Лев Толстой в зеркале психологии. Беседа 16

Беседа 16. Как же верить в реальность?

— Есть ли граница между психическими и физиологическими явлениями и где она?

— Все границы определяются учеными. На самом деле все взаимосвязано. Например, все атомы имеют сферическую форму и обращаются вокруг своей оси. Закон тяготения есть закон — центробежной и центростремительной силы. Чувство осязания происходит от трения обращающихся атомов. Осязание было бы даже тогда, если бы не было давления. Чем меньше давление, тем яснее чувство осязания.

— Как человек воспринимает мир?

— Весь мир, какой мы знаем, есть только произведение наших внешних чувств: зрения и осязания и наших соображений. Как же верить в реальность, единую реальность мира, каким мы его представляем себе? Какой он для блох? Какой для Сириуса, для неизвестного мне существа, одаренного неизвестными мне чувствами? И пространство, и время — это все мною построено. То, что я называю бесконечно малыми существами, нисколько не меньше меня. И то, что я называю моментом, нисколько не меньше того, что я называю вечностью. Одно, одно есть, то, что сознает, а никак не то, что оно познает и как.

— Если какой-то орган не работает, другие чувства могут компенсировать этот недостаток?

— Смотря когда этот орган работать перестал.

          У Толстого есть басня о принципиальной невозможности полной компенсации
       отсутствия одного из ощущений, о невозможности передачи его иными
       средствами. Называется одна «Слепой и молоко».
       «Один слепой отроду спросил зрячего: «Какого цвета молоко?»
       Зрячий сказал: «Цвет молока такой, как бумага белая».
       Слепой спросил: «А что, этот цвет так же шуршит под руками, как бумага?»
       Зрячий сказал: «Нет, он такой же белый, как мука белая».
       Слепой спросил: «А что, он такой же мягкий и сыпучий, как мука?»
       Зрячий сказал: «Нет, он просто белый, как заяц-беляк».
       Слепой спросил: «Что же, он пушистый и мягкий, как заяц?»
       Зрячий сказал: «Нет, белый цвет такой точно, как снег».
       Слепой спросил: «Что же, он холодный, как снег?»
       И сколько примеров зрячий ни говорил, слепой не мог понять, какой бывает
       цвет молока.

— Как смысл этой басни нужно трактовать применительно к людям, живущим разумной и личностной жизнью?

— Человек, живущий личностной жизнью, слеп к некоторым проявлениям добра и блага.  Сколько ему ни объясняй, он вряд ли поймет их.

— Отсутствующий орган может оказывать влияние на человека?

— Если человек недавно потерял его, то да. Помню, как безрукий человек рассказывал мне о том, что он не может  заснуть до тех пор, пока воображаемые пальцы на отсутствующей руке не сложатся в кулак, и что никакие личные усилия не могут содействовать этому.

— Мозг может осознавать все, что воспринимает?

— Сложно сказать. Особенно если человек устал или находится на грани сна и бодрствования. Например, Николай Ростов засыпает и в полусонном состоянии видит какое-то пятно на бугре. Он никак не мог понять: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что-то. «Должно быть, снег — это пятно; пятно — или  tachе, — думал  Ростов. — Вот тебе и не таш...»

— Познавательные процессы развиваются и самостоятельно, и в процессе образования?

— Образование неотделимо от свободного развития личности. В этом отношении оно вступает в противоречие с обучением наукам в школе. То странное психологическое состояние, которое я называю школьным состоянием души, которое мы все, к несчастью, так хорошо знаем, состоит в том, что все высшие способности — воображение, творчество, соображение, уступают место каким-то другим, полуживотным способностям — произносить звуки независимо от воображения, считать числа сряду, воспринимать слова, не допуская воображению подставлять под них какие-нибудь образы и тому подобное. Способность подавлять в себе все высшие способности для развития только тех, которые совпадают со школьным состоянием, определяется страхом, напряжением памяти и вниманием.

— Что плохого в повторении?

— Оно отупляет. Детям нужны радость и удивление. Я обратил внимание на то, что улучшение восприятия и концентрация внимания особенно сильны после перенесенного горя или сильного ощущения радости.

— Познавательные процессы тренируются в процессе важной для человека деятельности?

— Конечно, поэтому нужно иметь вместе с другими работами такую, которая бы не допускала поправок и тем приучала бы к обдуманному, аккуратному, сосредоточенному труду.

— Внимание колеблется…

— Поэтому в математическом и всяком другом предмете, что должен знать каждый учитель, постоянно следить за выводами и доказательствами учителя не в состоянии ни один ученик, как бы учитель ни старался быть подробен, ясен и увлекателен. Очень часто с учениками случается минута затмения или развлечения, ему нужно спросить: как, почему, что было прежде; связь потеряна, а профессор идет дальше.

— Внимание колеблется не только в учении, но и в жизни.

— Это общее свойство внимания. Например, в военных действиях зачастую самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях.

  «Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из
       артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную-
       то!.. Выправь! Упадет... Эх, не видят!..» — по всему полку одинаково
       кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая
       коричневая собачонка с твердо поднятый хвостом, которая, бог знает, откуда
       взялась, озабоченной рысцой выбежала и вдруг от близко ударившего ядра
       взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось
       гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а
       люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим
       ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и
       хмурились».

— Человек может отвлечься от физических недугов?

— Если есть события важнее недугов. Например, во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом. Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную силу.

— Человек может концентрироваться на цели и одновременно контролировать все происходящее вокруг него?

— По-разному. Если цель находится в связи с происходящим, то да. Например, Элен Безухова с этим справилась очень хорошо, когда общалась с французскими офицерами. Все, что делалось  за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила в это время белые платья с белыми лентами), — все это доставляло ей удовольствие. Но из-за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно о том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений (о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые освободили бы ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия.

— Вы писали об угнетающем воздействии скуки, как о нехватке внешних впечатлений.

— Скука — штука жесткая.

          «Опять все затихло, только ветер шевелил сучья деревьев, то открывая,
       то закрывая звезды.
          — А что, Антоныч, — вдруг спросил веселый Авдеев Панова, — бывает тебе
       когда скучно?
          — Какая же скука? — неохотно отвечал Панов.
          — А мне другой раз так-то скучно, так скучно, что, кажись, и сам не
       знаю, что бы над собой сделал».

— Когда не хватает впечатлений, человек пытается их компенсировать каким-либо образом, например, таким, как  это делал заключенный в одиночной камере Меженецкий?

— Он долго сидел в одиночке. Вначале испытывал приступы озлобления и раздражения. Потом его стали беспокоить сны. Потом появились сильные головные боли. А потом стало совсем плохо. Стоило только закрыть глаза, чтобы на темном с блестками фоне стали выступать рожи лохматые, плешивые, большеротые, криворотые, одна страшнее другой. Рожи гримасничали самыми ужасными гримасами. Потом рожи стали являться уже при открытых глазах, и не только рожи, но целые фигуры, стали говорить и плясать. Становилось страшно, он вскакивал, бился головой о стену и кричал... Один раз в таком состоянии решил лишить себя жизни. В камере был душник, на котором можно было утвердить веревку и, став на койку, повеситься. Но не было веревки. Он стал разрывать простыню на узкие полосы, но полос этих оказалось мало. Тогда он решил заморить себя голодом и не ел два дня, но на третий день ослабел, и припадок галлюцинаций повторился с ним с особенной силой.

— В больничном отсеке его вылечили?

— Почти. Произошло ли это от приема лекарств, или он пережил кризис, или поднявшаяся злоба на доктора вылечила его, но с этой поры он взял себя в руки им начал совсем другую жизнь.

— В той же одиночной камере?

—  Конечно. Он долго обдумывал наилучший для этой цели образ жизни и придумал так: ложился он в девять часов и заставлял себя лежать — спать или не спать, все равно — до пяти часов утра. В пять часов он вставал, убирался, умывался, делал гимнастику и потом, как он себе говорил, шел по делам. И в воображении он шел по Петербургу, с Невского на Надеждинскую, стараясь представлять себе все то, что могло встретиться ему на этом переходе: вывески, дома, городовые, встречающиеся экипажи и пешеходы. В Надеждинской он входил в дом своего знакомого и сотрудника, и там они, вместе с пришедшими товарищами, обсуждали предстоящее предприятие. Шли прения, споры. Меженецкий говорил и за себя и за других. Иногда  он говорил вслух, так что часовой в окошечко делал ему замечания, но Меженецкий не обращал на него никакого внимания и продолжал свой воображаемый петербургский день. Пробыв часа два у приятеля, он возвращался домой и обедал, сначала в воображении, а потом в действительности, тем обедом, который ему приносили, и ел всегда умеренно. Потом он, в воображении, сидел дома и занимался то историей, математикой и иногда, по воскресеньям, литературой. Занятие историей состояло в том, что он, избрав какую-нибудь эпоху и народ, вспоминал факты и хронологию. Занятие математикой состояло в том,  что он делал наизусть выкладки и геометрические задачи. (Он особенно любил это занятие.) По воскресеньям он вспоминал Пушкина, Гоголя, Шекспира и сам сочинял.

— Каково было его физическое состояние?

— Перед сном он еще делал маленькую экскурсию, в воображении ведя с товарищами, мужчинами и женщинами, шуточные, веселые, иногда серьезные разговоры, иногда бывшие прежде, иногда вновь выдумываемые. И так шло дело до ночи. Перед сном он для упражнения делал в действительности две тысячи шагов в своей клетке и ложился на свою койку и большей частью засыпал.

— И долго он так продержался?

— Так он жил год, два, три, почти семь лет, иногда отступая от этого строгого порядка жизни, но большей частью возвращаясь к нему. Управляя своим воображением, он освободился от галлюцинаций. Только изредка на него находили припадки бессонницы и видения, рожи, и тогда он глядел на отдушник и соображал, как он укрепит веревку, как сделает петлю и повесится. Но припадки эти продолжались недолго. Он преодолевал их. Когда срок его заключения кончился, и его повезли на каторгу, он был вполне свеж, здоров и в полном обладании своих душевных сил.

— Вы описывали иллюзию восприятия и памяти…

— Deja vu — уже виденное.

          Николенька Иртеньев рассказывал: «И вдруг я испытал странное чувство:
       мне вспомнилось, что именно все, что было  теперь со мною, — повторение
       того, что было уже со мною один раз: что и тогда точно так же шел
       маленький дождик, и заходило солнце за березами, и я смотрел на нее, и она
       читала, и я магнетизировал ее, и она оглянулась, и даже я вспомнил, что
       это еще раз прежде было».  И Николенька сразу решил, что это — судьба.

— Часто этому состоянию приписывают мистическое значение.

— Бывает.

«Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на
       щель в буфетной двери, и ей показалось, что она вспоминает то, что из
       буфетной двери в щель падал свет, и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это
       было точь-в-точь так же», — подумала Наташа».
«Знаешь, я думаю, — сказала Наташа шепотом... — что когда этак
       вспоминаешь, вспоминаешь, все вспоминаешь, до того довспоминаешься, что
       помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете.
— Это метампсикоза, — сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все
       помнила. — Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в
       животных.
— Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, — сказала
       Наташа тем же шепотом, хотя и музыка кончилась, а я знаю наверное, что мы
       были ангелами там где-то и здесь были, и от этого все помним». 

— Интересную особенность вы подметили в восприятии: «Человек всегда бессознательно направляет свое зрение преимущественно на предметы, наиболее отдаленные и потому кажущиеся ему самыми простыми по цвету и очертаниям: на небо, горизонт, далекие поля, леса».

— Предметы эти представляются тем более определенными и простыми, чем более они удалены, и, наоборот, чем ближе предмет, тем сложнее его очертания и цвет.

— Но всегда ли мы воспринимаем мир правильно? Бывают же иллюзии.

— Да, например, при контузии человеку кажется, что он летит кверху. Иллюзии порождаются иногда и самовнушением. Например, полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил, но отступил из леса, собрал древорубов и, пропустив их мимо себя, с двумя батальонами ударил в штыки и опрокинул французов. «Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «Пропущу этих и встречу батальонным огнем»; так и сделал». Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что все это точно было. Да, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать с этой путанице, что было и чего не было?

— Можно ли создать иллюзию в общении?

— Можно, сместив акценты. Например, Элен Безухова, будучи замужем, планировала развестись с Пьером. Если бы были заметны хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц, и вельможа, и что она любит обоих и боится огорчить того и другого. По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись со своим мужем (если бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не стоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это.

— Как вы считаете, видения во время гадания — это иллюзия или нечто большее?

— Трудно сказать…

«Помнишь ли ты, — с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, —
       помнишь, когда я за тебя в зеркало посмотрела... В Отрадном, на святках...
       Помнишь, что я видела?..
  — Да, да! — широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая,
       что тогда Соня сказала что-то о князе Андрее, которого она видел лежащим.
— Помнишь? — продолжала Соня. — Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и
       Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, — говорила она, при каждой
       подробности желая жест рукою с поднятым пальцем, — и что он закрыл глаза,
       и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, — говорила
       Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас
       подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего
       не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то,
       что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и
       всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на
       нее и улыбнулся и был покрыт чем-то красным, она не только помнила, но
       твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был
       покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты».

— Иногда не только восприятие, но и память может подвести.

— Если хочешь узнать себя, то замечай, что ты помнишь и что забываешь. Если хочешь узнать, что считаешь важным и что нет, замечай, что забываешь, что помнишь.

— У памяти есть особое свойство: она уничтожает время, сводит воединое то, что происходит как будто врозь.
 
— Способность воспоминания, память, — это то таинственное для нас явление, объясняющее все остальное, но ничем не могущее быть объяснено, посредством или вследствие которого мы познаем себя и мир, доступный нам, вполне, без времени. Воспоминание происходит во времени, но познаем мы, благодаря воспоминанию, вне времени. Я познавал себя час за часом во времени, но знаю я теперь себя независимо от времени, всего, какой я есмь: и ребенок, и мальчик, и юноша, и муж, и стареющийся, и старик, все вместе в одном.

— Память — великое благо, но, в определенных случаях  некоторую информацию лучше забыть.

— К счастью, часто сознание само о себе заботится. Сколько раз замечал в своей практике — все хорошее, все правдивое, гармоничное, меткое запоминается и передается; все фальшивое, накладное, психологически неверное пропускается или передается в ужасающем безобразии.

— Многие хотят сохранить свою личность, свою память и после смерти.

— Какое счастье, что воспоминание исчезает со смертью и остается одно сознание, — сознание, которое представляет как бы общий вывод из хорошего и дурного, как бы сложное уравнение, сведенное к самому простому его выражению: Х — равно положительной или отрицательной, большой или малой величине. Да, великое счастье уничтожение воспоминания, с ним нельзя бы жить радостно.

— Иногда человек действует автоматически, не задумываясь.

— А иногда бывает, что у человека остается только внешняя способность памяти, указывающая, что вслед за чем  решено сделать.

— Когда человек поглощен каким-либо видом деятельности, он отвлекается от остального мира, который в его восприятии появляется в виде случайных образов?

— Да, например, когда Пьер Безухов и Элен объявили о помолвке, то он чувствовал, что он был центром внимания света, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое-нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слышал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.

— Такая углубленность может сослужить плохую службу.

— Так и произошло с Пьером, когда он задумал убить Наполеона. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того, чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.

— Наверное, для этого нужен определенный уровень активности?

— Безусловно. Например, художник Михайлов из романа «Анна Каренина» одинаково не мог работать, когда был холоден, как и тогда, когда был слишком размягчен и слишком видел все. Была только одна ступень на этом переходе от холодности к вдохновению, на которой возможна была работа.

— И, тем не менее, мысль не всегда является основанием для действия.
 
— Не делать ничего по рассуждению, а только тогда, когда этого требует все существо. Думай с Богом, как будто ты наверно завтра умрешь. Тогда только решишь верно.

— Глупому человеку этот совет не поможет.

— А кто умный? Когда человек умен, он не знает, что он умен, — ему кажется так естественно, что он понимает. Однако же ему так многое еще непонятно. То же — если человек силен телесно или даже духовно (особенно, когда человек истинно добр), он не видит своей доброты.

— Признаком ума многие считают чувство юмора.

— Умение находить в процессе мышления неожиданные обороты, которые придают беседе или восприятию текста известную легкость неожиданности, очень привлекательно. Но здесь нужно быть очень осторожным. Юмор может быть только в том случае, когда человек убежден, что недосказанные и странно сказанные мысли его будут поняты. Он зависит от расположения и еще более от слушателей или от инстинктивного мнения о слушателях.

— Есть одно свойство мышления, которое относится, вероятно, к абстрактно-логической, поскольку требует известной степени отвлечения от действительности — хитрость.

— Умный человек не обязательно бывает хитрым, а хитрый — умным. Например, адвокат характеризует  Масленникова: «...это такая, с позволения сказать, дубина и вместе с тем хитрая скотина». 

— Умный человек может устанавливать причинно-следственную связь явлений.

— Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина.

— Умный человек часто сомневается?

— Смотря в чем. Например, главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла прийти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя все-таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли все то, что я думаю, и все то, во что я верю? И этот-то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.

— Как бы вы охарактеризовали вязкость мышления?

— Это когда человек, о чем бы ни начинал думать, возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, все не том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.

— Каковы особенности интуитивного мышления?

— Оно появляется, когда невольно события общие группируются около одного какого-нибудь частного случая.

— Как правильно организовать свое мышление?

— Для чего?

— Допустим, чтобы чего-то не бояться.

— Для того чтобы не было скучно, надо не думать, что будет скучно. Это все равно, как не надо бояться, что не заснешь, если боишься бессонницы.

— Нужно очень интенсивно думать об этом?

— Нет, иначе добьешься противоположного результата.

«Я говорил себе: «Буду думать о другом. Ну, положим, о хозяине
       постоялого двора, у которого я пил чай». Ну вот, в глазах воображения
       возникает дворник с длинной бородой и его внук — мальчик одних лет с моим
       Васей. Мой Вася! Он увидит, как музыкант целует его мать. Что сделается в
       его бедной душе? Да ей что! Она любит... И опять поднималось то же. Нет,
       нет... Ну, буду думать об осмотре больницы. Да, как вчера больной
       жаловался на доктора. А доктор с усами, как у Трухачевского. И как он
       нагло... Они оба обманывали меня, когда говорил, что он уезжает. И опять
       начиналось. Все, о чем я думал, имело связь с ним». 

— Если думать о чем-то понемногу, но часто, то можно убедить себя в чем угодно.

—  Мысль переходит в убеждение только одним известным путем, часто совершенно неожиданным и особенным от путей, которые, чтобы приобрести то же убеждение, проходят другие умы.

— Как образуются отвлеченные мысли?

— Вследствие способности человека уловить сознанием в известный момент состояние души и перенести его в воспоминание.

— Хорошо развитые познавательные процессы определяют способности человека?

— Талантом я называю способность: в словесном искусстве — легко выражать свои мысли и впечатления и подмечать и запоминать характерные подробности; в пластическом искусстве — способность различать, запоминать и передавать линии формы, краски; в музыкальном — способность отличать интервалы, запоминать и передавать последовательность звуков.

— Чем процесс развития мудрости отличается от процесса развития  мышления?

— Мне кажется, что ум человеческий в каждом отдельном лице проходит в своем развитии по тому же пути, по которому он развивается и в целых поколениях. Мысли, служившие основанием различных философских теорий, составляют неразделенные части ума. Каждый человек более или менее ясно сознавал их еще прежде, чем знал о существовании философских теорий. Когда-то мысли эти представлялись моему уму с такою ясностью и поразительностью, что я даже старался применять их к жизни, воображая, что я первый открываю такие великие и полезные истины.

КОММЕНТАРИИ К БЕСЕДЕ 16
«…физиологическими явлениями и где она?»  – Толстой Л.Н. Анна Каренина / Соч. т. 8, с. 32.
«На самом деле все взаимосвязано». – Размышления составителя.
«…давление, тем яснее чувство осязания». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 гг. / Соч. т. 21, с. 53.
«…никак не то, что оно познает и как». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 г. / Соч. Т. 22, с. 280.
«…Смотря когда этот орган работать перестал». – Размышления составителя.
«…какой бывает цвет молока». – Толстой Л.Н. Слепой и молоко / Соч. т. 10, с. 113.
«…Сколько ему ни объясняй, он вряд ли поймет их». – Размышления составителя.
«…усилия не могут содействовать этому». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. Т. 22, с. 216.
«…на грани сна и бодрствования». – Размышления составителя.
«Вот тебе и не таш...»  – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 1 / Соч., т. 4, с. 335.
«…страх, напряжение памяти и внимание». –  Толстой Л.Н. О народном образовании / Соч. Т. 16, с. 17.
«…перенесенного горя или сильного ощущения радости». – Размышления составителя.
«…аккуратному, сосредоточенному труду». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 гг. / Соч. т. 21, с. 109.
«…связь потеряна, а профессор идет дальше». – Толстой Л.Н. Воспитание и образование / Соч. т. 16, с. 50.
«…лица все более бледнели и хмурились». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 3 / Соч. т. 6, с. 261.
«…плотность его превышает известную силу». –  Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 4 / Соч. т. 7, с. 164.
«…желаний соблюдать известные приличия».  –  Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 3 / Соч. т. 6, с. 293-294.
« Скука – штука жесткая». – Размышления составителя.
«…знаю, что бы над собой сделал». –  Толстой Л.Н. Хаджи-Мурат / Соч., т. 14, с. 32.
«…повторился с ним с особенной силой». – Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч., т. 14, с. 276.
«…в руки им начал совсем другую жизнь». – Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч., т. 14, с. 277.
«…Шекспира и сам сочинял».  –  Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч., т. 14, с. 277.
«…свою койку и большей частью засыпал». – Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч., т. 14, с. 277-278.
«Он преодолевал их». – Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч., т. 14, с. 277-278.
«…обладании своих душевных сил».  –  Толстой Л.Н. Божеское и человеческое / Соч. т. 14, с. 278.
«…еще раз прежде было».  – Толстой Л.Н. Юность / Соч. т. 1, ч. 266.
«И Николенька сразу решил, что это – судьба». – Размышления составителя.
«…Да и это было точь-в-точь так же», – подумала Наташа». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 2 / Соч. т. 5, с. 285.
«…от этого все помним».  – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 2 / Соч. т. 5, с. 288-289.
«…небо, горизонт, далекие поля, леса». – Толстой Л.Н. О жизни / Соч. т. 17 с. 48.
«…сложнее его очертания и цвет». – Толстой Л.Н. О жизни / Соч. т. 17 с. 48.
«…человеку кажется, что он летит кверху».  –  Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 гг. / Соч. т. 21, с. 146.
«…что было и чего не было?» – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 1 / Соч. т. Соч. т. 4, с. 248-249.
«…выгоднее и как двор посмотрит на это». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 3 / Соч. т. 6, с. 295-296.
«Трудно сказать». – Размышления составителя.
«…что глаза его были закрыты». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 4 / Соч. т. 7, с. 37-38.
«…замечай, что забываешь, что помнишь». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 г. / Соч. т. 22, с. 118.
«…и старик, все вместе в одном».  –  Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. Т. 22, с. 216.
«…передается в ужасающем безобразии». – Толстой Л.Н. Письмо Х.Д. Алчевской от 20-22 декабря 1882 г. / Соч. т. 19, с. 19.
«…нельзя бы жить радостно». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. т. 22, с. 151.
«…вслед за чем  решено сделать». – Толстой Л.Н. Анна Каренина / Соч. т. 8, с. 212.
«…мысли и впечатления из действительности». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 1 / Соч., т. 4, с. 266-267.
«…свою погибель и свое геройское мужество».  –  Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 3 / Соч. т. 6, с. 373.
«…на которой возможна была работа». – Толстой Л.Н. Анна Каренина / Соч. т. 9, с. 49-50.
«…когда этого требует все существо». – Толстой Л.Н. И свет во тьме светит / Соч. т. 11, с.  242.
«Тогда только решишь верно».  – Толстой Л.Н. И свет во тьме светит / Соч. т. 11, с. 259.
«…баллоне не чувствует своего движения». – Толстой Л.Н. Дневники 1895-1910 / Соч. Т. 22, с. 213.
«…ответ на ожидаемое стандартное решение». – Размышления составителя.
«…инстинктивного мнения о слушателях». – Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 гг. / Соч. т. 21, с. 92-93.
«…бывает хитрым, а хитрый – умным». – Размышления составителя.
«…дубина и вместе с тем хитрая скотина».  –  Толстой Л.Н. Воскресение / Соч. т. 13, с. 195.
«…сближение и говорит: вот причина». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 4 / Соч. т. 7, см. 73.
«…более всего привлекал к себе князя Андрея». – Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 2 / Соч. т. 5, с. 177.
«…нельзя было перестать вертеть его». –  Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 2 / Соч. т. 5, с. 70.
«…одного какого-нибудь частного случая».  –  Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 4 / Соч. т. 7, с. 12.
«…что не заснешь, если боишься бессонницы». – Толстой Л.Н. Анна Каренина / Соч. т. 8, с. 332.
«…иначе добьешься противоположного результата». – Размышления составителя.
«Все, о чем я думал, имело связь с ним».  –  Толстой Л.Н. Крейцерова соната / Соч. т. 12, с. 185.
«…убеждение, проходят другие умы». – Толстой Л.Н. Отрочество / Соч. т. 1, с. 124.
«…перенести его в воспоминание». – Толстой Л.Н. Отрочество / Соч., т. 1, с. 168.
«…передавать последовательность звуков». – Толстой Л.Н. Что такое искусство? / Соч. т. 15, с. 135.
«…открываю такие великие и полезные истины».  –  Толстой Л.Н. Отрочество / Соч. т. 1, с. 166.