Редакция

– Да, алло, вы меня слышите? Это редакция?
– И на какой вопрос мне отвечать сразу и потом?
– В смысле?
– Вы задали два вопроса. Начнем с первого. Вы сомневаетесь в моем слухе или вашем голосе? Первое оскорбительно, со вторым я смирюсь. Но я вам отвечу, хотя вы уже догадались. Да, слышу, но пока не знаю, зачем.
– Нет, ну что вы, я никого не хотел обидеть. Но связь бывает такая, что...
– Связи бывают разные. Напомните, опишите себя и пришлите по почте.
– Нет же, вы меня не поняли. Телефонная связь бывает...
– Виртуально?
– Нет же, ну забудем уже, не цепляйтесь к словам. Так это редакция?
– Вы решили перейти ко второму вопросу, не прояснив для меня первый?
– Всё понятно с первым. Так это редакция?
– Теперь я уже не знаю, после таких вопросов уже не знаю. Ну допустим.
– Что допустим? Это редакция? Вы меня хорошо слышите?
– Вот не надо опять об этом, мы никогда не закончим разговор. Так что вы хотели?
– Редакцию! Это редакция?
– До вашего звонка это была редакция. Но я уже сомневаюсь. Зачем вы звоните? Вы тролль, вы пранкер, вы шантажёр. Зачем вы это затеяли?
– Я ничего не затеял, вы меня не поняли. Я автор. Поэт. Ну немного еще прозаик. Я вам посылал свои произведения, вот хотел узнать...
– Это кто вам сказал, что вы поэт? Это вы сами решили или так мама сказала? И прозаик? Вы бы определились для начала с ориентацией.
– Мне многие говорят, меня уже печатали. Ну и мама, конечно. Так вы можете проверить, когда мои стихи пойдут в номер?
– Я всё могу, но когда вы слышали, что хочу. Знаете, сколько вас тут и вокруг. Вас тьмы и тьмы. А журнал один. А меня еще меньше.
– Я понимаю, я очень сильно понимаю и сочувствую. Поэтому не торопил вас. Но уже год прошел.
– И как ваша фамилия, чтобы начать думать, где вас следующий раз искать?
– Накипелов я!
– Накопеловя? Странная фамилия.
– Нет, это я Накипелов!
– И в какой отдел вы посылали?
– Так это были стихи, наверное, в отдел поэзии.
– Что значит «были стихи»? А сейчас?
– И сейчас, я оговорился. Это стихи. Творения. Отдел поэзии.
– А посылали в редакцию?
– Ну конечно в редакцию.
– В нашу?
– В вашу, конечно, вашу. Это же редакция?
– Ой, не начинайте снова этих каверзных вопросов.
– Не буду, простите. Так вы поищите?
– В отделе поэзии?
– Ну да, какой же может быть еще?
– А у нас нет такого отдела.
– Как нет? Как это возможно, что у журнала нет отдела поэзии? Это редакция?
– Опять? Я сейчас положу трубку и вы не узнаете, чем закончится ваш шантаж.
– Нет, не надо. Алло, вы меня слышите? Но я не понимаю.
– Что вы не понимаете? Это же просто. Современная поэзия настолько похожа на прозу, что стало трудно в этом разбираться, делить и печатать по разделам. Эти белые стихи, эти верлибры, эти стихи, записанные прозой, эта проза, записанная стихами. Все перепуталось, смешалось. Вот мы и решили слить поэзию.
– Как слить? Куда слить?
– Слить с прозой. Теперь это один отдел. Общий, смешанный, помешанный.
– Вы серьезно? А как же критика? Она пока отдельно?
– Она всегда отдельно. Пока отдельно. Мы еще думаем, как правильно с критикой поступить. Критику слить с прозой, или прозу слить с критикой, где уже поэзия. Всё слить. Обсуждаем, спорим, одним словом - напряженно работаем.
– Подождите, я не понимаю. А как же всё теперь будет публиковаться? Без разделов? Всё подряд?
– Зачем же. Не надо так сразу. Пока мы будем давать почти по-старому, чтобы не пугать читателя. Но названия разделов изменятся. Теперь будет раздел «Типа поэзия», раздел «типа проза» и "вроде критика". Обсуждался вариант «пока поэзия» и «пока проза», но пока отклонили единогласно.
– Ну хорошо. Так что же с моими стихами? Вы найдете их?
– Вы хотели сказать, что с вашими «Типа-стихами»? Так?
– Уже не важно, как вы хотите. Что с ними?
– Я же вам сказал, что отделы теперь слиты, значит ваши типа стихи тоже слили.
– Так они у вас есть?
– Ну где-то, наверное, есть. Что вы хотите, чтобы я горы сейчас перебирал. Наберитесь терпения
– От меня кроме терпения ничего не осталось.
– Вот и хорошо. Как ваша фамилия?
– Так Накипелов я!
– В рифму получилось: «фамилиЯ – накипеловЯ». Поэт. Вы это специально?
– Фамилия специально?! Это от папы.
– Это папа специально? Он тоже поэт?
– Не трогайте моего папу. Он был старшим товароведом. Настоящим товароведом, а не типа.
– Ох как интересно. На складе или в магазине?
– Да какая разница?! При чем тут магазин?
– Как причем? Так вы же главного не знаете. Такие тяжелые времена настали, что приходится крутиться и выкручиваться. Финансово не выдерживаем, укрупняемся, объединяемся и находим резервы. Вот и сдали ряд помещений редакции под магазин.
– Какой магазин?!
– Продовольственный.
– Это редакция или магазин?
– Пока типа редакция.
– А при чем тут магазин?
– Да, он уже тут. В зале прозы сейчас отдел мяса и колбасы, а в отделе поэзии – фрукты и немного овощей. В отделе Критики теперь аптека. Лекарства, мази, презервативы. Отсюда с вами и говорю.
– Какие овощи? Какое мясо? Презервативы в отделе критики? Вы там с ума сошли?
– А где же им еще место? Именно в отделе критики.
– А где теперь сама редакция?
– Мы здесь, пока здесь, но уже сбоку-припёку, теснимся между полок с товарами, выживаем.
– Так это магазин? Где мои стихи, что с ними, вы собираетесь их печатать или продавать?
– Да не волнуйтесь вы так. Я бы посоветовал еще раз их послать, но с правильным адресом.
– Так вы и адрес поменяли? Это редакция? Это магазин? Это лавка?
– Да какая вам уже разница. Но адрес типа тот же. Только вы пошлите в правильный отдел и на моё имя.
Записывайте: Отдел поэзии и овощей. Старшему товароведу по стихам. Со стихами закончили?
Слушайте, а вам нужны фрукты, овощи, колбаса? Нет? А лекарства?
Можно заказать с бесплатной доставкой и следующим номером журнала. И не расстраивайтесь так. Кстати, а чем вы занимаетесь кроме поэзии, чем зарабатываете?
– Я? У меня небольшой магазин. Поэзия же не кормит.
– Вот! У вас магазин, у нас магазин. Послушайте, коллега, а вам не нужен продавец с двумя высшими образованиями, сотней публикаций и тремя типа романами как бы в стихах? Я пришлю вам резюме. На какой отдел высылать?