Книга Екклесиаста

Закрыта Библия. Свеча едва мерцает.
В раздумье горестном склонилась голова…
Душа моя скорбит, чело мое пылает –
И кто-то надо мной все громче повторяет
Библейские слова:
«Все суета сует! Промчится год за годом
И канет без следа… Займется вновь заря
И снова догорит, и род пройдет за родом,
И новые жрецы зажгут у алтаря
Лампады новые, и, трепетно горя,
Они осветят вновь забытые кумиры…
Развеются, как дым, промчатся, как мечта,
И все пройдет как сон… Все тлен и суета,
Все суета сует!..» Медлительно и властно
Глухая льется речь и возглас роковой
Звучит в моих ушах  так грозно, безучастно,
Как ровный стук лопат над крышкой гробовой.
И ниже никну я печальной головой,
И мыслю горестно: - Зачем же мы так страстно
Глядим в немую даль, страдаем и скорбим?
Пусть все пройдет как сон, пусть все пройдет как дым,
Н что нам до того?.. Пускай века нам дали
Лишь проблеск радости, лишь веянье печали, -
Мы всеобъемлющим сознанием своим
В одно мгновение всю вечность обнимали…
Цари мгновения, мы все-таки царим!
К.Н. Льдов

                Книга Екклесиаста – одна из Соломоновых книг, самая грустная и трогательная из всех книг Ветхого Завета, произведение, изумляющее поэтической красотой слога и глубиной богословской мысли. Во всем мире и за все века мало найдется сочинений сильнее и глубже этого блистательного богословского трактата, где каждое изречение вмещает мудрость целых библиотек. Эта книга Библии покоряет сердце своей меланхолическим тоном и элегической поэтичностью, а ум – философской проницательностью и глубокомыслием. Сколько же здесь нравственных поучений и притч, сколько назиданий и бесценных мыслей о жизни и смерти, Боге и душе, мыслей более дорогих, чем золото, жемчуг и драгоценные камни! Наверное, ни одна из книг Ветхого Завета, помимо книги Иова, не оказала такого грандиозного влияния на всю мировую культуру, на умы и души величайших творцов – на Данте и Шекспира, Сервантеса и Байрона, на Баратынского, Лермонтова и Достоевского, Толстого и Чехова, ценивших Екклесиаста за проницательность и мудрость, и считавших его книгу – одним из величайших философских сочинений. Наш русский поэт А.С. Пушкин, пройдя путь от насмешек над религией Вольтера до глубокой веры, знал гнетущую тоску Екклесиаста и понимал, что вопрос о Боге – это вопрос о смысле жизни, а если нет Бога и бессмертия души, то наша жизнь – «дар напрасный, дар случайный». Мало кто из образованных людей не слышал бессмертных изречений Екклесиаста: «все – суета сует и томление духа», «во многой мудрости много печали», «все возвращается на круги своя», «всему свое время», «нет ничего нового под солнцем». Но многие богословы и философы, писатели и поэты изумлялись тому, как эта книга вообще вошла в число канонических книг Библии. И в наше время есть верующий люди считающие, что книга Екклесиаста – это произведение, отрицающее все ценности – счастье, праведность и мудрость, противоречащее всему вероучению Божиему, наполненное жалобами на суетность и бренность земной жизни, меланхолией несовместимой с Евангелием, и являющееся выражением философского пессимизма и фатализма, и даже более того – отрицанием бессмертия души: «участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах» (Еккл.3:19-20). Возникает вопрос: почему же тогда Церковь почитает ее как священную книгу? Книга Екклесиаста обличает всю суету нашего бытия, содержит в себе горестные раздумья о тщете мирского величия, земных наслаждений, труда и даже мудрости, возвещает о том, что всех людей – мудрых и глупых, праведных и нечестивых ждет один конец – неотвратимая смерть. Но царя Соломона нельзя назвать фаталистом и пессимистом, он – глубокий религиозный мыслитель, в его книге провозглашается истина бессмертия души: «и возвратится прах в землю, чем он был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл.12:7), а его проповедь заканчивается поучением: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай» (Еккл.12:13). Библейская философия Екклесиаста многогранна и глубока по смыслу – он задумывается о смысле жизни и неизбежности смерти, размышляет о греховности людей и их страстях, о непостижимости путей Провидения, обличает гедонизм и предостерегает всех живущих – Бог всеведущ и приведет каждого на суд, но у Него же – милость.
                Церковь свидетельствует, что автором книги Екклесиаста был царь Соломон, творец Песни Песней и Притч Соломоновых, прославленный сын царя и пророка Давида – «слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Еккл.1:1). По слову Блаженного Иеронима книга Екклесиаста – это собрание нравственных поучений и философских притч, ее духовный посыл – обличение пороков царей, книжников и вельмож, повесть о суетности земных благ, вразумляющей грешников и приуготовляющая их к Песни Песней – таинственнейшей книге Ветхого Завета, поэме о любви человека к Богу и Бога к человеку, написанной для совершенных – устремленных к Богу и горнему миру – вечным и нетленным сокровищам христианского сердца. Но в книге Екклесиаста есть еще более глубокий и сокровенный смысл – Соломон, сын Давидов есть прообраз Сына Божиего, Иисуса Христа: он – великий царь Израиля, изумляющий всех своим величием и богатствами, собравший притчи и мудрость со всей земли, и Христос – Царь Небесный, в Нем все сокровища премудрости и знания, Его величие Божественно, а Его ум – всеведущ; он – проповедник Церкви, призывающий людей помнить о Боге, искать спасение души и искать благ вечных, а не преходящих, и Богочеловек Христос обращается к миру с Нагорной проповедью, призывает искать сокровищ на небе, а не на земле – Царства Небесного и правды его, а искупление грехов мира и Его победа над смертью и Адом – главное содержание апостольской проповеди; он – построил величественный храм в Иерусалиме, являющийся подлинным чудом света, и Христос – основал святую Церковь, которую не одолеют врата адовы, Церковь Его – величайшее чудо в земном мире, неизъяснимая Божья тайна; он – отрекся от мирского величия, променял скипетр царя на посох нищего странника и философа, и Христос – всемогущий и запредельно великий Бог, уничиживший Себя до образа страждущего Мессии, до крестных мук и Голгофы в любви к людям; он – не передает слова Господа, как пророки, а сам изрекает слова мудрости, и Христос – не пророк, а предвечное Слово Божие, Он Сам – Ипостасная Сила и Премудрость Божия. Если книга Екклесиаста – боговдохновенное Слово Божие, то на святых страницах ее – звучит Божественный Логос, ее строки заключают в себе неизмеримую духовную мудрость на все века истории, а сам царь Соломон – прообраз Иисуса Христа. Во все последующие века еврейской истории и в христианском предании царь Соломон считался величайшим мудрецом и иудейским философом, учителем жизни и творцом многих поучений и притч – «изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять» (3 Цар.4:32). Став царем в Иерусалиме Соломон молил Господа ниспослать ему мудрость и сердце разумное, «и дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей…» (3 Цар.4:29-31). В Священном Писании сказано, что от всех народов приходили услышать мудрость Соломона – величайшего из царей земных, он был вестником Откровения Божиего, как пророк общался со Всевышним, построил Ему великолепный храм и взмолился пред жертвенником, воздвигнув руки свои к небу: «Господи, Боже Израилев! Нет подобных Тебе Бога на небесах вверху и на земле внизу; Ты хранишь завет и милость к рабам Твоим, ходящим пред Тобою всем сердцем своим» (3 Цар.8:23). Древний царь Соломон не только настоящий восточный мудрец, слагающий притчи и философствующий о Боге и душе, жизни и смерти, времени и вечности, любви и красоте, он еще и глубоко религиозный и возвышенно мыслящий поэт, молитвенник и изумительный ветхозаветный литургист, славящий Всевышнего, воздающий славу премудрости Творца и Его милосердию, и все молитвы его столь же поэтически прекрасны и богословски премудры, как и ликующие песнопения Псалтыря. Как возвышенно и торжественно звучит молитва Соломона, неотступно умоляющего Бога пребывать с ним и со всем Израилем, с каждым верующим в Него: «Поистине Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил; Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи, Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне… Услышь моление раба Твоего и народа Твоего, Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3 Цар.8:27-28,30). Какое несравненное смиренномудрие, какая сила веры и сколько библейской поэзии в этой вдохновенной молитве, сказанной от избытка сердца пред лицом Бога Вседержителя! Сколько мудрости, какое богатство духовное и какие неизъяснимые тайны Божии здесь пророчески открываются для нас!
                Священное Писание рассказывает о зримом небе, где находятся небесные светила – звезды и созвездия, сверкающие как драгоценные жемчужины или алмазы, разбросанные в необозримых пространствах вселенной, и о небе незримом, где обитают небесные духи – Ангелы. В древние времена было учение, согласно которому звезды – это Ангелы, но Церковь осудила эту ересь на пятом Вселенском Соборе. Ангелы духовны, они обитают на небе небес, а видимое небо и звезды – это бездушное вещество, краса материального мира. И вот царь Соломон молит вездесущего Бога, Которого не вмещают небеса небес – духовный мир, где пребывают Ангелы, и наше видимое небо, таинственно обитать в Иерусалимском храме. Храм – это не только венец зодчества и образец высочайшей культуры, но прежде всего – это священное место присутствия Божиего, дом молитвы, сокровенной встречи души с Богом, где само время становится образом вечности. Возвести храм в Иерусалиме, хотел еще пророк Давид, написавший Псалтырь –  святую и незаменимую книгу наших богослужебных молитв. Символично, что Иерусалимский храм построил именно царь и пророк Соломон, прославлявший в своих притчах и песнопениях Премудрость Божию, написавший Песнь Песней – несравненный образец библейской лирики, богословскую поэму о любви Бога к душе, и любви души к Богу, о любви, столь же сильной как сама смерть. В молитве Соломона пророчески открывается и тайна Боговоплощения – если вездесущий и всемогущий Бог, для Которого вся вселенная с ее звездами и галактиками лишь песчинка, может пребывать в храме, то Он может и вочеловечиться и воплотиться, ведь и тело – храм Святого Духа. Это предвосхищение благовестия Нового Завета – в лице Сына Божиего, Иисуса Христа Бог-Слово станет плотью, и будет обитать с людьми. Обращаясь к Господу, царь Соломон, понимая, что «нет человека, который бы не грешил» (3 Цар8:46), молил Его быть милосердным, простить народу его согрешения, научить людей состраданию, склонить их сердца любовью к исполнению заповедей, «чтобы все народы познали, что Господь есть Бог и нет кроме Его» (3 Цар.8:60). И Песнь Песней – самая таинственная книга Ветхого Завета, которую святые отцы Церкви сравнивали со Святая Святых храма, и притчи царя Соломона – религиозная философия высочайшей пробы и книга полная назиданий, где прославляется величие Бога и возвещается, что Он смотрит в сердце и знает сердца всех сынов человеческих, свидетельствуют, что этот мудрец, пережил высокое состояние Богообщения.
                Но история Екклесиаста – это история духовного падения, ибо царь Соломон, имевший несравненную мудрость, честь и славу, столь пламенно молящийся Богу при освещении храма, не сохранил возвышенную настроенность своего духа и впал в многочисленные согрешения. В третьей книге Царств говорится, что царь Соломон полюбил многих чужестранных женщин и постепенно они склонили сердце его к поклонению иным богам – идолопоклонству: «И стал Соломон служить Астарте – божеству Сидонскому, и Милхому – мерзости Аммонитской» (3 Цар.11:5). Пережив опыт Богообщения, древний мудрец испытал и нестерпимую муку Богооставленности. И вот самый могущественный и богатый, самый прославленный и счастливый из царей Израиля познал, что нет счастья без Бога, а наша жизнь – суетна и бессмысленна без Него. Вся наша жизнь без Бога – суета сует и томление духа.  В трагедии Богооставленности заключена вся религиозная драма царя Соломона и скрыт глубочайший источник его печали; отсюда изумительный меланхоличный тон книги Екклесиаста, отрезвляющий человека, вся ее элегическая поэзия, неизъяснимое духовное томление – тоска по Богу и общению с Ним, и вся философская грусть, умудренного летами ветхозаветного старца.  В святоотеческой литературе книга Екклесиаста считалась покаянием царя Соломона и его духовным завещанием, произведением, подобным прощальным речам пророков Моисея и Самуила, его духовным завещанием и посланием каждому читателю, ищущему Бога, напряженно размышляющему о смысле жизни, о смерти и бессмертии. Книга Екклесиаста – это прощальный луч заходящего солнца, озаряющий закат земных дней старца Соломона, без этого последнего пронзительного аккорда земная жизнь его – храм без купола. Книга Екклесиаста – это книга сокрушенного духа, это духовная жертва Богу – возношение сердца, совести и мысли от мирской суеты к общению со Всевышним, и здесь царь Соломон – наставник монахов, учитель жизни и образец мудреца и подвижника. В книге Екклесиаста отчетливо звучат покаянные мотивы, то же сердечное сокрушение, что и в 50-м Псалме его отца – царя и пророка Давида. Горячая любовь к Премудрости Божией снова вспыхивает в его сердце, пресыщенный богатством и властью, некогда развращенный многоженством и поклонявшийся идолам, он переосмысливает всю свою жизнь – это покаяние философа, метанойя – умоперемена, изменение сознания и образа мыслей, возвращение к Богу. Древнее предание гласит, что царь Соломон – мудрейший из людей былых веков, великий царь Израиля, превосходивший всех славой и богатством, на закате земных дней отрекся от мирского величия и царской власти. Ни музыка, услаждающая слух, ни ласки жен чужестранок, ни роскошное оперение павлинов, гуляющих в благоухающих садах, не могли обрадовать его скорбящую душу, тоскующую о Боге. В Ветхом Завете ничего не сказано о царе-страннике, но образ мудреца Соломона, познавшего тщету всех мирских благ и наслаждений, суету скоротечной земной жизни и отвергшего царскую власть ради Богообщения – это неотъемлемый фон книги Екклесиаста. Соломон знал, что грех есть оскорбление Бога, но сердце его любило Всевышнего, он не мог жить без Него, искал Его правды и горько сетовал о совершенных грехах. И вот утомленный праздной жизнью старец оставил царский трон и взял в руки посох странника – обладатель несметных сокровищ стал нищим философом, скитающимся по земле, в поисках Бога и смысла жизни, сделался меланхоличным проповедником, возвещающим о тщетности земных благ и мирской мудрости. По признанию святого Григория Нисского никто с такой философской глубиной и пророческой силой, с таким литературным изяществом и убедительностью не поведал о бессмысленности жизни и ее суетных земных благ без Бога, как это сделал печальноликий старец Екклесиаст.
                Царь Соломон обладал знаниями мудреца и царской властью, наслаждался роскошью, украсил Иерусалим благоухающими садами и зелеными  рощами, где пели птицы, собрал много серебра и золота, завел певцов и наслаждался музыкой, имел все блага жизни, и казалось, был счастливейшим из земных царей, но он же изрек: все суета! В одном письме святитель Николай Сербский писал о Екклесиасте: «Человек, который достиг всего и имел все, чего только может жаждать человеческое сердце на земле, называет суетой и тенью все свое имение и знание, блеск и роскошь, царскую власть и величие, все почести и наслаждения. Разве это не бесценное назидание миру? Разве не холодный ливень, отрезвляющий тех, кто неправдой и преступлением, богоборчеством и братоненавидением, угашением совести и убиением своей души безумно гонится за тем, что, вкусив сполна, великий царь называет суетой, обманом и ничтожеством?». Еще более изумляют слова самого Соломона, предавшего свое сердце тяжелому занятию, которое Бог дал человеку –  «исследовать и испытывать мудростью все, что делается под небом», взвесившего на весах библейской мудрости земные наслаждения и искусство, мудрость и знание, власть и богатство: «И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл.2:9-11). Слово «суета» буквально означает дым, испарение, а в переносном смысле – бессмысленное и преходящее. Суетность – это тленность и тщетность действий, а выражение «суета сует» указывает на ничтожность и бесцельность, крайняя степень суеты и бессмыслицы трудов, наслаждений и скорбей, жизни и смерти, мучительно переживаемая мудрецом. Схожие мысли можно найти у древнеримского поэта Горация – сатирика и одописца, презиравшего богатство и славу:

…Царям подвластен мир, цари подвластны Богу
Тому, Кто с облачных высот
Гигантам в ад открыл дорогу,
Кто манием бровей колеблет неба свод.
Владей во всей земле ты рудами златыми,
А ты народов будь отцом,
Хвались ты предками своими,
А вы талантами, геройством и умом, -
Умрете все: закон судьбины непреложен:
Кто б ни был – мал или велик, -
Пред смертью всяк равно ничтожен;
В сосуде роковом нет жребиям отклик!

                Многоученый протоиерей Геннадий Фаст, с присущей ему богословской эрудицией, поэтичностью слога и лирической проникновенностью, толкует слова Екклесиаста: все – суета сует и томление духа: эти слова отзываются эхом под солнцем, стонут в мудрости философа, шелестят в разворачиваемых свитках древних книг, отпечатаны на бессмысленной гримасе глупца, раздаются в хохоте скоморохов и шутов, звенят в бокалах, сверкающих вином, гудят в напряженных мышцах труженика, обливающегося потом, шепчут с ветром в листве виноградников и рощ, отзванивают с золотыми монетами, ссыпаемыми в карман, осеняют ночи наслаждений в гареме, поскрипывают над царским троном, читаются в мечах, отброшенных после бранных подвигов, кружатся над тихим кладбищем, чье молчание как бы говорит приходящим: «ныне отложим попечения житейские», «ныне вознесем мольбу Богу об усопших». Нельзя истолковывать слова Екклесиаста о суете сует и тщетности всего мирского подобно христианскому платонику Оригену, считавшему, что суета – не что иное, как материя, а отречение от суеты – освобождение души из оков плоти. Для христиан материя есть благое творение Божие, ибо Господь сотворил как небо – мир духовный, так и землю – мир материальный. С христианской точки зрения тело – это не темница души, как думал великий Платон и превзошедший его мудростью Плотин, как верили манихеи и гностики, чьи умозрения были отвергнуты Церковью, ибо тело – драгоценная оправа души и сонаследница спасения, оно призвано к одухотворению и бессмертию, к воскресению из мертвых и вечной жизни. Святой Григорий Нисский подчеркивал, что Бог есть Творец неба и земли – мира духовного и мира материального, Он премудро создал из небытия все благим и прекрасным – в сотворенном мире не было зла, смерти и тления, не было ничего суетного, иначе Бог не был бы благим и совершенным. По богомудрому изречению апостола Павла человек был сотворен как царь всего видимого мира и грехопадение Адама трагически повлияло на всю вселенную: вся земная тварь Божия «покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее человека, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих, ибо мы знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим.;8:;20–22), но в конце времен небо и земля духовно преобразятся – не будет более суеты, тления и смерти, усопшие воскреснут и плоть их станет вместе с душой сонаследницей вечности, ибо души и тела воскресших навсегда освободятся от власти тления, и оправданные на Страшном Суде унаследуют Царство Небесное, а осужденные – пойдут в муку вечную и геенну огненную, уготованную дьяволу и аггелам его. Все сотворенное Богом – благо и прекрасно, ибо Бог не есть Творец зла и суеты, суета – это бытие без Бога, на которое обрекает себя сам человек, отступая от Творца своего, а суетность – состояние падшего мира, приземленность духа и забвение вечности, отсутствие памяти смертной и страха Божиего, погребенность в заботы века сего – богоотступничество и духовная смерть. На своем горьком опыте царь Соломон все познал и испытал в подлунном мире – после великолепия царского дворца, несметных богатств и великой славы, после непревзойденной мудрости, множества жен и наложниц, после падения в идолопоклонство и прозрения он с печалью возопил – все суета сует и томление духа, ибо нет пользы от трудов, нет на земле счастья и жизнь наша полна забот, волнений и тревог, она скоротечна, суетна, пуста и бессмысленна, если человек отпал от Творца и разлучился с Богом. В книге Екклесиаста суета сует – это бесцельное существование и опустошенности души, разлученной с Богом, попечение о земном и забвение вечности, водоворот житейских забот и мирские блага, становящиеся для мирского человека самоцелью, но бессильные утешить душу, наполнить жизнь смыслом и дать ей высшую цель, ибо это может сделать только Бог. Преподобный Ефрем Сирин считал, что древний мудрец Екклесиаст – незаменимый наставник монахов, изобличивший тщету мирских благ – мудрости и знания, богатства и славы, женщин и вина, отдыха и трудов, и указавший на заветную цель христианской жизни – пребывать с Богом, ведь без Него наша жизнь есть суета сует и томление духа.
                Екклесиаст говорит, что Господь даровал человеку ум и сердце, чтобы он все испытывал и исследовал. Человек есть существо философствующее, а философия есть упражнение в мудрости, исследование всех вещей – жизни и смерти, добра и зла, страдания и счастья, времени и вечности. Бог создал человека по образу и подобию Своему как личность одаренную бессмертной душой, свободной волей, совестью и разумом. Человек есть существо одухотворенное и мыслящее и если душа его христианка по природе, то ум его – философ по натуре. Для чего Господь дал человеку это занятие – философию? Для того чтобы он все испытывал сердцем и проверял мудростью, понимал в чем смысл его жизни, познал, что грех – это страшная бездна погибели и только Бог может спасти его душу, только в Нем – счастье и утешение сердца, а без Него жизнь – невыносимое бремя, суета сует и томление духа. Если человек сотворен по образу и подобию Божиему, а Господь наш есть Дух и Любовь, то и смысл жизни нашей – в духовной любви – наша любовь к мудрости и красоте, к женщине и природе должна быть духовной – нежной как лепестки цветка, непорочной как святость, прекрасной как свет утренней зари в горах, целомудренной как Ангелы небесные, и прежде всего – должна вести к Богу. Любовь к мудрости, искание смысла жизни вложено в сердце человека Богом, соделал его ум, алчущим познаний, чтобы через философствование – исследование всех вещей под небом – человек пришел к познанию Бога и Его сокровенных тайн, ведь без Него жизнь философа трагична и душа безутешна, а от сего познания Божьих тайн – к прославлению Божьего величия и премудрости, к хвале красоте сотворенной Им вселенной, к искренней вере и любви к Нему.  Царь Соломон приобрел много знаний, он был мудрейшим из всех людей, Господь вложил в его сердце премудрость и рассудительность, сделал его самым проницательным из всех смертных – знатоком человеческих душ. Но ни мудрость и знания, ни наука и философия не сделали его счастливым: «И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познание, умножает скорбь» (Еккл.1:17-18). По толкованию Блаженного Иеронима, пытливый ум Соломона стремился постичь все и разрешить самые сокровенные тайна Божьи, но осознав, что многое нам неведом, ветхозаветный мудрец обрел смиренномудрие: «Екклесиаст прежде всего предал свой ум изысканию мудрости и, простираясь далее дозволенного, хотел узнать причины и основания, почему детьми овладевал демон, почему бури поглощали при кораблекрушениях одинаково и праведных, и нечестивых; происходит ли это и тому подобное случайно или по определению Божию, и если случайно, то где же Промысел Божий… Стремясь, говорит он, познать это, я увидел, что Богом дана людям излишняя забота и мучительное стремление к многоразличному, что они желают постигнуть то, чего знать не дозволено». По признанию премудрого Соломона, он видел все дела в подлунном мире, и все оказалось – суетой сует и томлением духа, с мира невозможно сдернуть покров Божьей тайны, а многознание, приобретенное человеком, не научает истинной мудрости, принадлежащей одному всеведущему Богу. Во дни блистательной юности Соломон приобрел много знаний, он был мудрейшим из всех людей, Господь вложил в его сердце премудрость – Божественную Хокму, и превзошел Соломон всех земных царей и властителей, слагал притчи и произносил премудрые речи, изумлявшие мудрецов и многоопытных старцев, и сама царица Савская – мудрейшая на Востоке, приходила слушать его, и дивилась мудрости и знаниям царя израильского. Святой Дионисий Александрийский полагал, что с летами царь Соломон соблазнился мудростью мира сего – мирской ученостью, философской мудростью и многознанием, он впал в гордоумие, а затем развратился сердцем и воздвиг языческие идолы в Иерусалиме – променял святую веру и премудрость Божию на внешнее знание и опытно познал, что на дне чаши мирской мудрости горечи печали и разочарования: «Напрасно надмевался я и прилагал премудрость, – не ту, которую дал Бог, но ту, о которой Павел говорит: премудрость мира сего буйство у Бога есть (1Кор.;3:19). Соломон учился и этой премудрости сверх меры, более всех древних. Теперь он показывает суетность ее». Вся научная и философская мудрость всех веков и всех миров не принесла бы Соломону счастья и не насытила бы его сердце, ибо этот великий мудрец осознал, что мало человеку разуметь природу вещей и понять самого себя, он жаждет высшего знания – Богопознания, ибо, что толку мудрецу познать все под солнцем и луною, а Бога не познать. Апостол Павел предостерегал, что мудрость мира сего – безумие пред Богом, а премудрость Божия воспринимается как безумие для мирских людей. Тайна трагедии Екклесиаста – это горе от ума, он приобрел много внешний знаний и обрел великую мудрость, но потерял высшую премудрость Божию и перестал жить угодной Богу жизнью. Кьеркегор говорил, что экзистенциальная философия – скорбна, это вера, обретенная не через примирение с печальными фактами жизни, а через горький опыт отчаяния и отречения от логики и разума – «верую, ибо абсурдно» Тертуллиана, ибо диалектика и мысль оказываются бессильны разрешить «проклятые вопросы» и постичь тайны Божии, и только Сам Бог открывает Себя утешая таких мучеников веры как Иов и Соломон. Вся философия Екклесиаста – это библейская мудрость, а он – религиозный экзистенциалист, чья вера прошла через сомнения ума и мучения духа. В драматической поэме Байрона «Манфред» есть сильный строки, выражающие жизненную драму Екклесиаста и трагедию философского познания: «…скорбь – наставник мудрых; скорбь – знание, тот, кто им богаче, тот должен был в страданиях постигнуть, что древо знания – не древо жизни. Науки, философию, все тайны чудесного и всю земную мудрость – я все познал, и все постиг мой разум, - что пользы в том?» К скорбным раздумьям Екклесиаста обратится Гете, и неслучайно Чехов считал, что «Экклезиаст подал мысль Гете написать Фауст» с его поэтическим сетованием на тщетность наук, искусств и философии – прочти хоть все книги на свете ты не станешь мудрецом, если сердце твое не открылось Богу и Святой Дух Его не осенил ум твой: «я философию постиг, я стал юристом, стал врачом… Увы! С усердьем и трудом и в богословье я проник – и не умней я стал в конце концов, чем прежде был… Глупец я из глупцов!». С философской грустью Соломон признается – сколько бы ни пытался человек постичь все тайны, дела и чудеса Божии, он никогда не постигнет этого, и нет мудреца на свете, который бы совершенно познал Творца и все неисповедимые пути Его. Как заявляет проницательный Гамлет из непревзойденной трагедии Шекспира: «есть много Горацию на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Екклесиаст разочарован в мудрости, она – не избавляет от смерти, не утешает скорбящих и даже не способна одарить нашу жизнь высокой целью и смыслом. Всю жизнь искавший мудрость и приобретавший знания, собиравший притчи и изречения мудрецов царь Соломон опытно познал, что без Бога вся наша мудрость не более чем горсть пепла. Эта заветная мысль книги Екклесиаста предвосхищает смиренномудрие Сократа – величайшего эллинского мудреца своего века, говорившего: «я знаю, что ничего не знаю», учившего, что и мудрейший из людей – глупец перед Богом, ибо никто не может познать тайну жизни и смерти, добра и зла кроме Бога, только Богу подобает звание Мудреца, ибо мудрость и совесть – это Его дары, как и таланты и вдохновение поэтов.
                Екклесиаст осуждает не духовную мудрость, хотя и она – орудие в сердце, приносящее боль – мировую скорбь, и сораспинающая нас со Христом, ибо быть мудрым – значит веровать в Бога и любить Его, а любящий Бога – отвергает себя и все мирское во имя Бога, берет крест свой и всегда и везде следует за Христом, не страшась принять за Него мученическую смерть, он богословствует с высоты креста – распятый и вознесенный над землей, прощает обидчиков и молится за них, являя евангельскую любовь к врагам. В последствии преподобный Силуан Афонский скажет, что чем больше любовь к Богу и ближним, тем больше и наше сострадание им – больше скорбь. Прежде всего, осуждению Соломона подлежит мирская мудрость, это мудрость ученых и философов мира сего, жаждущих разгадать все тайны Божии рационально, гордо полагающие, что для познания им не нужен Бог. Вот почему вся их мудрость – безумие в очах Господних, на ее путях больше глупости, чем истинных знаний. Когда то Гераклит Эфесский изрек: «многознание уму не научает». Задолго до этого эллинского мудреца, Соломон с печалью заметил: «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:29). Господь сотворил человека прекрасным, он – венец миротворения, лучшее из созданий, вышедших из рук Творца. Но человек пал в грех – разорвал общение с Всевышним и утратил духовную мудрость. Падший человек не знает себя – своих истоков и своего предназначения, он не понимает Бога – Его неисповедимых путей и любви, не знает зачем живет и что ожидает его после смерти. Мы не знаем премудрости Божией, ибо наш ум поврежден грехом, но даже до грехопадения – премудрость Божия и замыслы Всевышнего были непостижимы для всех созданий, только Господь абсолютно премудр, и чтобы познать Его премудрость нужно явить смиренномудрие – признать и  исповедовать, что один Бог может открыть нам неисследимые бездны премудрости Своей. Для Соломона мудрость в сравнении с глупостью, как день в сравнении с ночью, свет с тьмою, слава с позором, богатство – с нищетой, драгоценный жемчуг – с горстью пепла. Мудрость же состоит в том, чтобы помышлять более о небесном, чем о земном, помнить о Боге и бояться оскорбить Его грехами – оскорбить таинственного и вечного Возлюбленного нашей души. В размышлениях Августина Блаженного есть очень глубокая мысль, восходящая к книге Екклесиаста – когда мы ищем мудрости и счастливой жизни – мы ищем Бога, ведь Господь создал нас для Себя, и сердце наше не знает покоя, пока не успокоится в любви Его, не обретет радость общения с Ним, а без Него всякая душа несчастна, скована страстью к эфемерному и преходящему, не имеет высшей духовной свободы, а все ее знания – жалкие обрывки из книги Божьих тайн. Екклесиаст сетовал, что люди пустились во многие помыслы – сколько философских течей и религиозных учений на земле, но ведь Истина одна – это Бог, к Нему то и нужно устремить свою волю, сердце и мысль.
                Но возникает вопрос: если приобретение мудрости и знания лишь увеличивают скорбь, то может человеку отдаться безудержному и беспечному веселью, искать счастья не в духовной жизни, а в чувственных наслаждениях?  И стал царь Соломон испытывать веселье – услаждал он сердце свое вином, жил в роскоши и наслаждениях, но оказалось, что счастье на земле – это оптический обман, мираж в пустыне. Нет никакой пользы душе от беспечного веселья, оно отрывает сердце от Бога, сопровождается упадком духа и нравов, нравственной и культурной деградацией. Екклесиаст называет жизнь гедонистов с развращенной душой – суетой сует и томлением духа, это, используя поэтического выражение А.С. Пушкина – «безумных лет угасшее веселье», жизнь без смысла, она так же умножает скорбь и не приносит счастья, обесчеловечивает человека, уподобляет его скоту. В развращенном сердце нет места Богу, но жизнь без Бога – это бессмыслица, все блага жизни без Бога и Его святой Церкви – ничтожны и суетны. Что есть жажда земных наслаждений – низменных в кругу блудниц с чашей вина, или более утонченных, связанных с мирскими искусствами, как не круговерть, которая затягивает человека, утомляет сердце и угашает дух? У экстравагантного художника-сюрреалиста Сальвадора Дали есть очень глубокая и сильная картина «Суета Сует, поражающая своей экспрессивной меланхоличностью. На картине изображено печальное лицо утомленного старца Соломона, чей перс указывает на звезду – быть может это Вифлеемская звезда, пророчество о Христе – нашем Спасителе, а в центре полотна находится водоворот мирской суеты, в которую погружена вся вселенная, где мается человек, обреченный на смерть. Книга Екклесиаста – это книга самых глубоких философских вопрошаний, обличающая бессмыслицу нашей суетной жизни и пророчески указывающая, что наша спасение – только во Христе, а вера в Бога, действующая любовью – единственный исход из царства суеты, в котором мы все томимся и скорбим. Господь начертал на скрижалях сердца человека Свой нравственный закон – совесть, а значит человек как мыслящее, свободное и моральное существо несет ответственность за всю свою жизнь – за каждый помысел своего ума и за каждое намерение сердечное, за все свои слова и все свои дела. Преподобный Ефрем Сирин рассказывал, что когда читал о Страшном Суде, чертогах горнего Царства в священных книгах – писаниях Святого Духа, то воспоминания о грехах приводили его в трепет, сердце его воздыхало от скорби, и он горько плакал: «Ежедневно у меня в памяти преступления дней юности моей, потому что не скрыто от очей моих то, что делал я в этом мире. Помню грехи, совершенные мной в молодости, а вместе вспоминаю о правосудии и называю себя злосчастным. В памяти у меня - все скверны мои и ожидающий меня Страшный Суд, и воздыхание стесняет дух мой, ибо куда уйти мне?» На Страшном Суде всеведущий Господь в окружении тьмы тем Архангелов и Ангелов, Херувимов и Серафимов, праведных и святых, пророков и апостолов исследует все тайны наших сердец, увенчает праведных венцами славы и кающимся вернет чистоту белых лилий, а нечестивых осудит, обличит все их пороки и грехи и с упреком скажет им: «Я пролил ради вас Свою святую кровь, одарил вас совестью и разумом, наделил свободой, ниспослал пророков Своих и священные писания, но вы отреклись от Меня, попрали заповеди Мои и убивали пророков Моих, не внимали словам Моим и провели всю жизнь свою в служении греху, а всего ужаснее, что нет раскаяния в ваших окаменелых сердцах?» Но библейский Бог – это не только справедливый Судия, Он – непостижимый, благой и милосердный Бог, бесконечно любящий каждого из нас, желающий всех нас спасти, и чтобы мы не расточали драгоценные дни жизни своей, царь Соломон предостерегает: «Веселись, юноша, в юности твое, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл.11-9).
                В книге Екклесиаста есть загадочные слова: «И нашел я, что горше смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы, добрый пред Богом спасается от нее, а грешник уловлен будет ею» (Еккл.7:26). С печалью, щемящей душу, Екклесиаст, заявляет, что женщина горше смерти, вспоминая о том, как жены-чужестранки развратили его сердце и побудили воздвигнуть идолы Астарте и Молоху, – он не пытается, подобно праотцу Адаму, обвинившему Еву в своем грехе, возложить всю вину на женщин, но предостерегает, что нет счастья в чувственных наслаждениях и гаремах, что женские сети – сети идольские, что нельзя ставить женщину выше Бога. Говоря о том, что женщина горше смерти, царь Соломон имеет ввиду не только нашу праматерь Еву, которая через вкушение запретного плода обрекла человечество на горечь смерти, и не только идолопоклонничество перед женщиной из-за ложного рыцарства как думал священник Даниил Сысоев, нет, здесь есть более глубокий духовный и нравственный, аскетический и метафизический смысл. Из третьей книги Царств нам известно, что жены-чужестранки развратили сердца царя Соломона, и он впал в грех идолопоклонства, но в иносказательном смысле – жены есть образы страстей, развращающих сердце, они – чужестранки, ибо душа наша по природе христианка – сотворена по образу и подобию Божиему, страсти же чужды Богу и нашей истинной отчизне – Царству Небесному. В книге Екклесиаста образ женщины имеет такое же глубочайшее значение, как и образ блудницы вавилонской из Апокалипсиса, она сидит на «звере багряном преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами» (Откр.17:3). Зверь багряный – образ дьявола, главного богохульника, семь голов – семь смертных грехов, десять рогов – попрание десяти заповедей Божиих, начертанных нас скрижалях Моисеевых. Апостол Иоанн Богослов возвещает, что на челе блудницы было написано имя – Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным, она – образ мирового зла, жена упоенная кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых – мучеников и исповедников, с нею блудодействовали земные цари и вином ее упивались живущие на земле. В Апокалипсисе сказано, что блудница вавилонская была украшена порфирой, драгоценными камнями и жемчугом, держала в руках золотую чашу всех мерзостей греха – все это символ прелести порока, той содомской красоты, или лучше сказать лжекрасоты.. Грех – это та сеть погибели, которой коварный демон – искуснейший лжец и обольститель, ловит души людей. Грех прельщает человека и пленяет его волю, отравляет ум и соблазняет сердце, как мужчину соблазняет женщина, но на дне чаши греха всегда смерть и отчаяние. На своем горьком опыте Соломон постиг, что сладострастие – это путь, ведущий к погибели и не приносящий счастья, он признается, что искал среди мужчин тех, кто ищет Бога, и нашел лишь одного из тысячи, а из женщин – ни одну, ибо хоть многие из них внешне и религиозны, но сердца их отданы земному и Бог им не нужен. Горьки слова Соломона о женщине и о том, что грех начался с Евы, но вместе с тем, он знал, что женщина – произведение Божьего искусства, она прекрасна и нельзя относиться к ней с вожделением, и Богом открыто, что есть женская святость – Сара и Ребекка, Лия и Рахиль, жены-мироносицы, следовавшие за Христом на Голгофу и первые пришедшие ко гробу Его, а всех выше – Святая Дева Мария, почитаемая выше Херувимом и Серафимов, но Екклесиаст жил в ветхозаветные времена до Боговоплощения и пришествия Христа Спасителя в наш мир, он изрек горькую правду о мире, еще не просвещенном светом евангельской истины и любви.
                Многие мудрецы размышляли над загадкой времени, но никто из них – ни Гераклит и Парменид, ни Сократ и Платон, ни Плотин и Августин Блаженный не могли постичь ее рационально неизъяснимую тайну. Жизнь на земле – это школа духовной жизни, время имеет сотериологическое значение – оно есть дивный дар Божьей милости каждому из нас, экзистенциальное пространство нашего самоопределения и выбора, и если человек распорядится этим даром для покаяния и Богопознания, то будет оправдан в день Божьего Суда и вкусит вечную радость, но если пренебрежет даром Господним и растратит его на суету сует – бессмыслицу, то сам обречет себя на вечную погибель. Мудрец Екклесиаст сокрушался о том, что люди не понимают зачем им дано время, не  знают когда и что им надлежит делать и как распорядиться своим временем, а ведь время – это подлинная мера всех земных вещей, оно – ключ к постижению диалектики жизни и смерти, войны и мира, любви и ненависти. Знаменитое изречение царя и пророка Соломона гласит: «всему свое время» – смысл этих слов безмерно глубок, многогранен и неисчерпаем, и я коснусь лишь его религиозного аспекта. Есть время насаждать Слово Божие, проповедовать Евангелие и философию Святого Духа, насаждать мудрость и праведность в душе, а есть время вырывать посаженное – вырывать страсти из души, искоренять ее пороки и ереси –  конечно не мечом и огнем, а праведной жизнью, проповедью и молитвой. Святитель Иоанн Златоуст – величайший моралист Церкви, учитель нравственной мудрости и морального благородства, учил, что вера невозможна без любви и свободы: «заповедано совершать спасение людей словом, кротостью и убеждением». «Я гоню не делом, но словом, и преследую не еретиков, а ересь. «Мне привычно терпеть преследования, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударяя, но приняв удары».  Когда Екклесиаст говорит о том, что есть время убивать, а есть врачевать, то в духовном и пророческом смысле это означает, что есть время аскезы – время убивать страсть в своем сердце, освобождать душу от земных пристрастий – к славе и богатству, плотским утехам и власти, и исцелять душу – покаянием, исполнением заповедей и святейшим из таинств – Евхаристией. Христос сказал, что нельзя войти в Царство Небесное, цепляясь за земные вещи, собирая сокровища на земле, ведь наше сердце должны быть отдано Богу – искать высшего – горнего Иерусалима и правды его. Поэтому есть время разрушать прежние кумиры, оставлять былые убеждения, перестать приковывать душу к мирской суете и порочным привычкам, а есть время строить – возводить храм веры в своей душе, устремляться к горнему – искать Царство Небесное. Преподобный Иоанн Дамаскин говорил, что жизнь христианина – это жизнь между надеждой и отчаянием, ибо верующий осознает свои грехи, бесчисленные как песок морской, но не теряет надежды на милосердие Божие. Поэтому есть время плакать – плакать о всем мире, как плакал Спаситель в Гефсиманском саду, плакать как плакал пророк Иеремия над разрушенным Иерусалимом, плакать о грехах, омывая сердце слезами покаяния –  «блаженный плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4), и есть время радоваться – радоваться победе Христа над смертью и Адом. Вообще царь Соломон обличает эпикурейское наслаждение жизнью, пошлое веселье среди суетных утех и мирских забав, советует больше плакать о грехах, чем веселясь на пирах бесцельно прожигать свою жизнь: «сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья» (Еккл.7:4). Если день рождения – начало скитаний в преходящем мире, где мы – странники, то день смерти – это исход в иные миры, и Соломон провозглашает, что человек не в силах избежать смерти, и лучше ему ходить в дома плача об умершем, чем ходить в дом пира. Время земной жизни дано нам для покаяния и Богопознания, мы все – окаянные грешники, и чем ближе человек к Богу, тем яснее он видит грехи свои и оплакивает их покаянным плачем. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в своих «Аскетических опытах», что слезы покаяния омывают духовные очи души и человек начинает видеть себя – всю глубину падения своего, с мольбою взывая к Богу о прощении грехов и спасении: «Путь к духовному тайнозрению – постоянное пребывание в покаянии, в плаче и слезах о греховности своей. Плач и слезы – тот коллурий, который врачует душевные очи». По наставлению Екклесиаста, сетование лучше смеха, ибо рыдающий о грехах своих – кается пред Богом, помнит о смерти и понимает, что ему надлежит предстать на Суд Господень, не растрачивает жизнь свою бесцельно – на собирание сокровищ мира сего, хранит трезвомыслие и память о смерти становится попечением о душе. Преподобный Иоанн Лествичник хвалил языческих философов – Платона и Сократа, за то, что они – люди, не знавшие истинного Бога, понимали, что истинная мудрость заключается в памяти о смерти и Страшном Суде. Великая глупость – заменить мудрость весельем, ибо оно – фальшивка и обман, мираж счастья в екклесиастовой пустыне: смеялись люди, жившие во времена Ноя, строившего корабль-ковчег, смеялся вавилонский царевич Валтасар на предсмертном ночном пиру, оскверняя священные сосуды из иерусалимского храма, но познали они скорбь и жизнь их оборвала смерть. Священник Даниил Сысоев иллюстрировал тщетность и обманчивость веселья, дающего человеку лишь ложную надежду, древнегреческим мифом о Танталовых муках: Тантал стоял по пояс в воде, а перед лицом его росли роскошные виноградные гроздья, но когда он хотел напиться – вода исчезала, а когда протягивал руку к винограду – гроздья поднимались на недосягаемую высоту.
                С точки зрения Библии безумие и глупость – это неверность Богу, отвержение Его мудрости и любви, ибо лучшее для человека быть верным Творцу своему и отдать Ему сердце свое в ответной любви. Соломон убежден, что мудрость лучше всех земных сокровищ – золота, серебра и жемчуга, царских дворцов и драгоценных камней, ибо преимущество мудрости пред глупостью – «преимущество света перед тьмой» (Еккл.2:13). Мудрец созерцает тайны, чудеса и красоты Божьего мира и в величественном звездном небе и в чашечке маленького цветка, и в душе  человека, прозревает смысл всех испытаний, трудов и страданий, сердце его отдано молитве, а глупец ходит во тьме – отрицает бытие Бога, Его премудрость и любовь, не исполняет заповедей Всевышнего и проживает жизнь бессмысленно и бесцельно. В Апокалипсисе говорится, что ничто нечистое не войдет в Царство Небесное, ибо лишь кающийся и убеленный святой кровью Агнца Божиего – искупленный кровью Христа Спасителя, пролитой на Голгофе и причащающийся Крови и Плоти Христовой в таинстве Евхаристии, становясь причастником Божьего естества и позволяя вечной жизни Бога вливаться в себя, будет оправдан на грядущем Суде Христа Вседержителя и обретет спасение. Апостол Павел ясно провозглашает, что нераскаянные грешники не унаследуют Царство Божие: «Или не знаете, что несправедливые Царства Божиего не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакин, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божиего не наследуют» (1 Кор.6:9-10). В книге Екклесиаста написано: есть время искать и время терять, сберегать и бросать – искать Бога и смысл жизни, собирать как вечное сокровище добродетели и мудрость, освобождаться от грехов, избавляться от ярма раба страстей. Время раздирать и время сшивать – раздирать значит оборвать все свои связи с пороками и злом, с ложью, нечестием и богохульством, а сшивать – соединиться с Богом и Его святой Церковью, жить ее литургической, нравственной и догматической жизнью, обрести единомыслие с Иисусом Христом – нашим Спасителем, стать исповедником апостольской и святоотеческой философии Святого Духа, вечной и небесной философии христиан, освященной высочайшей премудростью Божией.
                Все рассуждения Екклесиаста, представленные в его книге, есть великолепная богословская элегия, заключающая в себе глубокую мудрость жизни и смерти, трезвый и проницательный взгляд на земные вещи, а ее творец – великолепный поэт и вдохновенный мыслитель, могучий диалектик, более рассудительный, чем все иные диалектики последующих веков – Гераклит, Сократ, Платон и Гегель, а его выстраданная и жизненная мудрость – это искусство жить, не существовать, а именно жить – с Богом, смыслом и целью. Гераклит некогда сказал, что время – это река, в которую не войти дважды, ибо все течет и меняется. Загадка времени – ее власть над миром чувственных  явлений, а оно – сила, изменяющая все на земле. Древнегреческий мудрец Платон назвал время, текучим образом вечности, утверждая, что во вселенной оно всесильно: «время всесильно: порой изменяют немногие годы имя и образ вещей, их естество и судьбу». Но задолго до этих эллинских философов, премудрый старец Екклесиаст с грустью произнес: «все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь» (Еккл.1:7). Что наша жизнь как не поток реки? Откуда, куда и зачем она течет? По мудрому суждению протоиерея Геннадия Фаста: «вся книга Екклесиаста – это странствия философа по тропам поиска смысла жизни. Куда только ни постучит посох странника! И в библиотеки с собранием множества мудрых книг, и к беззаботным глупцам, и в дворцы власти, и в лачуги бесправных, и в гарем с прекрасными женами и девицами, и на пир со звоном бокалов. Философ увидит богатство, когда за золотом и драгоценными камнями серебро будет валяться, как ничто; увидит и беспросветную нищету и страдания. Философ познает дружбу и одиночество. Напряженный труд и праздное безделье не ускользнут от внимания ищущего странника. Так где же то. Что остается? Где польза? Где смысл?» Век нашей жизни скоротечен, все сокровища земли обратятся в прах, ничто не возьмет с собой человек в вечность – ни ветхие свитки мудреца, ни сверкающую золотом и драгоценными камнями корону царя, ни звенящие монеты в кошельках богачей, ни красоту молодого лица, увядающего с прожитыми летами как цветок. Что остается человеку от его жизни, когда приходит смерть? Что уносит он с собой в неизведанные просторы вечности? С чем отходит к Богу и предстает на всеправедный суд Его? Все уносится потоком времени, но есть нечто нетленное и непреходящее, и это – Бог и душа, вот отчего лишь их и хотел в свое время познать Августин Блаженный. Екклесиаст сравнивает дни жизни с серебряной цепочкой – каждый день есть звено в непрерывной цепи, а серебро – их ценность. Как поэт-символист, Соломон говорит, что дни жизни  – это золото, колесо и сосуд: золото – драгоценность, ибо дни жизни – сокровища данные нам Богом, колесо – их динамичность, жизнь есть путь – к Богу или от Него, сосуд – жизнь должна быть наполнена духовным содержанием. «Познал я, что все что делает Бог, пребывает вовек; к тому нечего прибавлять и от того нечего убавлять, - и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его»  (Еккл3:14). Бог вне времени, Он – всемогущий Творец и Царь веков, у Него есть власть над временем и вечностью, над жизнью и смертью, а все дела Его премудрости – пребудут вовек, они онтологически неуничтожимы, и тут мы у порога великой тайны бессмертия – ни одно создание Божие, тем более личность человека, сотворенного по образу и подобию Творца, не исчезнет – не обратится в ничто, иначе – смерть была бы сильнее Бога и сделала бы Его творческий акт – небывшим. Если создание Божие сгинет в небытии, то зачем Бог сотворил его, и что останется от него?  Когда Ангел смерти приходит к человеку, то исторгает его души из тела и возносит ее к Богу. В книге Бытия описывается, как Господь сотворил человека из персти праха земного – материи, и вдохнул в него из Божественных уст Своих дыхание жизни – и стал человек душой живою – одухотворенным созданием. Со смертью тело возвращается в землю – обращается горстью праха в безгласно могиле, а бессмертный дух – взносится к Богу, ему открываются запредельные высоты и глубины вечности, к которым приобщится и тело после всеобщего воскресения из мертвых. В книге нашего выдающегося библеиста протоиерея Геннадия Фаста «Толкование на книгу Экклезиаста» есть изумительные строки: «Только в экклезиастовой пустыне можно найти евангельский оазис». Только испытав, как Екклесиаст, суетность и бессмыслицу жизни без Бога, можно обрести искреннюю веру в Него – искать Его всем сердцем и найти в Евангелии – в Личности Богочеловека Иисуса Христа. Всю нашу жизнь можно метафорически сравнить с пустыней, а человека – с бредущим среди ее бескрайних песков странником; все суетные блага земли – это мираж, правда лишь на небесах – у Бога, вера есть обращение очей к небу – ока души к горнему, молитва – посох, на который опирается странник, чтобы не упасть – не пасть духом – не согрешить, а глубокий колодец с живительной водой, чистой как хрустальный родник – Слово Божие, ибо как сказал Христос – все приходящие к Нему изопьют из источника вечной жизни и вовек не возжаждут.
                Размышляя о тайне времени и ее антиномиях Екклесиаст говорит, что есть время молчать и время говорить – есть время проповедовать Слово Божие и философствовать, и есть время молчать – уединенно молиться и общаться с Богом, благословлять и благовествовать, воспевать Бога в псалмах, гимнах и стихирах. Екклесиаст говорит, что «слова из уст мудрого – благодать, а уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие» (Еккл.10:12-13). Прежде чем говорит надо обрести мудрость, ибо мудрость лучше силы и «слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми» (Еккл.9:17). Страждущий праведник Иов говорит утешителям своим, что если бы они воздержались от богословского спроса с ним и наложили печать молчание на уста свои – с сочувствием и состраданием выслушали бы вопль страдальца, вознесенный к небесам, то это бы вменилось им в мудрость, ибо есть время, когда нужно воздержатся от слов и преуспеть в искусстве молчания. Святой Исаак Сирин говорил, что молчание – это «таинство будущего века», а преподобный Иоанн Лествичник утверждал, что молчание упраздняет тщеславие, затворяет уста человеческие и делает их неприступными для лжи, клеветы и богохульства. Старец Соломон считал, что во многих словах – много суеты, и голос глупца познается при множестве слов – при многословии не избежать греха. Чем выше духовная культура человека, тем более он ценит уединение, молитву и безмолвие. Еще древние мудрецы учили: «Больше думай, чем говори», «молись Богу сердцем, а не одними устами». Молитва – это сердцебиение нашего духа, она есть священное таинство общения с Богом, средоточие и стержень всей духовной и религиозной жизни, колесница, возносящая нашу душу к Всевышнему. В основе молитвы четыре вещи: внимание – каждое слово надо пропустить сквозь сердце и ум заключить в слова молитвы, вера – доверие Богу, уверенность в Его любви и верность Его воле, благоговение – в молитве мы должны предстоять пред Богом сознавая Его бесконечное величие, изумляющее Херувимом и Серафимов, не дерзающих взирать на Него, но превыше всего в молитве – бескорыстная любовь к Богу. В книге Екклесиаста написано: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле, поэтому слова твои да будут немноги» (Еккл.5:1). В религиозной жизни не может быть нравственных компромиссов, ибо ее основа – вера, а вера – это рыцарская верность Богу, беспрекословное исполнение Его святой воли. Нельзя любить Бога и грешить, ибо грех противен воле Бога. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что христианство и святая Церковь – это школа духовной любви, но любящий Бога не может грешить. Любовь к Богу есть ненависть к греху, а любовь к греху есть ненависть к Богу. Если человек совершает грех, то он отлучает себя от Бога, наносит страшную рану своей душе, а потому есть время любить и время ненавидеть – надо любить Бога, ближних и даже врагов, отдавать  время жизни делам милосердию, богомыслию и всю жизнь учиться прощению, но при этом надо ненавидеть грех, всю жизнь свою превратить в аскетическое подвижничество – духовно бороться со страстями. Зло нельзя оправдать, ибо оправдать значит найти смысл – осмыслить как замысел Божий, а зло лишено смысла и не сотворено Богом, оно – иррационально и алогично, омерзительно для нашего Небесного Отца, противно Божественному Логосу и Святому Духу. Еще ветхозаветный пророк Исайя грозно проповедовал: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким» (Ис.5:20). Со злом нельзя примириться, оно противно святой воле Всевышнего, Его правде и любви. Христос принес не мир, а меч, Он пришел не примириться со злом, а истребить зло и искупить грехи мира, примирить с Собой всех нас – грешников и злодеев, очистив нас от грехов, пришел сделать всех нас святыми и праведными, совершенными как наш Отец Небесный, через омытие Своей святой кровью – через искупительный подвиг на Голгофе, и через Церковь с ее догматической верой, святейшими таинствами, заповедями и богослужениями. Духовная жизнь – это искусство борьбы, незримой брани против зла и греха, что укоренились в сердца людей с момента грехопадения Адама, вот почему апостол Павел будет советовать христианам быть искусными в духовной борьбе и стать своеобразным рыцарством Церкви – воинами Христовыми – облечься в броню праведности, взять щит веры, надеть шлем спасения и вооружиться «мечом духовным, который есть Слово Божие» (Еф.6:17).
                Когда мне грустно я люблю смотреть на закат, и это завораживающее зрелище – отрада моему сердцу, кажется, что с угасающими красками неба печаль уходит навсегда, но иногда заходящее солнце откликается горьким раздумьем в утомленной суетой душе – раздумьем о жизни и смерти. И Соломон с грустью наблюдал, как заходит солнце, озаряя облака багровыми красками заката. О чем тогда помышлял этот великий мудрец, изъясняющий свои мысли притчами? Много размышлял Екклесиаст о смерти, ведь смерть с особою трагической остротой ставит перед человеком вопрос: как мне жить и зачем мне жить? Зачем человеку жизнь, если он все равно умрет, и более того – все поколения отцветут как цветы, увянут как листья и опадут? Зачем восходит солнце над землею, текут реки, произрастают леса и сады, на ночном небосводе сверкают как драгоценные камни звезды, создаются огромные царства, строятся города и пишутся книги, если в итоге все мы – умрем? Русский поэт, публицист и религиозный философ Владимир Соловьев писал в одном из своих стихотворений: «смерть и время царят на земле». Как можно принять этот мир, если человек неизлечимо болен смертью со времен грехопадения, вся наша земная жизнь – маленький остров, омываемый океаном смерти, а история мира – это хроника смертей? Как можно быть счастливым, обладая горьким знанием о смерти? И глубоко задумавшись о смерти, царь Соломон с горечью сетует на то, что одна участь у мудреца и глупца, и нет у человека преимущества перед скотом, если нет Бога и бессмертия души. Если даже у человека будет много детей, и он проживет две тысячи лет, то смерть все равно оборвет хрупкую нить его существования и род его со временем пресечется – и народы смертны. Современные ученые много говорят о чудесах науки и техники и громко чествуют прогресс, но что такое научно-технический прогресс на весах жизни и смерти? Зачем человеку прогресс, если он умрет и обратится в горсть праха? Как восклицает преподобный Иустин Попович: «На что мне прогресс, на что мне все бесконечные муки и страдания, которые я переношу на проклятом пути от колыбели до гроба? Для чего мне весь мой труд, и радость, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, если я умираю весь без остатка? Все то, что зовется прогрессом: и работа, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, все эти лжеценности – вампиры, которые сосут мою кровь, сосут, сосут… Будь они прокляты!» Память о смерти имеет глубокий духовный смысл, она ниспослана Богом нам для размышления, должна привести не к отчаянию, а к духовному прозрению и мудрости, развенчать лжеценности, и обратить душу к Богу. В диалоге «Федон» Платона афинский мудрец Сократ охарактеризовал философию как приуготовление к смерти. Преподобный Иоанн Лествичник называл память о смерти – матерью всех добродетелей, и хвалил за нее языческих мудрецов – Сократа и Платона. Если человек помнит о смерти, верит в Бога и Его Суд, то он не будет грешить, но будет помышлять о вечности. И далекий от христианского вероучения немецкий философ-пессимист Шопенгауэр в своей книге «Мир как воля и представление» писал: «Смерть – поистине гений-вдохновитель, или мусагет философии; оттого Сократ и определяет последнюю как приуготовление к смерти. Едва ли люди стали бы вообще философствовать, если бы не было смерти». Удивительно, что атеист Шопенгауэр по сути объяснил почему всеблагой и премудрый Господь попустил быть смерти после грехопадения Адама, ведь актом всемогущей воли Своей Он мог бы даже грешников сделать бессмертными, но тогда бы это было бы увековечиванием царства греха, смерть же изобличает страшную катастрофу разразившуюся в момент грехопадения, изобличает что человек нарушил святую волю Творца и наш мир, лежит во зле. Смерть отрезвляет человека и венчает нашу земную жизнь, она не конец бытия, а врата в иной мир – переход из времени в вечность.  Царь Соломон говорит, что день смерти больше дня рождения, ибо это решающий день всей нашей жизни – решается с чем наша душа отходит к Богу и по нашему духовному состоянию Господь судит нас, Он как книгу раскрывает наше сердце.
                Каждая страница книги Екклесиаста как бы взывает к читателю: «помни о смерти». Афонские монахи любят говорить, что истинная мудрость заключается в том, чтобы умом помнить о смерти и держать сердце на Страшном Суде. Если человек помнит о смерти, то он может заглянуть в свою душу, оценить свою жизнь на фоне вечности, задуматься о Боге и смысле жизни, о суетности мирских благ и своем предназначении. Никто кроме Бога не может спасти человека от смерти. Только Христос – наш единственный Спаситель, Он воскрес из мертвых, победил Ад и смерть не умозрительно и диалектически, а реально, и без Него вся наша жизнь – невыносимая насмешка, отвратительное зрелище, самый тяжкий дар и невыносимый ужас. Но если есть Бог и бессмертие души, а Христос воскрес из мертвых и вера наша не тщетна, то жизнь – это бесценный и прекраснейший дар Божий. Никто из ученых не постиг в совершенстве загадку жизни и смерти, добра и зла, пространства и времени, духа и материи, вечности и Бога. Но царь Соломон жил за тысячу лет до Рождества Христова, он мог только пророчески предчувствовать рождение Сына Божиего, и не мог слышать чудесных слов Спасителя о Царстве Небесном, где все праведные обретут вечную жизнь и воссияют как солнце, облачившись в неизреченную славу Божию, не мог узреть как апостолы воскресшего Богочеловека, оттого с неугасимой надеждой на Бога и Его милость, сливалась в его раздумьях и горькая тоска по вечности и печаль мудреца, познавшего насколько велика власть смерти во всеплачущей земной юдоли. Как сказано в книге Екклесиаста: «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» (Еккл.8:8). Смерть – это одна из самых горьких и нестерпимых тайн нашего бытия. Ни наука и техника, ни медицина и искусство, ни философия и мораль не могут спасти человека от неизбежной смерти, и гибнет не только человек – гибнут целые народы, государства и цивилизации. Как истинный мудрец Екклесиаст не может утешить себя историческим бессмертием, «потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого» (Еккл.2:16). Задумаемся что такое память? Память – это великая тайна, она духовная скрепа личности, неотъемлемый атрибут нашего самосознания. Человек есть существо сверхвременное, он погружен в поток времени, но память возвышает его над потоком преходящего бытия. Все наше прошлое и наше духовное наследие мы воспринимаем благодаря исторической памяти, без нее нет культуры. Русский религиозный философ Николай Арсеньев писал: «Память как будто торжествует – но тоже ведь временно – над смертью, над уничтожением, над утеканием всего». Екклесиаст прекрасно понимал трагедию памяти и эфемерность ее победы над смертью: «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл.1:11). Где память о древних мудрецах, писавших свои книги и притчи, о певцах, слагающих дивные песни, о гордых царях былых веков, которые вели войны и собрали неисчислимые сокровища, о величественных городах и монументальных архитектурных сооружениях, обратившихся в руины, о красавицах, украшенных жемчугами и драгоценными камнями, о прежде могущественных царствах? Где память о героях истории? Где их слава? «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них прошла. И любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл.9:5-6). С печалью заявляет Соломон, что в могиле, куда мы все пойдем «нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл.9:10), и нет живым возврата из страны мертвых, и нет памяти об усопших среди живых, их помнит только Бог. В предсмертном стихотворении русского поэта Гавриила Державина, в его оде «На тленность», с элегической грустью звучат печальные строки, созвучные думам Екклесиаста:

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.

А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.

                Многие древние мудрецы задумывались: Отчего в мире столько страданий и так тяжек удел смертных? Почему всемогущий Господь допускает существование зла, если Он безмерно любит человека? С древних времен эти вопросы обсуждались в литературных и поэтических, философских и богословских произведениях. И книга Екклесиаста – книга великого философа, глубоко верующего поэта и мыслителя, беспощадно искреннего, не утешающего себя трафаретной фразой – «на все воля Божия», а задающего Богу острые вопросы, исповедующего ему скорби своего сердца, с неотразимой правдивостью описывающего трагические реалии земного мира: «И видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда» (Еккл.3:16). «Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это – суета!» (Еккл.8:14). Царь Соломон сетует на то, что обратив сердце свое и всю мудрость свою  к исследованию жизни, он увидел, что  и праведных и нечестивых, и добры и злых, и мудрых и глупых ждет одна участь – смерть. Многие знания и мудрость и в самом деле приумножают скорбь, ведь мудрец как лермонтовский пророк начинает читать в сердцах людей «страницы злобы и пророка». И вот умудренный безотрадным созерцанием жизни и горькой памятью о смерти, а жизнь и смерть – это лучшие учителя после Бога и Его Священного Писания, древнеиудейский старец признается: «кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать» (Еккл.1:15). Никакая мудрость и никакая власть, никакое справедливое законодательство и никакие искусства не могут исправить искривление природы человека – кривой нрав и кривую душу, извращенный ум и извращенную волю – ничто не изгонит греховность из сердца человека. Все христиане знают, что только Сын Божий, Иисус Христос – Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, мог принести мироискупительную жертву на Голгофе, освободить человека от греха и спасти его от смерти и Ада. Церковь есть преддверие Царства Небесного, литургическая жизнь Церкви – это предвосхищение жизни будущего века, тайна спасения и преображения. Исполняя заповеди Евангелия, постигая догматические истины веры и участвуя в богослужениях и таинствах Церкви и в ее мистическом сердце – Евхаристии, человек очищается от скверны греха и духовно преображается – уподобляется Христу, становится христианином, ибо быть христианином значит обрести сердце, волю и ум Христов. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в «Слове утешения к скорбящим инокам» и в богословском наброске «Крест свой и Крест Христов», что скорби преследовали людей со времен грехопадения Адама, они были знамением Божьего избрания – пророки и апостолы, мученики и исповедники – все святые люди и Сам Христос Спаситель шли тесным путем скорбей, мир сей не принимал их, а всеблагой Господь попускал испытать скорбь праведникам и невинным, чтобы во все ясности открылась их любовь к Богу, а посему, если мы являемся христианами, то нам надлежит отвергнуть себя и принять крест свой, следуя за Христом в Царство Небесное через Голгофу, благодушно терпеть скорби и переносить искушения, побеждая их верой, надеждой и любовью, быть честным пред Богом, самими собой и всем миром, всецело довериться Промыслу, а не роптать на Провидение, не жаловаться на судьбу и не проклинать жизнь, отвергать всякую мысль о мщении, не предаваться печалям и унынию, но иметь стойкость духа и упование на Христа – нашего Небесного Заступника, с усердием, верностью и благодарением жить и служить Всевышнему, терпеливо неся крест свой, ибо несение креста – истинное покаяние и Богопознание, а вне креста нет духовно-опытного познания Христа и живой веры, ибо крест – «единственное училище, хранилище и престол истинного богословия».  Царь Соломон не мог жить литургической жизнью Новозаветной Церкви, в центре которой – евангельская Личность Богочеловека Иисуса Христа, он говорил, что нет ничего нового под солнцем, ибо единственно новое – это Боговоплощение, которое свершится лишь спустя тысячу лет – десять долгих веков. Среди русских поэтов этой мысли Екклесиаста наиболее созвучны элегические строки Е.А. Баратынского – оригинального и проницательного мыслителя, несправедливо оклеветанного Белинским, философствующего  лирика, исполненного глубоких и сильных чувств, не уступающего по таланту Веневитинову и Тютчеву: «На что вы дни! Юдольный мир явленья свои не изменит! Все ведомо, и только повторенья грядущее сулит». Как и царь Соломон, Баратынский познал несбыточность земного счастья, сетовал на то, что все люди смертны, но верил – «есть бытие и за могилой, нам обещал его Творец». Во всей русской литературе и поэзии, быть может, никто кроме Баратынского, соединившего в себе пламенное вдохновение поэта и холодный ум философа, не смог бы с такой духовной проникновенностью и лирической мощью в сердцах воскликнуть, подобно Екклесиасту, о гнетущей душу бессмыслице вечности без Бога: «В тягость роскошь мне твоя, о бессмысленная вечность!». Он ценил красоту правды, обличал корысть сердец и мирскую суету, душа же его была исполнена религиозной жажды веры. И величайший мудрец Ветхого Завета мучительно искал Бога, с печалью размышлял о зле и стремился познать правду Божию и постичь тайну зла. Зло есть то, что противно Богу и Его святой воле, оно рационально необъяснимо – восстание на всемогущего и премудрого Творца – это акт безумия, а ненависть к всеблагому Создателю – иррациональна. Зло есть кривое зеркало, оно извращает Божье творение, вносит в мир Божий смерть и грех. В одной восточной притче рассказывается, что дьявол показал Богу кривое зеркало – образ греха, отражающее весь мир и человека в искаженном и извращенном образе, и коварно спросил Создателя: «Посмотри Господи, хорош ли мир сотворенный Тобой?» Но откуда и как возникло это трагическое искривление в человеке и во вселенной? Прежде всего мудрец Соломон оправдывает и прославляет Бога, прославляет Его премудрость, могущество и правосудие. Книга Екклесиаста – это теодицея Ветхого Завета, в этом ее близость не менее изумительной, таинственной и премудрой книге Иова. Страдалец Иов претерпел страшные муки, в невообразимой скорби он обратил душу свою на поиск Бога и общение с Ним, излил в неистовых мольбах своих тяжкие думы, но этот великий мудрец не проклял Создателя, а напротив – прославил Его величие – «премудр сердцем и могуч силою» Всевышний, Он справедлив и милосерден. И скорбящий Соломон в возвышенной речи говорит о Боге: «Он дает мудрость, и знание, и радость» (Еккл.2:26), «все соделал Он прекрасным в свое время и вложил мир в сердце» (Еккл.3:11), «Бог сотворил человека правым» (Еккл.7:29). Блаженный Иероним обращал внимание на то, что Екклесиаст не хочет сделать Бога виновником зла, он защищает Творца женщин и мужчин, и заявляет, что Господь сотворил первозданных людей правыми и добрыми, не имеющими изъяна, но вместо того, что возлюбить Единого и Единственного – Бога, они пустились во многие помыслы и мечтания, возжелали вкусить запретный плод с древа познания добра и зла. Мир, созданный Богом, был прекрасен, и человека Бог сотворил по образу и подобию Своему, вложил ему в сердце Свой нравственный закон, одарил его богоподобными качествами – умом, свободой воли и духовностью. В сердце человека вложено Всевышним искание вечного счастья и высочайшего блага – Бога, а его бессмертный дух носит на себе печать причастности к Богу и вечности. Господь всеблаг, Он не виновник нравственного развращения и грехопадения человека. Как свободно создание человек сам избрал союз с демоном – грех, Он нарушил волю Творца своего и с тех пор весь видимый мир – это страна смерти и страданий. Первозданный Адам до грехопадения жил в Эдемском саду безгрешной и блаженной жизнью, он не знал тления и смерти, не ведал страданий и печалей, благодать Божия освящала его дух, душу и тело, центром, источником и средоточием всей его жизни был Сам Бог и пламенная любовь к Богу, его миросозерцание было теоцентричным, а бытие – святым и счастливым, но Люцифер в обличье змея, искусил Еву и внушил через нее Адаму, что тот может сам стать божеством без Бога, самодостаточным властителем мира, отведав запретный плод – так и совершилась трагедия грехопадения.
                В  книге Екклесиаста есть скорбные думы о том, что нет правды и справедливости в мире: «Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (Еккл.7:15). Соломон опечален не только суетностью нашего бытия, но тем, что сильные и богатые угнетают слабых и бедных, нет на земле правды, мертвые которые жили прежде блаженнее живых, а счастливее всех «тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем» (Еккл.4:2). В сердце человека вложено Богом искание счастья – Царства Небесного, где нет ни скорби, ни болезней, ни разлук, ни смерти, но жажда счастья на земле – это погоня за ветром. На земле никогда не восторжествует социальная справедливость, и Царство Божие никогда не будет осуществлено в истории. На земле нет справедливости, она – у Бога, только Он истинно справедлив, ибо знает все сердца и намерения, все души и помыслы, читает нашу жизнь как книгу, Сам же Господь свят и премудр, Он – высший Судия, от Него – святые заповеди, данные Моисею и нравственный закон Его, начертан на скрижалях наших сердец. Царство Небесное наступит в конце времен, когда мир духовно преобразится и горний Иерусалим сойдет с неба от Бога на новую землю. Мало того, что человек с рождения приговорен к смерти, так и земная жизнь его жестока и трагична. Если бы человек осознал весь горестный удел свой – страдать и умереть, если бы узрел всю темную бездну греха в сердце человеческом, все несчастья и беды, выпадающие на долю людей, то плакал бы день и ночь, и не было бы ему утешения. Как трагически звучат сильные строки из книги Екклесиаста о слезах угнетенных, предвосхищающие мысли Достоевского о слезинки невинно убиенного ребенка: «И обратился я, и увидел всякие угнетения, какие делаются  под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет» (Еккл.4:1). Со всей своей философской проницательностью Екклесиаст совершает грандиозное открытие: Если нет Бога – Утешителя всех скорбящих и угнетенных, то человеку незачем жить, но тогда смерть лучше жизни и человеку было бы лучше вообще не рождаться на свете. На страницах Апокалипсиса апостола Иоанна Богослова – этой самой таинственной книги Нового Завета, грозной библейской поэмы, сказано: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр.21:4). В Библии провозглашается, что один Господь может упразднить источник зла – искупить грехи мира, только Его любовь сильнее Ада и смерти, лишь Его Святой Дух – утешение для всех плачущих и страждущих.
                В Священном Писании сказано, что Утешитель – это Святой Дух, и действительно никто кроме Него не может утешить человека. Вся литургическая жизнь Церкви основана на действии Святого Духа, все таинства и богослужения совершаются Его силой, все догматы – истины веры открыты Духом Святым, библейские книги – это книги Святого Духа, Им были вдохновлены все пророки и апостолы, нет спасения и святости без Него, от Святого Духа – мир, радость и любовь в сердце. Благодать Святого Духа – это вечная жизнь и свобода души, а без благодати она умирает духовно (конечно не уничтожается, ибо душа онтологически неистребима), лишается общения Бога, познания Его любви и смысла жизни, становится пленницей страстей и пороков. Если бы не было Духа Святого, но не было бы и Церкви, ее таинств и богослужений, не было бы Псалтыря и проповеди Евангелия, и жизнь наша была бы безнадежной. Царь Соломон видит, что в мире царит зло, всюду пороки и беззаконие, и лучше и вовсе не являться на свет, чем видеть это трагическое зрелище, но он же знает, что Бог премудр и благ, а мир лежит во зле, потому что сотворенные существа – падшие Ангелы и люди использовали свою свободу во зло и извратили миропорядок. Возникает вопрос:  для чего Господь сделал так, что на земле нельзя обрести счастья? Для того чтобы человек искал Бога, сердце его стремилось к вечности, не привязывался душой к земному царству, помнил, что его отчизна – на небесах, с трепетом и благоговением читал книги Библии – Евангелие и Псалтырь, более молился Богу сердцем, чем мечтал о земных вещах – о суетном и преходящем. Господь не сотворил смерти, Он предназначил человека к вечной жизни, дары Божии – вечны и непреходящи, а земная жизнь – это школа, где человек учится добродетели или пороку, мудрости или глупости, добру или злу, и свободно решает, совершая духовный выбор –  навечно отдать сердце свое Богу или навеки отречься от Него. Нет утешения человеку, потерявшему Бога, ибо потеря Бога – самая трагическая потеря, а мука Богооставленности – самая страшная мука. Екклесиаст задается вопросом, волновавших всех богословов и мудрецов: почему «не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не  страшится сердце сынов человеческих»? (Еккл.8:11). Бог не карает зло сразу, Он хочет, чтобы человек веровал в Него свободно и из любви к Нему творил добрые дела, а не был бы благочестивым только лишь из-за страха перед наказанием Божиим. Екклесиаст убежден, что пути Божии неисповедимы и  «человек не может постигнуть дела, которые Бог делает, от начала до конца» (Еккл.3:11). В книге Екклесиаста есть загадочные и волнующие строки:: «и Бог воззовет прошедшее» (Еккл.3:15) – это означает, что Всевышний поставит прошлое человека перед лицом Своим, пред всей вселенной и всеми Ангелами и святыми, Он воззовет все века и столетия и будет судить все наши дела, если мы еще при жизни не раскаемся и не очистим душу покаянием. Книга Екклесиаста – это пророческая книга о Страшном Суде.  «И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там» (Еккл.3:17). Царь Соломон верует, что всеправедный Господь воздаст каждому по делам его, Он взвесит сердце каждого человека на Суде Своем, испытает его дела, намерения и помыслы.  У апостола Павла я нахожу очень сильные строки о всевидящем Слове Божием, судящем мир – Отец отдал весь Суд Сыну Своему Единородному, еще более усиливающие мощный нравственный заряд мысли о вселенском Божьем Суде из книги Екклесиаста: «Ибо Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр.4:12-13).
                Книги Ветхого Завета – это не только исторические, священные и пророчески книги, это еще и книги премудрости – книги философские. И вот царь Соломон – величайший из мудрецов иудейских, глубоко религиозный философ, предал сердце свою познанию мудрости и обнаружил ничтожность всех земных вещей и мирских благ. В дошедшем до нас фрагменте драмы Чехова «Соломон», замечательно описывается духовное томление древнего старца, его утомленность жизнью и картиной вечного круговорота, печаль его души, которую ничто не может утешить: «О, как темна наша жизнь! Никакая ночь во дни детства не ужасала меня так своим мраком, как мое не постигаемое бытие. Боже мой, отцу Давиду Ты дал лишь дар слагать в одно слова и звуки, петь и хвалить Тебя на струнных, сладко плакать, исторгать слезы из чужих глаз и улыбаться красоте, но мне же зачем дал еще томящийся дух и не спящую, голодную мысль? Как насекомое, что родилось из праха, прячусь я во тьме и с отчаянием, со страхом, весь дрожа и холодея, я вижу и слышу во всем непостижимую тайну. К чему это утро? К чему из-за храма выходит солнце и золотит пальму? К чему красота жен? И куда торопится эта птица, какой смысл в ее полете, если она сама, ее птенцы и то место, куда она спешит, подобно мне должны стать прахом? О, лучше бы я не родился или был камнем, которому Бог не дал ни глаз, ни мыслей…». А.В. Амфитеатров, очень точно назвав Чехова «русским Экклезиастом» и заметив родство их душ, справедливо вопрошал: «кто в европейской литературе мог бы лучше Чехова истолковать сложную и глубокую душу великого иудейского царя-пессимиста?». Как религиозный мыслитель, томимый духовной жаждой Богообщения и угнетаемый мирской суетой, старец Соломон искал Бога и Его ответов на свои скорбные раздумья. На все скорбные вопрошания Екклесиаста, неистовые речи Иова и горестные мольбы Давида есть только один ответ – Евангелие, Слово Божие, пришествие Иисуса Христа на землю, совершенное Им искупление грехов рода человеческого и победа над смертью и Адом – воскресение из мертвых. Книга Екклесиаста – это книга о философском поиске Бога и смысла жизни.  Все величие властителей земли и их царская власть, все богатства мира сего и вся преходящая слава мира – это суета сует и томление духа, а настоящий мудрец ищет иного – Бога и вечного пребывания с Ним. Августин Блаженный в своей великолепной, волнующей, потрясающей душу и назидательной «Исповеди» заметил, что если Сам Господь всемогущей десницею Своей вложил в сердце человека искание Истины, Блага и Красоты, и на его душе почил отпечаток вечности, то только Бог и Его безмерная и вечная любовь может наполнить бездну человеческого сердца, все иное – суетное, бренное и преходящее – лишь томит и печалит дух человеческий, неустанно ищущий вечного – вечной любви, вечного счастья и вечной красоты.
                Священное Писание свидетельствует: «Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно» (Еккл.12:11). Соломон никогда не был философом отчаяния как экзистенциалисты атеистического типа Камю, Кафка и Сартр, считавшие, что жизнь бессмысленна и абсурдна. Преподобный Иоанн Лествичник, этот глубочайший христианский психолог, непревзойденный аналитик духовной жизни человека и его страстей, говорил, что уныние – это грех,  изнеможение ума и паралич души, пренебрежение молитвой, клевета на Бога, будто Он не милостив и не справедлив, и нет в сердце Его любви к людям. Книга Екклесиаста – это не книга, написанная в состоянии уныния, печаль этого мудреца – это печаль по Богу, о которой, писал апостол Павел. Царь Соломон мучительно пережил бессмыслицу суетной жизни, он понял, насколько наша жизнь пуста без Бога, ощутил тщету всех земных благ. Из всех священных книг Ветхого Завета, быть может, именно книга Екклесиаста учит нас важнейшей христианской добродетели – духовному трезвению, закаляет нашу волю и мысль, пробуждает нашу совесть и нравственное сознание, отрезвляет наши души, прельщенные ничтожной суетой и обманом – миражем царского величия, блеском и роскошью, земными наслаждениями и почестями. Все суета сует и томление духа: веселье – праздно, земное счастье – хрупко и скоротечно, нет пользы от богатств – ничто из земных сокровищ душа не заберет в иной мир, и приобретение знаний и мудрости, оборачиваются скорбью, а не утешает страждущее сердце этого ветхозаветного мученика мысли. Жизненная драма царя Соломона – это трагическая потеря Бога и последующая потеря смысла жизни, ибо без Бога вся наша жизнь бессмысленна и все тщетно – и слава, и мудрость, и искусства, и праведность. Древнеиудейский правитель построил великолепный храм Всевышнего в Иерусалиме, который следует считать одним из чудес света, храм, ставший местом таинственного присутствия Божиего. Как горячо Соломон молился Творцу об Израиле и всех народах земли, дабы они пришли к познанию единого Бога – это незабываемые страницы Библии! Но за этим последовало страшное нравственное падение мудреца – сердце его развратилось, он поставил идолы в Иерусалиме, опустошил свою душу и потерял самое драгоценное – общение с истинным Богом. Никто лучше Екклесиаста не познал, что погоня за успехом, славой, наслаждениями и властью – это суета сует и томление духа, и он намного острее и глубже, чем Авраам, Исаак и Иаков, Моисей и Давид поставил вопрос о смысле жизни. Екклесиаст понял, что если человек потерял Бога, то он потерял все – никакие земные блага не смогут заменять ему вечную любовь Всевышнего. Выражаясь поэтическим языком Лермонтова, его душа томилась о Боге и «звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли». Царь Соломон видел, как праведники жили и умирали в нищете и страданиях, а нечестивцы жили в роскоши и умирали без мук. И это безотрадное зрелище вопиющей несправедливости всегда возмущало библейских пророков и мудрецов – Иова, Давида, Исайю и Иеремию. В книге пророка Иеремии есть поразительный строки, когда он вопрошает Бога: «Праведен будешь Ты, Господи,  если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1). Это тайна Промысла Божиего, которую мы не можем знать, ведь если мы не можем разгадать бесчисленного множества тайн – тайну времени и пространства, добра и зла, звездного неба и маленького цветка, как же мы можем познать все дела Божии, все тайны и чудеса Его? А еще – это тайна Суда Божиего, ибо наша земная жизнь – это недописанная книга, а ее последняя страница – за рубежом смерти – ее напишет Бог, наш Судия, это Его вердикт и оценка нашей личности и всей нашей жизни.  В горестных раздумьях проводили дни и ночи многие мудрецы и пророки Библии, они очень глубоко чувствовали, любовь Божию и не могли примирить это с тем фактом, что мир лежит во зле. Весь духовный накал книги страдальца Иова, все нравственное возмущение пророка Давида, вся горькая печаль мудреца Екклесиаста – это драма души, ищущей Бога, опытно знающей, что жизнь без Бога – невыносимая мука, и видящей, что зло царит на земле. Царь Соломон видел, что страшные бездны зла таятся в сердце человека, как ядовитая змея, скрывается в глубоком ущелье. И заглянуть в эти неисследимые бездны сердца, чтобы постичь весь ужас греха и нетленную красоту образа Божиего в человеке, можно только благодатью Святого Духа, причастником которого был и старец Екклесиаст. Соломон совсем не отрицал веру в Бога и смысл жизни, напротив – он с вдохновенностью пророка, смешанной с грустью старца-мудреца, провозглашал, что в этом суетном мире только вера в Бога открывает смысл жизни, только молитвенное общение с Вседержителем приносит утешение разбитому сердцу. Трагедия Екклесиаста – это трагедия религиозного мудреца, неспособного жить в мире без Бога, ибо наше бытие без Творца, Промыслителя и Спасителя – безбожно и бесчеловечно, безнравственно и бездуховно, безобразно и безумно, бессмысленно и бесцельно.
                Умер царь Соломон – тело его было погребено в гробницу, речь проповедника смолкла, прекратились поиски странствующего мудреца, окончилось его долгое скитание по многообразным тропам жизни в поисках ее смысла, но прежде –  излилась из сердца покаянная мольба к Богу, и с ней последний вздох изошел из его хладеющих уст. Прошли века и тысячелетия, но, как и прежде, изящная и бесценная, трогательная, таинственная и грустная книга Екклесиаста волнует сердца и умы всех мыслящих и совестливых людей – поэтов и философов, мудрецов и богословов, священников и монахов, с грустью сознающих суетность земной жизни и тщету мирского величия, но неустанно ищущих Бога. Царь Соломон – великий мудрец и философ Ветхого Завета, а книга Екклесиаста, как отмечают многие ее истолкователи, имеет «мощный нравственный заряд», она возвещает, что мирская мудрость без Бога – безумие, а мнимая праведность без Него – безнравственна, и внешнее благочестие без верности Всевышнему и любви к Нему – это лицемерие, фарисейство. Царь Соломон говорит, что все испытал сердцем и всю жизнь искал мудрости, он обрел смиренномудрие – духовный разум, отречение от мирских сует во имя Бога обостренную память о смерти и вечности, жажду правды Божией и осознание, что истинная премудрость – это дар Божий, и более того – это Сам Господь. Апостол Павел писал, что Бог-Слово, Иисус Христос есть Ипостасная Премудрость Божия и Сила Божия. Соломон был не только мудрецом и философом, но еще и пророком, и в книге Екклесиаста есть мессианские мотивы – свидетельства о грядущем Мессии – Пастыре Божием, от Него все книги Библии и их составители – пророки. Екклесиаст говорит: «Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце» (Еккл.7:11). Видеть солнце, значит видеть Бога таким, каков Он есть – созерцать солнце правды – Христа, познать, что Бог есть Любовь, Он источник жизни и всех благ. Для христианина мудрая жизнь – это жизнь по заповедям святого Евангелия. Святой Дионисий Ареопагит говорит, что Господь дарует всему жизнь, а премудрость – это одно из имен Божиих, и Дух Святой назван в Библии – Духом Премудрости и Откровения. По слову апостола Петра «Бог и Отец Господа Иисуса Христа, по великой Своей милости возродил нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядающему, хранящемуся на небесах» (1 Пет.1:3-4) – это наследство есть Царство Небесное, ибо человек предназначен к вечной жизни. Книга Екклесиаста учит нас помнить о смерти и Страшном Суде, искать Бога и Царство Небесное – наше духовное наследство, помышлять о вечном, а не о временном, отдавать сердце покаянию и молитве, а не суете. Как Евангелие, Псалтырь и Песнь Песней, книга Екклесиаста – это непревзойденный наставник для монахов. Монашество – это любовь к Богу и искание Бога, монах оставляет все мирское, чтобы отдаться молитве, борьбе со страстями и уединению с Богом. Вся жизнь монаха – это восхождение к Всевышнему, отвержение всего ради Него, ибо Его любовь – высшая радость монаха, чья душа томится по вечной красоте горнего Иерусалима, непрестанно обращена к Богу в молитве, и тоскует в этом суетном мире по Спасителю, как тосковал старец Екклесиаст. Самое драгоценное в книге Екклесиаста – это горячая вера царя Соломона в Бога, его философское покаяние и проповедь о том, что ни богатство, ни царская власть, ни слава мудреца, ни все знание и вся наука, ни все искусства и чтение всех книг – не принесут утешение сердцу, если оно не откроется Богу в молитве, покаянии и любви. Без страха Божиего – боязни оскорбить возлюбленного Творца, и без любви к Богу – все это суета сует и томление  духа. Здесь книга Екклесиаста предвосхищает возвышенную этику Нового Завета и вдохновенную проповедь апостола Павла, учившего, что все пророчества и все чудеса, вся мудрость и все знания, и даже мученичество за веру – все ничто, если мы не имеем самого главного – любви к Богу, и не ставим Бога выше всего – в  том числе и дивных, неисчислимых даров Его: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто» (1 Кор.13:1-2). Таково православное понимание и истолкование книги Екклесиаста – этой изящной и беспощадно правдивой богословской элегии, необычайно дорогой сердцу каждого христианина, отрезвляющей человека и напоминающей ему о смерти и Страшном Суде, учащей иметь страх Божий – боязнь оскорбить возлюбленного Бога, трепет и благоговение перед лицом Вседержителя, возвещающей, что ни богатства и власть, ни слава мира сего, ни искусства и философия – ничто не заменит нам живого Бога пророков и Библии и Его бесконечной любви.