Роберт Блох - Самоубийство в кабинете

Robert Bloch: The Suicide In The Study

1

     Увидев его сидящим в тускло освещенном кабинете, никто бы никогда не заподозрил, что он является колдуном. В наше время они не облачаются в каббалистические одежды серебряных и черных цветов, вместо этого они носят фиолетовые халаты. От них не требуется, чтобы их брови хмурились, чтобы их ногти росли, превращаясь в когти, а глаза пылали, как изумрудные видения. Они также не обязательно должны быть согнуты, хитры и стары. Этот не был; он был молод и строен, почти величественно статен. 
     Он сидел под лампой в большой комнате, обшитой дубовыми панелями; смуглый, красивый мужчина лет тридцати пяти. Мало жестокости и злого умысла было заметно на его проницательном лице, еще меньше безумия в его глазах, но он был колдуном, точно таким же, как тот, кто приносит человеческие жертвы в усыпанной черепами тьме запретных гробниц. Достаточно было взглянуть на стены его кабинета для подтверждения этого. Только колдун мог хранить все эти трухлявые, магические тома чудовищных и фантастических знаний; только тауматургический адепт мог пренебречь опасностью темных тайн «Necronomicon», «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна, «Black Rites» сумасшедшего Луве-Керафа, жреца Баст, или ужасных «Cultes des Goules» графа д`Эрлетта. Никто, кроме колдуна, не смог бы получить доступ к древним рукописям, переплетенным в эфиопскую кожу, или сжигать столь богатый и сладкий ладан в бережно хранимом черепе. Кто еще наполнил бы милосердно укрытую темнотой комнату любопытными реликвиями, похоронными подарками из разграбленных могил или разрушающимися от воздействия тепла свитками первобытного ужаса?
     На первый взгляд это была нормальная комната той ночью, а ее обитатель - обычным человеком. Но для доказательства присущей ему странности не было необходимости смотреть на череп, книжные шкафы или мрачные, покрытые тенью реликвии, чтобы понять, кем на самом деле он был. Джеймс Аллингтон писал сегодня в своем тайном дневнике, и его размышления были далеки от норм здравого ума.

     «Сегодня вечером я готов пройти испытание. Наконец, я убежден, что расщепление личности может быть достигнуто посредством терапевтического гипноза, при условии, что вызвано психическое мироощущение, способствующее такому разделу.
     Увлекательный предмет это. Двойная личность - мечта человека с самого начала времен! Две души в одном теле… вся философия основана на сравнительной логике; добро и зло. Почему же тогда такое разделение не может существовать в человеческой душе? Стивенсон был только отчасти прав, когда описал доктора Джекила и мистера Хайда. Он представил химическую метаморфозу, которая варьировалась от одной крайности к другой. Я считаю, что обе личности могут сосуществовать, и что, когда они разделены аутогипнотической мыслью, человек может одновременно наслаждаться двумя существованиями - своим хорошим «я» и плохим.
     Они смеялись в клубе над моей теорией. Фостер - этот напыщенный старый дурак! - назвал меня мечтателем. Мечтатель? Что он, мелкий ученый-химик, может знать об основных загадках жизни и смерти? Один взгляд на мою лабораторию наполнил бы его душу безумием. Другие тоже; эти пишущие для черни авторы, педантичные ископаемые, которые называют себя профессорами, настоящими биологами, которые впадают в шок от упоминания моих экспериментов по синтетическому творению жизни - что они понимают? Они дрожат от мыслей о «Necronomicon» и готовы сжечь его, если бы это было в их власти; сжечь его, как их благочестивые предки сделали триста лет назад. Провокаторы, скептики, материалисты все! Меня тошнит от всей их глупой своры. Судьба гения - прожить жизнь в одиночестве. Хорошо, тогда я буду жить один, - но скоро они придут к моей двери и будут молить о пощаде!
     Если только мой труд сегодня увенчается успехом! Если мне удастся загипнотизировать себя в двойственную личность, физически проявиться! Даже современная психология утверждает, что это возможно сделать. Спиритуализм верит в свои возможности. Древние дали мне ключ к решению проблемы, как они это делали раньше… Альхазред знал много вещей - и этот груз знаний свел его с ума.
     Два тела! Как только я смогу достигать этого состояния по своему желанию, я обрету ключ к власти, которая всегда отвергалась людьми. Бессмертие, возможно; это лишь шаг вперед. После этого не будет необходимости скрываться, не будет необходимости выставлять мои исследования как безвредное хобби. Мечтатель, да? Я покажу им!
     Интересно, как будет выглядеть другая фигура? Будет ли это человек? Возможно нечто иное, - но мне лучше не думать об этом. Вполне вероятно, что это будет уродливый тип. Я не льщу себе. Я знаю, что злая сторона моей природы, хотя и скрыта, несомненно является доминирующей. Однако существует опасность, зло - это неконтролируемая сила в самом чистом виде. Она так же будет черпать силы из моего тела, - энергию, чтобы проявить себя физически. Это не должно останавливать меня. Я должен провести этот опыт. Если он удастся, у меня будет сила - сила, о которой и мечтать было нельзя - сила убивать, разрывать и уничтожать! Я пополню свою небольшую коллекцию и улажу несколько старых споров с моими скептически настроенными друзьями. После чего займусь более приятными делами.
     Но довольно размышлений. Я должен приступать. Я закрою двери кабинета; слуги ушли в этот вечер, и никто не станет вторгаться в мою личную жизнь. Я не рискну использовать электрически управляемую машину, опасаясь некоторых неблагоприятных последствий при выходе из гипноза. Я попытаюсь вызвать гипнотический транс, сосредоточившись на этом тяжелом, полированном ноже для резки бумаг, лежащем на моем столе. Между тем, я сфокусирую всю свою волю на выбранной задаче, используя «Песнопения Себека» в качестве фокальной точки.
     Я поставлю будильник на двенадцать часов, ровно через час. Его звонок разрушит чары. Полагаю, это все, что мне нужно. В качестве дополнительной меры предосторожности я уничтожу эту запись. Если что-то пойдет не так, я бы не хотел, чтобы все мои маленькие планы были раскрыты миру.
     Однако все пройдет как надо. Я часто использовал автогипноз и буду очень осторожен. Это будет прекрасное чувство, когда я стану контролировать сразу два тела. Я с трудом могу сдержать себя - мое тело дрожит от нетерпения и предчувствия предстоящей метаморфозы. Сила!
     Хорошо. После того, как этот отчет будет превращен в пепел, я буду готов - готов провести самый большой эксперимент, который когда-либо знал человек».

2

     Джеймс Аллингтон сидел перед тусклой лампой. Перед ним на столе лежал нож, его полированное лезвие таинственно мерцало. Только медленное тиканье часов нарушало мрачную тишину запертой комнаты.
     Глаза колдуна были похожи на стекло, они поблескивали в лучах лампы, неподвижные как у василиска. Отблеск на поверхности ножа резанул его сетчатку, как огненный луч горящего солнца, но его сосредоточенный взгляд не дрогнул.
     Кто знает, какая странная инверсия происходила в заколдованном мозгу мечтателя, какая тонкая трансмутация возникала посредством его воли? Он погрузился в сон с определенной решимостью разорвать свою душу, разделить свою личность, разрезать пополам свое эго. Кто знает? Гипноз порождает много странных вещей.
     Какие таинственные силы он призвал, чтобы обрести помощь в своей борьбе? Какой черный генезис нечестивой жизни скрывался в тенях его внутреннего сознания, какие хитрые демоны зла помогали ему воплотить эти темные желания?
     Все шло как должно. Внезапно он проснулся и почувствовал, что больше не одинок в темной комнате. Он почувствовал присутствие другого, там, в темноте, по ту сторону стола.
     Было ли это нечто иное? Не он ли сам? Он взглянул на свое тело и не смог подавить возглас изумления. Казалось, он уменьшился почти до четверти от своего обычного размера! Его тело было легким, хрупким, ничтожным. Мгновение он даже не мог мыслить или двигаться. Его глаза метнулись к углу комнаты, тщетно пытаясь разглядеть во мраке движение того, что там таилось.
     Тогда все и произошло. Из темноты появился кошмар - совершенный кошмар - чудовищная, волосатая фигура - огромная гротескная обезьяноподобная - отвратительная пародия на все человеческое. Это было черное безумие; пускающее слюни, насмешливое безумие с маленькими красными глазками, в которых плескалась древняя и злая мудрость; злобная морда и желтые клыки дополняли гримасу смерти. Это было похоже на гниющий, живой череп на теле обезьяны. Тварь была ужасной и злобной, дикой и мудрой.
     Чудовищная мысль пришла на ум Аллингтону. Было ли это его второй сущностью -  этот порожденный гуль, внушающий ужас проклятый труп?
     Слишком поздно колдун понял, что случилось с ним. Его эксперимент удался, но так ужасно… Он не осознавал, насколько зло в его природе превышает добро. Этот монстр - эта ужасная мерзость тьмы - был сильнее, чем он, и, будучи исключительным злом, он не мог психически контролироваться его другим «я». Аллингтон теперь смотрел на него с новым страхом. Это было похоже на существо из Ямы. Все, что было грязным, непристойным и античеловеческим в его натуре, лежало за этой ухмыляющейся пародией на лицо. Зверообразное тело намекало на тени, которые ползают под могилами или прячутся в самых глубоких уголках нормальных умов. Но в этом существе Аллингтон признал безумную, атавистическую карикатуру на себя - всю похоть, жадность, безумные амбиции, жестокость, невежество; зловещие тайны его души в теле гигантской обезьяны!
     Словно в ответ на его признание, существо засмеялось, и щупальца ужаса проникли в сердце колдуна.
     Тварь шагнула к нему - она хотела уничтожить его, как всегда поступает зло. Аллингтон, - его крошечное тело смехотворно и изо всех сил пыталось двигаться, но ему мешала одежда, теперь ужасно большая для его миниатюрного тела, - сполз со стула и прижался к стене кабинета. Его голос, странно высокий, выкрикивал безумные мольбы и бесполезные приказы приближающейся Немезиде.
     Его молитвы и проклятия превратились в безумные хрипы, когда огромный зверь бросился через стол. Его эксперимент сменился возмездием… возмездием! Его сверкающие глаза смотрели, словно зачарованные, когда большая лапа схватила нож для резки бумаги, и жуткий смех наполнил ночь. Этот смех… смех! Где-то зазвонил будильник, но колдун уже не мог его услышать…

     Джеймса Аллингтона нашли мертвым в его кабинете. В груди торчал нож для резки бумаг, и это назвали самоубийством, потому что никто не мог войти в ту запертую и лишенную окон комнату.
     Но это не объяснило отпечатки пальцев на рукояти ножа - ужасные отпечатки пальцев - похожие на те, что могла оставить рука гигантской обезьяны.