Дело было под Полтавой...

Царь Пётр Великий небывалое дело задумал: Россию возвеличить, империей сделать, а для этого нужен был выход к Балтийскому морю. Вот и затеял войну Пётр со шведами, чтобы «прорубить окно в Европу», отвоевать выход к морю, завести торговлю с передовыми странами, флот построить…
Неудачно началась война: под Нарвой русские войска проиграли и потеряли много пушек, пришлось потом из колоколов срочно пушки делать. Не привык Пётр сдаваться, руки опускать, упрямый был до нельзя, не царский в, общем, характер.  И внешности Пётр был не царской: высокий, как коломенская верста, взор орлиный, стрелки-усики...
И привычки у Петра не царские: сам ремёслами занимается, руки в мозолях, кораблестроение любит, одевается просто…
Неизвестно, как получилось, что всё-таки упрямый Пётр добился своего: взяли осадой русские Нарву!
— Где Бог обидел нас, там и помог! — говорил довольный Пётр.
А секрет побед Петра был в дружбе: был у Петра названый брат, Александр Данилович Меньшиков. Даром что из крепостных парень: бойкий, умный, гонористый, храбрый, верный, белобрысый красавец с тонкой талией и голубыми глазами. Хоть и сложные характеры были у обоих, зато и дружба крепкая получилась, как надёжный канат.
А наступал 1709 год. Предал Россию гетман Украинский Мазепа, шведы до Полтавы дошли. Скоро и Пётр собрал под Полтаву свои войска: битва предстояла не шуточная. Собрал ночью в своём шатре Пётр приближённых и воевод, спросил:
— Ну, что, будем давать бой шведам или отступим пока?
— Отступим, ваше величество! — говорит важно Шереметьев.
— В бой нужно, ваше величество! — кричит Броус.
Ну, Пётр на то и Пётр Великий, чтобы самому решения принимать, стукнул Пётр кулаком до деревянному столу и изрёк:
— Я сам приму решение, советчики аховые! Если по утру выйду из шатра и потребу подвести коня, значит, быть бою!
Разошлись воеводы, генералы, только Александр с Петром остался.
— Брат мой Алексаша, — обратился Пётр к другу — А ты что посоветуешь?
— Я б на твоём месте боя не давал, моё сердце, но, если всё же решишься на бой, я первый ринусь сражаться! —  отвечает Алексаша.
— А если проиграем? — с тихим сомнением спросил Пётр.
— В любом случае я буду рядом с тобой! — произнёс Алексаша.
Вздохнул Пётр, Алексаша вина налил Петру, запели песню…
И вот на заре Пётр выходит и говорит:
— Подать мне коня, да самого лучшего!
Какое ликование с криками и воплями началось в армии! Русские жаждали сражения! Казалось, природа кричит с русскими солдатами…
И подвели к Петру коня красивого, сильного. Ловко сел на коня Пётр, и, казалось, конь гордится тем, что везёт такого человека.
И начался жаркий бой. Алексаша наш конницей командовал, впереди всех в бою был. Сила в этом хрупком человеке великая была, бесстрашно он в бой бросался…
Пётр тоже и пушки заряжал, и воевал.  Делом друзья заняты, а нет-нет, да посмотрят друг на друга.
Пули летят над Алексашей, да только всё в коня пуля попадает. Один конь слёг, второй, третий,… седьмой!
— Да что ж ты, право, на рожон лезешь, себя не бережёшь?! — переживает Пётр.
Свистят пули и над Петром. Посмотрел Алексаша, зажмурился: пуля прям в треуголку Петру попала, Пётр весело только треуголкой дырявой размахивает, а Алексаша переживает.
Снова пуля в треуголку Петру угодила! Меньшиков только глаза закатывает со словами:
— Господи, спаси и сбереги эту голову дурную!
Выводят Алексаше восьмого коня, Сахарка, белоснежного арабского скакуна.
А пули всё свистят и свистят…
Смотрит Алексаша с замиранием сердца на Петра, видит, как пуля-дура прямо в грудь царю-великану попала. А Пётр ничего: достал крест нательный железный, показал всем, что пуля в крест попала, Петра не тронула.
Кончилась битва, побежали с позором шведы, кругом крики наших: «Ура!!! Победа!!!».
Подошёл взмыленный Алексаша к Петру, вытер сажу с лица, стал ругаться:
— Что ж ты вытворял, моё сердце?! Ты же, как свечка, стоишь, слепой в тебя без труда попадёт! Благодари Бога, что спас Крестом тебя!
А Пётр в ответ журит друга:
— А, ты, младший брат, что вытворял?! Под тобой семь коней полегло!
— Я не могу по-другому… — ответил Алексаша.
— И я не могу по-другому, так что с победой тебя, брат!
— И тебя, брат, с победой! — закончил разговор Алексаша и обнял Петра, а потом ещё долго Пётр пировал с воеводами в честь победы славной, да за Русь выпивал.