Требуются ангелы. Глава 3

          У знакомых синих букв его встретила Матрена.
          – А где Татьяна Ивановна? – удивился Муравьев.
          – В отпуске. Через неделю вернется, если захочет.
          – Как это? – не понял Александр.
          – Темнота! Договор с хранителем заключается на один год, а после он может вернуться или отправиться в другое место.
          Покидать службу Муравьев не хотел и подрядился еще на год. Быть ангелом не очень приятно, но ничего лучшего не просматривалось.

          Подопечных Александру дали новых, и пришлось их изучать. Зато контакты с другими хранителями сохранились, и Муравьев начал службу не с чистого листа.
          Через неделю вернулась Татьяна Ивановна, заняла прежнюю должность и вызвала Муравьева.
          – Привет, шалунишка! – услышал Александр Сергеевич, когда прибыл на аудиенцию.
          – Анечка?
          – Анечка, Танечка – какая разница? Главное, чтобы нравилась!
          Муравьев слушал, потеряв дар общения.
          – Да что я говорю? – продолжила Татьяна Ивановна. – От первого отпуска все в восторге… А ты, я смотрю, службу не бросил. Впрочем, я не сомневалась, ведь ты всегда был мальчиком ответственным.
          В себя Муравьев пришел быстро: хоть душа и сохраняет человеческие чувства, но управляет ими куда лучше, если ей не мешает тело.

          Второй год службы шел не так гладко, как первый. Матрена дала Александру Сергеевичу только двоих подопечных, а остальных клиентов добавила Татьяна Ивановна. Один наркоман, один алкоголик, шестидесятипятилетний сердечник, подросток с непростым характером – народ достался непростой. А ведь остальных охраняемых тоже нельзя упускать из виду, пусть они, на первый взгляд, и положительные люди.
          С алкоголиком Муравьеву повезло.
          Сорокалетний мужик пил запоями и давно уже потерял постоянную работу. Однако подопечный был неплохим каменщиком и в сезон продолжал трудиться. Наверно, поэтому он еще сохранил семью.
          Александр Сергеевич  попробовал определить его в сообщество анонимных алкоголиков. Разумеется, Муравьев предварительно познакомился с неутешительной статистикой. Увы, лишь один из десяти обратившихся в сообщество взаимопомощи бросал пить, да и не было гарантии, что этот десятый надолго останется трезвым.
          Объяснили Александру и причину таких слабых результатов: каждый алкоголик хочет бросить пить, но это желание у него чаще пропадает, чем появляется.
          Клиент Муравьева в предоставленную возможность вцепился намертво. Мужик через день вечерами ездил на собрания и оставался трезвым. Он мало бывал дома, потому что много работал. Мужчина мало уделял внимания жене, потому что сил у него совсем не оставалось. Подопечный чаще орал на домашних, чем говорил им ласковые слова, но он не пил.
          Его жена понемногу расправляла плечи и чаще улыбалась. Она считала происходящее чудом. Муравьев понимал, что ему повезло, но продолжал работать. Коллега-хранительница продолжала нашептывать супруге алкоголика, что ее жизнь налаживается. Сам Александр Сергеевич без устали внушал клиенту, что трезвым быть шикарно, что он пусть не скоро, но станет другим человеком.
          Впрочем, Муравьев по-прежнему считал, что трезвость клиента от него почти не зависит. Да и многое ли может изменить рядовой ангел?

          Наркомана наставить на истинный путь не удалось. Ни внушения Александра Сергеевича, ни усилия родителей не помогли. Парень побывал в парочке реабилитационных центров, походил к психологу и в конце концов попался на воровстве. Все закончилось лишением свободы.
          Зато пятнадцатилетнего подростка, отбившегося от рук, удалось пристроить к дальнему родственнику, промышлявшему ремонтом машин. Учился парнишка по-прежнему кое-как, но пропадал в гараже, а не болтался в неизвестных местах.

          Умер подопечный. Муравьев честно нашептывал одинокому пожилому мужчине, и сердечник вовремя принимал лекарства, соблюдал режим и диету. Увы, мужчина упал, поднимаясь по лестнице на третий этаж, и скончался.
          Казалось бы, болезнь победила, а хранитель сделал все, что мог. Однако Александр все-таки считал себя виноватым. Может, мужчине следовало переселиться в деревню? Ведь там чистый воздух и нет городских стрессов. Да и не нужно подниматься на третий этаж. Или его стоило познакомить с женщиной? Одинокому человеку плохо, а взаимная поддержка позволила бы им жить дольше.
          Муравьев понимал, что слаб, но отказывался признавать полное бессилие. Он работал, и неудачи не выбили его из колеи. 
          Служба шла в том же районе, где он трудился до отпуска. Александр Сергеевич видел своих бывших подопечных, познакомился с их новыми хранителями – круг знакомств расширялся. Он в любой момент мог поговорить с коллегой, вблизи или на расстоянии.

          Озадачила Матрена.
          – Александр Сергеевич, – спросила она. – А ты каких женщин предпочитаешь, блондинок или брюнеток?
          – Зачем тебе?  Хочешь со мной отпуск провести?
          – Нет, отдыхаем мы в разное время. Тут просто тобой интересуются.
Матрена расспрашивала его еще, интересовалась, на взгляд Муравьева, не совсем приличными вещами. Конечно, Александр большую часть отпуска провел со своей бывшей учительницей и нынешней начальницей, но он хотя бы не пытался склонить ее к любви втроем. Да и не искал он в райских кущах Татьяну Ивановну – они случайно встретились.
          Или не случайно?

          Пришло время второго отпуска, и Александр Сергеевич отправился в адский бордель. Внешне этот пансионат отличался от райских кущ. Вместо парка Муравьев попал в город, где стояла вечная безлунная и беззвездная ночь. Впрочем, фонари прекрасно освещали улицы, да и в помещениях отдыхающие не искали друг друга наощупь.
          Было и немало общего: в борделе стояли такие же автоматы и утилизаторы, сновали те же роботы-уборщики, даже покрой одежды не изменился, и все мужчины расхаживали в семейных трусах, а женщины в туниках, только красного цвета. Кстати, не возбранялось гулять и нагишом.
          Вместо озер здесь имелись бассейны под открытым небом, а заменителем райского нектара служил адский самогон, но и за ним стояли в очередях. Суть райских кущ и адского борделя была одинаковой: мужчины и женщины наслаждались возможностями, которые они получали вместе с телами.
          Большая часть времени, разумеется, отводилась сексу. Причем, каких-то ограничений тут почти не существовало. Еще в маленькой каморке, где подбирали тела, бесплотный служитель порекомендовал Муравьеву на время стать женщиной.
          – Да не бойся ты! – уверял его бывший мужик. – Я сам иногда на денек женское тело беру. Не понравится, так хоть узнаешь, что бабы чувствуют. Залетай в любое время – я тебе хоть десять раз тела поменяю.
          Становиться женщиной Муравьев все-таки не пожелал.
          Как и в райских кущах, его встретили. Только у входа в большой дом к блондинке присоединилась брюнетка, и на огромную кровать они упали втроем. Через какое-то время Александр обнаружил, что место одной из женщин в постельной круговерти занял мужчина. К такому повороту событий Муравьев оказался  не готов и счел за лучшее покинуть веселую компанию.

          Машеньку он встретил через неделю. Брюнетка с тонкой талией и огромными карими глазами очаровала его, и Александр даже не смотрел на других женщин. Чувство оказалось взаимным. И пусть у них были искусственные тела, но в любви, прежде всего, важна духовная близость.
          Временные пристанища для душ тоже были весьма неплохи. Секс доставлял удовольствие, куда большее, чем то, которое они получали на земле от плотской любви. Они гуляли и купались в бассейнах, смеялись и дурачились. Очереди за адским самогоном не привлекали их, ведь общение друг с другом пьянило сильнее.

          Поменяться телами на сутки предложила Маша. Александр вспомнил служителя, встречавшего прибывающие души, и согласился.
          Муравьев еще не решил, как будет называть мужчину, в тело которого переселилась женская душа.
          – Теперь шалунишкой буду я, – услышал он знакомый и незнакомый голос.
          – Танечка?!
          – Молодец, Саша! Понял, что возлюбленную по имени-отчеству не зовут. Впрочем, ты теперь не он, а она. И функции у тебя другие. Думаю, тебе пора ими заняться.
          Александр Сергеевич не привык отлынивать от обязанностей и честно приступил к их исполнению. Признаться, поначалу он немного стеснялся:  уж слишком необычно и непривычно все было. Одно дело просто стать из мужчины женщиной, а другое – почувствовать это на собственной шкуре… и не только шкуре.
          Впрочем, новые обстоятельства оказались не лишенными приятности. К тому же, партнер чувствовал себя тоже скованно, и ему приходилось помогать словами и делами. А Муравьев привык помогать людям, особенно если это было несложно.
          Вскоре Сашенька понял-поняла, что нужно Маше-Мише-Танечке, ведь в мужском обличье он не раза был на ее-его месте, да и тело партнера знал весьма неплохо.
          Специфическое общение затянулось. В прежней жизни они давно бы смотрели в потолок и отдыхали, но сегодняшние тела не знали усталости. Однако во всем есть предел, и они разомкнули объятия.
          – Прелестно, – слегка устало вымолвила Танечка, находившаяся в мужском теле. – Только прежде было не хуже, да и привычнее.
          – Так может, сходим и обменяемся обратно?
          – Нет уж, Муравьев! Договаривались на сутки – вот и ублажай меня весь срок!
          Кто кого ублажал – вопрос спорный, но партнеры почти не отвлекались, и если поднимались с постели, то совсем ненадолго или для того, чтобы придать общению немного разнообразия и пикантности.

          Обратный обмен состоялся в договоренное время. Казалось бы, все вернулось на свои места, но Александр смотрел на Танечку уже совсем по-другому. За сутки он еще лучше узнал женщину, побывав на ее месте. Новые знания требовали немедленных действий.
          Схожие чувства испытывала и партнерша. Они даже не добрались до постели и овладели друг другом в тени между двумя зданиями. В себя Муравьев и Танечка пришли, обнаружив неподалеку парочку, занятую тем же самым.
          – Разврат! – Танечка оценила и соседей и себя. – Мы с тобой добропорядочные отдыхающие, а ведем себя, как школьники.
          Добропорядочно отдыхать они продолжили в постели. Разумеется, легли мужчина и женщина отнюдь не для того, чтобы спать.

          Отпуск у Муравьева подошел к концу – пришло время расставаться.
          – Ухожу на повышение, – сообщила Танечка. – А у тебя какие планы?
          Кажется, телесное общение еще больше сблизило их духовно – Александр не хотел скрывать от нее ничего. Вроде  бы, во время такого насыщенного отдыха думать было некогда, но он успел принять решение.
          – Останусь хранителем, – ответил мужчина. – Нормальная работа, а мне нужно еще многому научиться.
          – А я-то не могла понять, почему меня так тянет к тебе, – задумчиво произнесла она. – Ты, Саша, цельный человек – таких мало. Знаешь, тебе лучше какое-то время поработать в раю или в аду, чтобы лучше узнать людей.
          – В ад не пойду, – заупрямился Муравьев. – Не хочу лишаться памяти.
          – Память подчищают только при переходе из хранителей в искусители и обратно, – улыбнулась Танечка. – Ты будешь прислужником. Чтобы помочь человеку, нужно понять, что у него в душе. А где ты найдешь души в чистом виде? В раю и в аду, в райских кущах и в адском борделе. Так что попытайся устроиться куда-нибудь. В ангелы вернешься с новыми знаниями и старый опыт не потеряешь.

          Знакомый бесплотный служитель, забиравший тело, понял Александра с полуслова.
          – Хочешь в прислужники? Правильно! В борделе или в кущах на время нормальные тела дают, а самогон и нектар – без очереди. Только у нас пока вакансий нет. Лети в ад. В ближнем отделении народ нужен. Ты сколько в хранителях?
          – Два года.
          – Возьмут – лети в ад, – повторил служитель.

          Филиалом ада заведовала женщина.
          Разумеется, Муравьев не забыл Танечку, ведь расстались они только что. Однако фигура директора притягивала взгляд, как магнит железные опилки. В меру стройное, в меру полное тело с восхитительной попкой и высокой грудью не оставило бы равнодушным любого нормального мужика. К тому же, легкомысленная туника была весьма условной одеждой.
          Впрочем, Александр Сергеевич вскоре заметил, что его новое тело никак не отзывается на столь восхитительное зрелище. На его мускулистую фигуру и мужественное лицо начальница тоже смотрела абсолютно равнодушно.
          – У нас тела с ограниченной чувствительностью и урезанными возможностями, почти такие же, как у остальных обитателей заведения, – пояснила директор. – Ты лишь немного быстрее и сильнее их. Связь с операторами односторонняя – ты можешь воспринимать их указания. Имей в виду: клиенты не помнят своего прошлого, но разум сохранили. Поэтому ничего не рассказывай о себе – будь как все. Работать будешь затейником и провокатором. Общество в аду самоорганизующееся, им нужно только иногда подсказывать, что нужно делать. Вот этим ты и будешь заниматься.

          Желтый песок, голые коричневые скалы, возвышающиеся то там, то здесь, палящее солнце – первые минуты в аду показались неуютными. К тому же одежда на Муравьеве отсутствовала. Однако он быстро понял, что жару переносит легко, жажда и голод его не донимают, а отсутствие растительности вокруг нисколько не напрягает.
          На песке сидели и лежали смуглые мужчины – обнаженные клиенты отдыхали.
          – Игра! Игра! – казалось, клич звучит отовсюду.
          Народ встрепенулся, лежащие и сидящие поднялись и потянулись в одном направлении. Смуглая кожа обитателей ада на глазах меняла цвет – одни из них становились красными с головы до них, другие синели.
          Муравьев взглянул на ноги и понял, что его кожа покраснела, но руки почему-то стали зелеными.
          – Иди со всеми! – в голове прозвучала команда оператора. – Ты игрок.
          Команде синих игроков с желтыми руками и головами противостоял красно-зеленый коллектив, в котором и оказался Александр.
          – Пятнадцать на пятнадцать, у каждой банды свой камень, – проинформировал невидимый оператор. – Нужно занести свой камень на вражескую подставку и не дать противнику протащить их камень на ваш постамент.
          Окрестные скалы облепили красные и синие фигуры – болельщики разделились  и ждали зрелища, подбадривая себя и игроков воинственными воплями. Зрители старались перекричать друг друга, поэтому Муравьев не понял ни слова.
          Судьи – четверо иссиня-черных мужчин – возвышались над игроками. Чувствовалось, что каждому из них по силам поднять одной рукой любого из игроков.
          Темнокожий арбитр извлек пронзительный звук из отливающей золотом дудки – игра началась.

          Наверно, Александр растерялся бы, но оператор подсказывал и новоиспеченный сотрудник включился в игру. Половина его красной команды с камнем такого же цвета пробивалась к постаменту противника. Примерно столько же сине-желтых соперников сдерживали наступление. Муравьев бежал в первом ряду, бил руками и ногами противников, расчищая путь красно-зеленому товарищу, державшему камень. Удары сыпались на Александра, но он упрямо продвигался вперед.
          – Камень! – подсказал оператор.
          Муравьев оглянулся: один из соперников обошел живое заграждение и пытался отнять камень у носильщика. Александр ударил желто-синего врага ногой по голове – тот упал, но не выпустил красно-зеленого противника. Разноцветные тела рухнули на песок, камень упал рядом.
          Муравьев подхватил снаряд и ринулся вперед. Дорогу преградил сине- желтый, рядом маячили еще два врага.
          – Камнем – по башке! – подсказал оператор.
          Александр ударил. Судя по хрусту, череп противника не выдержал, и обмякшее тело упало на песок.
          Прямо в ухо завизжала дудка.
          – Две минуты! – крикнул судья, показывая два пальца.
          Александр сунул камень красно-зеленому соратнику и отошел в сторону.
          Товарищи продвигались, сминая противников. Красных было больше, потому что на песке лежали два синих тела.

          Две минуты тянулись долго, но и они закончились. По знаку судьи Муравьев вошел в игру и было бросился к атакующим товарищам.
          Подсказка остановила его:
          – В защиту!
          Синие прорывались со своим камнем, и до красного постамента им оставалось совсем немного.
          Александр подскочил сзади, свалил соперника, несшего камень, оседлал синего и принялся лупить кулаками по желтой голове. Краем глаза Муравьев видел судью, спокойно взиравшего на избиение.
          Вскоре набросились и на Александра, но он успел отнять камень у врага и лег на песок, закрывая снаряд собственным телом. Удары сыпались на Муравьева, нападавших били красные защитники, а он лежал и терпел.
          Визг дудок и рев толпы возвестили об окончании игры. Красные занесли свой камень на синий постамент – команда Муравьева одержала победу.