Мальчик и дракон

Рождественская ярмарка в детских воспоминаниях Томаса была неразрывно связана с чудесами. С наступлением декабря он каждое утро первым делом бежал к календарю и проверял дату, а сердце сладко замирало в предвкушении. В день начала ярмарки мама возвращалась с работы раньше обычного. Томас садился рядом с ней на ободранное сиденье их старенькой «тойоты», пристегивал ремень безопасности и вертел головой, изучая пролетавшие мимо улицы Треверберга.

Вечер постепенно завладевал городом, один за одним вспыхивали яркие электрические фонари. Мама проезжала через деловые кварталы – высотные здания с огромными окнами, толпы мужчин и женщин в дорогих шубах и пальто, накинутых поверх строгих костюмов. Мама проезжала через спальные районы – узкие улочки с переполненными мусорными баками, худые кошки с всклокоченным мехом, дети, играющие в снежки. Мама проезжала через кварталы магазинов – сверкающие витрины, украшенные в честь Рождества, запахи кофе и свежей выпечки из ресторанов, люди с ворохами пакетов и завернутых в подарочную бумагу коробок.

Мама пересекала реку, разделявшую Треверберг на две части – и вот уже «тойота» едет не по новенькому асфальту, а по мостовой, мощеной булыжником. Никаких электрических фонарей – только газовые. Никаких высотных зданий – только домики максимум в три этажа. Томас зачарованно смотрит на уснувшие под снегом фонтаны из мрамора, на силуэты особняков, на деревянные указатели. Мама останавливает машину за несколько кварталов от площади, где проводится ярмарка, и последние пару километров они идут пешком.

Томас тянет маму за руку, торопит ее, чуть ли не бежит бегом. И вот они уже бродят между прилавков, изучая предлагаемые продавцами товары. Чего здесь только нет: и свечи, и конфеты, и ярко-красные яблоки в карамели, и старинные сувениры, и куклы, и красивые тетради, и свитера, связанные из мягкой шерсти. Все вещи, представленные на ярмарке, сделаны вручную, и от этого в глазах Томаса они приобретают еще большую ценность. Стоят они дорого, и мама не может позволить себе такие покупки, но в хорошие дни она балует его пушистой сладкой ватой или янтарным леденцом. Вату Томас съедает сразу, а леденец хранит как можно дольше, иногда доставая его из подарочного пакета для того, чтобы полюбоваться.

В этом году ярмарка, как всегда, удалась на славу, но у Томаса не было желания бродить между прилавков. Он купил маленький пакетик монпансье, и теперь гулял по старой половине города. Миновал одну улицу, поворачивал налево или направо, миновал следующую. Изучал фасады особняков и деревья в садах за каменными заборами. Смотрел на большие ярко освещенные окна. За некоторыми кружились силуэты пар, и Томас слышал приглушенные звуки вальса. «Жизнь не для нас» - вот как говорила мама о людях, обитающих в особняках. Они находятся в другом мире. И им уж точно не нужно задерживаться на работе допоздна. Сегодня маме пришлось задержаться, и поэтому Томас поехал на ярмарку один. Нет, не за рулем «тойоты», конечно, взял такси. Ему уже двенадцать, и он вполне самостоятелен для того, чтобы совершать подобные путешествия.

Маленькие коготки поскребли ткань на плече куртки, и Томас достал из пакетика следующую конфету. Оскар проглотил угощение, фыркнул и захлопал маленькими крыльями. Тонкая шея дракона, покрытая серебряными чешуйками, изогнулась, и он легонько прикусил Томасу ухо.

- Эй, ты что творишь? – возмутился мальчик. – Тебе нужно быть повежливее!

- Темный Хр-р-р-рам, - отозвался Оскар. – Темный Хр-р-р-ам. Сер-р-р-р-ребр-р-ро. Сахар-р-р-р.

Томас вздохнул и скормил дракону еще одну конфету.

Он не помнил, когда Оскар впервые показался ему на глаза. Возможно, он всегда был рядом. Томас относился к нему так же спокойно, как к смене времен года или к домашним заданиям в школе: неотъемлемая часть жизни, обычное дело. Маленький, ростом не больше тридцати сантиметров, серебряный дракон с глазами, похожими на крохотные монеты. Глаза у Оскара тоже были серебряными. Отсутствие зрачков могло навести на мысль о том, что он слеп, но на зрение дракон, кажется, не жаловался. На памяти Томаса он вообще ни на что не жаловался, потому что словарный запас его питомца ограничивался словами «сахар», «серебро» и «Темный Храм». Сахаром он питался (и мог есть сладкое в таких количествах, при мысли о котором даже у стоматолога заболели бы одновременно все зубы), серебро покрывало его маленькое тельце, а о том, что такое Темный Храм, Томас мог только догадываться. Что за храм, и почему он темный?.. Черт его разберет.

- Может, прогуляемся к Отдаленным мостам? – предложил мальчик Оскару.

- Сахар-р-р-р-р, - глубокомысленно ответствовал дракон.

- Да куплю я тебе еще монпансье, куплю. Можно и шоколада ручной работы купить у той рыжеволосой леди…

- Сер-р-р-ребр-р-р-о, - отозвался довольный Оскар.

Томас поднял руку и погладил дракона по голове. На ощупь его чешуя, как ни странно, была мягкой, почти плюшевой. От прикосновения пальцев мальчика на серебряных чешуйках вспыхнули крохотные языки нежно-голубого пламени.

- Интересно, кто же ты такой, - задумчиво протянул Томас, глядя себе под ноги. – Откуда ты взялся, почему ко мне прицепился – и почему тебя никто, кроме меня, не видит.

- Темный Хр-р-р-р-р-ам, - изрек Оскар, выгибая шею и поглядывая на пакет с монпансье.

- Может, я тебя придумал? Иногда люди придумывают себе воображаемых друзей.

Дракон чихнул. Из миниатюрных ноздрей вырвались знакомые Томасу струи нежно-голубого пламени. В возрасте, когда иметь воображаемых друзей не стыдно, он пытался рассказывать маме об Оскаре. Она слушала внимательно и улыбалась. Она, как и Томас, думала, что дракон со временем исчезнет, но он не исчез. Оскар сопровождал мальчика всюду: спал на его подушке, сидел на его плече на школьных уроках, а во время тренировок в бассейне терпеливо дожидался хозяина в приоткрытом шкафчике с одеждой.

- Хочешь сказать, что я сумасшедший? – вновь обратился Томас к дракону.

- Темный Хр-р-р-р-рам!

Мальчик нахмурился и повернул голову, пытаясь разглядеть Оскара.

- Ты чего это раскричался?

- Он отвечает на твой вопрос, юный джентльмен.

Темноволосая девушка в накинутом на плечи белом пальто стояла на пороге магазина, держа в руках большую чашку с горячим шоколадом. Над чашкой курился дымок, и пах напиток так сладко, что Томасу захотелось сделать пару глотков.

- Это Оскар, - сказал он первое, что пришло в голову.

- Оскар? – улыбнулась девушка. – Не самое подходящее имя для храмового дракона. Или это сокращенное? От «Оскариус», например?

- Нет, - опешил Томас. – Просто Оскар. Он еще маленький.

Девушка прищурилась, изучая дракона, но не ответила. А мальчик, осознав только что случившееся чудо, добавил:

- Вы его видите?

- Так же ясно, как и тебя, юный джентльмен. – Она склонила голову на бок, и темные пряди упали ей на щеку. Томасу стало неуютно под ее взглядом. – Нечасто встретишь подобное, да еще и в Треверберге. Насколько мне известно, вы предпочитаете селиться подальше от людей.

- Я вас не понимаю, мэм, - вконец растерялся Томас. – О чем вы говорите? Кто это – «мы»?

- Ты меня разыгрываешь, а, юный джентльмен? Или ты считаешь, что у всех людей есть ручные храмовые драконы?

- Астра, кто там?

За спиной незнакомки появился высокий молодой человек в старомодном камзоле.

- Сам посмотри, - предложила девушка.

Холодные синие глаза даже не посмотрели – буквально вцепились в лицо Томаса. У молодого человека были волосы цвета воронова крыла, а кожа его казалась чересчур бледной. Или во всем виновато плохое освещение? Рядом с ним девушка выглядела маленькой и хрупкой.

- У нас много работы, Астра, - наконец заговорил незнакомец.

- Ты их когда-нибудь встречал? – поинтересовалась девушка.

Молодой человек пожал плечами.

- Несколько раз, - коротко ответил он и неожиданно обратился к Томасу: - Я могу вам чем-нибудь помочь, синьор? Пожелаете чашку горячего шоколада?

Мальчик бросил взгляд на вывеску магазина. То была лавка кукольника Марко Горетти, среди коллекционеров имевшего славу гениального мастера. Наверное, это его дети? Нет. Девушка, может, и приходится ему дочерью, а вот молодой человек – вряд ли. Он выглядит юным, но на самом деле... Томас замер, пораженный внезапной догадкой, а синеглазый незнакомец дожидался ответа с выражением вежливой заинтересованности на красивом лице.

- Нет, - выдавил из себя мальчик. – Мне пора… домой.

- Ты напугал его, Эльвар, - упрекнула молодого человека Астра.

- Темный Хр-р-р-р-рам, - решил внести свою лепту в дискуссию Оскар.

В зеленых глазах девушки – теплых, нежных, ни следа вечного холода, как во взгляде молодого человека – вспыхнул почти детский интерес.

- О боги! – воскликнула она. – Мне не почудилось! Он разговаривает!

- Храмовые драконы не умеют разговаривать, - возразил Эльвар.

- Но ведь ты сам слышал!

- У нас много работы, Астра. Хочешь продавать воздух завтра на ярмарке?

Девушка скрылась в темноте лавки, на прощание кивнув Томасу. Эльвар на мгновение задержался на пороге и в очередной раз окинул мальчика вежливо-любопытным взглядом.

- Что такое Темный Храм? – спросил у него Томас.

- Спросите об этом тысячу раз – и получите тысячу разных ответов, синьор.

Мальчик помолчал и задал вопрос, который, как он чувствовал, задавать не следовало – но уж очень хотелось:

- А вы кто такой?

Эльвар почтительно склонил голову.

- Скромный слуга, синьор. Как и вы. Как и все мы. Единственное значение имеет та сила, которой мы служим.

Томас поднял брови.

- Я никому не служу, - сказал он.

- Все приходит в срок. Я обрел свое. Обретете и вы.

Мальчик неуверенно потоптался на месте, не зная, как бы повежливее закончить разговор.

- Меня зовут Томас, - представился он.

- Очень приятно, синьор, - кивнул Эльвар.

- Вы ведь не человек, верно?

- Верно, синьор. Как и вы.

Томас сделал пару шагов назад и чуть не упал, поскользнувшись на еще не посыпанной песком обледенелой дорожке.

- Тогда кто вы?

- На этот вопрос я уже отвечал.

- А кто я?

Не дождавшись ответа, мальчик достал из кармана пакетик с монпансье и предложил конфеты молодому человеку.

- Хотите? – осторожно улыбнулся он.

Эльвар покачал головой.

- Благодарю, синьор. Я питаюсь более специфической пищей. Желаю вам доброго Рождества.

Несколько минут Томас стоял перед закрытой дверью лавки, изучая прикрепленный к ней рождественский венок. Оскар, которому надоело дожидаться обещанного шоколада ручной работы, вновь попытался укусить хозяина за ухо.

- Отстань, - отмахнулся Томас.

- Сахар-р-р-р-р!

- Да помню я про сахар. – Мальчик поднес руку к плечу, и дракон шагнул на раскрытую ладонь, торопливо хлопая крыльями. Томас поднес питомца к лицу, пытаясь разглядеть в темноте его глаза. –Ты тоже это видел? Они… другие?

- Темный Хр-р-р-р-рам, - произнес Оскар, и Томас мог поклясться в том, что услышал в трескучем голосе дракона наставительные нотки.

- Ладно, я понял. Я понял, что ничего не понял. Возьмем белого шоколада для тебя и черного для меня. И чтобы поровну.