Запертый с демоном

Пролог.


Я почти ничего не знаю о своей бабке по отцовской линии. Говорят, она занималась черной магией. Отец не любит разговоров об этом. По его словам, бабушка была несколько не в себе. В моей же голове при упоминании о ней всплывает странная сцена, то ли увиденная в раннем детстве и каким-то чудом запомненная до мелочей, то ли приснившаяся в страшном кошмаре.

Я лежал в кроватке. Мой взгляд гулял по разноцветным картинкам на потолочных обоях. Тихонько скрипнула дверь, послышались шаркающие шаги и тяжелое дыхание. В поле зрения возникло женское лицо, испещренное глубокими морщинами. Старуха смотрела на меня безумным взглядом. От нее пахло травами, серой и еще чем-то горьким (возможно смертью).
— Я вижу твоё будущее, дитя, — она расплылась в зловещей улыбке. Из воспаленных десен торчали редкие гнилые обломки. — Чувствую присутствие зла в твоем будущем.
Рука старухи протянулась к моей голове. На пальцах что-то красное. Старуха коснулась лба и нанесла несколько символов. Капля густой теплой жидкости скатилась по переносице. Ведьма произносила странные и непонятные слова:
— О, Аархтанг, демон с тысячью лиц, зверь из бездны, твое время грядет…
— Что ты здесь делаешь!? — раздался разъяренный голос отца. — Быстро отойди от него!
Старуха резко обернулась в его сторону, оскалив почерневшие останки зубов.
— Кххх! — зашипела она, словно змея, готовая броситься в атаку. В ее лице показалось что-то демоническое.
— О боже, — В испуге отец отшатнулся назад. Все же он смог совладать с собой. Голос обрел прежнюю твердость: — убирайся отсюда и больше никогда не возвращайся в этот дом.
— Не вернусь, — ответила старуха, — он сам придет ко мне…


Глава 1.
Сборы.

Шла третья неделя последних летних каникул. Нам порядком надоело торчать в душном городе. Тем более, по словам Макса, в ближайшее время стоящих вечеринок не намечалось. Мы жаждали приключений, как никогда. Впереди предстоял тяжелый учебный год, потом работа-карьера-семья. Рутина будней уже расставила для нас свои сети. Первое время мы будем собираться в выходные за бутылкой виски в уютной домашней обстановке, но со временем все реже, пока от нашей разношерстной компании не останутся одни воспоминания, также как и о веселой студенческой жизни.

Как-то я заикнулся о старом пустующем доме своей бабки. Макс тут же принялся уговаривать меня, а уж он-то способен уболтать кого угодно. Его даже не волновало, что старая халупа наверняка давно развалилась. В крайнем случае, мы могли переночевать в палатке, главное – выбраться на природу. Я долго сопротивлялся. Призрачные воспоминания заставляли сторониться всего, относящегося к бабке. К уговорам присоединилась Маша. Её всегда привлекали всякие мистические штучки: гадальные карты, книги заклинаний, истории о домах с приведениями. Пришлось согласиться.

Петя с восторгом воспринял идею о поездке. Еще со школы за ним закрепился статус зубрилы и ботаника. Внешность у него соответствующая: длинный, тощий, с торчащими ушами и очками в толстой оправе. Мы частенько подтрунивали над Петей, но, все же, он незаменим в компании.

Последней присоединилась Света. Типичная стервозная красотка. Стройная, длинноногая, белокурая бестия с огромными глазами и пухлыми губками. От одной мысли о деревенском сортире она приходила в ужас, но Макс может уболтать кого угодно.

Вечером мы отправились в магазин. Список покупок включал в себя лишь самое необходимое: пять  бутылок текилы, десять лаймов, соль, мясо для шашлыка, четыре рулона туалетной бумаги, еще кучу всякой еды и прочую мелочь.
Утром я быстро запихнул запасную одежду в спортивную сумку. Холодный душ придал мне бодрости. Короткие каштановые волосы высохли мгновенно. Старая куртка с трудом налезла на широкие плечи спортсмена.

Первым делом я заехал за Машей. В легком сарафане она выглядела отлично. Волнистые русые волосы искрились на солнце. Заключив ее в объятия, заглянул в серо-голубые глаза. Маша улыбнулась. Ямочки, выступившие на ее щеках, заставив сердце трепетать в груди. Затем мы целовались долго и страстно.
Маша заняла место впереди, как и подобает девушке водителя. Я повёл машину к дому Макса. Высокий, стройный кудрявый брюнет курил у подъезда. Сделав глубокую затяжку, он щелчком отправил окурок в полёт. Внимательно проследив за траекторией сигареты, Макс выдал:
- Низко пошла, видать к дождю.
На небе не было ни облачка, солнце пекло во всю мощь, а синоптики предрекали жару на всю неделю.

Быстро заскочив за Петей, мы отправились к Светиному дому. Там нам пришлось прождать еще полчаса.

Света вышла на улицу. Она нарядилась, точно собиралась отправиться в Италию, а не в богом забытую деревушку. Короткое летнее платье с глубоким декольте, туфли на шпильке, стильная шляпка и большие солнечные очки. Картину дополняли яркий макияж и огромная сумка на колесиках с выдвижной ручкой.
— Отлично выглядишь, — крикнул Макс с заднего сиденья, — может быть, подцепишь какого-нибудь тракториста.
— Заткнись! — холодно ответила Света.
Пришлось повозиться, чтобы запихнуть её сумку в багажник.

Света хотела сесть со стороны Макса, но тот напрочь отказался двигаться.
— Я сижу у окошка, и твои уговоры меня не берут, — сказал он.
Петя с радость уступил место, сдвинувшись к середине, но Света лишь посмотрела на него леденящим взглядом.
— Я с очкариком не сяду.
Петино лицо мгновенно покраснело. О его тайной любви к Свете знали все.
— Можешь сесть на крышу или поменяться местами со своей сумкой, — Сказал я.
— Ладно, я сяду с ним, но пусть не пристает ко мне.
Петя не стал бы приставать к Свете даже под страхом смерти. Он чересчур застенчив для этого.

Довольно рыкнув мотором, машина рванула с места. Предстояла долгая дорога.


Глава 2.
Дорога.

Утром, когда мы отправлялись в путь, стояла хорошая погода, но уже через час набежали тучи. Начал накрапывать мелкий дождик.
— Вот и накрылся ваш шашлык, — расстроено произнесла Света. — Знала бы, что погода испортиться, никуда бы не поехала.
— Не переживай, может быть к вечеру дождь кончится, — ободряюще произнесла Маша.
— Да хрен с ним с шашлыком, — Макс решил поддержать Машу. — У нас с собой пять бутылок текилы, — для пущего эффекта Макс повторил еще раз, но уже громче и делая паузу после каждого слова: — ПЯТЬ БУТЫЛОК ТЕКИЛЫ. С таким добром мы пару дней можем вообще из дома не выходить

«Накой черт тогда ехать в эту глушь? Могли бы спокойной напиться в городе,» — подумал я, но промолчал. Все-таки мы ехали в деревню не из-за шашлыков, а ради смены обстановки, в поисках приключений и новых ощущений.
Надежды Маши не оправдали себя. Дождь постепенно переходил в настоящий ливень. Дворники не справлялись, вода заливала лобовое стекло, превращая мир в размытое пятно. Вдобавок, отключился навигатор, а дорогу я знал лишь примерно.
— Ничего, — Маша не теряла позитивного настроя, вот за что я ее так люблю. — Доедем до ближайшей деревни, там и спросим.
— Сомневаюсь, что в такой заднице вообще хоть кто-нибудь живет, — продолжала ныть Света. — Не хватало нам еще и заблудиться.

Стыдно признать, в глубине души я соглашался со Светой. Мне совсем не улыбалось провести весь день в дороге. Машина плохо вела себя на мокром асфальте, и процесс вождения отнимал много сил. Хотелось скорее прибыть на место к отдыху и выпивке.

Мелькнул дорожный указатель. На нем написано: «Мертьино, 10 км». Знак старый, и последние три буквы сильно затерлись, вдобавок какой-то шутник приписал букву «с» вначале названия. Бабкин дом находился как раз в этой деревне, но тут возникла новая проблема. Дальнейший путь пролегал по грунтовой дороге, сильно размытой дождем. К сожалению, моя старая машина мало походила на Лэнд Ровер или хотя бы на Ниву, поэтому мы рисковали в любой момент завязнуть в грязевом месиве.

Следуя Закону Мерфи: если неприятность может произойти, то она обязательно произойдет. В нашем случае она произошла целых три раза. Приходилось втроем толкать машину. В итоге мы насквозь промокли, испачкались сами и измазали весь салон.
— Чертова погода, — не выдержал я.
— Гадский дождь, — поддержал Макс.
— Долго нам еще ехать? — заныла Света.
— Не знаю, — злобно ответил я, — гребаный навигатор не работает.
— Могу попытаться найти карту в интернете, через телефон, — предложил Петя.
— Было бы замечательно, — я разозлился еще сильнее, но скорее на себя, чем на Петю, ведь мне эта мысль и вовсе не пришла в голову.
Петя посмотрел тупым взглядом на экран смартфона.
— Нет связи. Странно, определить местоположение по спутнику тоже не удаётся.
Связь не работала ни у кого.
— Ну и дырища. Даже мобила не работает, — судя по тону, Макс не сильно расстроился.
— Не хватало нам еще заблудиться тут, — я смотрел на вещи более реалистично.
— Раньше же люди как-то обходились без навигаторов и телефонов, — с умным видом сказала Света, — можно же просто спросить дорогу у кого-нибудь.
— Интересно, у кого же нам спросить? — издевательски произнес Макс, — может вон у того дерева?
— Ладно, до деревни мы как-нибудь доберемся, — успокоил я друзей. — Судя по всему, она находится совсем близко. Там и узнаем дорогу у местных жителей.


Глава 3.
Деревня.

Деревня действительно находилась совсем близко, вскоре показались первые дома. Они выглядели совсем старыми. Похоже, их возраст перевалил за сотню лет. Я остановил машину у ближайшего. В окнах горел свет, но стоило выйти из машины, свет погас. Ответа на стук в дверь не последовало, лишь чей-то силуэт на мгновение мелькнул в окне.
— Откройте, пожалуйста, — постучался еще раз, — мне только спросить надо.
Снова молчание. «Хрень какая-то, — подумал я, — в доме явно кто-то есть». В следующем доме мне тоже никто не ответил. Таким образом, я объехал больше десяти домов. Возникало ощущение, что их жители прятались.

Наконец, повезло. Точнее мне так показалось. После стука за дверью послышались шаги.
— Кто там? — раздался недовольный бас.
— Мне только дорогу спросить.
— Убирайся отсюда!
— Мне только спросить, — я не собирался сдаваться.
Неожиданно дверь распахнулась, и передо мной предстал огромный бородатый мужик с бельмом на левом глазу и двухстволкой в руках.
— Я сказал: убирайся отсюда!

Что-то - пожалуй, все-таки ружье - заставило поверить в серьезность его намерений. Я кинулся к машине со всех ног, инстинктивно вжимая голову в плечи. Сзади раздался хлопок. Мужик выстрелил в воздух. Поскальзываясь на грязи, я оббежал машину. Скрипнула дверь, водительское кресло с радостью приняло меня в спасительные объятия. Рука будто сама рывком воткнула передачу, а нога вжала педаль газа в пол. Машина тронулась с буксом. Послышался еще один выстрел. Дробь задела заднее стекло. Оно осыпалось кучей мелких осколков. К счастью, никто не пострадал, но все знатно перепугались.

Какое-то время мы ехали, молча, и так быстро, как позволяла разбитая дорога. Первым тишину нарушил Макс:
— Блин, это было круто!
— Нифига не круто, чувак. Этот псих чуть не пристрелил меня.
— Слава Богу, все обошлось, — Маша испугалась за меня едва ли не сильнее меня самого, — пожалуй, нам лучше уехать отсюда.
— Да уж, с этим местом явно что-то не так, — высказал свое мнение Петя.
— Хрена с два я дам вам отсюда уехать, ссыкуны, — возразил Макс. — Похоже, это самая клеевая движуха за все лето, и я не хочу ее упустить…

Впереди показалась фигура человека. Старый дед, одетый в фуфайку, резиновые сапоги и шапку ушанку, съехавшую набок. Он шел вдоль дороги нам на встречу, не обращая внимания на дождь. Завидев нас, дед замахал руками. Подъехали к нему.
— Вам лучше уехать отсюда, — старик просунул голову в открытое окно. Выглядел он добродушно, но что-то в нем заставляло насторожиться. — Здесь не любят чужаков.
— Мы уже заметили. Меня только что чуть не пристрелили.
— Сожалею, что вам пришлось столкнуться с таким негостеприимством. У нашей деревни тяжелое прошлое. Не стоит бередить старые раны излишним любопытством.
— Нет-нет, ничего такого мы делать не собирались, — я поспешил успокоить старика. — Я лишь ищу старый дом своей бабушки. Мы хотим провести там пару дней.
— Плохая затея. В старых домах бывает опасно, да и жители вряд ли поймут ваши намерения.
— У нас нет выбора. Мы замерзли, а наша одежда насквозь промокла. Без отдыха нам не дотянуть до города.
— Ладно, пожалуй, ничего плохого не случиться, если вы переночуете в нашей деревне. Скажите имя бабушки. Я знаю всех, кто жил в этой деревне за последние восемьдесят лет. Наверняка смогу указать вам путь.

Услышав имя, старик заметно вздрогнул.
— Вам действительно лучше уехать отсюда. Ваша бабушка замешана в одной очень неприятной истории. Местные жители до сих пор вспоминают ее недобрым словом. Говорят, она ведьма, и дом ее проклят.
— Мы не верим во все это, — Макс бесцеремонно вмешался в разговор, — просто покажите дорогу.
— Хорошо, я покажу вам дорогу, — согласился дед после некоторой заминки, — но учтите: я вас предупреждал…


Глава 4.
Дом.

Следуя указаниям старика, мы двигались на север. Несколько раз на глаза попадались брошенные дома с заколоченными окнами. Со временем таких домов становилось все больше. Казалось, эта часть деревни вымерла. Сложно представить события, заставившие стольких людей покинуть жилища.

Выехав из деревни, мы двигались в гору. На вершине холма одиноко возвышался старый дом бабушки. Стоит сказать, он оказался немного больше, чем мы ожидали… К черту скромность, дом был действительно огромным. Возраст и отсутствие ухода, разумеется, давали о себе знать: дерево подгнило, не хватало черепицы в некоторых местах, несколько окон разбито, но, в целом, дом вполне пригоден для житья. Больше всего удивляло и даже немного пугало полное отсутствие растительности на холме. Лишь одна высохшая яблоня торчала из черной сырой земли.

Я отправился на разведку. На двери висел замок. Сломать его не составило никакого труда. Дверь отварилась со скрипом. Внутри пахло старым деревом, травами, серой и еще чем-то горьким. Я осмотрелся, разгоняя темноту фонариком, точнее вспышкой телефона. На стене возле двери обнаружился выключатель. Щелкнул им, особо ни на что не надеясь. В коридоре загорелся свет. Отличная новость: в доме есть электричество.

Я позвал остальных. Дружно выскочив из машины, они побежали к дому. Все кроме Света. Ее туфли мгновенно увязли в грязи. Пытаясь выбраться, она поскользнулась. Мы с Максом громко захохотали.
— Козлы! Я вас ненавижу! — пытаясь подняться, Света лишь сильнее пачкала руки, ноги и платье.
Продолжая смеяться, Макс помог ей подняться. Он донес подругу до дома на руках.

Света ушла в одну из комнат переодеваться, Маша принялась сметать пыль в коридоре и на кухне, а мы стали таскать сумки. Разгрузив машину, переоделись и сами. Приятно вновь почувствовать сухую и теплую одежду на теле. Чтобы окончательно согреться, Макс предложил открыть одну из бутылок. Возражений не последовало. Накатили по две стопки подряд.

Согревшиеся и повеселевшие, мы решили полностью осмотреть дом. Первый этаж занимали кухня, зал, две комнаты и пристрой, в дальнем конце которого находился туалет. Последнее нас сильно обрадовало, поскольку никому не хотелось бежать на улицу в случае нужды. На кухне имелась плита, рядом размещались баллоны с газом. Напротив окна стоял длинный стол с белой кружевной скатертью. В зале мы обнаружили большой сервант, диван, два кресла, журнальный столик и черно-белый телевизор. Все это покрылось толстым слоем пыли. В углах висела паутина. Оставшиеся комнаты, по-видимому, предназначались для гостей. Их обстановка достаточно скромна: кровать, комод, кресло.

Закончив осмотр первого этажа, мы поднялись наверх. На втором этаже имелось всего четыре комнаты: две большие и две маленькие. Одна из больших комнат являлась хозяйской спальней. Вторая — почти пуста, если не считать пары книжных шкафов, двух кресел и торшера. В противоположность ей, маленькая комната, находившаяся по соседству, полностью забита различным хламом, стопками книг, кипами журналов и газет. В последней комнате стояла детская кроватка.

Настало время осмотреть чердак. Макс достал из кармана светодиодный фонарь. Он первым вошел в дверной проем. Луч света пробежался по стенам. Ничего необычного, лишь связки травы, подвешенные к потолку. Посветив под ноги, Макс осторожно сделал шаг. Раздался скрип половых досок.
— Да, здесь все совсем сгнило. Не хватало еще вниз провалиться, — Макс приподнял фонарь, освещая пол перед собой. — О, черт! Нифига себе!.. Чуваки, вы должны это видеть.

В следующий минуту каждый испытал смесь удивления и страха, холодящей волной мурашек, пробирающегося по коже. На полу был выжжен большой круг с пентаграммой. По вершинам звезды стояли оплавленные свечи, а в центре лежала старая толстая книга в черном кожаном переплете.
«Неужели все это правда! Неужели моя бабушка действительно ведьма и поклонялась дьяволу!» — от этих мыслей закружилась голова, а ноги стали ватными.

Свет потускнел. Моргнув пару раз на прощание, фонарь погас. Первые секунды тишину нарушало лишь наше напряженное дыхание, затем послышался шорох и громкий Светин крик, переходящий в визг. Вслед за Светой закричала и Маша. Признаюсь честно, в тот момент самому хотелось визжать, как пятилетней девчонке.

Фонарь зажегся вновь. Его луч ходил ходуном. Макс содрогался от хохота.
— Что, детишки, испачкали штанишки?! — проговорил он сквозь смех.
— Дебил, — Петя демонстративно направился к выходу.
— Ботаник обоссался, ботаник обоссался, — запел Макс ему вслед.
— Чувак, ты сейчас реально не прав, — Макс мой лучший друг, но порой меня бесит его несерьезность.

Я ожидал поддержки от девочек, но они молчали. Им требовалось время, чтобы отойти от пережитого ужаса. Один же я не способен вызвать у Макса даже подобие чувства вины. Он слишком упрям и эгоистичен.
— Не виноват же я, что вы все такие ссыкуны, — Макс продолжал подливать масло в огонь.
Я уже приготовился наброситься на него с кулаками, но тут послышался ужасный грохот. Звук доносился с кухни.
— Что это было? — дрожащим голосом спросила Маша.
— Да ботан, наверное, буянит, — махнул рукой Макс.
— Вообще-то, я еще здесь, — голос Пети донесся с лестницы.
Грохот раздался вновь. Даже Макс напрягся.
— В доме кто-то есть, — шепотом произнесла Маша.
— Может кто-то из деревенских забрался? — предположил Макс, снизив громкость голоса до минимума.
— Нужно проверить, — прошептал я.

Находясь на лестнице, мы услышали новый звук. Что-то упало на пол и разбилось. Фантазия мгновенно нарисовала огромного бородатого мужика с бельмом на глазу, методично громившего кухню. От этого стало еще страшнее. Собрав волю в кулак, я все же спустился вниз.

Оказавшись на первом этаже, медленно пошел вперед, стараясь ступать как можно тише. Макс шел позади, прячась за мной. За ним двигались Петя и девчонки. Я осторожно выглянул из-за угла. Никого. Кухня пуста, лишь на полу валялась чугунная сковородка, металлическая плошка и осколки фарфоровой чашки.
— Чертовщина какая-то, — сказал я, осматриваясь по сторонам, — не могли же они сами упасть.

Едва успел договорить, послышался шорох. Большая стеклянная ваза, стоявшая на верхней полке, упала на пол. Мелкие осколки разбежались по углам. Девчонки взвизгнули от неожиданности.

Я окончательно перестал понимать что-либо. Мой отупевший взгляд уперся в верхнюю полку. Оттуда на меня смотрели два больших зеленых глаза с вертикальными зрачками.


Глава 5.
Пьянка.

— Твою мать, это всего лишь кошка! — выругался Макс, — гребаное животное, как же ты нас напугало.
Только после этих слов я понял, что с верхней полки на меня смотрит большая и черная как ночь, но вполне обычная кошка. Вероятно, она забежала в дом в поисках укрытия от дождя. Девочкам кошка очень понравилась. Мгновенно окрестив животину Мусей, они принялись угощать ее колбасой.

Посмотрев, как уплетает животное, все почувствовали голод. С самого утра у нас во рту не было ни крошки, а время уже подходило к вечеру.

Быстренько перекусив бутербродами, мы принялись готовиться к вечернему мероприятию-алкоголепринятию. Девочки начали резать овощи на салаты, Макс с Петей взялись за уборку в зале, а я решил запечь мясо в духовке. В процессе приготовления мы не раз приложились к бутылке.

Расположились в зале. Макс и Света сели в кресла, остальные разместились на диване. Нехитрая закуска: два салата, мясо, вареный картофель, нарезка овощей и колбасы, соленые огурчики и грибы, копченый лосось - убралась на журнальном столике. В центре стояли тарелка с нарезанным лаймом и большая солонка.

Зазвучали тосты:
— За поездку!
— За хороший вечер!
— За нас!
— Урааа!
Далее следовала стандартная процедура употребления текилы. Кристаллики соли не успевают раствориться на языке. Их смывает водопад алкоголя. Кислый лайм заставляет лицо съежиться. Теперь можно выдохнуть.
— Хорошо пошла!
— Обожаю текилу!

Пестрая карусель пьянки быстро набирала обороты. Кто-то включил музыку. Макс закурил. Вечер слился в калейдоскоп расплывчатых картинок и смутных воспоминаний, охватывающих лишь самые интересные моменты. Стандартная процедура снова, снова и снова. Соль, текила, лайм, выдох…

Я кружил в танце с Машей. Она прижималась ко мне большой и упругой грудью. Руки лежали на ее талии, потом медленно заскользили все ниже. Мы соприкасались щеками. Я чувствовал ее тепло и сладкий запах, идущий от волос. Нам было хорошо. Нас шатало из стороны в сторону, голова кружилась от выпитого, но было очень хорошо. Песня закончилась, мы стали целоваться. Горячий, нежный, и страстный поцелуй. Казалось, время остановилось, и мир вокруг перестал существовать. Были только она и я. Я хотел ее, а она меня. Уединившись в гостевой комнате, мы накинулись друг на друга и в непреодолимом порыве слились воедино...

Петя развалился в кресле с видом мафиозного главаря. Макс сидел рядом на диване. Они курили одну сигарету на двоих. Петя что-то увлеченно рассказывал. Мне стало любопытно. Решил к ним присоединиться.
— …Самое интересное не в том, что электромагнитные волны можно представить, как поток частиц, — говорил Петя, — а в том, что любые элементарные частицы являются волнами. Амплитуда такой волны определяет вероятность обнаружения частицы в данный момент времени и в заданной точке пространства…
Подвинувшись ближе Максу, спросил его шепотом:
— Ты понимаешь, о чем он говорит?
— Ей Богу, ни слова не понимаю, — ответил он тоже шепотом.
Мы засмеялись. Сквозь приглушенный смех послышался мерный храп. Петя уснул. Его голова безвольно колыхалась вверх-вниз при каждом вздохе. Макс позаимствовал у Светы карандаш для бровей. Он подрисовал Пете «усики Гитлера». Композицию дополнило выведенное на лбу большими буквами слово «лох». Я лишь покачал головой - мой лучший друг полный имбицил…

Время близилось к полуночи. Сильно пьяные мы сидели на полу в зале, болтая о совместном прошлом. Проснувшись, Петя присоединился к нам. Поскольку в доме странным образом отсутствовали зеркала, он еще не видел свой «макияж».
— А помнишь, мы вызывали матерного гномика? — спросил у меня Макс.
— Точно-точно. Весело было. Мы искали очертания букв в нарисованном на земле круге. Буквы затем складывались в плохие слова.
— Ну и как? Получалось? — с недоверием спросила Света.
— Еще как! Макс там такие слова находил, какие мне до сих пор говорить стыдно.
— Да Макс и сейчас хлеще любого гномика материться, — засмеялась Маша. — Мы вон со Светкой однажды пиковую даму вызывали.
— Помню-помню, — подтвердила Света, — капец, как страшно было.
— Ага, мы потом всю ночь не спали.
— Ерунда все это, — вмешался Петя, — обычное самовнушение и ничего больше.
— Да ничего не ерунда, — упрямо ответила Маша, — мы обе четко слышали ее шаги, а потом в зеркале что-то мелькнуло.
— Я же говорю: самовнушение, — Петино лицо имело серьезное выражение, но от этого оно лишь еще комичнее сочеталось с нарисованными усами. — Если сильно верить, то и не только звук шагов можно услышать. Некоторые фанатики слышат голос Бога, например, или дьявола.
— Если ты не веришь во всякую мистику, то чего же так испугался на чердаке? — спросил Макс с издевкой.
— Ну, во-первых, пиковая дама — лишь сказка для детей сродни тому же матерному гномику, а вот вызов настоящего демона — это уже серьезно. Во-вторых, пентаграммы не берутся из воздуха. Их рисуют сатанисты, представляющие опасность сами по себе.
— И нафига вы мне напомнили про эту дурацкую пентаграмму, — в голосе Светы слышалась обида, — я весь вечер пыталась забыть о ней.
— Да уж, у меня мурашки идут по коже от одной мысли о том, что находится на чердаке, — Маша вздрогнула, словно её обдали потоком ледяного воздуха. — И все же, мне интересно, что в той книге. Похоже, она очень старая.
— Ага, и по-любому ее можно загнать за огромные бабки, — вставил Макс. Заметив наши удивленные взгляды, он пояснил: — есть люди, коллекционирующие различные мистические штучки. Они готовы хорошенько заплатить за редкую вещь. Настоящая книга заклинаний может стоить около тысячи баксов, а если ее возраст более сотни лет, цена увеличивается в разы.
— То есть, ты хочешь сказать, что эта книга может стоить дороже моей машины?
— Чувак, да твоя тачка стоит не больше полтонны зелени, — Макс похлопал меня по плечу.

Червячок любопытства все глубже забирался в наши души, а поскольку страх отступил под натиском алкоголя, идея вновь забраться на чердак, уже не казалась такой безумной. Выпив еще по одной стопке, мы решились окончательно и, вооружившись фонариками, полезли наверх.


Глава 6.
Вызов.

Мы столпились вокруг пентаграммы. Сердца бешено стучались от избытка адреналина. Все боялись, но никто не хотел отступать. Именно таких острых ощущений мы жаждали, проводя скучные вечера в городе.

Сделав шаг, Макс оказался внутри выжженного круга. Немного поколебавшись, я последовал за ним. Петя двинулся сразу после меня. Девочки так и остались стоять на своих местах.

Втроем, мы склонились над книгой. Вблизи было видно, что ее обложка сделана из толстой черной кожи. Макс, с несвойственной ему осторожностью, открыл книгу. Страницы пожелтели от старости, во многих местах они порвались и затерлись. Все надписи и рисунки в книге были сделаны от руки черными и красными чернилами.
— Блин, тут все на каком-то непонятном языке, — расстроился Макс.
— Вообще-то это церковнославянский или даже древнерусский, — сказал Петя, — в принципе, можно понять, что тут написано. Эту книгу действительно стоит показать специалисту. Возможно, ей больше двухсот или даже трехсот лет.
— Охренеть! — глаза Макса загорелись, — да вы хоть представляете, сколько она может стоить если это так?
— Если это так, то ей цены нет, — ответил Петя, — редчайший исторический артефакт. Подумать только, образец никому неизвестной культуры России, а, возможно, еще и доказательство существования тайных оккультных орденов…
— И все-таки, интересно, о чем написано в этой книге, — в глубине моей души еще теплилась надежда. Может, в книге записаны лишь обычные привороты-отвороты, заговоры и рецепты всяких травяных отваров.

Петя сосредоточенно вчитывался в книгу при свете фонарика, а мы ждали, затаив дыхание. Всех раздирало любопытство. Прошло около пяти минут. Петино лицо оставалось непроницаемо серьезным. Мы нетерпеливо переминались с ноги на ногу, боясь помешать Пете. Наконец, окинув нас взглядом, он вынес вердикт:
— Хотите — верьте, хотите — нет, но здесь описан ритуал, позволяющий вызвать какого-то демона или что-то вроде того. Демону можно задавать вопросы, но в наш мир он проникнуть не сможет. Для этого нужны более сложные ритуалы. Думаю, в книге они также описаны.
— Ну как вам? — спросил Макс у девочек, — Не хотите ли вызвать демона? Это вам не какая-нибудь пиковая дама.
— Нет уж, спасибо, — ответила Маша.
— А ты, ботан, что думаешь по этому поводу? Готов ли ты вызвать демона?
— Да ерунда все это, — ответил Петя. — Книга, конечно, представляет огромный интерес, но только с точки зрения науки. Все-таки мы живем в двадцать первом веке. Человечество научилось расщеплять атом, летать в космос и создавать сложнейшие компьютеры. При этом до сих пор существуют люди, верящие в черную магию.
— То есть, ты не боишься вызывать демона?
— Да чего тут бояться то?

Макс посмотрел на меня. Я все понял без слов. Он действительно хотел сделать это, и ему требовалось мое согласие. «Зачем Максу вызывать демона?» — спросите вы. Разумеется, он не верил в успех сего предприятия. Ему хотелось совершить нечто необычное, о чем потом можно рассказывать многочисленным друзьям и девушкам на вечеринках. Сначала я хотел отказаться. Немного подумав, понял: необходимо убедиться, что вся история с демоном – чушь, иначе сомнения по поводу темного прошлого моей семьи буду терзать меня до конца жизни.
— Окей. Если хотите вызвать демона, валяйте, — я сделал вид, будто мне все равно.

Маша осталась недовольна моим ответом. Затея Макса ей совсем не нравилась. Она единственная на все сто процентов верила в возможность призвать демона.
— Ну, демон же все равно не сможет проникнуть в наш мир, — это единственное, что я мог ответить ей, — зададим ему пару глупых вопросов и все. Думаю, он даже не отзовется. Зачем ему тратить время на таких дураков, как мы.
— Светка, ты чего молчишь? — спросил Макс, — все хотят услышать твое мнение.

Светка растерялась. Женская солидарность велела ей отказаться, затаенные чувства к Максу, о которых все догадывались, требовали согласиться. Страх с одной стороны, любопытство с другой. Нам пришлось бы долго ждать Светиного ответа, если бы Макс не подошел к ней. Обхватив ее за талию, Он спросил еще раз:
— Ну, дорогая, что скажешь?
— Я согласна.
— Отлично! — получив желаемое, Макс тут же отошел от Светы. — Давай, очкарик, вещай: что нужно делать?

Следуя указаниям книги, Петя кусочком угля начертил врата в центре пентаграммы. Рисунок он дополнил четырьмя непонятными символами. Макс зажег свечи. Не хватало лишь одного компонента: капли крови.
— У кого-нибудь есть что-нибудь острое? — спросил Макс.
— У меня нет.
— У меня тоже.
— У меня есть булавка, — вдруг вспомнил я.

Английская булавка — защита от сглаза. Заботливая Маша пристегнула ее к
внутренней подкладке моей куртки пять лет назад. Тогда мы только начинали встречаться, и я посмеивался над излишней суеверностью своей девушки. Теперь эта Машина особенность кажется мне крайне милой. Она стала неотъемлемой частью чистого и светлого образа любимой девушки.

Острие булавки вонзилось в кончик моего указательного пальца. Игла стала медленно пробираться сквозь слои кожи. Я продолжал давить, пока боль не стала нестерпимой. Кровь отказывалась течь. Пришлось сжать подушечку пальца. Показалась капля красной жидкости. Капля медленно увеличивалась в размерах. Подождав некоторое время, я ткнул пальцем в центр нарисованных ворот.
Руна замкнута, обряд исполнен. Мы застыли, напряженно вслушиваясь в тишину. О прошедших секундах можно было судить по ударам сердца. Удар. Еще удар. Еще один. Тук… тук… тук…

Сначала я подумал, мне мерещится. Звук походил на шипение змеи, переходящее в предсмертный хрип, смешанный с рыком зверя. Наверное, так и должны разговаривать демоны. Взглянув на испуганные лица товарищей, понял, они тоже слышат это. Звук становился громче, его источник быстро приближался к нам.
Черная тень мелькнула перед глазами. В ней я различил кошку. Она металась по чердаку, издавая ужасные звуки. Его голова крутилась из стороны в сторону, будто животное пыталось сломать себе шею.
— Муся, что с тобой? — испуганно кричала Маша, — Муся!

Посмотрев на нее жалобным взглядом, Муся громко пискнула. Она кинулась головой об стену. Сильный удар. На стене осталось красное пятно. Кошка упала на пол. Вскочив, она принялась биться мордой в пол. К глухому звуку ударов постепенно прибавилось противное хлюпанье. Кровавое пятно быстро увеличивалось в размерах. Самое ужасное на свете самоубийство. Кошачье лицо на наших глазах превратилось в месиво. Один глаз вывалился из орбиты. Он болтался на пучке сосудов. Кошка продолжала биться головой об пол. По-хорошему, стоило бы ее добить чем-нибудь тяжелым, но мы совсем опешили от нереальности происходящего.

Сложно сказать, долго ли продолжался этот ужас. Скорее всего, меньше минуты, но показалось, целую вечность. Потом мы долго приходили в себя, не в силах поверить в реальность произошедшего. Повисло неловкое молчание. В голове у каждого роились тысячи жутких мыслей. Немыслимыми усилиями мы отгоняли их прочь.

Спустя какое-то время я осознал, что мой взгляд до сих пор прикован к мертвому телу кошки. Чувство отвращения заставило меня отвернуться. В поле зрения попала пентаграмма. Что-то в ней изменилось. Страх ледяной поступью пробежался по телу.
— Макс, это снова твоя шутка? — голос словно принадлежал кому-то другому.
— Что? — переспросил Макс.
Я указал пальцем на пентаграмму. Все поняли, о чем шла речь. Готов поспорить, они ощутили настоящий ужас. Створки нарисованных ворот были распахнуты настежь.
— Максим, прошу, скажи, что это твоих рук дело, — взмолилась Маша.
— Я бы и рад сказать, но не могу, — Макс покачал головой, — поверьте, я также как и вы охренел, когда кошка долбанулась. Мне в тот момент совсем не до приколов было.
— Но если это не Макс, то кто же? — Петя озвучил вопрос, интересовавший каждого.
В глубине души мы знали ответ …


Глава 7.
Демон.

Мы спустились вниз. При ярком свете ламп не так страшно, но Мысли о демоне, выпущенном на свободу, не покидали нас. Петя внимательно изучал книгу. Он пытался понять, что пошло не так. Я крепко обнимал Машу, прижавшуюся лицом к моей груди. Света, забралась в кресло с ногами. Она сидела, обхватив коленки руками. Ей тоже хотелось объятий, но Петя слишком увлекся книгой, а Максу было на нее плевать. Он жадно затягивался сигаретой, стряхивая пепел на пол.

Докурив, Максим воткнул окурок в пустую тарелку. Он взял со стола текилу. Горючая жидкость полилась в рот прямо из бутылки. Кадык несколько раз дернулся. Поморщившись, Макс протянул бутылку мне. Я отрицательно покачал головой, тогда Макс предложил бутылку Пете. Петя согласился. Выпив залпом, он, наконец, нарушил молчание:
— Я не знаю, как объяснить произошедшее на чердаке. Хотелось бы думать, что все мы просто допились до белой горячки, но, к сожалению, не получается. По всему выходит, мы действительно смогли вызвать демона, и это не обычный демон. В книге о нем написано следующее: «кровь ребенка, избранного тьмой, разрушит печать, и врата будут открыты. Зверь вырвется на свободу и это станет началом конца. Имя зверю - Аархтанг, он творит зло руками людскими, но лишь по воле человека может переступить через порог…».
— Блин, да это бред какой-то, — высказал свое мнение Макс. — Что вообще все это может значить? Ну, хрен с ним, про конец света я понял. То, что у демона нет своего тела, и он может вселяться в людей — это тоже вроде ясно, но причем тут порог?
— Думаю, это значит, что демон может войти в дом, только если человек сам захочет впустить его, — пояснил Петя.
— Допустим, — согласился Макс. — Тогда объясни мне, как мы могли вызвать демона, если для открытия врат нужна кровь ребенка, избранного тьмой? Во время обряда Леха капнул немного крови на пентаграмму, но он не очень-то похож на ребенка, а, тем более, избранного тьмой.
При этих словах в голове мелькнула нехорошая мыслишка, но я постарался отогнать ее прочь.
— Дело не только в этом. Я уже говорил ранее: для того чтобы демон смог проникнуть в наш мир, нужен гораздо более сложный обряд. Если быть точным… сейчас, где-то я тут видел, — Петя нашел в книге в книге нужное место: — короче, тут сказано, что должно быть замкнуто два круга крови. Один большой, другой малый. Чтобы замкнуть большой круг необходимо тринадцать жертв. Для малого круга, достаточно пяти жертв, но это должны быть дети в возрасте до одного года.
— И что же нужно сделать с этими несчастными детишками? — подала голос Маша.
— Тебе лучше не знать об этом. Скажу только, что их кровь используется в дальнейшем обряде. В любом случае, мы ничего подобного не делали.

Я больше не мог все это слушать и решил вмешаться в разговор:
— Так, хватит уже! О чем вы, бл…, вообще говорите? Какой на… демон? Неужели вы действительно думаете, что мы каким-то образом смогли его вызвать? Всему должно быть логическое объяснение. Я понятия, не имею, что произошло с кошкой. Мы же ее только сегодня нашли. Может быть, она больная была. Бешенство там или еще, какая-нибудь хрень. Что же касается изменений в рисунке… что там Петя говорил про самовнушение? Может здесь работает та же фигня, что и с пиковой дамой? Тем более что мы не так уж мало выпили. Нам вполне могло показаться, что врата открыты…
— Я проверять не пойду, — вставил Макс.
— Да я, блин, не об этом. Давайте все успокоимся, и не будем пороть горячку. Времени много, пора заканчивать пьянку, и потихоньку укладываться спать. Завтра еще раз поднимемся наверх и убедимся, что врата закрыты. Тут, как говорится, утро вечера мудренее.
— Утро вечера похмельнее, — поправил Макс.

Мои слова стали тем спасением от пережитого ужаса, которого все так ждали. Порой лучше поверить в собственное безумие, чем доверять органам чувств, иначе можно сойти с ума по-настоящему.

Я занял с Машей одну из гостевых комнат первого этажа. Макс и Света уединились во второй. Петя остался спать в зале. Мы слишком вымотались за день, как физически, так и морально. Сомнения и страхи быстро отступили под напором усталости. Пришел глубокий хмельной сон.


Глава 8.
Сон.

Я шел по бесконечному полю ржи. Спелые колосья золотистыми волнами переливались под порывами ветра. Солнце еще припекало, но в воздухе отчетливо чувствовался кисловато-сладкий запах осени. Руки мои ласкали верхушки колосков. Стоило сжать пальцы, горсть семян осталась в кулаке. Я поднес руку к лицу. Вместо зерен на ладони копошилась россыпь жирных белых личинок. В нос ударил запах гнили. Колосья упали на землю, покрывшись черными пятнами. Я побежал, но гниль шла следом, убивая рожь вокруг меня.

Сколь бы сильно не напрягались мышцы на моих ногах, смерть не отставала ни на шаг. Нужно было укрыться от нее. Впереди показались золотые купола церкви. До ушей отчетливо доносился звон колоколов. Вот оно — спасение!
В пустом коридоре церкви пахло ладаном и воском. Со стен на меня смотрели лики святых. В их взорах печаль и укор. Они винили меня за то, что я привел смерть в этот мир, за то, что я уничтожил его.

Вначале до слуха доносился лишь приглушенный звук моих шагов и треск пламени многочисленных свечей, но потом послышалось пение. Церковный хор пел без музыки. Я никак не мог разобрать слова.

С каждым шагом голоса становились громче, но слова оставались непонятными. Увидев пятно крови на полу, я остановился. От него начиналась красная полоса, уходящая вдаль бесконечного коридора. Похоже, кого-то со вспоротым животом тащили за ноги. Жертва цеплялась за лакированные половицы, оставляя в них глубокие царапины и обломки ногтей.

Подняв голову, я увидел дорожки кровавых слез на щеках святых. В тот же момент слова песни обрели смысл. Высокие детские голоса хора пели, растягивая гласные:
Грянет грооом, огонь с небес падёоот,
Смерть придёоот, ничто нас не спасёоот,
Кровь стечёоот рекою по землеее,
Солнца свееет уступит место мглеее…

Мне стало стыдно смотреть в глаза святых. Опустив голову, побрел вдоль кровавой полосы. Допев куплет, хор начал припев, состоящий из одной строчки, повторяющейся множество раз:
Слааава тебе, Аархтанг великий,
Слааава тебе, Аархтанг тысячеликий,
Слааава тебе, Аархтанг...

Длинный коридор закончился, сменившись огромным залом с высоким сводом. Пение хора стало невыносимо громким. Многократно отражаясь от стен, звук окружал со всех сторон. От него не было спасения. Он пронизывал насквозь, забираясь в самые потаенные уголки души. Упав на колени, я сжался в клубок. Веки плотно сомкнулись. Ладони закрыли уши. Не помогло. Звук проникал сквозь плотно прижатые к ушам ладони, не замечая преграды.

Открыв глаза, я увидел, что стою в луже густой и липкой крови. Она капала откуда-то сверху. Поднял взгляд к потолку. Там, под самым сводом, висел распятый на кресте спаситель. На его груди, под самым сердцем, зияла рана. Кровь вытекала тонкой струей.
— Что ты наделал? Что ты натворил? — шептал он мне. — Я принес себя в жертву ради этого мира, а ты погубил его. Неужели мои страдания были напрасными?
Чувство вины разрывало меня изнутри. Не в силах выносить его более, кинулся бежать, не разбирая пути. Бежал, пока не уперся в лестницу, ведущую наверх. Ступени и перила лестницы показались мне знакомыми.
Это была лестница, ведущая на второй этаж бабушкиного дома. Моего дома. Я уже не был собой, я стал своим дедом. Видел мир его глазами.

Голоса хора давно смолкли. Спаситель тоже больше не говорил со мной. Слышался лишь плач младенца, доносившийся сверху. Поднявшись на второй этаж, я направился в детскую. Кроватка оказалась пустой. «Она все-таки сделала это!» — мелькнуло в голове. Я знал, она забрала его на чердак.
Поднимаясь по лестнице, услышал ее голос. Она пела колыбельную:
Спи моя радость, усни.
В доме погасли огни.
Скоро зверь к тебе придет.
Он душу твою с собой заберет…

Открыв дверь чердака, увидел бабушку. Она выглядела совсем молодой. Бабушка стояла в центре пентаграммы. В ее руках лежал младенец. Мой отец. Он громко кричал, а на лбу его виднелись символы, нарисованные кровью.
— Как ты посмела вмешать нашего ребенка во все это?! — я совершенно не контролировал себя. — Я думал, это всего лишь слухи и долго отказывался верить, что ты замешана во всем этом. Как же я был слеп. Ты изменилась. Ты стала совсем другой, когда в деревне появились чужаки. Теперь я знаю, что ты с ними заодно. В тебе больше нет ничего святого. Ты готова пожертвовать даже собственным сыном, но я не позволю тебе сделать это. Я заберу его, и ты больше никогда не увидишь его.

Я выхватил ребенка из ее рук. Она лишь посмотрела на меня безумным взглядом. Сквозь ее истерический смех прорвались слова:
— Слишком поздно. Ты уже ничего не сможешь изменить. Сам дьявол избрал нашу семью. Ты можешь увезти нашего сына, но рано или поздно либо он, либо его сын, либо сын его сына вернется сюда. Предначертанное свершится, врата ада будут открыты, зверь войдет в наш мир и это станет началом конца…


Глава 9.
Пробуждение.

Открыв глаза, я некоторое время лежал в темноте. Сон не выходил из головы. Неужели мне действительно удалось заглянуть в прошлое глазами деда?
Хмель еще не полностью выветрился из головы, поэтому думалось тяжело. Стоило ухватиться за какую-то мысль, она тут же скрывалась в тумане алкогольных испарений, пряталась в дымовой завесе выкуренных сигарет. Попытки сообразить хоть что-то оказались тщетными. Перевернулся на другой бок, возникло странное ощущение пустоты. Протянув руку, понял, рядом никого нет. Маша куда-то исчезла. От волнения сердце замерло на секунду, возникло ощущение, будто я проваливаюсь в пустоту.

Вскочив с кровати, я на ощупь нашел джинсы. В кармане лежал телефон. Освещая им свой путь, пошел на разведку. В зале Маши не оказалось, лишь Петя храпом разгонял накуренный воздух. На кухне, в коридоре и в туалете тоже никого.
Закончив осмотр первого этажа, я стал подниматься на второй этаж. Меня заметно пошатывало. Темнота подступала со всех сторон, и света телефонной вспышки явно не хватало, чтобы разогнать ее полностью. Происходящее казалось каким-то нереальным.

Поднявшись на второй этаж, услышал Машин голос. Тихий и приглушенный он доносился с чердака. Слова невозможно разобрать, но они явно складываются в какую-то песню. С приближением к чердаку, голос слышался отчетливее. Стала прорисовываться мелодия. Она казалась до боли знакомой. Лишь стоя у двери, я смог расслышать слова.
Спи моя радость, усни.
В доме погасли огни…

Открыв дверь, я увидел Машу, стоящую посреди пентаграммы. В ее руках лежал сверток из старых тряпок. Баюкая его, она напевала колыбельную, словно это настоящий ребенок.
Скоро зверь к тебе придет.
Он душу твою с собой заберет…

Маша замолчала. Посмотрев на меня, она оскалила зубы. Послышалось змеиное шипение. Второй раз в жизни на моих глазах лицо человека изменилось до неузнаваемости, обретая демонические черты. Всего одно мгновение. Уже в следующую секунду Маша стала прежней. Она имела потерянный вид. Ее сильно шатало.

Я едва успел подхватить девушку. Очутившись в моих руках, она посмотрела на меня взглядом только что проснувшегося человека.
— Что случилось? Почему мы не в кровати?
— Все в порядке, — я не хотел лишний раз пугать чувствительную Машу. — Ты ходила во сне. Я не стал тебя будить. Говорят, лунатиков лучше не будить.
— Прежде со мной не случалось ничего подобного.
— Наверное, сказывается пережитое волнение.
— Наверное, — Маша крепко прижалась ко мне.
Я тоже прильнул к ней всем телом, но взгляд мой был сосредоточен на открытых вратах, нарисованных в центре пентаграммы.


Глава 10.
Заголовки газет.

Заснуть снова мне не удалось. До самого я утра лежал в кровати и слушал ровное дыхание Маши, став сторожевым псом, охраняющим ее от кошмаров.
Часов в десять проснулся Петя. В любой компании есть человек, который меньше всех пьет. Он раньше всех засыпает и раньше всех встает, а потом мешает остальным отсыпаться. В нашей компании такой человек — Петя. Просыпаясь, он всегда старался быть тихим и аккуратным, но ему мешала природная неуклюжесть. В этот раз Петя умудрился смахнуть со стола стакан. Упав, он разбился, перебудив всех в доме.

Так начиналось тяжелое похмельное утро. О произошедшем накануне, не вспоминали. Думали только о головной боли и жажде. Словно зомбированные, шатались по первому этажу, кто с рулоном туалетной бумаги в руках, кто — с зубной щеткой, кто — с косметичкой. При этом мы ничего и никого не замечали.

На втором этаже раздался звон бьющегося стекла.
— Что это? — испуганно спросила Света.
— Может кто-то из деревенских кинул камнем в окно? — предположил Петя.
— Блин, еще деревенщины нам не хватало, — выругался Макс.
Мы с Максом поднялись наверх. Окно в кладовой разлетелось вдребезги. На полу валялись осколки стекла и газеты. Осторожно войдя в комнату, я принялся осматривать груды хлама. Со вчерашнего дня в них ничто не изменилось, лишь стопка старых газет оказалась опрокинута на пол.

Внимание привлекла одна из газет. Стоило наклониться за ней, послышалось шорох, а потом что-то черное выскочило из-под завалов старья. Задев меня, тень упорхнула сквозь разбитое окно. От неожиданности я сильно напугался. Потом сообразил, это всего лишь большой черный ворон. Именно он разбил стекло.
— Чертова птица. Напугала меня. Я чуть не обделался от страха.
Макс, стоявший у окна, повернулся. На нем лица не было.
— Лучше тебе не видеть, что творится на улице, — его голос был подавленным, — иначе ты точно обосрешься.

Подскочив к окну, я понял о чем он. Открывшееся зрелище действительно могло напугать кого угодно. В воздухе над домом кружили черные вороны. Сотни воронов или даже тысячи. Вороны сидели на ветвях старой засохшей яблони, вороны ходили по земле. Вороны каркали, предвещая смерть. «Кар-кар-кар». Прежде я не замечал карканья, но теперь оно сливалось в единый звуковой фон, который невозможно игнорировать. «Кар — кар — смерть — смерть — кар». Стало дурно, голова закружилась, по спине потекли капли холодного пота. Ноги подкосились. Я попятился назад. Макс что-то говорил. Его губы шевелились, но слышалось только карканье воронов. «Кар — кар — кар — вы все умрете — кар — кар — кар». Отступая назад, подальше от окна, я запнулся о груду хлама.

Встряска, вызванная падением, подействовала благоприятно. Гул в голове прекратился. Крики птиц, доносившиеся с улицы, уже не звучали так зловеще.
— Ты как? — спросил Макс, протягивая руку.
— Да как-то не очень, — я поднялся на ноги, — творящееся на улице меня совсем не радует.
— Понимаю, я и сам охренел, когда все это увидел. Пожалуй, нам лучше поскорее свалить из этого дома. Здесь совсем не так весело, как я думал.
— Согласен, надо уехать, но только без паники. Думаю, девочкам не стоит знать о… — не успел договорить, в комнату вбежали девочки и Петя.
— Не стоит знать о чем? — поинтересовалась Света.
— Что у вас тут произошло? — взволнованным голосом спросила Маша, — Мы слышали грохот.
— Все в порядке. Я просто запнулся о кипу старых газет и упал.
— Какой ты у меня неуклюжий, — Маша обняла меня. Ее нежные губы коснулись моих.
— Ладно, пойдемте отсюда, пока еще кто-нибудь не споткнулся, — сказал я.
— Погодите, — Петя поднял с пола одну из газет, — тут кое-что интересное. Слушайте: «В деревне Мертьино совершено жестокое убийство». А вот еще, — Петя поднял с пола другую газету, — «Новое убийство в деревне Мертьино». Или вот: «Еще одно тело обнаружено неподалеку от деревни Мертьино», — Петя брал одну газету за другой и зачитывал заголовки: — «Убийства в Мертьино продолжаются», «Специалисты считают, что убийства в Мертьино — дело рук секты сатанистов», «Сатанисты из Мертьино продолжают убивать», «Количество жертв секты из Мертьино достигло тринадцати человек», «Секта из Мертьино. Будут ли новые жертвы? Мнения специалистов», — Петя отложил последнюю газету, — Похоже, кто-то специально собирал их. Интересно, что в других стопках, — Петя схватил сразу несколько газет и принялся читать их, откладывая прочитанные в сторону, — «В Мертьино похищен младенец», «Очередное похищение в Мертьино», «Поиски младенцев в Мертьино зашли в тупик», «Похищение детей в Мертьино. Снова сатанисты?», «Секта из мертьино похищает младенцев», «Обнаружены тела детей со следами насилия»…
— Ужас какой-то, — Маша прижалась ко мне, — теперь понятно, почему так много жителей покинуло деревню.
— Удивительно, почему так много осталось, — вставила Света.
— Да они все полные психи, — ответил Макс, — вспомни того здоровенного бородатого мудака с ружьем.
— Кстати, это случайно не он? — Петя показал фотографию в газете. Подпись: «убитый горем отец».
— Похож, — коротко ответил я.
— Черт возьми, не нравится мне все это, — Петя оставил газеты в покое, он узнал все, что хотел, — сатанисты, убийства, потом похищения младенцев и снова убийства. Вам ничего не напоминает? Как там было в книге? Два круга крови? Тринадцать жертв и еще пять?
— Ты к чему клонишь? — не понял Макс.
Петя посмотрел на него как на идиота, но все же объяснил свою мысль:
— Сатанисты хотели призвать демона. Они совершили все необходимые жертвоприношения, но по каким-то причинам не смогли завершить ритуал…
Петя не стал договаривать, но за него договорил я:
— Его завершили мы.

У меня больше не оставалось сомнений, демон проник в наш мир. Пока на его счету лишь жизнь ни в чем не повинной кошки, но вскоре придет очередь кого-нибудь из нас. Единственная возможность спастись — как можно скорее убраться из проклятого дома.


Глава 11.
Первая жертва.

Идею о скором отъезде все восприняли с большой радостью. Разбежавшись по комнатам, тут же начали собираться. Я лишь накинул куртку. Маша возилась гораздо дольше. За это время Петя успел умыться. Следы карандаша для бровей исчезли с его лица. Когда мы вышли из комнаты, Петя сидел в зале со злобным видом.
— Ну и где этот чертов шутник? — спросил Петя. — Его тупые приколы меня уже достали. А вы тоже хороши, могли бы и сказать, что у меня лицо разрисовано.
— Извини, — Маша с трудом сдерживала улыбку.
— Кстати, а куда все-таки подевался Макс? Почему он до сих пор не собрался? — я начинал злиться на друга. — Вечно он нас задерживает.
— А где Света? — вдруг опомнилась Маша.

Тут голос Светы, донесся со второго этажа. Звук походил на стон. Он повторялся снова и снова. Не сговариваясь, мы одновременно кинулись к лестнице.

Я первым добрался до хозяйской спальни. Дверь, открытая ударом плеча, впустила меня в комнату. Оказавшись внутри, я застыл как вкопанный. Петя, бежавший позади, врезался в меня, а Маша врезалась в Петю. Так мы и встали посреди комнаты с открытыми ртами. Никакой другой реакции у нас и быть не могло.

На кровати лежал голый Максим. На нем сидела голая Света. Она двигала тазом вперед-назад. Ее тело извивалось. Из приоткрытого рта вырывались громкие стоны. В Светиных движениях крылось нечто неистовое, животное, дикое. Она полностью погрузилась в процесс. Даже наше появление не заставило ее остановиться.
— Эй, ребята, алё! — послышался голос Макса, — может, выйдете? Мы тут вообще-то делом заняты.

Света нагнулась к Максу. Раскрасневшиеся пухлые губки прильнули к его шее. Макс откинул голову назад. Его глаза закатились. Он громко и с наслаждением выдохнул.

Довольное выражение лица неожиданно сменилось гримасой боли. Макс закричал:
— Ааа! Твою мать! Ты что делаешь?!
Света вцепилась в его шею зубами.
— Отцепите от меня эту бешеную суку! — кричал Макс.

Отпустив его, Света вновь приняла сидячее положение. Она продолжала двигаться, будто ничего не произошло, хотя по ее губам и подбородку катились алые капли. Кровь вытекала из прокушенной шеи обильным потоком, растекаясь по подушке и одеялу.

Петя опомнился первым. Он кинулся к Максу. Света одним движением руки отбросила его метра на три. Ударившись головой о стену, Петя вырубился. Моя попытка так же не увенчалась успехом. Стоило приблизиться, Света схватила меня за шею. Невероятно, я почти в два раза тяжелее ее, но она с легкостью оторвала меня от пола одной рукой.

Воздух не проходил сквозь сдавленное горло. Голова закружилась. Я постепенно проваливался в царство беспамятства. Макс истекал кровью. Петя до сих пор не пришел в себя. Осталась только Маша. Что она могла противопоставить одержимой демоном Свете? «Это конец», — мелькнуло в голове, но сквозь пелену тумана полузабытья донесся Машин голос.
— Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли… — произносила Маша дрожащим голосом. Борясь со страхом, сквозь слезы, она продолжала читать молитву: — …избави нас от лукавого.

Светина хватка ослабела. Жесткий пол с радостью принял меня в объятия. Еще несколько секунд легкие напряженно работали, жадно поглощая воздух. Едва придя в себя, я сразу же кинулся к Максу. Он был совсем плох. Кровь из раны продолжала течь, но уже не так обильно. Лицо побледнело.
— Как ты, дружище? — я схватил друга за шею, пытаясь рукой зажать разорванную артерию.
— Отлично, — ответил Макс слабым голосом, — это был самый крутой секс в моей жизни.
— Чертов идиот, ты же умираешь.
— Это стоило того. Убийственный секс, можно сказать, — бледные губы Макса расплылись в улыбке. — Благодаря сексу я родился, он же станет и причиной моей смерти. Зато ты можешь всем говорить, что перед смертью я поимел самого чертового демона ада… и еще я бахнул Светку. О, она горячая штучка. Знаешь, у нас ведь никогда с ней ничего не было. Она хоть и влюблена в меня, но никогда бы не дала мне без намека на серьезные отношения. Светка, та еще сучка, но шлюхой ее никак не назовешь. Знаешь, я всегда считал, что рано или поздно женюсь на ней. Когда нагуляюсь. Лет в тридцать или в сорок… Я очень удивился, когда она предложила мне заняться этим. Просто сказала, что хочет меня. В тот момент я подумал, это она от страха. Адреналин возбуждает. Страх высвобождает наружу самые низменные инстинкты в человеке… Теперь то я понимаю, что это все проделки гребаного демона…

Макс быстро терял силы. Глядя на него, я чувствовал жжение в глазах. По щекам стекали слезы. Этого сумасшедшего придурка больше никогда не будет в моей жизни. Больше никто не заявится ко мне домой пьяный в три часа ночи с бутылкой виски. Больше никого я не буду подбирать голого под окнами любовницы, к которой неожиданно вернулся муж.

— Я ни о чем не жалею, — голос Макса стал совсем тихим. Он тяжело дышал. Слова с трудом выбирались из его рта. — Я прожил короткую, но яркую жизнь. Прошел через многое и очень рад, что рядом со мной был такой замечательный друг как ты. Ты так часто выручал меня, спасибо тебе…

Я действительно выручал Макса миллион раз. Дрался с парнями, мужьями, старшими братьями и отцами его многочисленных любовниц. Ни раз и сам огребал от них. Собственно, с подобного случая и началась наша дружба. Было нам лет по восемь — девять. Уже тогда я был намного крепче большинства сверстников. Меня интересовали футбол и хоккей. Домой я возвращался с темнотой. Девочки представлялись мне существами из иного мира, неизвестными и непонятными. Я старался держаться от них подальше. Макс же был худым и бледным. Обычные мальчишеские развлечения его не интересовали, зато интересовали девочки. Точнее одна девочка: Танька из второго подъезда. Она выглядела гораздо старше своих одиннадцати лет: модные лосины и косметика старшей сестры. С ней гуляли тринадцати — четырнадцатилетние парни. Макс ухаживал за Танькой, как мог. В итоге сильно достал ее. Она подговорила своих дружков проучить беднягу.

Четырнадцатилетние парни казались тогда настоящими гигантами, а трое на одного — это уж и вовсе нечестно. Я не мог пройти мимо… Нас здорово отлупили. В тот день мы гуляли до самого вечера. Я боялся получить от мамы за фингал под глазом, а Макс просто не любил свой дом. Мы сидели на качелях, любуясь закатом.
— Хочешь, я кое-что покажу тебе? — Макс полез во внутренний карман. Оттуда он достал камень овальной формы, коричневый с желтыми прожилками. — Это настоящий камень с морского берега. Когда мне было шесть лет, я ездил с родителями на море. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Каждый вечер мы с папой и мамой сидели на берегу, любуясь закатом… Через пол года мама умерла. Отец запил. Потом он снова женился. Теперь отец пьёт вместе с новой женой… Этот камень — все, что осталось у меня от мамы и от того, непьющего и веселого, папы…

С тех пор мы всегда были вместе. Каким бы крутым не казался Макс, с многочисленными друзьями и любовницами, я всегда знал, что кроме меня у него никого нет. Теперь Макс лежал передо мной, истекая кровью. Ему оставалось жить совсем немного. Чтобы расслышать его последние слова, мне пришлось наклониться почти к самым его губам.
— Там… во внутреннем кармане… в куртке… возьми его… спасибо тебе за все…
Дыхание Макса оборвалось. Он умер.

Я подобрал с пола куртку Макса. Рука скользнула во внутренний карман, пальцы нащупали в нем нечто овальное, холодное и гладкое.
— Спасибо тебе друг… — прошептал я, — спасибо тебе за все…


Глава 12.
Что делать дальше?

Пока я разговаривал с Максом, Петя успел прийти в себя. Первым делом он накинул на Свету одежду, а руки и ноги связал шнурками от ботинок. Света сидела без движения. Остекленевший взгляд девушки уперся в пустоту. Сложно было сказать, покинул ли ее демон или только затаился на время.
Как дурак, я стоял посреди комнаты с камнем в руке. По щекам стекали слезы. Маша крепко обняла меня. Она тоже плакала. В ее объятиях стало тепло и уютно. Время и место утратили смысл. Осталось лишь горе утраты и чувство присутствия близкого человека, поддержки и единения.

Петя переживал смерть Макса иначе, смотрел на бездыханное тело, погруженный в мысли. В тишине зазвучал его спокойный и ровный голосом:
— Странно так: жил человек, о чем-то думал, о чем-то мечтал, у него был собственный внутренний мир, и вот он умер. Где теперь все его мысли, все его мечты? Что стало с его миром? Неужели все это кануло в пустоту, в небытие, исчезло раз и навсегда? Тело его по-прежнему лежит здесь, все такое же осязаемое, а человека уже нет и никогда не будет… Макс частенько доставал меня, дразнил, подкалывал. Я постоянно злился на него, а порой и вовсе ненавидел. Теперь понимаю, мне его будет очень сильно не хватать. Мы редко ценим близких людей, думаем, они всегда будут рядом, самоуверенно считаем, что спокойно проживем и без них… Я буду скучать по тебе, Макс.

Закончив свой монолог, Петя подошел к нам:
— Понимаю, вам очень тяжело, но сейчас нам необходимо собраться с силами. Пора решить, что делать дальше. Демон все еще здесь, а значит, каждый из нас находится в постоянной опасности.
— Надо срочно валить отсюда, как можно скорее и как можно дальше, — твердо сказал я.
— Нет, ни в коем случае, — запротестовал Петя, — помните, демон может пересечь порог только в человеческом обличии. То есть, он будет заперт в этом доме до тех пор, пока мы не покинем его.
— Да мне насрать, выберется ли демон на свободу или нет! Пусть убивает, кого хочет, главное, что мы уже будем находиться далеко отсюда. Я не позволю этой гребанной твари добраться до Маши!
— Петя прав. Это мы выпустили демона, значит, нам и отвечать за его действия.
— Да черта с два, это сделали мы. Не ты и не ты. Это сделал я. То, что демон на свободе — целиком и полностью только моя вина! Вы тут ни при чем.
— Не надо так корить себя, — Маша нежно провела рукой по моей щеке, — ты не знал, что так выйдет. Никто из нас не знал.

Прикосновение любимой помогло мне успокоиться.
— Хорошо, мы остаемся здесь, раз вы считаете, что так будет правильно. Только давайте не будем сидеть, сложа руки, и ждать пока демон нас всех поубивает.
— Что ты предлагаешь? — Петя тут же оживился.
— Для начала нужно узнать о демоне как можно больше. Возможно, мы найдем и способ избавиться от него. Петя, займись книгой. Мы с Машей пороемся в кладовке. Может, найдем что-нибудь полезное среди старых газет.
— А что будем делать со Светой? — спросил Петя, — не стоит оставлять ее без присмотра. Она хоть и связана, но все равно может быть опасной.
— Тебе придется посидеть с ней, пока мы будем в кладовке.
— Не проблема, только давайте спустимся вниз. Мне как-то не по себе рядом с… — Петя не договорил, но я понял, он имеет в виду тело Макса.

Света походила на большую пластиковую куклу. Она не сопротивлялась, когда я поднял ее на руки, но ее тело не обмякало, как у человека, находящегося без сознания. Внизу Свету приютило кресло. Перед уходом я дал Пете последний наказ:
— Будь осторожен. В случае чего, читай молитву. Как показывает опыт, это единственный способ остановить демона. И еще, может показаться, что она пришла в себя. Не верь ей, что бы она тебе ни говорила. Тем более, если будет пытаться тебя соблазнить …


Глава 13.
Отражение.

Первым делом мы взялись за нетронутые стопки газет, но в них не оказалось ничего достойного внимания, лишь обрывочные сведения о действии секты, милицейские сводки и отчеты о ходе расследования. Вслед за газетами пошли журналы: научные, научно-популярные и развлекательные. Хватало одного взгляда, на поблекшие от времени обложки, чтобы понять: не то. Лишь одна статья привлекла внимание: «Почему в средневековье ведьм сжигали». Быстро пробежался глазами, выловив ключевую фразу: «…считалось, что огонь очищает душу от грехов, уничтожает чертей и демонов…». Ерунда! Откинул журналы в сторону.

Среди завалов мелькнуло движение. Насторожился. Ничего. Стоило отвернуться, глаз вновь уловил небольшое движение. Присмотрелся внимательнее. За грудами хлама стояло большое овальное зеркало с резной деревянной рамкой. В отражении - опухшая небритая рожа, под глазами глубокие синяки. Ничего удивительного, пить надо меньше. Все же что-то с отражением не в порядке. Ком подступил к горлу. Лицо в зеркале зловеще улыбалось, хотя я был серьезен. Чем дольше всматривался, тем меньше узнавал себя. Чужие черты, иной взгляд, неправильно распределившаяся тень. В отражении я видел незнакомого человека. Даже не человека, а демона. Зачем он показался? Решил подразнить?
— Я здесь. Я в тебе, в твоей душе. Думаешь, сможешь противостоять мне? Не надейся. Я становлюсь сильнее с каждым часом, с каждой минутой, — голос демона звучал в голове. — Скоро ты будешь в моей власти. Смирись с этим. Ты рожден, чтобы впустить меня в этот мир и стать моим вместилищем. Такова твоя судьба, твое предназначение.
— Нет! — вырвалось у меня.
— Ты что-то сказал? — Маша отвлеклась от разглядывания фарфоровой безделушки, найденной в куче хлама.
— Ничего, все в порядке.
— Ты любишь ее, я чувствую это. Она все для тебя. Каким же удовольствием будет убить ее твоими руками. Ты будешь смотреть в ее глаза, когда она будет задыхаться, и ничего не сможешь поделать.

Голос демона смешался с острой мигренью. Комната исчезла. Остались только я и демон в отражении.
— Я не позволю причинить ей боль. Можешь забрать что хочешь: меня или весь этот мир. Только оставь ее в покое.
Ответом был дьявольский смех, пульсацией разрывающий виски.
— О, я возьму и тебя и весь этот мир, но она умрет прежде. Заставлю ее страдать перед смертью. Ей предстоит испытать такую боль, какую ты даже представить не можешь. А самым большим страданием будет видеть, что именно ты причиняешь эту боль. Тот, кого она так сильно любит.
— Я буду сопротивляться до последнего.
— Бесполезно. Рано или поздно ты все равно сдашься. Сопротивлением ты лишь отложишь неизбежное. Неужели ты еще не понял, судьбу изменить невозможно.
Разве обычный человек сможет противостоять вечному злу? Ты слаб, боишься смерти и боли. Тебе необходимо есть и спать. Постоянное давление будет постепенно сводить тебя с ума, а, лишившись рассудка, ты не сможешь противостоять мне. Сдайся, не мучай себя. Сдайся. Сдайся. Сдайся.
Голос эхом отражался от стенок черепа и вторил сам себе тысячи и тысячи раз:
— Сдайся. Сдайся. Сдайся. Сдайся. Сдайся. Сдайся.

Крик вырвался из горла. Взмах руки опрокинул зеркало. Оно разлетелось на мелкие осколки. Привычный мир вернулся. Тесная комната, разбитое окно, груды старого хлама и Маша, обеспокоенная моим поведением.
— Что с тобой? — Маша смотрела мне в глаза. На этот раз отвертеться не получится, она легко отличит ложь от правды. — Только не говори, что все в порядке. Я отлично вижу, что не все в порядке.
— Не хочу пугать тебя из-за всякой ерунды.
— То, что касается тебя, не ерунда для меня. Ты забыл, мы две половинки одного целого? Вместе мы сможем преодолеть любые трудности. Не пытайся взвалить все на свои плечи, иначе не выдержишь. Такое никому не под силу выдержать.

Еще чуть-чуть и я бы раскололся, но Петин крик заставил прервать беседу. Ему вторил звон посуды. Затем тишина.


Глава 14.
Вторая жертва.

Стол в зале был опрокинут. Рядом с ним в луже крови лежала Света. Из ее шеи торчал кухонный нож. Петя сидел в стороне, обхватив колени руками. Его губы дрожали, глаза блестели. Маша хотела подойти ближе. Я заставил ее остановиться, схватив за плечо.
— Не бойтесь, во мне нет демона, а она мертва, — сказал Петя, хлюпая носом.
— Что, черт возьми, произошло? — спросил я.
— Я читал книгу, когда она пришла в себя. Вид у нее был естественный: взгляд напуганный, голос взволнованный. Удивилась, что голая и связанная. Я не стал ничего рассказывать про демона и Макса. Обещал развязать чуть позже. Она стала возмущаться. Вы же знаете, Света умеет качать права. Я не поддался. Тогда она стала говорить, что давно влюблена в меня. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Заподозрив неладное, я начал читать молитву. Не помогло. Света разорвала шнурки, как тонкие нити. Одним взмахом руки она опрокинула стол. Ей хватило одного прыжка, чтобы дотянуться до меня. Я успел только крикнуть и тут же оказался прижат к полу. Светины пальцы сжали шею. Воздуха не хватало. Я чувствовал, что вот-вот задохнусь. В последний момент рука нащупала нож… У меня не было выбора.

— Ты убил ее! Ты убил ее! — у Маши началась истерика.
Повернув ее лицом к себе, хорошенько встряхнул за плечи.
— У него не было выбора, понимаешь. Он всего лишь защищался.
Я притянул Машу к себе. Заключенная в крепкие объятия она обмякла, ее глаза моментально наполнились влагой. Со стороны Пети донеслись приглушенные рыдания.

Проклятый демон не просто убивал нас. Он издевался. Заставлял страдать, но не физически, а душевно. Как жить, неся на плечах тяжелый камень ответственности за смерть любимого человека? Готов спорить, Света видела все, что творит демон. Сложно представить ее мучения, при виде Макса истекающего кровью. Пете еще труднее. Он сознательно вонзил нож Свете в шею. Правильно он поступил или нет, не мне решать. Но в страданиях Пети, сомневаться не приходилось.

История его любви началась в выпускном классе. Мы с Машей уже встречались. Ее лучшая подруга Света проводила с нами много времени. Она была влюблена в Макса. Макс не отвечал взаимностью. Его, как и всегда, интересовал только секс без обязательств. Петя учился с нами в одном классе, но мы никогда не дружили с ним. Что может быть общего у спортсмена и двух очаровательных девушек с ботаником и зубрилой? Хорошо еще Макс учился в другой школе, иначе
Пете пришлось бы терпеть его издевательства.

Учебный год заканчивался. Близился выпускной вечер. Самое время искать пару. Отлично помню тот солнечный майский день. Я сидел с Машей за последней партой. Перед нами вполоборота сидела Света. Она обсуждала с Машей бальные платья. Подошел Петя.
— Света, — он говорил тихо. Его взгляд упирался в пол.
— Чего тебе, очкарик?
— Я хочу… Можно пригласить тебя на выпускной?
Света ничего не ответила. Лишь громко засмеялась. Раскрасневшийся Петя выскочил из класса. Я больше не видел его в тот день.

На выпускной Света пошла с Максом.
Банкетный зал кафе-ресторана. Закуски и шампанское на столах. Водка и пиво под столами, за шторами, в пакетах, во внутренних карманах курток. Пьяные выпускники. Пьяные учителя. Пьяные родители. Громкая музыка, мерцающие разноцветные огни, воздушные шары, слезы умиления. Девушки в красивых платьях. Мы танцуем с Машей. Макс со Светой. Петя стоит в стороне один. Я увожу Машу из зала подальше от родительских глаз. Прячемся в темном углу. Долгий страстный поцелуй. Руки сползают вниз по талии. Сгораем от страсти. Ночью мы займемся любовью в первый раз.

Краем глаза я заметил Свету, бегущую по коридору. Пришлось прерваться.
— У тебя все в порядке? — Маша догнала подругу.
— Макс пропал.
— В смысле пропал?
— Мы танцевали, потом он сказал, что должен отойти. Обещал скоро вернуться.
— Может он в толчке, — предположил я.
Света взглядом метнула в меня молнию.
— Его уже полчаса нет…

Макс не вернулся на бал. Он уехал с двойняшками из параллельного класса. Остаток вечера Света пила. Она танцевала со всеми, кто приглашал. В том числе и с Петей. Перед уходом я застукал их целующимися. Света уже ничего не соображала. Никогда прежде и потом тоже не видел ее в таком состоянии.
О том, что было дальше, рассказал Петя. Света не знает об этом. Она не помнит вторую половину вечера.

После бала Петя проводил ее домой. Квартира оказалась пустой. Родители уехали на дачу. Света пригласила войти. Она была пьяна и сильно злилась на Макса. Той ночью у Пети был первый и последний реальный шанс заняться сексом со Светой. Он отказался. Уложил ее в постель и ушел домой.
Макс много раз задавал один и тот же вопрос: «Почему же ты не вдул ей, дятел?» Обычно Петя отшучивался, но один раз сказал, что совесть не позволила, и я ему верю. На самом деле, Петина любовь слишком чиста. Он не мог воспользоваться Светиной беспомощностью…

И вот, Петя тихо рыдает, сидя на полу, а рядом с ним лежит Света. Из ее шеи торчит рукоятка ножа…


Глава 15.
Первый симптом.

Демон издевался над нами, заставляя убивать любимых людей. Следующая жертва уже известна. Маша самая родная и близкая, добрая и нежная, ласковая и заботливая. Такая беззащитная. Она доверяет мне, как никому другому. Неужели я смогу причинить ей боль?

Где-то в глубине сознания раздался голос демона. «Убей ее, убей, убей!» — навязчиво твердил он, смешиваясь с внутренним голосом. Появилось нестерпимое желание сжимать Машу в объятиях сильнее и сильнее, пока не послышится хруст позвонков. Я знал, у меня хватит сил, нужно лишь поддаться желанию.
Пришлось прикусить губу, чтобы отвлечься. Во рту появился солоноватый привкус. Боль прогнала наваждение. Сомнений, что оно вернется, не было, но я не собирался ждать.
— Так, ребята, нужно успокоиться. Сейчас не время оплакивать покойных. Мы по-прежнему находимся в большой опасности.
Маша перестала рыдать. Ее огромные блестящие от слез глаза уставились на меня.
— У тебя кровь на лице.
— Черт, губу обветрил, — я вытер подтек тыльной стороной ладони.
Вид крови немного отрезвил Машу. Она беспокоилась за меня не меньше, чем я за нее.

Петя продолжал сидеть, закрыв лицо ладонями, но рыдания сменились всхлипываниями.
— Петь, ты нашел, что-нибудь в книге?
— Нет… Ничего… не нашел.
— И не найдет, — послышалось в голове, — вы не сможете прогнать меня. Это не в ваших силах.
— Продолжай искать, — я понимал: даже бесполезное действие лучше бездействия. — Маш, помоги мне прибраться здесь.

Светино тело я перенес в другую комнату. Маша стерла с пола лужи крови. Стол водрузили на место. Остатки еды и осколки тарелок убрали. Через час ничто в комнате не напоминало о случившейся трагедии.
В процессе уборки я почувствовал голод. За весь день во рту не было ни крошки. Мгновенно вспомнилось похмелье, за всеми переживаниями отодвинутое на задний план.

Остальные хоть и вяло, но приняли предложение пообедать. В холодильнике оставалось много еды. Мы быстро накрыли на стол. Нашлась недопитая бутылка текилы. Лучшее лекарство от стресса.
— Помянем погибших друзей, — предложил Петя.
Выпили, не чокаясь и не закусывая. Похмельный организм плохо воспринял алкогольную инъекцию. Усилием воли я подавил рвотный позыв. Маша, судя по виду, испытала похожие ощущения. На Петином лице не отразилось никаких эмоций. Не задавая лишних вопросов, он налил еще.
— Чтоб этот демон провалился обратно в ад, — сказал Петя, подняв рюмку.
— Точно, там ему и место, — поддержала его Маша.
— Проклятая тварь, слышишь меня! — Петя обращался к воздуху, — убирайся обратно в преисподнюю! Сгори ярким пламенем!
— Скоро вы все окажетесь в аду, — продолжал говорить Петя голосом демона, — там, до скончания веков, вы будете испытывать такие муки, какие даже представить себе не можете. Огонь — это лишь малая часть того, что предстоит вам…
— …Вот что я думаю о тебе, дьявольское отродье! — договорил Петя своим голосом.
Маша выглядела спокойной. Похоже, она не слышала слов демона. Хорошо, пусть лучше он только меня мучает.

Встретившись, стопки издали приглушенный звон. На этот раз я закусил лаймом.
После обеда накатила усталость. Сказывался день, полный переживаний. Я прилег на диване. Маша сидела рядом. Ее рука гладила мои волосы. Незаметно для себя уснул.


Глава 16.
Еще один сон.

Передо мной предстал родной город. Я с трудом узнавал улицы, знакомые с детства. На стенах панельных многоэтажек виднелись следы копоти и сделанные наспех граффити. «Мы все умрем», «демоны среди нас», «конец света близок» — гласили надписи. Почти все окна в зданиях разбиты. Осколки стекла хрустели под ногами. В воздухе пахло гарью. Поражало полное отсутствие людей.
Проспект перекрыт брошенными машинами. Многие обгорели, другие просто разбиты. На асфальте сеть глубоких трещин. Местами он провалился. Одна яма столь огромна, что уместился целый универсал. Лишь задок торчал из-под земли.

Я брел вдоль дороги в надежде найти живых людей. Начался дождь. Капли имели красный оттенок. Подставил ладонь. В углублении образовалась небольшая лужица. Попробовал на вкус - кровь.

Дойдя до окраины города, я никого не встретил по пути. Дождь не прекращался. Кровь ручьями текла по земле. Город давно остался позади. Дорога вскоре закончилась. Впереди раскинулось бескрайнее поле, но колосья ржи не переливались золотом на ветру. Мертвые и почерневшие они лежали на земле, казавшейся живой из-за сонм личинок, копошащихся в ней. Кровавый дождь размягчил почву. Ноги проваливались в землю, оставляя углубления, быстро заполнявшиеся жидкостью.

В небе кружили вороны. Они собрались в огромную стаю и всюду следовали за мной. От карканья становилось не по себе. «Кар-кар-смерть-смерть, — звучало в голове, — кар-кар-умри-умри». К стае присоединялись новые особи. Сотни или даже тысячи воронов кружили надо мной. Они образовывали искаженный силуэт лица. В нем различались прогалины хитро прищуренных глаз и отверстие рта, искаженное в злобной ухмылке. Лицо демона. «Кар-кар-ха-ха-ха, — смеялся демон, — кар-кар-умри-умри-умри».

В ужасе я побежал, увязая в кровавой грязи. Вороны летели следом. Лицо демона превратилось в руку. Черные пальцы пытались схватить меня. В последнее мгновение я успевал пригнуться или отскочить в сторону.
Оставалась надежда спрятаться от воронов в церкви, но вместо белых стен и золотых куполов меня встретили обгоревшие руины.

Спотыкаясь о рухнувшие балки перекрытий, я шел по темному коридору. Сквозь дыры в крыше проникал тусклый свет. От икон остались лишь золотые рамки, покрытые толстым слоем копоти. Стены исписаны чем-то красным. Сначала думал - обычная краска. Присмотрелся - кровь. «Мы обречены», «Бог нас покинул», «никто не спасется», «все сгорят в аду» — читал я.
Передо мной предстал большой зал. Там, где под сводом висел распятый спаситель, теперь зияла дыра. На полу валялась груда камней. Из нее торчал обгоревший и перевернутый крест.

Я пошел дальше по знакомому пути. Меня встретила лестница, ведущая на второй этаж. Там находились Маша и еще один человек. Его лица я не видел. Он стоял спиной ко мне.
— Убирайся отсюда! Держись подальше от меня! — кричал незнакомец. — Ненавижу тебя! Не хочу тебя больше видеть! Никогда!
— За что ты так со мной? — говорила Маша сквозь слезы.
Она хотела подойти к незнакомцу ближе, но он сильно оттолкнул ее. Маша упала. Сердце сжалось в единый комок боли. Я кинулся на помощь. Меня одолело нестерпимое желание разорвать мерзавца на клочки. Негодяй принялся пинать Машу, повторяя:
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Как это часто бывает во сне, сколь усилий не прикладывай, движения остаются медленными. Противник двигался с обычной скоростью. Он закончил свое грязное дело, когда нас разделяла всего пара метров. Маша уже не подавала признаков жизни. Я больше ничем не мог помочь ей. Противник убегал нарочито медленно.
Он дразнил меня. Я мчался за ним, но разделявшее нас расстояние не сокращалось.

Противник в три шага влетел по лестнице, ведущей на чердак. Входя внутрь, он обернулся. В его лице я узнал себя…


Глава 17.
Партия.

Вместо чердака за дверью меня ждала большая темная комната. Из всего убранства в ней лишь маленький столик и два стула. На одном из стульев сидел мой двойник.
— Я давно жду тебя, — сказал он голосом демона. — Присаживайся. Сыграем.
На столе лежала шахматная доска с расставленными фигурами.
— Я не собираюсь играть в твои дурацкие игры!
— У тебя нет выбора. Игра уже идет, и ты принимаешь в ней участие. Вопрос только в том: будешь ли ты сражаться или сдашься без боя.

Стиснув зубы, я проследовал к столу. Мне достались белые фигуры. Их всего пять. Каждая соответствует реальному человеку: король — мне, королева — Маше, конь — Пете, слон — Максу, ладья — Свете. Фигуры оппонента изображали чудовищ, олицетворяющих негативные человеческие чувства: зависть, похоть, апатия… В роли ферзя выступал гнев, а короля — страх.

Игра шла по особым правилам. Каждая фигура побеждала определенного соперника. Я мог лишь догадываться, у кого какие слабости. Атакуя, демон захватывал фигуру. Убивать он мог только моей фигурой.

Потребовалось время, чтобы разобраться во всех тонкостях игры. Противник успел захватить фигуру Светы. Ей он убил Макса.
— Люди, вы так глупы и слабы. Вместо борьбы с низменными порывами, ищите в них удовольствие. Поддаваясь негативным эмоциям, пускаете демонов в душу. Вы даже не задумываетесь, сколько боли испытывают любимые люди по вашей вине. Их успех вместо радости вызывает у вас зависть. На чужие печали вы смотрите с безразличием. Похоть толкает на измену. В приступе гнева можно наговорить много обидного или даже ударить любимого человека. А страх… ревность и недоверие — его прямые следствия. Страх медленно разлагает душу. Он постепенно сводит с ума. Человек становится слабым. Скоро и ты познаешь все величие страха. Постепенно твои силы иссякают. Настанет момент, и ты сдашься…
— Я буду сражаться до последнего.
— Твое право, — демон указал на доску: — сражайся, если хочешь. Скоро ты поймешь, все уже предрешено.

Я посмотрел на расстановку фигур. Петя стоял на линии атаки. Единственная возможность: съесть ладью. Игра полностью совпала с реальностью: спасая свою жизнь, Петя убил захваченную демоном Свету. Может действительно ничего изменить нельзя?

На протяжении следующих ходов ни одна из фигур не пострадала. Не решаясь атаковать, я тянул время. Тактика демона постепенно становилась понятной. Его цель: загнать меня в ловушку. Поставить мат он сможет только монстром, олицетворяющим страх. Взяв моего короля под контроль, он убьет Машу. Игра закончится, ведь без нее жизнь не имеет смысла.

Мои старания лишь оттягивали поражение. Постепенно, ход за ходом, демон приближался к цели. Ощущение обреченности усиливало страх. Мокрая от пота футболка прилипла к спине. Воздуха не хватало. Запаниковав, я потерял сосредоточенность. Мозг перестал соображать. Взгляд рыскал по поверхности доски, но не мог найти ни одного удачного хода. Казалось, партия уже проиграна…

Не в силах вынести напряжения, я бросился вон из комнаты. Демон смеялся мне в спину. За дверью меня ожидало возвращение к реальности. Открыв глаза, я осознал, что лежу на диване. Маша сидела рядом. Ее рука гладила мои волосы. От Маши исходило тепло доброты и ласки. В другой момент я с удовольствием растворился бы в ее любви, но чувству покоя мешал смех демона, доносившийся из осколков сна.


Глава 18.
Истинный облик.

Поймав мой взгляд, Маша улыбнулась. Улыбка на ее измученном лице выглядела еще милее, чем обычно. Невероятно, даже находясь в столь ужасном положении, после всех переживаний, Маша нашла силы поддержать меня. Не словами, а нежностью, теплым взглядом и улыбкой. Мужчине большего не требуется. Имея такую опору, он способен свернуть горы.

Смех демона, не выходивший из головы, заставлял сердце стучать быстрее. При взгляде на Машу, в сознании возникала картина из сна. Ее бездыханное тело, лежащее на полу и я рядом. Неужели все так и будет? Страх проникал в мозг, разрушая сознание. Мысли растворялись под напором ужасных видений. Не в силах справиться с ними, я вскочил с дивана. Бутылка текилы, словно сама запрыгнула в руку. Прильнув губами к горлышку, сделал несколько глотков. Обжигающий горло алкоголь вырвал меня из объятий безумия.
— Леш, что с тобой? — Маша обняла меня сзади.

Прояснившийся разум подсказывал, есть лишь один способ оградить ее от опасности. Каким бы жестоким он ни был, мне пришлось им воспользоваться.
— Оставь меня в покое, — я старался казаться злым и раздраженным. — Я просто устал от тебя. Мне нужно побыть одному, понимаешь?
— Прости, — Маша потупила взгляд.
— Не подходи ко мне больше. Я не хочу видеть тебя! — мне, наверное, впервые приходилось так откровенно лгать ей.

Отражаясь, Машина боль многократно усиливалась в моем сердце. Другого пути нет. Она в безопасности только когда меня нет рядом.

Уходя, забрал текилу. В бутылке оставалось меньше половины. Прихватил на кухне целую. Моим пристанищем стала спальня, где лежало остывшее тело Макса.
— Вот мы и снова вместе, дружище, — я приподнял бутылку, как во время тоста.
Текила без закуски та еще гадость. Лучше уж пить водку. Каждый глоток отзывался спазмом в горле. Только так можно заглушить боль в душе.
Первая бутылка опустела. Открыл новую. Мозг постепенно отключался.
Растворенные алкоголем мысли расплывались разноцветными кляксами. Я продолжал пить в надежде, что рано или поздно они размоются в единый неразборчивый фон. Смерть от алкогольного отравления, казалась наиболее благополучным развитием событий.

Мир превратился в карусель. Ноги стали ватными. Дальнейшие вливания грозили завершиться приступом рвоты. Вспомнил, что у Макса остались сигареты. Пачка «Кента» и зажигалка лежали в его куртке. Не сумев принять вертикальное положение, я пополз на четвереньках.

Тяжело прикуривать, когда взгляд не задерживается в одной точке, а руки дрожат. Кончик сигареты никак не попадал в тусклый огонек. Я справился. Густой сизый дым потек из фильтра, наполняя мои легкие.
Попав в кровь, никотин усилил алкогольное опьянение, полностью подавляя возможность мыслить. Тело мое сотряслось в приступе хохота. Смеюсь без всякой на то причины, совершенно не контролирую себя. Волшебное чувство эйфории, освобождения от всех забот охватывает меня.

Хохот эхом отразился от стен. В нем послышался отзвук голоса демона. Приступ параноидального страха заставил сжаться в комок. Тысячи глаз наблюдали за мной из теней в углах. Демон всюду. Впервые я увидел его истинную сущность. Концентрированная тьма, тянула ко мне пульсирующие щупальца.
— Ты думал, что блокируя сознание алкоголем, сможешь подавить чувство страха, — раздалось со всех сторон. Тысячи ртов, прячущихся в темноте, расплылись в злобной ухмылке. — Глупец! Сознание — это единственное, что мешало мне взять твое тело под контроль. Теперь оно принадлежит мне, и ты не сможешь помешать.

Щупальца обвивали меня. Просачиваясь сквозь нос, рот и уши, они пробивались к мозгу. Тело забилось в конвульсиях. Я потерял контроль над ним. Тьма проникла в сознание. Очертания привычного мира расплылись. Комната исчезла за гранью реальности.

Меня окружала темнота. Из нее на меня смотрели тысячи глаз. Тысячи ртов издавали зловещий смех. Передо мной вновь оказалась шахматная доска. Фигуры сохранили позиции. Партия продолжалась.


Глава 19.
Шах.

Демон сделал ход. Вынырнувшее из темноты щупальце переместило фигуру. Я отступил, оттягивая неминуемый конец… Так продолжалось больше часа. Голова разрывалась от напряжения. Подолгу обдумывал каждое действие, стараясь предугадать последствия. Демон не торопил. Он наслаждался игрой.
— Люди, ваши попытки противостоять низменным порывам столь нелепы и смешны. Вы прикладываете уйму усилий, но ваши мучения напрасны. Животная природа все равно берет свое. Эмоции прорывают плотину. Выплескиваясь бурным потоком, они обрушиваются на окружающих. Страдают близкие люди. Страдаете и вы сами. Так не проще ли смириться со зверем внутри себя? Стремясь к раю, вы боретесь с демонами в душе. Глупцы, вечная борьба превращает вашу жизнь в ад!
— Ты и понятия не имеешь, что значит быть человеком! Да, низменные эмоции постоянно одолевают нас. Мы сражаемся со своими демонами каждый день. Пусть, поражения неизбежны, но борьба — это именно то, что отличает нас от животных. Идеальных людей нет, у каждого есть слабости и недостатки, но всегда присутствуют и сильные стороны.

Осознав это, я увидел игру под иным углом. Новый взгляд принес новые возможности. Борьба не так уж бесполезна. После тщательных раздумий, сделал ход. Конь ринулся в атаку. Монстр похоти пал. Петя справился с ним, как тогда, на выпускном. В глазах демона мелькнуло удивление. Инициатива ускользала из его щупалец.

Воодушевленный успехом, я сменил тактику на более агрессивную. В течение следующих ходов демон лишь защищался. В итоге удалось забрать еще одну фигуру. На этот раз пал гнев под ударом спокойной и нежной Маши.
Страх окончательно отступил. Демон не всесилен. С ним можно справиться. Он допускает ошибки так же, как и обычный человек. Стоит лишь поверить в свои силы, в способность человека противостоять злу и все получится.
Следующий удар я наметил на апатию. Думаю, каждый из нас мог бы справиться с безразличием, но выбор пал на короля. Фигурка, имеющая мои черты, заняла клетку, прежде занимаемую маленьким резным монстром.
— Признаюсь, восхищен твоим упорством. Ты твердо намерен защитить любимую женщину, но, увы, все старания бессмысленны, — многочисленные пасти демона показали довольный оскал. — Сбежав от нее, ты ничего не изменил. Одиночество лишь ослабило тебя. У тебя больше нет сил, противостоять мне.

Демон замкнул ловушку. Он жертвовал фигурами, чтобы загнать меня в западню. Удача обернулась полным провалом. Шах. Уходить некуда, ставить блок нечем.
— Игра окончена. Ты уже ничего не можешь изменить.
Щупальца опутали меня. Извиваясь, я пытался вырваться. Кулаки молотили пустоту. Крик, вырывающийся из горла, утопал в вязкой черной дымке. Слышался только хохот демона.
Тьма рассеялась. Очертания комнаты вернулись. Я обнаружил себя на полу, бьющимся в истерике. Горло саднило от продолжительных громких криков.

Проклятый демон обхитрил меня, заставив шумом привлечь Машу. Она вбежала в комнату с напуганным видом.
— Что с тобой? Тебе плохо?
Совсем некстати. Демон еще не утратил власть надо мной. Надо немедленно прогнать Машу.
— Все было замечательно, пока ты не пришла. Я же просил оставить меня в покое!
— Прости. Я думала, что тебе нужна помощь.
— Нет, мне не нужна ничья помощь. Твоя — тем более! Уходи!
— Я уйду, если ты думаешь, что тебе будет лучше без меня, но моя любовь навсегда останется со мной.
Маша, будто назло тянула время. Все старания, скорее прогнать ее, напрасны. Собственное бессилие рождало злость.
— Мне наплевать на твою любовь. Убирайся отсюда! Держись подальше от меня! — при каждом слове изо рта вырывался фонтан слюны. Ярость закипала во мне. — Ненавижу тебя! Не хочу тебя больше видеть! Никогда!
— За что ты так со мной? — из Машиных глаз хлынули слезы.
Она приблизилась ко мне, надеясь на успокаивающую силу своих объятий. Я хотел остановить ее. Движение руки получилось неожиданно резким. Толчок вывел Машу из равновесия. Она повалилась на пол.

Тело перестало подчиняться мне. Из действующего лица, я превратился в зрителя. Нога взмыла вверх, занесенная для удара. Остановить ее не удавалось. Оставалось лишь кричать демону:
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Засмеявшись в ответ, он спустил невидимый курок. Нога полетела вниз. Маша застыла от ужаса и удивления. Тяжелый ботинок метил в прекрасную упругую грудь, намереваясь проломить ребра. Мгновение растянулось в вечность, нескончаемо продлевая мою агонию.

Боль молнией рванула от сердца к затылку. Мир пошатнулся и исчез в красной пелене.


Глава 20.
Спасение.

Я очнулся на полу. Руки и ноги связаны. Надо мной нависло Петино лицо.
— Ты жив?
— Сам не могу понять.
Воспоминания вернулись ко мне.
— Маша?! Как она?
— Цела, только напугана очень сильно.
— Черт, дружище, я не хотел причинить ей боль. Это все хренов демон. Он вселился в меня.
— Не переживай, я верю тебе, — Петя похлопал меня по плечу. — Только развязывать пока не стану.
— И не надо. Так будет лучше.
Любые мысли отзывались сильнейшей болью, собирающейся в единый пульсирующий пучок в затылке. Голова кружилась, вызывая тошноту. У меня однозначно сотрясение мозга.
— Что вообще произошло? Кажется, я хотел пнуть Машу, потом был удар и темнота.
— Я вбежал в комнату как раз в тот момент, когда ты толкнул ее. Мне сразу стало ясно, демон завладел тобой. Времени на раздумья не оставалось. Схватив с пола бутылку, я кинулся к тебе… Извини, наверное, не стоило бить так сильно. У тебя на затылке громадная шишка.
— Да не парься, главное — Маша жива. Остальное не важно. Я бы и жизнью пожертвовал, если бы это могло ее спасти. Понимаешь?
— Понимаю. — Пододвинувшись ближе, Петя заговорил шепотом. Видимо он не хотел, чтобы Маша услышала. — Вообще, я думаю, есть способ. Нужно только, чтобы демон вселился в тебя.
— Пожалуй, я могу заставить его сделать это, но что дальше?.. Хотя нет, лучше не говори мне. Чем меньше знаю я, тем меньше знает демон. Скажи только: ты уверен, что все сработает.
— Нет, не уверен, но и другого плана у нас тоже нет.

На том и порешили. Петя развязал мне ноги. Руки остались связанными. Мне потребовалась небольшая помощь, чтобы подняться. Головокружение мешало идти. Каждый шаг отдавался болью в затылке. На лестнице меня вырвало.

Расположились на кухне, возле большого окна, через которое виднелась засохшая яблоня, облепленная воронами. Меня знобило. Попросил Петю включить газ. Маша осторожно подошла ко мне. Молча, она поднесла к моему рту стакан с водой. Я сделал несколько глотков. Стыд не позволял поднять глаза. Маша резко убрала стакан.
— Да посмотри же ты на меня, — ее голос звучал сердито. — Ты не виноват, слышишь. Это проклятый демон напал на меня, а не ты. Я не глупая и прекрасно понимаю: ты пытался защитить меня. Все что ты говорил и делал — это все только чтобы защитить меня.

Соленая капля выскользнула из глаза и пробежалась по щеке. Я молчал. Маша обняла меня и поцеловала. Ответил на поцелуй. На душе стало гораздо легче.
— Не делай так больше, — я смотрел в Машины глаза с глупой улыбкой на лице. — Я все еще могу быть опасен.
— Хорошо. Только обещай, что больше ничего не будешь скрывать от меня. Лучше сразу скажи правду, и вместе мы что-нибудь придумаем.
— Обещаю, - соврал я.

Приступили к осуществлению плана. Первый пункт: заставить демона вселиться в меня. Для его выполнения требовались текила. Петя подошел ко мне с лаймом в одной руке и наполненной стопкой в другой. Рюмку он предварительно обмакнул в соль. Крупные кристаллики прилипли к ее стенкам, мне оставалось слизнуть их. Глоток. Жидкость обожгла горло. Сок лайма заставил сморщиться.
— Зачем ты напаиваешь его? — спросила Маша.
— Обезболивающее, — ответил я. — Давай еще, а то башка трещит.

После пятой стопки мне действительно стало лучше. Боль притупилась. Мир стал двигаться медленнее. Яркие цвета размылись. Звуки приглушились.
Я попросил закурить. Петя достал из моего кармана пачку.
— Ты точно готов? — уточнил я.
— Да, — Петя вставил сигарету мне в рот.
— Вы о чем? — насторожилась Маша.
— Да ни о чем, — схватил фильтр губами.

Петя щелкнул зажигалкой. Я макнул кончик сигареты в пламя зажигалки.
Сладковатый дым потек в горло. Сделав глубокую затяжку, задержал дыхание. Спустя десять секунд жжение в легких стало невыносимым. Сухой кашель отозвался хохотом демона, наполнившим кухню.

Тьма выползла из углов и затопила помещение. Появление шахматной доски меня не удивило.
— Зачем ты так стремился сюда попасть? — донеслось из темноты. — Думаешь, у тебя еще есть шанс, что-то изменить? Взгляни на расстановку фигур: мат неизбежен. Ты проиграл.
«Ты проиграл, ты проиграл, ты проиграл, — шептали пасти демона, выдвигающиеся из темноты на длинных толстых шеях, напоминавших щупальца. Они приближались со спины. Их дыхание заставляло шевелиться волосы на затылке. — Ты проиграл, проиграл, проиграл…» Сохраняя каменное выражение лица, я переместил короля. Черное щупальце опустило маленького резного монстра, олицетворяющего страх, на ту же клетку. Две фигуры сплелись воедино.
— Вот и все, — щупальца демона со всех сторон потянулись ко мне, — игра окончена.
— Нет, не окончена! Я потерял короля, но еще могу спасти королеву.
Прежде чем щупальца схватили меня, успел сделать еще один ход. Конь съел фигуру, захваченную демоном. В тот же миг тьма рассыпалась…

Я по-прежнему сидел за столом. Сигарета, зажатая в губах, истлела наполовину. Похоже, прошло не больше минуты. Маша стояла у окна. Петя находился рядом с ней. Оба смотрели на меня.
— Со мной все в порядке, — поднявшись со стула, сделал несколько шагов навстречу друзьям.

Мое приближение заставило Петю напрячься. Мне действительно следовало держаться подальше от Маши. Решил вернуться, но ноги продолжали нести меня вперед. Веревка, удерживающая руки за спиной, затрещала, грозя в любой момент лопнуть. Тело оказалось во власти демона. Хотел предупредить, но крик застрял в горле. Петя сам все понял. Он швырнул в окно табуретку. Стекло осыпалось крупными кусками, освобождая путь на улицу.
— Беги! — Петя подтолкнул застывшую в ступоре Машу к окну.

Умница Маша незамедлительно последовала совету. Залезая на подоконник, она поранила руку осколком стекла. Вид крови придал демону сил. Веревка не выдержала. Освобожденной рукой откинул к стене Петю, загородившего мне путь. Маша уже наполовину вылезла из окна. Схватив ее за ногу, потащил обратно. Тонкие девичьи пальца вцепились в раму.
— Отпусти меня. Леша, отпусти меня, — ее глаза молили о пощаде, — Леша, я знаю, ты слышишь меня. Не дай ему сделать это. Борись, Леша.
Увы, демон не давал мне ни шанса на сопротивление. В моем теле он чувствовал себя уютно, словно в костюме, пошитом на заказ.

Рама выскальзывала из Машиных пальцев. Демон тянул жертву к себе, жаждая ее крови. На помощь пришел Петя. Он вновь использовал бутылку в качестве оружия. Сознание на этот раз не покинуло меня, но мир заметно покачнулся. Хватка ослабла, нога вылетела из рук. Маша кубарем выкатилась на улицу. Следуя за ней, Петя, с неприсущей ему ловкостью, запрыгнул на подоконник. Он нырнул в окно прежде, чем я успел дотянуться до него.

Друзья быстро удалялись от дома. Петя тащил сопротивляющуюся Машу к машине. Она не желала оставлять меня одного. С улицы доносились ее крики. Отошел от окна к столу. Контроль над телом полностью вернулся ко мне (вместе с ним головная боль и тошнота), но демон все еще находился в доме. Повинуясь странным эзотерическим законам, он не мог заставить меня вылезти в окно или выйти иным способом. По расчету Пети, я стал для него своеобразной ловушкой, не позволившей вселиться в кого-то другого.

Я поднял с пола бутылку. На дне еще оставалась пара глотков.
— За самоуверенность — обычный человеческий порок, сгубивший непобедимого демона.


Глава 11.
Очищение.

Демон оказался заперт в доме, неспособный выйти наружу без участия человека. Моей помощи он не дождется, но его может выпустить любой случайный гость, не знающий дурной славы этого места или не верящий в существование темных сил. Необходимость избавить мир от опасности полностью заняла мои мысли. В памяти всплыла статья из журнала об очищающей способности огня. Пожалуй, поджог дома может сработать. Шансов на спасение у меня все равно нет. Лучше уж быстро погибнуть в огне, чем медленно умирать от голода.

Я притащил со второго этажа две стопки газет. Поход наверх дался нелегко. Любое движение отзывалось приступом головной боли и головокружением. Приходилось останавливаться каждые пять шагов.

Костер разгорелся в коридоре. Огонь быстро пожирал газеты, постепенно перекидываясь на старое сухое дерево. Пламя расползалось по стенам, наполняя помещение жаром и едким дымом. Я ушел на кухню. Там меня ожидала непочатая бутылка текилы. Отчего же не напиться перед смертью?

Пожар постепенно подкрадывался к моему пристанищу. В последние минуты жизни в памяти возник образ лучшего друга. Скользнув в карман, рука нащупала камень, подаренный Максом. Его гладкая поверхность стала последним островком прохлады, в окружающем меня пылающем аду.
— Потерпи, брат. Скоро мы будем вместе, как в старые добрые времена, — стиснув камень в ладони, я отдался нахлынувшему потоку воспоминаний.
Я выручал Макса миллион раз, но и он многое сделал для меня. Благодаря ему мы сошлись с Машей…

История моей любви началась еще в пятом классе. К нам перешла девочка из другой школы. Мне хватило одного взгляда, чтобы потерять голову, а вот духу признаться в этом не хватило. Какое там, влюбленный пятиклассник — идеальный объект насмешек для сверстников. В течение следующих пяти лет приходилось скрывать чувства. Только лучший друг знал о них, хоть ни разу и не видел объекта моих воздыханий. Макс, учившийся в другой школе, имел скудные сведения о Маше. Ему приходилось довольствоваться обрывочными описаниями, оброненными по пьяни.

Друг не понимал моей нерешительности в любовных делах. К десятому классу Макс накопил богатый опыт общения с противоположным полом. Он умел добиваться от девушек желаемого, но ему мало кто нравился по-настоящему. Теперь представьте, как я удивился, услышав от Макса следующее:
— Дружище, кажись, я влюбился.
— Чего? — внимательно просканировал приятеля взглядом. — Признайся, моего лучшего друга похитили инопланетяне, а ты его двойник.
— Нет, братан, я серьезно. Она мой идеал: красивая, умная, скромная и совершенно невинная.
— Скромная и невинная? А я думал твой идеал: развратная и опытная.
— Нифига ты не понимаешь, чувак, — Макс хлопнул меня по плечу. — Я и сам развратный и опытный, а мне всего-то семнадцать лет. Бабы и бухло затягивают меня, словно болото. Чем дальше, тем хуже. — Глаза друга мечтательно загорелись: — Только чистая и непорочная девушка сможет вытащить меня из всего этого дерьма, пока я не утонул в нем окончательно.
— Понимаю. Каждому необходима девушка, ради которой захочешь стать лучше.
Посмотрев на меня, Макс рассмеялся:
— Опять ты о ней. Когда же, наконец, у тебя хватит духу признаться… — мой злобный взгляд заставил его осечься. — Впрочем, я рад, что ты понимаешь меня. Мне понадобится твоя помощь.
— Да что бы ты без меня делал? Выкладывай уже.
— Короче, я смог выбить свидание только при условии, что с ней пойдет подруга…
— То есть, ты хочешь, чтобы я взял подругу на себя.
— Какой ты, блин, догадливый.
— Я просто очень хорошо тебя знаю. Ладно, согласен, но с тебя причитается.
— Окей, договорились…

Свидание назначено на восемь. Макс собирался вести девочек в парк аттракционов. Ему удалось где-то урвать бесплатные билеты. Он два часа крутился перед зеркалом, подбирая костюм. Кучерявые волосы, уложенные гелем, сделали его похожим на мафиози из старого фильма. Прежде Макс так не заморачивался, встречаясь с девушками.

Я, напротив, совсем не напрягался. Кроссовки, старые потертые джинсы, кожаная куртка. Какая разница, что обо мне подумают? Единственная девушка, ради которой стоило стараться — Маша.

Мы ждали девочек у входа в парк. Макс курил одну за другой.
— Да чего ты так паришься? Ты миллион раз ходил на свидания, и все они заканчивались как надо.
— Тут другое дело. Пойми, эта девушка особенная. Вот увидишь, — очередной окурок полетел на землю, — Кстати, подруга у нее тоже весьма горячая. Присмотрись, может, забудешь, наконец, свою… а вот и они.

Из-за старого грузовика показалась Светка. На ней короткая юбка и джинсовка. Злая шутка судьбы. Захотелось провалиться под землю. За Светой шла Маша. Одета просто: джинсы и длинная вязаная кофта. Макс тут же подскочил к ней. У меня внутри все сжалось.
— Знакомьтесь, это мой друг Леша.
— Мы уже знакомы, — на Машиных щеках показались ямочки.
— Учимся в одном классе, — добавил я.
Вечер превращался в худший ночной кошмар. Мне предстояло наблюдать за лучшим другом, соблазняющим любимую девушку. Вдобавок — необходимость ухаживать за капризной Светкой.

Мы гуляли по парку, поедая сладкую вату. Аттракционы подмигивали нам разноцветными огнями, приглашая прокатиться. Мимо пробегали веселые детишки с воздушными шарами. Сквозь громкую музыку прорезался чей-то смех и задорные крики.

Я почти все время молчал. Макс много говорил. Маша смеялась над его шутками. В ответ она рассказала пару уморительных историй из жизни. Светка трещала о своем, но ее никто не слушал.
— Смотрите, это же самая страшная карусель в парке! — Машины глаза загорелись. — Давно мечтаю на ней прокатиться, но у меня не хватает смелости. Вот если бы кто-нибудь пошел со мной...
— Не могу. Я в юбке, — запротестовала Света.
Макс молчал. У него, как у кота, слабый вестибулярный аппарат.
— Я с тобой прокачусь, — мне не хотелось упускать единственную возможность побыть наедине с Машей.

Нас усадили в соседние кресла. Раздался звонок, внутренние механизмы карусели загудели. Подняв нас на пять метров вверх, аттракцион стал наклоняться. Земля оказалась напротив моего лица. Заиграла музыка, карусель пришла в движение. Она крутила нас во всех трех плоскостях, то ускоряясь, то замедляя ход почти до полной остановки. Понятия «верх» и «низ» перестали существовать. Меня кидало в кресле из стороны в сторону, лишь жесткое крепление не позволяло вывалиться. Маша громко кричала. Ее кисть скользнула в мою руку. Наши пальцы сцепились в замок. Посмотрел на Машу. Ее волосы развевались на ветру. Крик сменился звонким смехом. Теперь весь мир вращался вокруг нас.

После карусели нас сильно мотало. Сделав несколько неуклюжих шагов, Маша повалилась вперед. Я инстинктивно обхватил ее за плечи. Получилось похоже на неловкие объятия. Маша подняла голову. На ее лице сияла улыбка. Наши глаза встретились. Слова стали лишними. Неведомая сила заставила нас сближаться. Я закрыл глаза, погрузив мир во тьму. Губы почувствовали легкое, мягкое и теплое прикосновение…

Макс сразу все понял. Он увел Светку, позволив нам остаться наедине. Мы гуляли до поздней ночи, болтая о разном. Разговор шел легко и непринужденно, Машино тепло растопило мою нерешительность. Оказалось, я всегда ей нравился.
На следующий день встретил Макса. Запах перегара, исходивший от него, пробудил во мне чувство вины.
— Прости… Знаю, у тебя были серьезные планы на Машу. Не хотел вставать между вами…
— Расслабься, тебе не в чем себя винить, — Макс дружески обнял меня за плечи. — Запомни, это не мы выбираем девушек, а они — нас. Теперь очевидно, Маша давно тебя выбрала. У меня не было шансов… Впрочем, я рад, что она досталась именно тебе. Другой не достоин ее. Уверен, ты сделаешь все ради нее.
— Ради нее я жизнь готов отдать…
Пламя объяло кухню. Раскаленный воздух обжигал легкие. Оплавившаяся одежда прилипала к телу. Кожа лопалась и тут же покрывалась почерневшей корочкой запеченной крови. Боль становилась невыносимой. Оставалось лишь молить о скорой смерти.

Повезло. Газовый баллон не выдержал высокой температуры. Взрыв в одно мгновение прервал муки. Дом рухнул. Его останки продолжали тлеть до поздней ночи…


Эпилог.

Маша тяжело переживала мою гибель. Она почти не вылезала из кровати. Еда потеряла для нее вкус. Глаза утратили былой блеск. Мысли о самоубийстве посещали голову все чаще. Неизвестно, чем бы все закончилось, но спустя три недели появились первые признаки беременности. Жизнь обрела новый смысл. Неисчерпаемая любовь и ласка, предназначенная мне, досталась нашему сыну. Благодаря помощи моих родителей ребенок ни в чем не нуждался. Через пять лет Маша вышла замуж. Она родила еще двоих детей. Семья стала для нее главным в жизни.

Петя, после случившегося, подался в религию. Он стал еще более замкнутым и нелюдимым.

Мне не удалось воссоединиться с Максом. Моя душа слишком прочно связалась с демоном. Вместе мы оказались заперты в разрушенном доме. Долгие годы заточения прошли за игрой в шахматы и в нескончаемых спорах о добре и зле.

Недавно, один столичный бизнесмен приобрел участок земли на холме. Не поверив в предрассудки местных жителей, он решил построить особняк на проклятом месте …