Место встречи - Рутрекер. Пайрет - бэй, Тортуга

                Подарок для Дэн 904
     Ни хера не публикующая в Твиттере подруга адресата этой оптимистической сказки ДэдСно, даже не показывающая блестящими сэлфи свою писю, мало того, никто и не знает, как выглядит глотающая букву  " р " моя муза и любовь, хотя, товарищ Дэн, можно предположить такое, что бархатный баритон Зямы одним движением руки станет шортами, джинсовыми, хорошими, для этого, оказывается, нужно на плейере открыть функцию эквалайзера и методом тыка подобрать нужное звучание, но вот когда изначально ублюдки с   "Мосфильма " убивают чужую продукцию, вот когда они подкладывают поганый женский истерический голос персонажу Радхи Митчелл или гнусят, опровергая здравый смысл Марлона Брандо, нисколько не гнусевшего, это вот как ? Это - идеологическая диверсия, самая умная из диверсий, которой мог бы поучиться мудак Мединский, зациклившийся на запрете Березовского со всем Холливудом. Убивается фильм изначально, умышленно, по заветам красившего Леонида Быкова жида Эрнста, по указанию жида Михалкова ( я тысячи раз говорил, что жид - не нация, а состояние души ) слово  " фак " заменяется кчертудверьребята и ты сидишь дурак дураком и не понимаешь совершенно, отчего это Маню заговорил языком Бальзака. Действительно, почему Питбуль говорит как выпускник Коллежа Святого Сердца, ведь я, немного владеющий галльским, слышу иные выражения, более присущие Мылу и Крестителю, тоже некогда убитым сраным поганым мерзотным Первым каналом, где горы с Эверест, мохнатые воины марихуаны, Рождество в Иерусалиме и прочая херня литературно - редакторски сменили речь кокни, коих не понять ни мышу, ни камышу, ни Конуре Рейли, искавшему истлевший труп бутлегера в кисельном колодце трех сестричек Кэрролла, кушавших кисель, разумеется, и слушавших трели Шапиро уже на Втором, не говоря о Третьем и так дальше. Это же п...ец, кромешный такой угар в женской бане Жо Дассена. Заходит он, значится, в баню, Жо Дассен, вельветовый пиджак, клеши, коци на каблуке, химия на башке, кудряшки, дышит глубоко - взволнован - косит под шибко умного. Ладно. Идет сквозь туман и пар, ощущая кожным чуйством прекрасного наличие прекрасных женщин в глубинах клубящегося пара, возможно, голых. И тут - х...к !..
     - Змей ? - вскричал таежный насельник Худойбердыев, снова прерывая поспешностью вопроса неспешное повествование своего приятеля и соотечественника Шляфмана. - Мина ?! Баба голая ?!!
     Они зимовали, коротая пятнадцатый месяц зимы в охотничьей заимке Ефима Субботы, коварного выползня и приспешника, подкулачника в окулярах, изгалявшегося над лохматым Олялиным и намеревавшимся ( по - любому ) засадить тоненькой и чахоточной Симоновой, у которой брат - Вяземский, а это снова п...дец.
     - Чота все сказки у меня утыкаются в грандиозную гору Голдблюма, - психанул маленький медвежонок, более известный как Пох, с изумлением рассматривая предыдущие абзацы, - странная байда, будто рассыпал Мальчик - с - пальчик вместо зерен теннисные мячи, иду я по ним, как охотник или пидарас, - захохотал несносный медведь, вспомнив древний анекдот, - но прихожу итогом в навозные омуты рашен тиви, рашен синема и иногда, - замер он, шевеля когтями, пугая меня и делая свои пластмассовые глаза большими и страшными, - в бездонные ямы купринской литературы Витухновской, Быкова и Юны Моритц, столь юной и шикарной, что богиня Литвиновой покажется Тутанхамоном, нашедшим Картера в кратере фалернского, небрежно отставленном на краешек стола Овидием. Или Вергилием, - добавил Пох, внимательно всматриваясь в меня. Уж не знаю, что он там рассмотрел, но через мгновение сказал : - Скорее, Лермонтовым и Чаадаевым, родными братьями Розенберга и Троцкого, не боявшихся называть вещи своими именами.
     - Харэ, Пох, - отмахнулся я дымящейся сигаретой, заваривая свежий чай с кукамбрами, - заморачиваться всяким фуфлом. Ты вот не хочешь картошки с луком ? В ней много витаминов, - добавил я, протягивая приятелю чашку с молоком.
     - Я их давил и давить буду, - хриплым голосом забормотал медведь, стуча кулаком по подушке, - рубить головы драконам несправедливости и подсовывать украденные кошельки толстяку Садальскому, когда - то давно рассказывавшему про одного мужика, который всех называл говном. Прям как мы, - шумно отхлебнул он молока и захрустел рогаликом.
     - Мы круче, - меланхолично заорал я, пытаясь соответствовать атмосфере Королевского крокета Лизки Готфрик, - мы, Пох, и себя не исключаем из этой категории, не возносимся, не гордимся, а просто скромно и чисто не в кипеш торжествуем и ликуем.
     - Ликург, - добавил медведь, снова падая на меховой живот перед ноутом, - Лика Старр и Лика Крамер ...Тьфу, бля, опять туда же, - ругался Пох, пытаясь вырулить окончание сказки если не к пышногрудой тинке Трейси, то хотя бы к жопастой Бэйли.
     - Побывал в бане - то ? - поинтересовалась черноглазая Бэйли, трогая придремавшего Хичкока веслом.
     - Джо Дассен - то ? - по - правильному  " токая"  диалектическим произношением великоросских слов и целых фраз сумрачно переспросил низенький толстячок, удавливая поясом от халата Диты фон Тиз Хенесси, не коньяк. - Побывал, - вздохнул он, сбрасывая тело с шезлонга на песок пляжа. - Пришел и увидел, что под его фанеру открывает рот сын, мертвый Барыкин тоже, мертвый Кобзон и живой Троицкий, не критик, тем же концом, постоял, помолчал и вторично помер. Вот тебе и  " Салю, сэ анкор муа ", милая Бэйли.
    - Коман тю ва и спрашивать не буду, - нахмурилась моя Богиня, сжимая свой грандиозный и красивый, готовый обрушиться на любого, кто не понимает бегающих с той стороны головы тараканов или не видит фантомных корешей австралийского гладиатора, шарахающихся по Оксфорду и Кембриджу, лишь бы нам, зажравшимся и чересчур умным, было интересно.