Детсадовские истории

Детсадовские истории. Особый случай.

Заведующая сообщила нам об этом ребёнке с осторожной улыбкой: «Особый случай, знаете...»  «Ну-ну», - скептичным дуэтом хмыкнули мы  с коллегой. Нам не привыкать, у нас таких особых случаев...
 
Пришел он поздновато. Обычно дети начинают посещать детский сад с трёх лет. В случае необходимости и раньше. А этого мальчика привели почти в четыре.  И – в декабре! Хотя новеньких детей приучают с начала августа.

При первом же взгляде на него было понятно: просто не будет. Очень мелкий, подвижный, неуловимый, он сразу умудрился затеряться в нашем фойе, забиться в какой-то дальний угол, чтобы через пару минут поменять дислокацию столь незаметно, что взрослый «противник», совершенно сбитый с толку таким виртуозным перемещением, уже было заподозрил, что малыш отыскал неведомую доселе лазейку и сбежал. Но нашёлся, к счастью – чтобы потом ещё пару раз так же неожиданно затеряться и найтись.

Знакомство с его семьей было удручающим. Смешанный брак, мать-немка и отец из далёкой южной страны. У обоих ни образования, ни работы, ни какого-то достатка. О таких говорят: социальная горячая точка.  Жили на пособие. Сыном практически не занимались. Когда я спросила, какие семейные ритуалы практикуются у них дома, взрослые члены семьи изумлённо округлили глаза - не поняли слово «ритуалы».
- Ну, например, вы читаете своему ребёнку перед сном? Или играете с ним систематически в развивающие игры? - пояснила я.
- Да что Вы, такого мы не делаем! – рассмеялись родители. – Перед сном он смотрит телевизор, и всё, потом сразу в постель.

Мальчик выглядел максимум на два года, и уровень его развития соответствовал уровню двухлетнего ребёнка. Говорил плохо, крайне невнятно и мало. Туалетом не пользовался – а зачем, если есть удобные памперсы? Ел неохотно и очень однообразно. От наших немудрёных игрушек у него просто разбежались глаза. Было ясно, что собственных не имеет.
 
Остался он в группе сразу! Никаких проблем при расставании с мамой, как это часто бывает у новичков! Зато огромный скандал при встрече с ней, когда она через три часа пришла его забирать. Мальчишка орал благим матом, крепкой хваткой уцепившись за мою шею. Нет, его дома не обижали. И я не такой уж ангел в ежедневном общении. Но в детском саду можно было играть с другими детьми и даже со взрослыми! Тут были машинки, кубики и плюшевые звери. Устраивался кружок с песнями и танцами. Читались книжки с картинками. От всего этого невозможно было уйти добровольно! «Не отдавать, не отдавать!» - кричал он. Подразумевалось: не отдавай меня маме.
О, как охотно он приходил каждое утро! Врывался в маленький коридорчик, потом мчался через фойе к нашей гардеробной, сбрасывал курточку, менял обувь – и в группу, возиться, шуметь, общаться, жить полноценной детской жизнью! Был суетлив, мелок в движении, непостижим в планах и действиях – в нашем, взрослом, понимании непостижим.
 
Но дела у нас как-то неожиданно быстро заспорились.
 
Через месяц мы забыли о памперсах. Конечно, вначале нужно было напоминать, что большие мальчики ходят в туалет, но вскоре вопрос сухих штанов стал регулироваться только обладателем этих штанов.
 
Недель через шесть новенький вовсю уплетал детсадовские обеды, не пренебрегая добавкой. Коллектив – великая сила, и если другие едят и нахваливают, то почему бы не последовать их примеру?
 
Мы с коллегой почти одновременно озвучили одну важную проблему: мальчик плохо слышит. Это было ясно по тому, как пристально он смотрел в лицо говорящему, считывая по губам. Поговорили с родителями. Те нас, к счастью, поняли. После обширного обследования последовала операция, довольно сложная и в перспективе не единственная, но сразу принёсшая результаты. Налаживался слух, и улучшалась, постепенно и медленно, речь.

Обследование показало, что, кроме проблем со слухом, есть и другие. Практически в каждой области развития – крупная и мелкая моторика, способность концентрироваться, управление собственными эмоциями – наблюдалось отставание. В таких случаях к услугам детей и родителей детский развивающий центр. Его сотрудники составляют программу, по которой ребёнок занимается со специалистами, и работают с малышами в маленьких группах или в индивидуальном порядке. Всё – бесплатно для родителей, води - не хочу. Наши герои, вроде, захотели. По крайней мере, подписали все необходимые документы и стали дожидаться августа; в этом месяце начинались занятия.

Тем временем мы абсолютно гармонично пережили рождественское время, полное подарков и уютных посиделок, отплясали шумный карнавал, светло и радостно отпраздновали Пасху. Год резво вырулил к необычайно жаркому лету. Воспитатели расставили на участке зонты от солнца, затребовали с родителей солнцезащитные кремы и купальные принадлежности, установили газонный распылитель и пару маленьких надувных бассейнов. Пляжный сезон начался!

Никто не радовался воде и солнцу так, как наш новичок, который уже и новичком-то не был! Не доглядишь – и он уже вырвался из группы в недозволенное время и успел вымокнуть до нитки! И тогда всё: отлавливай, вытирай, переодевай, суши феном. Самое замечательное было то, с каким наслаждением он принимал эту заботу о себе, как старался после всей этой процедуры еще и на руки ко взрослому влезть, чтобы посидеть там минутку-другую. Мальчишка подрос, окреп, научился улыбаться и стал очень общительным. В общем, буквально расцвёл за какие-то полгода.

Гром грянул в последний перед каникулами день. Была пятница, в саду оставалось совсем мало детей. У всех было хорошее настроение: впереди три недели свободы и отпуск. Мама нашего «последыша» появилась незадолго до окончания моей смены вместе с заведующей и позвала меня для разговора в помещение группы. Оставив детей с коллегой на участке, я пошла за ней, полагая, что ей срочно нужно решить какие-то организационные вопросы. Но дело оказалось в ином. Не глядя ни на заведующую, ни на меня, женщина сообщила, что они уежают на родину мужа.
 
- Мой сын не вернётся после каникул. Там у него уже есть место в детском саду. Там всё равно всё лучше, и садики, и подготовка к школе, и сама школа! – она рассуждала так уверенно, будто сама выросла в той стране.  – И, пожалуйста, не говорите ребёнку о том, что он к вам больше не придёт. Он ещё ничего не знает о нашем отъезде. Я не хочу, чтобы он устроил истерику.

По лицу моей начальницы было видно, что она так же ошарашена «сюрпризом», как и я.
 
- И что Вы на это скажете? – тихо спросила меня шефиня, когда эти двое ушли.
- Ничего. Но мне нужна пауза. Минут пятнадцать.

Она понимающе кивнула, и я буквально ринулась к двери нашей спасительной кладовки, в которой ни окон, ни места, ни лишних глаз и ушей.
 
Десять минут я потратила на то, чтобы выреветься – злыми, непримиримыми слезами, отлично понимая, что не имею права ни на одну такую слезу: они родители, они и решают. Оставшиеся пять – на то, чтобы, разглядывая в мутном зеркале ставшее совсем уж не товарным лицо, решить, что же ответить тем, кто сейчас спросит меня о причине моих красных глаз и носа.
 
«А скажу я им, что у меня аллергия! - решила я. – Аллергия на особые случаи».



Детсадовские истории. Чудеса обыкновенные.
 
Лето накрыло город жарой – сначала благодатной, а позже  нестерпимой. Здание нашего детского сада, старое, уютное, но к высоким температурам не приспособленное, едва остывало за ночь. Поэтому рано утром, едва переступив порог помещения, я открывала всё, что открывалось, чтобы прохлада, спускающаяся ночью на город, как рука взрослого на горячий лоб температурящего ребёнка, могла хоть немного остудить комнаты и залы.

Но уже часам к десяти необходимо было закупорить все входы и выходы, опустить все жалюзи, потому что солнце светило настолько яростно и беспрощадно, будто решило окончательно истребить бедное человечество.

Вот в такое утро к нам в группу и залетела бабочка! Дети, занятые кто чем, но замечающие всё и вся, увидели её раньше меня, но, твёрдо усвоив правила поведения в подобных случаях, тут же сообщили громким, чуть ли не хоровым ором:
- Оксана! Там бабочка! Вооот такая огромная!

Раскинутые детские руки оповещали о каких-то небывалых размерах. «Девяносто-шестьдесят-девяносто, - подумалось мне. - Модель, а не насекомое!»

Самые активные уже тащили мне стакан и лист бумаги, сложенный вдвое. Таким образом мы ловим ос. Осторожно накрываем ползущую по поверхности осу стаканом, обязательно стеклянным, чтобы можно было видеть, как она там, бедная спасаемая пленница, снизу подсовываем бумагу и выносим на участок. А на участке у нас плодовые деревья: яблоки, айва, абрикосы и вишни  -  летай, оса, питайся, больше не попадайся! Так мы и мух отлавливаем. Но вот для пауков существует другой способ (тонкостей я не знаю, по паукам моя коллега специализируется, известно лишь, что требуется длинное полотенце).

Зато я точно знаю, что бабочку стаканом ловить ни в коем случае нельзя! К ней вообще нельзя прикасаться! Малейшее прикосновение – и она погибнет, потому что наши пальцы абсолютно разрушительны для этой тонкой материи. Мне понятно, что действовать нужно незамедлительно, пока кто-нибудь из детей – из лучших намерений, разумеется, но мы ведь знаем, куда ведёт дорога, вымощенная этими самыми благими намерениями! – не ухватил прекрасную летунью за крылья. Дети у меня ловкие, с них станется: и догонят, и ухватят!

Я «включаю» свой самый командирский тон, абсолютно необходимый в экстремальных ситуациях.
- Ребята, все садимся на ковёр! В кружок на ковёр! И никто не трогает бабочку! Слышите?! Никто. Не трогает.

Через полминуты вся группа на ковре. Двадцать пар глаз внимательно смотрят на меня. Головёнки согласно кивают. Кто-то  даже руки за спину спрятал. Нет, это не самые послушные. Это самые опытные. Те, кто, невзирая на мой запрет, уже трогал ос.

Я снова поднимаю жалюзи и распахиваю четыре огромных окна и дверь. Теперь у бабочки есть несколько вариантов выхода из сложившейся ситуации.

Присаживаюсь к детям в кружок. В полном молчании мы следим за нежданной гостьей.

И тут случается непредвиденное: она, сделав крутой вираж над нашими головами, вдруг опускается на моё плечо, широко разложив разноцветные крылья! Дети вытягивают шеи, стараясь получше разглядеть красавицу. Боясь пошевелиться,чтобы не спугнуть насекомое, скашиваю глаза влево, туда, где на заляпанной краской рубашке – ну, рисовали мы всего десять минут назад, я даже переодеться не успела! – красуется это чудо чудное. Действительно, очень крупный экземпляр, пожалуй, сантиметров шесть в размахе крыльев! И расцветка! Нежнейшие, чистейшие оттенки радуги, такие ясные, что и представить себе невозможно! Подлинный «павлиний глаз»!
Вспоминаю, как в детстве, увидев отвратительных черных гусениц на тыльной стороне листа лопуха, испуганно прижимаюсь к маме, а она успокаивает меня: «Ну что ты, совсем не страшно! Погоди, из них бабочки появятся, знаешь, какие красивые!» И как летали потом эти бабочки над садом, радужные и лёгкие, словно диковинные цветы, сорвавшиеся со своих стебельков.

Бабочка сидит непринуждённо и долго, давая нам налюбоваться собой, а потом вдруг вспархивает, делает прощальный круг и вылетает в окно...
Ещё секунда молчания, и восторженный детский галдёж взрывает тишину:
- Оксана! Как?! Как ты это сделала?! Ты волшебница, да?

Вот смешные, они думают, э т о  можно  с д е л а т ь ! «Оксана, повелительница бабочек», как же...
 
- Ну что вы, - возражаю. – Это не я, а вы. Из-за вас она села и дала на себя посмотреть.
- Потому что мы не ловили, да? Не гоняли её? – спрашивают мои умники.
- Да. Поэтому.

Дети улыбаются. Улыбаюсь и я. Чего уж там, с волшебством у нас полный порядок, можно сказать, поставлено на поток!   



Детсадовские истории. Горе от ума или неверная интерпретация.

Ах, какой у меня в группе есть мальчик! Чудесный, прекрасный мальчик, умный, красивый, весёлый, умеющий преподнести по нескольку сюрпризов в день! И, самое главное, держись, читатель: русскоговорящий! 
    
Мальчик играет в шахматы. Я лично наблюдала ситуацию, когда мама одного из его друзей спросила, чего бы ему хотелось в качестве подарка на день рождения. Дитя задумалось на пару секунд, а потом выдало: «Сборник задач по шахматам, третью ступень». Нужно было видеть выражение лица той мамы...  Речь шла о шестом дне рождения нашего героя.

Мальчик обожает две темы: космос и динозавров. Периодически он читает мне и другим интеллектуально жаждущим лекции об «ужасных ящерах», расцвечивая свои рассказы удивительными подробностями. Или же выдаёт «космическую» информацию так эмоционально и захватывающе, что невозможно не заслушаться! «Не случайно Нептун называют ещё планетой ветров...» Услышав эту фразу, некоторые из детей начинают непроизвольно подвывать, изображая ветер. Ну что поделаешь, и талант рассказчика, и эмпатия слушателей совпали и дали такой вот сильный эффект!

И надо же было такому случиться, что именно этот мальчик ввёл меня в глубочайшее заблуждение, заставив усомниться в моих знаниях детской психики!

Мы заказали для группы новые краски. Всё новое популярно, к нему хочется прикоснуться, им хочется заниматься,  чтобы активно поучаствовать в его превращении в старое. Краски не стали исключением. Едва успели распаковать пришедший почтой заказ, как дети уселись рисовать. Тут уж кто во что горазд, способности и умения у всех разные, но в целом получалось удивительно красиво. Готовые рисунки я подписывала именем автора, проставляла дату и раскладывала на специальной сушилке. Работала, как говорится, не поднимая головы.  Пёстрые листы сменяли друг друга... И вдруг в моих руках оказался листок бумаги, абсолютно весь закрашенный густо-чёрным.
 
- О! – озадаченно обвела я взглядом отряд юных художников. – А это кто создал?!
- Я! – мой любимец улыбался мне своей беззаботной улыбкой, карие глазёнки его сияли.
«Ну, новый Малевич выискался! – усмехнулась я про себя. – На этот раз с „Чёрным прямоугольником“ !»

И забыла.

А на следующий день мою память освежил второй такой же рисунок. Тут уж я стала внимательно приглядываться к юному дарованию. Каждому педагогу известно: если дети в пятилетнем возрасте и позже рисуют исключительно или преимущественно чёрным, то повод для беспокойства есть. Видимо, что-то не совсем хорошо в мире маленького человека. Но мальчик вёл себя, как всегда! Был таким же любознательным, открытым, весёлым, много двигался, хорошо ел за обедом. Никаких признаков подавленного душевного состояния. Кроме чёрных рисунков.
 
Третий день принёс третий чёрный лист, протянутый мне абсолютно довольным ребёнком.  Тревога моя била во все колокола. Но лишь в день четвёртый, приняв от ребёнка очередную «тьму», я решилась обратиться к его маме.

- Всё в порядке у Вас? – спросила как бы мимоходом, прощаясь с ней и мальчиком после обеда.
- Да, всё хорошо! – легко ответила молодая симпатичная женщина.  – А почему Вы спросили? Что-то случилось?

Надо сказать, с родителями малыша меня связывают тёплые отношения, подкрепляемые ещё и общим родным языком. Это очень чуткие, умные люди, удивительно позитивно настроенные, жизнерадостные и добрые. С ними легко общаться, честно озвучивая проблему и не боясь быть понятой неправильно.
И я рассказала о четырёх листах формата А4, наглухо закрашенных беспросветным, безнадёжным чёрным, о своих наблюдениях и сомнениях. Мама сначала слегка нахмурилась, как бы припоминая что-то, а потом весело ответила:
- Завтра! Завтра будет Вам разгадка!

А назавтра, действительно,  б ы л а разгадка!

Сразу после появления в саду мальчик вынес из помещения с сушилкой весь комплект «черноты». И началось действо!
На первом листе засияло огромное солнце, рассылавшее свои лучи по чёрной Вселенной.
На втором пёстрыми мячиками покатились по своим орбитам восемь планет Солнечной системы.
На третьем восхитительным голубым шаром  выплыла наша родная Земля.
А на четвёртом – вот он, удивительный, полузабытый трюк моего детства! – посредством щётки и расчёски возникли золотистые мелкие брызги.
 
- Млечный Путь! – пояснил художник.
 
Всё оказалось так просто! Иные родители после индивидуальной беседы с педагогом, услышав совет об упражнениях, улучшающих мелкую моторику, отмахиваются с мыслью: «Ах, и сама улучшится. Как-нибудь.» Другие, действительно, начинают заниматься, покупают книжки-раскраски и специальные ножницы для вырезания. И только очень редкие хватают своё чадо и отводят его в изостудию, где его учат грунтовке фона.