***

Эту историю я услышала от Алисы, школьной подруги моей младшей сестры. История о том, что может случиться в жизни каждой женщины, которая думает, что все в ее жизни определено: муж, семья, дети, дом, сложившийся круг друзей и коллег. И вдруг появляется Она – Любовь. Случайно. Нежданно. Негаданно.

Разгорается от искорки в большой костер, только успевай в этот огненный танец чувства подбрасывать: волнения, радости, печали, тоски, страдания – все сгодится.

Сожжет дотла, если сама женщина не одумается и не остановит.

***

Май стучался во все окна. Легким ветерком врывался в приоткрытую створку, приносил мысли о том, что снова дорога. Сначала аэропорт. Потом если успеет -электричка. Если нет - доберется на попутке по разбитой за зиму дороге.

Там Он. И это главное. Там ее родители. И это тоже главное. Вот уже пять лет: она едет не только к родителям, но и к нему.

Этой весной почувствовала: все хватит пора заканчивать. Перестала понимать, что значит Он в ее жизни, зачем Он. Раньше понимала. Ждала встреч, только бы увидеть. Пусть будет час, день, несколько дней – как получится. Этого хватало, чтобы прожить еще целый год в далеком шумном городе: с проспектами, магистралями, вечными пробками, суетой. Прожить вдали от него. Какая разница, где ты живешь, когда сердце бьется рядом с его сердцем, каждый новый день начинается с его днем. Ну, подумаешь, немного раньше – разница во времени. И это хорошо. Когда она только просыпается, он уже на работе и может ей позвонить, написать, отправить картинку с розами или чем-то смешным. Так они условились - каждое утро он с ней. Вечером – нет. Вечерами он дома, где жена, дочки, собака и мороз за окном. Там всегда мороз, даже летом случается.

Сейчас ,собираясь в дорогу, вспомнила, что мама попросила специи для плова – надо съездить на рынок. Забежать в табачную лавку, купить папе табак с запахом вишневой косточки. Пусть курит трубку вечерами на террасе, пьет крепкий чай с душицей и ворчит на маму. Она прикрикнет на него, когда надоест, остановит резко. Он обидится и запыхтит трубкой. У них всегда так. Порой кажется, что на этом «поворчать-прикрикнуть» их отношения столько лет и держатся.

А на чем ее отношения с Серёжкой держатся? На молчании они держатся – каждый о своем молчит, будто ничего не происходит. Она часто думает, почему так случилось, что Он в ее жизни появился. Сережка тогда совсем растворился, будто его и не было.

Он всегда в сторону уходит, когда любовь на нее обрушивается. Вот и в этот раз, как тогда. Тогда очень больно было. Сережка спас. Из под «обломков любви» на руках вынес. Предложение сделал. Она согласилась, женой его стала. С Сережкой всегда просто: не надо ничего объяснять, он сам все понимает и чувствует, все желания угадывает. Следует за ней как тень. А кто о тени думает? Не замечают ее. Странно, зачем нужна тень? Чтобы ощутить, что ты - это ты. Вот оно – размытое отображение твое, значит, ты есть, ты существуешь.

Нет, как может Сережка раствориться. С Сережкой все было: целая жизнь, дочка, выросшая и уехавшая в Чехию учиться, друзья общие со студенческих лет – каждый праздник веселая компания собирается в их большом доме. Все было с Сережкой, только любви не было. Ее любви. Его любви на двоих хватало. Почему он с ней, почему не ушел, не бросил. Радовался, когда она ожила, в спортзал побежала, в парикмахерскую – каждый день новые прически. Глаза искрились так, что все лицо изнутри светилось - прохожие останавливались, вслед смотрели. Ведь, Сережка сразу догадался, что в ее жизни Он появился. Много раз она из отпуска возвращалась, выкатывалась колобком с пузатыми сумками, набитыми съестными подарками от родителей, из вагона. Сережка сумки подхватывал, ее обнимал и крепко к себе прижимал, выдохнуть не мог от радости, что приехала, вернулась. А в тот раз никаких сумок не было. И колобка уже не было. За месяц, что у родителей жила десять килограммов скинула, вот так сами собой слетели. Летящей душе не нужны килограммы, она их и сбрасывает, как осеннюю листву. Сережка тогда не подхватил ее со ступенек, а руку галантно подал. Глаза ее все ему сразу сказали, когда она в тамбуре вагона еще была, среди толпящихся у выхода пассажиров. Все сразу понял, но виду не подал, вывел за руку из вагона и домой повел.

Так она разрешение получила на двойную жизнь. Безмолвное разрешение от Сережки. Сколько раз вырваться пыталась: симки выбрасывала, страничку в контакте удаляла. Но номер телефонный из памяти не выбросишь – отпечатался, не сотрешь. Специально пробовала ошибиться, глаза закрывала и номер набирала, думала: может пальцы собьются. Но нет – пальцы на ощупь все правильно находили и в телефонной трубке его голос успокаивал: ну что ты опять чудишь, подожди немного, все у нас с тобой хорошо будет, вот только Ася, дочка, в институт поступит.

Знала, что не будет. Никогда не будет. Но как дурочка верила. Восстанавливала симку, контакт и снова каждое утро ждала, замирая от каждого звука телефона.

-Что-то еще нужно? О чем мама просила? – Алиса, прижала сумку ногой и затянула молнию, - А, да - фотографии привезти, где мы с Сережкой и Леночкой маленькой на пасеке все вместе у родителей отдыхали. Лето тогда жаркое выдалось, папа мне фотоаппарат подарил, тот первый, «Киев», назывался. Я тогда всех бесконечно

щелкала, а потом в темной кладовке уже дома, снимки проявляла, прищепками за веревку цепляла и сушила. Все тогда мои снимки рассматривали, хвалили и говорили, что хороший фотограф из меня получится. А ведь и получился бы, но не то время было. Интересно, почему человек всегда свою душу предает. Ведь знает, сразу знает, с самым первым криком знает, зачем на эту землю пришел. А первый шаг делает и на путь предательства вступает – делает не то, говорит не то, профессию выбирает не ту, любит не того, живет не так, как душа просит… - Вот, они фотографии. Да, те самые на пасеке. Вот я с Сережкой…. Господи, как он на меня смотрит… Я на качелях сижу и смеюсь, а он, он… Он любит меня… Очень сильно любит, так как никто меня никогда не любил… Вот и билет на самолет купил, за месяц, как только продажу на май открыли. Купил, а ведь знает, что к нему лечу. В последний раз лечу. Чтобы сказать, что не его я вовсе любила, а себя рядом с ним. А теперь  себя и без него могу любить, научилась.