Алло. Слушаю вас?

Счастье обрушилось внезапно. Не то чтобы Вера его не ждала, конечно, ждала, но уже без юношеского нетерпения. Все девчонки хотят встретить любовь: не просто увлечение, а самую что ни на есть настоящую. Правда, задержалась судьба, пришла не безумным праздником, а тихой радостью.

Вера бежала по лугу босиком наперегонки с ветром, улыбаясь тёплому дню.
Пышное платье, яркая шаль. Непослушные русые волосы каскадом по плечам.
Споткнулась, не удержав равновесие, упала в траву, в пряные запахи свежескошенного сена, клевера, мяты. Перевернулась на спину, раскинула руки, смеясь над собственной неловкостью. Расцарапанная коленка осталась незамеченной.
Следом приземлился довольный Алексей, мимоходом поцеловав девушку в висок.
Влюблённые лежали, наблюдая за проплывающими облаками. Обнимались, целовались, мечтали о будущем: как будут любить друг друга всю жизнь, как поженятся. Вера непременно родит богатыря, а Алексей станет инженером.

 Слепой дождь начался неожиданно. Забарабанил сильно, гулко.
- Алёшка, спрячемся за радугой?
- Давай. Полетели.

Настойчивый звонок прозвучал оглушительно близко.
Вера вздрогнула и проснулась.
Телефон продолжал трезвонить. Появилось ощущение тревоги. Так случалось всегда при внезапных ночных звонках, предвестниках несчастий, реже радости.
Женщина подбежала к аппарату, подняла трубку.
- Алло.
В ответ кто-то всхлипывал, тихонько подвывая.
- Алло, слушаю, - повторила Вера, начиная паниковать.
- Мама, это я, - родной голос дрожал.
- Что случилось, сынок?
- Мама, почему ты мне не сказала, что отец жив? Почему?

 От неожиданности у Веры перехватило дыхание. Пульс учащённо забился.
- Я никогда не говорила, что твой папа умер.
- Но не сказала, что он жив.
- Ты не интересовался.
- Я считал его погибшим.
- Не придумывай. К чему эта неприкрытая ложь. Разве я не объясняла, что мы расстались, потому что разлюбили друг друга. Жить в нелюбви ужасно, противоестественно.
- Это было давно, видно, запамятовал.
- Я не забывала про свою боль.
- Всё равно ты виновата. Надо было настаивать на встречах.
- Думаешь, такое возможно — заставить полюбить насильно. Любят без принуждения.
- Неужели сын для него – пустое место? В чём моя вина?
- Не смей так думать. Ты ни в чём не виноват!
- Учился на тройки, плохо вёл себя в школе, пропускаю пары в университете. Разве таких любят, - голос задрожал ещё сильней.
- Брось! При чём здесь твоё поведение. Родными людьми дорожат, их берегут, многое прощают. Сынок, я тебя очень люблю. Ты уже взрослый. Попытайся понять. Если сможешь, то прости! И прекрати прогуливать занятия.
- Хочу встретиться с отцом, - в голосе прозвучали стальные нотки.
- Не возражаю, только будь готов к тому, что тебя вряд ли встретят распростёртыми объятиями.
- Это мы ещё посмотрим. Мама, ты виновата, не отрицай.

Обвинения были напрасными, несправедливыми и от этого было ещё тяжелее.
Сомнения, ранее отравлявшие жизнь, но позабытые, вновь заставили душу страдать, сердце переживать.
Она стояла растерянная, но не пыталась оправдываться, ведь для себя всё давно решила.

Сын положил трубку, оборвав разговор.
Тишина оглушила Веру.

Как раненая заметалась по комнате, обнимая себя за плечи, не находя места.
Что же делать? Что делать?

Решила перезвонить. Попробовать ещё раз успокоить сына.
Набрала номер и с нетерпением ждала, раскручивая телефонный провод.
Смеющийся голос спросил: «Алло. Слушаю вас?»
Вера не ответила.
Непроизвольно затряслись плечи, потекли слёзы.
Женщина долго не могла прийти в себя. Было не до сна.
Она понимала, что серьёзный разговор продолжится, но прежней жалости как не бывало.
Вновь что-то надломилось внутри.
Холодный рассудок взял верх.