Русский немец

Скажите – только честно! – вам говорит о чем-то это имя – Август Видерт?  Как-то по наитию  его можно отнести к девятнадцатому веку, но особой важности за ним не числилось. Так, один из многих, имевших отношение к изящной словесности.

Август Видерт (1825-1888) известен как автор переводов произведений Н. Гоголя,  гр. Л. Толстого, А. Кольцова, И. Тургенева, с последним установились особенно близкие отношения. И хотя общее дело связывало знаменитого писателя и молодого литератора и переводчика всего несколько лет, это сотрудничество породило замечательные плоды. Тургенев уже имел множество неприятностей по милости скверных переводчиков, но Видертом он остался вполне доволен.  «Изящный», «верный», «превосходный» – так определяет он качество перевода своих рассказов, сделанных им.

Исследователи творчества Тургенева (в том числе зарубежные) неоднократно подчеркивали, что  «Записки охотника» – это не только художественно значимое произведение, ибо они имеют еще ценность историческую. «Пусть Тургенев в «Записках охотника» нарисовал нам портреты всего нескольких крестьян из-под Спасского. Он позволил мне понять лучше, чем любая пространная история России, Россию 30-х годов прошлого века» (Андре Моруа).

Надо ли говорить, насколько значимо было для Тургенева появление его произведений в переводе, достойном оригинала, именно в Германии, которую он чтил «как второе отечество». Германский дух, литература и философия изначально оказались близки юному Тургеневу и стали еще ближе в зрелости. Открыть русскую литературу немецкоязычной публике, заставить принять и полюбить ее – задача не из легких. Страну Гегеля, Гейне и Гете, Шиллера и Шеллинга может покорить разве что равновеликий им. Трудно удивить искушенных германцев, имеющих превосходную поэзию и непревзойденную классическую философию. Тем не менее, это удалось, и при непосредственном участии молодого литератора и переводчика Видерта.

Август Фридрихович, немец по крови,  происходил из актерской семьи; отец его, помимо того, был человеком разносторонних дарований – сочинял пьесы для театра, писал прозаические произведения. Ребенком Август пережил горькую душевную драму – распад семьи. В результате он практически лишился матери (хотя она еще долго и успешно гастролировала по Европе) и остался с отцом, для которого он был единственным родственно близким человеком. Отец и сын поселились в Москве и очень скоро вписались в московский быт, приняли российские традиции, всей душой полюбили русскую культуру.

 После смерти отца юный Август остается один в России, которую он не считает чужбиной, а, напротив, именно с ней он связывает планы на будущее – он намерен поступать в Московский университет. Намерения не осуществились, но Видерт обрел почву под ногами, завязал полезные знакомства, нашел единомышленников и верных друзей.

Немецкий и русский языки – оба равно родные; любовь к германской поэзии не соперничала, а мирно сплеталась с любовью к поэзии русской. В трудных жизненных условиях выросла цельная и духовно полноценная личность, активно способствовавшая связи культурных традиций Германии и России. Не будет преувеличением сказать, что этому благородному делу посвятил молодые годы Август Видерт. Открыв русскую поэзию для себя, он счел своим долгом открыть ее и для немецкоязычного читателя.
 
Активность переводческой деятельности пришлась на 50-е годы девятнадцатого века. Преданность русской литературе, действенное желание открыть ей дорогу в Европу, отличает Видерта  от многих переводчиков, которых не слишком заботило качество их работы. Август Федорович (как его называли русские) обладал большой требовательностью к себе, профессиональной честностью, щепетильностью и огромным трудолюбием.

Знакомство и плодотворное сотрудничество с Ив. Тургеневым относится к началу 50-х годов. По сведениям некоторых биографов Видерта, они встретились в Петербурге зимой 1851 года,  имели множество общих знакомых, посещали одни и те же дома и литературные салоны. К 1852 году, как известно из переписки Видерта, относится работа над переводом «Записок охотника». Это был огромный труд. Переводчик  признавался потом, что потратил на него более года. Здесь возникали сложности объективного свойства – непростая задача передать русский колорит, особенности  народной речи.
 
Характер отношений, сложившихся между автором «Записок охотника» и переводчиком, наилучшим образом отражает переписка начала 50-х годов.  Письма обоих корреспондентов отличаются деликатностью,  готовностью к взаимным услугам, поддержке, четкостью мысли, конкретностью просьб и требований. Мягкая ирония  и доброжелательность проскальзывают в строках и между строк тургеневских писем; откровенность и самокритичность («сожалею, что все еще плохо владею русским слогом»), целеустремленность и умение сосредоточиться на главном – в посланиях Видерта. Оба корреспондента чутко реагируют на ключевые позиции, содержащиеся в письмах, ведут в буквальном смысле слова диалог.

Видерт писал Тургеневу: «… и не мудрено теперь, если мне иногда кажется, что Ревизор, некоторые стихотворения Кольцова и (прошу прощения у автора!) Каратаев и Гамлет – не переводы, а собственные мои сочинения. Но этим я не хочу сказать, что переводы мои мастерские, вполне окончены и обделаны, напротив, я до сих пор каждый день делаю поправки над ними и знаю, что многие места должны быть выражены совсем иначе». Переводчик, зная себе цену, не склонен бы её преувеличивать.
Видерт,  не отличался крепким здоровьем, да и жизнь у него была беспокойная, неустроенная. Находясь в Германии, он обычно жил среди «своих», то есть в русской колонии, будто не причисляя себя  к немцам.
 
Первый раз желание принять русское подданство появилось у Видерта в 1853 году, а осуществилось оно только в 1856. В Германии он часто оказывался в затруднительных материальных обстоятельствах. Но ни болезни, ни безденежье не могли отдалить его от главного на тот период дела. Просто, откровенно, спокойно, с достоинством  человека, не привыкшего к комфорту и тем более излишествам, сообщает о длительной болезни автору «Записок охотника».

«Я тогда лежал при смерти в русской колонии близ Потсдама. Болезнь эта, нервическая лихорадка, продолжалась почти три месяца. В продолжение всего этого времени я не писал ни строчки, денежки мои скоро истощились, завелись долги, и я может быть умер бы с голоду, если б Записки охотника не выручили меня» (январь 1955 г.) «Душевно рад, что Ваш перевод принес Вам некоторую пользу – и желаю дальнейших успехов в литературных Ваших предприятиях»,– отзывается Тургенев.
В 1856 году Видерт  хочет изменить направление жизненной линии: «…я эту зиму довольно прилежно посещаю лекции здешних профессоров… предполагаю вернуться в конце августа в Петербург и держать экзамен в университете», – сообщает он Тургеневу.
 
Получив звание учителя немецкого языка в гимназии, приняв российское подданство, Видерт занимается педагогической работой, с 1858 года преподает в московской гимназии. Женитьба в 1860 году, заботы о семье отлучают Видерта от литературной деятельности. Вскоре московская гимназия оставлена – он занимает место преподавателя в Харьковском университете. А через несколько лет он уже лектор университета в Санкт-Петербурге. Возвращение с семьей в столицу в середине 70-х годов – заслуженный итог деятельности трудолюбивого и целеустремленного русского немца.

 Видерт уже не вернется к переводческой деятельности, но сделанное им в 50-х годах дает ему право войти в историю отечественной и европейской  литературы, ибо он оказался непосредственно причастным к началу нового этапа в развитии межкультурных связей, начавшемуся в середине девятнадцатого века.
 
Август Видерт как один из посредников-первооткрывателей русской литературы внес свою лепту в дело духовного сближения народов, которые на протяжении нескольких веков были связаны историческими, политическими и творческими узами. Казалось, что это диалог культур, такой естественный и плодотворный, будет длиться вечно. Но время распорядилось по-другому. Век двадцатый расколол единство просвещенных народов, а двадцать первый стремится оборвать последние связующие нити. Но это не повод перечеркнуть прошлое.