвета. Цвет паранойи и счастья.
Третьего не дано.
Но, увы, я не вижу.
Одна дорога все тает. Подо мной моя дорога все тает. И почвы не остается, лишь пропасть.
Так близко.
Я был так близко.

Знай, я боюсь сломаться у тебя на глазах.
И не прикасайся.
Быть одиноким – моя иллюзия счастья.
Делай, что хочешь, но не прикасайся.
Я так привык уже к запаху собственной гари.
Выжжено.
Выжжено.

Я не вижу, но знаю, ледники не растают.
Они не растают.

Думаешь, я заслужил это все. Омерзительная сторона кармы.
Это оправдано. Меня лишь всегда половина.
Меня настоящего лишь всегда половина.
Я питаю иллюзии. Все это выдумано. И кто это выдумал?
Выдумал.

У нас на глазах те милые жертвы сбились с пути.
Солдат без оружия сбился с пути. Он запачкан собою.
В конце он найдет свои ноги. Увы.
Но все они тают.
Милые жертвы, солдат – все они тают и исчезают.

Ты видишь в страхе хребет своих слов, что построен на пустоте.
И ты видишь выжженный айсберг.
Подумай же кто это.

Меж тем, я бреду по черному снегу к тебе. На этом празднике жизни.
Я бреду по черному снегу к собственной пропасти. На этом празднике жизни.

Я все также люблю себя с дулом во рту, для тебя я – лучшая жертва.
Смотри, как развешен я на всех этих праздничных виселицах, что так красиво украшены.
На этом празднике жизни.

Ледники не растают.

Мне сказали, ты знаешь ответ. Ты знаешь ответ.
Но слова твои – горы из золота, розы без цвета
Хребет пустоты, что всего лишь мираж.

Упоенно мы наблюдаем, как чужие головы плачут.
Чужие головы плачут так близко.
Прямо у нас на глазах.
Чужие головы плачут. И все исчезает.

Я не вижу, но знаю, ледники не растают.
Они не растают.
Уверенность в этом моя единственная опора.

Каждый по краю бежит от собственной пропасти.
Каждый по краю иной.

Посмотри, мои слова спутаны.
Мои слова спутаны.
Но я продолжаю держаться за них.
Я пытаюсь найти в тебе отраженье, но вижу лишь пропасть. Она говорит, моя сторона на этом празднике жизни такая неправильная.
Я выбрал неправильный цвет.
Никто не хочет быть крайним.
На этом празднике жизни.

Ледники не растают, я знаю.

Моих писем тебе на деле не существует.
Моих писем не существует.

За стеною крыса изъела себя.
Она – жертва собственной пропасти.
Я желал бы ходить по тонкому льду лишь для того, чтоб быстрей утонуть.
Это легко.
Я – жертва собственной пропасти.

Жертва собственной пропасти тонет.
Это легко. И я заслужил это.
Да. Посмотри.
Я ломаюсь у тебя на глазах.
Жертва изъела себя.
И так пусто.
Я пытаюсь забить свою каждую полость твоими бесцветными розами.
Но внутри все так, как и раньше.
Так пусто.

Я жду и ломаюсь.
У тебя на глазах.
Когда заветный лед треснет?