Что с нами происходит? Просто зима? Или может, мы

Пришло письмо – очень срочное и архиважное: автоматизировать ежегодный отчет по охране труда. То есть, чтобы было всем понятно – формировать его впредь не в майкрософтовской долбаной таблице под неблагозвучным названием эксель, к тому же неприятно иностранной. А в серьезной программе, которую некий бравый разработчик пропихнул. Спасибо, Господи, не знаю: как и за что. И теперь вся страна пыхтит, настраивает, изыскивает резервы, подключает мозг – а как же без него? Подключается (уже было!), тогда раскочегаривает свои компьютеры, готовит заявки, чтобы раз в год все это использовать.

Чтобы правильно подготовить, надо кое-что уточнить.
Вопрос исполнителю письма задать невозможно. То есть возможно и можно и нужно, но ответ… На все ответы о необходимости срочного внедрения и незамедлительного исполнения отправки отчета он – она, чудная девушка, совершенно очаровательная молодая москвичка – вздрагивает, после чего долго и упорно молчит. Затем страстно обещает быстро найти специалиста и скоренько перезвонить. Почти интимно доверительно выдыхает, что ей это все также неизвестно. После чего ложится на дно и не подходит к телефону. То есть это в столице – у нас-то такое развлечение не проходит, и оправдание типа «не могла ж я с ним (телефоном) в туалет» не прокатит. А тут буквально абонент не абонент. На письма с использованием все того же проклятущего недружественного нам софта в виде всем известного почтовика отвечает, но вяло, без энтузиазма и не сразу. Чувствуется, дело не в письмах, а почтовик ей не нравится. Варианты ответов примерно следующие: «Дас ис вас?» - «Я, я, вас ис дас». И все. Вопрос «Почему ТАК срочно?» попросту вязнет в ответном болоте молчания.

Сумев все-таки выйти на контакт – пришлось включить все свое дамское обаяние и шарм любителя домашней психологии – выслушала. В смысле я выслушала, что специалист, который все или почти все знает, в самый ответственный момент, а именно в период архисрочного внедрения чудодейственной программы для облегчения сложнейшего труда инженера по охране его же внезапно ушел в отпуск. Как будто никто не знал ни про отпуск, ни про назревающий шедевр и грядущую повсеместную легкую панику в связи с реализацией его внедрения. А исполнитель – чудесная молодая москвичка, если кто забыл – отвечает вяло и неуверенно вовсе не потому о чем… мы по всей нашей огромной стране могли бы подумать! А вовсе даже потому лишь, что «нас таких у уставшего от нас исполнителя письма очень много» и именно сегодня. Сказано с удивлением и некоторым усталым возмущением. Ну, в этом во всем, в том числе и в удивлении, и в усталости, и тем более в возмущении я совсем даже не сомневаюсь. Для подтверждения своей догадки по приходу домой развернула географический атлас – как ни крути, страна большая. Много нас, и у каждого в одной руке телефонная трубка, а в другой намертво зажато письмо с номером исполнителя. Но, поскольку девчушка молодая, сил много, вырвать чуть больше информации, чем «Вас ис дас» почти удалось. Почти – то есть она уже была готова отдать, а я почти вырвать, но не сложилось.

В кабинете у нее было включено радио. Я так думаю, потому что телевизор на работе – это, скорее всего перебор повсеместно, кроме разве что телевидения. А в радио с ней разговаривало правительство. Пришлось и мне его терпеливо отслушать. Как мы с ней выяснили, правительство тоже было загружено работой, но все-таки заметило, что в стране беда - пожилые люди у нас не владеют интернетом! То есть все остальное у нас в стране функционирует как швейцарские часы – промышленность плавит, шьет; сельское хозяйство только вчера отчиталось, пашут, жнут. Все отлично. И только пожилые снова выбиваются из ритма.

Я даже знаю, откуда правительство это узнало. Несколько дней назад я действительно говорила об этой проблеме, но с сотрудницей «обожаемого» Сбербанка, которая навязала мне душевный разговор, чтобы я как клиент впредь была максимально удовлетворена работой ее банка. А поскольку еще за несколько дней до того я выставила им – то есть Сберу – плохую оценку. Не скажу какую, чтобы не обиделись. Поэтому разговор случился долгим и безрадостным. Закончился ничем, то есть оценку я не убрала, а это, подозреваю, и являлось основной целью звонка.

Сейчас я понимаю, почему Сбер по-прежнему работает из рук вон. То есть он, наверное, старается, но судя по всему из рук вон.  Это, несмотря на то, что все мои пожелания касательно работы с пожилым сегментом девушка тщательно записала. Говорю уверенно, потому что собственными ушами слышала – а слух у меня музыкальный – что она скрипит карандашом по бумаге в такт моим словам. Но, видимо от волнения бумажку эту передала банковская девчушка не своему начальству, а сразу в правительство. Вероятно, там у нее связи плотнее и ближе. В результате наше правительство, отринув мысли о глупостях и развлечениях, коим могло бы предаться в канун почти нового года, бесстрашно бросилось в пучину забот и обнаружило – старики страшно неграмотно живут. Нет, они читают книжки, ходят друг к другу в гости, разгадывают кроссворды. Как в тех рекламных роликах с энтузиазмом и без устали чинят машины, сантехнику, пляшут до упаду ночами напролет и, разумеется, горячо целуются – спасибо чудодейственному клею для челюстей и рекламе, просветившей их и нас всех заодно. Но, как вовремя обнаружило правительство не без помощи девчонки с бумажкой, интернет-сегмент остался за бортом. А правительство, как известно в последнее время особенно сильно волнуется за пожилых – им теперь как ни крути жить, а многим и работать долго. Посему оно не стало размениваться на мелочи типа предоставления равных возможностей людям разных интересов, желаний и умений, а сразу замахнулось на наполеоновское – мысли о запуске курсов, после прохождения которых любой вплоть до старшеклассника сможет взять себя в руки и пойти предоставить услуги по обучению неграмотного старичья. То есть не банку, например, сказать: «Ты давай, не наглей, не уходи в интернет-сегмент, оштрафую». А в этот самый сегмент пихнуть всех до последнего беззубого дедка. С размахом, скажем прямо.

На этой звонкой новости моя абонент снова стала не абонент. Не знаю, что с ней случилось, но мне пришлось перейти в режим ожидания. Теперь сижу и думаю: кто-нибудь найдется в правительстве, кто сообразит, что у нас не только неграмотные с точки зрения интернета люди, но и их все еще много вне зоны этого самого интернета. Да и без компьютеров. Лично я подсказывать не буду. Может, так и не сообразят, и хоть какая-то часть денег не утечет в песок их невежества. Правда, тогда есть вероятность, что она утонет в пучине их жадности, но это уже другая история. Хотя тоже грустная.