Оппозиция в двух значениях. Разрушения и созидания

 
Оппозиция, с точки зрения диалектики, в двух значениях. Разрушения и созидания.
Чтобы понять этот общечеловеческий феномен, следует обратиться к понятию - ЦЕЛОЕ. Словарь определяет его, как "единое и неделимое". Что у нас является ЕДИНЫМ? Природа, космос, мир, общество. Всё это находится - в движении, развитии, взаимодействии. Следовательно, все процессы размещаются - по уровням. Уровни, одной последовательностью, выдают систему атомов, систему звёзд, галактик. И общество, находясь на одной линии развития, на ней и систематизируется. Кто, насколько, продвинулся вперёд - в частном, общем, временном и пространственном отношении - определяло разрушения, созидания и, одновременно, то и другое. Так как слова отмечались на каждый признак, на каждое явление, сами становились системой. Возьмите такое слово, как вариант. Если их брать в полном наборе, то получим систему по уровням, по вертикальной шкале. В вершине её окажется - оптимум. Он ассоциируется со словами - закон, истина  (естественно, объективная), справедливость (понятно, социальная). В целом, это - базисная система. В ней всё, что касается наук (естественных и гуманитарных), и всех видов человеческой деятельности. В ней - идеалы. То, что касается всех, и все, должны бы, - лично и общественно - стремиться к ним. В действительности, это не происходит, и тогда, набирается целый словарь из слов-отклонений. В значении их - полный набор проблем: личных, политических. По всем основным источникам. Общая картина в динамике, вырисовывается в событиях. Новейшая история оказывается особенно показательной. По телевидению, под рубрикой "научные глупости", демонстрируются случаи, когда пренебрегают научными законами. В сфере художественной деятельности, такой рубрики нет. Но всё, что происходит там, не только далеко от идеалов (прекрасного), но нет даже стремления к ним двигаться. Те, теоретические и практические наработки, которыми пользовались, и которые приводили к наиболее ярким фильмам, забыты. Легендарное осталось позади, продолжить его в новых условиях, не получается. Комедия, как жанр, исчезла, экранизация классики стала невозможной. Обращает на себя внимание такой парадокс. Во времена Сталина, создавались фильмы, в которых радость труда, переполнялась весельем. В современных сериалах, артисты утратили способность искренне смеяться, увлекательно шутить. Содержания соответствующего, не набирается от самой жизни. Переполняется глупостями политика. По Марксу и Ленину, развитие - человека и общества - предполагалось быть ЗАКОНО - МЕРНЫМ. То есть, совершенствование законов, своими мерами, неразрывной цыпочкой, должно было идти к идеалам. К реализации базисной системы. За время перестройки, сформировалась партийная система. Основополагающую функцию совершенствования общества, взяла на себя Государственная Дума. Насколько успешно она работает в делах созидания, вопрос, как говорят в таких случаях, неоднозначный. На рубрику "политические глупости" набирается не мало житейского материала. Где-то его - слишком много. 
Детство - учебный период, каждый раз - НАЧАЛО. Проходя его, каждый человек знакомится с тем, что закрепилось в учебниках на этот период. Сравнивая то, что вокруг, с тем, что в учебниках, набегают первые вопросы. Пытаясь отвечать на них, поневоле приходится сомневаться в чём-то. По отношению к существующему официальному содержанию, приобретаешь первые признаки оппозиции. В дальнейшем они нарастают, приобщают к чему-то новому. Просматривая весь теоретический материал, который выдаёт множество проблем, пробуешь решать их. Так, на смену существующему, рождается новое, в плане последующего развития. Но, на это НОВОЕ, своя оппозиция. Сходятся, как бы две оппозиции. Одна защищает то, что есть, другая, предъявляет свои претензии к тому, в чём приходится сомневаться.
У меня на сайте - на десять томов. Ознакомиться со всеми, требуется не мало времени. Чтобы ввести в курс дела, попробую изложить самую суть. Моё творчество началось - с Чарочки. Существовала (и по сей день существует) учебная литература по гуманитарным вопросам. В школах знакомят с главными понятиями обобщения, типизации - и всё в политической интерпретации. У меня же - вся деревня на виду. Каждая семья определяется мерами физического и умственного труда. Отсюда - общая картина, от самых бедных, больных, ленивых, до лучших данных. Что согласуется со словарём антонимув. Он даёт полную картину по крайностям. А с включением промежуточных слов, весь оценочный словарь обретает единую цельность. 
Получается, что обобщение, которое закрепилось в учебниках, не совпадает с реальными данными. Дети бедняков переставали ходить в школу, уже на начальном этапе. Редко кто из них заканчивал свою начальную школу. Сами бедняки, уклонялись от работы в колхозе. В домах - грязь, насекомые. Не готовились к зиме, не было скота.  Кроме картошки - ничего в огороде. Я продолжал учиться в Зырянке, Окунеево, Чердатах. Та же картина. Что и определило потом выражение - количественно-качественное соотношение. На малую долю бедняков, такая же доля наиболее обеспеченных.
Во времена Брежнева появились такие знаковые явления, как ЗАСТОЙ, ТУПИК. Это означало, что развитие по гуманитарным вопросам - прекратилось. Я, своей первой книгой, Чарочка, как бы, стал оппозицией политической интерпретации общества. Предлагал переходить от политики к диалектике. Диалектика же, начинала своё развитие с точного отражения, с измерений. И, совершенствуя средства измерения, дошла до тех технологий, которыми стали пользоваться в наше время. В советское время постоянно шёл разговор о единстве естественных и гуманитарных наук. Но дальше разговоров дело не пошло. Как видим, на моём примере, никто из официальных лиц, не заинтересовался моей Чарочкой. Я продолжал интересоваться гуманитарными проблемами, писал статьи, бегал по редакциям. Второй этап моей оппозиции, продолжился с местными редакциями. Особенно - ярко, значаще - он проявился с журналом "Сибирские огни". Получив отказ от публикаций, я начал изучать творчество местных поэтов. Все они - чиновники, редакторы газет, журналов, издательств. Так появилась книга "Новосибирская плеяда". Посещая их, они, как бы, говорили: поэтами, писателями штат переполнен, и в новых авторах - больше нет нужды. То есть, РАЗВИТИЕ, как некое творческое продолжение, так же подпадало под явление ЗАСТОЙ. И я, поневоле, оказался, и тут - в оппозиции. В оппозиции всей административной плеяде. В данном случае, власть и оппозиция выглядит с крайне противоположным содержанием своих произведений. Профессионалы (так они себя оценивали), говорили: приходите, научим, направим, продвинем.
В советское время было такое правило, чтобы войти в  комсомол, партию, или опубликоваться, нужен был - поручитель. "Поручительство - ответственность, принимаемая кем-то на себя в обеспечение обязательств другого лица". Довольно-таки хитрый механизм, обеспечивающий мощь застоя. Чиновники имели возможность принимать авторов по своему образу и подобию. Какие сами, таким и путёвка к читателю. Так! какие же они сами?. Содержанием своих стихов, статей, они ответили на это. Решетников хвастался: мы - власть, нам принадлежит всё. Редакции, типографии, книжные магазины. Мы, сами себе назначаем премии. Мы, вне критики, нам подчиняются журналисты, городские власти. Признаётся, что участвовал в репрессиях. Казнит за это себя "десятой казнью".  Вот таков социалистический реализм. Который по сути, по практическим делам, точнее было бы называть реализм не социалистическим, а партийным. Илья Фоняков - своим абсолютом - так характеризует весь объём публикаций плеяды. "Нет ничего страшнее, чем ничто". То есть, вся творческая продукция - сырьё. Не годится для передачи следующим поколениям. В то же время, пророчит: что есть "бесстрашные совсем, вот их ещё боюсь". Это признание указывает на ту оппозицию, которая, всё же, существует, и за которой - будущее. Сам же себя, как бы, исключает из общей плеяды. Но и при этом, не рассчитывает на будущее. Самым публикуемым считался А. Плитченко. Здесь, в Москве, в республиках - всюду печатали. Жизнь свою превратил в сплошной праздник. Сердце не выдержало чрезмерной нагрузки, в 54 года ушёл из жизни. Друзья постарались, при входе в союз писателей (напротив Оперного) - мемориальная доска. У меня с ним, была когда-то серьёзная стычка. "Ты кто такой!? критикуешь Смердова, Решетникова". Я же, всего лишь, требовал отвечать на мои вопросы. Приводил стихи их. "Реки слёз и реки крови, бьются в берега". Какая жизнерадостная картина. Стал выгонять из кабинета. Я ему - это что?! твоя собственность?! Пытался вытолкнуть из кабинета. Я ответил взаимно. Они - на Владимирскую. В заключение на тему Новосибирской плеяды. В естественных науках существует такое понятие, как сырьё. Любое - изучается, выделяется наиболее ценное - и менее, и, затем, всеми своими компонентами используется. Такой же принцип, должен бы существовать и во всех видах гуманитарной деятельности. Анализируя и критикуя, находится наиболее ценное, и оно потом переходит в учебники. Такую работу, вероятно, следовало бы проделать и в Новосибирске. Но, плеядное сырьё оказалось настолько бес - ценным, что оно было целиком проигнорировано. Забыто. Правда, кое-что, всё-таки, сохранилось. Ещё при жизни Юрия Магалифа, была записана его речь, и она постоянно, особенно, по праздникам, озвучивается до сих пор. Содержание в ней такое. Я счастлив, что мне пришлось жить в Новосибирске. В городе большой культуры, в городе замечательных талантливых людей. Так уж повелось, что при начальстве должны быть те, кто мог бы произнести приветственную речь на любое праздничное событие. Юрий Магалиф понял это, и, соответствующим образом, подготовил себя для этого. В таком - творческом режиме - он и прожил свою счастливую жизнь. Что касается его детских стихов и художественных книг, то он, и при жизни, не пользовался успехом. Всегда воспринимался, как бы, около кого-то. Как бы, сбоку припёку. Жил тихо, незаметно, но - востребовано. К этому следует добавить. Город Новосибирск воспринимался, особенно для приезжих, своеобразным пустым местом в гуманитарных делах. Они и съезжались сюда, чтобы заполнить его своим творчеством. Что из этого получилось, судить самим жителям столицы Сибири. 
Третий пункт - философия. Что такое диалектический материализм? Он из двух основных слов: диалектика и материя. По этим двум словам, сама собой, сложилась грамматическая система. Имя существительное и глагол. Остальные части речи - приложение. Обслуживают предмет, вещи, объекты, и всё то, что находится в движении, развитии, взаимодействии. То есть, количество, качество, временные и пространственные значения. То же самое относится и к философской системе категорий. Тут, те же, материя и движение, и все категории, которые обслуживают их. Количество, качество, причины, следствия, законы, вероятность, относительность. И вот Шептулин, главный философ Союза, отвечает мне запретом на решение этой главной философской проблемы. Почему - ГЛАВНОЙ? От решении этой проблемы, решаются все остальные проблемы гуманитарной сферы. В советское время, если один - многоуважаемый - что-то сказал, то все остальные, этой же области, не должны ему перечить. Всё же, я обратился в свой институт философии. Гражданников, занимавшийся этой же проблемой, согласился быть поручителем. Но, на тех условиях, которые тогда существовали в институте. Мы побеседовали, и я понял, что с их требованиями, работа пойдёт в пустую. Прошло с тех пор четыре десятилетия, воз и ныне там. Оба, Шептулин и Гражданников, навязали свой подход к решению проблемы системы категорий. Они - представители власти, лица - официальные, государственные, а действия их, оппозиционные средствам развития гуманитарных наук. Какой напрашивается вывод? Условиями институтов была утрачена свобода поступательного развития. Я, на тот момент, готовился войти в число философов. Но такие права я мог получить только от них. Не получил. Пришлось довольствоваться творческой свободой. Что позволяло работать, подчиняясь лишь объективными данными. В сущности, что такое СИСТЕМА КАТЕГОРИЙ? Есть - ЦЕЛОЕ, название целого. Это - мир, природа, общество. Категории, основные составляющие их. У каждой категории - своя система. От них - весь словарь - со всеми признаками, деталями. Казалось бы, настолько всё просто и ясно, что и возражать-то нечем. Но они и не возражали. Дали понять: ты нам не подходишь. Но проблема-то, не частное явление, а государственная. Со стратегическим значением. К тому же, философия, наука - общечеловеческая. Должна бы объединять людей разных наций и убеждений. И вот, в таком масштабе, официально числящие деятели, оказались противодействующими общему развитию гуманитарных наук. Застой, как видим, не какое-то безымянное явление. У него были свои авторы. Притом, в лице главных чиновников. Они - произвели его, охраняли, и продолжают удерживать от развития, по сей день. Об этом я свидетельствую из своего опыта. Но я, вероятно, единственный, кто после запретов заниматься творчеством, не сошёл с дистанции. Все виды гуманитарных наук, в полном гармоничном единстве, представлены в моих трудах. Начинал с обзора одной общественной ячейки - деревни, прошёлся по всему Союзу, ознакомился со многими общественными предприятиями. Всюду наблюдалось количественно-качественное соотношение в людской среде. В этом ключе и написаны были все мои стихи, книги - с автобиографическим содержанием, и все статьи репортажи.  Так же, с автобиографическим содержанием. Прошёлся - творчески, если можно так выразиться, сплошной не прерываемой конкретикой.
Словари, будучи отражательным явлением, формировались в неком автоматическом режиме. На каждый признак, явление - своё слово. Это и привело к тому, что все словари - системны по своей сути. Возьмите, хотя бы, базовую систему. Все составляющие её, носители идеалов. От них, по каждой составляющей, свои отклонения. Здоровье - идеал, все болезни - отклонения от него. Получается, что я работал с готовым материалом, ничего не придумывая и не сочиняя. Отсюда, и соответствующие статьи. Например, "В значениях слов - идеология, и все системы". Кто может этот тезис оспорить? Никто. Он является отражением данных самой жизни, и их закреплением в соответствующих словах. Политики ищут способы решения психологических, социальных и прочих проблем. А решение их уже находится в значениях слов. Стоит начать использовать их, ориентируясь на базовые составляющие, и можно избежать многих нежелательных отклонений. С самого начала, увлёкшись творчеством, я рассчитывал, что мои работы окажутся - с лучшим учебным содержанием. 
Подведём итоги. Речь о полувековом периоде. С одной стороны власть, и всё то, что она натворила. С другой, кто оказывался ей в творческой оппозиции. Начиная с советского периода, и, затем, с последующей перестройкой, время охарактеризовалось - застоем. Отметилось  Фоняковским абсолютом "ничто". Вся Новосибирская плеяда не выдала - и самую малость - чтобы хоть что-то выдавать населению в качестве культурных ценностей. Это привело к тому, что все они перестали упоминаться. Ведь чтобы вспоминать о них, нужно приводить хотя бы несколько примеров. Возникает резонный вопрос: как могло случиться, что подобралась в один не творческий коллектив, такого рода бездарная власть? Благодаря ей, все виды гуманитарной деятельности, прекратили своё развитие. А ведь они жили, что называется в роскоши. Солидная зарплата, бесплатные санатории, курорты, гостиницы. И это, при таких данных, отстранение от своей среды, наиболее талантливых. В число отвергаемых их, и стал относиться - Я. В отличие от них, я учился на свои рабочие, скупал книги на их же. К тому же, мне запрещали заниматься литературой. Все они настолько сплотились в одно - официально "профессиональное" убеждение в отношении меня, что я навсегда потерял свои творческие права.  Если я надоедал, не только грозились, но и отправляли в психбольницу. То, как они меня характеризовали, служило документом для психиатров, милиции, КГБ. Всё это описано в моих автобиографических книгах. По содержанию их, можно было судить, насколько я - логичен. Но, никто не собирался со мной спорить, дискутировать. На протяжении всех десятилетий, мне не позволили и строчки опубликовать. Не говоря уже о телевидении, куда мне был закрыт доступ. Итак, на выходе два творческих течения. Одно было официальным и оно шло большим мутным потоком. Время его уже оценило и признало полностью непригодным для использования следующими поколениями. Другое шло, параллельно ему, но - незаметно, неведомо для основной массы читателей и зрителей. Его никто не оценивал. Не было достаточно читателей, чтобы устраивать дискуссии. Не ставились вопросы, действительно ли, основные проблемы по гуманитарным наукам, успешно решались и могли бы оказаться серьёзным учебным материалом для школ и ВУЗов. Вынужден заметить, мне 77, жизнь моя подходит к завершающему этапу. И хотя я здоров (во всяком случае, болезненных сигналов ни от куда не поступает), годы всё же дают о себе знать. Поэтому вся надежда на тех, кто заинтересуется моими работами и может их использовать по своему усмотрению.