Кошкино золото продолжение

начало http://www.proza.ru/2018/12/03/1435

                *******

Зря мы тешили себя мыслями, что посвящение в сословие лесных бродяг благополучно пройдено. Самую соль полевой жизни вкусили вдоволь, когда нас перебросили в восточный отряд Горюнова. То ли звёзды сошлись неудачно, то ли фамилия руководителя наложила отпечаток, но отряду катастрофически не везло. Первичная обработка данных указывала на аномалию, либо брак в проделанной работе, чтобы прояснить картину, предстояли повторные маршруты. При этом, само собой подразумевалось успеть отработать планшет при любом раскладе. Тем же рейсом, что нас забросили в лагерь, в обратный путь на большую землю отправили рабочего с приступом аппендицита.
 

Горюнов – нескладный и короткий, что вдоль, что поперёк, с огромной головой на крепкой шее. Лицо с выступающей челюстью, точно вырубленное топором. Словом, «горе в квадрате». Говорил, будто каша во рту, а смеялся, обнажая лошадиные зубы, словно скакал по кочкам. Глядя на него, волей-неволей пригорюнишься. Видимо, что-то пошло не так или творец слепил его наскоро, без особого вдохновения.  Переглянулись с Шурой и разом вздохнули, вспомнив безупречного Сергеича. Начальников не выбирают, их либо уважают, либо терпят, как повезёт. Оставалось надеяться, что первое впечатление окажется ошибочным.


В сравнении с маленьким отрядом Сергеича, коллектив Горюнова состоял из двадцати человек и входил в одну из групп, занятых освоением огромного участка Восточных Саян. Топографы, рубщики, геофизики, геологи, сезонные рабочие торили тропы в глухом краю. Тайга изъявляла характер, противилась вторжению людей. Хлестала охрипшими ветрами, переходящими в ураган, проливала холодные дожди, стерегла у ловушек в ущельях, посылала на тропу дикого зверя. Жёсткое противостояние человека и природы не обходилось без потерь с обеих сторон. Случалось, не рассчитав собственные силы, кто-то и увольнялся под благовидным предлогом, хотя, за редким исключением, причина оставалась одна.  Вертолёт забирал беглеца, и в том не было предательства или трагедии, только дым костра становился горче, гнус злее, а от пристальных взглядов сотоварищей накатывала неизъяснимая тоска. В такие дни обострялось чувство плеча и понимание необходимости компромиссов. Ведь оторванные от большой земли, мы все зависели друг от друга. Работа в экстремальных условиях – настоящая проверка на прочность. Статус, возраст, характер отходили на второй план, превыше всего ценилась надёжность.


Рубщики прокладывали магистрали и профиля, уже по ним отрабатывали задание геофизики, ориентируясь по зарубам на деревьях и компасу. Как правило, в маршруты ходили парами – геофизик с рабочим. Такая связка обуславливалась спецификой разведки. Рабочие долбили в грунте лунки, геофизики измеряли магнитный фон. Прибор с циферблатом приходилось носить на шее, благо весил мало, соединённая с ним проводом, трубка доставляла неудобство, поскольку одна рука всё время была занятой. Сочувствие вызывал напарник, казавшийся мне стариком. Лом с наконечником, хоть и полый внутри - тяжёлый, потаскай-ка такой весь день по буеракам и кочкам, притом в почтенном возрасте. Он же не только тягал ношу, но и успевал горстями засыпать в рот ягоду. После второго – третьего маршрута голубичные кусты и черничник вызывали во мне лишь зрительный восторг без вкусовых желаний. Дядечка напарник отсутствием аппетита не страдал.
 
 – Неужели ещё не приелась, как она тебе не надоест? – выговаривала в очередной раз, но он только улыбался синим от сока ртом, добродушное лицо – доверчивое и беззащитное обезоруживало, гася досаду.
 – Взрослый мужчина, а чисто ребёнок. Ну и напарник достался.
 – Злишься что ли?
 – И не думала. Просто понять хочу – ладно я на окладе, твоя-то зарплата с выработки. Кто кого должен подгонять? Такими темпами, да после вычетов за продукты получать будет нечего.
 – А и не переживай, всех денег не заработаешь. В норму же укладываемся.
 – Вот именно – в норму! Юрка с Мефодием полторы, а то и две успевают, а мы – ноооорму. Так и будем всё время в хвосте у передовиков.
 –Хм…Мефодий дело знает…- вздохнул дегустатор, - ладно, заканчивай ворчать. Почапали дальше, а то вон тучища прёт, не пришлось бы, как в прошлый раз вернуться с водой в карманах. Эх, жизнь поломатая.


Перспектива промокнуть до нитки не улыбалась, мы спешили по намеченному маршруту, надеясь на удачу и собственные силы. Хвостатая туча то догоняла, накрывая тенью, то уходила в сторону, затем вовсе уползла за перевал, погромыхивая и пуская стрелы. На обратном пути распогодилось. И всё бы хорошо, если б не старый горельник с молодой порослью. Обойти завалы не представлялось возможным, пришлось продираться с осторожностью, местами почти ползком или переваливаясь через брёвна. Завиднелся просвет, ещё немного и конец гонке с препятствиями. Как нарочно, встретили пышный малинник. Понятное дело, ягодная душа не смог пройти мимо спелых даров леса, да и я соблазнилась на ароматные плоды. В разгар пиршества, переходя от куста к кусту, наткнулись на свежую кучу, такую оставляют медведи после сытного обеда. Не успели перемолвиться словом, рядом раздался хруст. Не знаю, какие у страха глаза, но ноги быстрые. Мы бежали, как тренированные спринтеры, перепрыгивая и ныряя под завалы на скорости, достойной олимпийцев. Остановились, словно по команде, когда легкие, казалось, разорвёт на части.

 – Е-го-рыч… Ой, не могу смеяться, - махнула рукой на лом, - казённое имущество сберёг. Ха, ха, ха! Не бросил инстрУмент, ха, ха, ха! Это надо… проявить ответственность, бежать с ломом. А если б их было два?
 – Два медведя или лома? – напарник утёр лоб, - орудие пролетариата, скажу тебе, наиважнейшая вещь. Как можно бросить? Замучаешься объяснительные писать.
 – Видел бы ты сейчас себя.
Запыхавшийся, перепачканный сажей, с разводами сока и пота на лице, Егорыч  прищурился оценивающе.
 – Хм, думаешь сама лучше?

Конечно, мы оба имели далеко не презентабельный вид, но кому нас разглядывать? Главное – живы и в порядке! Эйфория спасения сошла на нет, когда обнаружилось, что компас при бегстве разбился, а зарубок на деревьях, по которым ориентировались, как нарочно, ни одной. Ещё и дядечка мой, хоть и не подавал вида, не жаловался, заметно прихрамывал.

 – Вот засада! Час – полтора и стемнеет. И ведь лагерь где-то совсем близко. Стой тут, а я гляну зарубы. Сдвинемся с места вдвоём, точно плутанём.
Как ни вглядывалась, ни искала, перекликаясь с напарником, – отметин не нашла, будто кто-то невидимый и подлый затёр их раз и навсегда.
 – Дочка, да не переживай так. Наши не бросят. Точно! Гляди-ка, что у меня есть, Егорыч протянул сухарь, – НЗ, как раз для такого случая.
Гостинец не поддавался на зуб, зато хватит надолго. За скудной трапезой наблюдал зверёк – норка с короткими ушками застыла столбиком. Ещё один претендент на ужин. Стоило пошевелиться, попрошайка цвыркнула и скрылась. Эх… Неужели придётся коротать ночь среди тайги? Влажная прохлада пробиралась под одежду, становилось зябко и неуютно. Вспомнилась, источающая жар, удивительная дорога на прииске.

 – Егорыч, слышь, вряд ли ты видел золотую дорогу. Представь, а я видела своими глазами, как тебя сейчас, ходила по ней. Зрелище, скажу тебе(!), не передать.
Лицо собеседника, с масленой улыбкой и хитринкой в глазах, выражало готовность к розыгрышу.
 – Это как? Прям золотая?
 – Как есть золотая, выдержала паузу, - только золото кошачье. Слышал о таком?
Напарник усмехнулся недоверчиво, притих. Наблюдая за ним, подумалось: на охотника за длинным рублём не похож, на бомжа тем паче, кем работал на большой земле, как попал сюда, откуда? Спросить?

Ночь только раскинула чёрный платок, раздались выстрелы.  Прошло контрольное время возвращения, конечно, нас хватились и не замедлили с помощью.
 – Братцы, родненькие! Тут мы, тут, - радостно тороторил  Егорыч, будто его мог услышать кто-то кроме меня. – Я ж, говорил, всё будет нормально, не бросят.
Сказал – не сказал, но хорошо, когда есть надёжные товарищи.
Сигналы ракетниц звали домой, подсказывая путь.