Белым снегом...

               
                Моё творчество самопального
                художника-самоучки.




  Февральское солнце уже ощутимо греет через окно столовой Дома отдыха. Отдыхающих немного, потому накрывают не в главном зале, а в боковом, небольшом и уютном. Мы с женой только "заехали", но уже успели перед обедом пообщаться в холле с отдыхающим народом. "Контингент" из такой же части немолодого человечества, как и мы с женой.
 Обед понравился, как чуть раньше и наш небольшой номер, в котором всё необходимое, есть телевизор, холодильник.
 
 На выходе из столовой всех нас ожидала общительная, миловидная женщина, как понял, типа, массовик-затейник наших времён.
 - Всем-всем! Никаких возражений...После ужина приглашаю вот сюда - рукой в сторону открытых дверей - познакомимся, песни послушаем. У нас замечательная аппаратура.... Да и сами споём. Зовут меня - чуть замялась, пройдясь взглядом по нашим лицам - для вас я...просто Наталья.
 
 И тут увидел в глубине зала, рядом с пианино притулившуюся гитару. Минуту поколебался, стоит ли? Шутка, года три в руки не брал...Но здесь время ... куда девать.
 - Уважаемая Наталия, а можно с инструментом познакомиться? - кивнул в сторону зала.
 - Вы на пианино играете? Наконец-то, а то уже столько лет...
 - Да нет, можно гитару? Попробую, в руках подержу...
 
 ...Да, подружка! Видно досталось тебе. Но звук хороший, чистый и звонкий. А то бывают такие тупые дрова, что руки отобьёшь. Поднять гриф не получится, нет ключа, но можно подложить что нибудь под него, да вот, хотя бы обложку какой-то рекламки. Настроил, и...Играет. А руки-то...руки помнят. Жена подсела рядом.
- Помнишь? Листья наши...
Как не помнить? Ещё мальчишкой слышал эту песню в исполнении наших уличных гитаристов. Потом узнал, что это старинный городской романс, и когда сам стал пытаться играть, первым делом разучил "Листья". И моей будущей жене, тогда, давным-давно, песня нравилась.

    ...Как люблю я глаз твоих сияние
       Радость иль мелькнувшую слезу
       С листьев капли падают хрустальные
       На листву опавшую внизу.
      
Пою, отвык, хрипло...откашливаюсь, но вот, пошло... Припев вместе, на два голоса...
      
       Листья, листья сорванные ветром
       Мокрые, но улетающие вдаль
       Листья, вы с прощальным приветом
       Унесите мою печаль.

 Посидели молча, глядя в широкое окно на заснеженное поле с заречным лесом вдали.
 
  - О чём мы задумались?
  - Об одном мы с тобой... Вроде всё недавно было. Гитарист вихрастый, я, девчонка...И вот. Обратил внимание? Мы самые здесь - подыскивает слово - возрастные как бы.
  - И что? Да мы с тобой...мы самые молодые. Завтра, если ветра не будет -
    гулять пойдём.
  - Какой нам ветер страшен? Нас не очень-то сдуешь - вздохнула - худеть
    надо.
  - Не-а! Слышала? Пока толстый сохнет, худой сдохнет...
  - Да здесь и не получится - опять вздохнула - обед...вкусно всё. Дома так
    ведь не будешь, каждый день.
 
 И вот - после ужина... В небольшом зале вдоль стен расселся "контингент". Играет хорошая музыка, аппаратура и правда классная. Во всю противоположную стену из новомодного проектора под потолком соответствующее видеосопровождение. Молодые и не очень, продвинуто одетые, и совсем мало одетые девицы, скачут под музыку на стене-экране. Мелькают лоснящиеся от пота танцоры-афроамериканцы (по толерантному, а по нашему - негры). Устроив полумрак, в котором по стенам и потолку, по всем нам полетели световые снежинки и звёзды, наша Наталия, выбрав молодящуюся отдыхающую, пытается изобразить с ней весёлый танец, размахивая руками приглашает всех "в круг". "Контингент" безмолвствует. Пройдёт пару дней и перезнакомятся люди, разобьются на кружки по интересам для бесед и рассказов. И танцы будут, а пока...

Включается свет и от стола на небольшом возвышении в углу, подразумевающим сцену, поднимается высокий седоватый мужчина. Он там, оказывается, знакомился с компьютером, управляющим аппаратурой.
 - Наталия. Я тут режим кораоке нашёл. Может - чуть сами, как можем?
 - Да я только подумала предложить. Вы там найдите что желаете...
 - А можно? Вот тут есть моя любимая. "Скалистые горы".
Пока шло сопровождение, взял микрофон, и заметно волнуясь вышел к краю.
 - Я, правда, не моряк, лётчик морской авиации... бывший, конечно, но эта
   песня...Я же всё по Северам...
 
 Начал. Волнуется сильно. Вот как! Летать не волновался, а тут, перед нами...Непривычно человеку; перед малознакомыми - одно, песня памятная и ему дорогая - другое.
      - Прощайте, скалистые горы
        На подвиг отчизна зовёт
 Волнуется... Голос с дрожью, а голос хорош, явно - хорошо может.
 Жена, чуть толкает в бок, шепчет.    
  - Помогай, ты же знаешь...      
        Мы вышли в открытое море
 Получилось неожиданно, все повернулись ко мне, а солист благодарно закивал.    
        В суровый и дальний поход.
Ещё куплет вместе, оглядываю других, может ещё кто подтянет. Нет, но, вижу, нравится, слушают. Певец сразу уверился, успокоился и широко и хорошо, уверенно и спокойно повёл песню, а мне тут надо потише и совсем...
Не надо к чужой славе.      
      
 Аплодисменты, как говориться, дружные и продолжительные, и мне чуть досталось. Лётчик повернулся ко мне и   благодарно отсалютовал поднятой рукой. Наталия смотрит в мою сторону.
 - Кто-то обещал нам вечер с гитарой устроить?
Во как! Вроде не обещал...
 - Как пожелаете. Только не побейте, гитарист-то самопальный.
Сходил в номер, благо рядом. Увидев меня с гитарой, Наталья выключила музыку и притушила чуть свет.
 - Просим, просим...

Да что ж это такое? Теперь я разволновался. Что тут? Перед высокосветской публикой, что ли? Такие же как ты, немолодой народ, доброжелательный... Но... волнуюсь, однако. Начнём... с чего? Свою любимую от певца Малинина.
        - Берега-берега, берег этот и тот
        - Между ними река моей жизни
 Слушают хорошо, но явно не знают песню. Надо что-то другое. Мне с давних времён нравилось, когда слушатели мои подпевали, когда песня захватывала всех. Тогда какое-то коллективное единение наводило чувство сопричастности к тому, о чём пелось. А с возрастом стал ценить, если удавалось собраться и попеть, когда разные голоса находили в хоре своё, именно своё местечко. И тогда песня становилась глубока, проникала прямо в душу. Но потихоньку всё...уходит всё, если уже не ушло.
    
Попробуем другое.
 - Ну что? Почему...дальше-то. Хорошо ведь поёте.
 - Хочу что бы и вы все пели. Я вам что? Артист? Один надрываться.- шутку
   поняли, заулыбались - другую давайте запоём.
Пока проигрыш, но вижу и эту не знают, хотя песня известная. Начинаю...
         - За окошком вечер, над окошком месяц
         - Облетевший тополь серебрист и светел
Кое-кто начинают чуть подтягивать. Уже хорошо. А вот и лётчик красиво и сильно повёл, подчиняя и выстраивая неуверенные голоса. Чувствую, что нравится песня. Поём до конца. Зашевелились, начали хвалить, кто и в ладоши захлопал.

Улыбающаяся Наталья вышла на середину.
   - А давайте-ка ещё потанцуем!
Но народ зароптал, "потом, пусть поют"
И такой же "молодой" как я
   - Давай, дед, ещё чего нибудь...

Чем же их расшевелить? Прямо напротив меня пожилая женщина, натруженные руки сложены на коленях. Смотрят вроде на меня, но явно видит что-то своё. Застывшая полуулыбка и... далеко она где-то, в своём памятном и дорогом. Так же когда-то, давным-давно отрешённо смотрели в минуты покоя мои бабушка, а потом и постаревшая мама. Им много о чём думалось. Горя и невзгод досталось немало, да были и радости, минуты счастья. И как хорошо пели многочисленные когда-то родичи, когда собирались в доме деда моего на нечастые праздники. Вспомнилось и...заигралось само, простое и немудрящее, но напевное и по-русски раздольное.
 
          - Белым снегом, белым снегом
          - Ночь метельная ту стежку замела

 Не запоют - брошу сразу. Песня-то девичья, женская, один не буду. Но неожиданно начали почти всё, сначала потихоньку, притираясь и подстраиваясь, две женщины перебежали на места к тем, с которыми у них созвучие и...песня грянула. Лётчик дотянулся до микрофона и повёл песню, повёл уверенно и красиво. Есть такая пословица, тысячи лет проверенная: "Не стоит село без праведника". Так и хорошая песня хором не поётся без хотя бы одного, умеющего вести её.  Эх, эту песню бы, да под гармонь-баян. Не знаю, слышали ли эти стены подобное. Не в том дело, что громко пели, на лица было не насмотреться. Души пели у людей, у некоторых женщин слезинки поблёскивали.

Успевал чуть вставлять аккорд-другой, а потом просто отставил гитару, приобнял жену и тоже, от души и с радостью пели. Как же давно всё это было на праздниках с родными, на посиделках с друзьями. Какая это радость, общение душевное с родной песней.  Когда лица обращены друг на друга, когда в едином душевном порыве единятся души, каждая в своём дорогом, но вместе в едином, в мечте, пусть уже и недоступном, но всё-таки бывшем в каждой жизни и таким возможном ещё  счастье.

Вот оно, о чём сказал кто-то великий: "В песне - душа народа". Да кто-то старательно изымает эту душу, отодвигает нашу песню от микрофонов, экранов. В замен чужое, пусть по своему прекрасное, да чужое. А наше где? Про себя уже прикидывал, как споём ещё вечное -"Степь да степь кругом". И точно знаю, что здесь есть потомки, дети казачьи, значит и "Чёрный ворон", и другие...Гитара только начнёт, а потом молодец лётчик построит песню, и ещё споём...  Но не сегодня, хорошего нельзя сразу и много.

 А там и песни памятные о войне Великой Отечественной. Их наше поколение не забудет до конца дней своих. Уверен, что наш лётчик знает и поведёт хорошо любую. Жаль, что молодые знают мало их, как и вообще песен давно ушедших в народ. Вот и наша Наталия, явно потрясённая и удивлённая смотрит на нас, смотрит с восхищением, что ли. Или это только мне тогда показалось.

Уже и это в прошлом. Вспоминаем иногда с женой те февральские вечера в Доме отдыха, куда отправила нас дочь по какой-то льготной путёвке. Нам так не хотелось скучать там от безделья, но песня, гитара, и наши ровесники, у которых песня живёт в душах, вновь разбудили интерес к ней, к песне. А точнее - к жизни.