Боженькин телескоп

– Ну-с, Гаврюша, устанавливай трубу. Поинтересуемся, за что граждане нынче тревожатся, -  кряхтя сказал Боженька, закрывая шкаф и подпирая дверцу палочкой. – Показывай мне двоих.. нет, троих на предметном нашем стёклышке. 
Архангел подкрутил ещё пару колесиков, а затем отступил от телескопа, к которому тут же подошёл Сам. 
– Так, гляжу-гляжу. Хм... плохо что-то мысли читаются. Добавь резкости. Ага, хорошо. Записывай, в протокол. Сейчас. Слушай, тут рисовать надо, а не записывать. Шашлыки вижу, пиво. Хм, непотребства идут. Аа, вот, пошло: да он знает с кем связался? да я ему.. и через его же в.. Деньги будут – мотоцикл куплю. У Витька зверь машина. Только ездить он не умеет. Такой же взять надо. И Егорка пусть смотрит, гордится, как как батя в свои 40 умеет. 
Да, силен у тебя батя, сынок. Хм, опять непотребства. Гаврила, ты мне кого настроил? 
– Да сами сказали, кто попадётся, – пожимая плечами ответил архангел. 
– Ладно, крути дальше, – вздохнул Сам. – Угу. Протоколируем: нет, надо было красным накрасить. Жмёт, ска, туфель. Лабутены, нах, их душу. Че ты пялишься, сска, ты еще мне с Лады Калины посигналь. Ладно, если всё получится, чё говорить-то? Чё просить? А нормально она мне растушёвку сделала. Следующий раз накину сотню. За труды. Берегу..тебя внутри разбитой души.. песня кажется?! прости, прости, что счастья лишил... ммм, а чё ты мимо проезжаешь? ты когда такую бабу последний раз видел? слюнями не захлебнись. Цвет настроения черный... сучки любят черный цвет. красный мы любим и зеленый. Чаще, – Боженька, не отрывающийся от объектива, вдруг замолк. 
– Да, Гаврила, записал, значит, угу... 
– Так дальше что? 
– Дальше, сейчас. Знаешь, хороший такой экземпляр попался. Красивый, – Боженька продолжал вглядываться. 
Тут архангел поднял руку, желая почесать нос, и задел рукой трубу. 
– А, Гаврила, сбил! Ладно, третьего пишем, – с сожалением вздохнул Боженька. 
– О, молитва тут. Ага. Сейчас: Боже ты наш всемогущий, щедрый да всепрощающий. Велика сила твоя... хорошо как говорит-то, – улыбнулся Сам. – Столько всего в твоей власти, в моей-моей, не сомневайся.. так.. так какого же чёрта ты к моему берегу всё что ни попадя посылаешь?! сколько, сколько можно проверять мою наивность, который ты же меня, сердобольный ты наш, с избытком и наградил?! ты мне на десятерых веры в человека впаял, да? её, конечно, никто больше и не брал. 
Ты мне скажи, всеумнейший, как мне эту правильность в себе на нормальные человеческие качества разменять, чтобы сердцем каждый раз не маяться и в тоске тебя злыми словами не забрасывать!? 

 ааа, Гаврила, что б её. Твоя опять попалась. Бесхвостова всех собак на меня вешает... 

 
– Правда? – невинно спросил архангел. – Какое совпадение. Давно говорю, что пристроить ее надо к хорошему человеку. 
Будете жить спокойно, ваше Всемогущество. 
– Да как я ее пристрою, если там у нас фатумистический эксперимент в самом разгаре! Откуда я знаю, сколько ей там на жизнь идиотов отвешено!? Что это я всё помнить должен! 
– Так подсказок накидайте! 
– Да чего это я должен кидать! У меня вон, – Сам махнул в сторону стола, на котором стоял самовар и макаруны из "Бон"а – вон... дел, в общем полно. У меня распределение по облакам на носу. 
Боженька отодвинул от себя трубу, пригладил несуществующие волосы и потёр кончик носа. 
– Как они там утешаются? Положил сколько выдержишь! вот! Неплохо, кстати, работает. Так, протоколы сверять будем с показателями соседнего кабинета, как у них там проверка пройдет. 
А сейчас отдохну немного. 
Боженька прилёг на диван, рядом с ним тут же умостился Бульончик. Несколько минут в комнате раздавалось ворчание, слышались слова и обрывки фраз "и так всё сам... веру скоро растеряю... эх, работаешь.. и одни свечи коптят в благодарность" 
Скоро послышался мерное дыхание. 
 

Гаврила закрывал телескоп. Перед тем, как убрать предметное стёклышко, он посыпал на него блёстки зелёного цвета. 

 

*** 

Таня шла и смотрела себе под ноги, пока над её головой не закружились листья. Она протянула руку и один упал ей в ладошку. Зелёный-зелёный. А город между тем продолжал тонуть в жёлтых волнах осени.