В его доме лишь сумрак лета

В его доме лишь сумрак лета
Одиноко парит невесомо.
В этом прелесть нехватки света -
Когда видится все по-другому.

Здесь, как в парке вечернем, тихо.
Здесь покоя шаги не нарушат.
Занавеска из белых кружев,
Как граница меж морем и сушей.

Время сбавило ход тут, и с крыши
Дождь стекая, становится лужей.
Здесь он больше уже не напишет,
Что недавно еще обнаружил.

Он считал этот мир уравнением,
Комбинацией букв и чисел,
И искал в теоремах решенья -
Его явный и тайный смысл.

И, найдя, обретал свободу
От сомнений, таящихся где-то,
И был словно подобен Богу
В созидании нашей планеты.

Но не все безупречно в природе,
Снег растаял, мороз, и вот
Двум машинам на том повороте
Не дал разминуться лед.

Кто-то звал его ласково Лева*,
Свет далекий в тумане манил,
И куда-то лежала дорога,
По которой он вдаль уходил.

Он метался душою и телом,
Забывался в холодном бреду,
И лишь девушка в фартуке белом
Чем-то мокрым касалась ко лбу.

И он выжил, прогнозы не сбылись,
Не смогли удержать небеса.
Или может, им просто хотелось
Ему показать чудеса.

А потом эти множились слухи
В лабиринтах больничных стен,
Что, наверно, таким для науки
Он уже не пригоден совсем.

Говорили «он снова и снова
Повторяет, порой сгоряча,
Что земное - оно неземное,
Только раньше он не замечал».

Но окончился дождь, незаметно
Смыв с деревьев вчерашний день,
И на блюдце промокла черешня,
Да запахла как в душу сирень.

*Ландау, Лев Давидович — советский физик, лауреат Нобелевской премии.