Уэтчер

1.

Мелкий моросящий дождик каплями сбегал с красной черепицы маленького старого домика, приютившегося под большим старым клёном на окраине маленького городка. Из каминной трубы вился дымок, закручиваясь над крышей в кольца, растворяясь в мелких брызгах дождя и теряясь в листве дерева. Сквозь узкие длинные окна пробивался неяркий свет. В комнате разговаривали две женщины, рядом с ними на стуле сидел мальчик лет десяти. Он вцепился руками в сиденье и упорно смотрел в пол.
- Здравствуй, Алан!
Миссис Хедельман строго посмотрела на мальчика сквозь толстые стёкла очков, стул жалобно скрипнул под тяжестью её грузного тела.
- Алан, ты должен поздороваться с миссис Хедельман! – Кейт Уэтчер торопливо обтерла платочком подбородок и рот сына, и, присев, заглянула ему в глаза. - Сегодня ты должен поговорить с миссис Хедельман! Ты слышишь меня? Постарайся, сынок, я надеюсь на тебя!
- Здравствуйте, миссис Хедельман! – С трудом произнёс Алан, продолжая глядеть в пол.
   Миссис Хедельман с легкой брезгливостью посмотрела на него.
-  Он всё ещё не посещает школу, миссис Уэтчер?
-  Нет, миссис Хедельман! Я опасаюсь, что другие дети будут его там обижать.
- Миссис Уэтчер, хочу вам напомнить, что Совет по попечительству уже неоднократно предлагал вам согласиться с тем, чтобы ваш сын был отправлен в приют, где ему будет обеспечен надлежащий уход и лечение!
 - Я никогда не откажусь от своего сына, миссис Хедельман! И он вовсе не болен!!
   Алан не мог взять в толк, о чём разговаривает мама с этой толстой тёткой, но по гневному взгляду и стальным ноткам в голосе он понял, что мама очень рассержена.
- Никто не требует от вас отказываться от Алана! – Миссис Хедельман сняла очки и протирала стёкла платочком, пытаясь скрыть раздражение. – Хочу вам напомнить, что Совет берёт под свою опеку лишь неблагополучные и неполные семьи, чтобы…
-  С чего это вы взяли, миссис Хедельман, что наша семья неблагополучна?
-  Я всего лишь пытаюсь помочь вам, миссис Уэтчер!..
-  Мы ни в чём не нуждаемся! – С достоинством ответила Кейт. – А что касается учёбы – я разговаривала с пастором Келли, и он любезно согласился заниматься с моим сыном два раза в неделю. У нас дома! – подчеркнула миссис Уэтчер.
Алан увидел большой пузырь, выползающий из-под пола, и всецело увлёкся его разглядыванием. Пузырь плавно переворачивался, дышал и светился изнутри слабым синим светом. Наконец, он полностью вылез из-под пола, и повис посреди комнаты, мерцая и колыхаясь. Ещё через минуту он медленно поднялся сквозь потолок куда-то вверх. Алан смотрел ему вслед, с интересом размышляя над тем, куда он мог отправиться. Кейт и миссис Хедельман молча смотрели, как Алан с улыбкой глядит в пустоту, задирая голову, а из его открытого рта бежит тоненькая струйка. Но вот миссис Уэтчер спохватилась, вскочила и вытерла платком подборок сына. Потом повернулась к миссис Хедельман:
- Спасибо вам и вашему попечительскому совету за внимание к нашей семье, миссис Хедельман, но мы пока справляемся!
Миссис Хедельман улыбнулась и с лёгкой гримасой презрения встала со стула, но тут же снова упала на него, опершись на спинку одной рукой и держась другой за поясницу, её лицо исказила гримаса страдания. Алан увидел её боль - большой красный шар пульсировал возле позвоночника. Алан сердито прикрикнул на него и махнул рукой. Тот шевельнулся и, продолжая пульсировать, начал уменьшаться. Миссис Хедельман с возмущением взвизгнула:
- Что за воспитание, миссис Уэтчер! Почему ваш сын позволяет себе такое обращение к старшим? Что за неуважение? Я обязательно сообщу об этих неприятных обстоятельствах мистеру Кромуэллу!
Кейт сжала платок в руках:
- Ну что вы, миссис Хедельман, Алан вовсе не собирался выражать вам своё неуважение, вы его неправильно поняли! Он иногда делает странные жесты, но никогда не позволяет себе ничего дурного!
Миссис Хедельман поднялась со стула. Пульсирующий шар в её спине исчез.
 - Я сегодня же подробно сообщу о нашей встрече мистеру Кромуэллу. А вы ещё раз как следует подумайте, миссис Уэтчер! До свидания!
С этими словами она гордо удалилась из комнаты. Кейт проводила её и вернулась.
- Алан, Алан! Ну что же ты? Что ты такое увидел, сынок? – укоризненно говорила она, целуя Алана в голову и привычно вытирая ему рот платком.
- Там был шар! – Алан ткнул пальцем в пол. – Он живой!
- О, господи, Алан! Теперь это шар. Что ещё ты придумаешь, малыш?
- Он полетел туда! – Алан ткнул в потолок.
- Что же мне делать с тобой? – Кейт прижала к себе голову сына. – Ты мой маленький фантазёр. Ну кто позаботится о тебе, если меня вдруг не станет?
Помолчав немного, она прогнала грустные мысли, погладила Алана и сказала:
- Ладно, займись чем-нибудь, а я пока приготовлю ужин.
Алан встал у окна и смотрел на лужайку перед домом. Он видел лёгкую дымку, похожую на пар, клубящуюся над деревьями, холмами, над травой и даже над каждым цветком. Она то стелилась над землёй, то поднималась вверх, клубясь в вышине и меняя цвета. Дымные завитки порхали как бабочки, вспыхивали и метались в воздухе цветные искры, летали яркие пятна, похожие на лепестки цветов. Одни переливались всеми цветами, другие были бесцветными или грязно-серыми. Алан смотрел на этот прекрасный, таинственный и неведомый мир, совершенно не в силах его понять.

2.

     Утром Кейт повела Алана к пастору Келли. Пастор встретил их в своём кабинете в пристройке к церкви.
- Здравствуйте, миссис Уэтчер! – Поздоровался он. – А это наш маленький Алан! Здравствуй, Алан! Как же быстро ты растёшь! Хотите чаю, миссис Уэтчер?
В кабинете пастора Келли была большая библиотека. Пока мама и пастор разговаривали и пили чай, Алан медленно ходил между книжных шкафов, и с восхищённой улыбкой гладил рукой корешки книг, стоящих на полках. Как же ему нравился их запах и красивые обложки! Каждая из них была как праздник, торжественная, важная, очень красивая и приятно пахнущая умными людьми и умными мыслями!
- Как-то раз, когда он ещё был совсем маленьким, он кормил голубей возле ратуши. - Алан услышал голос матери, разговаривавшей с пастором. - Те облепили его, сидели на голове, на руках, хлопали крыльями, а он хохотал так, что я и представить не могла, что он может так радоваться. Я никогда прежде не видела его таким счастливым. Голуби запачкали ему куртку, но он так смеялся, и мы с ним были счастливы!
- Сказать по правде, миссис Уэтчер, я не вижу никаких причин для беспокойства! Алан, конечно, отличается от прочих людей, но нам ли обсуждать дела Господа нашего? Если на то была Его воля, то должно ли нам сетовать и страдать от этого?
- Вы правы, мистер Келли! Я благодарна Господу за Алана! Я так долго молилась, чтобы Он послал мне ребёнка, а потом, когда моего Джеффа не стало, только Алан был моей жизнью!
- Я с радостью помогу вам, миссис Уэтчер, о чём бы вы меня не попросили! Ваш Джефф был мне как брат, мы вместе росли, и я скорбел вместе с вами после его кончины.
- Благодарю вас, мистер Келли! Поговорите, пожалуйста, с Аланом. Он иногда рассказывает мне странные вещи, которые видит вокруг. Я очень за него беспокоюсь, не впал ли он в искушения? Что мучает моего мальчика?
- Что ж, миссис Уэтчер, я готов побеседовать с вашим сыном. Не волнуйтесь ни о чём! Позовите его, и мы поговорим.
- Хорошо, мистер Келли! Алан, сынок, подойди, пожалуйста! – Позвала сына Кейт. – Пастор Келли хочет поговорить с тобой!
Алан подошёл к матери и прижался к ней, отвернувшись от пастора. Миссис Уэтчер поцеловала его, вытерла платком и зашептала:
- Алан, пастор Келли очень хороший человек! Он друг нашей семьи!
- Как Джина? – Спросил Алан.
- Да, как Джина! И он был другом нашего отца!
- Папа Джефф! Я помню Джеффа! Он был хороший!
- Да, Алан, он был очень хороший! - Сказал пастор Келли. - Я его очень любил! Он был мне словно родной брат!
Алан повернулся и посмотрел на него.
- Мы можем с тобой поговорить? – Спросил пастор Келли.
- Можем! – Ответил Алан.
- Алан, я пойду, посижу там и почитаю какую-нибудь книгу, чтобы не мешать вам разговаривать! Хорошо? – Спросила Кейт.
- Да, мама!
Пастор с доброй улыбкой внимательно рассматривал Алана.
- Расскажи мне, Алан, что ты видишь вокруг себя такого, что не видят другие? Мама говорит, что иногда ты видишь странные вещи. Я тоже хочу услышать о странных вещах, я много читал о них в тех книгах, которые ты смотрел, но никто, ни разу не рассказывал мне об этом сам. А ты расскажешь мне?
- Да.
- И что ты видишь?
- Много разных вещей…
- Они страшные? Они пугают?
- Я не боюсь.
- Так что ты видишь, Алан?
- Цветы… огни… молнии… бывают шары… - Алан замолчал.
- А что они делают, все эти предметы?
- Они живые! – Алан строго посмотрел на пастора Келли. – Нельзя на живое говорить «предметы», мистер!
- Прости, Алан! Я не знал, что они живые! Так что они делают?
- Я не могу понять этого, мистер Келли! Они летают возле нас, и всё тут.
- Интересно! – Пастор Келли задумался, посматривая на Алана.
-  И еще я вижу болезни, которые живут в людях!
-  Как же ты их видишь? – Удивился пастор.
-  Как-будто пятна разного цвета… А ещё, когда я шел с мамой по улице, я видел, что над домом Бруксов кружатся чёрные шары. Их было много. Я почувствовал, что от них исходит зло, и сказал маме перейти на другую сторону улицы. Мне стало досадно, что у Бруксов так много чёрных мыслей, что к ним прилетает зло.
Пастор Келли с изумлением смотрел на Алана, потом погладил его по голове и промолвил:
 - Чудны дела твои, Господи!.. Ангелы стоят за твоей спиной, дитя моё. Тебе открыты дела Господни и мысли его. Будь благословен тот день, когда ты появился на свет!
Пастор с удивлением посмотрел на свою руку и спросил Алана:
-  Алан, почему, когда я сижу рядом с тобой, моя голова перестаёт болеть и пальцы на руке снова начинают сгибаться?
 - Я не знаю, мистер Келли! Джина тоже говорит мне, что ей становится хорошо рядом со мной.
- Ты говоришь о Джине Даудинг?
- Да, мистер Келли! Мама иногда просит её посидеть со мной, когда ей надо куда-то идти! А иногда Джина сама приходит в гости. Джина умная. Она много знает, потому что учится и умеет читать книги, а в книгах всё написано.
- Хочешь, я буду заниматься с тобой, Алан? Ты станешь умным, как Джина, и вы сможете говорить с ней обо всём!
- Конечно, мистер Келли! Спасибо, мистер Келли!
Пастор пригласил миссис Уэтчер, коротко о чём-то с ней поговорил и проводил до дверей. Они попрощались. Пастор смотрел вслед уходящим Алану и миссис Уэтчер, и прошептал:
-  Благодарю тебя, Господи, за то, что явил мне одно из чудес твоих!
Потом поднял руку и перекрестил уходящих:
- Храни вас Господь! Я буду молиться за вас!


3.

      Кейт ушла за покупками, и Алан остался в доме с Джиной, своей двоюродной тётей. Джина очень любила Алана, вела себя как его вторая мать, иногда подшучивала над ним, но всегда необидно. Она знала о его тайных качествах, и считала, что появление Алана в их семье – это дар Господа. В этот раз она сказала Алану:
- Алан, ты должен научиться хорошо разговаривать! Иногда совершенно непонятно, что ты хочешь сказать.
- Я стараюсь, Джина, но бывает так, что мой язык становится толстым и неповоротливым, не слушается, и тогда я слышу то, что вылетает изо рта, но это бывает совсем не то, что я хотел сказать. Тогда я сержусь, и от этого говорю ещё хуже, но ничего не могу с этим поделать.
Это была чистая правда. Когда маленький Алан по каким-то причинам приходил в возбуждение, то обнаруживал, что не может подобрать нужного слова, и злился, что его не понимают. Он объяснял своему телу, что оно должно подчиняться ему, что оно должно служить своему хозяину и признавать над собой его власть. Но язык часто оказывался непослушен и произносил совсем не то, что Алан хотел сказать. В такие минуты Алан приходил в ярость. Он начинал размахивать руками, из его рта брызгала слюна и он убегал от собеседника, прерывая разговор на полуслове, и ругая самого себя.
Джина вздохнула и произнесла с огорчением:
- Ты ведь мог бы родиться другим! Таким, как все остальные люди. И делал бы всё то, что делают другие люди каждый день.
Эта мысль так поразила Алана, что он надолго замолчал, не в силах осознать её полностью. Наконец он произнёс:
- Джинн, а почему я такой?
Джина внимательно посмотрела на Алана:
- Я не знаю, Алан! Видно, господь решил почему-то сделать тебя таким! Человеку не дано понимать дела Господа, но нужно принимать всё таким, какое оно есть! - Джина повторила слова пастора Келли, услышанные на проповеди.
Алана не устроил такой ответ, и он принялся, по мере своих сил, стараться думать об этом. Ночью он увидел странный и ужасный сон. Он видел себя стоящим на носу большого парусного корабля, одетым в старинную одежду, с треуголкой на голове. Он ощущал запах моря, пьянящую свежесть ветра, вкус соленых брызг на губах. Он чувствовал звериный азарт, будоражащее кровь возбуждение, когда вглядывался вдаль, видя на горизонте силуэт корабля. Вокруг него бегали люди, таская верёвки, багры, лестницы, а он кричал во всю глотку:
- Пошевеливайтесь, черти! Вот там наша добыча! Живее! Готовьтесь к абордажу!
Алан чувствовал опасность, которая наполняла его жизнь смыслом, ощущал волны злобы и жестокости, захлестывающие мир вокруг. Он видел дикий оскал азарта и алчности на жутких лицах вокруг него, слышал залпы корабельных пушек, вопли и улюлюканье своей команды, когда их корабль приближался к другому, большому кораблю, который они так долго догоняли. Оттуда доносились крики, слова команд, матросы ставили какие-то щиты на борт судна, таскали по палубе тюки и ящики, суетилось множество людей с оружием, среди них мелькали женские платья. Алан слышал, как вокруг него раздавались свист, хохот, крики:
- Леди, мы идём к вам!
- Вон та, в красном, моя!
- А я возьму себе капитана!
- Готовьте ваши сундуки, жирные обезьяны!
- Прекрасный день, чтоб умереть!
- Режь испанцев! Господь, храни Англию!
Алан услышал свой злобный и яростный крик, когда он бросался с саблей в числе других на захват судна! Он тотчас проснулся, крича уже от страха, и потом лежал вспотевший, тяжело дыша от ужаса, а мама со слезами и тревогой спрашивала его, что с ним случилось, и потом сидела до утра возле его постели.

        Утром Алан уговорил Джину сходить с ним на холм, видный за лужайкой из окон их дома. Джина согласилась. Всю дорогу она рассказывала ему о птицах и бабочках, живущих в их краях и летающих теперь вокруг них, пока они шли по дороге. Алан слушал с удивлением, потом спросил:
- Джин, у тебя не болит голова, когда ты запоминаешь так много?
Джина долго и весело смеялась, потом ответила, что уже привыкла так много запоминать, потому что учится.
- Ты ведь тоже занимаешься у пастора Келли! - Сказала она. - И ты привыкнешь на занятиях запоминать! Тогда твоя голова уже больше не будет болеть!
Разговаривая так, они дошли до холма. Взобравшись на вершину, Алан замер от восхищения! Его глазам открылась великолепная цветущая долина, уходящая вдаль, в бесконечное синее небо, подёрнутое дымкой облаков! И вокруг него и Джин было только бескрайнее сияющее небо!
- Я - птица! Я - птица!! – Закричал Алан, бегая и широко расставив руки, как крылья. – Джина! Я лечу!!
Джина весело смеялась, глядя на него, придерживая свою шляпку от порывов налетающего летнего бриза.
- Я лечу!!! – Кричал Алан всему миру вокруг и махал руками!
Вокруг холма тянулись аккуратные чёрные участки вспаханной земли, вдалеке, в долине, паслись стада, стрекотали кузнечики, на все голоса пели и щебетали птицы. Ветер стих, Алан и Джина сели, и молча любовались этим великолепием. Понемногу Алан стал замечать, как затихали звуки вокруг, как где-то стала играть негромкая, еле различимая чудная музыка, а весь мир окрашивался в золотой цвет! И всё вокруг изменялось: свет, цвета, запахи, сердце сжимала какая-то непостижимая радость. Он чувствовал любовь, присутствие чего-то большого и прекрасного, и начал видеть весь мир не таким, каким он виделся любому другому человеку. В небо от земли поднимались огромные сверкающие белые дуги, светящиеся столбы, пронзающие тучи, в них били извилистые молнии и от этого вспыхивали искры, по небу и земле пробегали волны света. Все это дышало, двигалось, пульсировало, жило своей особенной, непонятной жизнью. Алан был заворожен. Он чувствовал себя причастным к великим и необъяснимым таинствам. Он видел наяву, как работает этот гигантский механизм, поддерживающий жизнь здесь и связывающий её с другой жизнью, более сложной, которая есть там, в небе. Сидя здесь, на холме, он видел, как работает это соединение того, что приходит на землю, и того, что уходит из неё в бесконечное небо, но не понимал смысла. Он изо всех сил пытался понять значение того, что видел, но не мог.

4.

         С того дня холм стал важной частью жизни маленького Алана. Он начал часто приходить сюда с Джиной, а потом, когда мама ему разрешила, и один, чтобы полюбоваться чудесной картиной, и, что было гораздо важнее, вновь испытать то неземное ощущение, о котором он уже просто не мог забыть. Сидя на холме, каждый раз Алан ждал, когда придет это состояние. Он с нетерпением ожидал повторения тех мгновений и изо всех сил желал их. Всё его существо стремилось вновь пережить это. Люди всё чаще видели Алана на холме и смеялись над ним, не догадываясь об истинных причинах того, почему он бывает здесь. Для них он был просто деревенским дурачком, что целыми днями с блаженной улыбкой на лице сидит на горке и пялится на цветущую долину, пуская от счастья слюни. А он любовался огромными неземными цветами, распускающимися в вышине и летающими меж облаков. Он мог часами сидеть, вытаращив глаза и смотреть на разные чудесные представления, а однажды его напугал грохот грома, когда прямо над головой раздался оглушительный треск, словно лопнул небесный свод. Но никакой грозы не было, и никто, кроме Алана, ничего не слышал.

        Как-то раз, когда Алан сидел на своём обычном месте, кто-то тронул его за ухо. Алан обернулся и охнул от удивления – прямо перед ним порхали в воздухе две маленькие феечки в коротких платьицах, треща сверкающими стрекозьими крылышками. Увидев удивление на лице Алана, феечки расхохотались, прямо как Джина!
- Как вас зовут, прекрасный принц? – Спросила одна из них.
- Я не принц, я Алан! – Растерянно пробурчал тот в ответ.
Феечки попадали на землю и принялись кататься по ней от хохота. Алан тоже рассмеялся вместе с ними. Ему почему-то нисколько не было обидно, что над ним смеются. Одна из феечек приподнялась на локте и произнесла грубым голосом, подражая Алану:
- Я не принц, я Алан!
Новый взрыв хохота снова поверг обеих на землю. Алан тоже начал хохотать, так заразительно было веселье. Насмеявшись вдоволь, вторая феечка сказала:
-  Меня зовут Эя, а она – Тали! Пойдём с нами! Мы собираемся немного поиграть! Тебе будет весело!
Алан замялся, по его лицу блуждала глупая улыбка, и он думал о том, что ему совершенно не хотелось убежать, ведь наверняка эти чудесные существа не будут потешаться над ним.
- Пойдём! – Согласился он.
Они спустились с холма и отправились к большой роще возле реки.
- Мы часто видим тебя на том холме! – Говорила Алану Тали. – У тебя совсем нет друзей?
- Только Джина! Но она не играет, как вы! Она взрослая! И умная, она учится!
- Я вожу! – Закричала Эя. - Я вожу!
- Ладно! – Согласилась Тали. – Ты водишь!
Эя опустилась на траву. Алан с удивлением увидел вьющуюся из земли длинную и тонкую струю красного дыма, уходящую прямо в небо. Эя взлетела и упала на неё сверху. Струя оборвалась, дым заклубился по земле, расплываясь в стороны. Эя схватила его руками и тряхнула, как хозяйки встряхивают коврики. Во все стороны побежали волны!
- Прыгай! Беги и прыгай! – Закричала Тали Алану, взлетая над волнами и падая вниз.
Алан начал подпрыгивать, чтобы перескочить волну красного дыма, но за ней тотчас накатывала следующая. Волны расходились от Эи по спирали, и Тали с Аланом приходилось прыгать и бежать вокруг неё по кругу. Алан захлёбывался от смеха, он никогда так не веселился! Он даже не подозревал, что бывает такая весёлая и интересная игра! Эя трясла дым всё быстрее, Тали всё стремительнее взмывала над гребнями и падала вниз!
- Не пропускай! – Кричала ей, смеясь, Эя. – Я слежу за тобой!
Алан скакал на поляне по кругу и громко хохотал от восторга. Если бы кто-то посторонний увидел эту картину, он бы очень удивился, ведь ни дыма, ни феечек он бы не увидел.
Тали, громко хохоча, упала на землю:
- Ты меня замучила! Сейчас я отдохну и устрою тебе такое! Погоди только, я отдышусь!
Эя засмеялась и бросила дым. Он тотчас вновь собрался в струйку и устремился вверх.
- Смотрите! – Вдруг крикнула Эя. - Опять приехал из города этот противный мистер Флишман! Он всё время приезжает сюда и ловит наших бабочек! Ну, я ему сейчас задам!
По полю шел с сачком наизготовку высокий худой мужчина с длинными волосами, торчащими из-под широкополой шляпы. Он поднял сачок и начал бегать по полю, махая им во все стороны.
-  Мне жалко бабочек! – Сказала Тали.
Она подлетела к мистеру Флишману и толкнула его под руку именно в тот момент, когда он уже был готов поймать свою добычу, и его сачок накрыл лишь траву. Мистер Флишман очень удивился и разозлился, и вновь побежал за бабочкой, но Тали догнала его и его сачок снова промазал. Мистер Флишман, рассердившись ещё больше, продолжал бегать, но сачок снова и снова попадал мимо цели. Феечки хохотали, и Алан смеялся вместе с ними до слез. Мистер Флишман повернулся к нему и в бешенстве громко закричал:
-  Если ты не прекратишь смеяться, безмозглый болван, я отлуплю тебя этим сачком!
Алан испуганно замолчал. Тали хлопнула в ладоши, и из ее рук вылетели четыре бабочки. Кружась в хороводе, они полетели прочь с поляны. Мистер Флишман тотчас помчался следом за ними. Тали положила Алану руки на плечо и сказала:
-  Извини за этого глупого грубияна! Мне надо было сразу отправить его отсюда, но я хотела тебя повеселить! Пойдем играть с нами дальше!
- Нет, спасибо! – Покачал головой Алан. – Мне пора домой. Мама будет беспокоиться. Спасибо вам за игру!
- До завтра, принц! – Весело крикнула Эя. – Мы покажем тебе завтра кое-что другое! Мы знаем много хороших игр!

На следующий день Алан вновь сидел на холме, ожидая феечек. Неожиданно в его затылок больно ударил камешек. Алан ойкнул и схватился за голову, почти сразу второй камень ударил его в спину. Алан вскочил, разгневанный, и увидел под холмом, чуть ниже себя, двоих пацанов, которые, смеясь, целились в него из рогаток.
- Лови, дурачок!
Мимо Алана свистнули два камешка. Он пригнулся, пацаны вновь натянули рогатки, им очень понравилось расстреливать дурачка словно в тире, и они продолжали стрелять. Неожиданно строгий голос позади стрелявших прервал их развлечение:
- Бенджамин Гастингс и Дэвид Брайан Ховард! – Пожилая чопорная дама остановилась невдалеке от стрелков и грозно смотрела на них через сверкающее пенсне. – Немедленно подойдите ко мне!
- Да, миссис Бекинсейл! – Стрелки, понурив головы, предстали перед дамой.
- Я вижу, вы любители охоты?! Немедленно сломайте ваши рогатки и выбросьте их! Сейчас же!!
Алан, радуясь своему чудесному спасению, с интересом наблюдал за тем, как пацаны сломали рогатки и бросили их в канаву.
- Завтра приведите мне своих родителей, иначе про занятия можете забыть!! Вам ясно?! – Продолжала дама.
- Да, миссис Бекинсейл! – Уныло отвечали стрелки.
Миссис Бекинсейл поправила шляпку, строго взглянула на Алана, и продолжила свой путь. От развилки дорог у подножия холма, где и произошла эта встреча, в противоположную от неё сторону брели два понурых мальчугана, для которых так удачно начавшееся забавное развлечение вдруг закончилось ужасной катастрофой.
-  Почему они такие злые, почему они тебя обижают? – Раздался рядом голос Тали.
-  Они не злые, просто они меня не понимают. – Ответил Алан.


5.

            Ночью Алан проснулся, ощутив рядом с собой чьё-то присутствие. В темноте он увидел, что в его комнате стоит мужчина невысокого роста, Алан ясно разглядел его фигуру.
-  Алан, не бойся! Это я, Юджин Стекман, ты помнишь меня?
-  Но вы же вроде как умерли, мистер Стекман! – Алан вспомнил похороны, что были на прошлой неделе.
-  Ну да… Ты видишь, какая штука! Я и сам не совсем понимаю… Но вот я здесь, и всё тут! Слушай, Алан, ты как-то можешь меня видеть, а другие не могут. Как это у тебя так выходит?
-  Я не знаю, мистер Стекман!
-  Чудно! Ты всегда был странным… Ну да ладно, мне это только на руку! Послушай-ка, ты сможешь запомнить то, что я тебе сейчас скажу, а потом слово в слово передать моей Молли? Сможешь?
- Конечно!
- Ты славный парень! Прости меня, если я когда-либо тебя чем-то обидел! Ну, так вот, Алан, скажи моей Молли, что я спрятал деньги за шкафом в спальне. Пусть отодвинет. Ещё ей скажи, что я её очень люблю и прошу, чтобы она простила меня! Она знает, за что! Пусть она простит меня за всё! Скажи обязательно, что я прошу её об этом, не забудь!
-  Хорошо, мистер Стекман!
-  Ну, вот и славно! Прощай, малыш, мне пора идти!
Полночи Алан не спал, а утром, после завтрака, отправился к дому Стекманов. Подойдя к дому, он громко крикнул:
-  Миссис Стекман! Миссис Стекман!!
   Через некоторое время дверь отворилась, и на пороге появилась сама хозяйка, непричёсанная, в затрапезном платье. Некоторое время она удивлённо смотрела на Алана, потом крикнула:
-  Чего тебе?
-  Ваш муж, мистер Стекман, просил передать вам, что очень вас любит и просит у вас прощения! Только я не знаю, за что, миссис, он мне не сказал, но он сказал, что вам это должно быть известно! Простите его, миссис Стекман!
Молли удивленно вытаращила глаза, потом её лицо залила краска гнева, и она разразилась потоком брани в адрес Алана и его семьи, воспитавшей негодяя, издевающегося над вдовой и памятью её мужа. Из некоторых домов, стоящих неподалёку, вышли люди, чтобы не пропустить представление. Молли увидела собирающихся вокруг её дома зевак, и решительно предложила Алану катиться ко всем чертям. Она уже хотела захлопнуть дверь, как вдруг услышала такое, что заставило её вновь выйти на крыльцо:
-  Миссис Молли, мистер Стекман просил сказать вам, где он спрятал деньги!
Зеваки удивленно зашушукались. Молли покрылась красными пятнами и, оглянувшись вокруг, крикнула:
-  Ну и где?
-  Он сказал, что нужно отодвинуть шкаф в вашей спальне. За ним вы их и найдёте.
Молли пожала плечами и исчезла внутри дома, а вокруг уже собралась толпа соседей. Через несколько минут Молли Стекман появилась вновь. Она встала за приоткрытой дверью, не выходя на крыльцо. Ее лицо было белым, как бумага. Все сразу замолчали. В наступившей тишине стало слышно, как хрюкают свиньи в её сарае.
- Дьявол! – Вдруг завизжала она, со страхом выглядывая из-за дверей. -Убирайся отсюда, исчадье ада! Дьявол! Дьявол!!
-  Молли! Ты нашла деньги или нет?! – Раскатистым басом крикнул кузнец Стив Рочестер, но Молли никого не слышала, она не сводила глаз с Алана.
Алан пожал плечами и, провожаемый настороженными взглядами людей, отправился домой.
Весь день, до самого вечера, народ обсуждал происшедшее. Все пришли к выводу, что Алан говорит с мёртвыми:
-  Он был в аду и видел там Юджина Стекмана!
-  Что же, по-твоему, Юджин в аду?
-  А где же ещё ему быть?
- Да! И тот рассказал ему про клад, что зарыл в саду. Дурачок хотел сам его выкопать, но попался Молли и всё ей выложил со страху.
-  Говорят, там был целый кувшин с золотом и бриллиантами.
-  Болтовня! Я сам помогал Молли, там была шкатулка, а не кувшин. И Юджин спрятал клад не в саду, а на чердаке. Он замуровал его в стене каминной трубы, между кирпичами.
-  Не иначе, Алан Уэтчер спутался с дьяволом!
- Точно! Он сам и есть дьявол!

Вечером Кейт, как только вошла в дом, сразу принялась отчитывать Алана:
-  Алан, зачем ты ходил к Молли Стекман?
-  Мистер Юджин просил меня! – Пробубнил Алан.
-  Он умер на прошлой неделе! Как он мог просить тебя?
- Он приходил ко мне ночью! – Возразил Алан. – Он очень переживает, что обижал свою жену, и ему нет покоя на том свете.
- Ох, что-то мне плохо! Джина, принеси воды, пожалуйста. – Кейт упала в кресло и закрыла глаза.
Джина принесла воды и принялась объяснять сестре, как всё было на самом деле, но Кейт только вяло махала рукой:
- Как я устала от всего этого, Джин! Как я устала!
Алан тоже пытался что-то говорить матери, но с ужасом почувствовал, как слова застревают во рту. Внутри неё он видел болезнь, размывающую цвета и заставляющую органы дрожать, как слабые руки старика. Кто-то сказал ему тихим ласковым голосом: «Она больна, она очень больна, она скоро уйдёт!». Алану хотелось кричать, но горло перехватило, и он затрясся от припадка, сползая на пол. Слёзы ручьём бежали из глаз, пена изо рта стекала на подбородок, а выпученные глаза безудержно вращались.
- Алан! Алан!! Сынок, что с тобой?! Джинн, позови доктора!! Скорее, позови доктора!! – Слышал он как сквозь туман голос матери.


6.

На похороны Кейт Уэтчер собралось немного народа. Она покоилась в гробу, который купил на свои деньги пастор Келли. Алан стоял возле свежевырытой могилы и смотрел на лицо своей матери, отказываясь понимать, что теперь он уже никогда не сможет говорить с ней. Джина держала его за плечи, без конца прикладывая платок к своим глазам. Пастор Келли произносил надгробную речь:
- День смерти определен Господом для каждого, и случайностей не бывает. Многие из нас любят и ценят лишь то, что принадлежит только им. Такова природа человека. И только любящие самоотверженно, познавшие Господа во всей его силе, всём его величии и справедливости, смогут принять любовь ко всему миру. И тогда наступят такие времена, когда установится царствие Божье во всех землях и государствах…
-  Когда же наступит это время? - Думал Алан. - Почему же бог медлит? Если бы он не медлил, это время уже наступило бы и мама была бы жива! Почему же он не сделал этого до сих пор?
Вдруг он увидел, что за его холмом, в долине, из легкой дымки, рассеивающейся от налетевшего ветерка, перед ним вырастали огромные Врата! Сияющие золотом, украшенные чудными узорами, выполненными неведомыми мастерами, они возвышались над равниной под самые облака! Громадные Врата, могущие вместить полмира!
- Она там! – Прошептал Алан. - Она там!!
Теперь Алану стало ясно, где её искать – нужно найти эти Врата в долине и открыть их.
- У каждого из нас есть то, что они любили и навсегда потеряли. – Продолжал пастор Келли…

 Утром в дом Даудингов влетела возбуждённая Джинн.
- Мама! Алан пропал! – Крикнула она миссис Элизабет Даудинг.

Алан сидел на плоту, который река несла к той долине, где он увидел Врата.
- Я буду плыть, - сказал себе Алан, вспомнив свой давний страшный сон, - но моё плавание теперь принесёт людям радость и веселье, а не горе и страх!
Ему было смешно, что люди стоят на берегах, глядя на него, полные забот и невесёлых раздумий, не понимая, как близко от них счастье, свобода, чистая радость. Все они страдают, не делая попыток освободиться, находятся в постоянных раздумьях и напряжении, забывая просто жить, а ведь совсем рядом от них есть Чудесные Врата до самого неба!

   В доме Уэтчеров Джин разговаривала с шерифом Коттреллом:
- О, боже, мистер Коттрелл! Зачем и куда он отправился?
- Мне кажется, мисс, парень решил, что его мать жива! И, я думаю, в настоящий момент он идёт к ней! Если бы только мы могли знать, в каком направлении он держит путь? Я разослал людей, но пока нет никаких результатов, мисс! Но мы сделаем всё и отыщем его, поверьте, мисс Даудинг!

   На лужайке перед домом спешился всадник и быстро подбежал к шерифу. Переговорив с ним, Коттрелл вернулся в дом.
- Мне тяжело говорить об этом, мисс Даудинг, - обратился он к Джинн, - Алан плывёт по реке на плоту! Его видели возле Уоршира, там река поворачивает к Кингстону. А дальше, за Кингстоном, пороги! Мы все будем молиться!

- Почему он плывёт так медленно? - Алан опустил в воду весло и начал грести изо всех сил так, как это делали рыбаки.
   Весло было слишком маленькое, а плот слишком велик, чтобы можно было что-то изменить, и ещё Алан не подозревал, что гребёт совсем в другую сторону, но он старался изо всех сил. Шум порогов был уже слышен. Вода вокруг плота волновалась всё сильнее, русло заметно сужалось. На берегах теперь лежали крупные валуны, обкатанные потоком. Струи течения бурлили и пенили воду, словно боясь встречи с ждущей впереди неизвестностью. Алан думал о маме, о том, какой радостной будет встреча, он яростно орудовал веслом, но от этого плот всё равно никак не плыл быстрее. Шум бурлящей воды впереди сменил усиливающийся грохот. Алан взглянул вперёд, туда, откуда он раздавался. Над лёгкой дымкой тумана, лежащей над долиной, явственно светилась радуга, бледно-прозрачная в лучах солнца. Неожиданно Алана охватило то самое ощущение! Он бросил весло и, тяжело дыша, с улыбкой предвкушения на лице, плюхнулся на брёвна. Со лба стекал пот, лицо покрылось красными пятнами, но Алан уже видел перед собой то, как меняется мир. Огромные Врата вырастали перед ним из лёгкой дымки, рассеивающейся от налетевшего ветерка! Сияющие золотом, украшенные чудными узорами, выполненными неведомыми мастерами, они возвышались над равниной прямо перед ним, и к ним теперь несла его река. Алан не сводил глаз с чудесных Врат, стараясь запомнить мельчайшие их подробности, чтобы потом снова вспоминать и рассматривать в одиночестве. Он уже видел похожие на картинке в одной из книг пастора Келли. Там вокруг врат были нарисованы улыбающиеся ангелы с арфами в руках, а над ними летали птицы, держащие в клювах венки из роз. Но те врата были нарисованными, а эти - эти были НАСТОЯЩИМИ! «Я расскажу об этом маме и пастору Келли! То-то они удивятся!» - подумал Алан, и его лицо осветила улыбка. Усталость прошла, и он с радостью всматривался в видение.

      Джина сидела в доме Уэтчеров и перебирала вещи сестры и Алана. Слёзы душили её, она закрывала глаза платком, тело сотрясалось в рыданиях, но Джина брала себя в руки, твердя, что нужно надеяться, и снова перебирала вещи. В дверь постучали и послышались чьи-то шаги. Джин выпрямилась и смотрела на двери полными надежды глазами. Её сердце замерло. В комнату вошли Элизабет Даудинг и шериф Коттрелл. Элизабет, волнуясь, вымолвила:
- Джинни! Шериф хочет сообщить тебе кое-что!
Коттрелл откашлялся и волнуясь, начал:
-  Мисс Даудинг! Вы должны быть мужественной…
- Где Алан?! – Крикнула Джина.
- Его тело нашли на берегу, недалеко от Кингстона, возле мельницы. Плот разбился на порогах, и мальчик утонул. Мне очень жаль, мисс Даудинг. Он был добрым малым.

      Ласковое летнее солнце грело землю, в долине паслись стада, стрекотали кузнечики, на все голоса пели и щебетали птицы. С десяток человек стояли возле свежей могилы, слушая пастора. Пастор Келли читал молитву, стараясь смотреть в Библию, чтобы не видеть лица Алана. Джинна и миссис Даудинг были в трауре, и Джина не отнимала платок от своего лица.

      Если бы присутствовавшие могли видеть мир, как его видел Алан, они бы сильно удивились! Почему? Потому что рядом с пастором Келли летали две маленькие феечки, наблюдавшие за всем происходящим, а позади него стоял сам Алан. Да, он вовсе не был в том ужасном ящике, что только что опустили в землю. Он улыбался и теперь стал… Ну, он бы, наверное, сказал так: «Я стал умным! Я умный!!». Хотя, конечно же, теперь бы он уже так не сказал.
- Зачем они плачут? И почему они не знают, что смерти не бывает? – Спросил Алан.
- Тише! Они ещё дети, потому и не знают этого! – Сказала Тали.
- Мне здесь скучно! Идёмте же, игра уже ждёт!! – Нетерпеливо воскликнула Эя.
- Мама приглашала нас пить чай! – Напомнил Алан.
- Сначала – игра! Это куда важнее чая! – Возразила Эя.
- Чай – это тоже важно! Все леди пьют чай! – Сказала Тали.
- А когда же они играют, по-твоему? – Спросила Эя. – Или они играют и пьют чай одновременно?
- Да! А что тут странного – они бегают по полю с кружками и чайниками, пьют чай, кувыркаются и скачут! – Ответила Тали.
Обе феечки весело захохотали. Алан тоже засмеялся, представив себе такую картину.
 - Мы всё успеем!– Крикнул он. - У нас полно времени!
И вся троица со смехом скрылась в зелёной, оглашаемой птичьим щебетанием и залитой солнцем роще рядом с рекой. Через минуту оттуда, ужасно крича и хлопая себя по щекам и шее, выбежал потерявший шляпу и сачок мистер Флишман, за которым гналась стая разъярённых ос.