Ароматы кофейни успокаивали и вселяли надежду. Надежду на…хоть что-то хорошее и приятное, способное мягким теплом разлиться внутри и сдвинуть с мертвой точки тяжеленный ледяной камень, неуклюже занимавший большую часть пространства между сердцем, легкими и желудком. За окном уютного, отделанного деревом и симпатичными тканевыми обоями, кафе вовсю разрасталась серая безысходность. Самайн остался позади, и вот уже целую неделю над миром властвовал ноябрь, жестокий и серый настолько, что осенняя хандра окатила жителей города нежданно-негаданно и с ног до головы. Никто не был готов к этому, ведь бдительность все потеряли из-за удивительно тёплых первых двух осенних месяцев: казалось, еще вчера город был расшит нитями солнечных лучей и пёстрым узором золотой и алой листвы, а сегодня вдруг сделался хмурым и туманным, насквозь пропитавшись тоской и сыростью.
Уютное нутро кафе могло послужить чем-то вроде пункта реабилитации для тех, кто чуть не скис от этой подавляющей все душевные силы тоски, пока пытался преодолеть путь от работы до дома или обратно. Именно с этой целью Т. сейчас вжималась в мягкое угловое кресло и грела заиндевевшие пальцы о тёплые стенки большой пёстрой чашки. День её прошел вроде бы спокойно: в приёмной большелобого юриста, у которого она трудилась в качестве помощницы, практически не было посетителей, новенькая секретарша на удивление ни разу не пустила в шредер важные документы, а сам начальник благополучно ретировался с рабочего места пораньше, чтобы ближайшим рейсом отправиться на Кипр ловить свою жену с любовником. Т. не знала, был ли любовник у жены босса, но сам он был в этом так уверен, что только о том и говорил, сводил к этому все разговоры (даже деловые), при этом багровея и пыхтя так натужно, словно вот-вот мог лопнуть от своей патологической ревности. На этот раз его осенила гениальная, по его собственному мнению, идея – вручить супруге в качестве подарка к годовщине свадьбы N-ную сумму денег и два билета на Кипр, затем притвориться, что срочное судебное разбирательство не даёт ему полететь с ней, и «великодушно» позволить даме своего сердца распорядиться вторым билетом на своё усмотрение. Умственно отсталая (видимо) дама, по задумке, должна была не только принять всё это представление за чистую монету, но и взять с собой на отдых того самого теоретического любовника. Ну конечно же! В общем, в обед начальник, что-то злобно ворча и зловеще посмеиваясь, достал из-под стола чемодан и зашагал к выходу. Он казался таким решительным, что Т. нисколько не сомневалась – морально он уже готов к изобличению факта измены, а еще, возможно, в деталях планирует двойное убийство.
Пусть и ненадолго, но это вызвало у девушки интерес к происходящим вокруг неё офисным делам. А потом дверь за боссом захлопнулась, и день вновь покатился в бездну безделья и, что удивительно, чудовищной усталости.
Т. уставала постоянно. Хотя нет. Нельзя было сказать, что она уставала, как будто это происходило в какой-то конкретный момент, потом проходило, а потом наступало снова. Всё было иначе в основе своей: усталость не была событием или следствием чего-то, она была состоянием. Перманентным. Как будто начавшимся три тысячелетия назад и продолжавшимся до сих пор без перерыва на летние каникулы или государственные праздники. В рабочие часы усталость давила на неё извне, сгибая плечи, сворачивая спину колесом и застилая глаза песочной крошкой, которую нельзя было прогнать с помощью самого крепкого черного кофе или смыть дорогими каплями из аптеки. Как только работа заканчивалась, усталость стратегически меняла положение, перемещаясь в нижнюю часть туловища и в ноги, делая их свинцовыми, неподъёмными, негибкими и тугими. Стоило ей добраться до постели, закинув на неё весь этот груз, и лежание могло длиться часами, пока не возникала необходимость поесть или посетить туалет. Конечно же, Т. никому не жаловалась, ведь, по сути, у её состояния не было хоть сколько-нибудь серьёзного оправдания. Она была вполне здорова, достаточно хороша собой, ей ещё не было тридцати, а карьера уже двигалась куда лучше, чем у прочих сверстниц, благо, она не была обременена заботами о муже и детях – их у неё просто не было. И нет-нет, ни в коем случае не думайте, что Т. убивалась по этому поводу, ведь решение не быть чьей-либо женой и матерью на данном этапе своей жизни было осознанным и взвешенным. В относительно недавнем прошлом ей довелось и влюбиться, и разочароваться, и влюбиться снова, и разлюбить, и быть преданной, и предавать - чего уж греха таить. Наконец, это всерьёз утомило её, добавив веса и без того гнетущей вечной усталости.
Однажды (совсем недавно) она набралась смелости и, преодолевая вековые барьеры воспитания, произнесла это вслух:
«Мне кажется, у меня депрессия…»
И тут же всё лицо её полыхнуло огнём, щеки заалели, а в ушах раздался звонкий и строгий голос матери:
«Не говори глупости! Какая еще депрессия? У тебя ноги-руки есть? Крыша над головой есть? Работа есть? И не голодаешь поди? Если уж ты от одиночества стонешь, то нашла бы себе мужика нормального или бы сходила к Кириллу, да попросилась бы к нему обратно. Глядишь и простил бы тебя, дуру, эгоистку! Вся эта твоя хандра от безделья и пустоты в голове. Я в твои годы работала по двенадцать часов и не хандрила! Некогда было!»
И всякое желание жаловаться отпало в то же мгновение. При том, что рядом даже никого и не было. В том числе матери. Но эти слова и этот голос всегда прятались где-то рядом, на задворках сознания, словно наземная мина с растяжкой. Один неосторожный шаг и ба-бах! Тебя порвало на части твоё же собственное подсознание. Т. глубоко вздохнула и вгляделась в содержимое своей чашки – чаинки разной формы медленно танцевали в сладком золотом вареве и тихо опускались на дно, создавая причудливый узор, похожий на разные знаки и фигурки. Девушка так увлеклась созерцанием этой картины, что не заметила, как за её удалённый угловой столик кто-то подсел.
- Умеете гадать на чайных листьях? – спросила незнакомка спокойным, даже немного апатичным голосом. Т. растерянно подняла взгляд и увидела перед собой молодую женщину, примерно своего же возраста, но внешне отличавшуюся от неё кардинально. Т. была медно-рыжей, а еще высокой и очень худой (на семейных сборищах двоюродные тётки с издёвкой дразнили её, называя костлявой или скелетом), даже черты лица у неё были тонкими, а скулы острыми и потому придающими мимике вечно немного хищное выражение. Незнакомка же была в меру округлой с безупречной осанкой и красивым румяным овальным лицом в обрамлении длинных волнистых пшеничных локонов. Она была похожа на героиню старинных русских сказок, которую выдернули в наш мир, наспех переодели в бежевый свитер и джинсы, а потом затолкали в это кафе, чтобы адаптировалась к современному человеческому обществу. Впрочем, для пришелицы из иных измерений у незнакомки было слишком уж спокойное и даже утомлённое выражение лица. Она явно была в курсе того, где именно и в какое время года оказалась.
- Немного, - Т. кивнула и не солгала. Она действительно давно увлекалась гаданиями, астрологией и толкованиями снов. Дома у неё даже хранилась красивая колода карт-оракулов, купленная когда-то давно на блошином рынке и охраняемая теперь, как ценнейший из артефактов. Родня и коллеги об этих увлечениях Т. ничего не знали, а если и узнавали о чём-то, то надменно посмеивались, приговаривая «Ты что, и впрямь веришь во всю эту чушь?». Она эти разговоры предпочитала не развивать, чтобы не оправдываться и не объяснять, как так вышло, что человек с высшим образованием, еще и юридическим, позволяет себе жить суевериями. Если в среде, где нужно быть титановой акулой с зубами-ножами, чтобы процветать, вдруг кто-то проявляет признаки подобного поведения, это тут же расценивается как слабость и сигнал к нападению. Лучше не рисковать.
- Расскажите мне будущее, которое вы там видите, - почти приказным тоном велела незнакомка, кивая на чашку у Т. в руках. Та растерянно хлопала ресницами, впервые в жизни не зная, как возразить.
- Но…это моя чашка и моё будущее, - наконец, она заставила себя говорить, с трудом пошевелив засохшим языком. На красивых розовых губах незнакомки мелькнуло что-то наподобие улыбки.
- Так я и не прошу предсказывать МОЁ будущее.
- То есть…вам интересно, что я предскажу…сама себе? – спросила Т. и от удивления вскинула брови. Незнакомка кивнула, а взгляд Т. сам собой вновь опустился вниз, к чашке. Она смотрела на фигуры из чаинок минуты три, внимательно очерчивая их границы и мысленно наделяя всё это смыслом. Наконец, когда в голове сложилась картина из нескольких случайных форм и фраз, девушка заговорила ровно, словно под гипнозом: - Тут кораблик, дом и книга. Значит, путешествие, новый дом и получение знаний. Если б речь не шла обо мне, то я решила бы, что гадающий собирается уехать в другой город или страну на учёбу…
- Удивительно точно, - констатировала незнакомка так безразлично и спокойно, словно речь шла о фактах о варёных кальмарах.
- Простите? – смахнув с себя наваждение, переспросила Т. Чаша в её руках дрогнула и чуть не перевернулась – чаинки разбежались по стенкам и заплясали на поверхности напитка. – Что вам от меня нужно?
- С чего вы взяли, что мне нужно? – пожала плечами странная собеседница.
- Начнём с того, что здесь полно свободных столиков, - Т. попыталась заговорить деловым тоном, каким она бы воспользовалась на работе, объясняя потенциальным клиентам правовые основы и стратегию ведения дела, но получалось у неё плохо. От незнакомки исходило что-то такое, что сбивало с толку и не давало сконцентрироваться.
- Ладно-ладно, хватит пустых разговоров. Дело вот в чём, - собеседница
отмахнулась от слабых попыток Т. возмутиться и придвинулась ближе, деловито скрестив руки на груди. – Я наблюдала за тобой. Сидела вон в том углу, когда ты вошла. А когда я долго смотрю на человека, то могу случайно начать его чувствовать. Доводилось ли тебе когда-нибудь чувствовать людей?
- Что это еще значит?
- Это значит, что ты ловишь чужую жизнь, впускаешь в себя и там, внутри, смотришь её, как кино. Так вот, подруга, твоё кино – скучнейший кусок дерьма. И речь даже не про профессию и не про мамашу, мечтающую о том, чтобы ты вернулась к мужику, который вёл себя, как редкая мразина, чтоб ты только могла её содержать. Твоя жизнь наполнена этим ужасным всепоглощающе драным чувством, словно тебя давным-давно убили, но не сообщили об этом, поэтому ты с трудом волочишь своё мёртвое гниющее тело по земле, по инерции посещая рабочее место и заводя романы с мужиками. Давай-давай, можешь смело меня поправить, если я не права, - на этой фразе незнакомка несколько раз призывающее махнула ладонью, как бы приглашая Т. вставить ремарку. Но девушка молчала и лишь смотрела во все глаза на эту странную особу, такую одновременно наглую и спокойную.
- Вот и славно, - незнакомка продолжала, - потому что тебе сегодня страшно повезло. Страшно в прямом и в переносном смысле. Как тебя зовут?
- Т***, - автоматически отвечала девушка, хотя прежде никогда не представлялась не знакомцам и не имела привычки разбрасываться своими личными сведениями.
- Ужасное имя, - фыркнула сказочная царевна презрительно, - но оно и понятно, ведь таким, как ты, редко дают подходящие имена. При поступлении его всё равно поменяют, так что отвыкай потихоньку.
- …при поступлении? Вы меня заманиваете в какую-то секту сейчас?
- Хотела бы сказать «нет», но, поразмыслив, поняла, что…в некотором роде, это вполне можно назвать и сектой. Короче говоря, я тебя вербую. Такие дела.
- Вербуете? Куда? В шпионки? – продолжала растерянно недоумевать Т.
- В шпионки? Не обижайся, но ты - офисный планктон практически без знания языков и без доступа к каким-либо стратегически важным государственным учреждениям. Какой от тебя шпионский толк?
- Я юрист, - невпопад ляпнула Т. и сама удивилась тому, какую неуместную глупость сморозило её притупившееся сознание. Девушка еще раз заглянула в свою чашку и быстро сделала вывод – её явно чем-то опоили. Мысли её разъезжались в стороны, как ноги на льду, и ей огромных усилий стоило удерживать сейчас равновесие. И с каждой секундой становилось всё хуже – безымоциональный, но сильный по энергетике взгляд красивых сине-зелёных глаз незнакомки как будто проникал в черепную коробку Т. и копался там умело и даже как-то по-хозяйски уверенно.
- Ах, ну, если юрист, то это, конечно же, всё меняет! – саркастично прыснула
странная собеседница и звонко щёлкнула пальцами, от чего окружающий Т. воздух словно бы схлопнулся и ударил по всем органам чувств болезненной взрывной волной. Всё тело сдавило со всех сторон, а голову наполнила свинцовая тяжесть. Девушка начала ощущать, как сворачивает её руки, ноги и спину – она скрючивалась и хрустела костями, словно за секунду из двадцати семилетней девушки превращаясь в столетнюю старуху, сухую и немощную, свёрнутую в человеческий аналог рогалика. Наблюдая за этим зрелищем, незнакомка лишь слегка усмехнулась и извлекла из своего кармана сложенную вдвое пачку каких-то бумаг.
- Как бы там ни было, мне в данный момент не улыбается всё тебе разъяснять и разжевывать, поэтому предлагаю сразу перейти к сути, - деловым тоном произнесла она, оставляя бумаги на столе, придавив их той самой злосчастной кружкой сверху.
– Вот здесь все инструкции. Что, как и почему – сообразишь по ходу дела. Увидимся на месте.
- Н-на…м-месте? – сквозь разрастающийся шум в голове еле-еле процедила Т. и поняла, что странная отрава в чае окончательно взяла над ней верх…
***
Она пришла в себя уже в автобусе. В идеале это, конечно же, должен был быть автобус, который вёз бы её по холодным и сырым городским улицам домой, но что-то пошло не так. Для начала, автобус был совершенно точно не общественным. Сидения были мягкими, обитыми синим бархатом, с подлокотниками и удобными высокими спинками. Вокруг царил мягкий, успокаивающий полумрак. На окнах – шторки из плотной ткани, под ногами – что-то мягкое и ворсистое, похожее на ковролин. В воздухе плавал отнюдь не запах жжёной пыли и пота, а сладкий и тягучий аромат древесных масел и яблок. Девушка напряглась всем телом, вжимаясь в сиденье. Что это за маршрут? Как она здесь оказалась?.. Так, а почему на ней другая одежда?
Т. начинала вспоминать сквозь густой туман в голове, как она взяла со стола те свёрнутые бумажки от странной незнакомки. Она их прочла? Этого Т. вспомнить была не в состоянии, но зато скачками в памяти всплывали фрагменты: метро, полумрак двора её дома, огромные лужи, ноги, промокшие по щиколотку, быстрый подъем по лестнице, её квартира…
Значит, она вернулась-таки домой? Но где же она теперь? Т. растерянно оглядывалась по сторонам, но из-за высоких спинок кресел ничего не видела, а подняться и выйти в проход автобуса было страшно. Ведь если её опоили и заманили к себе члены какой-то секты, то могут воспринять это, как попытку побега, а затем применить силу. Убьют. Или просто побьют. Или изнасилуют. Или будут пытать! Или всё вместе! Сердце бедной напуганной Т. колотилось и выпрыгивало из груди от обилия ужасных вариантов развития событий, что сыпались ей в голову. Меж тем, туда же подсыпало и воспоминаний о недавних её действиях: девушка вдруг поняла, что, вернувшись в свою квартиру, она спокойно разделась, достала из шкафа спортивную сумку и набила её какими-то вещами, чинно сверяясь со списком, предоставленным незнакомкой в кафе. Потом она поела, приняла душ, немного отдохнула (сидя на диване и глядя на пустую стену), а под конец взяла сумку с вещами, паспорт, кое-какие (не все!) деньги и отправилась по указанному в записке адресу, где её уже ждал этот сверкающий высоченный автобус с темными стёклами и без каких-либо отличительных знаков на корпусе.
- Что за чертовщина?! – не выдержав напора информации, воскликнула девушка и тут же заткнула рот и пол лица ладонями. Сектанты могли её услышать и понять, что она пришла в себя! Тело её покрыла липкая испарина, а лицо всё побелело, как простыня. Никогда она не думала, что в жизни её случится нечто подобное. Да, труд юриста – дело не всегда благодарное, и даже ей, помощнице по сути, нередко доставалась своя порция неприязни, оскорблений и даже угроз от недовольных оппонентов клиентов фирмы. Но…ведь ей это даже нравилось! Странное дело, но само ощущение конфликта не редко вызывало в ней дрожь волнения и жажду крови, от которой бесконечная хроническая усталость вдруг отступала. Т. нравилось чувствовать себя на поле битвы, нравилось смело смотреть разозлённым и обиженным мужчинам и женщинам прямо в глаза и чувствовать, как их злоба превращается в нечто осязаемое, почти физическое, что можно втянуть носом и впустить в себя, словно сладкий кальянный дым. И потом, её босс занимался гражданскими делами, где в приоритете были бракоразводные процессы. Несколько семей он, конечно, помог разрушить до основания, но не убивать же её, скромную (хоть и смышлёную) ассистентку за его грехи!
Т. почувствовала, что теряет контроль над дыханием, и попыталась заставить себя успокоиться. Медленно она вдыхала носом, выдыхая ртом, и считала до десяти. Кто-то в офисе поделился с ней этой методой, которую она до сегодняшнего дня считала чушью на постном масле. Но отчаянные времена требуют соответствующих мер, верно? И ведь начало помогать! Девушка успокаивалась, а мысли её выравнивались. Она сказала себе, что должна мыслить, как юрист, линейно и оперировать фактами. Да, факты – это хорошо.
Осторожно Т. придвинулась к окну и попыталась отодвинуть шторку. За окном было раннее утро – ночная тьма еще не торопилась отступать, но небо уже не казалось чёрным. Скорее, тёмно-синим, как бывает часов в пять утра в это время года. Никаких домов и строений поблизости не было, поэтому понять, в какую именно часть города (и города ли?) её везут, девушка не могла. От этой мысли ей снова стало не комфортно, но она не дала панике взять над собой верх. Нервным движением она сунула холодную от страха руку в карман и – о боги! – нащупала там гладкий корпус своего мобильного телефона. Он оказался не выключен, но ни сеть, не геопозицию определить был не в состоянии. Во всяком случае, ситуация была не безнадёжна. И почему только эти сектанты допустили такую оплошность, не отобрав её телефон? Рано или поздно ведь сеть появится. Наверное. Должна же ведь?
Девушка еще раз взглянула в окно – мимо проносились какие-то пустыри и голые деревья. Особых восторгов этот пейзаж не вселил бы в неё, даже будь она в выходной турпоездке. Поздняя осень всегда казалась ей самой паршивой частью года, а теперь это мнение серьёзно усиливалось сложившимися чудовищными и пугающими обстоятельствами.
Внезапно автобус начал снижать скорость, и Т. вся похолодела. Она, конечно, уже догадалась, что везти её не будут вечно, но морально была не готова принять тот факт, что вот-вот её высадят в какой-то сектантской коммуне, где заставят стать женой какого-нибудь самопровозглашенного мессии и есть одну только капусту. Т. ненавидела капусту. Почти так же сильно, как и идею быть частью гарема психопата, расхаживающего в халате на голое тело и с лавровым венком на голове. Примерно так она это себе представляла, и от живости нарисовавшейся ей картины к горлу подступила желчь.
- Так…и давно ты очнулась? – вдруг где-то поблизости раздался негромкий голос. Т. оцепенела от ужаса, но со скрипом всё же заставила себя повернуть голову на звук. Только сейчас она поняла, что в полумраке салона не заметила фигуру мужчины, вжавшегося в дальнее кресло на соседнем ряду. Разглядеть его было почти невозможно даже и теперь, когда девушка осознала его присутствие, ведь он сидел в тени, да еще и одетый во всё черное. Голову его скрывал капюшон толстовки. Определить его возраст или телосложение хотя бы приблизительно Т. не смогла.
- Только что, - ответила она, стараясь не допускать дрожи в голосе. – Т-ты знаешь, к-куда нас везут?
- Да, знаю. Думаю, еще часов пять-шесть пути, не меньше, - спокойно отвечал странный человек в тени.
- Но мы же…останавливаемся…
- Видимо, чтобы подобрать еще одного пассажира. Делаем ставки, кто нас ждёт – отчаянный любитель рисковать или безвольный зомби под гипнозом, вроде тебя? Я ставлю на зомби. Это нынче самый надёжный вариант, чем тратить время на уговоры и песенки в стиле «Нео, ты избранный!».
- Погоди-погоди, я не поняла! – чуть не подпрыгнула на месте девушка и ловко перескочила со своего кресла на соседнее, чтобы взглянуть на собеседника поближе.
– Хочешь сказать, что я попала сюда под гипнозом? То есть под гипнозом я вернулась домой, поела, помылась, переоделась, собрала вещи и села в этот автобус?
- Не знаю, в каком порядке, и что именно ты делала, но да. Так и было, - пожала плечами фигура в чёрном. – Возможно, тебе попался ленивый или очень занятой рекрутер, но тут уж как повезёт.
- Рекрутер? То есть вербовщик, так? Какая-то девушка подсела ко мне в кафе, заговорила со мной о гадании на чайных листьях, а потом…всё это началось. Значит, она меня загипнотизировала?
- Похоже на то.
- Но зачем?
- Чтобы ты добралась до Института без уговоров, угроз, шантажа, происшествий, крика или вызовов полиции, - тяжело вздохнув, отвечал незнакомец. – Я скажу тебе кое-что, и лучше бы тебе поверить мне на слово, а не пытаться выбежать из автобуса при первой же остановке. Ты слушаешь?
- Да, - тихо пискнула Т., подумав о том, что ей и в голову бы не пришло сейчас сорваться с места и нестись через весь проход салона автобуса ради призрачной надежды на спасение. Опыт просмотра криминальных телешоу подсказывал, что подобные идеи – прямой путь к избиению.
Странный человек в кресле поежился и неохотно встал со своего места, чтобы придвинуться на сидении ближе к своей собеседнице. Он оказался достаточно широким в плечах, коренастым и крепким. Лица из-под капюшона не было видно целиком, но тех немногих фрагментов, что девушка успела разглядеть, хватило, чтобы понять – это довольно молодой человек, скрывающий большой ожог или некое внешнее уродство. Т. нервно прочистила горло, стараясь больше не смотреть на него в упор.
- Я уже был там, в том месте, куда мы едем. Я проделал весь этот путь, как и ты, в состоянии полуовоща. Затем, добравшись до пункта назначения, я узнал, что не был пленником. Да, нас отправили в эту поездку против воли, но лишь потому, что большинство людей тут же паникуют и начинают трубить во все возможные инстанции о том, что их пытаются завербовать террористы или какая-нибудь секта…
- Секта – моя основная версия на данный момент, - кивнула Т. – Даже девушка, что «вербовала» меня, признала, что это похоже на секту!
- Мой рекрутер такими выражениями не раскидывался. И вообще мало говорил. А потом я оказался в Институте, и мне всё объяснили, после чего стало ясно: с того момента, как гипноз перестал на меня действовать, я был совершенно свободен в своих действиях. Если ты наберёшься смелости и дойдёшь до водителя, чтобы попросить немедленно доставить тебя обратно домой, то тебя отправят домой. Если ты захочешь выйти на ближайшей остановке, то тебя никто не станет останавливать или задерживать…
Словно бы услышав слова незнакомца, автобус окончательно остановился. Где-то в самом начале салона с шумом разъехались автоматические двери, и внутрь хлынул холодный утренний воздух. Т. приподнялась со своего места, вышла в основной проход между рядами сидений и теперь смогла разглядеть окружающую обстановку. По заполнению полок для багажа можно было понять, сколько ещё пассажиров едет с ними, прячась за высокими бархатными спинками. Шесть человек. Кабина водителя скрывалась за плотной красной шторкой, а, значит, он даже не мог видеть, кто входит или выходит из транспортного средства на остановках.
- То есть…я могу взять свои вещи и уйти? Прямо сейчас?
- Да, - спокойно отозвался парень в капюшоне, отсаживаясь обратно к окну, погружаясь в мягкий тенистый полумрак. Он явно не собирался что-то еще пояснять, всем своим видом демонстрируя безразличие к тому решению, которое Т. сейчас предстояло принять.
- А еще остановки будут? – не зная, как именно ей стоит поступить, девушка начала топтаться на месте. Всегда, когда ей нужно было делать важный выбор, она начинала заламывать руки и хрустеть костяшками пальцев. Большинство родных и друзей это жутко бесило, поэтому данной привычки она очень стыдилась. Впрочем, сейчас её единственным собеседником был тип в капюшоне, а он либо не оценил степень отвратительности поведения новой знакомой, либо был к этому на удивление терпелив. Наконец, не выдержав свалившегося на неё напряжения вкупе с постыдным и совершенно иррациональным азартом, девица попыталась сделать неуверенный шаг в сторону выхода. В этот же самый момент в дверях автобуса появился высокий мужчина в твидовом двубортном пальто и со спортивной сумкой наперевес. Испугавшись столкновения с очередным загипнотизированным попутчиком, Т. буквально всем телом рухнула на сиденье рядом со своим недавним собеседником, при падении смачно стукнув его локтём под дых. Не подготовленный к столь внезапному нападению парень в капюшоне громко охнул и выругался, хватаясь за больное место.
- Ты чего?! – стиснув зубы, прошипел он и не заметил, как случайно смахнул с себя капюшон. Теперь Т. с неприлично близкого расстояния увидела его квадратное лицо, правая сторона которого была почти полностью деформирована паутиной рваных шрамов. Правый же глаз, явно ослепший, выцвел почти добела, из-за чего пугающе контрастировал с левым светло-карим.
- Прости! – шёпотом прыснула Т. растерянно, будучи не в силах при этом оторвать взгляд от странной двуликости своего нового знакомого. – Но там новенький! Я испугалась!
- Чего ты испугалась-то? – недоумевал парень, старясь отодвинуться от странной девицы, всем телом вжимаясь в стенку.
- Он же под гипнозом! Мало ли на что он способен! – чуть не вскричала она, но вовремя понизила голос и заткнула рот обеими руками.
- Уймись, женщина! Он тебя даже не заметил!
- Заметил, - громогласно раздалось над ними, и оба попутчика замерли, только сейчас понимая, что над ними нависла длинная тень. В воздухе проявился свежий аромат дорогого мужского одеколона.
- Бо-о-ожечки… - тихо пропищала Т.
- Вы тоже в Институт направляетесь? – устало облокотившись на ближайшее сидение, поинтересовался «зомби» и с интересом оглядел присутствующих. Он был не только очень высок, но еще хорошо сложен и в общем довольно приятен. Рассмотрев его вблизи, Т. как будто даже выдохнула. Небольшие глаза новоприбывшего потенциального сектанта были такими ярко-изумрудными, что почти сияли в темноте, выгодно выделяясь на фоне идеально симметричного точёного лица с украшающей его многодневной щетиной.
- Да, - отвечал ему парень в капюшоне.
- А я вот вообще не знаю, что и куда… - растерянно лепетала под нос Т., жадно разглядывая высокого красавца в твидовом пальто. Она не могла вспомнить, когда ей в последнее время доводилось видеть столь симпатичного «зомби», и эти размышления каким-то чудесным образом вытеснили страх перед избиением и даже перспективой стать женой жуткого сектантского лидера.
- Так вы в своём уме?
- Верно, - кивнул красавец и, легко закинув свою сумку на полку для багажа, поспешил сбросить с плеч душную верхнюю одежду. – Долгий путь предстоит?
- Еще часов пять-шесть, - пояснил парень со шрамом и небрежно махнул рукой в самый конец салона, - туалет там!
- Спасибо. Очень вовремя, - вежливо ответил новоприбывший и уверенным шагом направился в заданном направлении.
- Я…я… - в шоке оглядываясь по сторонам, жадно глотала ртом воздух девушка. – Я ничего не понимаю! Что за Институт-то такой? И почему одни направляются туда добровольно, а других надо оболванивать?
- Потому что, если сказать тебе всё напрямую, то ты психанёшь… - устало вздохнул парень со шрамом и обречённо развёл руками.
- Нет-нет, - Т. нервно рассмеялась и отстранилась от своего собеседника, чтобы иметь возможность в случае чего посмотреть на него свысока. – Меня не так просто вывести из себя, дружочек-пирожочек! Я – опытный юрист, поэтому привыкла к прямым ответам на прямые вопросы. Так что можешь не юлить мне тут!
- …дружочек-пирожочек?.. – ошарашено переспросил незнакомец.
- Не отводи тему! Что это за Институт? Чему там учат?! – продолжала решительно напирать Т., уже успев пожалеть о том, что использовала обращение про пирожочка. Парень лениво накинул капюшон и тяжело вздохнул.
- Магии, подрулька-пирожулька, - после невыносимо долгой паузы вдруг произнёс он спокойно. – В Институте. Учат. Магии.
***
Попытка подремать оказалась не особенно удачной. Т., конечно, провалилась в сон на несколько часов, но очнулась от страшной мысли, что вот-вот окажется не в этом теплом полумраке салона автобуса, а в серых стенах психиатрической клиники. Глаза её воспалились от напряжения, в горле и во рту всё пересохло, а ноги затекли. Лениво и без особого желания она выползла из своего укромного уголка у окошка в проход между рядами сидений.
Что-то изменилось. Из-за сонной дымки в голове она не сразу сообразила, что именно. По салону плыл сладкий кофейно-карамельный аромат, а меж сидений виднелись фигуры разномастных пассажиров, которые оживлённо общались между собой. Всем им было от двадцати пяти до тридцати пяти лет, но кроме возрастной группы их вряд ли что-то могло роднить. Здесь был усато-бородатый рыжий хипстер в очках, пышная девушка-гот с лицом усыпанным гвоздиками пирсинга, парочка абсолютно идентичных красавиц с пухлыми губами и идеально ровными стрелками на глазах, еще чья-то фигура тихо плакала и всхлипывала у самого выхода, а миниатюрная белокурая девчонка, похожая на школьницу, неторопливо прогуливалась в проходе.
Вскоре она подсела к парню в капюшоне и, почувствовав его осведомлённость в происходящем, принялась забрасывать сбивчивыми вопросами, глядя на него при этом с каким-то особенным восторгом и предвкушением. Он отвечал ей спокойным приглушённым голосом, проявляя сдержанность и тактичность. В конце концов, она его хотя бы не била под дых и не называла дружочком-пирожочком. Почувствовав на себе пристальный взгляд, парень в капюшоне осторожно покосился в сторону Т. и еле заметно ей кивнул. Подходить ближе и обмениваться любезностями она была не настроена, поэтому тут же сделала шаг назад и чуть не врезалась в кого-то, стоявшего за спиной.
- Извините, - быстро бросила она, оборачиваясь, и неуклюже уткнулась носом в темный свитер высокого красавца (пусть теперь и без твидового пальто).
- Кофе? – игнорируя извинения, предложил тот и протянул девушке небольшой стаканчик, от которого ввысь тянулась божественно ароматная струйка пара. – Только он без сахара. Пойдёт?
- О! – радостно выпалила Т. – Спасибо, мило с вашей стороны! Без сахара в самый раз.
- Как вы? Успокоились?
- Немного, хотя сознание моё в жестоком отрицании происходящего, - честно призналась девица и, поднеся к губам заветный стаканчик, сделала вдумчивый и полный наслаждения глоток прекрасного, как будто свежесваренного, кофе. Затем она с интересом окинула взглядом периметр салона, чтобы понять, откуда, собственно, здесь взялся этот напиток. Неподалёку от входа в кабину туалета обнаружился агрегат, похожий на кофейный автомат. Никакой магии. Девушка раздражённо поморщилась, но прекрасный запах, разлитый в воздухе, не дал ей выйти из себя. – А вы-то почему так спокойны? Для вас всё это норма?
- Просто не вижу смысла паниковать раньше времени, - философски изрёк пассажир и слегка пожал плечами. – Да и какой смысл? Даже если всех нас потом продадут на органы, устраивать истерики и провоцировать еще более опасные ситуации, как минимум, не очень-то умно. Вы вроде сказали, что работаете юристом, поэтому должны понимать, о чём я говорю. По крайней мере, мне так показалось.
- Ох, да…наверное… - нехотя согласилась Т. – Но неужели вы и впрямь верите, что есть на свете школы, где учат волшебству, как в тех книжках, которыми мы зачитывались в подростковые годы? И даже если и так, то разве мы не староваты для роли школьников?
- Насколько я понял, речь идёт не о школе, а об Институте.
- Так мы и для студентов староваты, честно говоря, - девушка с горечью улыбнулась и одним махом допила остатки своего напитка. Тепло его медленно опустилось по пищеводу в самое нутро и распространило по всему телу чувство уюта, пусть и ложное, учитывая все обстоятельства. – Или что это? Тур в сказку для тех, кто так ничего и не добился в этой жизни?
- У меня нет ответов на ваши вопросы, но почему бы вам не задать их приёмной комиссии? Тем более, если верить нашему другу в капюшоне, мы уже почти приехали.
До конца путешествия Т. больше не проронила ни слова, но её попутчики и не настаивали на светской беседе. Какая-то девица у самого выхода из салона всё так же приглушённо плакала и нечленораздельно что-то мычала под нос, а остальные тихо сидели по своим местам и даже почти не переглядывались. Всеобщее оживление сошло на нет, когда стало ясно, что до конца пути осталось совсем немного, и теперь, когда двери автобуса откроются в последний раз, всех их ждёт либо огромное разочарование, либо смертельная ловушка. Мало кто из присутствующих на самом деле ждал, что где-то там среди разбитых просёлочных дорог и облысевших деревьев их ждёт что-то типа сказочных врат с единорогами и феями. Потому что взрослые люди точно знают - магии не существует, как бы сильно не хотелось поверить в обратное.
Т. наконец-то успокоилась и приняла всё происходящее как данность. Иногда она лениво поглядывала в окно, где уже было совсем светло, но пейзаж оставался всё таким же по-ноябрьски серым и угнетающим. Иногда мимо проплывали какие-то деревеньки и сёла, а городов уже давно было не видать. Дорога стала неровной и ухабистой, поэтому даже такой комфортный автобус время от времени потряхивало и шатало. Некоторых пассажиров даже начало уже укачивать, когда транспортное средство вдруг замедлило ход и затем вовсе остановилось. На несколько минут вокруг воцарилась пугающая тишина.
- Мы…приехали? – боязливо поинтересовался кто-то в салоне, прерывая напряжённое молчание. От звука его голоса Т. вся встрепенулась, ощущая, как тело покрылось гусиной кожей и вспотело одновременно. Дышать стало тяжело, но позволить себе сорваться в истерику девушка не позволила. Что бы не оказалось там, в этой чудовищной секте, она примет эту правду с достоинством, а потом обязательно придумает, как спастись. Не в первый раз в жизни ей приходилось ощущать себя в ловушке, не в первый раз она оказывалась в плену тех, кто возомнил себя контролёром её жизни. Она не сломалась тогда, не сломается и теперь!
Двери автобуса распахнулись. Сердце девушки рухнуло в пятки, а кто-то из пассажиров автобуса громко закашлялся, видимо, поперхнувшись своим собственным дыханием. И ничего…
Шли минуты, но в салон никто так и не вошёл. Холодный осенний воздух постепенно прополз под ноги всех присутствующих, расшевелив их и заставив начать предпринимать неловкие попытки заговорить друг с другом, ибо больше было говорить не с кем.
- Может, у водителя узнать? – неловко запинаясь, предложил кто-то с передних сидений.
- О чем конкретно? – едко отозвалась девица, что прорыдала полпути. – Я ни-че-го не понимаю! Я даже не помню, как здесь оказалась! У меня дома маленькие дети!
- А, может, нам стоит просто…выйти? – предложила самая юная пассажирка, которая теперь сидела рядом с парнем в капюшоне. Обращалась она явно к нему.
- Терпение, нас позовут, - пояснил он спокойно, и заплаканная девица взвыла так, словно ей только что огласили смертельный приговор. Она вдруг подорвалась со своего места и рванула к выходу, но не успела выскочить на улицу, как с той стороны на пороге вдруг появилась чья-то фигура, порядком испугав несчастную. Звонко вскрикнув, женщина очутилась на своём прежнем месте и трусливо вжалась в сидение.
- О, я напугала вас? – появляясь в салоне, вежливо поинтересовалась необыкновенная женщина неопределенного возраста. Она была высокой и стройной, как кукла Барби, с прекрасной копной густых темно-каштановых волос, ниспадающих на плечи. Большие глаза её как будто светились золотым янтарным светом, а на алых губах застыла лёгкая полуулыбка. Облачённая в чёрный бархат и похожая на героиню странной мрачной сказки, женщина мягко вплыла в нутро автобуса и томным чуть ленивым взором окинула присутствующих. – Какие милые испуганные лица! Что за чудесный добор! И так, друзья, у кого какие предположения относительно похищения? Ведь, конечно же, большая часть из вас уверена, что их похитили, не так ли? Что ж, в некотором смысле так оно и есть. Так что давайте, не стесняйтесь высказываться.
Пассажиры молчали и довольно долго, и этот факт как будто слегка разочаровал даму в бархате. Наконец, Т. встала и решительно подала голос:
- Я думаю, у вас тут какая-то секта.
- Неплохо-неплохо, это остроумно! - обрадовавшись хоть чьей-то активности, незнакомка рассмеялась, обнажая прекрасные жемчужные зубы в широкой обворожительной улыбке. У всех наблюдавших эту картину мужчин пересохло в горло, и многим из них пришлось, громко кряхтя, прочистить горла. Насладившись моментом своего триумфального появления, дама поспешила представиться: - Меня зовут госпожа Аберина, и мне выпала честь приветствовать вас в рядах абитуриентов нашего Института. К сожалению, полное его название я не могу назвать вам до тех пор, пока вы не примите решение относительно дальнейшего пребывания здесь…
- А что, если я вообще не хочу быть здесь?! – очнувшись от своего ступора, наконец выкрикнула девица с переднего сидения. Госпожа Аберина нехотя опустила взор своих прекрасных золотых глаз на источник звука и с полминуты оглядывала её.
- Полагаю, в этом случае вы можете остаться здесь, в автобусе, и вас отвезут обратно домой. Хотя это очень бы нас огорчило, - почти промурлыкала прекрасная Аберина. – Неужели вам нисколечко не интересно, что мы для вас приготовили?
- Пожалуйста, - взмолилась напуганная особа сквозь слёзы, - верните меня домой! Прошу!
- Хорошо, - пожала плечами дама в бархате и небрежно отмахнулась. – Оставайтесь здесь, а все остальные за мной!
И была такова.
- Вот теперь можно выходить, - сразу же обозначил парень в капюшоне и, взяв свою сумку с полки, решительным шагом направился следом за Абериной. Юная пассажирка, прибившаяся к нему, тоже засуетилась, а вместе с ней и высокий красавчик. Салон автобуса ожил и наполнился нервозной атмосферой предвкушения и как будто даже азарта. Т. стояла вдали, в проходе между сидениями и озадаченно наблюдала за тем, как пассажиры один за другим покидают салон. В какой-то момент внутри остались двое – она и скулящая от страха и переживаний за своих детей крикунья. Понимая, что двери в любую секунду могут захлопнуться, и автобус развернётся обратно и отправит их обеих по домам, Т. вдруг спохватилась, дёрнула свою сумку с полки и засеменила к дверям. Резко вынырнув из салона, она чуть не упала со ступеней, ослеплённая ярким дневным светом, но кто-то ловко подхватил её и помог удержаться на ногах.
- Стоишь? – над ухом раздался голос парня в капюшоне. Т. кивнула и попыталась проморгаться, привыкая к окружающему её пейзажу. Она стояла посреди небольшой площадки, посыпанной гравием, прямо перед высоким мрачным забором с колючей проволокой.
- И это твоя школа магии? – едко прыснула девушка, обращаясь к своему помощнику.
– Больше похоже на больничку для особо буйных!
- Ой, да бросьте вы! – услышав этот ироничный комментарий, отреагировала Аберина, которая уже решительно направляла остальных пассажиров прямо к забору. – Милая такая оградочка! Лёгкий гранж…
Т. уже подумала было о том, что ошиблась, решившись-таки выйти автобуса, но за спиной послушался тонкий скрип закрывающихся дверей, а потом и шуршание гравия под давлением тяжелых колёс. Девушка бросила короткий взгляд через плечо вслед удаляющемуся транспорту. Пути назад не было. И она сама на это согласилась. По какой-то совершенно непонятной причине. Видимо, она и впрямь сошла с ума. Что ж…по крайней мере, больница вот она, рядом совсем!
- Погодите, а где здесь ворота? – поинтересовался кто-то в группе «абитуриентов». Дойдя уже до самой стены забора, прекрасная Аберина резко обернулась, взмахнув своей умопомрачительной гривой так, словно она была моделью в рекламе шампуня, и лукаво улыбнулась.
- Как? Вы не видите? Вот же они! – она ткнула пальцем в бетон стены, и вдруг все присутствующие увидели в ней дверь, настолько очевидно дисгармонирующую с забором, что никто не мог взять в толк, как так вышло, что они не разглядели её еще секунду назад.
Это была невысокая дубовая дверь с массивной медной ручкой в форме когтистой лапы то ли птицы, то ли рептилии. Рама её была виртуозно изрезана узорами, напоминающими ветки деревьев, сплетённые в слова и символы, прочитать которые, увы, было практически невозможно. Ухватив медную лапищу в странном рукопожатии, Аберина потянула дверь на себя, и та с удивительной лёгкостью поддалась.
Жестом дама позвала присутствующих следовать за ней и, чуть пригнувшись, вошла в образовавшийся проход. Фигура её тут же растворилась во тьме, словно за дверью даму поглотила чёрная дыра, и от этого Т. стало сильно не по себе. Она до сих пор не могла поверить, что не только не попыталась сбежать, но теперь ещё собирается позволить заманить себя в самое логово неизвестного ей зла. Приблизившись к проходу в стене одной из последних, она почувствовала на себе поток тёплого сухого воздуха, как в метро. Осторожно девушка пригнула голову и сделала неуверенный шаг во тьму, боязливо прощупывая ногами путь. Когда же следом за ней вошёл парень в капюшоне, дубовая дверь с грохотом захлопнулась, и зрение как будто полностью покинуло Т.
Она с трудом понимала, в каком направлении ей двигаться и что делать. Она подносила руки к лицу, но была не в состоянии увидеть даже примерных их очертаний – настолько густой была темнота вокруг. Еще немного и она начала бы паниковать и спотыкаться, но вдруг совсем рядом послышался мурлыкающий голос Аберины:
- Абитуриенты, сделайте два шага перед собой, а затем посмотрите под ноги.
Подчиняясь указаниям странной дамы, Т. осторожно шагнула раз, затем второй. Она точно не знала, какого размаха должны быть шаги, и, честно говоря, не представляла совершенно, вперёд ли она идёт или куда-то в сторону. Отсутствие света полностью дезориентировало её, а тело сделало деревянным и неуклюжим. Но, стоило девушке остановиться, как во тьме вдруг начал проявляться слабый источник света. Совсем рядом с ней, на полу, приглушённым голубоватым свечением вырисовывался символ, похожий на латинскую букву «I», заключённый в кольцо из множества более мелких почти нечитаемых букв и закорючек неизвестного происхождения. Размером это явление было немногим меньше крышки канализационного люка, и с каждой секундой оно становилось всё более ярким и медленно меняло свой цвет с голубоватого на синий, затем на фиолетовый, красный, оранжевый, жёлтый, зелёный и вновь становился голубым. Цикл радужного изменения цвета повторялся вновь и вновь, наполняя помещение переливами красок и странных пляшущих теней, и Т. никак не могла заставить себя оторвать от этого зрелища свой взгляд, чтобы оглядеться по сторонам и сориентироваться в помещении. Волшебный круг как будто заворожил её и не хотел отпускать.
- Абитуриенты, встаньте на светящийся круг, пожалуйста. И ждите.
Услышав слова Аберины, Т. вздрогнула и всё-таки смогла поднять взгляд с пола. И тут она с удивлением обнаружила, что стоит совсем одна. Рядом не было ни парня в капюшоне, ни красавца в твидовом пальто, ни кого-либо еще из автобуса. Не было поблизости и Аберины, лишь её голос странным звенящим эхом отскакивал от низких тёмных стен. Девушка несколько раз обернулась вокруг своей оси и поняла, что оказалась в одном из своих страшнейших кошмаров – она стояла посреди квадратной тёмной комнаты без окон.
И без дверей. Проход, через который она вошла сюда, исчез. Не было ясно даже, где он до этого находился. В комнате было душно и некомфортно, а низкий потолок и стены как будто с каждой минутой чуть-чуть сжимались, отбирая у несчастной Т. не только пространство, но и драгоценный воздух. Обхватив себя руками, девушка вся съёжилась и крепко зажмурила глаза.
Это сон. Просто дурной сон! Такого не происходит в реальной жизни, и сейчас это совершенно точно не может происходить с ней. Никак не может. Невозможно…
- Абитуриенты, встаньте на светящийся круг, пожалуйста. И ждите, - указание
Аберины повторилось точь-в-точь с той же интонацией, что и прежде.
Т. не размыкала век и нервно трясла головой, продолжая надеяться, что ей удастся смахнуть с себя наваждение и проснуться дома, в своей кровати. Она чувствовала, как тяжело ей становится дышать: тянуть носом воздух было уже невыносимо больно – пазухи и переносица воспалились и напряглись так, словно из ноздрей вот-вот хлынет кровь. От нехватки кислорода разболелась голова, а тело зашатало. Паника стремительно подкатывала к горлу толстым желчным комом.
- Абитуриенты, встаньте на светящийся круг, пожалуйста. И ждите.
- Нет! – вскрикнула Т., хватаясь за голову, которую теперь кружило так, словно сама комната начала вращаться, стремясь окончательно вывести пленницу из равновесия.
- Абитуриенты, встаньте на светящийся круг, пожалуйста. И ждите.
- Хватит это повторять!
- Абитуриенты, встаньте на светящийся круг, пожалуйста. И ждите.
- Неужели это ты пришёл за мной? – вдруг пропищала Т. и, услышав свой собственный голос, изумилась этому. Из глубины души, из самого надёжного сейфа, запечатанного на тысячу цепей, вырвался этот странный тонкий голосок и продолжал говорить: - Ты пришёл за мной, чтобы отомстить? Чтобы запереть в своей чёртовой клетке и проучить раз и навсегда? Так знай же, тварь, что со мной этот номер не пройдёт! Ты слышишь меня?!
Ответа не было. И даже голос Аберины как будто умолк в ожидании развития событий. По лицу Т. градом катились слёзы, но она их даже не чувствовала. Зато она явственно ощущала, как искривляется её лицо, как искажает его женственные черты дикий звериный оскал и глубокая выразительная морщина меж острых стрелок-бровей. Белки её глаз налились кровью, а из груди рвался озлобленный рык.
- Не запереть тебе меня, не подчинить! И ты не уйдёшь от боли, что причиняешь. И сгоришь в ней заживо! Сгоришь! – на последней фразе она слышала свой голос, звонкий и дребезжащий, как будто со стороны. Впервые в жизни она чувствовала, как из неё выходит нечто имеющее столь пугающую силу. Слова её сплетались с бурлящим и совершенно безумным смехом, превращаясь в подобие страшной потусторонней какофонии, упругим эхом отскакивая от стен. Тело её тряслось и дрожало в жарком приступе истеричного хохота, и в этом состоянии девушка даже не заметила, как сделала непроизвольный шаг прямо в светящийся круг.
Вмиг свечение символов угасло, но тьма не продлилась вечно. Хотя и тех мгновений, что она провела в очередном приступе слепоты, хватило Т., чтобы унять истерику. Словно бы освободившись от тяжёлого груза, что тянул её в бездну бесконечной усталости, девушка впервые за последние несколько лет выдохнула из себя застаревшую невысказанную боль и ощутила покой. Тело её будто наполнилось странной субстанцией, прохладной и лёгкой, способной излечить раны и починить то, что казалось безнадёжно поломанным. Медленно мрак вокруг рассеялся, и Т. обнаружила себя в длинном коридоре, освещённым мягкими огнями настенных ламп в форме старинных канделябров. Заканчивался коридор высокой и узкой дверью, столь же искусно изрезанной деревянными узорами, как и та, через которую абитуриенты попали во тьму чуть раньше. Только теперь вместо ручки в форме когтистой лапы виднелась изящная посеребренная рукоять, похожая на извернувшийся стебель дикого плюща.
Вокруг всё так же никого не было, но теперь одиночество даже радовало Т. Она совершенно не горела желанием делиться своей странной истерикой с посторонними, тем более что страх и паника оставили её теперь. На замену им пришло неподдельное любопытство и еще что-то…очень похожее на чувство комфорта. Странно, но этот коридор, его стены в узорчатых обоях и скрипучий паркет под ногами вызывали в душе ощущения, схожие с теми, какие испытываешь в детстве при посещении дома любимых бабушки с дедушкой. Конкретно для Т. это было самым ключевым показателем. Стоило ей об этом подумать, как дверь в конце коридора отворилась, и из-за неё выглянула госпожа Аберина.
- Комиссия готова принять вас, - оповестила она кратко и махнула своей изящной белой ручкой, приглашая Т. войти.
Помещение, где заседала комиссия, оказалось красивым и удивительным, как иллюстрация из старинных книжек. Основная стена была полукруглой и высокой, разделённой секциями узких высоких окон, наполненных разноцветными стёклами витражных узоров. Дневной свет, деликатно просачиваясь в зал, отпечатывался на светлом паркетном полу, немногочисленной мебели и стенах голубоватыми, фиолетовыми, желтыми и зелёными бликами. Благодаря этому полупустое и аскетичное, казалось бы, помещение превращалось в нечто наподобие сокровищницы, наполненной сиянием редких драгоценных камней. Здесь, среди переливов и полутонов света, располагался полукруглый стол, за которым сидело семь человек, в числе которых Т. узнала и Аберину. Напротив стола специально для абитуриента было подготовлено мягкое светло-серое тканевое кресло на массивных дубовых ножках. Понимая, к чему всё идёт, девушка осторожной походкой преодолела немалое расстояние от дверей до своего места и скромно уселась на самом краешке.
Прямо перед собой она теперь отчётливо видела семь лиц разного типажа и возраста. Аберина сидела с краю слева и сохраняла на лице немного странное выражение, которое могло бы показаться нейтральным, если бы золотисто-янтарные глаза её не искрились азартными огоньками. Осторожно переводя взгляд с уже знакомой особы на прочих членов комиссии, Т. обратила внимание на интересную закономерность: трое из них были одеты в сдержанную одежду серого цвета, ещё двое красовались в безупречно белых костюмах, а Аберина и еще один мужчина, восседавший в самом центре и производивший неизгладимое впечатление своей внушительностью, были облачены в чёрное.
- И так, - наконец, заговорил мужчина в центре, поднимая на абитуриентку свои чёрные, как ночь, глаза в обрамлении густых тёмных ресниц. На вид ему было около пятидесяти лет, но он явно относился к тому редкому типу мужчин, которые с возрастом становятся только привлекательнее. Черты лица у него были массивными и грубыми с горбатым выдающимся носом и выпирающим подбородком. Редкая седина, проступавшая на тёмно-каштановой шевелюре в районе висков, выгодно подчёркивала статность и строгость образа. Т. смотрела на него, как на ожившего персонажа старинных книг о великих императорах и строгих полководцах. Голос его звучал соответствующе – громогласным глубоким басом.
- И…так… - неловким эхом подхватила девушка и нервно закашлялась.
- Вам сообщили о том, почему вы здесь?
- А…эм… - потеряв источник дыхания в своём теле, растерялась Т.
- Не нужно так нервничать, - мягко произнесла женщина, сидевшая по правую руку от мужчины в чёрном. Она показалась Т. достаточно приятной и располагающей особой, хотя от её слов не стало легче. Надо было срочно собраться с мыслями.
- П-парень в автобусе сказал, что здесь учат магии, - запнувшись вначале, девушка всё же смогла произнести это целиком и кое-как выдохнула. – А сама я понятия не имею, в чём, собственно, тут дело…
- Он вас не обманул, барышня, - выдающийся бас мужчины в чёрном разнёсся по помещению, словно раскат грома. Т. ощутила, как по всему её телу проносится рой мурашек, а спину обдаёт могильным холодом. Ей не было страшно. Напротив, удивительный тембр этого человека завораживал её, словно пение церковного хора под акомпонемент старинного органа под сводами готического храма. Незнакомец поднялся со своего места, демонстрируя огромный рост, и торжественно представился: - Меня зовут Тёмный Маг Аргус Заклинатель Мёртвых, и я являюсь ректором этого весьма специфического учебного заведения. Думаю, вы и так это поняли, когда услышали моё имя. В миру у меня есть паспорт и обычные имя и фамилия, как у всякого рядового гражданина. Но в этих стенах мы принимаем и носим иные имена ровно, как и живём мы по правилам иного мира. Если вы, барышня, сидите здесь и говорите с нами, значит, Институт заинтересован в вашей кандидатуре в качестве студента. Возможно, это простое везение, а, может, сама судьба привела вас сюда. Как бы там ни было, вам выпал шанс, который даже прирождённым ведьмам, вроде вас, выпадает крайне редко. С чем я вас и поздравляю!
- …прирождённым ведьмам, вроде меня? – растерянно переспросила Т., часто хлопая ресницами. Внутри у неё вспыхнул огонёк стыда и мигом опалил органы. – Погодите минуточку! А не могли вы или ваш рекрутер ошибиться? Да, я немножко погадала ей на чайных листьях, но так это каждый же может, было б воображение! Это ведь ни о чём не говорит, понимаете?
- Да, на это действительно многие способны, - спокойно согласился один из трёх мужчин в сером, худой и как будто уставший на вид. Его нездорового цвета землистое лицо ни разу не изменилось в выражении за всё время, пока Т. сидела напротив. Не поменялось оно и теперь, но хоть стало понятно – странный господин в сознании и даже способен участвовать в беседе.
- Суть не в чаинках, деточка, - следом заговорила Аберина и улыбнулась. – Не переживай об этом. Хотя навык работы с гаданиями – приятный бонус к твоей анкете. Базовые знания и умения могут стать отличным подспорьем к учёбе. Не знаю, как у других, но на моём факультете это очень ценится.
- Ты на что-то намекаешь, я полагаю? – равнодушным тоном поинтересовался землистый господин и лениво покосился в сторону прекрасной дамы в бархате. Аберина подчёркнуто выпрямилась на стуле и не удостоила вопрошавшего ни взглядом, ни ответом.
- Ну, начинается… - тихо проговорил про себя другой персонаж в сером, который казался слишком юным и холёным для такой солидной компании. На вид ему было не больше двадцати, и лицо его было таким идеально гладким и молочно-белым, словно юноша был выплавлен из воска. Он направил на абитуриентку лукавый взгляд и еле заметно подмигнул ей. Сидевший рядом с ним пухлощёкий и румяный старичок в белом костюме хихикнул со звуком, похожим на поросячье хрюканье, но вовремя остановился. Лицо ректора, возвышавшегося над всеми, становилось напряжённым.
- Оставьте эти разговоры немедленно, - приказал он, и от звука его голоса блики света в витражах нервно дрогнули.
- Ректор, позволите мне взять слово? – слегка касаясь огромной ручищи Тёмного Мага Аргуса, успокаивающим тоном спросила женщина в белом. Тот с суровым видом кивнул и сел на место.
- Позвольте представиться, меня зовут Белый Маг Летисса Читающая Звёзды. Да-да, я знаю, что все эти трёхэтажные конструкции имён звучат слишком пафосно и обескураживающе для вас. Конечно же, вы не обязаны обращаться ко мне, используя все эти официальные приставки и титулы. В общем, если коротко, то для вас я – госпожа Летисса, проректор по административной работе, - женщина улыбнулась. Как и в случае с Абериной, определить точный возраст этой дамы было практически невозможно. Для сорока-пятидесяти лет у неё практически полностью отсутствовали морщины и какие-либо другие признаки старения, но при этом нечто такое было в её глазах, мимике и поведении, что выдавало в ней особу взрослую и опытную. Светлые волосы госпожи Летиссы были острижены коротко, что подчёркивало треугольную форму её светлого лица с маленьким острым носиком и похожими на льдинки круглыми серыми глазками.
- Так значит, ваша одежда зависит от вашего имени? – догадалась Т., сопоставив тот факт, что Белый Маг Летисса одета в белое, а Тёмный Маг Аргус – в чёрное.
- Вроде того, - кивнула заместитель ректора в ответ. – Это зависит от того, с какими источниками магии мы работаем. Насчёт разделения по факультетам и дресс-кода мы ещё поговорим. А пока я должна обозначить основные моменты, которые мы готовы предложить. Для начала, конечно же, это обучение. Базовый курс в нашем Институте занимает три года в нашей плоскости, но равен трём суткам в миру…
- Что?
- Это принцип Нарнии, деточка, - быстро пояснила Аберина, встревая в разговор. – Пока ты здесь проживаешь годы, в твоём родном мире проходят часы.
- Такое возможно? – изумилась Т.
- Да, - коротко ответил Аргус и не посчитал нужным далее что-либо пояснять. Предполагалось, что девушка примет всё на веру, и голос ректора прозвучал достаточно внушительно, чтобы так и получилось.
- Я продолжу, если не возражаете, - Летисса вновь обратила внимание на себя. – Мы же не хотим, чтобы это всё затянулось на полдня, господа? Так вот, базовый курс обучения займёт три года, что обеспечит тебе степень бакалавра и базовую титульную приставку к твоему новому имени. Ты будешь официально зваться белой волшебницей, серой колдуньей…
- …или тёмной ведьмой! – звонко щелкнула пальцами Аберина. Летисса тяжело вздохнула.
- Всё верно. Далее ты можешь продлить своё обучение ещё на два года и получить степень магистра. Финальный же этап обучения, опирающийся на серьёзные научные труды, достижения и преподавательскую деятельность, официально даст тебе право называть себя Магом. В период обучения ты будешь проживать на территории студенческого города в доме, закреплённом за твоей учебной группой. Институт обеспечивает тебе не только проживание, но и питание, одежду, учебные материалы и так же выплачивает тебе стипендию по курсу внутренней валюты нашего небольшого сообщества. Размер стипендии будет зависеть непосредственно от твоих успехов в учёбе, и на полученные деньги ты сможешь совершать покупки в находящихся на территории лавках и культурных центрах. Это понятно?
- Да, кажется…
- Хорошо. Теперь же я должна поставить тебя в известность, что в Институте действуют строгие правила дресс-кода, этикета и техники безопасности. Так же я должна предупредить, что некоторые осваиваемые техники могут быть опасны для здоровья. Теоретически, при несоблюдении вышеупомянутых правил вы можете даже погибнуть.
- Так-так, вот здесь стоит отдельно уточнить! – остановил ровную и строго выверенную с юридической точки зрения речь Летиссы тот господин в сером, что сидел по левую руку от ректора и до сего момента не подавал голоса. На вид ему было около шестидесяти, и загорелое лицо его было испещрено сеткой глубоких морщин, а волосы на голове и бровях поседели уже до бела. Голос его прозвучал звонко и смешливо, а лицо озарилось широкой дружелюбной улыбкой. – Теоретически, ты абсолютно так же можешь погибнуть и у себя дома, если, например, решишь посушить волосы феном, стоя в ванной, полной воды. Или подавившись куском колбасы, кушая бутерброд. Или свалившись из окна, пытаясь его помыть. Или…
- Основную мысль мы поняли, господин Мэддокс, - Летисса тоже заулыбалась, видимо, заразившись харизматичной энергетикой этого человека. – В любом случае, мы все здесь уже не дети и способны нести ответственность за свои действия и свою жизнь, верно?
- К слову об этом, - нахмурилась Т. и быстрым взглядом окинула всех присутствующих, - а вам не кажется, что я слишком уж взрослая для школьницы? Да даже для студентки!
- Деточка, ты знаешь, ЧТО такое магия? – прыснула со смеху Аберина. – Ты бы доверила ядерный чемоданчик ребёнку или ошалелому подростку без царя в голове? Кого мы, по-твоему, тут плодим? Всадников Апокалипсиса? Нам нужны люди с хотя бы относительно сформировавшимся сознанием, характером и личностью!
- И…что, я вам подхожу?
- Вполне, - Летисса кивнула. – Аберина уже на месте усидеть не может, как хочет забрать тебя на свой факультет. Неужели по ней не заметно?
- А что за факультет? – на секунду просияв от мысли, что за её кандидатуру может начаться борьба, поинтересовалась Т.
- Госпожа Тёмный Маг Аберина Служительница Культа Шельбы – декан факультета Тёмной Магии, - громогласно и торжественно произнёс ректор Аргус.
- Но я…эм… - опешила девушка и принялась старательно размышлять над тем, как бы помягче сказать, что полное имя дамы и название факультета куда сильнее напугало её, чем вдохновило. Она не успела ничего толком объяснить, как вдруг Летисса остановила её легким взмахом ладони.
- Моя ошибка: я не предупредила о том, что студент не может выбирать, на каком факультете учиться. Студент назначается на факультет в зависимости от того, к какому источнику силы он прикреплён от рождения. Там, в коридоре, когда ты вступила в магический круг, с тебя считалась вся необходимая информация. И, судя по нашим данным, ты – тёмная ведьма. Вне всяких сомнений.
- Тёмная ведьма? Но это невозможно! – возмутилась девушка, чуть не подпрыгнув на месте. – Этого не может быть! Я росла в благовоспитанной христианской семье. Я не…я не… Я не злая!
- Ох, это уже ни в какие рамки, Аргус! – возмущенно воскликнула вдруг Аберина, громко стукнув кулаком по столу. – Что это такое, а?! Каждый раз одно и то же!
- Спокойнее, Абе, прошу тебя… - попытался успокоить негодование дамы её сосед по столу, пухлощёкий белый маг, но та нервно от него отмахнулась. Прекрасные алые губы дама в бархате поджала, и от того вся красота её безвозрастного лица куда-то улетучилась. На свету было отчётливо видно, как зрачки золотых глаз женщины наполнились нефтяной чернотой, и от этого зрелища Т. вся мигом побелела. Ей никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного.
- Махровые стереотипы, милая барышня, здесь не приветствуются, - сохраняя внешнее спокойствие, отреагировал ректор, тараня абитуриентку тяжёлым железобетонным взглядом. – Отнюдь не все тёмные маги совершают злодеяния ровно, как и не все белые – источают мир и любовь в чистом виде.
- Дилетантский взгляд на эти вещи вполне простителен, учитывая уровень знаний нашей гостьи об истинной сути нашего мира, - добавил человек по имени Мэддокс и одарил абитуриентку успокаивающим тёплым взглядом.
- Они все такими приходят, - монотонным голосом добавил маг с землистым лицом, имени которого до сего момента никто так и не обозначил.
- Видимо, я допустила бестактность, - дрожа всем телом и стараясь не смотреть в сторону пугающе изменившейся Аберины, попыталась оправдаться Т. – Прошу прощения. Но чем же тогда занимаются тёмные маги?
- Практически тем же, чем и светлые, и серые. Лишь немногие специализации отличаются. Ну, и нюансы работы с силой, конечно, тоже, - терпеливо пояснила Летисса. – Сканирование показало, что в твоём роду были тёмные колдуны и по материнской линии, и по отцовской. Тут уж ничего не поделаешь – это наследственность. От рождения ты прикреплена к тёмному источнику, а, значит, развиваться в магии можешь только через него. Лучше признать это сразу и не опутывать себя догадками и домыслами, основываясь на своих обрывочных представлениях о природе добра и зла. Обучаясь здесь, ты очень скоро поймёшь, что мир – это хаос и порядок, сплетённые в единое полотно. В нём нет ничего объективного, нет простого или сложного, но есть то, кем ты рождён и то, кем ты в итоге становишься, пройдя долгий и полный чудовищных ошибок путь. В конечном счёте, у тебя нет права выбора, от какого источника питаться, но никому не отнять у тебя право решать, каким человеком быть. Ведь так?
- Пожалуй, да, - дав себе немного времени, чтобы уложить в голове слова Летиссы, согласилась Т. И тут же осознала, что знает, как ей быть дальше. – И…когда мне приступать к учёбе?
- Смело вы переобулись, барышня, - отметил ректор Аргус. – Только знайте, что, согласившись, вы становитесь частью контракта, способного перекроить всё ваше существование до основания. Вступая в наше сообщество, вы примите новое имя и образ жизни, вы будете соблюдать наш внутренний этикет и строго следовать обозначенным правилам и законам. Даже стиль вашей одежды отныне будет строго регламентирован в соответствии с вашим положением в Институте. По окончанию же учебы вам предстоит сделать крайне непростой выбор – стоит ли возвращаться в родной мир и, если да, то как в нём дальше жить.
- А я что, и впрямь могу не захотеть вернуться домой?
- Такое возможно, - Летисса кивнула. – В вашем мире пройдёт каких-то несколько дней, а вы будете другой. Совсем другой. И, по сути, возвращаться надо будет на чужое место. Не все способны с этим достойно справиться и примириться.
- А магия…она и впрямь существует? Как в сказках? – осторожно, почти шепотом спросила Т. после долгой паузы. Казалось, этот вопрос задаёт даже не она сама, но маленькая девочка внутри неё, которая всю жизнь ждала чудес и надеялась, что и ей однажды выпадет шанс к ним прикоснуться. Летисса будто бы услышала этот нежный детский «привет» где-то между строк, и взгляд её стал еще более тёплым и добродушным.
- Существует. Как в сказках. Вот только сказки, сами понимаете, бывают разные…
***
Тот же самый коридор, что привёл Т. к приёмной комиссии теперь вёл её к своему противоположному концу. Там была точно такая же высокая дверь, но за ней оказалось помещение поменьше и попроще: похожая на гостиную в старом частном доме, это была комната с тёмно-красными цветочными обоями и обилием деревянной мебели. В столпах света, проникающих в помещение через полуовальное широкое окно, медленно плавали невесомые пылинки, а в воздухе стоял стойкий запах сырой шерсти и лавандового мыла. На мягких креслах в одном углу уже расположились недавние спутники по автобусу – парень в капюшоне (теперь он снял толстовку и держал её в руках) и юная белокурая девушка, похожая на школьницу, что прибилась к нему в самом конце поездки. За массивным же столом в дальнем углу комнаты сидела маленькая сухая старушка в толстых очках на цепочке и в сером свитере, со всех сторон окружённая высокими пачками бумаг. Аберина предупредила Т. о том, что ей надо будет пройти регистрацию нового имени у секретаря, поэтому девушка сразу направилась к этой бумажной крепости.
- Кажется, меня направили к вам, - робко заговорила она со старушкой, неловко переминаясь с ноги на ногу. Пожилая женщина приспустила очки с крючковатого носа и взглянула поверх них на девушку с выражением глубочайшего безразличия к происходящему.
- Руку протяните, - скривив тонкие губы, проскрипела секретарь и, стоило девушке последовать указаниям, как сухие узловатые пальцы старухи сомкнулись у неё на запястье и притянули онемевшую от этой мёртвой хватки кисть Т. к себе. В свободной руке секретаря на мгновение блеснуло что-то маленькое и металлическое, а затем Т. взвизгнула от боли, обжегшей указательный палец.
- Ай! Зачем это? – возмутилась она и попыталась одёрнуться, но цепкие пальцы старухи держали её запястье крепче стальных наручников. Игнорируя возражения абитуриентки, секретарь вытянула из ящика стола какую-то маленькую книжечку в переплёте из черной кожи и, распахнув её нутро с совершенно пустыми страницами, подставила под раненный палец девушки. Несколько капель алой крови упали на грубую волокнистую ткань бумаги и расползлись по ней странным акварельным узором. Небрежно оттолкнув от себя побелевшую и раненную руку Т., пожилая дама взяла со стола массивную старинную печать и с громким стуком нанесла поверх крови изображение уже знакомого голубоватого круга с латинской буквой I центре.
- Ваши документы, - чавкая искривлёнными губами, возвестила старуха и протянула чёрную книжечку своей озадаченной собеседнице. – Текст проявится в течение пяти – десяти минут. Ожидайте.
- Никто не говорил мне, что надо отдавать свою кровь! – возмутилась Т., но взгляд выцветших серых глаз секретаря даже не дрогнул.
- Меня не волнует, - ответила она, всем своим видом подтверждая данное заявление. – Ожидайте вместе с остальными.
Т. решила не спорить и, раз уж ничего нельзя было изменить, подчиниться приказанию жуткой древней особы. Нервно поправив свои растрепавшиеся от долгого и выматывающего приключения рыжие волосы, девушка приблизилась к диванам, на которых сидели её недавние попутчики.
- Привет, - тихо поприветствовала она парня в капюшоне. – Давно сидите?
- Привет. Минут пятнадцать, а ты, я смотрю, так и не сбежала? – в ответ парень иронично усмехнулся. При дневном свете его израненное лицо можно было разглядеть более детально, но девушка изо всех сил старалась не пялиться, чтобы его не обидеть.
- Не сбежала, - кивнула она. – Возможно, я скоро пожалею об этом.
- Возможно, - согласился собеседник и извлёк из кармана своих брюк такую же кожаную книжечку, какую вручила Т. старуха, только серого цвета. – Заглядывала уже в свой новый паспорт?
- Ей же его только-только вручили, - скромно подала голос «школьница» и так виновато посмотрела на Т., словно могла оскорбить её своим вмешательством в разговор. – Секретарь сказала, что надо ждать от пяти до десяти минут.
- А у тебя он…какого цвета? – поинтересовалась Т., с интересом рассматривая девушку. На вид ей явно было не больше девятнадцати и одета она была соответствующе – плиссированная юбочка выше колена, свитшот с цветочками, кеды да светлые волосики, собранные в растрёпанный хвостик. Юная абитуриентка разомкнула ладони, демонстрируя книжечку белого цвета.
- А я вот уже ознакомился со своей новой личностью, - пожал плечами парень теперь уже без капюшона и демонстративно раскрыл свои документы, чтобы показать их присутствующим. На страничках, пропитанных кровью, красовалась каллиграфическая запись:
«Студент: Серый Колдун Филин
Факультет: Серая магия
Первичная специализация: Воин
Дом: Ведьмина Топь»
- Значит, ты теперь Филин? И я могу так тебя называть? – улыбнулась Т., прочитав содержимое паспорта.
- Всё верно.
- Тебе не идёт это имя, как по мне.
- Ну, так и не я его выбирал.
Филин казался довольным всем, что с ним происходит и даже расслабленным, а Т. вдруг вспомнила их разговор в автобусе.
- Ты же говорил, что уже был здесь. Так? – спросила она. Парень кивнул. – То есть ты тогда сбежал? А сейчас решил вернуться?
- Я бы не назвал это бегством. Просто…я думал, что это не для меня, - Филин повёл чуть плечами и как будто даже немного помрачнел. – Это было в октябре. Возвратившись домой, я понял, что ошибся. Представь себе, судьба дала мне шанс круто изменить жизнь, а я так сглупил. Самое смешное, что теперь я даже не знал, как выйти на моего рекрутера, как отыграть всё назад и попасть сюда снова. Потом я стал думать, будто мне всё это привиделось, и не было никакого Института никогда. Чуть сам себя в психушку не отправил. Но это место снилось мне почти каждую ночь, хотя прошёл уже месяц, и однажды утром я вышел из дому, чтобы выбросить мусор, и увидел тот самый автобус прямо на моей улице. Не долго думая, я бросился домой, набил сумку кое-какими вещами и вот…я снова здесь!
- И тебе ни капельки не страшно?
- Не особо, - Филин и впрямь казался уверенным в своих словах. – А тебе?
- Аберина сказала, что я – тёмная ведьма, - тихонько призналась Т., показывая парню свой черный паспорт. – А я всё никак не могу принять эту информацию. И еще там, в круге, со мной происходило нечто такое…странное…
- О! Мои данные проявились! – воскликнула «школьница», подпрыгивая на месте, и зачитала вслух содержимое своих документов:
«Студент: Белая волшебница Эдвина
Факультет: Белая магия
Первичная специализация: Целитель
Дом: Ведьмина Топь»
- А что такое эта «ведьмина топь», как считаете?
Филин и Т. не знали ответа, поэтому промолчали. Эдвина вновь и вновь перечитывала этот текст и изумлённо вздыхала. Новое имя ей очень нравилось и каким-то удивительным образом подходило. В отрыве от образа милой школьницы, Т. прежде представила бы под именем Эдвина некую благородную даму в годах, одетую в ситец и кружевные перчатки, проживающую в викторианской Англии. Впрочем, теперь это мнение перевернулось с ног на голову. Новое имя легло девице точно по фигуре и срослось с кожей.
Входная дверь открылась, и в помещение вошёл еще один знакомый по автобусу персонаж – тот самый высокий зеленоглазый красавец в твидовом пальто, что подпаивал Т. горячим кофе. Конечно, пальто сейчас на нём не было, но выглядел он всё так же внушительно и уверенно. Быстро кивнув своим собратьям по несчастью, он направился к столу ветхого секретаря. Там его ждало повторение той же кроваво-документарной процедуры, что и остальных. По окончании сего действа, секретарь вручила ему серую книжечку и отчеканила стандартное: «Ваши документы. Текст проявится в течение пяти – десяти минут. Ожидайте».
Пока всё это происходило, Т. решила размяться и немного прогуляться по комнате. Она неторопливо прошлась от одного угла к другому, стараясь не приближаться к столу секретаря и не встречаться с ней взглядом, детально рассмотрела витиеватый рисунок на выцветших красных обоях и чуть покосившиеся деревянные стеллажи, набитые папками и мятыми стопками пожелтевших бумаг. Тонкий ковёр с восточным рисунком местами протёрся почти до дыр и пах мокрой псиной, паркет под ним надрывно скрипел. Стараясь ступать максимально бесшумно (что было сложно из-за постоянных предсмертных стенаний паркетных досок), Т. приблизилась к окну, укрытое невесомым полупрозрачным тюлем, через который в помещение без особых препятствий сочился густой и горячий, словно сироп, солнечный свет. Осторожно коснувшись ткани, девушка отодвинула её и, прищуриваясь, попыталась вглядеться в пейзаж за стеклом. Ей понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть его и принять, как новую свою реальность.
Перед ней открывался вид на небольшой городок, словно бы сошедший с иллюстраций старых книг: узкие улочки с рядами маленьких разномастных домиков из серого камня и рыжего кирпича множеством лучиков стягивались к круглому центру – площади, в центре которой красовалось старинная башня с часами. А на окраине слева, словно наблюдая за снующими туда-сюда жителями, возвышался странноватый комплекс высоких зданий, каждое из которых было похоже на пришельца из другой эпохи – настолько сильно отличались их архитектурные стили. Рассмотреть их все Т. не могла – не позволял ракурс и ширина окна.
Над удивительным городом проплывали пушистые облака, воздух казался слишком
прозрачным и тёплым для ноября, и даже деревья в парках и скверах лишь только-только тронуло желтизной, словно осень здесь еще и не начиналась…
- Простите, - девушка в два широких шага преодолела расстояние от окна до стола секретаря. – А какой сегодня день?
- Извините? – нехотя приспустив свои очки, проскрипела старуха.
- День. Дата. Месяц и число. Здесь. Какие?
- Тридцатое августа, - выслушав сбивчивую попытку Т. объясниться, абсолютно равнодушным тоном выдала секретарь в ответ. Все присутствующие абитуриенты тут же оглянулись на звук странного разговора.
- Нет-нет, вы путаете. Сейчас ноябрь, - попытался поправить даму Филин, но та перевела на него взгляд, полный дикой усталости и пренебрежения.
- Вы из добора, ведь так? – спросила она, явно не рассчитывая на ответ. – Ну и какой толк будет со студентов, которые ни черта не знают и начнут при том учиться с середины семестра? Девочка спросила, какова дата здесь. Я и ответила ей, что здесь именно тридцатое августа.
- Нас переместили во времени? Такое возможно? – изумлённо воскликнула Эдвина. Секретарь посмотрела на неё долгим безымоциональным взором и после самой затяжной на свете паузы ответила холодно:
- Да.
Было совершенно ясно - разъяснять что-либо старуха не собирается. Она медленно перевела своё внимание на стопки документов, куда более важных, чем бессмысленное трепание языком с зелёными студентами, не понимающими базовых вещей. Ребята все разом оглянулись на Т., надеясь получить комментарий хотя бы от неё, но девушка лишь слегка улыбнулась и пожала плечами. Затем она осторожно развернула страницы своего нового паспорта и взглянула на проявившиеся тонкие строчки букв:
«Студент: Тёмная Ведьма Томасина
Факультет: Тёмная магия
Первичная специализация: Чтец-распределитель
Дом: Ведьмина Топь»
- Томасина… - негромко произнесла она, не веря своему собственному голосу. Имя мигом вошло в неё и плотным потоком распространилось по венам и артериям, смешавшись с кровью. Внезапно девушка осознала, что даже и не может вспомнить ничего о своём прошлом имени, кроме того, что оно вроде бы тоже начиналось на букву Т. Старательно она соображала и даже попыталась произнести его вслух, но губы сами собой выдавали лишь красивое и благозвучное: - То-ма-си-на…
- Интересное имя, - услышав его, высказала своё мнение Эдвина, но её комментарий остался без ответа. Двери помещения вновь отворились, и в комнату вошла госпожа Летисса с бумажным планшетом в руках. Она окинула присутствующих быстрым оценивающим взглядом и приветливо заулыбалась.
- Как настроение, друзья? Все получили свои документы? – весело спросила проректор. Студенты переглянулись и синхронно кивнули. – Прекрасно! – воскликнула дама и быстро сверилась с информацией на своём планшете. – Значит, у нас тут группа на поселение в Ведьмину Топь. Уже успели познакомиться?
- Вроде того… - неуверенно ответил Филин, и Летиссу это невнятное мычание вполне устроило.
- Хорошо. И всё же надо бы свериться со списком. У нас тут два серых колдуна – Филин и Ридэм.
- О! Видимо, Ридэм – это я, - опомнился высокий парень и, раскрыв свои документы, убедился в том, что речь идёт именно о нём. – Странное имя…
- Да-да. Так же у нас тут одна белая целительница – Эдвина?
- Это я! – школьница чуть подпрыгнула на месте, вскидывая вверх руку, словно отличница на уроке.
- И-и…Тёмная ведьма Томасина.
- Это я, - чуть не поперхнувшись от внезапно охватившего волнения, осторожно отозвалась новоиспечённая Томасина. Летисса легким движением вписала галочку в списке, а затем размашистыми движениями зачеркнула несколько строчек ниже.
- М-да, всю Ведьмину Топь заселить не получилось, но это уже что-то! – выдохнула она немного разочарованно. – Ну, и ладно. На следующий год к вам кого-нибудь подселим.
- Что такое эта «Ведьмина Топь»? – поинтересовался Ридэм.
- Ваш дом на ближайшие три года, - нацепив на лицо новую дежурную улыбочку, пояснила проректор. – В студенческом городке нет общежитий. Наши студенты селятся небольшими группами в отдельные дома. Ваш дом расположен в районе Ведьминой топи, поэтому и сам так называется. Кстати, до него путь не близкий, поэтому хватайте вещи и документы да следуйте за мной! Надо успеть вам всё показать и заселить до захода солнца.
Студенты спешно похватали свои сумки и кое-как нацепили верхнюю одежду, распихивая по карманам новые паспорта. Летисса же стремительно направилась обратно к дверям, и уже через минуту странная группа жителей Ведьминой Топи, толкаясь и спотыкаясь, неуклюже перемещалась вслед за ней по узкому коридору, но, не доходя до дверей зала приёмной комиссии, внезапно свернула вправо к неизвестно откуда взявшемуся проёму с крутой винтовой лестницей. Сбегая по ней, молодые люди не видели практически ничего, кроме глухих и округлых кирпичных стен, которые как будто закручивались вокруг них. Томасина начала чувствовать, как давит эта цикличность на её сознание, заставляя голову кружиться и терять ориентацию в пространстве. К счастью, в конце этого спирального тоннеля наконец забрезжил свет, а воздух стал прохладен и свеж. Летисса вывела группу на улицу через распахнутые деревянные двустворчатые двери.
Перед глазами парней и девушек предстал тот самый студенческий городок, который Томасина разглядывала из окна еще совсем недавно. Мощёные круглым камнем улочки множеством ручейков разбегались во все стороны, разделяемые между собой рядами домиков с острыми черепичными крышами. Из труб некоторых из них ввысь поднимались тонкие струйки серого дыма, а где-то вдалеке отчётливо было слышно цоканье лошадиных копыт. В массивных каменных клумбах густыми пучками росли яркие незабудки, васильки и анютины глазки. Предпоследний августовский день в этом измерении был солнечным и сухим, поэтому, одетым в плотные куртки и пальто, пришельцам из ноября сразу же стало жарко и неуютно. Но не успели они и попытаться раздеться, как неподалёку раздался мелодичный звон, и по блестящим металлическим рельсам к ним приблизился небольшой старинный трамвайчик. На улицах обычного современного города такой гость из прошлого, может, и выглядел бы анахронично, но здесь, среди этих сказочных домиков и аутентичных лавочек, вписывался куда гармоничнее со своими полуовальными окнами со шторками и помятой бронзовой отделкой корпуса, чем Томасина в куртке-аляске и со спортивной сумкой наперевес.
- Это за нами! Прошу на борт! – скомандовала Летисса и с лёгкостью запрыгнула на высокие ступеньки трамвая, вбегая по ним в салон транспорта, у которого, к слову, не наблюдалось кого бы то ни было за рулём. – В Ведьмину Топь, пожалуйста! – заглянула в пустую кабину водителя и произнесла дама чётко, когда студенты покорно последовали её указаниям. Повинуясь приказу, этот удивительный вагончик тронулся с места, и резво помчался по извилистым улочкам студенческого городка, огибая каменные и кирпичные домики, странноватые магазинчики и ограждённые коваными заборами парки. Парни и девушки, забыв о жаре и некомфортной одежде, бросились к окнами и стали жадно ловить взглядами каждую деталь открывшегося им вида.
Здесь были дома как будто постарше – построенные из круглого лилового камня с маленькими оконцами и покосившимися деревянными ступеньками, а были поновее и побольше – двух-трёх этажные стройные домики из красного или серого кирпича с полуовальными глазницами окон, витражами и балконами. На первых этажах некоторых из них располагались магазины и кафе со странными названиями и вывесками. Выскользнув с узкой улочки, трамвайчик оказался на небольшой и круглой, как монета, площади, главным украшением которой была высокая башенка с красивыми старинными часами. Здесь же пассажиры могли наблюдать и первое более-менее заметное скопление людей – это была группа из парней и девушек в чёрной одежде. Они что-то бурно обсуждали и смеялись, но, увидев проезжавший мимо трамвай, замерли и с интересом засмотрелись на него.
- Добрый день! – весело поприветствовала их проректор, махнув в окно рукой.
- Добрый день, госпожа Летисса! – хором отозвались студенты, но помахать в ответ решились только некоторые из них.
- Ваши коллеги по факультету, - кивнув в сторону исчезавших из виду студентов, обратилась Летисса к Томасине. – Как видите, они совсем не похожи на злодеев. Думаю, вам понравится у нас учиться.
- Да, наверное… - невнятно повела плечами девушка в ответ и предпочла отвернуться к окну. Она старалась не думать о том, что ждёт её на факультете тёмной магии. Смириться с мыслью о том, что именно она из всей автобусной компании оказалась ведьмой этой направленности, тоже было непросто.
Площадь осталась позади, и трамвайчик, чуть покачиваясь, выехал в другую часть города. Теперь расстояние между зданиями заметно увеличивалось. Домики тут были деревянными в мрачном викторианском стиле, ограждённые высокими коваными оградами. Некоторые дома, конечно, были покрашены в светлые цвета и облагорожены цветочными клумбами и фруктовыми деревьями, но, чем дальше трамвай, скользя по утопающим в глине рельсам, уходил от центра городка, тем менее ухоженными казались эти строения. Пустое пространство между ними всё чаще занимали полу заброшенные парковые зоны, выжженные сухие клочки земли и какие-то заболоченные прудики, а дороги здесь больше походили на дачные тропинки, где-то вымощенные кирпичом или речным камнем, а где-то наспех сбитыми кривыми досками. Уже виднелась граница густого дикого леса вдалеке, когда трамвайчик замедлился. На самой окраине, всего в паре десятков метров от громогласно квакающего болота, стоял двухэтажный старинный дом, покрашенный тёмной сине-зелёной краской. Рядом с оградой в землю была вкопана склонившаяся на один бок табличка с названием «Ведьмина Топь».
- Та-да-а-ам! – торжественно пропела Летисса, выходя из трамвая. – Вот вы и дома! Здесь мило, не правда ли?
- В той стороне болото! – пискнула Эдвина возмущённо, но от этих слов улыбка Летиссы стала только шире.
- Да, топь! Конечно же! А почему, вы думаете, это место так назвали? Пойдёмте внутрь, скорее!
Проректор уверенно зашагала по неровной каменной тропе к кованной ограде дома и без каких-либо видимых усилий отворила скрипучую калитку, сплошь увитую каким-то диким ползучим растением. По мере приближения к зданию становилось очевидно – издалека оно казалось приветливее, чем вблизи. Краска на стенах уже трескалась и пузырилась, а стёкла в узких вытянутых окнах потемнели так, словно их не раз обожгло огнём.
- А этот дом, случайно, не горел? – осторожно спросила Томасина.
- Милая моя, здесь проживало и училось не одно поколение колдунов и ведьм, - поучительным тоном отозвалась Летисса и уверенно добавила: - Конечно же, этот дом горел! И не раз. Мы, естественно, идём в ногу со временем, и установили в комнатах общего пользования детекторы дыма и систему полива, но…э-эм…знаете ли, далеко не все виды огня можно потушить обычной водой. Но о технике безопасности мы еще поговорим отдельно! Завтра вас ждёт полный инструктаж по всем самым важным вопросам.
На последней фразе Летисса толкнула локтём входную дверь, и та покорно отворилась, демонстрируя студентам окутанное жутким полумраком нутро дома. Холл первого этажа был вытянутым и тесным, а пахло там сырой древесиной с тонкими нотками гари. И вскоре стало понятно почему – правая стена с дверным проёмом, ведущим в соседнее помещение, была черна от копоти, не считая отпечатанных светлыми пятнами силуэтов небольшого столика и чего-то овального прямо над ним (возможно, до пожара там висело зеркало или картина). Паркетные доски на полу вздулись и, вытесняя друг друга, чудовищно заскрипели под тяжестью ног новых жильцов.
- В общем, да. Первое впечатление, может, и не важное, но в остальном здесь очень уютно, - признавая очевидные огрехи «дизайна» холла, вздохнула Летисса и отворила обгоревшую правую дверь. – Здесь столовая и сразу за ней – кухня. Питание в Институте предусматривает только поздний завтрак и обед. В остальное время и в выходные вы готовите себе сами. Все условия для этого имеются – плита, холодильник, кое-какая посуда и так далее.
Проходить в столовую вся эта компания не стала. Госпожа проректор отошла к двери в холле слева и распахнула её. За ней оказалась достаточно просторная гостиная с двумя старенькими, но весьма симпатичными зелёными диванчиками на кривых ножках, горчичного цвета пухлым креслом и овальным кофейным столиком из мутного стекла. Здесь явно недавно обновили ремонт, потому что стены были аккуратно оклеены красивыми тканевыми обоями цвета тёмного шоколада, а от бесконечно тянущихся вдоль стен книжных полок исходил ощутимый запах лака и краски. Центром же интерьерной композиции выступал массивный кирпичный камин с остроконечной чугунной решёткой.
- Это, как вы понимаете, общая гостиная, - пояснила Летисса и махнула в сторону узкой двери, разделявшей надвое ряды книжных полок дальней стены. – Там вход к спальням юношей. Можете идти располагаться, а я провожу девушек наверх.
Филин и Ридэм кивнули и направились к назначенной двери, неуклюже обходя мебель, а дама в белом уже подзывала за собой Эдвину с Томасиной. Деревянная лестница в холле оказалась крепкой и даже не скрипела, пока они шумно поднимались на второй этаж. К женским спальням вели три двери, что лишь подтверждало обозначенный ранее проректором факт – полностью заселить Ведьмину Топь не получилось.
- А эта лестница ведёт на чердак? – поинтересовалась Томасина, увидев в тенистом дальнем углу ещё ступеньки.
- М-м, не совсем. Там мансардный этаж, он тоже может быть заселён, но пока это невозможно. Просто не заходите туда пока, хорошо?
- Ладно, - ответили девушки синхронно. Общее настроение дома озадачивало их: некоторые помещения казались обновлёнными и даже по-своему уютными в то время, как другие удручали и настораживали. Проверять, в каком состоянии находится чердак после всех этих впечатлений особо и не тянуло.
Летисса не позволила девушкам выбирать себе жильё и указала на латунные таблички, закреплённые на дверях. На поверхности двух из них уже каким-то чудесным образом проявились имена новоприбывших студенток. Эдвине досталась самая ближайшая к лестнице дверь, а Томасине наоборот – дальняя, отделённая от соседки ещё одной комнатой.
Показывая Эдвине её новые владения, Летисса прошла с ней внутрь, и Томасина оказалась предоставлена сама себе. Осторожно она подошла к своей двери и потянула за ручку. Первым делом её обдало ароматами лавандового мыла и еще каких-то древесных масел, но после столь насыщенного запахами приветствия её глазам предстала на удивление обычная спальня.
Полуторная кровать с резной деревянной спинкой, старинный выцветший письменный стол, платяной шкаф на ножках и трюмо с зеркалом были аккуратно расставлены вдоль стен цвета тёмной бирюзы. Единственное окошко не то чтобы украшали скучные серые шторки. Скорее всего, они играли роль экранов от солнца и не более того. Небольшая чёрная дверца рядом со шкафом, как оказалось, вела к тесному санузлу, где каким-то чудом уместились старинная чугунная ванна, унитаз и умывальник с потускневшим до черноты коротким смесителем.
- Всё довольно просто, но это и хорошо. Наши студенты наполняют свои комнаты по мере учёбы так, как им самим хочется, - уловив легкое разочарование во взгляде Томасины, пояснила вошедшая Летисса. – Вам может показаться, что и этот район, и сам дом не слишком уютны, но это только пока. Со временем вы его обживёте и, возможно, даже не захотите его покидать. Ведьмина топь – легендарное место. Здесь, знаете ли, и мой магический путь начинался когда-то…
- Вот как? И где вы жили?
- Там, - проректор постучала по стенке, указывая на соседнюю пустую комнату. – Но это было очень и очень давно. Так или иначе, мне особенно дорог этот дом. Берегите его, Томасина.
- Я…постараюсь, - неуверенно повела плечами девушка и осторожно села на край кровати. – И что нам дальше делать?
- Отдыхайте, осмотрите тут всё. В буфете в столовой есть кофе, чай и небольшой паёк вам на первое время. Познакомьтесь поближе со своими новыми соседями. Завтра в девять утра за вами приедет трамвай и отвезёт в Институт. Там будет праздник в честь нового учебного года и инструктаж по этикету, технике безопасности и дресс-коду. К слову, в вашем шкафу есть набор стандартной формы. Наденьте завтра парадный костюм. С этой поры чёрный цвет – ваш постоянный спутник.
- Госпожа Летисса, а разве мне не положено жить вместе с тёмными магами?
- Ваша принадлежность к источнику тёмной энергии уже определяет ваше учебное расписание и цвет одежды. Не хватало ещё, чтобы она отделяла вас от других студентов лишь по причине того, что они питаются от других сил. Один из ключевых моментов вашего обучения – созерцание гармонии между всеми видами магии. Иной раз даже теми, что кажутся несовместимыми совершенно.
Как только Летисса скрылась из виду, Томасина устало рухнула на кровать, даже не раздеваясь. Так она пролежала минут двадцать, медленно потея и увариваясь в собственном соку. Впрочем, с интересом она отметила про себя, что эта усталость была совсем не похожа на прежнюю её спутницу жизни. Эта усталость была последствием огромного груза впечатлений, ощущений и неожиданных поворотов судьбы, свалившихся на плечи девушки. Она опустошала энергетически, а не наполняла каждую клеточку тела тяжелым свинцом, как это было прежде. Томасина лежала и, кажется, впервые за долгое время…отдыхала.
Когда кокон из пуховика уже начинал кипятить кровь, девушка была вынуждена выбраться из него. Лениво она выползла из укрытия и глубоко вдохнула ароматы лавандового мыла и древесных масел. Кажется, мылом пахли постельные принадлежности, а маслами деревянные детали мебели. Осторожно Томасина коснулась резной спинки кровати и провела пальцами по замысловатому объемному рисунку, в котором угадывались силуэты единорогов, химер и еще каких-то мифических существ. По сути своей, эта спинка была самым волшебным элементом декора в столь простой комнатке. Единственным тонким намёком на загадочный и пока ещё совсем не знакомый мир магии.
Пройдя к высокому платяному шкафу, Томасина осторожно отворила его и заглянула внутрь. На полках для белья лежало несколько сложенных конвертом черных рубашек, а на вешалках в соседнем отделении были аккуратно развешаны двубортный плащ, две пары брюк со стрелками и по-военному строгий костюм из черного бархата, расшитый серебряными вензелями. Состоял он из пиджака, больше похожего на офицерский мундир, и юбки-карандаш с высокой талией. Обуви в шкафу не наблюдалось, и девушка поспешила заглянуть в свою сумку, которую собирала под воздействием гипноза. Там она обнаружила две пары чёрных офисных туфель, кеды и зимние сапожки. Остальные вещи немного её озадачили: набор нижнего белья, сиреневая пижама со звёздочками, несколько семейных и детских фотографий, принадлежности для ванной, пачка чая, карты-оракулы и клетчатый шарф, который был даже не её. Это был шарф Кирилла, её бывшего возлюбленного, который она всё никак не могла выбросить или отдать.
Держать в руках его было непривычно, ведь Томасина даже и не помнила, где именно в её квартире он хранился последние два года. Разгрузив прочие вещи из сумки, конкретно этот «привет» из прошлого она предпочла оставить на месте и поспешила застегнуть молнию. И сумка, и пуховик отправились на нижнюю полку в шкаф. Если сентябрь и октябрь здесь будут хоть немного похожи на те, что недавно прошли в жизни Томасины, то тёплая верхняя одежда понадобится ей ещё не скоро.
В дверь постучали, и в комнату робко заглянула новая соседка. Эдвина кротко улыбнулась и, лишь получив улыбку в ответ, решилась шагнуть в помещение.
- Уже обустроилась?
- Ну…пытаюсь, - Томасина пожала плечами. – Еще пока до конца не понимаю всего случившегося.
- Да, я тоже, - девушка вздохнула и растерянно огляделась по сторонам. – У тебя уютно. У меня тоже, только комнатка угловая.
- Эдвина, а как ты сюда попала? Ты помнишь? – понимая, что дежурный обмен любезностями на тему расположения и архитектуры комнат может сильно затянуться, перевела тему Томасина. Вопрос её, кажется, удивил белокурую девушку. Та нервно поправила волосы, выбившиеся из хвостика и растерянно почесала затылок.
- Кажется…я разговаривала с другом моего отца…а потом он сказал, что мне пора в Институт. И вот я очутилась в автобусе…
- Значит, твои рекрутом был друг твоего отца, и даже он не побрезговал воспользоваться гипнозом?
- Я сильно переживала. Может, он хотел меня успокоить, - возмущения в поведении Эдвины не было и капли. Возможно, она всё ещё немного «плавала» после поездки и того воздействия, что было на неё оказано. Закрыв платяной шкаф, Томасина решительно направилась к выходу и потянула гостью за собой.
- Идём! Летисса сказала, что в доме должна быть какая-то еда и чай!
Они сбежали по лестнице на первый этаж и синхронно вдохнули запах гари. Опалённое черное пятно на стене с дверью, ведущей в столовую, казалось чем-то вроде чудовищного ожога на теле дома. От этого места исходила неприятная вибрирующая энергетика, рождающая море вопросов в голове.
Дверь в столовую была открыта, а за ней отчетливо было слышно голоса новоиспечённых соседей. Стараясь не задерживаться надолго в обожжённом холле, девушки поспешили присоединиться к ним.
Столовая, стены которой были выкрашены странным горчичным цветом, напоминала декорацию из старого британского сериала про убийства в какой-нибудь тихой деревне: круглый молочного цвета столик был застелен выцветшей кружевной скатёркой, к стене прислонялся массивный деревянный буфет со стеклянными дверцами и расставленной по полкам посудой, хрустальными вазами с конфетами и жутковатыми фарфоровыми статуэтками. По углам помещения разместились вазы с какими-то сухими пучками веток, видимо, бывшими когда-то комнатными растениями. Полукруглая арка без двери вела к небольшой и плотно заставленной кухне – там уже горел огонь на одной из конфорок, подогревая пузатый чайник.
- А, вы как раз вовремя! – увидев соседок, воскликнул Ридэм и просиял. – Мы тут как раз хотели звать вас на первое заседание домового совета.
- Домовой совет? Звучит серьёзно, - усаживаясь на один из старых венских стульев, протянула Эдвина напряжённо. Чеширская улыбка Ридэма явно давала понять, что девушка начала грузить голову раньше времени.
- Еще как! – шутливо подхватил он. – На повестке дня важнейший вопрос, который не стоит откладывать в долгий ящик.
- И что за вопрос? – спросила Томасина, устраиваясь за столом рядом с Филином, но тот сию же секунду сорвался с места, так как в кухне начал истошно свистеть чайник.
- Эти имена. Они не кажутся вам слишком…формальными, что ли? – отвечал Ридэм всё так же весело. – Я понимаю, что теперь это неотъемлемая часть наших жизней, но ведь ничто не мешает нам немного смягчить столь строгий эффект, так? Да и разбавить обстановку в доме не мешало бы. Нам всё-таки предстоит жить под одной крышей.
- И что ты предлагаешь? – поинтересовался Филин, выглядывая из кухни. Поймав взгляд Томасины, он махнул в сторону буфета и произнёс почти беззвучно: «кружки». Девушка кивнула и отправилась к полкам за стеклянными дверцами, чтобы раздобыть несколько кружек для их первого соседского чаепития. Тем временем Ридэм с готовностью делился своей идеей:
- Мы придумаем более простые, сокращённые имена и будем так обращаться друг к другу внутри нашего маленького сообщества.
- Я думаю, это и так однажды произойдёт, - хмыкнул Филин, опираясь всем телом на дверной косяк.
- Если и так, то к чему тянуть? М-м…Фил? – поддалась энтузиазму Ридэма юная Эдвина.
- Фил? – переспросил Филин с сомнением. – Я что, сурок из «Дня сурка»?
- То есть быть птицей комфортнее, чем сурком? – едко передразнила его девица, комично сморщив свой маленький носик.
- Э-э…да, несомненно, - усмехнулся Филин. – Тебе мы тоже кличку придумаем?
- О, в этом нет необходимости. Моё имя мне очень нравится, и, думаю, звучит оно мелодично и…
- Эдди! – Томасина громко щёлкнула пальцами, и парни явно воодушевились этой идеей.
- Точно! Мне нравится, - кивнул Ридэм и зелёные глаза его засверкали от азарта. Эдвину эта реакция не очень-то порадовала. Она надула губы совсем как маленький ребёнок и обиженно скрестила руки на груди.
- Эдди – это мальчишеское имя! Оно мне не идёт совсем!
- Ничего-ничего, ты привыкнешь, - хихикнула Томасина, криво ухмыляясь.
- Ну, тогда ты будешь Томми! – парировала Эдвина с вызовом.
- Хм…а что? Мне даже нравится, - тёмная ведьма игриво повела плечами и впервые за весь день по-настоящему радостно заулыбалась. Прозвище и впрямь показалось ей забавным и благозвучным.
- А разве так можно, чтобы нравилось? – разливая по кружкам чай, заваренный из пайковых запасов буфета, с усмешкой спросил Филин. – Что насчёт нашего самопровозглашенного домового активиста? Как мы его обзовём?
- Рид, - предложила Томасина. – Коротко и сердито.
- Неплохо, - Ридэм тоже остался доволен и, взяв одну из кружек, поднял её вверх, призывая соседей к тосту. – Предлагаю первый глоток этого чая посвятить нашему первому собранию. За Ведьмину Топь, друзья!
- За Ведьмину Топь! – дружно подхватили ребята и, глухо стукнувшись кружками, осторожно поднесли горячий напиток к губам. Секунды не прошло, как лица их скривились от отвращения.
- Боже ты мой! – воскликнул Ридэм возмущённо. – Что за дрянь!
- Похоже на смесь мочи, мыла и лекарства от кашля, - тщетно пытаясь сбросить гадкое послевкусие с языка, простонала Томасина, а Эдвина озвучила мысль, которую остальные сообщить не успели:
- Меня сейчас стошнит!
Страшно везучая г-жа Т. Гл. 1
© Copyright: Алейн Прайт, 2018
Свидетельство о публикации №218120701918
Свидетельство о публикации №218120701918
Рецензии