Последний день Кали-Юги - 21

     Дождь во дворе уже набрал силу. Приглушённый стёклами окон, он производил негромкий монотонный шум, похожий на шелест листвы. Но вскоре из динамиков полилась музыка, и дождя за окном не стало слышно. Ярослава это слегка огорчило – он любил слушать успокаивающие, умиротворяющие звуки падающих с неба капель воды. Но музыка, к счастью, звучала тоже тихая и спокойная и совсем не мешала вести беседы.
     Девушка в униформе принесла четыре чашки кофе. Когда она ушла, Василий Денисович сказал, возвращаясь к прерванному разговору:
     - Да, Ярослав Григорьевич, вопрос вы нам задали и в самом деле непростой. Применительно к шахматам всё обстоит достаточно просто: с таким соперником я отказался бы продолжать игру и больше не сел бы с ним за шахматную доску. В жизни всё значительно сложней. Нередко другие люди навязывают нам свою игру, и эта игра, увы, далеко не всегда честная. Отказаться от неё мы подчас не имеем возможности, а доказать, что противник украл у нас ладью или другую фигуру тоже не всегда удаётся. Казалось бы, жизнь проявляет полную несправедливость по отношению к нам, и, что самое обидное, непонятно за что. Но если хорошо подумать, то и здесь можно найти всему логическое объяснение и всё расставить по своим местам.
     - Любопытно! – заинтригованно произнёс Георгий Николаевич, слегка подавшись вперёд.
     Однако Ярослава речь профессора скорее огорчила.
     - Если я вас правильно понял, то получается, что люди, ведущие против нас нечестную игру, поступают с нами вполне справедливо. В таком случае я хотел бы услышать ваше логическое объяснение такому утверждению.
     Ему ответил Олег Петрович:
     - Не исключено, что эти люди полностью уверены в своей правоте. Их правота базируется на другом, отличном от вашего, воспитании, других жизненных ценностях, невысоком культурном уровне и…
     - …шкурном интересе, - подсказал Ярослав.
     - Да, если угодно, - согласился с формулировкой Олег Петрович. – Но они искренне считают такие отношения нормальными. И это не их вина. У них другая психология, сформированная средой их обитания.
     - Угу! – саркастически произнёс Георгий Николаевич. – Бедняги не виноваты, ибо не ведают что творят. Ты тоже так считаешь, Денисович?
     - Я имел в виду несколько иное, - сказал Василий Денисович. – Думаю, что люди, творящие недобрые дела, в большинстве случаев осознают, что делают. Ни о какой справедливости в их поступках и речи быть не может. Вопрос в другом: почему они встретились на вашем жизненном пути? Почему именно с вами так поступают? Какие уроки преподносят вам? Что полезного вы можете извлечь для себя, чему способны научиться в той или иной неблагоприятной для вас ситуации? Вот о чём речь.
     - Да-да, понимаю, - задумчиво пробормотал Ярослав. – В жизни всё закономерно, ничего случайного нет. Об этом я тоже недавно слышал. Только вот догадаться бы, что до меня хотят донести мои непрошеные учителя.
     - У каждого из нас свои уроки и свои задачи, которые мы должны решить сами.  Другие люди могут лишь навести нас на правильную мысль, подсказать верное направление в поисках пути решения проблем. Одни – добрыми советами и благородным примером, другие – подлостью и обманом. Как ни парадоксально, но одно хорошее может мало чему научить. Плохое нередко оказывается более толковым преподавателем.
     Олег Петрович насмешливо сощурил глаза.
     - И чему же нас должны научить хорошие и плохие люди?
     - Гармонии, - тут же отозвался Василий Денисович. – Мы должны научиться жить в согласии с собой и окружающим миром. Принимать жизнь такой, какова она есть. Не распылять свои силы на эмоции, а направлять их на действия, необходимые в данный момент.
     - Правильно! – воскликнул Георгий Николаевич. – Голова всегда должна быть ясной, а душа уравновешенной. Это залог победы в любом деле, порой даже почти безнадёжном.
     Олег Петрович кивнул головой в знак согласия.
     - Я не спорю с тобой, Николаевич. Спокойствие, самообладание, твёрдость духа – ценные качества, без которых трудно прожить. Но когда меня убеждают в том, что высший разум или какие-то другие потусторонние силы посылают нам в качестве учителей плохих и хороших людей, моя душа начинает бунтовать. Я материалист и во всю эту парапсихологическую дребедень не верю. Ты, Василий – умный, уважаемый мною человек. Но я тебя как учёного не понимаю. Не понимаю твоего увлечения сомнительной информацией, в корне противоречащей науке.
     - Официальной науке, - уточнил Василий Денисович.
     - А я только такую науку и признаю. Всякие самозваные академики, вроде Левашова – шарлатаны, баламутящие народ. Вы знаете, Ярослав Григорьевич, до чего додумались наши псевдоучёные Фоменко и ему подобные? Они утверждают, что на Руси монголо-татарского нашествия не было. Каково?! Удивлены? А вот наш уважаемый профессор с ними полностью согласен.
     Василий Денисович засмеялся.
     - Так ведь и не было никакого нашествия.
     Ярослав вопросительно взглянул на него.
     - Вы действительно так считаете? Странно! Значит, по-вашему, всё выдумали историки, а в реальности ничего подобного не происходило?
     - Происходило, уважаемый Ярослав Григорьевич. Только не нашествие было, а гражданская война – долгая и кровавая, унесшая миллионы жизней. Предугадывая следующий ваш вопрос, поясняю: боролись новая христианская вера и так называемое язычество, хотя я этот термин считаю в корне неверным.
     - Язычество! Язычество! – горячился Олег Петрович. – Это единственно правильный термин. Все прочие – лукавство и игра словами. Все ваши новоявленные волхвы рядятся в красивые одежды, манипулируют возвышенными понятиями, призывают к духовности, а в действительности вносят в общество раскол, раскачивают нашу общую лодку. Спросите, зачем им это нужно? А затем же, зачем нужна любая смута. Кого-то обделили при делёжке большого пирога. Вот и все объяснения. «Веды»! «Кощуны»! «Гиперборея»! Чёрт знает что! Есть официальная наука, официальная религия. Да, я атеист, но вполне осознаю необходимость церкви. Она объединяет людей под своим крылом. Без неё трудно, невозможно сохранить духовные основы и нравственную чистоту в обществе.
     На этот раз засмеялся Георгий Николаевич.
     - Да уж, какую нравственную чистоту блюдёт наша церковь, мне хорошо известно. И насчёт объединения людей ты, Петрович, явно перегнул.
     - Объединяет! – упрямо повторил Олег Петрович. – Так же, как когда-то объединила разрозненную языческую Русь.
     Спор продолжался. Каждая из сторон находила всё более весомые аргументы в защиту своей точки зрения и пропускала мимо ушей такие же весомые аргументы оппонента. Причём «нейтральный» Георгий Николаевич постепенно перешёл на сторону «язычника», чем больно задел за живое христианского атеиста. Внезапно Ярослав почувствовал себя не участником разговора, а сторонним наблюдателем, бесстрастно взирающим на спорящих людей – сдержанного Василия Денисовича, ироничного Георгия Николаевича, эмоционального Олега Петровича. И, наверное, впервые в жизни он увидел и осознал всю нелепость и бессмысленность стремления кому-то что-то доказывать, отстаивать до хрипоты свою точку зрения. Открывшаяся ему картина наглядно демонстрировала, на какую ерунду люди подчас тратят своё время, нервы, силы. Разумные, интеллигентные, образованные мужи, сами не замечая того, втянулись в бесперспективное препирательство. А над ними, плавно увеличивая амплитуду, раскачивался невидимый эгрегор-маятник. И не так уж важно, что он представлял собой – тёмную сущность или бесстрастную энергоинформационную структуру. Важно было вовремя распознать его, почувствовать его присутствие, чтобы не втянуться в чужую игру, не поддаться навязанным мыслям и чувствам. Эта простая истина пролилась на душу Ярослава целительным бальзамом, вдохнула в неё спокойствие и умиротворение. Словно сбросив с себя тяжёлые оковы, он светло и счастливо улыбнулся.
     Зоркий дядя заметил это и сказал:
     - Что-то мы, друзья, не на шутку разошлись. Вон племянник мой уже потихонечку посмеивается над нами. Давайте закончим спор. Каждый имеет право на своё мнение. Не будем навязывать свою позицию другим и, тем более, - он хитро взглянул на Олега Петровича, - оскорблять религиозные чувства неверующих.
     Бородатые спорщики тоже спохватились и натянуто рассмеялись. Василий Денисович сконфуженно развёл руками.
     - Вот, Ярослав Григорьевич, мы вам только что наглядно продемонстрировали, как не следует распылять свои силы на эмоции.
     Георгий Николаевич расхохотался.
     - Верно: силы следует направлять на действие. То есть надо было не спорить, а попросту набить друг другу физиономии.
     Олег Петрович посмотрел в окно.
     - Кажется, дождь прекратился. Прощу прощения, мне пора идти.
     Он поднялся, пожал собеседникам руки. Ярославу сказал:
     - Приятно было с вами познакомиться. Мы здесь немного пошумели, но вы не подумайте, что подобные споры сказываются на наших отношениях. Мы с уважением относимся друг к другу. Ни о каких обидах не может быть и речи.
     Олег Петрович попрощался и ушёл. Ярославу всё же показалось, что на душу его нового знакомого легла тень досады. Что-то во время спора его зацепило за живое, хотя никто из присутствующих не желал его обидеть. Или, может быть, он был недоволен собой, своей горячностью в споре. Да, это был наглядный пример того, как легко попасться на крючок, стоит лишь чуточку дать волю чувствам.

Продолжение следует


Рецензии