Братья

Глава 1.

 - «Прояви ответственность. Хоть раз в жизни», - таковы были последние слова моей мамы, прежде чем заснувший водитель фуры смешал теплые живые тела моих родителей с холодным пустым железом легковушки бюджетного класса. Мама имела в виду моего младшего брата, у которого есть некие… особенности в развитии. Нет, он не законченный идиот, не инвалид, но… он немножко не такой, как все. Более чувствительный что ли, иногда не может сам о себе позаботиться – может забыть поесть, например. У нас с ним большая разница, 8 лет. Мне 20, а ему 12. Он учится в школе, я в универе. Ну, я еще работаю по возможности, содержать-то нас особо некому.
Мы живем в двухкомнатной квартире на окраине города. У нас есть бабушка и дедушка, с маминой стороны, и это хорошо, иначе было бы совсем туго. Они пытаются нам помогать, но они живут далеко, и очень старенькие, поэтому о переезде не может быть и речи. Подозреваю даже, что это мне бы пришлось ухаживать за ними, а не наоборот. Так что они просто шлют деньги, которых едва хватает. Но мы сводим концы с концами, и это хорошо.
С момента смерти родителей прошло полгода. Я всегда думал, что мой братишка совсем с ума сойдет, если что-то подобное произойдет, но все оказалось наоборот: я переживаю смерть родителей куда тяжелее, чем он. Может, ему как раз помогают его «особенности», из-за которых он не совсем понимает, что произошло, что происходит и что будет происходить. Иногда, когда он делает уроки, у него настолько невинный вид, настолько… детский, что мне вообще кажется, будто он не с этой планеты. Он закусывает карандаш, напрягает брови, пытаясь решить очередной пример, и в этот момент, в этой простой и искренней позе нет ни капли, ни следа ничего плохого. Как будто все дерьмо жизни не касается его, как будто бы он существует в параллельной реальности. Он по-прежнему готов помогать людям, животным, по-прежнему готов наивно верить в чудеса. И меня это почему-то злит.
Хотя я подозреваю, что просто завидую ему. Завидую его безмятежности. Конечно, ему не нужно зарабатывать деньги, не нужно думать, чем накормить себя и своего брата, как, черт возьми, совместить учебу и работу, как оправдаться перед преподавателями за несданные вовремя работы. Он сидит в своем «мирке», и единственное, что волнует его сейчас – это необходимость посчитать пример верно, чтобы Маша и Саша получили нужное количество яблок, а на путях между станциями А и Б поезда не врезались друг в друга.
Завтра у него какая-то контрольная по математике, и он переживает за ее результаты. Я, борясь с внутренней злобой, механически улыбаюсь, говорю, что все будет хорошо. Он улыбается в ответ. Но странной улыбкой. Очень странной.


Глава 2.
Звенит будильник на 7 утра. Я резко просыпаюсь, стараюсь максимально быстро выключить его, чтобы не будить брата. Мы живем недалеко от школы, так что он может встать и в пол 8. И я спокойно сделаю свои дела.
Я помню, когда не стало родителей, в первое время меня ужасно напрягало то, что нужно самому все планировать. То есть, даже не делать какие-то дела, типа готовки, уборки, а именно планировать все это, чтобы хватило денег, времени, сил. Думать, что купить, где купить, на что купить. Вот эта мысленная возня, именно возня, потому что она тупая, мелочная, бесила меня больше всего. Со временем я написал план-распорядок, думая, что он поможет. Я так никогда не ошибался. Поначалу было ничего, но потом следование постоянным рамкам начало бесить. Брату-то все равно, а меня сильно раздражало. Так что теперь никакого плана нет, и я делаю то, что хочу. Точнее, то, на что хватает сил.
По пути к холодильнику мысленно прикидываю, что мы давно не ели. Вообще, я давно не готовил рисовую кашу, которую так любит мой брат. Но ее постоянно нужно варить, стоять, мешать. На это нет сил. Нет никакого желания. Сготовлю гречку.
Здоровья человеку, придумавшему готовить гречку таким образом. Идеально: насыпал гречи, залил водой, подождал, жрешь всю неделю. Хошь молоком ее залей, хошь с яйцами сделай, хошь так ешь. Еще говорят, и организм чистит.
Гречка на плите, а я сижу за столом с чаем, вспоминаю, какие сегодня дела. У меня по плану 5 доставок, но мне кровь из носу нужно появиться в универе. Хотя бы на первые пары, а то я уже недели две их пропускаю. Схожу, а потом тогда на работу. Там, в принципе, не очень далеко ехать.
Каша готова, время 7.25. Иду поднимать своего брата.
- Вставай, Гриш. Пора.
Гриша продолжает спать. Он всегда очень сосредоточенно спит и тяжело просыпается. Ей-богу, не хочет возвращаться в этот мир. Может быть, он и продолжает частично спать, даже когда просыпается? Типа он всегда немного в своих снах… Это бы многое объясняло.
- Гриииш! Хватит спать! Пора в школу! Завтрак готов.
Начинает ворочаться. Едва разлепляет глаза.
- Чего?...
- Вставай говорю. Пора собираться.
- А, ага… да… сейчас…
На его лице сразу виноватое выражение. С чего бы.
Оставляю его одного, ухожу обратно на кухню. Пока накладываю себе гречки, он, шоркая тапками, приходит.
- О, гречка. Спасибо.
Меня всего передергивает. Опять эта слащавость. С утра она бесит больше всего. Еле сдерживаюсь.
- Да не за что…
Он накладывает себе порцию, садится напротив меня, заливает ее молоком. Начинает с аппетитом есть, и то и бесит, что с аппетитом. Смотрю на него, и бешусь. Полный идиотизм.
Закрываю глаза руками, продолжаю есть. Почему так погано на душе, и почему у него все хорошо. Хочется как-то уравнять наши состояния.
- Че, кстати, в школе-то тебя перестали… задирать? – хотел сказать «чмырить», но в самый последний момент передумал.
Слабая заминка с его стороны.
- Да, перестали. Я поговорил с ними.
Врет. Вот врать он совсем не умеет. Поговорил, как же.
- Угу… ну ты если что, мне говори.
Кивает. И продолжает есть. Но выражение лица изменилось. А мне похорошело.
- Я сегодня буду поздно. У меня много заказов, а нужно еще в универ заехать. Так что обед сам себе приготовь. Я купил пельменей, можешь их сварить, понял?
- Угу.
- Как варить-то знаешь?
- Угу.
Невероятно бесит.
- Ладно, если что – звони.
Доедает гречку, уходит.
- А посуду за собой?
- А, да, прости.
С виноватым лицом моет за собой тарелку. А я не могу понять, специально ли он ее забыл помыть или нет.