Там, в деревне, за рекой...

– Матвей, побежали быстрее!
– Куда?
– К реке.
Матвей бросил пилу и побежал за братиком.
У самой воды они остановились. На той стороне кричала баба. Такая большая, в переднике, со съехавшей набок косынкой. Незнакомая, подумал Матвей, из той деревни, за рекой.
– Помогите!
Она стояла по колено в воде и обшаривала руками дно.
– Помогите! – снова позвала она. – Люди!
– Я тут кошу себе траву, тут она. – Сглатывая слюну тараторил братик. –Вопит. В башмаках, в воде, кричит: «Артём!» И ищет. Я тут испугался и к тебе. Утонул?
Матвей уже стягивал рубаху.
– Ты это, жди здесь, – сказал Матвей и поплыл. Весь путь по ленивой, неглубокой речке он широко раскидывал ноги и руки. Вдруг коснется кого-нибудь...
Большая баба шарила дно и, набрав полные пригоршни гальки, швыряла за спину. И снова искала. Будто большую рыбу ловила, только что сорвавшуюся с крючка, либо... утопленника.
– Тетя, – сказал он, – вы это, чего?
– Всегда был... – она затихла на мгновенье. – Пропал! Пропал! Артееееем!!!
Матвей сдул с носа капельку и побежал вниз по течению.
– Тут пропал? – спросил он.
– Пропал! Пропал! – вопила она, раскапывая дно на одном месте. Тетя била себя в грудь и рвала полуседые космы.
Матвей искал изо всех сил. В небольших заводях, искал у камней, в толще воды... Пришла мысль взять у хозяина сеть. Но это долго. Сорвал с деревца неплохую ветку, оборвал ветви и листья. Кинулся опять искать, теперь с «багром».
Вот найду я Артема, думал он, хоть покойником, спасибо люди скажут. Мол, не испугался. А ненайденный во сне мамку терзать будет. Приходить ночами. Найду – и покой обретут. Он – в земле, она – на сердце.
Он водил веткой у берега, на мелководье, и там, где поглубже. Шел вдоль берега по течению. Берега пологие, не за что зацепиться, только рогоз да острая водяная трава прямо в воду клонится. Не задержится Артем. Он уплыл.
Матвей побежал на перехват. Метров на шестьдесят и вошел в воду по пояс. Стал подниматься вразвалочку, багром тыкая воду. Искал внимательно. Насколько мог.
Спасибо скажут, скажут «молодец!»
Он шагал, широко раскидывая ноги в мутной толще и веткой пробуя слева, поглубже.
Нога чего–то коснулась.
Сердце ёкнуло. Мальчик прыгнул, но руки обхватили гладкий валун. Ничего больше. И вокруг пусто.
– ...Вееееей!
Отпущенная ветка уносилась по течению. Матвей догнал ее.
– Матвееей!
Братик махал руками. Рядом стоял хозяин. Хозяин стоял очень твердо.
Матвей вылез из воды и бросил ветку в кусты. Он скажет все как есть. Как было. Не соврет, ведь помогать – это хорошо! Ребенок уплыл, но он искал. Один. Найдет, если сеть даст.
Тетя уходила. Даже не обернулась. Просто ушла.
– Матвей! – с отчаянием позвал братик.
– Иду!
Матвей поплыл.
Братик подбежал и стиснул ему руки.
– Он злой, – прошептал он.
– Ребенок утоп, – громко сказал Матвей. – Купался маленький. Унесло его. Сеть нужна – выловим у излучины.
– Иди сюда, – повелел хозяин.
Матвей подошел. И тут же шершавой рукой получил звонкую оплеуху.
– Будешь работать на два часа дольше. Оденься и живо за мной! А ты зелень принеси. Козы не землю едят. Где серп?
Братик побежал за серпом.
– Я найти хотел... – всхлипнул он. – Артем утоп...
– Дурья башка! – хозяин отвесил подзатыльник. – Артем три дня как утоп. Ходит старая, ищет каждый день. Унесло его. Мы искали – не нашли, уж ты-то! Она того, помешалась...
Матвей обернулся. На том берегу лишь ветер да рогоз. Ушла.
Хозяин ворчал совсем немного. Обещал, что в этот раз не накажет ремнем, и дал итоговую затрещину.
Матвей взял пилу. Он попросит братика, чтобы тот с завтрашнего дня не смотрел на тот берег.