Следы

Тихий пригородный поселок быстро застраивался высокими разноцветными коттеджами, но кое-где в нем все еще упрямо таращились длинными окнами одинаково зеленые мансардные старцы. Один из таких арендовала молодая женщина, издалека напоминающая долговязого подростка. На жизнь она зарабатывала знанием разных компьютерных дел, что позволяло быть незаметной, отгораживало от всего кроме рабочей техники. Этой осенью ее калитка с номером из двух единиц была завалена плодами, свободно падающими с ветвей садовых деревьев. В доме и вокруг пора было наводить порядок, и в один прекрасный момент, отправив чистовой вариант сложного заказа, отшельница решила убраться в своей норке, которая становилась тесноватой от разбросанных вещей и ненужного хлама. Не сказать, чтобы с радостью, но она ухватилась за желание пару дней к компьютеру не подходить, слегка размяться, а главное, доклеить обои, выбранные когда-то прежними жильцами. Ремонт заканчивать приятно любому, а здесь остался, считай, последний абзац чужого текста – дырка в кривой стене. В старых домах с насыпными межкомнатными перегородками такое случается.

Хозяйка быстро собрала выпавший из дыры шлак и остановилась в раздумьях, маскировать этот винтажный изъян или оставить, через него можно смотреться в старинное зеркало, стоящее в соседней комнате. Она и теперь с удовольствием рассмотрела себя в рабочей одежде, лихо поправила бейсболку и тут же машинально стянула ее, прикрывая лицо, искаженное удивлением. Вторым планом за спиной зеркало отражало на полу свежую живую картинку, там один за другим появлялись отпечатки босых ног. Белые от штукатурки следы были большими….

В реальности жительницу зеленого дома давно окутывало ощущение повтора. Куда ни кинь, везде терпкий знакомый запах, ни лица, ни голоса не прилипали надолго. Компьютер другое дело, он способен был удивлять всегда. Теперь же какая-то безумная картинка больно щелкала по носу. После того как ведро сходило за чистой водой, следы на полу сама смыла тряпка. Рядом с присевшей на подкосившиеся ноги хозяйкой, двигался кашель, он и открыл окна, выходящие в старый яблоневый сад. Тело ее чувствовало взгляд, а мышцы спины, прилипшие к обоям, скукожились в ожидании.

- Не пугайся, сейчас освобожу дыхалку и все объясню. Видишь, голос прорезался, вроде нормальный не загробный.
Легкое кресло подъехало и установилось напротив, сиденье вмялось, опустившись до пола.
- Знаешь, сколько лет я живу в этом доме? С рождения. А ты всего ничего. Расслабься, слушай спокойно…. Я не заметен, потому что прозрачен, все просто, после сама поймешь, расскажу подробно о том, как извлекал из красок обесцветившее меня вещество. Перед тобой тот самый художник, это меня здесь когда-то потеряли. Вникаешь? Я всегда жил рядом, просто прятался, прозрачность в разные части тела пробиралась постепенно. Уж лучше видеть совсем ничего, как теперь, чем одно плечо или и того хуже.
- Значит, в стене не мыши шуршали, там сидел ты?
- Молодец, не паникуешь. Там я спал. Ты же в мою мансардную мастерскую редко, но наведывалась.
- Понятно, почему скрипела лестница.
- Звать тебя буду Чёной, не против?
- Зови. Но это детское прозвище теперь знает только один человек…, ты подслушивал разговоры с подругой?
- Конечно. Стоял за спиной, и мне также хотелось в Болгарию, к солнцу. В такие моменты тебе не до шорохов было.
- Ничего себе.… А твои следы мне как называть?
- Да не шепчи ты, говори в полный голос. Так и называй, Следы, буду следить с таким именем.

Время побежало. В перевернутой с ног на голову жизни Чёна с трудом удерживала прежние ориентиры. У кого бы ни сдвинулась крыша от мысли, что рядом с его личным одиночеством кто-то существует отдельно от монитора. Но Чёна быстро усвоила историю Следов, который полжизни искал краску света для своих картин. Ему исполнилось ровно тридцать, когда неожиданный результат ошарашил самого искателя. В тот незабываемый момент он потерял из вида пальцы собственных рук. Затем исчезли полностью кисти и другие части тела, которыми он владел по-прежнему, но не видел. Из поля зрения окружающих пришлось себя исключить, чужое любопытство совсем сбило бы с толку. Именно по этой причине людская среда потеряла знакомого художника, который не то уехал, не попрощавшись, не то просто сгинул.
 
Дом родственники сдали в аренду, и Чёна стала единственным человеком, которого окружал Следы. Вначале он осторожно наблюдал, а после упорно вникал в то, чем владела она, это помогало держаться. Чёна во всем соответствовала его новому образу существования, как будто судьба подкинула. Она, не подозревая, легко жила в поле чужого дыхания, которое просачивалось с разных сторон. Наверное, еще и поэтому в момент обнаружения Следов, в доме никто не визжал от страха, не бился в истерике и не повернулся рассудком.
 
Интерес в огромных глазах Чёны разгорался все ярче. Следы привыкал к рассекреченной жизни, в которой кроме всего прочего была свежая еда, а прозрачной в его большом теле она всегда становилась не сразу. По этой причине по дому как бы сами по себе порхали полотенце или еще какой-нибудь мягкий предмет, смешно и выразительно закрученный.
- Представляю, как со стороны выглядит наш ужин. В доме нет даже кошки, а я беседую с чашкой, висящей в воздухе или с чайником, который ее наполняет. Безумный сон.
- За это время, Чёна, я не просто приклеился к твоей жизни, за что приношу извинения, благодаря тебе я почти смог оторваться от привычного образа жизни, с которым сросся намертво. Кроме своих картин и красок прежде ведь ничего не видел, представь, в какой бездне без всего этого оказался. И тут ты со своими хакерскими шедеврами. Хочу подкинуть интересную задачку, почти уверен, ты справишься.
- Скажи для начала, тайну твою никто-никто не знает? Никаких посторонних глаз?
- Никаких. Хотя…, был один дружок, делец один…, приходил, выбирал иногда работы на продажу. Он и заметил первым, что кисточка висит в воздухе, пальцев нет, и мое внимание обратил, я-то увлекся, за мазками следил. Меня тогда выбило из разговора, а он больше не появлялся.
- Понятно. Формулу своего «света» не знаешь. Не пробовал пойти в обратном направлении?
- Тебе и условия задачи объяснять не пришлось. Хочешь сразу поймать восьмой абстрактный фактор в анализируемой системе? У тебя это, кажется, так называется.

В последнее лето Следы и на улицу выходил без одежды, привык. О прежних ветровках и джинсах совсем не думалось, не до ерунды было, но теперь рядом с Чёной присутствовать в голом хоть и прозрачном виде стало неловко. Испытывать ее богатое воображение не хотелось. Чёна незаметно перешла на общение с домашними тапками и джинсами, следом пространство заполнили майка и бейсболка. Так разговаривать и молчать стало намного легче. Ни мужской одежды, ни красок, палитр и холстов раньше она не находила. Все это теперь быстро перекочевало из тайника в мансардную комнату, где когда-то и была просторная мастерская. Следы портил картины, делал соскребы и восстанавливал в памяти спонтанный процесс создания своего света. Чёна не вмешивалась, в составах красок она не разбиралась, и химия, как наука, прежде ее не занимала. Но прежде с Чёной много чего не происходило. Теперь же все поисковые системы интернета она завалила специфическими вопросами, на которые валились тысячи ненужных ответов. Пришлось постигать, экспериментировать, ставить опыты и бесконечно злиться на забывчивость Следов, который когда-то намешивал свою краску совсем бессистемно.

Загадочность потери пигмента живым телом усиливалась тем, что на холстах краски были, ни одна не исчезла из вида, детали рисунков оставались четко прописанными. Может не в краске дело? В ход пошла биология затем медицина, генетика и еще ряд помощников…

Безрезультатный поиск длился долго. Чёна совсем забросила свою доходную работу, кошелек опустел, и об этом, к сожалению, пришлось вспомнить. Хотя, почему, к сожалению?
- Из нас с тобой получится уникальный воровской дуэт, - Чёна отбросила мокрое банное полотенце и, закручивая в узел длинные темные волосы, рассматривала портрет молодого мужчины, который Следы поставил на верх высокого шкафа. – Нешаблонное лицо. Кто позировал?
Следы хмыкнул, и бейсболка повернулась к окну, за стеклом шуршали мелкие капли дождя.
- Таак, это же рама знакомого зеркала…. Автопортрет?! Теперь я знаю все. Ты высокий, широкоплечий, но сутулый, как старикан, это профессиональное. У тебя светло-русые прямые волосы, глаза карие, внушительные брови, поэтому такой суровый взгляд исподлобья…
- Воровской дуэт, говоришь. А почему бы и нет, Чёна. Пока холод не подоспел, надо позаботиться о зиме, запасы сделать. Давай-ка детали обмозгуем.
- Правильно, Следыш. Пусть моя программка для продвинутых хакеров себя покажет. Нужны счета, документы и так далее.
- Следыш…, мило. Голос у тебя приятный. Но договор дороже денег, зови грубо – Следы, не отвлекай. Про счета – заманчиво. Надеешься на перспективу? Хорошо. Займусь снимком для паспорта, его можно нарисовать.

Музыка в комнатах звучала и раньше, но не так часто. Теперь даже телевизор иногда работал. Звуки маскировали голоса, а дом с удовольствием увеличивал удельный вес своей внутренней жизни. Хозяйственные вопросы были решены, и пара продолжила поиск того, что стало обоим одинаково важным.

Считать, что Чёна, как бывало всегда, просто включила мозг и погрузилась в любимую сферу многоступенчатой задачи, не совсем правильно. Сухие зигзаги лабиринтов то и дело стали выдавать сюрпризы в виде букета ненужных эмоций, особенно в те моменты, когда Следы спускался с мансарды, ставил стул за креслом, наблюдал, подсказывал или комментировал. Автопортрет и снимок, сделанный для документов, окончательно выбили Чёну из колеи. Ей казалось, что живое лицо Следов появляется видимой голограммой, его губы подвижны, взгляд меняется и наяву погружается в ее глаза. Невидимый облик без труда вливался в любимую виртуальную жизнь Чёны, из которой она давно выныривала неохотно.

У Следов тоже многое изменилось. Участие Чёны в его беспросветной коллизии вначале ошеломило неожиданным натиском. Он попробовал просто удержать рядом живого человека, ему хотелось этого, не более, и все получалось. Раньше Следы воспринимал Чёну отстраненно, он мог рассматривать ее как картину, спокойно дышать в унисон, стоя за спиной, наблюдать за пальцами, скользящими по клавиатуре, мог радоваться, когда она уходила спать и не выключала компьютер. Чёна была вне всего. А в открытом общении раскрывался живой теплый и сложно воссоздаваемый на холсте образ. Для него Чёна состояла из едва уловимых штрихов, даже черты ее лица менялись от света и настроения, малейший шорох или фраза, как нож пластического хирурга, вносили корректуру. Следы сделал несколько карандашных набросков, и сам удивился их непохожести. Даже словами описать, как выглядит Чёна, без ошибок он бы не смог. Постоянство удерживали глаза, в этом темном омуте тонуло все, и было совсем не важно, какой формы при этом был ее нос, прямой или снова с горбинкой, насколько полные или идеально тонкие у нее губы. Но поймать и зафиксировать образ все же удалось.

- Надо устроить полноценный выходной, Чёна. Вижу, к чему приближаются наши поиски. Не уверен, что именно это сейчас главное? Мы все время идем в сторону того, как стать беспигментным, а не наоборот.
- Выходной не помешает. Только сил моих хватит лишь на болтовню в лежачем положении.
Чёна хотела бы отвлечься от темы, но отключался компьютер, не мозг, и Следы, наблюдая за взглядом под приспущенными веками, отлично понимал это. В прежней жизни он рискнул бы применить беспроигрышный способ, но Чёна все еще воспринималась как важная мысль, руками ее не обнимешь. 
- Наш выходной начинается в темное время суток, это правильно. Сейчас я затушу свечи, и ты, Чёна, представишь мое лицо. Хорошо?
- Оно и без этого перед глазами. Всегда. Но если тебе так лучше, я не против.
- Дай мне свою руку и пообещай, что завтра мы забудем все, к чему подобрались. Мы начнем поиски с чистого листа.
- Какие теплые и шершавые у тебя ладони, Следыш…. Зачем с чистого листа? Мы закончим начатое, может, я тоже когда-нибудь захочу стать невидимой. Твой ген-осветлитель получил способность делать совершенно прозрачными клетки не просто так, ты его активировал, может даже с помощью веществ из твоих самодельных красок. Сам того не зная, создал «таблетку», попьешь такую с недельку – и исчезнешь из вида. Вычислим ее состав - найдем кнопку «пуск».
- Особо не обольщайся, теория подтверждается практикой, она пока далеко.
- А ты рядом….
 
Первый после отдыха рабочий день должен быть легким и бесшабашным. Таким он и стал. Чёне даже захотелось войти на забытую страницу в социальной сети и забросить публике ни к чему не обязывающий вопрос о том, кто бы что сделал, если бы стал невидимым.
 
Время вспомнить дельца, который когда-то выбирал в мастерской картины для продажи и обнаружил, что пальцы Следов исчезли. Делец был верткий, вынюхивал все, что можно сбыть. Особо нравился ему товар легкий, чтобы горб не грузить. Самым подходящим считал слова, сплетни носил газетам, тайны – сыскному агентству, благо, таковое в городе имелось. Представлялся он потомком известной княжны Таракановой, и фамилию ее носил, но люди звали его Тараканом, и не только потому, что так короче.

Добровольные сыщики когда-то выслушали рассказ Таракана о странном художнике, обещали уточнить, но гонорар так и не выделили, мол, проверка не подтвердила. Сообщение информатора, как положено, было внесено в общий электронный список, в котором числилось немало известных и сердитых на Таракана фамилий. По последней причине на него самого нашлась крамола, буквально вскоре дельца привлекли, и он долго оправдывался, убеждая следователя, что оговорен.

Однако известно, что информация питает не только частные службы. Интерес к безрукому художнику, завис еще в одном месте, но завис не навсегда. Несерьезный вопрос Чёны на странице соцсети вторично высветил забытый адрес….

         Весна в северо-западных местах любит капризничать, одежду она меняет спонтанно, то серый прикид достанет, то в белый укутается. Настал момент, когда светлая шубка досталась не только крышам домов и парковым соснам, даже дороги надежно укатались колесами, уборочные машины не сумели прочистить их дочерна. Утро в зеленом доме пахло свежим заварным кофе, там было спокойно и тихо. Чёна сидела за рабочим столом, Следы, поставив свою чашку у принтера, с высоты своего роста рассматривал на мониторе сложную схему-картинку. Ладонь его то сжимала плечо Чёны, то разглаживала на нем белую мягкую футболку.
- Снова где-то не там свернули, ложный след, пойдем сначала.
- Согласен. Но, Чёна, второй старт после завтрака, сварганим чего-нибудь. Я рано встал, а ты уже здесь сидела, совсем мало спишь.
- Отоспимся после, - Чёна вяло потянулась, сидя в кресле, и повернулась к посветлевшему окну. – День прибавился. Знаешь, Следыш, а ведь у нас в руках настоящее оружие. Можем повоевать.
- В руках у тебя две пустые кофейные чашки. А как же простое женское счастье с нормальным мужиком, типа меня? Такого в твоих планах нет? – Следы поднял смеющуюся Чёну и понес к кухне.

Однако время завтрака отодвинулось. В дверь робко постучали как раз в тот момент, когда Следы обратил внимание на темные пятна под окном, окруженные падающим снегом. Поднимаясь по скрипучей лестнице, он услышал голос Тараканова.
- Откройте, я по делу и ненадолго.

Небольшого роста подтянутый одетый со вкусом мужчина с бледным лицом и выразительными серыми глазами внешне на свое прозвище не тянул, ничего откровенно тараканьего в нем не было. Так, обычный интеллигент с мягким голосом, сдержанный и очень усталый. Он не прошел в комнату, присел за кухонным столом, на котором стояло два кофейных прибора. Чёна отодвинула чашки и взяла в руки еще не остывшую турку.
- Кофе будете?
- У нас мало времени. Выслушайте терпеливо, и я уйду. Не могу сказать, что оказался здесь по собственному желанию, да еще в ранний час. В подробности вдаваться не стану, просто запомните каждое слово, каждое имеет значение, мой друг поймет. Несколько дней у вас, пожалуй, есть, это зависит от того, что я скажу тем серьезным людям, которые решили тихо в виде меня наведаться в вашу обитель. Смешно, но из всех претензий по поводу реально доказуемых фактов, не обвиняют меня только в этом. Мне вроде поверили, что я видел безрукого художника, рисующего, как ни в чем не бывало.
- Я все поняла. Вы слегка запутались. Но, если кому-то нужен хозяин дома, то он скоро будет. Дней через десять приходите и поговорите лично.
- Лучший ответ из всех ожидаемых, благодарю за сообразительность. Возможно, мой друг догадался, что стоя под окнами, я наблюдал странную картину, вы плыли по воздуху над шагающими очень знакомыми мне джинсами. За молчание беру дорого. Думаю, это тот самый случай, когда партнер не пострадает от назначенной мною цены, и без особого труда переведет вот на этот счет, вот такую сумму, - Таракан взял салфетку и достал из внутреннего кармана своего кожаного пальто сверкающую золотым пером ручку. – Я достаточно хорошо изучил своего друга, роль Робин Гуда - невидимки ему бы подошла, сюжет о подвигах так и напрашивается. Даю вам три дня, - Таракан взглянул за окно и поморщился, - Синоптики обещают большой плюс и солнце, начало весны, теплые ночи.…
Незваный гость растворился, но осадок от него был гуще, чем от кофе на дне турки, которую Чёна машинально отмывала до тех пор, пока Следы решительно не повернул ее в сторону лестницы.
- Пора навести порядок в нашем бесшабашном раю. Таракан, как всегда, слишком самоуверен, не будем думать, что кроме него в окна до сих пор никто не заглядывал, и никто не наблюдает в данный момент. Мастерская не так доступна, спокойно посидим, просчитаем, что еще может свалиться на наши головы.
- Впервые в жизни мне не хочется ничего менять. Следыш, я боюсь, - Чёна прижалась к присевшему рядом на старый топчан теплому мужскому телу и тревожно заглянула в глаза, которые кроме нее не видел никто.
- Никогда так не желал быть обычным, жить где-нибудь у теплого моря и быть спокойным за нас.
- Мне нравится. Это план, мы его выполним обязательно, вот сейчас зафиксируем, сохраним в базе и выполним, - Чёна прижалась еще крепче, и Следы одним движением опустил шторы на широком окне не слишком избалованной светом мастерской.

Порядок наводили целенаправленно. Избавлялись от всего, что могло пригодиться любопытным преследователям, а в том, что они появятся, сомнений не оставалось. Чёну давно интересовал старый сундук, таких не увидишь ни в одном современном доме. Когда-то в нем хранились наряды предков, теперь же кроме нескольких связок пожелтевших бумаг, скромно лежащих на дне, доставать было нечего. Однако кое-что ценное среди бумаг все же нашлось. В документах обнаружилась медицинская карта из местной детской поликлиники и несколько очень интересных рентгеновских снимков с врачебными описаниями и заключениями.
- Ну, наконец-то, я знаю, с кем имею дело. Это все твое, Следыш.
- Куда деваться, ты же мой мозг давно нарисовала и разложила на своей схеме, можешь сравнить с настоящей фотографией.
- Ты прав, есть с чем сравнить, и описания потрясающие, это же ключ к паролю, в наших поисках именно его не хватало. Я в шоке от радости, кажется, все поняла. Сейчас успокоюсь, расскажи, как же ты умудрился пробить череп в таком месте?
- Умудрился. Моим любимым средством передвижения был велосипед, до тех самых пор. От него тогда ничего не осталось, а я повалялся в больнице. Молния ослепила, гроза была сильнейшая. Рана на голове заросла быстро, а вот левый мой глаз слезился еще года два.
- Так-так. Божья кара настигла, говоришь. От молнии всего можно ожидать, ученым она до сих пор не поддавалась. Будем вспоминать и подсчитывать….
 
Перед тем, как взяться за самую трудную часть уборки – за уничтожение жесткого диска любимого компьютера, Чёна долго разглядывала свои схемы и старые снимки из медкарты Следов. Все это нужно было записать у себя в памяти, файлы должны храниться только там, и доступа к ним никто не получит.
- Напоследок позволим моему железному другу совершить подвиг, как думаешь, Следыш? Мы ведь все равно сегодня его уничтожим, а сами заляжем на дно где-нибудь или подадимся в бега.
- Подвиги вдохновляют. И что ты ему предлагаешь?
- Программки свои, не зря же написаны, пусть поработают. Скинем Таракану оплату за три свободных дня и… во, точно, придумала, вскроем базу счетов рядовых пользователей нашего с тобой любимого банка и раскидаем его запасы народу. Тебя, кстати, Таракан назвал Робин Гудом, я помню. Пока обнаружат, народ порадуется, пара миллионов никому не помешает.
- Отличная идея, и не забудь новость выложить о решении правительства оказать так называемую адресную помощь всем нуждающимся, чтобы взять ее люди успели. А я осмотрю дом снаружи, вдруг наследил не только Таракан.

Как раз в этот не совсем подходящий момент в простую канву событий протискивается тяжелое орудие, направленное на интересную цель. Управляет наводкой седоватый человек в штатском. Мундир с красивыми погонами у него имеется, но только для парадных случаев. Человек руководит секретной лабораторией нестандартных решений в области разведки, обращаться к таким положено по званию, но в сплоченной группе талантливых спецов и ученого люда его называют по фамилии – Скупой, у начальника отношения со всеми дружеские. Людей в команду он отбирал тщательно, никогда не ошибался, и это понятно, для бывшего разведчика-нелегала цена даже не влияющих на результат ошибок высокая.

Странную информацию о художнике-невидимке представил ему Сергей Исламов – ведущий офицер группы компьютерных технологий. Тема была настолько необычной, что разработкой ее до полной ясности они решили заниматься без привлечения дополнительных сил. Кроме не посвященной в тонкости команды охраны у зеленого дома никого не будет. Исламов лично нашел способ и установил специальную камеру наблюдения, передающую картинку всего пространства Следов и Чёны.
- Значит, девчонка не простая? Да, Серж, если для нее компьютерная техника – дом родной, то сигнальные иглы, слетевшие с одежды Таракана, она выметит быстро.
- Пару дней кино посмотрим, поймем, в чем фокус. Чувствую, Скупой, тебя уже захватила идея об отряде невидимых бойцов разведки. Бери прозрачного парня в предстоящую командировку, сработаешь параллельно над двумя темами.

Экранную жизнь героев с первых эпизодов пришлось дорисовывать воображением, высматривать и угадывать суть, каждая сцена несла информацию, которая в итоге настолько переплелась, что Исламов взревел.
- Это же специально для нас, они все поняли, у тебя другое ощущение?
- Погоди, если так, ночь покажет, диван виден идеально, при свидетелях на эротическую сцену девочка не решится. Сходи пока к аналитикам, узнай, что там нового, информацию с компа слить успели или проморгали.
Исламов вернулся быстро, по улыбке на его чисто выбритом лице и выразительно перевернутым широким бровям Скупой понял многое, но подробности удивили даже его.
- У тебя счет в каком банке?
- Серж, только о важном и коротко.
- Во промахнулись, в самом популярном, разбогатели бы. Спецотдел вычисляет точку запуска хакерской программы, разбросавшей миллионы по счетам клиентов.
- Красиво хулиганят. Это точно они. Следы и Чёна, так они называют друг друга, устроили фейерверк. Мешать не будем, наша задача в другом. 
- Боюсь, что салют прощальный, могут ведь ускользнуть, пора брать, Скупой, на просторах потеряем.
- Подготовим аккуратное приглашение. Поеду сам, секретность полная. О! К дому посетитель шагает, с пакетом. Серж, свяжись с наблюдателями, надо проверить и опросить, когда выйдет. Скорей всего, заказ доставил.
Кроме мужской одежды курьер привез в дом под номером одиннадцать несколько интересных коробочек, в которых среди прочего были темные линзы для глаз, градиентные очки и полоски латекса.

Исламов так и не ушел, засмотрелись и заговорились, по ходу и детали работы с драгоценными объектами продумали. Оба понимали, спешить здесь нельзя и нельзя медлить. Хотелось больше узнать о человеке, по какой-то причине ставшим невидимым. Ценная информация, наверняка, находилась в компьютере, Исламов разберется во всем, что осталось от жесткого диска. Чёна умела заметать следы, а его бездорожье не пугало.
- Представь себя на месте Следов. Ты художник, всю свою сознательную жизнь пишешь картины, и вдруг….
- Да, Скупой, я не ослеп, не оглох, не лишился ног, не свихнулся – я исчез для всех окружающих и не хочу маскировать свое уродство. Я же легко смог бы носить маску, перчатки и очки, и кожа сейчас не проблема. Но я этого не делаю, значит, либо не могу опомниться, либо не желаю.
- Правильно, и еще ты, Серж, на его месте хочешь понять, в чем причина преображения, насколько она глубока и необратима, ищешь механизм входа и выхода, и тебе помогает вполне даже симпатичная умница.
- Сексуальная девочка. Ведут себя естественно, думаешь, близость глаза затмила или решили и дальше нас дурачить?
- Думаю и то, и другое. Нельзя эту пару недооценивать, сочетание ума и смелости – великолепный микстейп. Опасная смесь, Исламов, без проблем не обойдемся. Жаль, что кино наше плохо озвучено, в полный голос говорят только о ерунде. Не допускаешь, что этот невидимый художник случайно или намеренно добился желаемого? Вот ты назвал невидимость уродством, я бы поспорил. Может это пылающее под лучами тепловизора тело имеет свою философию жизни, и пошлет его обладатель нас далеко и надолго.
- Кто ж ему даст послать. А ты, командир, заметил, как она на него смотрит? Ни разу не промахнулась, прямо в глаза, и без тепловизора.

Поздним вечером из зеленого дома вышли двое. Высокий мужчина и хрупкая женщина были одеты по погоде, от ветра и колючей мороси их укрывали утепленные непромокаемые плащи с капюшонами и одинаковые по цвету вязаные шарфы, почти скрывающие лица. Безлюдная улица напоминала о том, что время для прогулок не подходящее, однако пара свернула в парк, где сырые с грязными обочинами дороги не привлекали даже бездомных собак. Все было не так просто, как могло бы кому-то показаться. Эти двое, покинувшие дом, словно магнитом подняли и притянули к себе несколько неприметных фигур, следующих за ними с одинаковой скоростью на постоянной дистанции. Следы и Чёна шли, прижавшись друг к другу, она почти утонула под рукой, которой он крепко сжимал ее плечи.

Чёна первой обратила внимание на фигуру человека, бодро шагающего по соседней аллее.
– Сейчас подойдет, Следыш, давай присядем, место хорошее и скамейка не очень мокрая. У меня от волнения голова закружилась….

Скупому не требовалось настраивать себя на вторжение в чужую сферу. Какую бы конфигурацию, размеры и консистенцию эта сфера не представляла, он входил в нее, как в собственный дом, где все привычно и предсказуемо. Природные данные и опыт подарили разведчику отличное орудие труда, в такой работе без такого орудия, как пахарю без сохи. И теперь его первая фраза «Добрый вечер» растворилась кусочком сахара в чашке, ее впитало все, что находилось в радиусе слышимости. Взгляд Скупого из одинаково серого вечернего пространства выделил лицо Чёны, бледное и напряженное оно по тону сливалось с расположившимся напротив ночным небесным светилом.
- Не буду лукавить, ваши имена мне известны, вы догадались. Представлюсь коротко. Скупой. Так по фамилии и обращайтесь. Разговор предстоит деловой, надеюсь, он будет полезным для всех. Прежде чем получить ответы на два важных вопроса, спрошу о простом. Чёна, ты беременна?
Удар поддых оказался даже сильнее, чем Скупой предполагал. Он вмиг переключил внимание Следов и Чёны друг на друга.
- Простите за любопытство. Учитывая положение, мы можем избавить девушку от наших скучных тем. Я понял. Поговорим втроем. Первый важный вопрос – каким образом ты стал невидимым? Я скупо представился, поэтому для вашего внутреннего спокойствия добавлю следующее. Наш интерес безопасен. Служба разведки, которую я представляю, нуждается в такого рода маскировке, это очевидно. Именно поэтому вокруг плотная охрана. Пока никто, кроме меня и еще одного офицера, в тайну не посвящен, Тараканов не в счет, он изолирован. Вы до определенного момента тоже ее скрывали, не буду спрашивать, почему. Ну что, Следы, поведай свою историю, вы с Чёной именно этого вопроса ждали, значит готовы.

К чему готов был Следы в этот момент, он и сам себе ответить не мог. Все его мысли крутились вокруг смелой догадки Скупого, в суматохе последних недель они с Чёной упустили главное.
- История запутанная. Я художник. Кроме масла и темперы ничего не использовал, иногда уголь или мелки. Думаю, какой-то состав повлиял. Других причин не было. Жил всегда здесь, из дома выходил редко. Парк, лыжи, пруды. Вирусы и те местные. Наследственность тоже не причем, думаю, случайность, игра природы. Человек я не публичный, в ваши планы не впишусь, точно.
- Не спеши делать выводы, Следы. Ты же понимаешь, человечество такой феномен не пропустит. Если разнюхают, разберут по частям, как непонятную игрушку, замучают и затравят. Куда ты тогда со своей непубличностью? И про наследственность вспомнил не просто так. А наша служба располагает современными лабораториями, в них работают ученые с мировыми именами. Тебе вернут обычность, если захочешь, и не кондовую с латексной маской. Но, будем считать, на первый вопрос ты ответил. Второй не менее интересный. Отечеству послужить не желаешь? При положительном ответе дело имеешь только со мной и Сержем Исламовым. При другом раскладе придется  общаться с толпой исследователей, к ним определим и Чёну, ей наблюдения медицинские очень скоро потребуются. Даю вам немного свободной жизни, видеослежку уберу, а люди обеспечат деликатную охрану. Возьми этот телефон. Когда будешь готов - номер там один. Можешь не сомневаться, я не только скупой, но и завистливый, будь на твоем месте, знал бы, что делать. Не прощаюсь, мой бесценный друг. Мадам, всегда к вашим услугам.

Легкие звуки удаляющегося силуэта затихли, но короткий разговор со Скупым навсегда прилепился к зеленой скамье. Чёна все также, молча, прижималась к Следам, и он не спешил нарушать тишину, заполненную корявыми вопросительными знаками. Каждый чувствовал кожей, спокойное время тихо меняет свое лицо, уходит вместе с новым знакомым, и не факт, что по первому звонку такую счастливую зиму можно будет вернуть.

Охраняемое со всех видимых углов зеленое гнездо несколько дней качалось на ветвях страстей. Отсчет пошел с признания правоты Скупого, да, Чёна носит ребенка. Следы при этом не стал сдерживать истерику радости, но быстро опомнился. Первое, что с учетом новых обстоятельств не подлежало обсуждению, оформилось сразу – от слежки они уйдут. В тот момент оба верили в собственные силы, способные обойти или обмануть железобетонную махину социума, готовую замотать на свой пыльный вертел любые мечты.

Маленькое кафе, стоящее у входа в парк в дождливый вечер было пустым, владелец решил отпустить сотрудников, но сигнальный звонок входной двери решение отменил. Следы и Чёна сняли мокрые плащи, заняли столик у окна и погасили настольную лампу, так было проще. Странную внешность посетителя никто не рассматривал, Следы сидел лицом к темному окну. Скромный заказ - мороженое с фруктами не очень обрадовал персонал и совсем ослабил внимание. Кафе было выбрано по простой причине, более торжественного места для того, чтобы навсегда запомнить момент начала настоящей семейной жизни Чёны и Следов, не нашлось. Так думал Следы. Чёне же предстояло убедить его в необходимости немного изменить краткосрочные планы.
- Я не готова сейчас уехать, Следыш. Скупой обещал, что обо мне забудет, если ты попробуешь с ним поработать, а тебе этого хочется, я вижу. Представь, слежку снимут, мы подготовимся и вернем тебя в мир видимых. А главное, пусть ребенок родится в привычной для меня обстановке, уедем после.
Шумная компания людей, внезапно появившаяся у входа, освободила от дальнейших объяснений. Кто-то из вошедших крикнул бармену: «Угощаем всех!», голоса других слились в единый гул радостного возбуждения. Толпа что-то обсуждала, Чёне удалось разобрать фразу о халявных миллионах.
- Кажется, это некоторые из тех, кого мы осчастливили, пора уходить, Следыш.

Тихо покинуть кафе не удалось. Сдвигались столы, за которыми должны были сидеть все без исключения, и те, кто зашел раньше, и те, кто еще пожалует. Отказы от угощения не принимались. Дверь снова открылась, и двое подтянутых крепких парней, не особо размахивая руками, расчистили Следам и Чёне дорогу к выходу.

Весна без лишних угрызений решила досрочно свернуть свою годовую смену, весь май она уступила настойчивой летней жаре, но аромат задержался, и его периодически усиливала уместная для этого времени грозовая влага. От ветра дорожка к зеленому дому покрылась слетевшими лепестками яблоневого цвета. По этому белому покрывалу в темный вечер Скупой не без удовольствия проследовал к крыльцу. Его ждали.

Чёна поздоровалась и ушла в свою маленькую комнату, где стоял ее новый компьютер, а Следы с гостем поднялись в мастерскую. Скупой не спешил с разговором, он бегло рассмотрел каждую деталь небогатой обстановки и задержался у полки с книгами в потрепанных переплетах.
- Интересная подборка. Случайная или от предков?
- Собирал не без помощи Таракана. Кстати, как он?
- Жив и здоров. Философия дело мужское. У меня Бердяев в том же издании. И вообще, я как будто в свой дом дубль два попал, под рукой только необходимое. Думаю, вступительные слова нам не потребуются, только так, самая малость. - Скупой включил настольную лампу и продолжил листать старые страницы, останавливаясь на подчеркнутом тексте. - Философия свободы – понятно…. Не интригуй, скажи прямо, ты стремился таким образом стряхнуть с себя уродливый груз социума, для этого обесцветился?
- Юмор оценил. Но, такая мысль мелькала, когда искал плюсы своего случайного преображения.
- Заманчивая мысль. Твой опыт, Следы, самый безобидный, он не навредил даже тебе. До сих пор. Я же гоняюсь за теми, кто пробует создавать другую краску, вторую главную. Не философским мечом размахиваю, сам поймешь, когда встретишь. А у тебя есть возможность на многое взглянуть со стороны и в полном формате, почти из космоса, вдруг получится заодно починить машину, несущую нас в вечность, чтобы не так сильно скрипела. Теперь совсем серьезно, Следы. Я понял, ты согласен работать со мной. Осталось продумать тонкости. Сейчас мы с тобой по косточкам разберем все имеющиеся в мире средства охраны и придумаем, как их можно преодолевать. Решим, каким образом ты будешь передвигаться по миру, где в маскировке, где без нее. Учебная вылазка не за горами, будем готовиться.
Скупой уходил ранним утром, фразу, прозвучавшую тогда вместо прощания, Следы запомнил: «Чёну здесь никто не обидит, Исламов отвечает за нее головой».

Первая совместная операция была простой и практически безопасной. В своей стране, в столице. Скупой должен был присутствовать на важной встрече, а Следы в своем естественном невидимом образе следовать за ним, просачиваться сквозь препятствия, приобретать навык и не спалиться. Затем он ходил за человеком, на которого указал разведчик, и фиксировал в памяти все его действия без исключения.

 Возвращались обычным авиарейсом. Следы ничем не отличался от других пассажиров, обо всех видимых частях его тела Скупой хорошо позаботился. Поход, по словам разведчика, оказался удачным.
- Говоришь, связь у того, за кем ты следил, не стандартная? С Чёной обсуди, она же у тебя гений в этой области. Подробно поговорим дома, и дальнейшую схему нарисуем вместе. Сейчас приземлимся, поезжай, отдохни немного, я скоро прибуду, - Скупой, готовясь к посадке, поправил ремни, которые он не расстегивал, ведь полет прикоснулся к нему так, легким мгновением, в мыслях разведчик был далеко от посадочной полосы. Он обдумывал главную тему, которую они с Исламовым разрабатывали давно, очередной шаг по ее реализации обнажил недочеты.

Ходить за покупками Следы не любил, но хотелось порадовать Чёну подарком. Он не видел ее несколько дней, ноги сами несли, несмотря на тормоз тревоги. Жизнь так настойчиво вторгалась в большое тело, что душа болела от постоянного чувства чего-то навязанного и чужого. Но это с одной стороны или даже с краю. Стержень был другим, Следы принял точную подачу Скупого, и мужское упрямство повело в сторону опасности. Во что он втянул Чёну? Согласился с ее доводами, оставил одну. Что произойдет с его семьей, когда ребенок появится? А если он унаследует активно управляемый мозгом ген беспигментности? Этот вопрос  отчаянно завис на повороте, открывшем родную ограду зеленого дома.
- Ой, подумала, он вернулся, - Чёна бросилась в распростертые объятья Следов и забыла обо всем на свете.
- Я считал, что Он здесь только я, - Следы, не выпуская из рук свою радостную ношу, скинул верхнюю одежду и осмотрелся. – Опекун?
- Да. Исламов. Выясняет, что может для меня сделать.
- Заботливый. А телефоном пользоваться не умеет?
- О чем ты, Следыш? Это их дела, а у нас своих разговоров хоть отбавляй, освобождайся от дорожной пыли.

Разговоры отошли на второй план, пробиться сквозь ауру долгожданности не удалось до самого прихода Скупого. А он появился быстро, и его прямолинейный интерес крутился вокруг загадочного телефона объекта наблюдения. Чёна внимательно выслушала подробный рассказ, попросила нарисовать все знаки крошечного дисплея, который Следы рассматривал вместе с не подозревающим о его присутствии обладателем, взяла немного времени на раздумья и надолго оставила мужчин. Скупой поднялся в мастерскую, и погрузился в наполненное мыслями одиночество. Вскоре перед его глазами появился самостоятельно проплывающий поднос с кофейником и бутербродами.
- Домашний наряд тебе к лицу. Как думаешь, Следы, девушка твоя протрет нам глаза?
- Не спеши. Мою девушку ты загрузил надолго, она любит такие игрушки, теперь не оторвать. Пора и меня ввести в курс, выкладывай подробности.
- Накинь на себя что-нибудь. Я ведь не Чёна, лица без маски не вижу. А впрочем, ладно, сиди так, полезно потренироваться, - Скупой налил себе кофе, сделал глоток и стал ждать, когда чашка Следов тоже наполнится. Он улыбался и всматривался, пока не почувствовал тяжелые руки сзади на плечах. – Так не пойдет, я заикаться начну. Обозначься.

Разговор был недолгим. Из него Следы понял, что пора готовиться к длительной поездке. У Скупого в тех местах, куда они отправятся, будет много разных дел. Задача Следов не столь многозначна, он продолжит слежку за уже знакомым объектом, по всем расчетам, маршруты их будут время от времени пересекаться.
- А сам бы ты оставил женщину на этого капраза?
- Мне в этом плане теперь беспокоиться не приходится, давно один. Капраз, как ты назвал капитана первого ранга Исламова, человек, надежный.
- Чёне он представился по форме, она его сразу по-курсантски капразом и нарекла.

Из маленькой комнаты Чёна сделала то, о чем мечтала. В ней появилось все необходимое для человека, который любит и умеет держать связь со всем миром, запеленговать созданную ею сеть стало вообще невозможно. Подобно Следам, невидимому в реальной жизни, Чёна исчезла в виртуальной, она знала, что делала. Однако, несмотря на мощные технические возможности, просьба Скупого, найти таинственного оператора, для Чёны оказалась не выполнимой, ничего вразумительного не обнаружилось. Именно таким ответом ей и пришлось ограничиться. Она не стала морочить мужчинам головы тем, что в бесконечной череде сборщиков адресов и смыслов мелькнул один странный. Он не открылся, просто при клике поглотил вопрос и исчез. Но Чёна знала, с очередной попытки шутник попадется, сети расставлены.

В определенный момент беременные сами удивляются собственным странностям, особенно при выборе еды. С беспокойными ожиданиями родов Чёна боролась по-своему, она, не останавливаясь, пополняла открытые заграничные счета на официальное имя Следов, поначалу это было сделано из озорства. Сейчас хакерство стало единственно действенной таблеткой от тошноты, а чувство риска растворяло тревогу, которая росла с каждым днем. Переписывать сложившееся жизненное меню после отъезда Следов было некому, Исламов в тонкости не вникал, свои обязанности долго ограничивал простым материальным снабжением. Чёна его почти не замечала. Он появлялся и уходил незаметно, иногда сидел в мастерской, листал старые книги и слушал ее шаги. Но в одну из самых жарких ночей молодого лета Чёна с пустым стаканом появилась в тесной прихожей как раз в тот момент, когда бесшумный гость направлялся от лестницы к выходу. Его внимательный взгляд плотно окутал, притянул и глотком холодной воды надолго задержался где-то глубоко внутри. Чёна закрыла входную дверь и словно приросла к ней, не желая потерять впечатление. Она увидела капраза. Дело в том, что абсолютное отсутствие любопытства ко всему, что не занимало ее специфический мозг, делало окружение растушеванным. В резкости обозначалось не многое.

Утром, погрузившись в нерешенные задачи, Чёна поглядывала на простенький мобильник, предназначенный для разговоров с Исламовым. Больше никто не звонил, Следы использовал электронную почту, писал часто, когда была возможность, но порой исчезал надолго, не успев предупредить. Его короткие строчки из слов наполнялись только для нее понятными пробелами и условными знаками, на них можно долго смотреть и мысленно слушать далекий голос. В это утро послания опять не было, но флажок электронки все-таки вспыхнул, когда Чёна, закрыв рабочий файл, собиралась на прогулку. Письмо с необычным обратным адресом состояло из одного слова: «скоро». Попытка отправить в ответ знак вопроса не удалась, комп выдал, что такого адреса не существует.

Дни летели сами по себе, лето давно перешагнуло середину. На улице было жарко. Солнце стояло в зените, сверкало в ветвях пушистых сосен парка, серебрило листву кустарников. Народ тянулся к ближайшему пруду, по ходу раздавая угощения белкам и воробьям. Чёна тоже решила сегодня искупнуться, но, задумавшись, прошла нужную тропинку и поняла это только когда очутилась на дальнем спуске к реке. Река в этом месте была мелкой, ее дно, усыпанное камнями, хорошо просматривалось с высоты. На заросшем берегу рыбак, глядя на поплавок, наливал кофе в блестящую металлическую чашку, больше в обозримом пространстве никто не мелькал. Чёна спустилась к воде, положила в плетеную корзинку шорты и майку и в купальнике побрела по течению. Камень, который она выбрала, находился на самой середине, сверху он был плоским и достаточно широким, как раз для того, чтобы лечь и позагорать. Тишину безветрия оформлял одинокий звук течения, река журчала, недовольно обходя камни и поднимая брызги.

Через некоторое время музыку воды и мысли Чёны нарушили посторонние шлепающие всплески. Почему здесь появился Исламов, с которым она не сталкивалась с того самого вечера, известно было только ему. Он впервые нарушил свои правила, подошел без ее просьбы и остался рядом. В закатанных до колен джинсах, с темно-синей футболкой в руках капраз стал почти ровесником. Его чисто выбритое лицо, аккуратная короткая стрижка и выправка даже при голом торсе выдавали венного. Он, молча, сидел на соседнем камне, смешно подвернув ноги, и смотрел на Чёну, ожидая вопроса. Она молчала.
- На днях собираюсь на рыбалку, есть у меня любимое место на острове. Возьмем катер – и с ночевкой, костром и настоящей ухой. Согласна?
Чёна удивилась и обрадовалась одновременно, высоко подняла брови и рассмеялась. Исламов тоже улыбнулся, впервые заметив растерянность на ее богатом мимикой лице.
- Понимаю, не ожидала такого поворота. Представь, что я старший брат и хочу, чтобы ты оторвалась от проблем, по-настоящему отдохнула.

За несколько минут общения эмоциональный приемник Чёны зафиксировал столько непривычных импульсов, что она совсем запуталась, почувствовала себя неповоротливой, зажатой, но сказать, что это было неприятно, она бы не решилась. Так настойчиво никто, а может и никогда не подставлял ей плеча. Присутствие капраза окружило их общее пространство плотным куполом защиты, который был надежнее всех ее сложнейших кодов, Чёне показалось, что ключ к заковыристым жизненным алгоритмам в данный момент в своих сильных руках держит Исламов.
- Мне нужен лазер. Особенный, его трудно достать.
Исламов мгновенно прочел все, что происходило в омуте ее глаз, на этом чувствительном мониторе он уловил необычное сплетение жанров. Продолжая «вчитываться», капраз медленно натянул на себя футболку, и, перебравшись на плоский камень, сел рядом с Чёной, взял ее послушную руку и машинально приложил ладонью к своей щеке.
- Понял, это не бред и не шутка. Излагай. Ждать наших друзей в ближайшее время не будем, здесь мы с тобой вдвоем, справимся.

На Чёну словно с небес обрушилась возможность если не освободить, то уж точно облегчить тайный загашник сомнений, в котором среди прочего как нарыв, зрел подступающий день икс, когда она окажется бессильной и нерешительной. Что будет, если Следы и ко времени родов не появится? Принимать их постороннему человеку, по известной причине, нельзя.
- Объясню просто. Мой ребенок может родиться невидимым. Теоретически теперь знаю, как вернуть пигмент, просчитала все. Проблемы в отсутствии практики.
 
Нужно было сильно постараться, чтобы удивить Исламова, но, по его же словам, невозможного не бывает. Он удивился. Правда, Чёна этого не заметила, потому как решение в голову капраза пришло моментально.
- В нашем ведомстве есть все, и специалисты, и клиники. Вооружимся. А сейчас вставай с камня, пора двигаться. Больше не ходи по скользкому дну, зачем рисковать.
Чёна взяла корзинку с одеждой и тут же очутилась на руках Исламова, он держал свою ношу так, что той ничего не оставалось, кроме как свободной рукой обхватить его шею и прижаться.
- Только заметила, ты же без обуви.
- Правильно. Кстати, Скупой зовет меня Сержем, мне нравится. Машина недалеко, обувь в ней. Будь добра, помни, рыбалка состоится при любой погоде.

«Ну, что, едем?» - такими словами капраза ограничились сборы на рыбалку. Поднимаясь на борт белоснежной яхты, Чёна поняла, почему у нее не было возможности захватить с собой даже теплую одежду.
- Отлично. Катер взяли. Не сложно представить, какими будут костер и уха.
- Самыми настоящими, и остров, и ночевка, а это - наша палатка, тебе в ней будет удобно. Ты пока осмотрись, а я – за штурвал.
- Мы здесь одни?
- Совершенно.

Уже в начале путешествия по судну, Чёна потеряла дар речи. Мысль о том, что яхта арендована на время рыбалки, исчезла, сюрприз готовился и был рассчитан не на пару дней. Рабочее место, оснащенное ее любимой техникой, задержало надолго, но оно оказалось не самым удивительным. Соседняя просторная каюта, в которой кроме входной, были еще две закрытых двери, сверкала белизной и напоминала операционную. Дверь напротив вела в роскошную спальную комнату, о том, что это каюта, напоминали только иллюминаторы. Широкую и, по всему, удобную кровать окружала изысканная, но практичная мебель. На дальнейший осмотр у Чёны сил уже не осталось, ей нужны были объяснения.
 
Пришвартовав яхту в небольшой островной бухте залива, с причалом, рассчитанным только на нее, капраз махнул рукой бородатому крепкому старцу, который принял знак и пошел к выложенному из камня костровищу.
- Чёна, я знаю, вопросов у тебя много. Не торопись, попробуй представить эту яхту удобным вариантом твоего зеленого дома.
- Насколько мне известно, в нашей стране простые капразы на работу на яхтах не ездят. Чья она, Серж?
- Приятно слышать свое имя. Яхта моя, и ты не права, на ней я иногда езжу на работу. Работа у меня такая, а капразы бывают разными. Но речь не обо мне. Мы решаем твои проблемы, теперь их стало меньше. Пока отдыхаем, здесь никого не будет, а в другое время – решишь сама. На яхте тебя не побеспокоит даже охрана, статус у судна такой, особенный. В нужный момент смогу привезти акушера, который будет находиться в соседней закрытой комнате, для подстраховки, позову, если только что-то пойдет не так.
- Думаешь, Следы согласится оставить меня здесь?
- А почему я должен о нем думать? С ним Скупой, моя задача – ты. Следы будет здесь, как только появится в городе. Должен сказать сразу, такого приятного задания у меня еще не было. Но я справлюсь, даю слово.

Белые ночи заметно сдали, поэтому огонь костра на фоне августовского неба был особенно ярким, претензий к нему не высказывал даже знакомый капраза - старик, который подносил откуда-то из глубины острова заранее нарубленные сухие ветки. Чёна разливала по походным тарелкам уху, наслаждалась ее ароматом и ночной прохладой, подползающей со стороны залива. Массивный дубовый стол, установленный здесь навечно, выдерживал и не такое обилие угощений. Старик забавно вставал каждый раз, беря в руки стакан, до краев наполненный холодной водкой, и перед тем, как выпить, выдыхал из себя хрустящий словами воздух. Под завязку горючее заливал в себя только он, и его прищуренный взгляд искал причину тому, что освобождалась тара только от его любимого напитка, другие фигурные бутылки даже не открывались. Одна из причин была заметна, легкая одежда Чёны не скрывала ее округлившийся живот.
- Пора мне отчаливать. Выпей, капитан, ты мужик крепкий, таких еще поискать, - обратился он к капразу и тут же, меняя тему, перевел взгляд в сторону Чёны. – Наконец, могу сказать смело, пару ты себе нашел вровень, вижу я, сколько здесь всего, кроме красоты. Не забывай, чтобы дитя было счастливым по жизни, на сносях целуй ее каждый день, ты понял, о чем я.
- Ладно, старик, тебе действительно надо отдохнуть, давай на посошок, и мы пойдем, - Исламов сделал несколько медленных глотков, не сводя глаз с Чёны, которую слегка озадачил словесный финал хозяина острова.

Старик смотрел, как гости поднимаются на его далекую белоснежную мечту и, путая слова, почти одними губами напевал что-то душевное. По узкому трапу капраз шел сзади, след в след, и когда Чёна неожиданно остановилась, он по инерции обнял ее, чтобы не уронить.
- Все в порядке?
- Он бьется, – Чёна сдвинула крепко обхватившие ее руки в низ своего живота и притихла.
- Хулиганит. Мы его убаюкаем, вот так, иди ко мне, держись крепко.
Чёна на секунду представила, что несет ее Следы, и у нее почти получилось, однако всегда не четкий образ теперь смотрел реальными исламовскими глазами. Взгляд потерялся, когда она поняла, что одежду медленно снимают горячие ладони. Чёна зажмурилась, чувствуя поцелуи в тех местах, где бился ребенок.
- Ну вот, успокоился. Сейчас я вас укрою и уйду. Прости за вольность, ни разу не общался с человеком, который еще не родился.
- Не уходи.
- Смелая девочка. Постарайся не забыть эту фразу.
На открытой палубе под неизвестно откуда взявшимся дождем капраз сбросил все, что сковывало напряженные мышцы, и устало опустился в шезлонг. Он понял, Чёна давно не смотрелась в зеркало обнаженной, иначе заметила бы очевидную игру пигмента в очаровательной точке чуть выше бикини.

- Нет-нет, компьютер от тебя не сбежит, сегодня мы отдыхаем, - Исламов говорил тихо, но Чёна вздрогнула от звука его голоса. – Это я, нарушитель твоей тишины. Надеюсь, удалось поспать на новом месте? Готова к завтраку?
- Что бы я без тебя делала, – Чёна, грустная, босоногая, совсем домашняя, в этот момент была похожа на пушистого длинноногого котенка, которого нельзя не погладить. Не поворачиваясь, она подняла руки и наклонила их в сторону вошедшего. – Проверяла почту. Мне уже начинает казаться, что это самое бесполезное на свете занятие. Не пишут.

Своим пронзительным безошибочным взглядом Исламов выбрал главное в этом хрупком образе. За поспешной поведенческой доверчивостью таился интригующий мир, доступа в него, капраз знал, до сих пор не получал никто, даже самому мудрому и опытному это было бы не по силам, а таких он мог пересчитать по пальцам. Чёна вращалась в своей галактике, пробираясь по захламленным серьезным дорогам интернета, летала свободной птицей. Эти полеты не знали границ, просто обрывались в местах «подхвата», она была недоступной. Не скрытной и замкнутой, а умной и гордой. Чем дольше Исламов бродил по не видимым для других следам, тем сильнее хотел ее полностью, без личных преград и паролей. Чёна могла стать единственной женщиной, способной во всем подняться на уровень созданной им собственной жизненной игры, именно эту важную для себя информацию он считал с жесткого диска ее старого компьютера. Случай, столкнувший с невидимым художником, для капраза обернулся лишь поводом, который указал на возможность настоящей близости, полной и безоговорочной. Кроме Чёны такое ему никто не подарит.
 
- Как ты представляешь себе безмятежный отдых в дождливый день?
- Я, Серж, могу весь день проваляться в постели.
- Предлагаешь забыть обо всем и обо всех?
- Чтобы не отвечать прямо, скажу только, что сегодня мне не спалось, и я побывала в твоей каюте, там было пусто, ты отдыхал под дождем, а комп работал. Мне продолжать?
- Обязательно. Интересно, ты вникла в суть? Пройти по этому лабиринту без меня нельзя.
- Это меня нельзя поймать с помощью неизвестных знаков в обратном адресе, который сразу исчезает. Хотел пробиться? Считайте, что вы пойманы, сударь. Твоя система уникальная, но я разберусь, разложу по полочкам, позже, не сегодня. Пока мне хватило картинки, где Следы занимается неизвестно чем с красивой мулаткой, в одежде и в маске и в довольно странном месте. Картинка реальная до дрожи. Значит, так ты держишь связь со Скупым? Не хочется думать, что картинка зависла именно для меня. Но, в любом случае, информация полезная.
- Если б ты посидела перед монитором подольше, то смогла бы заметить, что картинки меняются самостоятельно. Поймешь, когда разберешься. Я даже готов помочь, если захочешь и если не страшно.
- Это ужасное слово «если». Серж, что за манера пугать беременных женщин. Их надо любить и целовать каждую ночь, забыл, что сказал старик?
- Готов согласиться с каждым его словом, а ты не забыла, за кого он тебя принял?
- Я помню все, и хватит уже кормить завтраком, веди меня под дождь, не то наговорю такого, что пожалеешь, а потом выгонишь.

Дождь разошелся всерьез, он готов был смывать все подряд, и сомнения, и одежды, если бы ему это позволили. Белозубая улыбка Чёны не справлялась с небесной влагой, поставить потокам плотную преграду было не сложно. Сейчас Исламов знал точно, Чёна - на пороге его сложного мира. Каким он покажется ей при внимательном рассмотрении? Но она добралась, почти взошла, и кто сказал, что у капраза не хватит сил удержать эту женщину и присвоить.
- Мне тоже жаль, что сегодня не подходящий момент, чтобы отпустить свое тело и сказать ему, делай что хочешь. Дождь освежил, пора нам под крышу, малышка.

Чёна послушно, как ребенок после купания, стояла под большим махровым полотенцем, слушала стук сердца, сначала своего, потом капраза, который стоял непростительно близко, смотрела в зеркало, отражающее их лица в каплях дождя.
- Ну, вот ты и обсохла, давай посмотримся вместе, подходи медленно, нам спешить некуда, и, главное, не тревожься. Мне казалось, женщины любят стоять перед зеркалом, что скажешь?

Все старания, говорить мягко, совсем не помогли, Чёна уловила в голосе странные нотки и напряглась. Она действительно не хотела видеть свою изменившуюся фигуру и почти не подходила к большим зеркалам, теперь же взгляд удивленно, как бы со стороны, медленно опустившись чуть ниже пояса, остановился с выражением ужаса. Чёне не надо было объяснять себе, почему кусочек ее тела быстро меняет оттенки. Было ли это шоковым страхом или протестом, но организм самостоятельно решил моментально избавиться от опасности, побелевшие губы Чёны сжались от боли, и Исламов при виде крови понял, что запасного акушера ждать некогда.

Таких быстрых родов, наверное, не помнила даже природа. Капраз едва успел донести Чёну до стерильной каюты, уложить на кушетку и сорвать стринги. Белоснежная простыня тут же окрасилась в красное, и на это блюдо легко выскользнул маленький молчаливый едва видимый человечек. Капраз сам волновался, будто впервые принимал роды, да он и принимал их впервые, и никогда не пробовал самостоятельно обрезать и завязывать. Инструменты были на месте, и на всякий пожарный он давно просмотрел специальное видео, но пальцы дрожали. Все получилось. Вскоре мальчик, легко завернутый в пеленку, лежал рядом с Чёной, не сводившей удивленных глаз с капраза, который собрался переносить обоих в спальную каюту.
- Не нужно, оставь меня пока здесь, то есть, нас, - Чёна продолжала смотреть на Исламова, словно боялась повернуть голову туда, где сопел ребенок.

Скупой и Следы колесили по миру, выслеживая прежнюю цель, не любившую сидеть на одном месте. Маршрут был запутанным, но всегда вел в северном направлении. Следы даже в мечтах представить не мог, что когда-нибудь отправится в кругосветку, да еще в таком облачении. Путешествие поглотило бы его с головой, имей он возможность таскать за собой мольберт, а если бы вместо командира рядом оказалась Чёна, то лучшего и не придумать. Со всеми поручениями Скупого невидимый разведчик справлялся. До времени.
- Нам пора разделиться. Без меня сможешь?
- Если это необходимо. Вызывают или другая причина?
- Другая. План следующий. Пройдешь по следам объекта без опознавательных знаков и без меня. Сколько выдержишь в голом виде и в жестких условиях?
- Сейчас лето, на улице не замерзну, без еды не останусь, без интернета тоже…
- Шифр знаешь, будешь держать меня в курсе, а я отправлю тебе помощника, который снабдит необходимым, оставит шкуру, деньги, телефон, где договоримся. Пару недель продержишься, а там сам подгребу. Для тебя, Следы, это станет серьезным испытанием.

За сдержанным наставлением Скупого Следы чувствовал силу подспудного смысла. Это была сила до краев наполненной жизни, без пустот и пробелов. На фоне такого напора прежнее существование под крышей зеленого дома с радиусом мимолетного взгляда казалось вялым до безобразия. Чёна подарила ему надежду, а Скупой дал простор. Душа кипела, прозрачное тело переполняло желание действовать, рисковать и добиться самого важного результата. С таким настроем сложно быть осторожным, но Следы знал способ переключения скоростей, умел вовремя уходить в сокровенное, там, в глубине его всегда ждали глаза Чёны. Он так редко ей пишет, а сейчас, когда нужно быть рядом, занят под завязку. Она поймет, а он успеет, дело близится к финалу. С таким багажом невидимый наблюдатель, проводив командира, стоял у двери в гостиничный номер, из которого должен был выйти объект. И тот четко по своему графику бодро сбежал по лестнице, остановился на выходе, осмотрелся и, еле слышно напевая, зашагал по живописному бульвару французской столицы. Следы был рад такому выбору, такси доставило бы ему ненужные хлопоты.

План дальнейших действий оказался простым. Объект заказал билет на вечерний авиарейс в Лондон и забронировал в отеле номер на пять ближайших суток. Следы успел сообщить Скупому об этом. Целый день он бродил за своей мишенью, сидел в кафе, в обеденное время наблюдал, с каким аппетитом тот поглощает ароматную еду, и к вечеру без спешки своим ходом отправился в аэропорт. Через пару часов прозрачный пассажир первым вошел в салон самолета и выбрал удобное для себя стоячее место за последним креслом.
 
Скупого не было рядом, но его забота следовала по пятам. Утром Следы со стороны наблюдал, как в самой темной аллее парка осторожный человек поместил в тайник увесистый сверток. Довольный тем, что можно, наконец, поесть и получить временное убежище в номере отеля, где находится объект, Следы преобразился с помощью материальных средств, ставших давно привычными.

В номере Следы быстро принял душ, оделся, поправил маскировку и отключился, бухнувшись поверх красиво заправленной кровати. Во сне, как всегда, была Чёна, ее тело сводило с ума, а шепот без слов возвращал в счастливое состояние полета в бездну. Добровольно из такого сна не выходят, и здесь помешали посторонние шорохи. Когда и как вошла загорелая гостья, спрашивать было бесполезно.
- Не смущайся, так надо для Чёны. Ей срочно требуется твой материал, что-то с ребенком. Больше я ничего не знаю, меня просили сказать тебе только это. После все выяснишь, я спешу.

Гостья ушла также незаметно, как появилась, Следы, закрыв за ней дверь, пытался опомниться и понять, наяву ли все было. Кроме Скупого никто не мог достать его здесь, нужно срочно связаться и выяснить, что за хрень, а, главное, что с ребенком и с Чёной. Нет уж, ничего он не станет выяснять, просто скинет эту шкуру и ринется в аэропорт, такие прятки уже не по правилам.

Следы мчался от тайника в своем натуральном голом виде, стараясь сдерживать дыхание и быть осторожным. В мыслях он был рядом с Чёной, именно там, откуда не должен был уезжать никогда, глупец, полный придурок, о чем он только думал. То, что народ в какой-то момент с перекошенными лицами ломанулся навстречу, пролетело мимо, крики толпы Следы услышал лишь в тот миг, когда пули, вонзившись в грудь, опрокинули его на цветущий красным куст.

Новость о лондонском теракте дошла до Скупого одновременно с сообщением Следов. «Помоги Чёне». Короткая строчка повисла в воздухе. Скупому не надо было объяснять, почему эта не входящая в список шифровки фраза пришла в голову невидимому другу, думать было некогда. Даже при универсальной предусмотрительности Скупого, такого фатального поворота в его ближайших планах не значилось. На запросы Следы не отвечал, это единственное сообщение он отправил, видимо, с попавшегося под руки чужого компьютера. В заботе о беременной подруге Скупой ясно видел второе дно, это не простой крик о помощи, ведь до сих пор на семейном фронте Следов было спокойно. Исламов и теперь подтвердил, что у Чёны все хорошо.

Первым, кого Скупой заметил, входя в отель проживания Следов, был объект их слежки. В другое время эта встреча имела бы какое-то значение, но не теперь. Командир мчался к заветным дверям с надеждой застать того, кто должен ждать именно его. В безлюдном коридоре стояла оглушительная тишина, люди в проеме двери номера с нужными цифрами стояли молча. Лица женщины, убирающей помещения, и мужчины в форме служащего заведения выражали недоумение. Скупой легко подтолкнул их внутрь, прикрыл дверь и подошел к кровати, над измятыми простынями которой висел единственный зримый предмет – пуля.
- Здесь кто-то стонал и говорил, - опомнилась женщина.
- А вам это не могло просто показаться? Кто-нибудь еще слышал? – Скупой повернулся к ненужным свидетелям, дождался отрицательного ответа и применил быстрый и беспроигрышный прием.

Вскоре из отеля вышел мужчина со странно перекошенной фигурой. Тяжелой походкой он направился к парку, с трудом достал из внутреннего кармана предмет, похожий на телефон, и тихо сказал пару фраз. Машина подъехала быстро. Скупой поблагодарил своего местного помощника, взял ключи и документы, и когда тот скрылся за поворотом, уложил невидимую ношу на заднее сидение, взял из тайника мешок и помчался в известном только ему направлении. Следы был жив, его слабый пульс бился с перебоями. Мокрые гостиничные простыни показали сразу, что крови потеряно немало. До места, где можно найти врача, сохранив тайну, довезти раненого живым не удастся, поэтому ничего не оставалось, кроме как изучить маршрут до ближайшей клиники. Машина резко развернулась вправо, и водитель едва успел нажать на тормоз, чтобы не сбить человека, смело шагнувшего под колеса. Скупой не смог даже привычно ругнуться, его голос повис в воздухе, когда дверца открылась, а на место пассажирского сидения плюхнулся объект слежки.
- Гони, куда скажу, я врач еще тот.

Следы пришел в себя после очень долгого сна, по крайней мере, именно так ему показалось. Перед тем, как вслушаться в голоса, монотонно звучащие где-то рядом, он заставил себя вспомнить, что произошло и что из этого было реальным. Тупая физическая боль в груди и яркая картинка цветущего красным куста, на который его отбросили выстрелы, привели память в порядок. Он ранен, а у Чёны проблемы. Скупой здесь, это его голос, стоит открыть глаза, немного повернуть голову, вот так, и…. То, что увидел раненый, его напрягло. Разведчик спокойно беседовал с примелькавшимся за время слежки образом. Мало того, объект, за которым Следы так долго тайно следовал по пятам, теперь выглядел как доктор, он встал и, продолжая разговор, подошел к кровати.
- Пульс хороший. У парня отличное здоровье, он перемолол всю чужую кровь, обрати внимание, она уже не заметна, усвоилась и обесцветилась. Раны затягиваются. Еще немного, и твой подопечный очнется, а главное, сможет двигаться. Ты, Скупой, не напрягайся, у меня уникальный нюх. Вычислил я твоего невидимку благодаря своему носу. Хотел уже бить тревогу, но вовремя встретил тебя с парнем, безупречно упакованным в одежду, кожу и очки. Вы доверили тестирование прибора виртуального управления сознанием мне – ученому, способному видеть и учитывать абсолютно все. Полагаю, парня отправили за мной по особым соображениям, не ради слежки. Его тоже тестировали? Считай, твой сложный экзамен он выдержал.

Смысл дальнейшего их разговора Следы улавливал лишь время от времени. Все мысли были о другом, он продумывал детали возвращения домой. Чёну нужно увидеть до того, как Скупой все поймет и захочет остановить. Подходящий для побега момент вскоре сам подвернулся. В обеденное время, когда увлеченные разговором объект и разведчик отправились в расположенное через дорогу кафе, Следы быстро изобразил убедительные следы собственного похищения и, избавившись от бинтов, зашел в первый свободный автобус. Сегодня ему везло, как никогда, в аэропорту как раз производилась посадка на прямой рейс до родного аэропорта.

Уже на борту, в темном грузовом отсеке под звуки ревущих двигателей Следы понял, что теряет последние силы, но есть несколько часов для того, чтобы их вернуть. Надо спать. Однако сон приходить не торопился, мозг упорно восстанавливал и связывал между собой фразы из разговора Скупого с объектом. Значит, с помощью невидимого разведчика Скупой отрабатывал схемы недоступности исламовского виртуального оружия. Следы четко помнил главную фразу объекта в разговоре со Скупым: «Наблюдай за мной. Видишь мужика за окном? Смотри на дисплей телефона. Я набираю незаметно, особо пальцами не двигаю, ты, может, и вспомнишь вашу специальную азбуку, но посторонний не расшифрует и адресата не найдет. Слушаешь? Мужик говорит именно то, что я для него обозначил. Работает ваше оружие. Твой невидимка текстов моих тоже не «унюхал», иначе он бы тебе сообщил.

Итак, теперь понятно, Скупой и Исламов испытывают новое средство воздействия, совершенствуют его программисты-виртуозы, которых в свою команду подбирает капраз. Как зовут одного такого потенциального виртуоза, Следам известно наверняка. Вот кому он слепо доверил безопасность Чёны, и если теперь не успеет выдернуть ее из этой паутины, то потеряет навсегда, если уже не потерял. И еще один важный момент разговора: мулатку подослали специально, теперь у них есть генетический материал невидимки, то есть его - Следов.

Белая яхта стояла в бухте, где рядом на берегу снова горел костер старика. Исламов был его единственным гостем, он не спешил, просто, молча, смотрел на огонь и подливал в любимый стакан хозяина костровища холодную светлую влагу. Это было любимое место капраза. Чена все дни после родов была с ребенком, она почти не разговаривала и даже не смотрела на компьютер, мимо которого ей постоянно приходилось проходить. Капраз не мешал, было понятно, ей необходимо сконцентрироваться перед важным делом, побороть страх и вернуть исчезающему из вида сыну обычный вид. Из своей каюты он несколько раз наблюдал за нерешительными попытками приступить к операции. Только сегодня утром рука Чёны не дрогнула, у нее все получилось, осталось достичь финала постепенного преображения, расчеты были верны.

Утро преподнесло еще одну важную картинку, она прилетела из зеленого дома, который, наконец, дождался своего хозяина. Следы метался в поисках подруги, нашел телефон с единственным номером, но почему-то медлил со звонком, и это к лучшему, есть время на то, чтобы капраз смог унять свое непреодолимое желание увезти Чёну.
- Выпей со мной да ушицы отведай, хватит тебе голову ломать.
- Ты прав, старик, возможно, скоро пришвартуюсь на несколько дней, пополним запасы и отдохнем, обещаю.

Капраз поднялся на яхту и подошел к каюте, где Чёна тихо разговаривала с сыном. Это было впервые. Она обещала своему умнице мальчику, что папа скоро приедет, и они все вместе отправятся далеко-далеко к теплому морю, там будет их большой и уютный дом.

Прошел год. Большой и красивый дом на теплом острове давно обжили. Вместе с Чёной и Следами в нем навсегда поселилась болгарская подруга, к которой постоянно кто-нибудь наведывался, было шумно и весело. Следы много работал, у него появилась огромная мастерская, которую иногда посещали знатоки и ценители живописи. Чёна почти забыла то время, когда она самозабвенно боролась за простую человеческую обычность своих близких. Следы был благодарен за то, что избавлен от прозрачности, он и сынишка пребывали в хорошей форме, проблемы отступили. Оставалось дождаться того счастливого дня, который освободит ее от данного Следам и себе слова, ровно двенадцать месяцев не садиться за свой любимый компьютер. «Скоро» - это последнее необычное сообщение, прилетевшее когда-то в зеленый дом, все громче стучало в висках, помогая отвлекаться от суеты, настойчиво окружающей ее. Вот и теперь, гуляя по пустынному утреннему берегу, Чёна мысленно была далеко от происходящего вокруг. Следы стоял за мольбертом, наблюдая красивый восход, он обожал рисовать солнце. Болгарская подруга развлекала разговорами его и Тараканова, который решил тоже обосноваться здесь и писать книгу о художнике, чью историю несколько лет собирал из обрывков не известной публике информации. По его замыслу, картины этого художника, в которые можно войти и даже загореть от лучей солнца, по-настоящему не знал никто, как и самого автора, иначе бы перед людьми давно открылись реальные полотна жизни, не обрамленные официозным багетом.
 
Чёна побрела к любимому месту на дальнюю косу, где она обычно сидела, подолгу наблюдая за чайками и кораблями. Ночной прилив разгладил песок, он был мягким и влажным. В какой-то момент безмятежная картина вздрогнула. Среди размытых песочных рисунков прямо по курсу перед глазами остолбеневшей от удивления Чёны один за другим обозначались свежие мужские следы. Совершенно прозрачный человек отходил медленно, он молчал, но Чёна почти видела сдержанную улыбку, чувствовала пронзительный до озноба взгляд и тепло призывно протянутых к ней сильных рук. В бухте за косой белел силуэт огромной океанской яхты.