Три вопроса к Гиляровскому. Продолжение

   Редактирование 30.05.19.
    В первой части исследования показал критическое отношение к повести Гиляровского «Мои скитания» обидевшихся «гиляроведов» по поводу якобы намеренного искажения им своей биографии и биографии родителей. Себя, мол состарил на 2 года, мать Надежду Петровну выдал замуж в 16 лет, на 5 лет раньше фактической женитьбы  и  скрыл служение отца Алексея Ивановича в полицейском ведомстве.

    Аргументы «гиляроведов» более чем веские. Вот  запись за 1854 год в книге брачных обысков Сямской Покровской церкви:
«Жених, служащий при приставе 1-го стана Вологодского уезда письмоводитель, канцелярский чиновник Алексей Иванов Гиляровский…», а «…невеста Тверской губернии калязинского мещанина Петра Иванова Мусатова дочь девица Надежда Петрова… возраст к супружеству имеет совершенный, а именно: невеста 21-го года».
 
Выходит, что на момент венчания отец действительно служил письмоводителем в полицейском управлении, а Надежде Петровне шел 21-й год.  Но как же быть с мнением самого Владимира Гиляровского? Вот цитата из «Моих скитаний».

«Родился я в глухих Сямских лесах Вологодской губернии, где отец после окончания курса семинарии был помощником управляющего лесным имением графа Олсуфьева, а управляющим был черноморский казак Петро Иванович Усатый, в 40х годах променявший кубанские плавни на леса севера и одновременно фамилию Усатый на Мусатов…С Кубани сюда он прибыл с женой и малолетней дочкой к Олсуфьеву... Отец мой, новгородец с Белоозера, через год после службы в имении, женился на шестнадцатилетней дочери его Надежде Петровне».

Видим, полное несоответствие  записи в книге брачных обысков тексту «Моих скитаний» и заверениям писателя: «И о себе только то, что было в действительности, без всяких добавлений и прикрас».

    Пусть «Мои скитания» не автобиографическая работа, но ведь то, «что было в действительности». Как же он  мог   так сильно исказить важнейшие даты в жизни  родителей? Как можно так грубо ошибиться, перепутать, фактически оговорить мать, заявив о её замужестве  в 16 лет?
    Моё убеждение - «Мои Скитания» на самом деле являются «правдивыми кусочками» жизни писателя. Кому как не ему знать семейные тайны, «скелеты в шкафу» родителей о коих он и поведал, не вытаскивая сор из углов, не вдаваясь в подробности. Рождение своё в 1853 году он, покинув родительский дом, отстаивал всю жизнь.
А мы попытаемся  найти убедительные аргументы для подтверждения правоты Гиляровского. Постараемся понять, почему он сбежал из дома (только ли увлечение народничеством, только ли двойка на экзамене в гимназии), почему отказался пользоваться подлинными метриками и "выбросил" их (так он пишет в Скитаниях, оставив службу в Нежинском пехотном полку, обрекая себя на бродяжничество, из которого удалось выбраться только, записавшись добровольцем в армию во время русско-турецкой войны.  Поиск ответов на эти вопросы - вот цель нашего исследования.
   
    Попытаемся на основе текстов Гиляровского, воспоминаний его близких и архивных документов обосновать эти предположения.
    В 1849 году Алексей Иванович завершил учёбу в Вологодской духовной семинарии и, познакомившись на охоте с управляющим имением помещицы М.В.Олсуфьевой Мусатовым Петром Ивановичем, был приглашен поработать его помощником.

Частое общение с дочерью Мусатовых Надеждой приводит к дружбе,  взаимной симпатии, перерастающей в любовь, и, наконец, к близости, гражданскому браку, о чём, не кривя душой, и написал Гиляровский в своей повести:    
     «Отец мой, новгородец с Белоозера, через год после службы в имении, женился на шестнадцатилетней дочери его (Петра Мусатова) Надежде Петровне», то есть в 1850 году.
   В 1850 году Надежде Мусатовой, родившейся в 1833 году, как раз исполняется 16 лет. А через три года рождение сына Володи.
«На хуторе, что лежал недалеко от Сямы и Кубинского озера, в ноябре 1853 года и родился у Гиляровских сын — Владимир Алексеевич». – вспоминает внучка Гиляровского Екатерина Георгиевна Киселева.
    Молодые люди состояли в гражданском браке около 5 лет, что было не редкостью. Не могу утверждать, что Вологодском уезде было много семей, проживающих без венчания. Нет таких сведений, но записи в метрических книгах церквей сямского куста о рождении детей вне брака редко, но встречаются.
    Тогда как по городу Санкт-Петербургу почти половина браков не регистрировалась в церкви из-за дороговизны церковных обрядов и сложности возможного в последующем развода, не одобряемого церковью.
    В 1867 году в Санкт-Петербурге почти каждый третий ребенок (28%) появлялся на свет вне брака.  По переписи населения Санкт- Петербурга 1897 года холостые мужчины и незамужние женщины преобладают над состоящими в браке. На 1000 мужчин приходится 582 холостых и на 1000 женщин – 560 незамужних.
    Однако дети, появившиеся в гражданском браке, считались незаконнорожденными, и что важно, лишались ряда гражданских прав, презрительно назывались бастардами и т.п.
Родившемуся в 1953 году Владимиру, родители не желали такой доли и искали возможность узаконить его рождение. Решить проблему Алексею Ивановичу удалось только с переходом на работу в полицейское ведомство.
    14 августа 1853 года Алексей Гиляровский утверждён письмоводителем 1-го полицейского стана Вологодского уезда. По новой работе приходиться регулярно сотрудничать со священниками на территории стана, обмениваясь собираемой информацией о прихожанах. Даже списки новобранцев на воинскую службу формировались в те годы на основе церковных книг.
    Церковь Покрова Пресвятой Богородицы располагалась в деревне Горка Сямской волости. В этой же деревне жили и Мусатовы, что теперь документально подтверждено. Более того есть основания предполагать, что квартира Мусатовых располагалась в одном доме с квартирой настоятеля церкви. Полуразрушенный четырёх квартирный двухэтажный дом и сегодня стоит наокраине деревни у кладбища.
Близкое знакомство и общение по службе позволило Алексею Гиляровскому склонить к компромиссу настоятеля церкви и совершить обряд венчания в 1854 году, а рождение сына зарегистрировать в 1855 году. Вот почему в детстве все считали Володю Гиляровского рослым и сильным не погодам.
    Отношения родителей не складывались. Надежда Гиляровская с сыном оставалась жить у родителей на Горке, а у Алексея появилась служебная квартира в селе Кубенском, где и располагалось полицейское управление 1 стана. А 1855 году в связи с переводом в должность коллежского регистратора второго стана ему пришлось переехать без семьи в Вологду. Семья соединилась, как пишет В.А. Гиляровский только в год, предшествующий крепостному праву, то есть в 1860 году. Редкое общение с отцом стало одной из причин дружбы ребенка с матросом Юговым ставшим фактическим его воспитателем.
    Переезд в Вологду ничего не изменил для Володи и матери, сямские леса сменились на домшинские, а отец по-прежнему в разъездах.
Очевидно, отношения родителей были сложными. Иначе как объяснить стремительное 24 января 1865 года через  два месяца после смерти жены бракосочетание  Алексея Ивановича с Марией Ильиничной Разнатовской.  Смерть матери Надежды Петровны 26 ноября 1864 года в день рождения Владимира и скорая женитьба отца травмировали психику ребенка.  Душевная травма потрясла и, безусловно, сказалась на последующем поведении Владимира. Отсюда и его проказы в имении Разнатовских, озорство в школе и, в конце концов, уход из отцовского дома.

    Подросток скрывал свои переживания и только спустя годы в повести «Мои скитания» признаётся: «Когда отец мой женился на Марье Ильиничне Разнатовской, жизнь моя перевернулась. Умер мой дед... Отец с матерью уехали года на два в город Никольск на новую службу по судебному ведомству, а я переселился в семью Разнатовских». 
Обращают на себя внимание строчки: «Когда отец мой женился на Марье Ильиничне Разнатовской, жизнь моя перевернулась». А ведь два месяца прошли со дня смерти матери.
    Но не смерть матери, а предательство отца  сильнее потрясли ребёнка. И спустя десятилетия в старости, не задумываясь, не отдавая себе отчета, рефлекторно выказывает в повести свою главную обиду жизни.
    Он с большой теплотой пишет о детских годах на сямском хуторе: игры, походы в лес, знакомство с азбукой, стихи и песни, звучащие в доме. Но всё без отца. И ничего душевного, светлого в домашнем общении в Вологде он не вспоминает. В Вологде у него семьи не было.
    Отсюда и напрашивается вывод, что не только Чернышевский и увлечение народничеством, но и проблемы в семье и с учебой привели к тому, что в 1871 году Владимир Гиляровский после неудачного экзамена в гимназии, без паспорта, без денег ушел из родного дома на Волгу, в бурлаки. Начались скитания под чужим именем, началась бродяжная жизнь.
    Возможно, не до конца осознано, но ему хотелось кроме всего прочего отомстить отцу за его постоянные отлучки, холодность к матери, скорую вторую женитьбу. Физически сильный волевой парень порывает с прошлым и, утверждая право на самостоятельность, возвращает себе настоящий возраст и рождение в 1853 году.
    Паспорт выдавался мужчинам с 18-ти лет и открывал путь во взрослую жизнь. Однако Гиляровский и не думал получать паспорт. «Покойно жил, о паспорте никто не спрашивал.» Более того, оказывается метрику о рождении в 1855 году и послужной список, выданный при увольнении из Нежинского полка он сразу выбросил, не желая ими пользоваться.
      «Вот дальше летопись моя:
      На неоседланную лошадь
      Никто не прыгал так, как я.
      Набитый мускул, гибкость торса,
      Жизнь без раздумий и забот,
      И вихрь стремительный парфорса,
      И на трапеции полет...»

    Казалось бы, никакой логики в поступках. Но реконструкция семейных отношений родителей и  сложные отношения с отцом, всё объясняют. Домой не возвращается, скрывается от отца, выбрасывает метрики. Беспаспортное существование в Росси того времени часто заканчивается падением в самые низы общества и даже смертью. И только удивительные физические данные, сила воли и счастливые встречи с  людьми театра спасли для нас «короля репортёррепортёров» дядю Гиляя и писателя Гиляровского.
    Казусы с годом рождения видимо бывали время от времени, но Владимир Алексеевич отстаивал 1953 год рождения, как, например, в случае с изданием энциклопедического словаря.  «Родился я, как сказано в словаре Брокгауза, в 1855 году, 26 ноября. Здесь опечатка. Родился я в 1853 г., но будем считать по Брокгаузу, - приятнее быть помоложе." - Так писал он в "Отрывках из автобиографии" в предисловии к первому изданию - "Люди театра. Повесть актерской жизни».
    Коллеги, друзья, родственники, все вели отсчёт годов писателя от 1853 года. Повторюсь. 
«Наступил 1923 год. Владимиру Алексеевичу исполнилось семьдесят лет и в этом году — 50 лет литературной деятельности.  Заседание в честь юбиляра происходило 3 декабря 1923 года в помещении Российского исторического музея»: - пишет о 70-лети писателя его литературный секретарь Н. Морозов.
   Спустя 5 лет в 1928 г.  журнал "Огонек" публикует размышления Гиляровского по поводу его юбилея - "Мои семьдесят пять лет". В них писатель, находясь в здравом уме и доброй памяти утверждает, что родился в 1853 году.
   Безусловно, родственники и   друзья знали истинную дату рождения, и, как видим, по ней отмечали дни рождения и юбилеи.   А после смерти человека, как правило, не скрывается и самое сокровенное. И не могли родственники указать на надгробном памятнике не истинный год рождения.
   Вот пример того, так необдуманные поступки родителей, грехи молодости определяют   судьбу детей.
   Получилось так, что в процессе сбора и обработки литературных текстов, изучения архивного материала удалось связать причину и следствие и ответить сразу на первый и второй вопросы по биографии Гиляровского, заявленные в предисловии к статье. Всё взаимосвязано, цепочку поступков родителей  и судеб детей не разорвать.
 Версии о  происхождении фамилии "Гиляровский" будут рассмотрены в другой статье.