О последней встрече с поэтом Робертом Рождественск

    Это отрывок из книги "Путь в Небо".
    
  ...По возвращении в свой город (Свердловск) я узнал: к нам прибыл с новыми стихами Роберт Рождественский. Я уже упоминал его. Он любил бывать у нас.  Во время учебы на физфаке я организовывал его встречи со студентами университета. Он бывал у меня дома. И сейчас, после его выступления в университете, мы зашли ко мне.
     Я очень уважал его и никогда не делал попыток быть с ним запанибрата. 
     Он же, хотя был старше, знаменит, никогда не глядел свысока. Надеюсь не только потому, что мы тезки. Мне очень нравился его юмор. Он мог подшутить и над собой. Даже над непривычным звучанием своего имени Роберт, с отчеством Иванович.
     Однажды предложил выпить на брудершафт, найдя такое же несоответствие имени и отчества у меня - мол, мы как однояйцевые близнецы. Правда, он сказал, что Иван – это имя его отчима, которого он считал более родным, чем настоящего. Мне казалось, имя биологического отца, с именем Роберт более благозвучно. Если не запамятовал, того звали Станислав, и он был поляк.
     Вообще, равного ему по чувству юмора, я ещё не встречал. С ним всегда было интересно. Он был принципиальный - мог быть и жестким. Но со мной всегда  ровен.  Не только давал советы, но интересовался и моим мнением. Спрашивал о службе на флоте, о том, как я командовал отрядами на студенческой целине. В эту, последнюю нашу встречу – о том, как  работу в НИИ я совмещаю с учебой на философском факультете.
     Я рассказал про внедрение изобретений в производство, потом о Сочи, о смерти брата, прочитал и сочинский стих:

  Опоздал, а как сюда спешил я.
  Море дышит сонно, глубоко…

    Роберт знал и раньше, что я балуюсь стихами. Я читал их ему. Уже не помню в точности его слов о сочинском стихотворении, но основной смысл был такой:  я умею управлять собой в состоянии беды, на её территории, и способен что-то извлечь оттуда. Выйти не с пустыми руками. Мол, это не каждому дано...
     Вспоминаю, что именно в тот вечер он поинтересовался, когда меня «коснулась» Муза, то есть - когда я начал писать стихи.
     И был удивлен, когда я сказал, что это произошло всего несколько лет назад, уже после службы на флоте. Я рассказал:
   - Мне попалась в руки тоненькая книжка с избранными стихами Александра Блока, я зачитался и был очарован до невозможности. Накупил уйму книжек других поэтов и погрузился в мир поэзии. Отсюда и увлечение, и первые пробы. Правда, вспомнил, что до воинской службы, любил сочинять басни, подражая Крылову.
    Отвечая на вопросы Роберта, я рассказал, что с детства читал  очень много.
  В 10 лет прочитал «Консуэло» и «Графиню Рудольштадт» и влюбился в героиню. Сказал, что в то время был в печали, так как мою подружку-ровесницу мать увезла в большой город, где она, ещё молодая вдова, познакомилась с будущим отчимом  девочки. Эта девочка, как мне казалось, была самой-самой красивой, а дома у неё всегда ощущался легкий запах лекарств, так как её мама была врачом.
    Я также рассказал, что после учебы на физфаке мечтал о литинституте в Москве. Но Москва далека и по совету знакомого писателя, поступил на философский факультет. Это, конечно, не совсем то, но факультет помогает и в стихах, и в техническом творчестве. Но главный катализатор –  женщины и активная сексуальная жизнь - как мощная движущая сила. Без них я как растение без полива... В итоге,  теория Фрейда о сублимации не для меня. Стихи же пишу от случая к случаю, но иногда мне кажется, что их диктует Кто-то свыше.
   В тот день Роберт посмотрел мне в глаза и спросил:
- Ты член компартии. Не потому ли ты не печатаешь свои стихи? Ты что, боишься, или тебе не советуют?
    Я знал, что Роберту, как "комсомольскому поэту" предлагали вступить в компартию, но он отказался, а давление продолжалось...
  - Да нет же! – воскликнул я. – Я по горло занят изобретениями, учебой. А стихи норовят поглотить тебя полностью. Вот этого я остерегаюсь... -  и добавил:
  - Членство в партии меня только выручает. Правда, принят был по разнарядке, во время службы на флоте - практически, по приказу.
    Иногда я бесшабашен, творю такое! Несколько раз меня доставляли в отделение милиции. Однажды в командировке поместили в одиночку. Но узнав, что состою в компартии, всегда отпускали. Такая была инструкция.
  - «Спасибо партии за это - никогда не изменю ей!» - сострил я тогда. - «Благо, никого не убил, не насиловал. Но хулиганил порой по-крутому».
     Выслушав эти откровения, Роберт только покачал головой. Принял ли он к сведению, что членство в партии порой создает защитный барьер и даже повышает степень свободы? Этого я не знаю. Но, задумывая шутку, я в дальнейшем пытался брать с Роберта пример.