Человек – переходная форма, постоянная только в своих противоречиях и непостоянстве, движущаяся, становящаяся и изменяющаяся на наших глазах. Душа человека – слишком сложная комбинация, чтобы все кричащие в ней голоса могли соединиться в один согласный хор! Человек – это маленькая Вселенная. В нем есть все – от минерала до Бога.
/ П.Д. Успенский «Новая модель Вселенной» /
ПИСЬМО 1 24.10.01
Миниатюрная японская женщина с обворожительно маленькими ступнями босых ног, развернутых в лотосе, и такими же нежными и маленькими руками сидела на полу одной из московских квартир, где собрались практикующие Тантру Ваджраяну – верующие и саманы. В многочисленной и разношерстной толпе приверженцев Учения саман (вставших на монашеский путь и целиком посвятивших себя общине) было немного. Представителями петербуржцев выступали наши наставники – Лена и Сергей. Московские саманы не произвели на меня особого впечатления – весьма, потрепанные жизнью и не излучающие ни внутреннего света, ни внешней красоты немолодые и нездоровые на вид люди, некоторые из которых, по-видимому, были хозяевами этой квартиры. Мебели почти не было, на полу - чистые паласы, на стене изречения Учения, буддийские иконы, в самой большой комнате – алтарь Учителя. В этой квартире больше практиковали, чем жили, причем практиковали много и упорно – энергетика помещения заметно помогала выполнению упражнений.
Прибывшие саманы – две японки и русская женщина-переводчик, производили куда более сильное впечатление. Безукоризненно чистые, белоснежные брючные костюмы, напоминающие одежду каратистов, ухоженная, сияющая здоровьем и чистотой кожа, спокойные и доброжелательные лица. У Достигшей Джанти Ши, ради встречи с которой и съехались сюда все приверженцы Учения, на голову была надета черная трикотажная шапочка, из-под которой виднелись провода знаменитого шлема, защищающего саман от дурного воздействия окружающих. Шлем – изобретение Учителя, он не только защищает, но и наполняет его обладателей личной энергией Учителя. Такой же шлем, но ничем не прикрытый и потому выглядящий более экзотично, был на голове второй саманы. Джанти Ши, достигшая совершенства (в чем это заключается, я судить не могу, не имея опыта, а жонглирование на эту тему понятиями Учения ничего не прояснит) включила свой компьютер – ноутбук и с его помощью познакомила нас с лекцией великого Гуру, прочитанной им в 1992 году. Такие ноутбуки отрешившиеся от жизни японские саманы видимо используют там, где мы, россияне, обычно обходимся листом бумаги с подготовленным текстом или, если у нас есть что сказать, говорим без листа, импровизируя и озвучивая собственные мысли. Великий Учитель импровизаций не допускал, по крайней мере, во всем услышанном на данном собрании и в ответах очаровательных японок звучали фразы, дословно узнаваемые мной благодаря трем или четырем ранее прочитанным книгам Учителя.
Данная школа с ее великолепной, жесткой и глубоко продуманной практикой полностью отражала национальный дух японцев, с детства приучаемых к потрясающей тщательности в заучивании текста и к работоспособности при полном отсутствии личного творчества. Японцы достигли своего экономического процветания не за счет своих научных открытий и не благодаря изобретениям, а исключительно за счет разработки и доведения до совершенства чужих идей и потрясающего умения извлекать выгоду из любой малости, которые предоставляет им скупая на природные богатства японская земля. Не случайно и россияне, приверженцы данной школы, избегают творческой инициативы. Все они только толкуют слова Учителя, боясь внести в его практику хотя бы малейшее отступление. Неожиданно вспомнилось, насколько творческой личностью, при многих его других недостатках , был наш Володя. Он постоянно вносил что-то свое в живое учение древней йоги, каждый свой день, эпизод его личной жизни, любой случайно попавшийся под руку предмет он мог сделать удачной иллюстрацией Истины и предложить нам новую форму практики, которая помогала двигаться вперед. Мы часто подсмеивались над его безумными идеями, но как часто я с благодарностью вспоминаю его уроки. Именно от него я научилась видеть уроки Истины в самой жизни, а жизнь считать своим главным средством обучения, Наставником, всегда своевременно и точно указывающим на то, что мы должны увидеть и понять, если имеем для этого правильную установку и внимание. Представить себе Сергея или Лену, изобретающих для нас новые упражнения и способы практики или рассказывающие на занятиях о своих личных находках, вычитанных в книгах, не имеющих отношения к Учению, просто невозможно.
К приезду наших японских наставников мы тщательно готовились. За 5 часов до их прихода, во всех комнатах этой чудной московской квартиры прошли интенсивные занятия практикующих по очистке каналов: чем лучше мы подготовим свое тонкое тело, тем меньше «грязи» придется принять на себя нашим учителям. Целью учителей было проведение очищения стихии Земли и Воды практикующих с помощью таинственного ритуала поглощения энергетически заряженного банана, питья и окропления водой, несущей в себе информацию Учителя. Ритуал Очищения Земли создает очищение нашей костной и мышечной системы, помогает избавиться от гнева и от тяги к насилию. Ритуал Очищения Воды избавляет от болезней, связанных с жидкостными средами тела – крови, лимфы, водного обмена, нормализует наши эмоции и подавляет низменные страсти.
Предполагалось, что практикующие, у которых оказалось достаточно заслуг, чтобы найти время, деньги, возможности и желание прибыть на встречу с Достигшей, получат от нее инициацию. Под этим загадочным словом можно понимать многое, и каждый, вероятно, понимает свое. Из того немного, что я услышала в объяснениях моих друзей, инициация – это получение энергии от человека более высокого, чем наш, духовного уровня. Давая нам энергию, инициирующий берет на себя нашу карму и очищает ее или помогает нам произвести подобное очищение. Результат во многом зависит от уровня и настроя получающего инициацию. Во время инициации дается то, что по силам принять данному человеку, к чему он готов и что он может использовать.
Как выяснилось несколькими днями позже, положительный результат инициации дает о себе знать даже несмотря на отсутствие полного доверия к Учителю и наличие сомнений в практике. Это неожиданное открытие оказалось решающим в противоборстве двух моих Я, совершенно по-разному оценивающих все происходившее во время этого московского путешествия. Описывая его, я буду приводить наблюдения обеих моих Персон. Их спор поможет установить истину. Зашкаливание эмоций как в одну, так и в другую сторону, ни к чему хорошему не приводит. Буддизм – это серединный путь.
Добросовестно выполняя все, что делалось на занятиях, предваряющих приход наших японских Гуру, я время от времени старалась пробудить себя от отождествления происходящим и смотреть на все со стороны с долей иронии и понимания. Я не отрицала ни одной из точек зрения, но старалась контролировать наступление наркотического состояния экстаза, в котором мы совершенно не помним себя и не думаем о последствиях, могущих создать нам совершенно ненужные, искусственные трудности. Например, подсократила для себя слишком затянувшуюся Молитву Стоя в душном и тесном помещении, где от многократных простираний по синтетическому ковру на коленях у меня уже образовались кровавые ссадины, и я уже наверняка знала, как будут вскоре болеть давно нетренированные этим упражнением мышцы. Последнее, возможно и пустяк, если бы не предстоящая ночь в поезде, во время которой придется спать на верхней полке при отсутствии матраса. Школа рекомендует в таких случаях практиковать святое безразличие к собственным страданиям и, невзирая ни на что, тренировать свою выносливость. Чем я и занимаюсь вот уже второй год, но предпочитаю делать это постепенно, без рывков, чтобы не уйти с Пути совсем, как это сделали уже очень многие, резко и решительно начавшие, но вскоре оборвавшие свои октавы.
Выскакивая из состояния отождествления, я наблюдала и другие картины, незаметные для глаз того, кто находится в них, а не над ними. Например, достаточно забавное зрелище стихийного хорового пения трех десятков доморощенных славян-йогов, в полном экстазе прочитывающих написанные русскими буквами японские слова текста песни, сочиненной нашим великим Гуру. Японцы – народ музыкальный, и культура пения у них на должной высоте, но нам совсем не обязательно так старательно изображать из себя японца только потому, что наш Учитель в последний раз родился именно в этой стране. У Сантош мы пели индийские песни, здесь – японские, но мы ждем от толпами наезжающих к нам Гуру не пропаганды их культуры, а духовной помощи. Духовный путь не имеет национальности.
Джанти Ши мне понравилась. Понравилось ее приветливое – без всякой игры, и высокомерия – лицо, ее темные глаза без малейших признаков безумного, остановившегося на чем-то внутреннем взгляда, которым отличаются наши доморощенные йоги. В то же время чувствовалось, что она видит тебя глубоко и насквозь и готова придти тебе на помощь. Джанти Ши было за сорок, но это я знала только со слов Сергея. Она не казалась юной девушкой, но ее фигура ничем не отличалась от миниатюрных тел ее тридцатилетних подруг саман. Помимо раздачи символов Земли и Воды (банана и нектарной воды), с которой началась инициация присутствующих, процедура состояла из чтения лекции Учителя и пения японских песен, по настоянию Джанти Ши исполняемых нами уже на русском языке. Но самой главной составляющей мероприятия было осуществление пожертвования, которое происходило в промежутках между слушаньем лекции и пением.
Жертвы каждый из нас приносил на алтарь с шестикратным поклоном. Во-первых, свое материальное подношение общине – завернутые в бумагу добровольные пожертвования денег без указания имени и суммы, во-вторых, обеты богам - добровольно принятые на себя обещания и обязательства по части духовной работы, в-третьих, раскаянье – список собственных недостатков, которые практикующий считает препятствием на своем пути и имеет решимость от них избавиться.
Почти сразу же после съедения заряженного банана у меня нестерпимо заболели ноги, а потом и все тело. Меня крутило и пекло, как во время гриппа, для чего не было обычных причин – мышечная усталость после интенсивной практики проявляет себя по крайней мере через пол суток, но никак не сразу же. Старожилы уверяли, что так у всех действует очищение Земли, и это очень хороший признак. Радуясь его «хорошести», я с трудом выползала из кучи практикующих к алтарю совершать очередные поклоны и с таким же трудом водворялась на прежнее место. Не то что в лотосе, просто усидеть с согнутыми коленями не было возможности! После каждого пожертвования Джанти Ши кропила нас нектарной водой, которую мы уже выпили по стаканчику. Вода казалась светящейся и была вкусна. По словам Джанти Ши ее заряжали ровно 18 дней.
В своем раскаянии я написала то, к чему пришла сразу перед поездкой: основная моя проблема – загрязнение речи. Она является препятствием на пути, и я действительно имела решимость и страстно хотела получить помощь в этом направлении. Согласно Учению, очищение речи сводится к следующим запретам: 1) не лгать 2) не сеять вражду 3) не пустословить 4) не злословить. Моим обетом богам стало обещание регулярно посещать занятия и соблюдать заповеди речи. Это не много, но, если я действительно не хочу нарушить обета, то не так уж и мало.
На все увиденное мною можно посмотреть по-разному. Можно считать это тщательно продуманным спектаклем с потребительской целью. Много ожидания, подготовки к чуду, новые впечатления, недостаток сна и почти полное отсутствие пищи, которые, кстати, совершенно меня не тяготили, и постоянное самовнушение – вот вам и чудеса инициации! К тому же, на меня не могло не влиять зафиксировавшееся в памяти убеждение, что «все из-за бабок»: и эти наезды в Россию импортных Учителей всех мастей, и эти постоянные разговоры о пожертвованиях, и эти сборы денег в пользу Общины, которые с лихвой окупятся нам в будущей жизни. Меня неприятно поразило заявление одной из московских саман, прозвучавшее еще до приезда Джанти Ши, о том, что желающие могут получить инициацию раскаянья (?), если заявят ей о своем намерении и если при этом они имеют возможность пожертвовать на это дело 500 рублей. Конкретность суммы убивала, ее величина – еще больше. Впрочем, размер суммы – вещь относительная, для кого-то – это миллион, для кого-то – копейка. Сергей с моими сомнениями не согласился, заметив, что «я привыкла жить в красивых иллюзиях». Деньги – это мерило ценности, считает Сергей, а инициация требует готовности пожертвовать тем, что человек ценит. Ну, что ж, можно принять и такую точку зрения, которую, кстати поддерживает и Гурджиев. Но Гурджиев никогда никого не заманивал на путь и не рекомендовал это делать его последователям. Он не ставил своей целью ни расширение общины, ни увеличение сборов пожертвований, как это делает данная школа. Гурджиев ставил препятствия к вступлению на Путь, и этим заинтересовывал человека (трудно доступное кажется нам привлекательным!), а заодно проверял человека, отсеивая лишних.
Сергей также высказал интересную точку зрения, что наличие богатых родителей или возможности беспрепятственно отлучаться от своих повседневных обязанностей ради поездок в Москву, не «холява», а заслуга, накопленная прошлой жизнью. На все, о чем ни подумаешь, всегда есть самые неожиданные и одинаково убедительные объяснения. Например, утверждение о беспочвенности моих опасений, что ту, «пятисотрублевую» инициацию (до сих пор не поняла, кто ее у них проводил при отсутствии среди россиян Достигших?) получат не те, кто к ней готов духовно, а те, у кого не меряно денег и кто не потратился на поездку в другой город за свой счет. Ее получат именно те, у кого для этого есть заслуги, дающие право на подобное везение.
Точки зрения данной школы разительно отличаются от всего, что я привыкла понимать под йогой и духовностью в группе Володи. У нас превыше всего ценилось бескорыстие Учителей и количество наших личных усилий в этой жизни. Удобно объяснять всякую «холяву» прежними заслугами, но я предпочитаю заслуги накапливать, а не транжирить. И, воспринимая мир, как единство, не вижу разницы в жертвовании Достигшему и жертвовании вообще кому бы то ни было. Для меня важен сам факт отдачи и моя способность на бескорыстное действие. О том, кому это пожертвование достанется, решать не мне. Оно будет использовано в целях Провидения, мне не ведомых. Величину наших материальных пожертвований на получение инициации я бы оценивала не по стоимости купюры, положенной на алтарь, а по сумме всех затрат, трудностей и отказов от личных удобств, понесенных каждым практикующим ради того, чтобы его встреча с Достигшей состоялась. Этот объем трудностей и испытаний, кстати, очень часто определяется не нами – Небо лучше всего знает, кому, сколько и когда надо пожертвовать, и чего он достоин получить в результате такого пожертвования. Данная школа заслугой считает лишь служение и жертвование Общине и Истине. Как ни созвучны моему уму многие положения школы, я бы не решилась брать на себя смелость утверждать, что знаю, в чем заключается Истина и решать, кто более достоин моих пожертвований. Когда я плохо себя веду, у меня в транспорте тут же крадут кошелек. И я радуюсь – таким образом я отмываю свою карму и получаю прощение. Кто знает, может быть, укравший его бедолага, промышляющий в переполненных автобусах, нуждается в моем кошельке (или в том, что бы быть пойманным на краже) больше, чем очаровательные японские саманы с ноутбуком вместо записной книжки, которых подвозят на наши занятия на автомобиле?
От изложения мнений критикующей Персоны перейдем к выводам Персоны одобряющей. Я никогда не придавала большого значения теоретическим доводам – наш ум чему угодно способен дать какое угодно убедительное объяснение. Гораздо важнее оценить результаты поездки по тем изменениям, которые я в себе наблюдаю. Еще до начала нашего путешествия у меня появилось ощущение необыкновенного подъема. Почти как в далеком прошлом, перед Памиром, когда я точно знала, что еду на встречу с Небесным Учителем. Приобретение билетов, сбор в дорогу, неожиданное беспричинно хорошее настроение – все растворяло в себе целый ряд препятствий, словно намеренно создававшихся на пути. В конечном итоге все оказалось преодолимым и, больше того, легко преодолимым.
В день отъезда, совпавшего с празднованием дня рождения моей дочери и приходом целой толпы ее друзей, ей подарили то, о чем я сама давно мечтала, но не могла приобрести, жалея денег, – буддийский гонг «Музыка ветра», состоящий из нескольких металлических трубок, издающих удивительно нежный звон, очищающий помещение от темных энергий. Подобное прибавление в нашем доме в день моей первой инициации показалось символичным.
Настроение подъема и легкости продолжалось всю поездку и остается со мной поныне. Каждый из собравшихся в Москву (Настя, Кристина, Саша, Дима, Лена и Сергей, Арина и еще одна Лена) показался мне удивительно милым и симпатичным. По возвращению домой я заметила в себе странные вещи – отношения с людьми, к которым я питала сложные чувства – настороженность, критику и чувство вины за неправильное к ним отношение – неожиданным образом стали легкими. Было полное ощущение, что Джанти Ши сняла с меня груз прошлых ошибок, и теперь только от меня зависело не накопить новых. Мои контакты со всеми людьми стали удивительно легкими, радостными, не хотелось никакой критики, претензий, обид. Я по-прежнему слышала многое, что мне не нравилось, с чем могла бы поспорить, но это мало затрагивало меня, ощущения любви, понимания и безразличия к своим собственным недовольствам преобладали – я молчала там, где обычно начинаю выступать и спорить, и это давалось мне легко. Кроме того, мне все время хотелось идти на занятия, шутить, и обращать в шутку все, что пока не поддавалось изменению.
Можно припомнить и еще одно удивительное явление. Размышляя задолго до поездки над своими проблемами взаимоотношений, мне очень хотелось получить от Достигших не столько энергию, сколько индивидуальную мантру для фиксации памяти, которая помогла бы мне управлять своей речью и поведением. Наше поверхностное сознание прекрасно знает, как поступать, но когда обстоятельства берут нас врасплох, мы поступаем совершенно иначе. Нам не помогает ни логика, ни знания, чувства опережают ум и мы снова делаем глупость. Как объяснил на последнем занятии Сергей, все дело в нашем подсознании. Наши непроизвольные реакции зависят от того, что мы записали в свое подсознание. А там у большинства из нас вечный поиск виноватых и справедливый гнев, желание отомстить и защитить свое самолюбие. Неудивительно, что отрицательные эмоции владеют нами и порой подталкивают, если на скверные дела, то на скверные речи. Чтобы избавиться от собственной отрицательности нужны упражнения по фиксации памяти – ежедневные, постоянные повторения очень простых фраз, с которыми мы давно согласны, но они не вписались еще в наше подсознание.
Расставаясь с нами, Джанти Ши попросила раздать каждому из присутствующих ее подарок – выписку из статьи Майтреи-Сейтайши о Законе Кармы, которую она просила перечитывать каждый день в обязательном порядке. Находясь в радужном ореоле приятных впечатлений от поездки и переполненная энергией, я точно соблюдала ее указание. И неожиданно поняла, что та индивидуальная мантра, о которой я мечтала, ко мне пришла. Разве не поможет мне решить мою личную проблему взаимоотношений с людьми постоянная фиксация в подсознании следующих идей: «Если руководствоваться Законом кармы, то даже если по отношению к вам будет совершен какой-либо плохой поступок, вы будете думать, что это тот же поступок, который и вы совершили в прошлом, и что он всего лишь вернулся к вам обратно. В этом случае вы сможете заметить и свои собственные дурные качества и ясно осознать действия другого человека, защитить себя от таких негативных состояний души, как злость или ненависть».
ПИСЬМО 2 5.10.01
В английском языке существует грамматическое понятие «модальный глагол». Модальными, если мне не изменяет память, считаются глаголы: должен, могу, умею и имею (must, may, саn, have). Все они используются в вопросительной и отрицательной формах предложения без участия вспомогательного глагола и не имеют неопределенной формы. Такое вот у них преимущество перед прочими глаголами. Интересно рассмотреть это обстоятельство более осознанно. Глагол хочу, казалось бы, близкий по смыслу к модальным, к таковым не относится. Мы вполне законно выражаем свои хотения, имея на них право, что, впрочем, не гарантирует нам осуществления этих хотений. Вся наша жизнь скроена из желаний, возникающих в ответ на то, что воспринимают наши органы чувств, как форма нашего реагирования на жизнь. Мы вечно чего-то хотим или не хотим, вечно меняем свои желания и через них захватываемся жизнью, создавая себе почву для страдания. А вот имеем ли мы космическое право употреблять глаголы должен, могу, умею или имею? Скорее всего, нет. С некоторой долей условности мы еще можем сказать о себе «знаю», подразумевая под этим словом не более, как факт накопления определенного количества логической информации. Хотеть и знать – привилегия обычного человека и смысловое содержание обычного (немодального) глагола. Но вот утверждать свое умение или могущество (я могу, я способен сделать то-то и то-то) уже гораздо сложнее. Не мы управляем материей, а она нами. «Человек предполагает, а Господь располагает» справедливо напоминает пословица. Большой смелостью кажется мне и заявление «Я имею», поскольку в любой момент то, что сейчас принадлежит нам, может быть отнято. Еще более глупо утверждать «Я должен». Мы почти никогда не знаем, в чем состоит наш долг, и что из наших долгов является нашим воображением. Мы легко придумываем себе мнимые долги, более похожие на оправдания наших желаний, и в упор не замечаем того, для чего родились в этом материальном мире. Мы что-то бубним про «Истину», про «Закон», которые придумали такие же люди, как мы, или чуть более преуспевшие, чем мы. Если смотреть на все земное с определенной высоты, то разница между Достигшим (не абсолютно Достигшим, а Достигшим по вполне определенным критериям принятым в конкретной духовной школе) и обычным человеком не столь уж заметна. В какой-то степени употребление в первом лице глаголов должен, умею, могу, имею – всегда немножко наглость, самоуверенность. Право такого употребления дано лишь существу более высокого уровня сознания, чем человек.
К чему я все это веду? Я заметила, что между частотой употребления модальных глаголов в повседневной речи и степенью духовности человека есть известная закономерность. Чем чаще их употребление, тем ниже уровень духовности, тем меньше сознания. И наоборот.
Наши наставники – Лена и Сергей, вот уже во второй раз после моего путешествия из Петербурга в Москву посетили столицу. Оттуда пока еще не уехала Джанти Ши, и Сергей проводит с ней какую-то необходимую для всех нас работу. Ловлю себя на мысли, что завидую им – меня по-прежнему тянет на занятия. Все еще сохраняю в себе импульс внутреннего покоя, подаренный мне Джанти. Из меня словно вынули шип, заставлявший меня ворчать и гневаться. Состояние, в котором я все еще пребываю, не похоже на пофигизм, хотя и имеет с ним нечто общее. Я не отношусь ко всему наплевательски легко, скорее я включаю всякое происходящее в сферу моего понимания и любви, и это позволяет мне оставаться в равновесии там, где раньше я выходила из себя и пыталась пробить лбом стену. Жаль будет потерять это мудрое состояние.
После второй Сережиной поездки (28.10.01) судьба занесла меня в его квартиру, которую я нашла больше по наитию, чем по адресу, что показалось мне символичным. Там Сергей нам – пятерым практикующим - дал еще одну инициацию: он привез от Джанти заряженные ею бананы и воду. Процедура инициации была той же. Сразу после нее у меня точно также заболели ноги, хотя в этот день я даже в лотосе не сидела и почти не ходила. На душу снизошел покой. Думаю, что наблюдаемый эффект инициации – не результат моего воображения и самовнушения.
Комната Сергея – на 1-ом этаже коммуналки хрущевского дома, - очень мала, не более 8 кв. м. Никакой мебели, спальных мест. Стеллаж с компьютерами, этажерка с книгами Учения (и только Учения!) и кассетами на ту же тему, небольшой низкий столик, сделанный из доски, поставленной на какое-то деревянное возвышение. Одна табуретка. Вдоль левой стенки – алтарь Учителю, такой же, как в московской квартире. Сидели на поролоновых половичках, на полу, лицом к алтарю. Меня поразили тараканы, во множестве ползающие по полу – здесь их никто не уничтожал из идейных соображений. Я обнаружила свою примитивность – почувствовала жалость к Лене, у которой вот это всё - вместо домашнего очага, вместо семьи, детей. С другой стороны, я позавидовала Сергею – какая же ему встретилась в жизни преданная попутчица и единомышленник, и как много они вместе испытали радостей, ни с чем не сравнимых, которых обычному человеку не понять. Я их понимаю только потому, что отчасти испытала, но все равно нахожусь в раздвоении чувств: смотрю на ситуацию одновременно с позиции и обывателя, и саманы, что в общем-то несовместимо.
Снова подумала о потрясающем по силе воздействия влиянии на нас фиксации памяти. Почему я постоянно тянусь к всякого рода практикующим? Почему не способна порвать с этим навсегда? Да потому, что в свое время отдала этому занятию много лет, пусть не так уж интенсивно практикуя, но зато регулярно, не отбиваясь от стада практикующих более, чем на пару месяцев. Количество перешло у меня в качество, в моем подсознании сидит то, что Гурджиев называет Магнитным центром, и он меня далеко не отпускает. Здешняя школа тоже не лыком шита – те, кто прошли через практику интенсивных семинаров (а у Сергея и Лены этот опыт длительных, многочасовых занятий очень велик), точно так же укрепили свой Магнитный Центр. Их уже ничем не вышибешь из этого русла, да и не надо. Наши японские Гуру тоже накопили в подсознании достаточно информации, фиксируясь на Истине практически постоянно. Другими они просто быть не могут, и в их чудесных проявлениях нет никакого чуда.
А что делают другие школы? Да то же самое. У Сантош нет практики работы с телом, зато есть ежедневные сборы для слушанья Мурли. Это та же фиксация памяти и на тех же, по сути, истинах, что и в этой школе. Православных заставляют посещать храм, причащаться, слушать проповеди и читать Евангелие. Это их фиксация памяти, определенным образом изменяющая сознание верующих. У мусульман – каждые три часа – намаз, обязательная молитва. Не будь ее, они легко ушли бы от своих начальных намерений, их октавы оборвались бы. Те из приходящих к нам в группу новичков, кого мы упустили из-под контроля и опеки, кого не удалось убедить регулярно посещать занятия во что бы то ни стало, хотя бы четыре месяца подряд, обязательно сбегают от нас – их ничего не держит в подсознании. И наоборот, в нашем поверхностном сознании может быть сколько угодно логических возражений против школы (как, например, в моем случае), но если удалось запихать в него нужное количество повторов определенных положений, ты никуда не денешься. И чем дальше попытаешься убежать, тем с большей скоростью рано или поздно прибежишь обратно.
Выводы к сказанному малоутешительны. Есть определенный механизм программирования, и зная его, любого человека можно запрограммировать на что угодно. Нужно только усилие и терпение. Количество перейдет в качество. Цель может быть любой, достижение ее может быть как эволюцией сознания, так и его регрессом. Самое обидное, что мы даже не можем настаивать, что точно знаем, что для нас – эволюция. Теорию можно создать любую, а, настроив ум, найти для нее убедительные опытные доказательства.
Духовная практика – это все же не движение к Истине. Использование слова Истина - это смелый поступок потому, что мы можем ошибаться в правильности его понимания. Духовная практика состоит только в стремлении увеличить сознание. Это значит понимать, что происходит, понимать, куда идешь и за счет чего, и главное при этом осознавать возможность ошибки и вероятность собственных заблуждений. Не быть марионеткой, не спать, не отождествляться даже с высокими идеями, не жить в воображаемом мире или жить в нем, понимая, что он - воображение (по Кастанеде – делать Контролируемые Глупости). Достигший – это тот, кто прежде всего пробудился от снов сознания, в которых абсолютно все мы пребываем. У нас просто сны разные.
Что касается меня, то картина мира, которую здешние Достигшие называют Истиной, не вызывает во мне никакого неприятия, хотя я и допускаю, что она тоже может быть воображением. Но это не моя забота. Я не должна (модальный глагол!) брать на себя заботу об этом, это не есть сфера моей, человеческой компетенции. Средства духовной практики, используемые в данной школе, мне нравятся, подходят мне, они мне помогают измениться. Метод фиксации памяти особенно эффективен. Не обсуждая конечных целей, я могу быть надежным партнером и доброжелательным компаньоном школе Тантры Ваджраяны по части использования ее средств – приемов данной духовной школы. В конце концов, у нас даже цели похожи – освобождение от иллюзий. В буддизме – освобождение от цепи перерождений, от материи, от жизни в мире людей и даже в более высоких мирах. Для меня целью является освобождение от отождествления жизнью. В принципе, это все об одном и том же. Главное мое неприятие, наверное, происходит от предлагаемой здесь цели отрешиться от нормальной жизни и постепенно перейти к бытию саманы (то есть, предлагается жить так, как живут наши российские продвинутые практикующие – вроде бы и в миру, но хуже, чем в пещере). Или от задачи пребывания в жизни, но лишь для того, что бы увлечь на путь саман как можно большее число других людей, чтобы любыми способами выдернуть их из естественного бытия и потом, превратив свою жизнь в аскезу, на пределе возможностей отдать ради этого все.
Гурджиев не говорит о перерождении наших душ в разных мирах, он говорит о Возвращении. Пока мы являемся спящими, мы многократно повторяем одну и ту же жизнь (у Успенского-физика очень интересная теория цикличности времени!), совершаем одни и те же ошибки. Но у человека есть шанс настроиться на другие влияния, накопить энергию и осознать происходящее (зафиксировать в своем подсознании идеи, пробуждающие нас). Тогда при очередном Возвращении мы сможем вспомнить прошлый опыт и изменить его – подняться на другой уровень жизни. А в конечном итоге и вообще стать независимым от влияний жизни (стать Человеком № 7). Нигде и никогда школа Четвертого Пути не зовет к аскетизму или монашеству – только разве лишь в качестве временного, пробуждающего сознание упражнения. Наоборот, предлагается погружаться в самую гущу жизни, накапливать разные впечатления, делать то, что Оно не любит, и работать в своем слабом направлении. Таким образом мы сможем немного пробудиться, узнать себя с разных сторон, освободиться от захваченности жизнью.
ПИСЬМО 3 9.11.01
Есть надежда, что 2 декабря я снова поеду в Москву. Было очень приятно, когда Сергей сказал мне об этом персонально: на общем занятии про поездку объявлено не было. Оказывается, я тщеславна и самолюбива. Впрочем, почему „оказывается“: я тщеславна и самолюбива, и с этим пора как то заканчивать.
Мне в Москву хочется. Хочется еще раз соприкоснуться с феноменом Достигших и еще раз проверить свои ощущения. Я, несомненно, стала другой после контакта с Джанти Ши, не знаю, как долго это продлится, но я – другая. Я, конечно, по прежнему делаю ошибки и не всегда контролирую свою речь и интонации, иногда вновь опускаюсь до осуждения и критики других, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Во первых, во мне нет больше корня гнева – внутри меня ничто не требует его выхода, разрядки. Во вторых, я не отождествляюсь с моими отрицательными эмоциями, помню себя и достаточно легко заставляю себя промолчать и пропустить чьи то слова мимо ушей там, где раньше высказывалась. В третьих, во мне появилась легкость – я шучу или обращаю проблему в шутку, я не чувствую себя обделенной или обиженной, понимая, что другой – мое отражение, что он отмывает мне мою же карму, и не более, я не жду каких то плодов, воздаяний от жизни, которая другой быть не может. Словно пришло понимание (не знание, а именно эмоциональное понимание), что все, зависящее от других людей и от обстоятельств – не является счастьем, ибо обречено на страдание. И это не печалит меня, а, скорее, наоборот. Ничего нового в этом знании я для себя не открыла, но неожиданно, я стала таким образом чувствовать, а не просто знать это.
А потом со мной начали происходить странные, знаковые события. Их много, поведаю о нескольких, самых убедительных. Это неожиданное потепление ко мне отношения Подруги, которая до поездки в Москву почти месяц меня не замечала. Потом ее еще более неожиданная выдача мне черным налом премии в виде двух пятисотрублевых купюр. Именно их я использую на поездку к Достигшим, ибо это – тот плод, который обязательно должен быть пожертвован, чтоб прорасти, иначе он повиснет на мне тяжким грузом. Сюрпризы Подруги этим не исчерпались. Спустя несколько дней она отмыла мне карму. Сделав непринципиальную описку в служебном письме, которое Подруга подписала, я этим нечаянно „подставила“ ее в наступательном диалоге с нашим заклятым оппонентом и соседом „Комби Стар“. Не успев подготовиться к разговору и заранее досконально изучить вопрос, всегда излишне самоуверенная Подруга оказалась не на высоте. Я же стала козлом отпущения, на которого свалили всю вину за провал переговоров, хотя по существу моя описка не вносила ничего нового в правоту нашей позиции. Подруга не привыкла терпеть поражение, как терпели его все другие, вступая в диалог с ней, и она начала на меня кричать. Кричать точно так же, как это обычно делает наш Шеф, когда он не в состоянии сдержать свое отчаянье и бессилие что то изменить. Чаще всего этот унижающий и несправедливый крик отчаянья приходилось слушать именно ей, его жене и давней подчиненной, теперь она отражала на мне то, от чего сама страдала не раз. Кричать и унижать своих подчиненных, невзирая на присутствие окружающих и на обоснованность этих криков – вообще стиль нашего руководства, к которому мы, старожилы, почти привыкли, но который легко подводит к идее увольнения новеньких.
Ничего удивительного в ситуации не было. Странной была моя реакция. Я сперва даже не поняла, что кричат именно на меня. Я словно наблюдала происходящее со стороны, не затрагиваясь им и не чувствуя за собой вины, хотя и испытывая на себя досаду за собственную невнимательность. Я не только нисколько не обижалась, а даже наоборот, жалела Подругу, каким то внутренним чутьем понимая природу происходящего. Подруга сейчас накапливала дурную карму, забирая ее у меня. Вспомнились несколько эпизодов из моего далекого прошлого, когда я в таком же эмоциональном запале и не всегда обоснованно кричала на своих подчиненных. К счастью, у меня почти никогда не было подчиненных, но ситуации имели место, и теперь они возвращались ко мне. Я оставалась совершенно спокойной, наперекор всем ожиданиям моего типичного реагирования. Шип моей гневливости и стремления доказывать свою правоту и защищать свое достоинство был выдернут Достигшей и больше не давал ростков. Это было потрясающим ощущением. Чудо, совершившееся во мне после поездки в Москву, больше чем все теоретические доводы, убеждали меня в достоинствах Пути и в необходимости дальнейшего по нему продвижения.
11.11.01
Какая разница, куда идешь, главное,
что ты получаешь по дороге
/ Услышанное/
Пришла с воскресного занятия, где Сергей собрал группу людей, стремящихся проникнуться Учением более глубоко. По книгам Учителя – «Вошедших в Поток Истины». 120 простираний в часовой Молитве Стоя приятно расслабили тело, до того приятно, что я передвигаюсь с трудом – ноги подкашиваются сами собой. Завтра эта мышечная слабость сменится болью. Меня это не огорчает, из всех болей – боль от перетренировки самая приятная. А своими страданиями нужно просто пожертвовать. Я к ним привязана, во мне есть склонность жалеть себя и жаловаться, например, наблюдала в себе желание обменяться впечатлениями после занятий с товарищами, посетовав на тяжесть в мышцах и разыграв типовую сценку под названием «о, какой ужас, не правда ли?». Но вокруг никто не охал, все спокойно одевались, как будто ничего особенного не произошло. То ли все действительно были гораздо тренированнее меня, и часовые опускания на пол с последующим вставанием без помощи рук для них - пустяшное дело, то ли на всех снизошло то же понимание, что снизошло и на меня: нет никакого смысла нянчиться со своим страданием, когда Учение требует от нас Святого Безразличия к себе. Не лучше ли пожертвовать своей привычкой наслаждаться привязанностью к ощущениям тела, которое само по себе преходяще, а его сегодняшний дискомфорт безвреден (если не сказать – полезен) и явно не заслуживает того, что бы на нем сосредотачивали внимание. Это было первым мудрым подарком сегодняшнего занятия.
Вторым подарком оказался вопрос Сергея, не вызвала ли во мне противления кассетная запись беседы Учителя, которую мы только что прослушали. Сергей уже, видимо, понял, что если одна часть присутствующих в зале всегда заранее готова согласиться со всем, что слышит, другая - вообще далека от какого-либо анализа услышанного, то у меня, грешной, всегда наготове какие-то возражения. На этот раз возражений не было. Но совсем по другим причинам.
Книги нашего великого Гуру всегда перевариваются мною с трудом. Я спотыкаюсь на любых его книгах, даже самых простых. Гуру каждый раз убивает меня наповал смешением в одном флаконе бесспорных истин и примитивных иллюстраций к ним, способностью всякий раз говорить А, не заканчивая мысль произнесением В, его попытками давать очень спорные описания высших миров, состояний и мистических ощущений на языке, который принципиально не предназначен для этих описаний, а сама предлагаемая информация еще крайне преждевременна для слушателей, многие из которых пришли на семинар, где эти лекции были прочтены, впервые в этой жизни, судя по вопросам, которые они выясняют с Учителем на этом же семинаре. (Довод про предполагаемый опыт прошлой жизни слушателей я предлагаю для ясности опустить, чтобы не злоупотреблять нашей людской страстью к созданию слабо доказуемых фантазий).
Легкость Учителя в оперировании понятиями о структуре Вселенной – мирах Явлений, Астрального и Казуального и введении им множества других названий, таких по-человечески упрощенных и ужасно запутывающих, меня настораживает. Был ли он сам когда-либо в этих состояниях? Казалось бы, какие основание у меня есть для подобных сомнений? Никаких, кроме собственного ощущения от чего-то выдуманного и весьма наивного.
Вот, для сравнения, как описывает свои ощущения о пребывании в состояниях измененного сознания П. Успенский : «.. для запоминания того, что я видел и ощущал, необходимо все это перевести в слова. Но для многого вообще не находилось слов, тогда как другое проносилось передо мной так быстро, что я просто не успевал соединить то, что я видел, с какими-нибудь словами. Даже в тот момент, когда я был погружен в эти переживания, я догадывался, что все запоминаемое мной – лишь незначительная часть того, что проходит через мое сознание, и что составляет реальность мира.
...Фактически все идеи и понятия, которыми живут люди, оказывались несуществующими. Мы живем в совершенно нереальном, фиктивном мире и спорим о несуществующих идеях, преследуем несуществующие цели, изобретаем своим умом все, даже самих себя» У меня почему-то эти ненавязчивые описания собственных опытов вызывают больше доверия.
Все излагаемое Учителем нисколько не противоречит моим представлениям о так называемой Истине (ведь оно не противоречит идеям буддизма и йоги!), но его способ изложения – запутанный, усложненный и одновременно примитивный, постоянно наводит меня на мысль о его низком интеллекте либо низком уровне образования, что опять же входит в противоречие с его же утверждением, что при подъеме Кундалини по центральным каналам энергия изливается через очистившиеся чакры, и в частности, после прохождения через верхние чакры, человек приобретает мощный интеллект. Либо я верю этим словам, и тогда наш Учитель еще не Достигший, либо он все-таки, Достигший, но это не помогло развитию его чисто человеческих возможностей, либо я настолько отупела, что не в состоянии однозначно воспринимать его книги. Есть и множество других внешних проявлений личности Учителя, которые слабо сочетаются с определениями души, достигшей освобождения (Джива Мукти), данными самим Учителем. Во всяком случае, при контакте с Сантош, у меня подобных сомнений не возникало даже несмотря на мое несогласие с предлагаемой ею картиной мира. Но от ее Пути я ушла, от данного – не хочу. Я на себе чувствую его эффективность, как бы я не реагировала на личность его руководителя.
А теперь вернусь к вопросу Сергея – не вызвала ли во мне противления лекция Учителя? Нет. Он не сказал ничего такого, что не укладывается в наше сложившееся представление об Истине. В конце концов, я имею две равные и законные возможности принять любую из двух точек зрения. Первая – что наш Гуру, не зависимо от того, достиг ли он сам Освобождения или нет, работает на Высшие миры, а я согласна со всеми его доводами о кармической неизбежности гибели тех, кто убил невинных саман, радеющих за спасение человечества. Вторая – что дыма без огня не бывает, что наш Гуру – просто шарлатан, каких сейчас множество, а все его доводы – логичные и умелые оправдания действий его сподвижников, мотивов которых, как впрочем и самих действий, я не знаю. Имеет ли для меня значение выбор точки зрения? Думаю, что нет. Это – не вопрос моей компетенции. Примерно так же ответил мудрец Вьяса Арджуне в «Бхагават Гите», когда тот начал колебаться в правильности своего решения начать войну с теми, кто не причинил ему зла лично. Вьяса предложил Арджуне действовать в соответствии с его варной кшатрия – воевать, и не беспокоиться о прочем.
Мой выбор не столь грандиозен, хотя какое-то время я себя тоже чувствовала на некоем подобии поля Кулу – поля духовного выбора. Джанти Ши, которой я пообещала не злословить, сняла с меня эту ответственность. Я должна пожертвовать своим умом, тем, за что цепляюсь без меры, и позволить событиям совершаться. Я буду предана данной школе, не заботясь об оценке тех, кто в этой моей оценке не нуждается. Все изреченное, в любом случае – ложь, и этот постулат Дзен- буддизма мне, как никакой другой, симпатичен. И это просто прекрасно, что каждый раз книги Учителя ставят мой ум в тупик. Может именно это поможет мне почувствовать, что истина не в книгах, не в словах и даже не в личности Учителя, истина в нас самих, но найти ее нужно собственным трудом, упорной практикой, может быть даже подчинением правилам, которые пока кажутся неправильными. Да и не такие уж они неправильные!
ПИСЬМО 4 16.11.01
Настроение опять плохое. Но я борюсь с этим новыми методами – усиленно читаю тексты для фиксации памяти против отрицательных состояний и стараюсь применить идеи Учения к пришедшей ситуации. Ситуация знакомая – всей своей кожей я ощущаю на себе антипатию Подруги и ее полное нежелание загружать меня экономикой и вообще чем-либо, кроме курьерских обязанностей. Недавно она снова отмыла мне карму, пусть и по заслугам. Я опять оказалась неуклюжей в своей манере общения – сунулась с документом к Подруге, когда она была занята с Шефом другими делами, то есть, не соблюла субординацию. А я просто не правильно поняла ситуацию, подумав, что у них обсуждение идет как раз по данному вопросу и моих бумаг ждут! Подруга заорала на меня так, что зазвенело в ушах – это было эхом тех криков, которые Шеф только что обрушивал на нее. Бумеранг действовал неотвратимо, но ужас был не в том, что он действовал, а в том, что подобное поведение с подчиненными для нашей Парочки естественно, едва ли они понимают, что это скорее их проблема, чем проблема тех, на кого они кричат. Может быть в этом кроется скрытая причина преследующего фирму невезения и постоянного абсурда наших действий.
Благодаря хорошей слышимости стен, я однажды услышала хамское обращение Шефа с Горбуновым, и с удивлением обнаружила, что тот, пожалуй первый из всех здесь работавших, сумел поставить Шефа на место – в резкой и решительной форме потребовал от него изменить тон. Как ни странно, я стала к нему относиться лучше после этого. Я, в отличие от Горбунова, не чувствую себя нужной фирме и не в восторге от собственных деловых способностей, отчего вынуждена терпеть все. Но терплю я как-то по-новому. После возвращения из Москвы я наблюдаю это отстраненно, скорее как благо для меня, чем как несчастье. Во-первых, я сама прежде позволяла себе подобное поведение с ближними, и ко мне все возвращается по заслугам, во-вторых, я действительно сама дала повод крику своей неосмотрительностью и рассосредоточенностью. Находясь на работе, где никто тебя любить и понимать не обязан, нельзя полагаться на свои первые порывы, надо сто раз подумать, прежде, чем что-то сделать, помня мою вечную невнимательность к происходящему и погруженность внутрь себя. На память пришел неприятный случай в Финэке, когда я, задумавшись, вовремя не поздоровалась с начальством, что имело для меня фатальные последствия.
А теперь от пустого переживания внешних неурядиц, перейду к более важному для меня. С чем я поеду в Москву, если все сложится удачно? К Учителю надо идти, точно знаю свою проблему и зная, чего мне не хватает для решения этой проблемы, иначе пользы не будет. Отвечают на то, о чем спрашивают, к чему готов и что стало насущным.
Насущным продолжает оставаться моя работа с отрицательностью и с речью. У меня сохраняются какие-то ожидания от мира, как будто он может быть иным или что-то обязан мне дать. Между тем, он (тот мир, что я сейчас способна воспринять) есть лишь стенки пузыря моего восприятия , на которых нет ничего, кроме меня самой – моих прошлых поступков, мнений, представлений, выдумок и претензий. Поэтому «нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!»
Для того, чтобы не захватываться отрицательным, мне надо научиться не захватываться вообще всем, что не является постоянным – как хорошим, так и плохим. Именно наши ожидания от жизни создают почву для разочарований и страданий. Процитирую нашего Гуру: «Пока о том, что существует, вы думаете: «Это приносит мне радость» или «В прошлом это приносило мне радость», пока вы гоняетесь за этим, ваша сущность никогда не сможет вырваться, освободиться от дьявольского. Только одного вы должны желать – Трех Драгоценностей (Будда, Учение, Община), того, что полностью освободит вас от страданий и мучений, от 5-и уз, привязывающих нас к мирам. Все остальное не имеет абсолютно никакой ценности» .
Понимать, что ничто в этом мире не имеет ценности, отнюдь не означает ни равнодушия, ни презрения к миру. И новым направлением моей работы, наверное, должны стать 4 неизмеримых состояния души – любовь, сострадание, похвала и безразличие к себе. В индийской йоге существует представление о двух тенденциях существования – ниврити и праврити – эгоистическом и альтруистическом. Всякое стремление отдать, служить интересам другого поддерживается Космосом, всякое стремление к захвату зажимает нас и лишает поддержки свыше. Не случайно на моем Пути оказался Добрусин. Его модель поведения – всегда направленная вовне, на служение интересам других людей и пренебрежение собственными («я – кляча») должна стать для меня примером подражания. В отличие от меня, он открыт и радостен, у него всегда много друзей. Я – зажата, я тяжело расстаюсь с имеющимся, цепляюсь за него, трудно жертвую, если не в сознании, то в подсознании борюсь за свои права, боюсь оказаться обманутой, обделенной, обойденной щедротами. Это ужасно стыдно и очень тяготит меня. Между тем, я прекрасно знаю, что, чем больше раздаешь, тем больше к тебе приходит, каждый акт жертвования возвращает тебе радость, уверенность, легкость существования. Наоборот, всякая высказанная вслух претензия, обида, гнев или жалоба опускает, зажимает и нагружает отвратительным чувством стыда, неправоты и собственного ничтожества. Моя работа с отрицательностью (несоблюдением заповедей речи) должна подкрепиться позитивным действием – способностью отдавать, хвалить, сострадать и жертвовать - отказываться от своих интересов, привычек, талантов, способностей ради другого. В неумении это делать я и буду каяться и, давая обеты, мысленно попрошу Достигших очистить мою карму и этим помочь мне измениться.
Еще раз вернусь к оценке книг Учителя. Вновь и вновь перечитывая их, я нахожу, что их понимание целиком зависит от моей точки зрения, от моей Установки. Я могу считать автора шарлатаном, и тогда все написанное им убедительно докажет мне мою правоту. Я могу считать его Татхагатой и тогда, вчитываясь в текст, начну находить в нем все то, что является бесспорной Истиной, более того, повторяет идеи любимого мной Успенского. Привыкнув к терминологии эзотерического буддизма, она начинает казаться мне даже более приятной для слуха, чем терминология Четвертого Пути. Одно и то же мы можем описать разными словами, все дело в привычке, в наших привязанностях к способу изложения того, что постигается только личной практикой. Здешняя практика дает мне эмоциональный опыт, личное переживание того, о чем я давно знаю, а это – самое убедительное доказательство Истины.
В нашем земном мире, поистине, не за что цепляться, все рано или поздно обернется для меня болью или разочарованием, так почему же мне не уцепиться за ту Веревку, что сейчас спустили для меня с Неба, обойдясь без критики внешнего вида этой Веревки?
ПИСЬМО 5 01.12.01
Сегодня уезжаю в Москву на встречу с сейгоши, имя которого узнаю только завтра. Инициация произойдет на 17-ый лунный день – день любви и парных контактов - «Виноградная гроздь». С нами едут Олег, Таня Смирнова, Саша, Дима, Арина, Кристина, присоединятся Юра Журба и Витя, возможно, кто-то еще. Наши наставники уже в Москве на 3-х дневном семинаре для саман. Настроение приподнятое.
С 21 ноября, спустя месяц после первой инициации, снова начала ощущать пульсацию в позвоночнике и на затылке. Не каждый день и не такую сильную, как весной, но достаточно ощутимую. Моя «бакти» - корректировка на компьютере 4-х частей книги «Божественные силы» по просьбе Сергея неожиданно сблизила меня с Учителем. Это тоже произошло не сразу. Казалось, что я читала книгу, написанную двумя совершенно разными людьми – мудрым и примитивным, жертвенным и хвастливым. Почему-то казались несъедобными его описания Небес, где наш Гуру царствовал в своих прошлых жизнях. Уж очень по-сказочному это все подносилось, больше похоже на фольклор, чем на истину, и ничего не прибавляло к пониманию Истины. Раздражала и его нескромность в озвучивании собственных заслуг и умений – пусть они есть, но не гоже ими кичиться даже перед своими учениками. Другие места книги – их оказалось больше - наполняли светом и энергией, откровенно радовало его остроумие, легкость общения с учениками, доброта. Двойственность восприятия чего бы то ни было вообще характерна для меня. Я с ней не борюсь – она помогает мне держаться золотой середины. Но в отдельные моменты меня все же ситуация загоняет в крайности – от любви до ненависти. Важнее то, что остается в осадке. В осадке осталось полное приятие Учителя, доверие к тому, что он делает. Я с удовольствием фиксирую свое сознание на книгах Учения, начинаю и заканчиваю свой день мантрами приверженности и произнесением обетов, которые ощутимо помогают мне защищаться от неласковой и весьма нелогичной окружающей меня жизни.
Прежде, чем описать некоторые мистические события последних дней, попробую еще раз сформулировать мысль, которая уже давно зародилась в моем понимании. Она имеет отношение к однажды затронутой теме модальных глаголов. Человек не имеет права судить о конечном результате, о промыслах Проведения, на его уровне сознания он не дорос еще до права иметь ответственность за конечный результат (долг), единственный его долг – действовать без привязанности к плоду действия. Выбор и оценка Учителя – не входит в сферу моей компетенции. Никто и никогда не появляется на нашем пути случайно. Важна не конкретная личность Учителя, а то содержание, которое я вкладываю в его образ. Поясню. Мне на пути может встретиться шарлатан, проповедующий истину, которая мне нужна. Я могу сделать ему предельное пожертвование, вложив в него всю свою искренность и всю приверженность Учению. Даже, если эти подношения будут использованы им не по назначению, это ничего не изменит для меня, для моего развития. Эгрегору, которому я привержена, в принципе не нужны никакие материальные подношения. Ему важно только мое состояние, с которым я их делаю, моя вера, мои усилия, моя способность терпеть и служить и жертвовать конкретной идее. Я думаю, когда ученик готов, Провидение посылает ему учителя – материализует для него носителя этого образа в той или иной форме. Подходит любой имеющийся под рукой материал, дело не в Учителе, дело в состоянии ученика. Поэтому любые сомнения в личности Учителя не оправданы, если сердце отзывается на основные идеи, которые он несет. Упражнения, методика школы также могут нравиться или не нравиться – главное, чтобы они приносили результат. Вкусив результат, очень часто мы меняем свое отношение и к методам – они начинают нравиться и казаться единственно правильными.
Все это я говорю не потому, что личность нашего Гуру вызывает во мне сомнения. Наоборот, с каждым месяцем мое доверие к нему возрастает. Я только хочу подчеркнуть, что судить человеческие проявления Учителя, не попробовав его практики хотя бы месяц - всегда ошибка, не приносящая никаких результатов. А когда «надо – и муравей гонцом будет». Кстати, очень часто огульная критика Учителей (понаслышке, со слов других, тех, кто так же не сталкивался со школой лично), при более глубоком самоанализе оказывается просто буфером – оправданием нашего нежелания делать усилия против своих привычек, против усыпляющей нас жизни, против возможности изменить себя и подняться над жизнью.
Несколько эпизодов, случившихся со мной по возвращению из первой московской поездки.
Я возвращаюсь домой после работы на перекладных – с автобусами в части города, куда меня занесло, плохо. На середине пути стою между двух автобусных остановок, находящихся на разных сторонах улицы – куда раньше придет нужный мне маршрут - не известно. Наконец показался 114-ый, и я бегу по обледенелой, заснеженной улице на его остановку. Одежда тяжелая, бегать я не мастак, у меня всегда в таких перебежках сбивается дыхание, наливаются свинцом ноги, тело напряжено – скользко, того и гляди растянешься! В этот раз я сразу почувствовала что-то неладное. Бежалось легко – более того, не было впечатления, что я находилась в том теле, которое бежало, тела я совсем не чувствовала. Я была в каком-то другом теле или месте, а то мое – физическое тело, просто неслось, за мною вслед, словно привязанное ко мне невидимой веревочкой. Это продолжалось несколько минут. Уже в автобусе я обратила внимание, что совсем не запыхалась и ноги не были тяжелыми после бега. Что это было?
У нас на работе всегда дурдом – начальство дает противоречивые указания, полно оборванных октав – не завершенных начинаний, весьма низкая квалификация руководителей при их повышенном самомнении и постоянно меняющихся условиях игры (разнообразии заказов, за которые мы беремся, и пестрота условий их выполнения) создают такой накал страстей, что коллектив обновляется ежегодно более, чем на 70 процентов. И Подруга, и Горбунов прекрасно отмывают мне карму. Работать в Спектрэнерго на те деньги, которые мне платят, стоит только ради интереса – прекрасные возможности для наблюдения и духовной работы над собой! Стоит только отождествиться с происходящим – мало не покажется! До сих пор мне не отождествляться не удавалась – переживала из-за всего и всегда. Из Москвы я приехала в другом энергетическом состоянии. Это не было новым знанием, это было новым ощущением. Я наблюдала процесс, не вовлекаясь в его дрязги, но не как равнодушный созерцатель, а скорее как сострадающий и любящий свидетель. Я делала все, что умела, стараясь делать как можно лучше, но не была привязана к результату. С лица не сходила улыбка, а из души – умиротворение. Заметила, что в этом состоянии, даже когда я проявляла его только внутри себя, ко мне стали «налипать» люди: как кошки чувствуют, где много энергии и ложатся именно там, так и люди бессознательно приходили с разными делами. На улице и в метро вдруг стала встречать старых знакомых, которых сто лет не видела. И во мне вместо обычного для меня подспудного желания избежать суетного контакта – легкость и приветливость. Не тянусь, но и не избегаю, всех равно люблю, но не чувствую себя несвободной. Это проще почувствовать, чем описать. Для тех, у кого с общением никогда проблем не было, это вообще не понять. А как объяснить вдруг появившееся на пустом месте необычно ласковое ко мне отношение Горбунова, с которым у нас с самого начала не сложились отношения? Только мистикой. Если принять за абсолютную истину идею, что из меня в Москве действительно вынули накопленную карму и, расчистив место, дали мне возможность начать строить свою жизнь по-новому, без груза зафиксировавшихся в подсознании ошибочных реакций, страданий, неуверенности, комплексов, – это объяснило бы все.
Прошлое воскресение занятие прошло на квартире Сергея и Лены. Было нас семь человек, но даже в тесноте мы сделали часовую Молитву стоя. При подъеме рук вверх чувствовала поток энергии, касалась пола 5-ю частями тела легко и с удовольствием, сразу после быстрого произнесения короткой мантры (не холявила!), а вставала с пола без помощи рук. Откуда силы взялись? Всего-то 8-й раз в жизни выполняю это упражнение! И ноги после этого уже не болели, а спина – загривок и плечи - словно разогнулись. Впервые в жизни почувствовала, что прямую осанку держать легче, чем сутулую, даже выше ростом себя почувствовала. Это особо радовало, появилась вера, что смогу выпрямиться, вытянуть шею, с которой у меня проблемы вот уже более десяти лет. И Молитва Стоя из разряда тяжелых упражнений перешла в любимые.
В город вернулась «Майя», дала ей очередную порцию книг. Изменить ее жизнь и уговорить найти в себе силы придти в группу, чтобы начать работать не теоретически, а на деле, пока не удается. Приоритеты у нее до сих пор расставлены в жизни, а не над жизнью. Ну, с приоритетами и у меня проблемы, а это – самое главное. Пока не определишься, чему служишь («На кого работаешь, чучело?»), Небо тебе не поможет. Что бы тебе помогли, надо, как минимум, ухватиться за руку помощи, но мы все держимся лишь за земные узы и при этом молимся о спасении. То, что любое наше жертвование Небу воздается нам с лихвой и помогает в решении так же и земных проблем, мы верим с трудом. У нас нет в этом собственного опыта. Мы не можем преодолеть страха шагнуть в бездну. Вспомним притчу о Водоросли, упоминавшуюся мной прежде. Вспомним Карлоса Кастанеду, который долго не решался спрыгнуть с обрыва . Но я несколько отвлеклась. Майя дала мне испытать интересный опыт. Проведя с ней дважды телефонный разговор, посвященный разъяснению идей эзотеризма – как всегда в моем случае, излишне страстный, в состоянии захваченности, отождествления – я почувствовала после него опустошенность. Меня слушали, слушали с интересом, выдвигая те же возражения, которые я и сама произношу в беседе с теми, кто обращает в свою веру меня. Возможно, мои слова сработают позже, прорастут. Наверное, если бы я меньше произносила слов и не была бы так захвачена темой, это сработало бы сильнее, а я не растеряла бы так много энергии. Одна моя Я в этом разговоре сражалась с другой моей Я, а Майя была слушателем их спора. На другой день после этого разговора я с ужасом заметила, что моего московского приобретения почти нет, что я опять чувствую в себе знакомую усталость и раздражение против ситуации на работе, что пробиваются желания пожаловаться, позлословить, осудить поступки других. Чтение мантр, внутренние усилия и осознание нежелания снова падать вниз понемногу восстановило силы. Я не хочу растерять это состояние. Душу греет мысль, что в городе есть лицей, где дважды в неделю я возвращаюсь Домой, к своей истиной природе, где у меня есть единомышленники и помощники. Как же, наверное, много теряют от общения с нами Лена и Сергей, на которых мы постоянно взваливаем свои низкие состояния. Какие же они молодцы, помогая нам, жертвуя нам свои заслуги, чтобы дать нам возможность хотя бы на время почувствовать состояния, к которым мы должны стремиться и которые для нас более естественны, чем то, к чему привыкли. Наверное нужно стучаться в души других людей, пробуждая их ото сна, как бы это не обесточивало нас. Кто-то давал эту энергию мне, теперь я должна кому-то помочь. Правда реально, эта помощь окажется нужной лишь тем, у кого накоплено в жизни достаточно проблем. Кто, как я сейчас, то же не верит, что в жизни можно найти счастье. И не потому, что его жизнь – целиком черная, а потому, что он убедился в бессмысленной закономерности повторения черных и белых полос нашего существования, не ведущих никуда, кроме нового повторения.
Последний эпизод совсем недавний. В 12 часов ночи мне домой с извинением за поздний разговор позвонил наш технический директор Горбунов. На 10 часов утра следующего дня была намечена рабочая комиссия по сдаче выстроенной нами котельной на Итальянской. Меня туда не звали и в течение дня вопросов по папке с собранной мной еще месяц назад сдаточной документацией не возникало. Папка хранилась в сейфе Горбунова. Вопрос встал именно накануне, поздним вечером, когда наш директор сподобился в нее заглянуть. Там, якобы, не хватало подлинников нескольких актов, а поскольку только я снимала копии с данных документов, «накат» пошел именно на меня. Мои уверения, что я ничего из папки не извлекала (на что мне это нужно?) были не услышаны, наш разговор напоминал бесконечные повторы одних и тех же умозаключений двух глухих. Мне предлагалось, бросив все свои служебные дела, до 9-и утра заехать на работу и привезти оттуда на Итальянскую все копии, которые я там найду – вдруг подлинники попали туда. В бесполезности этой акции я была уверена, но меня не слушали, я пообещала выполнить поручение, но чувствовала себя отвратительно. Мне не доверяли, снова «с больной головы сваливали на здоровую» собственную неорганизованность и безалаберность, меня в очередной раз здорово подставляли перед Подругой, которую я и так смертельно боялась – в подсознании жил страх еще раз стать жертвой бабских интриг и остаться без работы, как это уже было однажды со мной в администрации. Мое настроение резко упало, охватил животный ужас беспомощности перед тщетностью пробить лбом стену и отстоять искренность своих намерений при отсутствия той вины, за которую меня упрекали. Идеи о возвращении кармы, о том, что жизнь не может быть справедливой, и что все мы подобны механическим роботам, заводимым обстоятельствами, оставались в памяти, но поток отрицательных эмоций уже опередил это умственное понимание ситуации. Зная особенности своей психики, я поняла, что меня ждет бессонная ночь, заполненная черными мыслями о будущих неприятностях, в которых не было моей явной вины. Вдруг вспомнились слова Сергея – в трудных обстоятельствах обратитесь к Учителю, он поможет изменить ситуацию. Именно это я и сделала. Почитала мантры, выполнила несколько циклов Молитвы Стоя, мысленно обратилась к Гуру. И легла спать. Тело охватило какое-то приятное гипнотическое состояние. Мышцы расслабились. В полусне я с удивлением отмечала, что поток моих мыслей как будто отгорожен от только что произошедшего инцидента, подходя к его воспоминанию, мои мысли словно теряли энергию и шли в другом направлении. Еще это же можно описать и так: я помнила, что неприятность существует, но у меня не было желания ее переживать («надо бы поплакать, а не хочется!») И откуда-то изнутри шла уверенность, что все будет хорошо, не надо драматизировать. Так я и уснула. Утром проснулась без будильника – на три часа раньше привычного времени, легко встала и поехала на работу. Всю дорогу читала мантру приверженности - не по долгу и не из страха, а с удовольствием. В резонанс с мантрой по позвоночнику поднималась вибрация. О рабочих делах вообще не думала. На работе Подруга встретила меня достаточно приветливо и отстранено: ее словно бы и не касались дела с документацией. Собрала все копии, все нужные и ненужные папки по данной котельной, никаких потерянных оригиналов в них не было. На Итальянскую нашелся попутчик – наш наладчик Владимир Иванович, так что даже тяжеленную сетку с бумагами нести самой не пришлось. А у самой котельной мы встретили Горбунова – рабочую комиссию перенесли на другой день по болезни одного из ее членов. По дороге на работу с Горбуновым шел непринужденный разговор: не было никаких наскоков в мой адрес, а возможно было и наличие его чувства вины за вечерний выговор. Позже, уже на работе выяснилось, что «пропавшие» акты никогда в этой папке и не были, их делал наш субподрядчик, а повторить их для данного комплекта Горбунов с самого начала не сообразил. Так что моей вины тут не было. В традициях нашей фирмы не принято начальникам не только извиняться перед подчиненными, но и признавать свою неправоту, я этого и не ожидала. Все утихло так же неожиданно и бесследно, как и возникло.
Если я и чувствовала удовлетворение, то вовсе не из-за доказательства своей правоты, а благодаря получению подтверждения, что Гуру действительно помогает. Поблагодарив его мысленно, я прониклась еще большей симпатией к духовной школе, которая встретилась на моем пути. Нет для человека большего счастья, чем чувствовать, что есть для него его особая Ниточка с Неба, держась за которую можно пройти по жизни, не увязнув ней. Такое понимание лучше всех других возбуждает в нас потребность делать усилия, терпеть и двигаться в направлении к Истине.
ПИСЬМО 6 8.12.01
4 декабря Коле исполнилось 50. Заранее послала ему открытку с поздравлением – никаких колкостей, изысков – обычные, стандартные доброжелательные пожелания с припиской «пиши». Если он выберет правильный тон – продолжу переписку, она может стать интересной. Тем более, что летом он заслал в Питер свою коллегу, которая по его поручению старательно обзванивала всех его (наших) знакомых с целью узнать и передать ему новости. Меня не нашли – была в отпуске на даче, но искали. Об этом мне поведал сначала Олег, а позже случайно встретившаяся мне недавно в метро Лена Шуман (из мой последней группы). Она подчеркнула, что ее расспрашивали именно обо мне. Коля все тот же – вместо того, чтобы действовать напрямую – написать в письме то, что его действительно волнует, он ищет окольные пути, полагая, что они останутся незамеченными и не вызовут интереса и недоумения у посторонних. Впрочем, во мне тоже есть подобное, как ни странно, я понимаю все движения души Николая лучше, чем кто-либо другой.
Теперь о главном. Начну с цитат школы Успенского, которые, как ничто другое, проясняют ситуацию, в которой я себя нахожу после второго возвращения из Москвы.
«После того, как человек установил контакт со знанием высшего уровня, он зависит в дальнейшем от руководства двух вещей – от своего учителя и от своего понимания того, что говорил ему учитель. Когда магнитный центр приводит человека в контакт с тем, кто знает Путь, - это первый порог или ступень на пути. От этого порога начинается лестница, которая ведет на более высокий уровень. Только поднявшись по этой лестнице, человек вступает на Путь. Но для подъема он нуждается в помощи других. Поднимаясь по лестнице, человек не может быть ни в чем уверен и часто подвержен сомнениям в надежности своего проводника, в точности знания, которое он получил и собственной способности извлечь из него пользу. Но после того, как он проходит второй порог вверху лестницы и вступает на путь, его сомнения исчезают. Он может даже стать независимым от своего проводника и знать, куда идет и как туда добраться» .
Я до сих пор не знаю, достигла ли я второго порога.
14.12.01
Давно пора описать мои последние приключения в Москве.
Вся поездка прошла в отличном настроении, энергии, особенно сразу после встречи с Достигшими, было – хоть отбавляй, от чего всю дорогу хохотала на пару с Таней Смирновой – моей ровесницей и новой знакомой по йоге. Это удивительно приятно – я давно уже не смеялась от души.
Но в целом состояние после второй поездки оказалось спокойнее, чем после первой. Даже заниматься ленюсь, хотя сил больше обычного. Несколько убавило мое рвение то, что у мамы всю неделю скакало давление, доходя временами до 200. Участковый выписал ей уколы для профилактики инсульта. Не поликуешь. Делаю ей энергетический массаж каждый день и сдерживаюсь в речах (что получается легче, чем всегда), а мама тоже идет мне навстречу. Общими усилиями кризисы снимаем. Возможно, я отдаю все накопленное (или подаренное мне) в Москве маме, и это хорошо. Начинаю лучше понимать наших наставников, которые все свои заслуги тратят на нас, грешных. А теперь о Москве.
Ездили впятером: Олег, Таня, Дима, я и Саша. Кристина и Юра – в другом вагоне. Сергей и Лена выехали раньше, они три дня практиковали в деревне на интенсивном семинаре вместе с Достигшими.
Встреча состоялась в 11 утра на той же квартире. Джанти Ши – наша российская Ши, раздала нам нектарную воду, и вскоре у меня снова заныли ноги, хотя физических причин для того не было. Японочки на этот раз были без защитных шлемов. Почти сразу же в комнату вошел Сейгоши (Достигший Махамудры), которого все Ши почитают за своего «начальника». У Джанти ступень достижения ниже – она достигла только Кундалини Йоги. Это значит, что она уже имеет личное освобождение (самадхи) и у нее хватает энергии на восстановление повторного загрязнения каналов в результате проведения ею инициаций. Она может работать с людьми, хотя и не без ущерба для себя. Сейгоши имеет больший уровень достижения. Во-первых, он достиг совершенства в Джани–йоге, то есть, на уровне подсознания способен уничтожать причину возникающего страдания, не накапливая новой кармы, во-вторых, достиг в Махаяне–йоге: не делает различения между личным опытом и опытом других людей – воспринимает их страдания, как собственные и способен стирать принятую карму. Во всяком случае, так описывает эти уровни «Махаяна».
Нашего Сейгошу звали Асаджи. Его мирское имя и возраст – не знаю. На вид – лет тридцать, неприметный японец невысокого роста с очень спокойным лицом, на котором равно отсутствует как наша российская озабоченность, так и «американская» заготовленная улыбка. Не красавец, но и не урод, пройдешь – не заметишь. Ноги босые, одет в алый монашеский костюм, покроя, как у всех саман. У Джанти Ши и ее помощниц такой же, но белый. У стоявшего рядом Мета-йоги, достигшего уровня Раджа йоги – белый, но с желтым кушаком. В этот раз лекцию Гуру не перечитывали, а излагали материал наново, хотя это были довольно странные для восприятия вещи: очень подробное описание всех уровней ада – низшего астрального мира с его отнюдь не воображаемыми, а реальными мучениями, изощренными пытками всех родов. Ад, судя по всему, в нашем следующем воплощении ожидает подавляющее большинство из нас, отдельным счастливцам может выпасть мир голодных духов или животных. Согласно здешнему мировоззрению река нашей жизни ( захваченность жизнью) неуклонно несет нас вниз, надо приложить много усилий, чтобы грести против течения – замедлить падение или хотя бы стоять на месте – еще раз родиться людьми и снова вволю пострадать. При той интенсивности занятий, которую мы имеем, на большее нам рассчитывать явно не приходится.
Лекция закончилась принятием добровольных пожертвований. Конверты подавали в руки Сейгоши с поклоном, и во время передачи происходил наибольший контакт с ним – анализ и переработка нашей личной кармы. В том, что это действительно происходило, я нисколько не сомневаюсь. Как это доказать логически, не знаю, но у меня в этом сомнений уже нет. Ощущение себя после поездки было иным – не стало груза прошлого за спиной, начинать что-либо становится легко, много энергии, нет зажатости, пессимизма. Уверена, что это – не мое самовнушение. Самый удивительный момент встречи произошел уже после принятия пожертвования. Выйдя из очереди жертвующих, я не захотела садиться на место, а вернулась в ту же комнату и встала напротив Сейгоши, благо там было место. Сейгоша в это время был занят другими подходящими к нему, между нами – не менее 2-х метров расстояния. В
области моей анахаты кругами стала ввинчиваться энергия-вибрация, явственно ощущалось мощная пульсация. Нечто подобное я чувствовала только перед подлинником иконы Владимирской Б.М. 12 в., что выставлена в Третьяковке, в храме музея. Ощущение странное, сильное и очень приятное. Как будто нечто живое и сильное наполнило мою грудь, все внутри раскрылось, омылось теплой волной, завибрировало. В источнике этих вибраций было невозможно усомниться. Вот тебе и неприметный японец! В отличие от очаровательной, обаятельной Джаньти Ши, Асаджи не произвел на меня чисто внешнего впечатления, но излучения подобных вибраций от Джаньти Ши я не чувствовала.
По завершению встречи с Достигшими наша группа отправилась на другую квартиру, арендуемую москвичами для занятий. Там мы поели, отдохнули, познакомились и пообщались с другими иногородними практикующими – из Киева, Харькова, Нижнего Новгорода. Они тоже ожидали времени отправления своих поездов.
Представители данной школы, все без исключения, производят на меня хорошее впечатление. С одной стороны, они искренне хотят результата и честно работают – никаких видимых поблажек для себя, никаких игр на зрителя. С другой, импонирует их простота общения, юмор, никаких искусственных запретов, табу – даже, если ты еще полон мирских желаний, никто в тебя не будет тыкать пальцем, осуждать, пытаться насильно обратить в свою веру. С ними мне было так же легко, как бывало легко когда-то с туристами в походе.
ПИСЬМО 7 17.12.01
Меня постоянно заносит в своих настроениях то в одну, то в другую крайность. Я поддаюсь всем внешним влияниям, а это как раз то, отчего я больше всего хочу избавиться. Всякий раз я собираюсь делать одно, но происходит нечто другое. Так, например, мои «Записки практикующей» еще совсем недавно планировались быть написанными в форме рассказа практикующей, которая медленно, но верно идет от отрицания к полной приверженности Учению, убеждаясь на собственном опыте в его истинности. Такие «Записки» могли бы быть хорошим подарком нашему Сергею, которому я искренне симпатизирую, благодарна за его вложения в нас и хотела бы, чем могу, воздать ему за это. Увы. Из двух зол – писать приятное, но отступать от истины, или писать правду, рискуя огорчить хорошего человека – я предпочитаю правду. Поэтому изложу все, как есть на самом деле.
Я сама напросилась позвонить Сергею Калмыкову, человеку, абсолютно готовому к духовной практике и отзанимавшемуся у нас год, а потом сбежавшему. Была в глупой уверенности, что смогу заразить его своим энтузиазмом по поводу продолжения занятий и вернуть его в наши ряды. Сработала здешняя фиксация памяти – наперекор своим же убеждениям мне подсознательно захотелось заработать на Колмыкове заслугу. Не тут то было. Говорили мы долго, приятно, но безрезультатно, если не сказать – с отрицательным результатом. Я не только согласилась с большинством его доводов, но и поселила в себя зловредный червь сомнения. Сергей возвращаться не захотел. Он продолжает заниматься, но в одиночку, справедливо считая, что каждый человек должен идти путем своего сердца, а не сбиваться в стаю, особенно если есть сомнения в правильности методов этой стаи. Сергей в свое время так же глубоко, как и я, вошел в здешнюю литературу, занимался редактированием книг, и в данном Пути его настораживало все то же, что и меня.
В первую очередь – настойчивые призывы авторов к жертвованию денег и жертвованию не вообще кому-то, а руководителям Общины. Этот странный постулат «Чем более высокому Духовному авторитету жертвуешь, тем выше Заслуга», меня тоже удивлял. Настораживала нас и текущая информация из сайта АУМ интернета об огромной сумме денежных исков, выдвинутых в настоящее время организации за вымогательство ею материальных пожертвований у верующих и саман, в чьи головы так убедительно вдалбливалась через фиксацию памяти полезность таких пожертвований. Чего уж тут удивляться, если я сама, обычно излишне практичная и скупая на дары, вдруг с легкостью и без малейшего сожаления пожертвовала Сейгоши пятьсот рублей и уже готовлюсь пожертвовать столько же за обещанный нам текст новой медитации! Я принимаю точку зрения, что ценим мы лишь то, за что дорого платим, но почему же так тревожит мой ум досадное совпадение по времени нынешней острой необходимости в финансах АУМ в связи с прекращением по понятным причинам денежных поступлений на их родине, с неожиданным усилением активности Достигших АУМ в отношении России? Настораживают меня и «маньячные» глаза некоторых наших практикующих, которых «приверженность Учению» уже заметно изменила внешне, причем не в лучшую сторону. Меня вообще всегда удивляет тот факт, что безумный, «остановившийся взгляд» и внешняя странность в поведении наблюдается только у наших российских новообращенных йогов, но никогда - у приезжающих к нам Достигших - как по линии Брахмо Кумарис, так и по АУМ.
Ничего нового мне Сергей не поведал. Я могу одинаково убедить себя, как в правоте данного Учения, так и в сомнительности ее действий из-за подозрительной озабоченности этой организации социальной и денежно-финансовой сферой, в ее навязчивой потребности печатать и распространять духовные книги, которые, положа руку на сердце, все равно не производят на меня впечатления высоко-духовных. На эту же тему уже существуют не худшие труды. Даже если после настойчивой фиксации памяти на книгах данной школы приходишь к их пониманию и абсолютно правильному выводу, что все в них – по сути правильно, что из того? В 99% издаваемых сейчас эзотерических книгах по сути тоже изложены мудрые и правильные идеи, особенно если их перечтешь раз пять, привыкнешь к их терминологии и выудишь из нее сокровенный смысл. Не вяжется вся эта социальная суета с их же сверхзадачей избавления от захваченности жизнью. Ведь помогать другим обрести спасение можно и без использования массовых средств информации, без массового тиражирования литературы, без распродаж заряженных значков, кассет, текстов медитаций и прочей атрибутики, которая скорее напоминает бизнес, чем на духовную работу.
После разговора с Калмыковым, оживившим в душе мои прежние сомнения, у меня испортилось настроение. К сожалению, он абсолютно прав, даже если при некотором усилии я и могу столь же убедительно доказать себе праведность АУМ и явные достоинства ее практики. Мне совсем не хочется еще раз залезать во все эти дебри конечных целей. Мне нравится практика здешней школы, а ее влияние на мою жизнь я нахожу положительным. Это – самое главное. Я решительно не хочу выходить за рамки индивидуальной работы над собой, не хочу становиться ни пропагандистом, ни миссионером, не хочу ездить за три моря, что бы купить там себе странное право практиковать медитацию. Ну что поделать, если я до сих пор еще не знаю, что такое медитация, хотя давно мечтаю погрузиться в нее и приобрести личный опыт. Мне не жаль денег, но наверное и правда, глупо думать, что деньги решат мою проблему Значит, не время мне еще медитировать. Значит надо бросить все силы на чистку каналов нади и очищение собственной кармы. Что заслужу своим трудом, то и получу, но заслужу трудом, а не деньгами. Я нисколько не жалею о поездках в Москву, они наполнили меня радостью и дали толчок для работы над собой, дали почувствовать себя в правильном состоянии. Я теперь знаю, к какому состоянию надо стремиться, знаю, что оно возможно для меня. Все остальное надо будет добиваться своими усилиями.
Продолжая наблюдать за собой, с прискорбием изложу свое дальнейшее ничтожество. Взвинченная и расстроенная вновь нахлынувшими на меня сомнениями, я позвонила моей Регине, в отношении к которой я, волею судьбы , играю роль маленького наставника в ее духовной практике – даю ей почитать свои книги разных школ и направлений, помогаю разобраться в множестве Учений и понятий, комментирую свое представление об этих школах. Регина сейчас мыслит точно так же, как я когда-то до встречи с Успенским, с Моной, а потом - с АУМ. Ей любы гармоничные, логичные, оптимистически мыслящие и вдохновляющие пути теософов, ведантистов, мыслителей–интеллектуалов типа Ауробиндо, Рериха, учеников Рамакришны. Господи, да кому же они не любы! У них всего только один недостаток – они строят Небо на Земле, пытаясь одухотворить материю. Когда-то это мне нравилось. Но судя по всему это иллюзия. Захваченность нашей души материальным – большое зло для нашей истинной природы. Не так то просто отказаться от материи, того, с чем мы срослись. Страшно прыгнуть в бездну, перечеркнуть то, что мы считаем собой. А духовная практика состоит именно в этом. Мы охотно ищем компромисс вместо того, чтобы раз и навсегда понять, откуда мы, где наш истинный Дом, и сделать выбор. Такая духовная практика (школа Гурджиева, эзотерический буддизм и не только буддизм– вообще любой предельный эзотерический путь для тех, кто уже проснулся или почувствовал настоятельную необходимость проснуться) не может быть приятным, не может доставлять удовольствия. Жертвовать всегда трудно. Но без жертвы ничего не получишь. Практика, которая гладит тебя по голове и зовет в далекие радужные страны, украшает нашу жизнь, но нас не меняет и не спасает. Если в нас нет нужды изменяться – нам и практика не нужна. Если есть – нам нужна иная практика. Та, что заставляет нас чем-то жертвовать и делать выбор в ее пользу, а не в пользу жизни. Вот мой мысленный ответ Калмыкову. Хотя у него нет против этого возражений - он вовсе не ищет легких путей - он следует своей интуиции и избегает сектантства. А мы, по всем внешним проявлениям - именно секта, игрушка в руках чьих-то сил, мне неведомых. Возможно, и Сережа с Леной, в искренности намерений которых я не сомневаюсь – тоже игрушка этих сил.
Так вот, позвонив Регине, чтобы справиться про ее впечатления о прочитанных книгах, я тут же, не остыв от беседы с Калмыковым начала убедительно доказывать ей полезность школы АУМ и беспочвенность ее опасений за меня. Я даже выдвинула мой любимый аргумент, что мне нет дела как до личности Учителя, так и до его дальней цели, важен мой настрой, мои усилия и результат практики. (Надо – и муравей гонцом будет!) Как странно, убеждая Регину, я уже верила в то, что говорю, я не ее убеждала, а себя, и чем больше доказывала ей преимущества нашего Пути, тем больше в это верила. Может быть, и Сергей наедине с собой иногда испытывает сомнения, но убеждая нас, убеждает себя. Все-таки хорошо, что судьба дала мне опыт ведения группы. Я с удовольствием наблюдаю за работой Сергея, понимаю все его трудности и успехи и радуюсь его росту. Благодаря Сергею и Лене, вызывающих во мне доверие и симпатию, я оставляю свой выбор на данной группе, несмотря на многое, отмеченное выше.
Несколько слов о нашем последнем воскресном занятии для «продвинутых». Как всегда, оно началось с лекции Учителя. Странная вещь, я почти всегда не в состоянии осознать что-либо на слух во время прослушивания лекций с видеомагнитофона. Слушаю и ничего не могу уловить, прямо как животное! Но в последнее время Сергей начал останавливать запись и комментировать ее своими словами. И все становится понятным, интересным, рождается поток новых, неожиданных мыслей. Мне этот просмотр ровно ничего не добавляет. Больше того, я слышу в комментариях Сергея то, о чем не слышала в лекции! Сергей вырос в моих глазах за этот год, он все чаще не боится проявить себя творческим человеком. Его мнения и мысли мне гораздо интереснее, чем слова Достигших. Как вам это?
Опишу последний комментарий Сергея к основным ступеням практики в школе АУМ, которые здесь необходимо пройти для Достижения.
1. ФИКСАЦИЯ ПАМЯТИ.
Прежде всего практикующему дается информация об Истине (Дамме), основы которой были впервые изложены Сакьямуни Буддой. Когда у человека сформируется некоторая вера в Учение – Приверженность Трем Драгоценностям (Будде, Учению и Общине), ему следует долгое время производить Фиксацию памяти на Учении. Мы можем соглашаться с Учением своим поверхностным сознанием, но в подсознании у всех все еще живет информация, записанная туда Жизнью – наши тенденции защищаться от неприятного, желать удовольствий, обладать материальным, гневаться, избегать трудностей, иметь множество привязанностей и т.п. Чтобы заменить эту информацию, необходимо внести в подсознание идеи Учения - долго и настойчиво перечитывать книги Учения, повторять мантры приверженности, слушать лекции Достигших. В результате эти идеи проникают в подсознание и начинают определять наши спонтанные реакции на внешние события.
2. ВЫНЕСЕНИЕ СУЖДЕНИЙ И ПРИМЕНЕНИЕ УЧЕНИЯ В СВОЕЙ ЖИЗНИ.
После этого практикующий наблюдает свою жизнь и учится применять идеи Учения к себе. Практикующий «взбивает» свои знания, приучает себя реагировать на жизнь в соответствии с Учением, не позволяя себе привязываться к своим желаниям, телу, мыслям, чувствам. Он начинает долгую работу по формированию беспристрастности. Для этого ему надо не терять энергию на накопление плохой кармы и накапливать хорошую карму. В это время важное значение приобретает соблюдение 10 Заповедей, которые делятся на: заповеди действий – не убивать (избегать насилия), не воровать (жертвовать), не прелюбодействовать; заповеди речи – не лгать, не злословить, не пустословить, не сеять вражды; заповеди мыслей –не гневаться, не думать неприязненно о людях, не желать сверх необходимого, не отрицать Истины. Соблюдение Заповедей помогает сохранять энергию, необходимую для духовной практики. Успех в продвижении обеспечивают накопление хорошей кармы и Заслуги. Хорошая карма облегчает нам жизнь, заслуги – ускоряют духовный рост. Способами накопления Заслуг в данной школе считаются: 1) жертвование денег и вещей Истине, 2) жертвование успокоения, тем, кто вокруг (и особенно, когда сам страдаешь!), 3) жертвование Закона в целях распространения Истины 4) оказание помощи Общине и тем, кто выше тебя по духовному уровню.
3. УКРЕПЛЕНИЕ ВОЛИ – ПРАКТИКА ТЕРПЕНИЯ, ОТМЫВАНИЕ КАРМЫ
Чтобы двигаться вперед, надо заплатить по долгам. У всех нас в этой и в прошлых жизнях накоплено много плохой кармы, за которую мы платим. Воспитывая в себе волю в терпении при выполнении упражнений по очистке наших загрязненных этой кармой энергетических каналов, мы сжигаем эту карму и очищаем себя. Мы сознательно останавливаем в себе захваченность нашим телом, чувствами, мыслями и приучаемся терпеть боль, физические неудобства, ограничения в пище, сне. Через практику терпения интенсивно отмывается наша карма, мы, оплачивая свои долги, спасаем себя от того, чтобы обстоятельства захватывали нас врасплох, вынуждая платить по долгам, когда мы к этому не готовы. В это время практика кажется нам крайне трудной, наше тело всячески пытается избежать неприятного и ищет приятного.
4. УПОРНОЕ УСИЛИЕ - ОЧИЩЕНИЕ КАНАЛОВ, ПОДЪЕМ ЭНЕРГИИ
Продолжая практику, невзирая на трудности, работая на пределе, мы очищаем каналы и позволяем энергии стресса (стресс – результат несовпадения наших желаний и возможностей) подниматься вверх по каналам ида, пингала и сушумна. Очищение каналов не только излечивает тело, но и делает практику легкой – мы уже не испытываем неудобств от асан, кумбхак, неподвижных и неустойчивых поз. Очищение чакр помимо духовного продвижения помогает и достижению наших жизненных целей – мы добиваемся успеха там, где раньше его не имели. Но на этом не рекомендуется останавливаться, так как велика вероятность снова накопить плохую карму и растратить заслуги. Для Достижения совершенства в раджа йоге нам требуется предельное усилие и сильная воля, чтобы поднять свою энергию до сахасрары чакры.
5. ДОСТИЖЕНИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ ОТ ПРАКТИКИ – СОВЕРШЕНСТВО УПОРНОГО УСИЛИЯ
Пройдя «крещение огнем и водой» – физические недомогания, возникающие в процессе подъема энергии Кундалини, и приучившись не тратить энергию на внешнее (отождествления, нарушение Заповедей, трату прежних заслуг, отрицательные эмоции), мы постоянно фиксируем в своем сознании желание практиковать. Настраивая себя таким образом, мы действительно начинаем получать удовольствие от практики, тянемся к ней. Наша энергия, оттянутая от внешнего мира, целиком направляется на внутренний мир, и продвижение идет очень быстро. Наше Истинное Эго постепенно отделяется от того, во что сильно вросло – от нашего тела, чувств и мыслей, оно приобретает опыт существования вне тела и перестает быть зависимым от внешнего мира. Энергия, дойдя до сахасрары, выходит из макушки головы (в это время мы переживаем опыт самадхи), и сознание перемещается в тонкое тело (одно из тонких тел, в зависимости от уровня нашей практики). Всего существует 7 тонких тел по числу чакр, из которых они формируются. Достигшие, в зависимости от их уровня, могут по своему желанию перемещать свое сознание в Феноменальное Тело, Тело Вознаграждения, Тело Закона или Сущностное Тело, могут обладать сразу несколькими тонкими телами.
6. ОТРЕШЕНИЕ ОТ ВНЕШНЕГО, УДОБСТВО В ЛЮБОМ СОСТОЯНИИ.
После подъема энергии до сахасрары человек приобретает состояние полной удовлетворенности и свободы в любом состоянии, в каком бы он ни находился. Энергия свободно циркулирует в нем, и он не зависит ни от чего внешнего. Истинное Эго отделено от тела, чувств и мыслей. Это еще не значит, что человек не может снова накопить плохую карму, но даже, если это происходит, он способен быстро избавиться от нее с помощью медитации. Медитация – анализ ситуации на уровне подсознания и уничтожение причины страдания через понимание истинной природы явления.
7. ОБРЕТЕНИЕ МУДРОСТИ – ОТСУТСТВИЕ ТЯГИ К ВНЕШНЕМУ
Медитация приводит к достижению мудрости – Просветлению, то есть, состоянию, когда наше Истинное Эго больше не испытывает тяги к внешнему, не имеет захваченности телом, его ощущениями, чувствами, мыслями, отрешено от мирских желаний. Приходит понимание своей истинной природы, того, что тело, чувства, мысли – не Я. Я - это прозрачная вода, которая может без искажения отразить все, но ни к чему не притягивается и ни от чего не зависит. Такое состояние описывается как состояние абсолютной свободы, абсолютного счастья и абсолютного знания.
Описанный процесс относится к практике личного достижения (Путь Хинаяны), когда у человека обретается способность больше не рождаться в сансаре, не притягиваться к ней. Достигший Хинаяны либо уходит из цепи перерождений – умирает, больше не рождаясь в плотном теле, либо вновь захватывается жизнью и падает в результате соприкосновения с другими людьми. Достигший Хинаяны может жить только в монастыре, в уединении от мира, поскольку он преодолел только свою собственную карму, но не достиг состояния Махамудры, когда нет разделения между его личным Я и Я всех других людей. Махамудра - состояние, когда преодолена карма всех людей, а опыт практикующего равен опыту всех людей. Путь, на котором человек озабочен не собственным освобождением, а спасением всех людей - принятием на себя их кармы и ее отмыванием с помощью медитации благодаря уже полученному личному Достижению, называется Махаяной. Практикующие Махаяну живут в миру, а не в монастыре. Для достижения полного освобождения от сансары путем Махаяны требуется множество жизней и упорная практика.
Наш Гуру использует третий (после классических Хинаяны и Махаяны) путь – Ваджраяну. Вот уже второй раз я пытаюсь его описать, а рука не поднимается. Даже не уверена, что он известен в буддизме, возможно, он – плод творчества именно нашего Гуру, выращенный им из редко употребляемого термина, описанного в буддистских сутрах. Ваджраяна – ускоренный путь Махаяны. Он предполагает обязательное наличие живого, явно присутствующего Гуру или его учеников, достигших уровня Кундалини-йоги, Джнани-йоги или Махаяны-йоги, то есть тех Достигших, кто способен отдавать другим практикующим свою личную энергию в форме инициаций или шактипатов. Отдавая другим свои запасы энергии, они способны восстанавливаться, нейтрализовать карму людей, которую неизбежно принимают во время инициаций. Через карму людей эти Достигшие принимают на себя их опыт и как бы проживают множество жизней, приходя через это к состоянию Махамудры гораздо быстрее, чем последователи Махаяны. В свою очередь люди, получающие инициацию, частично освобождаются от своей кармы, которая мешает им накапливать заслуги и получают стимул, толчок для начала практики. Их продвижение идет быстрее, чем если бы они практиковали без инициаций.
Данный путь требует полного доверия своему Гуру, приверженности ему и умения визуализировать его образ – мысленно становиться подобным Гуру. По здешнему выражению – сливать свой стакан с грязной водой, который мы пока не можем очистить (наше Я, загрязненное кармой) в озеро чистой воды нашего Гуру. «Озеро» поглощает в себе наши загрязнения и фильтрует их. Сравнение интересное. Насколько правильна спешка и насколько безопасны такие игры с кармическим обменом (мне всегда казалось, что человек только сам должен заплатить за свое, ни на кого не перекладывая), я не знаю.
От себя могу к этому добавить, что на собственном опыте убедилась, что инициация происходит, что она меняет ощущение человека, даже если он изначально сомневался в ее наличии, что мысленная настройка на нашего Гуру действительно дает дополнительные силы во время занятий и даже защищает в житейских ситуациях. Хочу я этого или нет, мой опыт эту дикую теорию подтверждает, даже несмотря на мои нелестные умозаключения о личности нашего Гуру и на мое непонимание, почему тот, кто имеет такой высокий уровень, не может изменить сложившуюся с его школой ситуацию и полностью стереть свою карму, которая больше всего мешает не ему лично, а делу, которому этот человек посвятил свою жизнь. Впрочем, я снова употребляю модальные глаголы. Возможно, этот вопрос просто не входит в возможности моего понимания.
Закончу тем, с чего начала. Где бы ни находилась Истина – в моих сомнениях, посеянных в меня разговором с Калмыковым, или в реальных фактах – результатах моей практики, самое горькое - не незнание ответа, а моя подверженность внешним влияниям. Мое настроение и цепь моих умозаключений легко меняется и логично выстраивается в любом заданном (к сожалению, не мной!) направлении. В этой ситуации единственное, что мне остается, это - сражаться с собой методами той школы, которую я критикую. Я не должна стать захваченной ничем внешним – ни злословием, ни похвалой, ни даже самим Учением. Я не хочу менять свои настроения под влиянием других. Но я также не хочу излишне усердствовать в фиксации памяти на мантрах приверженности. Я не хочу потерять над собой контроль и стать пешкой в чужой игре. Я возьму от Пути все то хорошее, чему он меня учит, и постараюсь удержать в себе те изменения себя, которые он мне уже подарил и которые мне очень нравятся. Не стоит заглядывать далеко вперед и ставить цели, которые меня не привлекают – ежедневные 20-и часовые практики и жизнь саманы. Но не стоит и жалеть о «хлебе, пущенном по водам» - о моих поездках в Москву и о моих пожертвованиях.
Почему мне было так легко и радостно, когда я совершила достаточно большое пожертвование Сейгоши (до сих пор нисколько об этом не жалею!) и почему стало так тяжело на душе после разговора с Калмыковым, который не сказал ничего такого, с чем я не согласилась бы? Он прав, но вот мое состояние стало другим. Куда исчезли мои радость, легкость, ощущение «все смогу?»
21.12.01
Подобно героиням аргентинских сериалов я, поскользнувшись на обледеневших ступеньках лестницы, проехалась по ним вниз. К счастью, все закончилось только синяками, хотя и внушительными. Любопытна моя реакция на сей печальный факт - моя первая мысль, посетившая меня по остановке стремительного и незапланированного спуска: «Как замечательно! Я себе классно отмыла сегодня карму!» Судя по всему, фиксация памяти на Учении во мне уже работает.
24-го наши снова едут в Москву, я не еду. Не еду и по теоретическим, и по финансовым и по деловым соображениям – перед Новым годом каждый выходной на счету, хотелось бы убраться в квартире, постирать, закупить продуктов. А во вторник отзанималась в группе с удовольствием, была моя любимая разминка с асанами на растягивание и практика раскаянья с лотосом. Тренинг Ветра после такой подготовки прошел на ура. Приятно, что за год занятий я практически восстановила свою физическую форму и, пусть пока еще через боль, но уже могу воспроизвести почти все, что легко делала раньше.
Машенька закончила 3-ю часть «Незнакомцев», самую удачную в литературном отношении. Меня поражает дочкина наблюдательность и ее умение живо передавать язык и интонацию ее героев – читаешь и как будто смотришь видеофильм! Я так совершенно не умею.
ПИСЬМО 8 7.01.02
Есть такой фильм, который называется «Страна глухих» Он не только о глухонемых людях. Он о том, как слышащий человек, устает от мира, где каждый живет только для себя, создавая свой личный космос, больше похожий на чистилище, чем на тихую обитель. Способный слышать выбирает страну глухих – научается жить в личном безмолвии.
Мне самой часто хочется в страну глухих. Я не только не чувствую полного едиомыслия со своими ближними, но и не верю в возможность обретения общего мира с кем-либо. Не считая разве что некоторых авторов книг, душу которых знаю только по их произведениям.
Недавно позвонила Юле – нашей бывшей секретарше, чтобы поздравить ее с праздниками. Юля, как всегда была то ли в подпитии, то ли в дурмане, речь пересыпана мини матюгами, а ее времяпрепровождение удивляет – от посещения храма в рождественскую ночь, до переживания проблемы домогательства ее нового начальника. Это каким же интеллектом обладает ее новый шеф, если не нашел себе никого лучше Юли? Впрочем, мне все равно ее жалко, хотя наши миры так разительно несхожи.
Совсем недавно Юле пришлось усыпить свою собаку, которая мучилась от неизлечимой болезни. Юля переживает это сильнее, чем факт ее редких встреч с собственной дочерью. Она действительно искренне привязана к своим животным.
А у нас под Рождество заболел Ириска – у него опять приступ мочекаменной болезни. Вызывали ветеринара, под наркозом ставили катетер, сделали уколы. Сейчас ему стало немного получше, но об этом писать не хочется, как-нибудь потом.
12.01.02
Религия есть у каждого человека, и она занимает в нашей жизни гораздо больше места, чем мы привыкли думать. Просто надо определить само понятие религии. Это не обязательно вера в бога, но обязательно приверженность каким-то идеалам или идеям, которые дают нам ощущение смысла или обозначают наши цели. Мне нравится определение религии, которое дал Эрих Фромм : «любая разделяемая группой система мышления и действия, позволяющая индивиду вести осмысленное существование и дающая объект для преданного служения».
У меня с религией вечные проблемы, я вечно мечусь между плохо уживающимися друг с другом «системами мышления и действия», не умея преданно служить единственной, вечно сомневаюсь, отрицаю и спорю с очевидным и нигде не нахожу себе места. Жизнь должна иметь смысл, но в чем он заключается? Я не знаю ответа, но это еще полбеды, большинство даже не подозревает, что их мучает этот вопрос и притворяются, что жизнь имеет прочный фундамент, что наше поколение прогрессивнее предыдущих, что рано или поздно все мы будем счастливы. К счастью, с возрастом эти глупые мечты заканчиваются. Кто-то начинает искать Бога, кто-то – ждать смерти. И то, и другое одинаково трудно.
После возвращения из Москвы мое настроение, поднявшись до своего пика, начало спадать, и горечь его падения оказалась пропорциональной тем радостям, которые мне пришлось вкусить за короткое, но дивное время переполненности энергией. Теперь наступает отрезвление. Трех праздничных недель, с их неприятностями и физическими недомоганиями всех подряд ближних, во время которых я не посещала занятий йоги, мне хватило, чтобы переосмыслить свои прежние высокие состояния и понять их природу. Я не хочу сказать, что сны, в которые я пребываю в обычной жизни лучше снов Ваджраяны. Просто я предпочла бы вообще не спать наяву, а для осуществления этой цели полезно время от времени хотя бы менять тематику снов, чтобы иметь возможность сравнивать свои ощущения.
Наткнулась в книжном на интересную книгу «Тибетский буддизм и йога», написанную буддистким ламой, где с удивлением нашла изложение почти всех основных идей нашего Гуру. Приятно было открыть, что многое, о чем он говорит, не его фантазии, а пересказ классического буддизма. Правда, в книге отсутствовали основные акценты нашего Гуру на жертвовании, причем не просто жертвовании всем людям, а на жертвовании исключительно Истине и Достигшим, которые здесь считаются исключительной заслугой и самым выгодным «размещением личного капитала». Что ж, ересь, как правило, не означает искаженного учения, ересь – это распространение истины с особой расстановкой акцентов, помогающей распространителю истины собирать плоды в свою корзину.
В здешней йоге мне очень не хватает тишины – беззвучных и наполненных миром медитаций Володи, который во время выполнения асан, и уж тем более, во время шавасаны не позволял себе вливать в наши уши мирскую информацию, которую может быть и полезно зафиксировать в памяти, но не стоит делать раздражающим фактором. Полная тишина или в крайнем случае музыка – тихая и возвышающая душу, или благозвучная мантра – вот то единственное, что по моему мнению должно сопровождать наши Тренинги. Но никак не настойчивый повтор идей, имеющий отношение к телу, а не к душе. Почему-то всплыл в памяти «Тренинг ветра», который мы делали в Москве под руководством тамошнего (московского) саманы. Он во время его выполнения намеренно включил на полную громкость видик, по которому я вот уже в четвертый должна была слушать и лицезреть «научный» фильм то ли о пользе сокращения времени сна, то ли о феномене выживания людей без пищи и воды, то ли о том, как любая физическая любовь естественным образом угасает через очень короткое время. Вместо концентрации на позах и внутренней энергии, требующих внешней тишины, я боролось с раздражением против тех, кто навязывал мне обязательное прослушивание фильма, который в этих условиях заранее становился для меня антирекламой – назло назойливым советчикам мне хотелось нажраться и выспаться, только бы они наконец заткнулись и дали мне возможность сосредоточиться.
Жизнь как она есть меня не удовлетворяет. Ни работа, ни семья, ни любовь, ни друзья. Впрочем, как может удовлетворять то, чего у меня нет. Целиком отдать себя религии или какой-либо духовной школе, отказавшись от мира совсем или используя этот мир только в качестве объекта спасения и обращения других на путь истинный, я тоже не могу. Я или вижу изъян Пути, или не верю его носителям. Еще чаще – веря в искренность конкретного носителя, подозреваю, что он и сам одурманен и обманут теми, кто стоит во главе этого Пути. Одна моя нога всегда стоит на Земле, вторая – упирается в Небо. Можно, находясь ли в такой позе, двигаться куда-либо?
Утешает, что не одна я нахожусь в таком положении. Самосознание, разум и воображение нарушили равновесие животного состояния человека. Человек – часть природы, потому что подчинен ей и не может изменить ее законов. Он прикован к дому, в котором живет, и в то же время изгнан из него благодаря своему разуму. Не случайно в Библии есть притча о Блудном Сыне. Только человек, имеющий разум, понимает свою беспомощность и ограниченность, он – единственное животное, которое бывает недовольно, которому становится скучно, которое ощущает себя изгнанным из рая. Разум принуждает человека находиться в состоянии постоянного неравновесия и делать свою жизнь проблемой. Человек пытается воссоздать единство и равновесие с миром с помощью мышления – он создает картины мира, исходя из которых можно было бы ответить на вопрос, что он должен делать и где находиться. Будь человек бестелесным, подобным тому Истинному Эго, о котором говорят буддисты, его цель легко была бы достигнута. Тот, у кого нет тела, не боится его потерять, ему не за что цепляться в жизни и возможно, не о чем мечтать. Насколько это странное состояние действительно может быть «вечным и бесконечным счастьем», мне трудно представить, но, вероятно, причин для страха перед переменами у такого существа быть не должно.
К сожалению, человек наделен не только сознанием, но и телом, и он должен реагировать на свое существование, опираясь не только на мышление, но и на свои чувства и действия. Его временным спасением может стать лишь такая система мира, где реализуются не только его ум, но чувства, ощущения, действия, например, вера в нечто, что превосходит человека. Человек начинает искать Бога.
Все люди стремятся к чему-то, выходящему за пределы физического удовлетворения. «Как лучшие, так и худшие проявления в человеке суть выражения его духа, а не движение плоти. ...Если личность не добилась успеха, объединяя свои усилия в достижении высшего Я, то она направляет их на низшие цели; если у человека нет представления о космической картине мира и своем месте в нем, он создает иллюзорную картину, за которую будет цепляться с той же настойчивостью, с какой религиозный человек верит в свои догмы» .
Даже самая идиотская ориентация, когда ее разделяет значительное число людей, дает человеку чувство безопасности и стабильности. Нет ничего нечеловеческого, злого или нелепого, что не создавало бы нам комфорт, когда это разделяется группой. Убедительным доказательством этому служат все случаи массового безумия, свидетелями которых мы бываем. Например, наши многочасовые медитации в группах саман и наши пожертвования секте, запускающей эту машину безумия на полную мощность. Не случайно сам Гуру свои отдельные семинары на полном серьёзе называет «Практикой безумия».
Человек не может не быть ответственен за свой выбор и свои поступки, даже понимая, что у него «нет воли», и что он «не может делать». К сожалению, даже это знание не избавляет нас от тревоги и сомнений. Удивительное созвучие моим мыслям я нашла у Сартра: «Ангел приказал Аврааму принести в жертву сына. Хорошо, если это на самом деле был ангел, который пришел и сказал: ты – Авраам и ты пожертвуешь своим сыном. Но каждый вправе спросить: действительно ли это ангел и действительно ли я Авраам? Где доказательства?» Я никогда не получу такого доказательства. Если даже я услышу голос свыше, мне придется решать, является ли он голосом ангела, мистификацией или моим больным воображением. Наличие разума заставляет меня брать ответственность за поступок, даже в том случае, когда я осознаю, что моей жизни все случается и зависит от такого, какие внешние влияния подействуют на мой разум в большей степени. И снова цитата из Сартра: «Человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает».
Человеческий мозг – удивительнейшая штука. Он не может не думать – не перебирать впечатления, слова, не создавать образы, иногда зацикливаясь на одной и той же мысли, ведя бесконечные диалоги с самим собой – отрывочные и порой бессвязные. Остановить эту мешанину совершенно невозможно, она не мешает нам только потому, что мы к ней привыкли и совершенно не замечаем. Успенский называет это явление снами. Мы видим сны не только ночью, когда более сознательная часть мозга отдыхает и не контролирует этот процесс перебора впечатлений. Сны продолжаются наяву, днем они, подобно звездам, невидимым на небе из-за солнечного света, просто становятся менее заметны для нас. Сколько раз бывало, что я, направляясь в одно из своих пеших путешествий – в магазин или по делам работы - обнаруживала себя настолько глубоко погруженной в свои собственные мысли и образы, что целые куски пути полностью выпадали из сознания. Где я находилась это время? Что происходило вокруг? Как оказалась на этом месте, если я совершенно не контролировала свой путь, идя «на автомате»? Только если нечто необычное врывалось извне в мой мир, кто-то или что-то, заставляющие меня отреагировать или сменить маршрут, принять решение, я просыпалась на некоторое время.
Надо признать, что состояние снов наяву в нашей жизни занимает большее время, чем периоды короткой сознательности. А наши умозаключения? Не идут ли они всегда по одним и тем же, проторенным дорожкам, повторяя типичные наши реагирования, записавшиеся в наше ДЗУ – долговременную память мозга? В сущности именно эти глубинные записи и определяют наше бытие и наш выбор в простых ситуациях. Мы реагируем на жизнь привычным образом. Новые решения мы принимаем лишь под воздействием новых внешних обстоятельств – что-то переполняет предел нашего терпения или, настойчиво и длительно влияя на нас новой информацией по принципу рекламы, заставляет действовать. И снова инициатива - не за нами, а за внешним миром.
Где же наше истинное Я? Есть ли оно вообще? Может быть оно – только наши долговременные мозговые записи, наше подсознание, управляющее нашим поведением? Но и оно успешно может быть перепрограммировано в любом направлении - было бы только время, терпение и невозможность вырваться на свободу от настойчивого влияния внешних «программистов». Грустно? Пожалуй.
Противореча самой себе же, той, что выше ссылается на Сартра, делаю вывод, что истинной свободы выбора у нас нет. Да, нам всегда приходится выбирать, ведь даже если я ничего не выбираю, тем самым я выбираю пассивность. Но мое решение принимается исходя из того, какое из внешних влияний на меня пересилит. Например, моя возможность снова погрузиться с головой в дела наших ваджраянистов с проспекта Просвещения зависит не столько от моего сознательного выбора, сколько от случайных обстоятельств: от наличия или отсутствия стрессовых обстоятельств в нашей семье или на работе, от наличия активной агитации со стороны наших активных практикующих, от возникновения у меня новых дивных состояний после наших занятий в зале. Любое внешнее обстоятельство способно изменить мое настроение в ту или иную сторону, как было уже не раз. Я снова не смогу сделать окончательного выбора в своих снах и так и буду метаться между Небом и Землей, одновременно и любя, и ненавидя и то и другое.
ПИСЬМО 9 24.01.02
Зима, порадовав петербуржцев крепкими морозами в декабре, которые сильно досаждали моим коллегам ввиду отсутствия должного отопления в «Спектрэнерго», в январе ударилась в другую крайность – началась оттепель. В наших помещениях теплее не стало, но зато сполна проявились все самые отвратительные последствия нулевой температуры – лужи и скользкие наледи на улицах, из-за которых стало практически невозможно пройти по тротуару. Дворники убирают все это скользкое безобразие только на вполне определенных участках дворов или возле богатых фирм, в общей массе Петербург остается заброшенным и бесхозным. Молодое поколение, да и не только оно, непринужденно и бессознательно кидает себе под ноги мусор и бутылки из-под разных напитков, которые они употребляют на ходу, в любом месте, где только данную двуногую скотину обуяет жажда. Тут же, прямо на тротуар гадят многочисленные собаки, а в кустах, почти на глазах у прохожих, мочатся представители мужского пола, далеко не ушедшие от четвероногих. И все, что остается от их «деятельности», перемешенное с грязными водами тающего снега, называется улицами Санкт-Петербурга. В Ленинграде я не помню подобных картин, по крайней мере, во времена моей молодости. С появлением демократических свобод все в нашей стране пошло прахом. Вспоминаются мои мрачноватые стихи 89 года о последствиях перестройки для нашего города:
Мой город детства обнажил изъяны,
Следы упадка, духа нищеты.
Дома-дворцы зализывают раны,
От стужи душ коробятся мосты…
Тогда мне еще верилось, что это – временный эпизод в истории. Но прошло десять лет, а с тех пор мало что изменилось.
Обрисовав таким образом городской пейзаж, характеризующий мое сегодняшнее настроение, перейду к изложению событий. События состоят из фактов – не хороших и не плохих, а таких, каковы они единственно могут быть, - и из нашего состояния – отношения к фактам. Если к этому союзу добавляется неизвестность – слабое представление о том, к лучшему или к худшему ведет данное событие, к нашему состоянию, помимо прочих эмоциональных бурь, добавляется тревожность.
Нынешние события заключаются в том, что моя коллега и соседка по комнате - Таня Мишунина, увольняется. Она нашла себе хорошую работу, и почти все мы ей по белому завидуем, потому что сами хотели бы оказаться на ее месте. Следующей пойдет на увольнение бухгалтерия – Таня Виноградова и Марина Мясникова, за ними – секретарь Ольга Дракунова (она работает у нас четвертый месяц) и Ольга Урожаева – инженер по комплектации. Обе Ольги – ровесницы моей дочери, а оклад у них такой же, как у меня. Он кажется им маленьким, и они уволятся на хорошее место, а я останусь здесь. Хороших эмоций эта данность во мне не вызывает.
На место Тани Литвиновы будут пытаться охмурить на год – другой нового человека, заманив его большим, чем у меня, окладом, ибо дураков мало даже в Центре занятости. У меня в результате Таниного увольнения только прибавится работы, причем даровой – за увеличение количества забот и обязанностей здесь не доплачивают. Да и положение на фирме такое, что платить особо не с чего – счета пустые, объекты не сдаются, новых заказов не просматривается, а если бы и были, то непонятно, какими силами их делать. Горбунов уже уволился, у Подруги, которая берется за все, но ничего не успевает, а организовать других не умеет, на столе наросты дел, которые все требуют ее пристального внимания. Телодвижения и экономическая политика Елены Евгеньевны мне не понятна, она сильно смахивает на мазохизм с примесью идиотизма. Шеф не дает ей полной свободы, но и сам ничего не решает, витая в блаженном неведении и строя маниловские планы. С другой стороны, я явно не все знаю, ибо деньги на заграничные поездки и поездки в города России вместе с сыном Подруги, у них находятся. Из путешествий наши господа приезжают «довольные новым полезным партнерством», но практических выгод от их поездок для организации лично я не вижу. Рада за путешественников, что хорошо отдохнули за наш счет. Задержки в выплате зарплаты у нас стали постоянными. Жизнь дорожает, а прибавок к жалованью нет и не предвидится, мы - единственное ЗАО, где администрации платят меньше, чем бюджетникам, а наш рабочий режим не подчиняется никакому КЗОТу – хуже, чем у крепостных! Жаловаться бесполезно: не нравится – уходи. Рабочие, сидящие на сдельщине, временами имеют до десяти тысяч, но все равно больше года у нас не задерживаются: от нашей организации труда и от качества наших рабочих проектов им хочется повеситься. «Сладкая парочка», по всей видимости, имеет не только оклад, а мы, все прочие – типичные альтруисты-мазохисты. Кто помоложе, бегут, как только удается найти место. На оставшихся сваливают недоделки ушедших и проблемы общей бесхозности, преемственности нет, как не было. С увольнением Тани, последний человек, владеющий умением писать и систематизировать документы, уйдет. Я всей ее работы не знаю, а новый человек может легко развалить весь наш сложившийся порядок хранения архивной и рабочей документации, чтобы потом тоже уйти, оставив за собой пепелище и общую обиду на фирму. Мне за всем не уследить, дай бог, свои бы бумажки поддержать в порядке! Подруга поддерживать порядок в документации и вообще в хозяйстве не умеет, за ней нужен глаз да глаз, чем она часто создает трудности и мне, и делу.
Мое отношение к увольнению Тани странное. Несмотря на все мои интеллектуальные доводы о том, что данное событие меня должно огорчать, оно меня радует. Более того, я давно его хотела, и теперь, когда оно свершилось, чувствую состояние необъяснимой эйфории. И это притом, что мы с Таней соседствовали и работали слаженно, без ссор и обид, делая одно общее дело, не подводя друг друга. Давно хочу изобразить ее портрет в своих «Зеркалах», но не решаюсь – это не просто. Но необходимо. Искренне, не утаивая ничего, что меня не красит, описав мое отношение к Тане, я смогу разобраться в себе, разглядеть еще одну грань моей личности в еще одном моем отражении.
26.01.02
Маленького роста, с полноватыми икрами ног, короткой стрижкой прямых темных волос, подрисованными бровями и обычным, не запоминающимся лицом, Таня не имела в нашей организации врагов и, больше того, пользовалась в коллективе уважением и симпатией. Тане 33 года. Самый лучший возраст, не только для мужчины, но и для женщины. Признаков старения еще нет, а опыта накоплено достаточно. Но самое ценное в этом возрасте – интеллект. Если изначально Бог дал человеку мозги, то именно к 33 –м годам они оттачиваются до блеска, память позволяет держать в голове все нужное, а энергия бьет ключом. По крайней мере у меня в этом возрасте было так. Наибольшее, чего мы способны достичь в карьере, тоже приходит нам в возрасте до 40, а кто не успел, тот опоздал навсегда. Мозги у Тани прекрасные: логический ум, аккуратность, внимательность, умение грамотно, вежливо и терпеливо излагать свою точку зрения в деловых разговорах, умение слушать и, в то же время, проводить свою линию: не чета мне, которую легко загипнотизировать, сбить с толку, вывести из себя, запутать. Пришла Таня в «Спектрэнерго» на неделю позже меня и тоже после сокращения. Английский язык она знала плохо, поэтому вместо должности секретаря, оставшейся за мной, ее взяли на место инженера-экономиста и посадили в одну комнату с Подругой. До сих пор жалею, что этого тогда не предложили мне, видимо помешал мой возраст или случай. У Подруги есть чему научиться, для Тани тот год, который я провела в «суетном ничем» на посту секретарши, прошел с большей пользой. Пока мне приходилось менять своих непосредственных начальников и осваивать каждый раз новый круг мелких, но многочисленных обязанностей, Татьяна выполняла функции инженера планово-экономического сектора. Позже ей дали ставку старшего экономиста, а меня перевели на ее ставку (с разницей наших окладов всего в пятьсот рублей!) и посадили в одну комнату. Это случилось в день переезда в наш новый офис.
В тот самый первый день ее поведение меня впервые неприятно поразило и надолго запомнилось. Переезд проходил в три дня, в тот роковой, меня оставили еще на день в старом офисе – я увязывала вещи, которые никто не посчитал личными – упаковывала кухонную утварь, помогала упаковывать вещи из шефского кабинета. Таня ограничилась упаковкой документации из своей комнаты и в этот день отправилась устраиваться на новом месте – в нашей с ней комнате. Приехав туда на другой день, я была неприятно поражена: в маленькой, тесной комнате на двоих, она установила буквой «Г» только два своих стола, причем, у окна, на самом лучшем месте. Все остальное было даже не внесено: у нее нашлись более срочные дела!
При всех своих недостатках, я никогда бы подобным образом не поступила. Я постаралась бы оборудовать в комнате сразу два рабочих места, причем в отсутствии коллеги и возможности обговорить с ней будущую расстановку мебели, скорее бы всего постеснялась занять лучшее место, и уж во всяком случае, поставила бы мебель так, чтобы и моя коллега смогла бы иметь удобный доступ и к телефону, и к компьютеру, оказавшимися на ее столе.
На другой день, прибыв в новый офис и подивившись ее поступку, я весь день занималась расстановкой стеллажей, организацией своего рабочего места и расстановкой на полках наших общих деловых папок. Таня убыла в местную командировку. Как-то само собой подразумевалось, что у нее – срочная работа, а я более свободна. Это поведение в точности отражал стиль работы Подруги: она по умолчанию, как танк, равнодушно и нагло всегда прет к своей цели, привыкнув к тому, что кто-то всегда доделает и благоустроит для нее остальное.
Все последующее время нашей совместной работы Таня так ни разу и не выразила желания подумать об иной расстановке мебели, хотя вполне можно было в ущерб ее удобству освободить мне доступ к телефону, нужному мне по работе не меньше, чем ей, или предложить мне поставить мой компьютер рядом с ее на приставной столик, чтобы я не теснилась на своем рабочем столе. Можно было бы хотя бы выразить озабоченность тем, что я вынуждена ютиться на одном столе в жуткой тесноте, а она сидит в более благоприятных условиях. Я не стала бы претендовать на лучшее место – теснота в комнате не позволяла обеспечить удобства для двоих, но я бы на ее месте чувствовала бы себя неловко и наверняка подняла бы вопрос на эту тему. Таня этого не сделала.
Работали мы дружно. Таня аккуратно вела бумаги, по многим вопросам знала дело лучше меня, была обязательна, по пустякам не суетилась, многое умела. Достоинств у нее было много. Таня из тех, кто в отличие от меня, не позволит себе повысить на кого-либо голос, нахамить даже тому, кто этого вполне заслуживает. Родители воспитали в ней уважение к возрасту: она не могла показать свои эмоции хотя бы потому, что ее оппонент был старше – так ее воспитали. Вообще она была очень правильная, очень хорошо воспитанная девушка из интеллигентной семьи ИТР и с большим чувством достоинства.
Таня никогда не была замужем, детей нет. Живет в полноценной семье, где отец занимался ее воспитанием с детства. Танина сестра Катя – ровесница моей Маши, работает в больнице, медсестрой. Таня будучи на 12 лет старше Кати, привыкла ее опекать и учить уму разуму. Девичество до 33 лет накладывает на всех женщин плохой отпечаток. Вернее, откладывает не столько девичество, сколько бездетность. Женщина становится излишне правильной и жестокой, она сама не сделает глупость, но не понимает слабостей окружающих, но главное, начинает «сбор плодов в свою корзину». Рак по знаку рождения, Таня соответствовала этому типу полностью: нуждалась в прочном тыле, любила уют и удобства в доме, не понимала прелестей авантюризма, аскетизма, самопожертвования. Она точно знала для чего делает то или иное дело и не выходила из рамок порученного, творческая инициатива была ей чужда не потому что не хватало ума или способностей – с этим было более, чем все в порядке, - а потому, что она не видела в ней практической пользы для нее лично. Добросовестно исполняла поручения Подруги или Шефа, но не те дела, которые были нужны вообще или проистекали из альтруистического порыва. Альтруизма я в ней никогда не наблюдала.
По всем внешним проявлениям Таниного поведения ее можно было бы отнести к клану интеллигенции. По каким приметам? Она не выражает вслух своих претензий, не судит других ни за глаза, ни, тем более, в глаза, имеет красивые манеры, воспитанность, сдержанность, законченное высшее образование, грамотно пишет и ясно излагает свои мысли. Во всяком случае, по сравнению с ней, я проигрываю во многом: в терпимости, в выплескивании на всеобщее обозрение своих отрицательных эмоций, в непоследовательности и переменчивости настроений, в пристрастии вслух осуждать поведение других людей. И все-таки, под интеллигентностью я понимаю нечто другое. Прежде всего интеллигенту присуще не столько умение правильно себя вести и красиво реагировать, сколько умение ставить себя на место другого и жить интересами дела, которому служишь, в большей степени, чем своими.
Таня была из тех, для кого личная практическая польза и личный комфорт важнее идеи. Я не знаю, чем она увлекалась, что для нее в жизни было главным. Хотела быть обеспеченной, чтобы иметь возможность реализовать свои желания. Какие? Хорошо одеться? Поездить по миру? Не считать денег на хорошие места в театре, на разные престижные мероприятия? Вопросы поиска смысла в жизни перед ней вроде бы не вставали, каких-то иных интересов, кроме житейских, я в ней не наблюдала, мои разговоры о философии, религии, йоге, о туристской жизни, о политике, о заумных книгах и фильмах ее не зажигали – меня вежливо слушали, но не сопереживали данным интересам. На тему ее замужества мы не говорили – в ее ситуации это – больной вопрос, но, как она однажды обмолвилась, путь матери- одиночки она не понимала и не преемлила для себя: «это эгоизм – заводить ребенка без отца, только ради себя».
Работала Таня хорошо, толково, принося фирме много пользы, не возражая никаким, даже самым дурацким указаниям, но и не делая ни на йоту лишнего, сверх того, что попросили. Она была вежливо равнодушна к работе. В отличие от меня ее не волновали ни тонкости нашего бытия, ни юмор ситуаций, она не раздражалась вслух на наш идиотизм и не принимала близко к сердцу неудачи фирмы, по крайней мере, пока они не касались ее заработков. Единственное, ради чего она ходила на работу, по ее словам, была зарплата и собственная инертность. Еще во времена работы с Е.Е. ей увеличивали оклад за счет доплат в конверте, но в последнее время пришлось довольствоваться голым окладом, да и тот теперь часто задерживали. Терпение иссякло, и она стала искать работу. Повезло – нашла. В ее возрасте можно и нужно рисковать, даже если в семье все работающие и хорошо обеспеченные.
Словом, поведение Тани было разумным, предсказуемым, современным и … ужасно скучным с моей точки зрения. Со мной Таня не откровенничала, в дружеские союзы не вступала, не говорила за спиной гадостей, но и до похвалы и защиты моих интересов перед руководством не снисходила. Жила только для себя. Говорили мы больше по работе, времени на другое не хватало, ни разу не ссорились, не конфликтовали и находили общий подход к делу. Таня вообще ни с кем не конфликтовала и ни к кому не высказывала претензий.
Я не могу так относиться ни к чему, даже к тем, кто вовсе и не ожидает от меня неравнодушия, не нуждается в нем. Все живут так, как Таня, не знаю, почему я все примеряю на себя, из-за всего переживаю и то готова на великие жертвы, то проклинаю тех, кто не оценил моих жертв. Не повзрослела совершенно. Все ищу какой-то второй смысл во всем происходящем, все никак не приму, что можно прожить, только гоняясь за житейскими целями, не влезая в философию и мистику происходящего.
А теперь о больном. Почему я хотела, чтобы уволилась Таня? При ней я, как мне казалось, всегда выполняла какую-то мелкую, подсобную работу, пусть и очень нужную, трудоемкую, но … не выгодную, что ли, не имеющую «товарного вида». Круг моих обязанностей был обширен, но не определен – девушка на подхвате, курьер, счетовод, секретарь по тех. документации и прочее, прочее... Если подумать, то Таня тоже делала не бог весь что – куда пошлют, туда и бежала. Но я все равно чувствовала себя ущемленной: мне хотелось более четких и более глобальных обязанностей, за которые можно было бы и платить больше. А так… кто, кроме Тани, знал, насколько хлопотно то, чем я занималась? Руководство обычно витает в облаках в таких «мелких» вопросах. Наверное, я ей завидовала. Сама когда-то была молодой, умной и способной, а теперь стала забывчивой, суетной, нервной. Трудно принимать в себе эти изменения. С другой стороны, будь у меня возможность все три года заниматься одним и тем же, я бы уже была специалистом, не хуже Тани, а так – вечно у кого-то на подмоге, и все у разных, да еще и по разным вопросам. И без всяких доплат в конверте - все три года! Теперь появлялась призрачная перспектива. Пусть все увольняются, а я останусь. Правда, зная привычки Подруги, на место Тани, в лучшем случае, возьмут нового человека, в худшем, взвалят на меня и ее обязанности тоже, оставив мне мой же оклад. Второй вариант меня все равно устраивает больше. У меня будет хотя бы чувство собственной нужности, приобрету новые полезные навыки в работе.
Грела душу и мысль, что до прихода нового человека я пересяду за Танин стол, соберу из двух наших неполноценных компьютеров хотя бы один полноценный и обеспечу себя таким образом нормальными средствами работы. Относительно нормальными. Да и побыть одной в комнате совсем неплохо. Хоть будет где рабочие папки разложить!
Думаю, что все в жизни делается только к лучшему. Важно настроиться на позитивность перемены, поверить в себя, и все, рано или поздно, выправится. Во мне даже азарт появился – назло батьке отморожу себе уши и не уволюсь! Не только потому, что не знаю куда, но и потому, что лучшее враг хорошего. А в «Спектрэнерго» ко мне относятся хорошо, есть друзья, и мне здесь интересно с эзотерической точки зрения. Ужасно хочется досмотреть до конца этот спектакль, чем он закончится?
ПИСЬМО 10 30.01.02
Моя душа опять больна печалью.
Как оттепель в холодное ненастье,
Она в размывах снежных и в напасти
Брести дорогой скользкой и случайной.
Уходит день, и наступает ночь,
Жизнь обретает новые приметы,
Душа вопит, не находя ответа.
Нам перемены трудно превозмочь.
Душа болит не от страданья здесь,
Не от обид, а потому, что есть.
Три дня назад на лестничной площадке нашего этажа появилась бомжиха – женщина неопределенного возраста, дурно пахнущая и на вид больная. Спала она прямо на каменном полу лестницы у окна, днем сидела на ступеньках возле нашей двери. Изредка она голосила что-то свое, нечленораздельное, а вечером позвонила во все квартиры этажа. Кто-то попытался ее прогнать, кто-то никак не отреагировал. Я вынесла ей жалкую десятку. На следующий день купила ей пачку молока и буханку белого хлеба. Бомжиха произвела на меня тяжелое впечатление.
Вообще я не подаю милостыню на улицах, почти не подаю. Нищих развелось слишком много в наше время и, в отличие от прежних времен, для доброй половины этих людей попрошайничество стало профессией, а ее представители организовались в четко продуманный и жесткий кооператив, состоящий из главарей, милиции и несчастных калек и бездомных, которых эксплуатировали и обирали, давая им то, чего они лишены – пищу, занятие и пристанище. Не считая свою точку зрения правильной, я не хочу участвовать в этом шоу, хотя каждый очередной нищий или калека, развозимый в инвалидном кресле в переполненном вагоне метро, поднимает в моей душе бурю эмоций. Мне стыдно и горько, я ставлю себя на место этого инвалида, который согласился свое страдание выставить на всеобщее обозрение, я осознаю, какой может быть судьба, способная в любой момент сделать любой зигзаг, но взглянув украдкой в лицо того, за кого я так переживаю, с удивлением обнаруживаю, что он относится к происходящему абсолютно равнодушно. Как и подавляющее большинство пассажиров вагона, я не лезу в сумку, чтобы дать ему денежку, и некстати вспоминаю, что даже с учетом поборов тех, кто организовал показ этого калеки, он получает в день за два часа своих унижений столько же, сколько я за свой рабочий день, так же не лишенный унижения, хотя и другого сорта. На деньги, заработанные своим унижением, этот калека приобретает себе папиросы и выпивку, а я, отработав на своих «господ», оплачиваю квартиру, телефон, налоги и многое, многое другое, на что он не тратится. Я вспоминаю о том, как на протяжении всего моего непрерывного трудового стажа меня эксплуатирует мое государство, обязанное на изъятые у меня деньги содержать этого инвалида хотя бы по минимуму.
Впрочем, инвалиды тоже бывают разные. Одни вернулись с войны, на которую их послало государство, другие потеряли конечность по пьянке или в домашней разборке. Инвалиды разные, но форма, в которой они просят милостыню, одинаковая – военная. Государство направляет изъятые у работающих людей средства не столько на пенсии, сколько на содержание своей управляющей верхушки, причем не столько на ее официальные оклады, сколько на «подкрепление» их в форме социальных благ и льгот, которые, как это ни странно, тем больше, чем больше основная зарплата руководящего лица.
Инвалид в этом, конечно, не виноват, у него одна надежда на меня – на мои пожертвования, которые я ему жадничаю подать. Конечно, я не обеднею от десятки в день, потраченной на подаяния, но и его она не обогатит. Пока граждане будут подавать в метро, будет существовать и целый клан здоровых мужиков, живущих за счет постоянного, не облагаемого никакими налогами приработка, вместо того, что бы делать хоть что-то полезное для общества, чтобы трудовым потом или головой зарабатывать себе на хлеб, как и положено мужчинам.
Эта бомжиха вызвала у меня иные чувства. Я живо представляла себе жуткие картины о том, как ее обманом выселили из ее квартиры или иные, еще более страшные, но не менее вероятные в нашей жизни сцены. Смогла бы я так выживать на чужих лестницах, не имея возможности вымыться, найти чистой воды для питья? Смогла бы ночью спать на каменном полу, да и то лишь в лучшем случае? Терпеть, что тебя отовсюду гонят, что чердаки и подвалы или заперты, или заняты другими бомжами, а на улице – минус десять. Я, даже менее часа ожидая на морозе автобус, уже не хочу жить, не знаю, куда себя деть от стужи, а каково ей? И главное, что впереди? Куда может такой человек обратиться, на какое чудо надеяться?
В книжках бывают доброхоты, согласные впустить подобных людей в свой дом, обстирать, дать вымыться, обогреть и накормить, но где они в жизни? И что с ней делать потом? Я и на один раз ее впустить не смогла – запах ее грязной одежды чувствовался даже в нашем коридоре, кроме того, она явно была не здорова. Словом, я не была героем.
Какое же это мучение – жизнь человека. Тело постоянно страдает, впереди – ничего не ждет, особого смысла в любой нашей деятельности, только отодвигающей на время агонию нашего умирания, я не вижу. С любым и в любое время может произойти нечто подобное, а те, относительно счастливые, кого я знаю, да и я сама, только по глупости и по не умению смотреть вперед и думать могут считать нашу жизнь удовольствием. Мы даже умереть по своей воле не можем, мало того, что боимся страданий ухода из жизни, так еще и вынуждены своим мертвым телом создавать проблему своим родным, вынуждая их искать средства на погребение и страдать. Мы даже бесследно исчезнуть не можем так, чтобы никому не создавать трудностей!
Впрочем, как раз для «моей» бомжихи проблема ее мертвого тела – не проблема, а наилучший выход. Выход куда? Наши друзья буддисты уверяют, что и там мы не обретем покоя, более того, попадем в мир, гораздо более низкий, чем мир людей. Мир людей – не подарок, но бывают страдания и покруче. Например, у животных, у которых вся жизнь, как у этой бомжихи, а причин для преждевременной смерти, причем, смерти в страданиях, гораздо больше, чем причин для жизни… За что так сильно прокляты наши души? Чем же мы так провинились, что вынуждены бесконечно и бессмысленно страдать и можем вырваться из круга сансары только путем тяжких и бесконечно-долгих усилий? Да и кто обещал нам избавление от них вообще, не наша ли эта фантазия – Освобождение?
Может быть, все-таки нужно смириться с необходимостью страданий, с их неизбежностью, и благодарить Творца за каждый день, в котором их пока еще нет или они не столь значительны, чтобы приходить в отчаянье? Как однажды сказал в телепередаче «Вечера в Политехническом» артист Равикович, «надо жить сегодняшним днем и радоваться любой ерунде, выпавшей нам на пути, может быть в этом и есть смысл жизни».
Как показала жизнь, я опять напрасно так мучилась проблемой, что делать дальше с бомжихой, которую я же и прикормила из жалости. «Она ведь теперь никуда отсюда не уйдет и станет крестом и для нашей лестницы, и для меня», - мучалась я дурью. Все решилось само собой. Через день бомжиха куда-то исчезла. Я не знаю, что с ней случилось, где она сейчас спит, и какие обстоятельства привели ее ко мне. Мне показали ситуацию, я отреагировала адекватно – накормила страждущую. Я даже не знаю, съела ли она мой хлеб, помог ли он ей, или только продлил ее агонию. Я ничего не знаю. Я опять пыталась решать проблему, мне не порученную. Я опять болела душой за то, что находится не в моем ведении, вместо того, чтобы делать то, что должна делать – например, быть хорошей дочерью и хорошей матерью, исполнять поручения моего непосредственного начальства, ничего не спрашивая, ни с чем не споря и ничего не требуя взамен. Я лезла не в свою судьбу. Я пыталась протестовать против мира, который мне не принадлежит и не мной сотворен.
И все-таки, продолжая эту крамольную тему, я подниму еще один вопрос, которая явно не имеет ответа, не входит в сферу моей компетенции и является запретным. Но он часто встает передо мной, и даже теория кармы, с которой я давно свыклась, его до конца не решает. Мы не можем знать, как оно на самом деле, не выдумка ли наше понятие «кармы», появившееся в результате нашего желания заполнить пустоту наших представлений о судьбе и об устройстве мира, в котором мы живем.
В чем вопрос? Просто его не сформулировать, но я попробую. Обусловлены ли обстоятельства жизни, в которые попала моя бомжиха, ее поведением или это – случайность, которая может выпасть каждому? Есть ли в мире справедливость? Что есть заслуги, которыми можно отодвинуть тяжкий исход, и что есть пороки, через которые мы его приближаем?
Не все люди кончают свою жизнь так, как эта женщина, некоторые завершают его своевременно и в дорогом гробу, окруженные не только ближними, но и всенародной известностью. Так ли уж они заслужили это своей жизнью? Не случайная ли это игра сил небесных?
По каким причинам человек становится бомжом и попрошайкой? По каким не становится? Мы сталкиваемся с эпизодом из чужой жизни, не зная его предысторию. То, что мы видим, нас ужасает. Мы ищем виноватых вокруг – в обществе, в случайностях, в пороках окружавших человека людей. Мы не знаем, как он сам жил в молодости.
В школе часто можно наблюдать, как дети из схожих семей примерно одного достатка по разному относятся к своему долгу. Один целый день гуляет и потом списывает домашнее задание у друзей, другой ежедневно кропотливо их выполняет, лишая себя этим многих удовольствий. В итоге оба часто получают одинаковые оценки и в одно время заканчивают школу. Даже на начале карьеры эта разность подходов к жизни не сказывается. Но к концу жизни все встает на свои места.
Талант дается нам по заслугам прошлой жизни, это несомненно. Но трудолюбие – заслуга личная. Как часто способные, но ленивые, чей основной жизненный лозунг «пофигизм»,не достигают ни одной из поставленных целей, хорошо начиная и бросая, как только чувствуют, что требуется терпение и личное вложение сил. Блеснув яркой звездой, именно такие рано или поздно остаются ни с чем. Привыкшие надеяться на случай или на помощь других, к старости они начинают бедствовать. Такие чаще всего становятся попрошайками, пока другие, не более обеспеченные и удачливые, чем они, из последних сил пытаются сохранить свое лицо.
Те, кто никогда и ничего не вкладывали ни в работу, ни в своих детей, вряд ли имеют право жаловаться на судьбу. Девять парней из десяти, кто «загремел» в армию и, попав в горячую точку, стал инвалидом, не успевшим даже приобрести толковой специальности и потому обречен на нищенство, вовсе не обязательно патриот или герой. Он либо так плохо учился в школе, что не смог поступить в институт, не удержался в нем из-за собственной неорганизованности, либо пошел на это сознательно - понадеялся на большие и быстрые деньги на войне, которые привлекли его больше, чем перспектива скромного оклада специалиста, зарабатываемая долгим трудом, хотя и без риска. При одинаковых начальных условиях все мы делаем разный выбор в жизни.
В метро я вижу вокруг себя разную молодежь: студентов, штудирующих конспекты, и отморозков с пивной бутылкой, от речи которых, а главное от их скудоумия и нищеты желаний, мне становится страшно и горько. Может быть, «моя бомжиха» тоже жила всю жизнь так, как ей казалось жить легче и приятней, не борясь с обстоятельствами, не вкладывая себя ни в детей, ни в работу, не развивая свой ум и не делая над собой усилий. Так ли уж несправедлив в этом случае ее финал?
Никто не знает ответа на этот вопрос. Русская поговорка утверждает: «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Удобно утверждать, что любого из нас может не обойти стороной сия чаша. Говоря так, мы либо фиксируем в своем сознании только свое настоящее, не помня или не желая помнить прошлых своих поступков, либо просто ничего не знаем о прошлом человека, с кем случилась подобная беда. Но смысл жизни любого человека не в том, чтобы предотвратить свою злую судьбу, а в том, чтобы вне зависимости от унаследованных обстоятельств жизни души по отношению к вечности передать мир последующим поколениям лучшим, нежели он получил его во временное пользование.
ПИСЬМО 11 05.02.02
Рецензия на газетную публикацию 1999 -2000г
Пять газет неизвестного происхождения, целиком состоящие из единственной статьи, набранной мелким шрифтом «Расовые доктрины в России, их возможности и целесообразность следования им в исторической перспективе». Вместо фамилии автора – таинственный псевдоним «Внутренний предиктор СССР». Олег, как всегда, сделал многократные, но невразумительные попытки заинтересовать меня ими, и это, как всегда, ему удалось. Он не дал мне ничего похожего на краткую аннотацию сего труда – это не в его стиле. Я сейчас даже не уверена, что он сам внимательно дочитал все газеты до конца.
Я убила на чтение больше недели. Ощущение такое, что я в куче навоза ищу жемчуг: Жемчуг, несомненно, есть, но очень много навоза.
Жемчуг – это ряд мыслей, показавшихся мне весьма интересными, новыми. Единственный их недостаток – бездоказательность. Этим стиль статьи очень похож на книги Лазарева: тот тоже не утруждает себя тем, чтобы показать читателю всю цепь своих умозаключений, которые навели его на какое-либо утверждение. В то же время, здесь дается масса информации, которую интересно узнать, но четкой линии мысли в ней нет: к чему вел и из чего следует то, о чем вдруг высказался автор, не понятно. А еще говорят о ясности мужского ума по сравнению с женским!
Итак, приведу основные моменты сего труда, опуская подробности.
Есть такая наука - евгеника, нацеленная в частности на выведение качественной породы … человека, и есть расовые теории и носители расизма – проповедники неравенства людей разных национальностей (более широко – рас), всевозможные «фобы» и «филы» разных народов. Тут, конечно, и расизм еврейский, берущий начало еще в Ветхом Завете, где семитам дается наказ не смешиваться с другими народами вместе с обещанием помощи в делах их господства над другими народами. Здесь же и расизм советский – нацеленный на чистоту национального происхождения кадров НКВД, за что им также было обещано господство над советским народом.
Ознакомление читателя с документами расистского толка плавно, но не логично переходит в оперирование новым для меня понятием и явлением - телегония. Телегония – это передача потомку наследственной информации в процессе совокуплений с противоположным полом, не приводящих к зачатию, но тем не менее действующих на будущее потомство через биополя внебрачных партнеров. У животных это, якобы, сплошь и рядом, но и на человека тоже действует. Вот потому, мол, у большинства народов и принято жениться на девственницах!
Духовное наследие – это та информация, которая зафиксирована в биополях человечества в разного рода эгрегорах. В этом смысле, рукописи не горят не в переносном, а в буквальном смысле слова. На духовное наследие потомка накладывают отпечаток не только эгрегоры предков, но и эгрегоры случайных партнеров родителей. Эти эгрегоры могут оказаться несовместимыми, конфликтными, что приведет либо к дисгармоничности телосложения дитяти, либо скажется на его психике. Смешение негармоничных наследий создает рождение выродков – людей, неполноценных в физическом отношении или с нестандартными реакциями.
Анонимный автор дает любопытную классификацию основных реакций, которые человек проявляет при неприятии воздействия на него внешнего мира: 1) напасть, 2) убежать, 3) принять на себя, оставаясь собой. И еще две творческих: 4) внести в среду новое, изменив ее и 5) обрести в себе новое, изменив себя. Смешно, но для меня наиболее характерны 1) и 5). Правда, обе не приносят никаких позитивных результатов.
Далее автор толково и подробно описывает процесс оплодотворения, акцентировав внимание на том, что из миллиона мужских половых клеток, только одна участвует в образовании нового организма. Точно также в женском организме в данный месяц из множества возможных женских клеток подготавливается к оплодотворению одна единственная. От того, какие хромосомы попадут в это случайное сочетание, зависит, какое существо будет рождено, с какими внешними данными, состоянием здоровья, с какими психическими особенностями и талантами. Словом, эту вариацию хромосом можно считать случайной, а можно – действием кармического закона. Автор подводит нас к идее, что «духовность родителей которая включает в себя строй психики в динамике его изменения и нравственность, оказывают влияние на процесс мейоза – избрание яйцеклетки и сперматозоида, предназначенных для зачатия будущей особи». Как иллюстрация этому, долго и очень подробно разбирается факт рождения последнего русского цесаревича Алексея, больного гемофилией. На примерах исторических деяний его предков доказывается, что его мать не случайно передала ему ген этой болезни, хотя не передала его предыдущим детям. Не случаен в их окружении и Распутин, склонявший через больного ребенка царскую семью к отказу от вступления в какие-либо войны. Показывается аналогия –Николай Кровавый, плохо кончивший потому, что пролил кровь народную, и смертельная опасность любых кровотечений для жизни Алексея. Много слов, много фактов, собранных из разных источников в одну кучу, но мало ясности в умозаключениях. Выводы нечеткие и малодоказательные.
Вместо того, чтобы определить для себя, что он хочет доказать, автор вводит в повествование много услышанного, интересного, но не своего. Например, эпохальные идеи. Мол, еще до каменного века жила-была цивилизация, устроительница египетских пирамид, ныне почти полностью погибшая вследствие катаклизма. Ноев ковчег – это как раз о ее завершающем периоде. Кое-кто из ее представителей уцелели и параллельно с доисторическими людьми стали нашими предками. Но та цивилизация (жившая во времена Атлантиды) резко делилась на господ и обслуживающих их рабов. Имела место жесткая селекция людей, влияющая на тип человека. В наше время раса господ оставила свое семя в тех, кто и сейчас осуществляет надгосударственное, невидимое управление над миром. Нечто вроде масонского ордена или Учителей Шамбалы, или еще кого-то, кто рулит историей и держит нас в слепом неведении. С другой стороны, есть люди, которые во всех случаях желают быть руководимыми, чтобы другие принимали за них решения и сняли с них всякую ответственность. Они потомки той искусственной расы рабов, что обслуживала атлантов. Понравилась цитата: «Для большинства людей наказанием является необходимость мыслить. Идеальной им представляется работа, не предъявляющая никаких требований к творческому инстинкту».
К знакомой мне из других источников гипотезе о доноевской цивилизации автор легко и бездоказательно добавляет свою, любимую, о евреях – о кочевом народе, ставшим египетским пленником. Они-де – подручный материал потомков расы господ, которые их вывели как носителей библейской доктрины и послали в мир осуществлять цель атлантов – отбирать особую группу людей, предназначенную для мирового управления. «Как выражение способа мировой войны, длящейся несколько десятков тысяч лет, в результате усилий наследников пирамид возникла библейская доктрина скупки всего остального мира глобально беззаботных и бездумных на основе надгосударственной монополии. Чтобы осуществить агрессию методом культурного сотрудничества им понадобился самовоспроизводящийся инструмент, несущий искусственную и целенаправленно созданную культуру».
В следующих номерах – пересказ книги «Майн Камф» Адольфа Гитлера, что вообще-то любопытно потому, что мы все о ней много слышали, но мало кто читал. Гитлер, оказывается, вовсе не хотел войны, в нее его втянули. Он хотел за сто лет очистить свою нацию, избавить ее от выродков, ограничив возможности их размножения и создав благоприятные условия для деторождения чистокровок – особой группы СС, к которой предъявлялись повышенные требованию по здоровью, интеллектуальной и физической подготовке, по чистоте крови. Написано четко, логично, убедительно. Невольно, подумаешь, а почему бы и нет? Что проку в том, что гуманные и цивилизованные общества сохраняют жизнь и право на потомство больным, увечным, психически и морально неполноценным, - тем кто ни за что не выжил бы сам, будь общество менее цивилизовано? Может быть и впрямь естественный отбор работает на нас, а мы его приглушаем? А если еще помочь ему – стерилизовать тех, кто не способен дать здоровое потомство, и тем самым улучшить общество?
Начиная с последних номеров, статья становится более интересной с точки зрения нахождения «жемчуга». Автор убедительно доказывает мне, почему нельзя принимать на вооружение доктрину Гитлера. Но сперва об основных строях психики у людей: 1) животный, когда поведение подчинено инстинктам, которые могут скрываться под оболочкой, представленной цивилизацией, 2) зомби или биоробота – в поведении господствуют приобретенные привычки, подавляющие волю, свободомыслие и интуицию, 3) демонический – осознанное или бессознательное наслаждение своей силой воли и подчинением себе других воль, 4) человеческий – разум опирается на инстинкты и унаследованную культуру, но слушает интуицию, различая в ней божье водительство, наваждения сатанизма, проявления коллективной психики и собственную свободную волю, через которую и строит свое поведение, причем так, чтобы не порождать в обществе лавины ошибок и заблуждений. «Свободная воля разумного человека не глуха к языку жизни, в котором каждое событие имеет адресованный свыше человеку объективный смысл».
Каждый человек делами своей жизни может показать себе и Богу, кто он: либо человекообразный баран, достойный того, чтобы его стригли и резали, либо он старается понять цель нашего существования на земле, либо, поняв предназначенье человека быть наместником Бога на Земле, старается его исполнить. Может быть и есть смысл в том, чтобы выводить совершенный вид животного, отбраковывая слабые звенья. Предназначение человека качественно отличается от предназначения других биологических видов. Жизнь человека протекает на этапе становления, а не на этапе поддержания жизни уже состоявшегося человечества. Идет процесс преображения человекообразия в человечность. Как на нормальных людей, так и на выродков возложены свои особые задачи, взаимодополняющие друг друга.
Что же такое выродки? Это биологические вырожденцы с проблемами физического или психического здоровья. Это мутанты, характер мутаций у которых не сказался на их здоровье. Это люди, получившие уникальное духовное наследие и выделяющиеся из общей массы «нормальных». Это те, кто получил «ненормальное воспитание» и с детства сформировал именно человеческий, а не животный строй психики. Человеческий строй психики сопричастен вечности. Как сказал апостол Павел, «мудрость нормальных людей мира сего есть явное, неоспоримое безумие перед Богом». Деятельность и существование всех ненормальных людей всегда идет в русле Промысла, и каждая из групп «выродков» исполняет свои особые функции. «Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не переменят того, что есть в них», цитирует автор Суру Корана. В чем состоит роль нормальных? Будучи в основной своей массе носителями нечеловеческих строев психики и эгоцентричного мировоззрения, они не ощущают тех бед, которые творят своими действиями, и их образ жизни часто приводит к тому, что их потомство становится генетически отягощенным, несмотря на их собственное здоровье и нормальность. Выродки получают свыше возможность почувствовать на своей шкуре последствия животного образа жизни человечества. Если мы сознательно уничтожаем свою отягощенную периферию, мы лишаем себя этим чувствительности, без осмысления невозможно преображения вида «человек разумный» в человека.
Кроме того, считает автор, через выродков численность человекообразия приводится в соответствие с емкостью экологической ниши. Человек не является нормальным источником пищи ни для какого хищного вида, поэтому, когда с поддержанием его нормальной численности не справляются болезнетворные микробы, за дело берутся собственные выродки, которые организуют войны или социальные реформы. Вовлекая нормальных людей в развратную гульбу, они обнажают факт, что в жизни что-то не так и пробуждают их сознание.
Закончу свою затянувшуюся рецензию цитатами автора, которые возмещают мне все тяготы прочтения столь длинного труда и являются главным выводом.
«Душа, пришедшая в мир, не виновата ни в чем из того, что сотворили на земле прошлые поколения. Но в том, что каждое поколение душ наследует жизненные обстоятельства от предков и передает в качестве наследия потомкам все, что само добавило к унаследованному, состоит знамение единства и целостности мира. У каждой души в этом мире есть свое предназначение, вне зависимости от того, что она унаследовала.
Бог не возлагает на душу ничего, кроме возможного для нее. И в ссудный день с каждого будет спрошено за то, что душа могла бы сделать, но не сделала, а не за то, что не могла, потому что ей это не позволило ее генетическое наследие».
ПИСЬМО 12 15-16.02.02
Читаю твою рукопись по второму разу и начинаю ее понимать по-новому. Или вообще – понимать. Грустно, но мои мозги стали таковы, что только путем многократной фиксации внимания в них что-либо остается в осадке. Первое прочтение дает только общее впечатление.
Многое понравилось. Многое хочется оставить в своей копилке на память. С немногим можно поспорить.
стр. 3 Много критики вслух не годится. Вслух – только положительный результат критики.
Это намек для меня. Я говорю вслух все. Знаю, что это не выгодно и это не улучшает отношений. Твой совет мудр. Но мне понимание того, что мой собеседник высказал вслух не все, что подумал, мешает. Я перестаю ему доверять и доверяться. Хотя, наверняка, если бы он высказал и все негативное – обиделась, и это помешало бы контакту. Словом, и так, и этак плохо. Кстати, эта проблема выбора: слышать правду, страдать, но иметь возможность что-то изменить в себе или жить в полуправде, но комфортно, (или, если рассматривать это же из другого положения: быть честным до конца или хорошо жить и иметь друзей) - не нова. Гамлетовское «To be or not to be» на ту же тему. Как Гамлет, так и я, проблему так и не решили.
Фиксирую себе для памяти и работы те твои фразы, что показались ценным наблюдением.
стр. 5 Все дело в отношениях. Чувства – результат отношений.
Если разобрать характер отношений с кем-либо (чем-либо), найдешь причины своих эмоций. Поняв причину, в какой-то степени приобретешь управление над чувствами.
стр. 6. Энергия отпущена. Ситуация подстроена. Экзамен (тренажер). Наш эго-компьютер реагирует. Все дело в отношениях. Знать шире, глубже, прежде, чем судить.
… Решай ситуацию, не откладывая на потом. Болезни – что не решено, но отложено.
Жертва – безвозвратная (по определению слова).
Последнюю фразу не оставлю без комментария. Как часто мы слышим на занятиях и не только там: «жертвуйте, чтобы…». У нас в подсознании сидит, что все деяния, особенно тяжелые для нас, должны как-то окупаться, пусть и не сразу. Положа руку на сердце, способны ли мы что-то совсем уж безвозвратно жертвовать? Ведь хорошее настроение от хорошего поступка, самоуважение в результате его – тоже возврат, и не малый! Есть ли люди, жертвенные по самой своей природе, которые даже не замечают, когда дают, ибо такова их природа?
стр. 7 Очевидные законы. 1)Люди реагируют положительно на положительные чувства к ним. 2) Чтобы иметь положительные чувства, надо знать окружающих или задать себе программу «люблю всех, кто бы ни встретился» 3) Люди – это машины неудачной конструкции. Как любить неудачные конструкции? Запустить такую программу. 4) Дух святой летает, где хочет. Где пути к нему? … внимательность к другим.
Любой закон предполагает формулировку цели, для чего он установлен. Выполняешь закон – достигнешь цель. Твои четыре закона предполагают твою цель – достижение положительных чувств других к тебе ( см. закон 1, а так же цитату со стр.20: «У меня мечта находить общее со всеми»). Прочие законы подсказывают средства, как этого достичь.
Зачем тебе положительные чувства других к тебе? а) приятно, б) это доказательство достижения гармонии с миром, которое есть, по твоему мнению, ответ на вопрос «зачем мы здесь».
Если это так, то твои законы безупречны. Сама же я не удовлетворена. Если цель есть а) – приятно, когда тебя любят, так жить легче, то эта цель как-то слишком прагматична для души. Если б), то это стоит обсудить. Уходя от общего к частному и конкретному, обнаруживаю, что я вовсе не хочу искусственно культивировать в себе программы любви ко всем. Вспоминаются отдельные уличные сценки и понимаю, что с иными согражданами я предпочитаю мирно разойтись, заткнув уши, а не лезть к ним в душу, не взращивать в себе чувство любви к ним и не искать с ними общего. С теми, кто связан со мной по воле обстоятельств, хотелось бы обрести мирное сосуществование, понимание, правильные отношения, не нарушающие гармонии, но не больше того. Быть всеми любимой и популярной, конечно, приятно, но совершенно не обязательно. Мне важнее быть честной по отношению к себе, не тратить силы на достижение популярности в ущерб более значимым для меня делам. Одиночество исчезает не тогда, когда тебя начинают все любить, а тогда, когда тебя любит те немногие, которых ты считаешь своими по духу (или по крови). Делать же всех людей средством своего развития (запускать программы любви к ним, чтобы «привлечь духа святого» см. закон 4) мне неприятно.
Вряд ли из меня выйдет когда-нибудь достойная христианка: цель «обретение мудрости для сотворчества с Создателем», для меня значимее, чем обретение любви к миру и с миром. Хотя одно без другого, наверное, неосуществимо.
стр. 10. Карма действует сильнее, чем ваш волевой выбор, и проявляется она и в этой, и в следующих жизнях. Внешним сознанием вы можете выбирать нечто, но оно может быть не свойственно вашей природе, каким-то очень внутренним программам, неожиданным реакциям вашим и на вас окружающих, встречам с теми и тем, что ваше обычное сознание не ожидало, но было и есть заложено в вашу карму.
Человек, не находя убедительных объяснений для несправедливости судьбы, но страстно желая сохранить свою веру в необходимость этой справедливости, придумывает себе красивую теорию, включающую в себя то, что невозможно подтвердить опытом. Например, теорию кармы. Я, ты – многие, включая древних, так к ней привыкли, что совершенно забыли о том, что карма – только интересная гипотеза, допущение. Это свойство нашей психики – как только мы даем название явлению, мы быстро забываем о том, что за ним почти ничего не стоит. Мы не знаем, что это за явление, но знаем, как его зовут, и это уже нас успокаивает. Вот это называется «электричество», это – «шаровая молния», это – «гравитация», а это – «карма». А есть ли они на самом деле, таковы ли, как мы это себе представляем, объясняют ли эти имена тот круг явлений, который они описывают, нам уже не важно.
А если допустить, что кармы нет, а есть немного генетики, а остальное – случай и случайное влияние среды, в которую человек попадает по воле случая? Они формируют преобладающие выборы, которые делает человек в жизни, и, как следствие их, его судьбу в этой жизни. Может быть и есть другая жизнь, но не случайно мы ее не помним, может быть, весь смысл в том, чтобы каждый раз все начинать с чистого листа, освобождаться от прежних грехов, не нести их груз в этой жизни?
Мне нравится теория возвращений Успенского: он в своей «Новой модели Вселенной» по крайней мере попытался обосновать цикличность времени, как отдельного измерения многомерного мира. Мы просто гуляем по разным веточкам уже раз навсегда существующего прошлого и будущего многомерного пространства-времени, где количество вариаций – параллельных миров, бесконечно (хорошая модель этого мира описана у Ричарда Баха в повести «Единственная»). Чаще всего мы топчемся по кругу – попадаем в ту же жизнь после смерти, потому что идем по жизни, не сопротивляясь с собой. Реже – сдвигаемся в параллельные миры благодаря своему свободному выбору, сделанному против своих механических реакций. Еще реже поднимаемся выше – изменяем свою жизнь более кардинально и приобретаем что-то на пути своего развития.
Что касается теории С.А. «выбирая всегда хорошее, получишь после смерти плохое», то в ней мне тоже не хватает смысла, цели нашего существования. Наш биоробот тянется к тому, что поддерживает его состояние, а не ухудшает, это нормально. Вкусы и пристрастия с возрастом, конечно, могут нами извращаться, и это вредит биороботу, но и тут надо подключать к этому факту понимание и перепрограммировать себя в нужном направлении, а не просто всегда искать только плохого, малого. Меня больше волнует другой вопрос: что притянуло наше Истинное Эго из нирваны, где все было так классно, в земной мир? По С.А. (см. стадии возникновения 12-и условий) это какая-то таинственная Антимистическая сила. Похоже, что она – не случайное явление, ибо зачем-то привела в состояние сансары все подавляющее большинство душ, и теперь из него выбираются наверх, Домой, только единицы. Может это такой сознательный эксперимент Творца? (то есть, не мы случайно упали, а нас намеренно столкнули?) Но буддизм объясняет мир без наличия Бога. Выходит, в нашей природе было заложено стремление туда, где нам хуже, а не туда, где нам лучше? Но сейчас-то мы ищем скорее приятного, чем неприятного?
Словом, когда не просто повторяешь зафиксировавшиеся в сознании истины и произносишь знакомые названия явлений, а начинаешь думать с чистого листа, заново, возникает очень много сомнений и необъяснимых фактов.
стр. 11. Что советует В.Л. о проблемах нерешенных, о проявлении всякого рода нездоровья, неприятностях? Советует забыть все (простить себе и всем). Перестаньте нереально хотеть, высчитывая будущее, и снимать с него пенки. Поймите себя в настоящем. Себя как множество. Помирите их (персоны) между собой. Найдите их общее.
Это хороший совет в мою копилку. Хочу почитать еще Ломовцева. Этот его акцент на настоящем времени (по сути жизнь в медитации) мне и тогда, по его книгам «Встречи» очень понравился. Не рваться в нирвану, а относиться целостно и серьезно к настоящему, решать и принимать то, что приходит сейчас, без оглядки на прошлое и будущее.
стр. 13-14. Сколько разговоров у С.А. о конкретных других мирах, о том, кто из его учеников был в прошлой жизни и кем, о способности переносить любую боль и любые лишения. Жесткая система ведет жестко. К любви через жесткость? К охвату бесконечного мира через его упрощение до примитивности? Чтобы выжить, понадобится жесткость, но и любовь, понимание всех и всего. В повседневной жизни сталкиваются программы всех нас, отсюда возможности понять и всех, и себя.
С.А. «Хочу, чтобы вы испытали опыт других миров». Если этот мир не познан, бог все равно в следующий не пустит. Здесь надо пройти все отношения без отрицательной реакции.
«Падмасана много часов и карма ада кончается». Не так, просто к боли привыкают. Если придет понимание об отношении с окружающими и об ответе на вопрос «зачем ты здесь», то и карма изменится.
Не могу не согласиться. Хотя то, что после наших достаточно тяжелых тренингов состояние души меняется, это факт. У меня появляется легкость (не обязательно в теле, так как мышцы могут и болеть), начинают появляться правильные мысли, менее эгоистические, мудрые, что ли. И, самое главное, ощущение, что груз вины и ошибок стал как будто бы меньше, что можно с чистого листа начать делать новые …ошибки. Увы, без них пока не получается.
стр. 17. Наши персоны конкурируют между собой за право реализации привычек, традиций, генов. Наша задача оставить одну персону. В.Л. советует сделать это путем переговоров. Тогда мы сможем встречать поток событий не отвлекаясь на запросы многих персон и проживать его до конца, не оставляя на потом. Тогда не будет груза не решенных проблем.
Интересно, но не то. Когда имеет место ситуация, во мне действует одна персона. Их вообще-то много, но в конкретный момент одна. Не с кем договариваться, я отождествлена с этой персоной. Потом ей на смену приходит другая, сформированная на другом желании, другой реакции, а событие уже ушло либо изменилось. Важно не уговариваться с персонами, важно просто вспомнить в нужную минуту, что нынешняя Я – всего лишь одно из проявлений множества моих Я, и поэтому нельзя допускать крайностей, паники или лени.
стр. 18. Мы имеем привычки. Нет, они, привычки, имеют нас. И душе это в тягость.
Душа – очень свободолюбивая сущность. Личность может быть склонной к подчинению, к заведенному порядку, но что-то внутри все равно подсознательно протестует, что не мы управляем ситуацией, а она нами. Может это основное качество души – свобода? Сергей и вообще учителя еще упоминают такое качество нашего истинного эго, нашей души, как счастье. Сергей даже, объясняя нам медитацию «кто Я?», часто повторяет нелогичную тезу: чувства (тело, мысли ..) приносят страдания, значит они – не Я. Мы привыкли утверждать, что истинная наша природа – счастье. Но чем это доказано? Тем, что мы хотим счастья? Но мы чаще всего тянемся к тому, чего не имеем! А почему не «Я есть страдание»? Когда эта неожиданная для меня мысль пришла в голову, я очень удивилась. Она, по крайней мере, объясняет наш постоянный мазохизм и причину падения в мир страстей. Иду дальше: если мы – частица Бога, то может и его природа – страдание?
стр. 19. Кажется, что у меня все хорошо. Границы осмотрены. Доводы по их охране приведены. Но приходит В.Л. и советует раздвинуть границы. То есть принять в себя больше.
Вот это идет в согласии с моей интуицией. Более того, мне кажется, нас и послали сюда для расширения своих возможностей и всего вокруг, а не для развития привычки сокращать все свои жизненные интересы и потребности. Конечно, через уменьшение потребностей и желаний мы буем иметь меньше страданий, но зато начнем тупеть в блаженном покое. Через расширение идет увеличение страдания («многие знания - многие печали»), а чем больше страдания, тем больше возможности для увеличения сознания, для чего нас здесь и держат. Мы как бы мозговые клетки Творца, его осознающий аппарат. Как тебе это?
стр. 20. Проблемы существуют в поле желаний. Существующая персона создана набором желаний. Без реализации желания персона вянет и умирает.
… Все кажутся независимыми, хотя так привязаны к привычному комфорту своих привычек, что не могут сдвинуться с места. Люблю сидеть так, в таком месте, подавать себя таким, реагировать на что-то так. И если этого нет всего, то я расстраиваюсь и расстраиваюсь определенным способом.
… Я не спокоен. Ответ известен: не хватает связи с Творцом. А ее нет, так как моя деятельность, мои мысли, чувства, поступки его не устраивают. Я гну свою линию. Я превратился в машину, нечувствительную к указаниям водителя. Поиск вещей, природы, творчества, друзей, противопола не может удовлетворять душу.
А что может?
стр. 22 Любой нас раздражает, если я принимаю его нападение как вызов к ответному нападению.
Как это правильно, но как невыносимо трудно применять это в жизни, успевать останавливать отождествление. Вот здесь как раз и надо запускать соответствующие программы, делать фиксацию памяти. Насчет программы «любить всех» я не уверена, а по части не реагирования на вызовы – точно нужно.
стр. 39. Хотя возможности людей увеличились благодаря науке, но конкретно до каждого человека доходит мало плодов прогресса. Как это получается, что каждый чувствует себя обездоленным чем-то, все трудятся на кого-то, а работа, занимающая их основное время, их душу затрагивает незначительно. … Общественное мнение предполагает использование всех нас как рабов.
Ты видишь причину нашего рабства в невозможности свободного перехода с места на место. Сложный вопрос. Вряд ли виновато в этом общество. Это больше – несовершенство собственной конструкции: я сама могу очень мало из того, за что общество может мне платить. То, что могу, обществу не нужно. Да и могу я крайне мало. Куда уж мне менять места приложения сил!
стр. 45. Сергей уже не зовет на дискуссию Он теперь только говорит, точнее «жертвует истину»
В данном случае я готова заступиться за С. У тебя нет опыта групповой работы, поэтому ты так думаешь. Один раз ты провел у меня занятие по голоданию и правильному питанию – несмотря на твои знания и опыт, занятие тогда не получилось. Очень важно, организовав дискуссию, уметь держать общую беседу под контролем, чувствовать время, не идти на поводу у праздно болтающих. Должен быть продуман сценарий и режиссура, тогда занятие будет полезным для всех. Я хожу на занятия в том числе и потому, что мне интересна информация, которую дает С. Какие-то частные вопросы случайно и впервые пришедших на занятие, мне менее интересны, тем более, что они сами получат на них ответы, если будут регулярно посещать занятия. У пифагорийцев существовал запрет на задавание вопросов учениками до истечения ими, скольких-то лет занятий. Если за это время им не хватило информации для понимания и что-то осталось неразрешимым, они могут спрашивать. А мы привыкли забегать вперед, получать готовые ответы, еще ничего не вложив сами, не попытавшись сами думать, анализировать, выверять услышанное на собственной практике, искать ответы, как ищут голодные хлеб. Все мы любим говорить, а не слушать. У Наставника есть право говорить, потому что он – Наставник.
стр. 53. Пересмотр личных установок – неверных: 1) я – тело, я смертен 2) страх за тело, за блага, за уважение товарищей 3) отказ от борьбы с устоявшимися отношениями общества.
Про 1) и 2) нет доказательств их неверности, как нет и их верности. Можно выстроить любую систему. Про 3): Лично ты (как и большинство) с этим не борется на деле. Бороться на словах – это пустословие.
ПИСЬМО 13 01.03.02
Давно не писала, поэтому постараюсь кратко запечатлеть основные моменты последних событий, которые заслуживают не быть пропавшими в забвении.
Первая в этом ряду - история с «моей бомжихой». Как выяснилось, в те самые дни, когда я с облегчением описывала ее неожиданное исчезновение с нашей лестницы, она лежала мертвой под окном на площадке нашей лестницы этажом ниже. Большинство жителей четвертого и выше этажей пользуются лифтом, поэтому обнаружили ее не сразу, не сразу удалось и дозвониться до милиции, чтобы освидетельствовать и увезти ее тело, пролежавшее там два дня. Мой хлеб и молоко – не знаю, выпила ли она его? - вероятно, оказались ее последней пищей. Узнала я об этом совсем недавно, из случайного разговора с соседкой. Не знаю, что к этому можно добавить, но забыть эту печальную историю трудно.
А вот не запечатленное событие еще более давних дней – праздника Крещения 19 января. В этот день мне неожиданно захотелось сходить на службу в нашу Чесменскую церковь и заодно принести домашним пол-литровую бутылочку освященной воды. Увы. Официальное Православие меня никогда к себе близко не подпускало. Еще до начала литургии народ выстроился возле храма в очередь за водой. Чаны стояли наполненными, но воду пока не давали. Я пошла в храм, исповедовалась, отстояла двухчасовую службу, как и положено, причастилась. В давке и в духоте мне было не сладко. Потом вышла на улицу за водой, заняла самый конец очереди, состоящей из тех, кто не был на службе, но зато заранее запасся пятилитровыми крынками для воды. Для многих ее приобретение оказалось важнее, чем сама крещенская литургия. Наконец вышел священник и отслужил над чанами Водосвятную молитву, начали разливать воду страждущим. Настроение было хорошим: звенели колокола, небо – серое, но красивое, яркое, снег кругом белый, хотя и мокрый. Очередь двигалась медленно – каждый набирал воды, как на всю оставшуюся жизнь – голову что ли они собирались этой водой мыть!? Я стала подмерзать – хоть и не крещенские морозы, но два часа стояния на улице после двух часов на ногах во время службы кого хочешь заморозят! Народ не стеснялся курить прямо возле храма, в очереди – по-христиански так, от души. Настроение все равно оставалось хорошим. Потом вода в чанах стала заканчиваться. Окончательно она закончилась как раз передо мной. Далее ожидалось новое наполнение чанов из водопроводных шлангов в течение часа и новая Водосвятная служба. Я подумала, что всю святость, которая мне была доступна, я уже получила, не стоило отнимать новую порцию воды у тех, кто ее так жаждал, судя по количеству людей, подошедших к этому времени к храму, минуя его внутренность. Я все-таки смогла причаститься. С этой праведной мыслью я отправилась домой. Вот уже в который раз я наглядно увидела, что невидимые двери видимого христианского храма для меня почему-то всегда на запоре.
Как обычно, несколько слов о «Спектрэнерго». Уволились Горбунов, Таня Мишунина, Максим Головлев. Заказов на текущий год нет, если не считать сомнительной перспективы строить тепловые пункты на Северо-Западе: в Нягани и Вельске – городах боевой молодости нашего Шефа. Там нам охотно давали фронт работы, но их уровень оплаты соответствовал местным условиям, то есть был мизерным для наших питерских цен и уж тем более не стоил того, чтобы ради таких заработков жить в командировке. Шеф, прикидываясь наивным идеалистом, любил, рассказывая о немереных возможностях освоения Севера, повторять дикие фразы типа: «Там мужики работают за три тысячи в месяц и очень довольны…».
В Петербурге жизнь дорожает на глазах. Квартплата, если не иметь льгот – пятьсот рублей в месяц, чуть меньше ста рублей - телефон, шестьдесят – электричество… Благодаря маминой инвалидности нам это обходится немного меньше. Транспорт, если его дождаться и втиснуться в него – забирает шесть рублей с поездки, более реальные для использования коммерческие маршруты обходятся в десятку. В магазинах есть все, но цены кусаются. Для нормальных бюджетных организаций нормальной зарплатой сейчас считается шесть тысяч. А у нас исполнительская администрация получает три и только начальство – пять. При этом у Литвиновых лишние личные деньги есть всегда, из чего я делаю вывод, что как владельцы, они имеют не только установленную им зарплату. Организации труда по-прежнему нет никакой. Шеф не принимает никаких исполнительских решений и не отвечает конкретно ни на один текущий вопрос (его и не спрашивают – бесполезно). Подруга с увольнением Горбунова и Татьяны взяла на себя все их обязанности, но ничего не успевает и ничего толком не умеет делать. Она дергает всех нас, как марионеток, заставляет выполнять много ее ненужных, непродуманных и эмоциональных указаний, не распределяет должным образом обязанностей. Подруга часто не дает нам необходимой исходной информации, предпочитая управлять послушными идиотами, а не партнерами. Она часто ведет себя с подчиненными по хамски – ни спасибо, ни пожалуйста, ни элементарного понимания, что при отсутствии выплат не только нормальных денег, но и положенной мизерной зарплаты, вряд ли оправдано толковать о служебных делах после окончания рабочего дня. А именно к шести часам вечера у Литвиновых обычно набирается больше всего нерешенных и безотлагательных дел, которые на другой день ими или просто забываются, или откладываются на неопределенный срок. И все это было бы еще не так противно, если бы на фоне нашей нищеты, идиотизма и безалаберности нам не приходилось бы выслушивать маниловские мечты и неуместные для нашей жизни «правильные» рассуждения Шефа о том, как мы должны работать и как относиться к своей работе. В его речах столько демагогии и неприкрытой лжи, что мне становится тошно. Тошно и непонятно – понимает ли он, что говорит ерунду, или это его продуманная игра на публику, которую я наблюдаю уже не первый год, и которая больше политика, чем наивность.
Но не все так плохо, как я описываю. Здесь я все равно чувствую себя своей. Здесь у меня есть мой уютный рабочий стол в отдельной теплой комнатке с собственным, пусть и смешным, компьютером. Здесь я имею доступ к так нужным мне ксероксу и принтеру, здесь на праздники готовят шашлыки и устраивают за счет Шефа вкусные застолья (это их обычный, проверенный способ снятия напряжения с их обозленных рабов). Здесь у меня есть друзья, а начальство по большому счету меня ценит и относятся хорошо, хотя никогда выше рабского положения не поднимет. Но это касается не только меня: такова общая кадровая политика организации, что бы там ни говорил Шеф об обратном.
После ухода Тани и наступления понимания, что мне даже не собирались предлагать ни ее оклада (тоже очень смешного), ни ее работы, мне в очередной раз захотелось уволиться. Возле «Ленинца», куда я почти каждый день хожу в наш банк, арендующий помещение у моей прежней фирмы, я встретила своего бывшего коллегу и ровесника – Олега Алексеева. Когда-то, во времена моей комсомольской юности, он работал в одной комнате с Коряковым. Олег мало изменился внешне, да по манере общения тоже. Между тем с тех времен прошло двадцать лет, все из которых Олег провел в тех же, родных мне стенах, дослужившись там до начальника лаборатории. Не ищи я тогда лучшей доли, может быть и я была бы сейчас ведущим инженером в одном из в сто раз изменившим свое название отделении «Ленинца» с окладом примерно таким же, какой у меня сейчас. Не было бы сейчас в моей жизни и ни транспортных мук, ни унижений, ни страха. Хотя кто знает! Может быть наоборот, я бы мучалась тоской, что не решилась ничего поменять в своей жизни, что упустила шанс посмотреть на другие стороны бытия и проклинала бы себя за пассивность.
Олег пообещал поговорить по поводу моего устройства на работу к ним с коллегами. С его точки зрения проблем не было – за три тысячи здесь можно было не перетруждаться и уж тем более не проводить на работе более шести часов в день, но им требовались опытные программисты. Решиться придти с пустой головой коллектив немолодых специалистов, чтобы все начинать с начала, с самых азов, было страшно. Для кого-то может это и нормально, но меня от этой мысли охватывал ужас и вспоминались мучительные времена моего пребывания в ФинЭке.
Сделав по рекомендации их отдела кадров самостоятельно пару звонков в разные отделы «Ленинца» и ни на что не решившись, я застыла в ожидании чуда. Мысленно смаковала воображаемую сцену подачи заявления на увольнение и так же мысленно понимала, что особого эффекта она не произведет: в нынешней ситуации и с более нужными для организации людьми расставались легко, поскольку даже работающим платить было не из чего. Алексеев позвонил мне через неделю и сказал, что мне будет звонить Любавский – ему нужен человек на руководящую работу - не программист, что-то толковал о должности ведущего инженера. Мне стало страшно и удивительно это слышать – я еще и работы их не знаю, как же можно руководить! Впрочем, Банкову это обстоятельство в свое время не помешало, да и другу Литвинова, который метил в мои начальники, не зная нашей работы, тоже не мешало… Любавский мне так и не позвонил, а я, не зная номера его телефона, инициативы тоже не проявила, мучаясь сомнениями и страхом обрубить сук, на котором сижу, в случае его положительного звонка. Я презирала себя за нерешительность и, в то же время, понимала, что мое бегство из «Спектрэнерго» может оказаться еще одной моей ошибкой, моим отказом испить до конца свою отрицательную карму, моим предательством по отношению к людям, которые хоть и ничем меня не облагодетельствовали, но и зато и не посчитали чужой, лишней, как вполне может оказаться на другом месте.
Понять и оправдать мою нерешительность сможет лишь тот, кто побывал в моем положении. Совсем недавно мне позвонила моя бывшая коллега из Отдела УРЖ Петроградской администрации Зоя Фомина. С повышением окладов, Матвеичеву заставили сократить три ее штатных единицы. Под сокращение попали ее зам – Татьяна Сабурова, Рита Хохлова из моего бывшего сектора работы с очередниками и Зоя. Зоя искала работу. Только теперь, по ее словам, она, наконец, поняла мое состояние в те дни, когда мне сообщенили о предстоящем сокращении. Прочувствовала на самой себе ужас оказаться выброшенной из привычной колеи, ничего, кроме этой колеи – давней и привычной, не умея. По сравнению с ней, у меня тогда и то было больше умений и призрачных возможностей. Звонок Зои подарил мне два ценных самонаблюдения. Во-первых, осознание, что мое сегодняшнее метание с работой – блажь по сравнению с ситуацией, в которую попали Зоя и Рита. (Сабурова, к счастью, уже нашла себе новое место работы и даже довольна). Во-вторых, в глубине моей души я обнаружила не только сочувствие, но и удовлетворение. Как ни стыдно это признать, я почувствовала себя отомщенной, ибо мое тело все еще помнило вполне естественное равнодушие моих тогдашних коллег к моему сокращению – они мне внешне сочувствовали, но не осознавали всего ужаса, который их обошел стороной и, как им казалось, конкретно их не должен был затронуть.
Мы должны беречь и ценить каждый миг своего настоящего относительного покоя и благополучия, не впадая в амбиции и, в поисках лучшего, не торопиться ломать то, что имеем. В любой момент и над каждым из нас судьба может совершить неожиданный вираж и оставить нас у разбитого корыта. От этого мы никогда не можем быть застрахованы.
Возвращаясь из местной командировки на фабрику «Пролетарская победа» (куда, кстати, я когда-то, в самом начале девяностых, чуть было не устроилась работать, попав в трудную ситуацию с надвигающимся развалом нашего ОКБ «Карат»), я подумала, что было бы неплохо воспользоваться представившимся мне случаем и заглянуть на Новодевичье кладбище, где находится мой Бронзовый Христос.
Мела февральская пороша. Мокрый снег налипал на деревьях и покрывал белым саваном грязную землю. Храм Казанской Божьей Матери, что прячется за фасадами домов шумного Московского проспекта, снова порадовал меня новыми изменениями. Его побелили, перенесли на восточную сторону его главный вход, освободили прилежащую территорию от поздних, уродливых пристроек. Внутри усиленно шла реставрация – пройдет еще пара месяцев, и он предстанет перед нами во всем своем великолепии. Более интересного по архитектурному решению храма, чем этот, напоминающий византийскую постройку, я в нашем городе не знаю. Широкий, каменный, с огромным куполом древней шлемовидной формы, с боковыми двухэтажными галереями и огромным залом внутри, с темно-красными плоскими фресками внутреннего убранства и с прекрасной акустикой, этот храм всегда меня завораживал. Дико было вспомнить, как еще совсем недавно в нем, перегороженном и застроенном внутри и снаружи уродливыми производственными помещениями, находился какой-то химический завод, а я разглядывала его внутренний, чудом сохранившийся купол через щелочки временных перегородок, обезобразивших его интерьер. Хоть что-то в нашей стране меняется к лучшему. Возвращаются в ведение церкви и реставрируются старые храмы, строятся новые, и то, что уже отстроено и отреставрировано, действительно радует глаз и наполнят душу радостью...
Вокруг Бронзового Христа была оборудована уже целая площадь. У подножья памятника стояли цветы, был установлен подсвечник, стояла скамейка, на которой можно было уединенно побеседовать с Христом. Глаза Бронзового Христа все так же скорбно и доброжелательно смотрели на всякого находящегося перед ним, где бы он ни остановился. Я оказалась не единственной посетительницей заветного места. Приходили женщины – молились, читали свои записки, трижды обходили вокруг памятника и целовали руку Христа, забираясь на заднюю часть постамента. Одна дама даже принесла кринку воды, и налив ее в чашу, помолясь, попросила Христа осветить ее воду. Этот обряд показался мне куда возвышенным и, наверное, действенным, чем освещение воды в описанный выше праздник Крещения.
Разговор с Христом, как всегда, внес в мою душу успокоение. Более того, с помощью И-Цзин (№54) я получила из его уст вполне конкретный ответ на мои сомнения по поводу необходимости в настоящее время перехода на новую работу. «Всегда и во всем будьте осторожны. Происходящее воспринимайте спокойно и хладнокровно, иначе можете попасть в очень неприятное положении. Это период, когда лучше ждать и думать. Одновременно это период, когда доходы превышают расходы».
Я с удивлением отметила, что ответ меня радует. Что-то внутри меня тоже очень не хотело делать резких движений и ломать то, что пока еще было живо и меня не отталкивало. Кроме того, меня мучило любопытство, чем же все-таки в «Спектрэнерго» закончится эта Комедия?
ПИСЬМО 14 03.03.02
Издали живопись французских импрессионистов создает живые, объемные картины вечно меняющегося реального мира. Вблизи видно только беспорядочное чередование разноцветных мазков и пятен – ни системы, ни смысла. Мои отношения с людьми чем-то напоминают мне эти картины – в их истинной природе можно разобраться только с определенного расстояния.
Вот моя странная, задушевная «телефонная» дружба с загадочной женщиной Майей. Отношения, которые год назад так внезапно начались и до сих пор развиваются по нарастающей, делаясь для меня, истосковавшейся по подругам, все более нужными. Здесь присутствуют все элементы «женской» дружбы, которой почти не было в моей жизни: ласковые слова, словесные поцелуи, эмоциональные всплески и сопереживания. И это при том, что мне еще непривычно говорить ей «ты» и я до сих пор не могу запомнить имен самых близких её домочадцев – мужа, сына и собаки, не потому что беспамятная, а потому, что по странной особенности Майиного характера она сама никогда не называет их имен, обходясь какими-то промежуточными нарицательными обозначениями. Как это у нее получается – не знаю. Я вообще очень мало о ней знаю – ни кто она по профессии, по образованию, ни кто ее родители, ни откуда она родом, ни историю ее любви и брака. Почти ничего, что составляет канву любой женской судьбы. И это при том, что мы много и ласково говорим, обмениваемся впечатлениями о книгах эзотеризма, при том, что она по моим книгам знает обо мне все. Почему так произошло? Не знаю. Может быть, я сама ее стесняюсь расспрашивать, боясь задеть за больны струны, может быть я подсознательно не хочу этого знать, боясь то ли разочарования, то ли усложнения наших отношений, а может быть причины вовсе не во мне. Во всяком случае пока наши отношения и без этой четкости изображения вблизи создают достаточно объемную и живую картину издали. Как у импрессионистов.
Еще более непостижимы мои взаимоотношения со вторым другом последних двадцати лет моей жизни – Олегом Птичкиным. Насколько легко и интересно мне бывает временами с Тилопой, настолько другими временами мне приходится трудно и тягостно с ним. Уж об Олеге-то я, кажется, знаю все, и все-таки до сих пор его не понимаю. Не понимаю причины его постоянной беспричинной неискренности, недоговаривания, жмотства и потребительства, боязливости и занудства. Не понимаю, почему он ведет себя со мной так и говорит то, как будто в первый раз видит меня и ничего обо мне не знает, говорит не со мной – реальной, а с выдуманной им самим и не имеющей со мной ничего общего. Гнет свою линию и распускает вокруг себя защитный туман, который его не только не защищает, но, наоборот, отпугивает окржающих. Продолжая аналогию с живописью, краски его картин вызывают во мне аллергию не столько своим вредным для меня составом, сколько несовместимостью с моим представлением о самом назначении красок. Его слова, которые я в который раз принимаю буквально, слишком часто оказываются не соответствующими его поступкам даже там, где для этого совершенно нет видимых причин, и это выводит из равновесия. Он ищет (на словах) любви и понимания от всех людей и сам же отталкивает их от себя своей холодностью, не эмоциональностью, странным, прикрытым видимой отзывчивостью эгоизмом и душевной глухотой, которая трудно объяснима и совершенно не вяжется с тем, что он сам о себе думает. Если на Майю, даже ничего о ней не зная, я могу полностью положиться, то от Олега я в любой момент ожидаю получить «удар в спину», совершенно неожиданный для меня, необъяснимый, нелогичный и от того особенно болезненный.
11.03.02.
С легкой руки Регины Бурва меня занесло в еще одну давно интересовавшую меня группу. Вел ее учитель моих учителей – Феликс Дмитриевич. Если я ничего не напутала, именно он привез из Риги систему йоги, по которой начали свои группы сначала Толик Иванов, а потом и Володя. Занятия проходят по воскресеньям в удобное для меня время и удобном месте – в десяти минутах ходьбы от Техноложки. Они состоят из двух частей – комплекса асан и собрания поклонников Сатья Бабы. Сатья Баба – еще один живой Бог, воплощающийся в разных телах вот уже на протяжении столетий. Его последнее воплощение (род. 23 ноября 1926г) живет в настоящее время в ашраме города Путапарти на юге Индии. Сатья Баба прославился чудесами, превосходящими мое понимание, как то: материализация предметов, телепортация собственного тела, ясновидение, целительство и многое другое. О Сатья Баба написано много книг, и он внушает мне большее доверие, чем наш С.А., хотя лично мне не посчастливилось стать непосредственным очевидцем феноменальных способностей ни того, ни другого. Феликс Дмитриевич, помимо ведения группы классической йоги (идущей по линии школы Рамакришны в Бенаресе), являлся приверженцем духовной деятельности Сатья Баба и очень рекомендовал посещение второй части занятия всем присутствующим.
Феликсу Дмитриевичу 3 марта исполнилось 70. (1922г, СПб) Его супруга Соня тоже присутствует на всех его занятиях. В настоящее время они оба, вернувшись из Прибалтики, постоянно живут на даче у Регины, поддерживая ее дом и хозяйство после смерти мамы Регины. Невысокого роста, крепкий, с прямой осанкой, с седой шевелюрой волос и в такой же седой бородой, Феликс мне понравился и своим внутренним спокойствием, и красотой лица - изумительно правильными, благородными чертами лица. Это был настоящий йог, какие они и должны быть в моем понимании.
Зал представлял собой удлиненный холл в полуподвальном помещении старого петербургского дома с низкими потолками и мягким, идеально чистым белым линолеумом. расположились мы на своих подстилках необычно: по кругу зала, развернувшись лицом друг к другу, Феликс – один из нас. Я больше привыкла к радиальному расположению практикующих по отношению к Наставнику, при котором в шавасане все должны лежать в одном направлении – головой к коврику ведущего занятие.
Вводных речей было сказано немного, и все - по существу, речь неторопливая, уверенная, доброжелательная. Асаны – типовые, не слишком трудные, но выполняемые с толком и пониманием, с употреблением основных терминов на нормальном санскрите, то есть с тем произношением, к которому я привыкла ( никаких «самади» и «Дамма» вместо самадхи и Дхарма). Принципы выполнения асан – постепенность, регулярность, самоконтроль, внешняя и внутренняя тишина – соблюдались полностью. Асанам предшествовала разминка и самомассаж по системе Вьяям. Я почувствовала себя комфортно. Комплекс длился недолго – не более часа, но сразу после него, когда мы начали медитативные упражнения с произнесением 21 «ом» (с настройкой ума на гармонизацию отдельных физических систем и тонких тел), что заняло довольно много времени, я одна из всего зала находилась в позе лотоса минут пятнадцать. Не было воинственной, героической музыки, нацеливающей нас на борьбу с телом, не было установки на достижение предела собственных возможностей (самое плодотворное состояние с точки зрения эзотерического буддизма), не было вообще никакой потребности в насилии над телом, но телу было хорошо. Я давно уже не сидела в лотосе так легко и комфортно, а мантры «Ом», которые мы пели в резонанс, концентрируя сознание на звуковых вибрациях, уносили куда-то в иные миры. Конечно, наши занятия на проспекте Просвещения более интенсивны, более сложны в техническом отношении, но эти, где мне совсем не пришлось вести с собой борьбу за выносливость и преодоление, в результате оказались не менее эффективными с точки зрения внутренних ощущений. Руки пульсировали, я чувствовала в себе движение энергии, тело мягко и послушно отзывалось на упражнения.
Сказанное вовсе не означает, что я собралась менять группу. Хотелось бы ходить и туда, и сюда, поскольку занятия хороши каждое по-своему. Там – развитие силы воли, чистка каналов и подъем Кундалини в статических тренингах, которых в этой группе нет. Здесь - гармония души с телом и асаны, техника выполнения которых соответствует их определению: «асана есть удобное и устойчивое положение тела и ума», а вовсе не предельное усилие над собой, угнетающее всякую свободу и желание дышать, ощущать, наслаждаться чем-либо.
Интересно первое ощущение от посещения новой группы. Сразу же начинается сравнение с имеющимся опытом, и то, что прежде критиковалось, вдруг начинает казаться единственно правильным. Первые минуты занятия мне ужасно не хватало Сережиного голоса, нашего Кин Хина, наших боевых стоек на износ, отнимающих у меня силы, но и прибавляющих их впоследствии.
Что в группе не понравилось? Опять же – только по первым впечатлениям. Обстановка индийского храма, которая, с одной стороны, приятно контрастировала с проходным двором нашей группы (уличной одежды в зале, размытым временем начала занятий без ритуала приветствия и настройки на духовную практику, просмотром достаточно мирских фильмов, отнюдь не возвышающих душу, а скорее ее «фиксирующую» в нужном кому-то направлении. Здесь – чистота, тишина, изображение индийских богов на стене (Шивы, Ганеши и как ни странно – Христа), звук колокольчика (ваджры), отмечающий начало занятий и завершение шавасаны, проходящей в полной тишине. С другой стороны, именно эта обстановка храма меня и настораживала. В зале находился алтарь Сатья Бабе, устроенный тут же, в нише стены. Еще один культ иноземного Гуру, еще одна форма подражания скорее иноземной культуре, чем эффективной садхане, проверенной временем! Иконы Сатья Бабы несколько напоминали обстановку Университета Брахмо Кумарис с его «иконами» Учителя, напоминали и японские алтари с ликом Сонши. Хорошо это или плохо? Не знаю. Путь бхакти, вероятно, не для меня, во всяком случае, когда мне требуется духовная поддержка Бога, я обращаюсь мысленно к Христу, а не одному из многочисленных заезжих Гуру, хотя свою духовную практику строю именно по восточному образцу: христианство не дает мне того, что в избытке я нахожу в индийской философии. Да и санскрит мной почему-то воспринимается, как родной язык, чего не могу сказать ни про японскую, ни про китайскую, ни про ивритскую, ни даже про старославянскую терминологию.
Пришло время поведать о второй части нашего занятия – о санкиртане. Поначалу, я и не знала, что ожидается именно он, - я вообще не представляла, как проходит эта часть практики. Санкиртан означает священные песнопения в честь бога, слово которое я использую здесь только по опыту подобных мероприятий у кришнаитов. У них это мероприятие представляет собой многочасовое сборище, где поются мантры, вернее, единственная мантра – «Хари Кришна, Хари Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе, Хари Рам, Хари Рам, Рам, Рам, Харе, Харе», распеваемая на разные мотивы, что сопровождается ударами в индийский барабан и бубны с пританцовываньем и постепенным погружением всех присутствующих в общий экстаз, чему способствуют курения ароматических палочек. В конце этого действа раздается и съедается просад – пища, предложенная Кришне и освещенная им в процессе определенного ритуала.
Здесь многое тоже напоминало кришнаитский шабаш, но выглядело гораздо пристойнее. В зал внесли стулья и расселись – слева женщины, справа, через проход – мужчины. Это сразу напомнило обычаи Брахмо Кумарис. Внутри алтаря перед портретом Сатья Бабы подожгли свечи и ароматические палочки, запах которых, впрочем, ощущался и во время асан. На створках алтаря тоже находились иконы – на левой – индийский Бог прощения Ганеша, на правой почему-то Христос. Смешение двух религий, оказавшихся «в одном флаконе», мне не особенно понравилось. Перед алтарем поставили кресло, накрытое красной тканью, возле, на полу разостлали красный ковер, под кресло установили картинку с изображением стоп Учителя. Подразумевалось, что Сатья Баба незримо присутствует с нами, находясь в этом кресле. Соседка слева показалось мне старожилом. Я спросила ее, почему из всего индийского сонма богов избран именно Ганеша, которого я прежде считала богом мудрости, не зная о его другом аспекте - прощении. Слушая ответ, я увидела в лице соседки то, что было уже хорошо знакомо и не понравилось – ее застывший, неподвижный взгляд, многословное, затверженное объяснение не своими, а «зафиксировавшимися» словами на тему необходимости прощения в процессе духовной практики. Передо мной был типичный образец зомбированной личности – человека, регулярно посещающего религиозные собрания, где имеет место многократное повторение определенных истин – такие через некоторое время уже ни о чем сами не мыслят – они только следуют заложенным в них стереотипам реагирования, представлений, мнений, даже восприятия.
Началась «Служба». Четверо запевал – Феликс Дмитриевич и еще две женщины и мужчина, уселись на коврик в первом ряду и взяли в руки индийские бубны. Санкиртан начался с пения ОМ (именно ОМ, а не АУМ, как у нас) – в количестве 108 раз, что отмеривалась с помощью четок и оповещалось о завершении звоном колокольчика. К пятому десятку ОМ наступило интересное состояние – тело как будто бы вошло в резонанс со всеми звуками, вибрация стала объемной и живой, руки запульсировали. Многие выглядели, как в трансе – с полузакрытыми глазами, отрешенные.
После мантры начались баджаны. Что это такое, могу сказать только по догадке – молитвы Сатья Бабе, Бхагавану, Говинде, Раме и т.д. Удивительно, но терминология индуизма мне все еще памятна, я, как собака, не умея сказать, понимаю, о чем речь и делаю то, что следует делать, хотя и присутствую на сборище впервые. Ощущение, что я вернулась на свою историческую или кармическую родину. Каждый баджан имеет вполне определенную структуру, ритм, обрамление и состоит из запева одним из солистов и затем его хорового повтора. В принципе, можно успешно подпевать, даже не зная слов, более того, подсознательно доходит даже смысл, произносимого на санскрите. Что касается музыки – она была изумительна. Я вообще всегда в восторге от индийских мелодий. К тому же, одна из «солисток» пела вполне профессионально, от чего само действо доставляло огромное удовольствие.
Вся служба длилась недолго – не более полутора часов. К ее окончанию одна из присутствующих взяла в руки то, что напоминает мне кадильницу наших православных храмов, описала ею несколько кругов вокруг алтарного изображения Сатья Бабы, после чего все присутствующие встали на колени и совершили низкий поклон. Чуть позже каждому из нас поднесли чашечку, содержащее нечто, напоминающее пепел, мы взяли его по щепотке, и каждый из нас втер немного этого пепла в точки, соответствующие аджене, вишудхи и сахасраре чакрам, остаток пепла положили в рот. Благодаря тому, что я уже прочитала о данной школе ранее, я поняла, что этот пепел был той самой знаменитой вибхути – священной субстанцией, которую материализует из ничего сам Сатья Баба, как и, согласно индийскому преданию, вообще великие Достигшие. Появление вибхути свидетельствует о проявлении сущности Гуру в данном месте, через вибхути практикующие получают благословение и помощь учителя. Я спросила, как конкретно попала вибхути в нашу комнату. Ее сюда привезли из ашрамов, где она материализовалась, ответили мне. Слава богу, что не прямо здесь, подумала я. Я еще не готова принять факт, что прямо на моих глазах из ничего может возникнуть нечто материальное, По крайней мере, пока не увижу воочию, не начну над этим всерьез думать. Наконец, мы угостились просадом – печеньем и нарезанными кусочками яблок и бананов, которые принесли сами участники, во время службы они находились возле алтаря.
В общем и целом мне все понравилось. Не хуже Брахмо Кумарис, а во многих отношениях даже лучше. По крайней мере, нет иностранных представителей данного учения и благотворительных поборов в их пользу. И нет дурмана Кришнаитов, заузивших индуизм до неприличия. И по месту и времени – удобно. Что ж, будем посещать.
13.03.02.
11-го позвонила Володе, поздравить с днем рождения. Ответила дама, что придет Володя поздно. Я оставила свой телефон, просила его поздравить и сказать, что вспоминаю с благодарностью, как своего учителя. Мне действительно интересно с ним поговорить, хотя и страшно увидеться – уж больно я стала старая и страшная. На другой день он мне позвонил, но я была на буддийской йоге, судя по маминой записке он «хотел бы со мной связаться». Почему бы и нет? А недавно прислал письмо Николай. Короткое, но очень мирное письмо, где даже есть интригующие слова «Я тебя не забыл, не забываю и не забуду». Собирается быть в Петербурге в июле-августе, чего я скорее боюсь, чем хочу – маме это не понравится, а он никогда не считался с моим отношением к тому, какой след от него остается. Очень боюсь своего неуравновешенного поведения, которое я вообще плохо контролирую. Просто переписка меня бы устроила больше.
На работе есть изменения начиная с 4-го числа, но сейчас об этом писать не хочется. Похоже с поисками новой работы мне следует пока повременить, ибо снова возвращаются знакомые кармические сюжеты, а именно сюжет с Владимиром Витальевичем Пахановым, нежданно появившимся в АСУ ЛПТП и поставившим на место ожидаемое мной место руководителя группы, к которому я продвигалась тяжким трудом, пришлую Нину Панферову. Тогда, не поддавшись на его уговоры остаться, я сбежала в «Комету». Возможно, с точки зрения карьеры это мне повредило. Не хочется еще раз наступать на те же грабли, хотя опять мной уже сделано немало ошибок. Еще раз с удивлением нахожу, как сильно мы все закристаллизованы: сколько ни планируй, а все равно остаемся самими собой, даже, если это упрямство не идет нам на пользу. Впрочем, эта кармическая сценка с новыми начальниками уже начала мне надоедать, она неоднократно появлялась в моей жизни, а в последние месяцы возвращается особенно часто. Пора, наконец, принять эту карму и пережить ее, иначе мне никогда от нее не избавиться. Тем более, что И-Цзин № 54 говорит об этом очень убедительно.
ПИСЬМО 15 21.03.02
Вот и еще одно приключение. Везет мне в последнее время на них, чему я несказанно рада, ибо они касаются моих эзотерических знакомств с группами и школами петербургских практикующих. Мама моим пребываниям по вечерам вне дома, конечно, не рада и ходит с поджатыми губами, как будто я – ее личный раб, позволивший себе личную жизнь, ей не одобряемую.
Употребленный мной термин «практикующие» для последнего моего похода не совсем верен, ибо как раз те люди, к коим меня занесло, являют собой тип скорее потребителей, чем практикующих. Придти к ним меня уговорила Регина, на этот раз не Бурва, а Пляцковская. Игорь Ветров, о котором я прежде слышала от Менашкиной, читал курс лекций по Аюр-Веде, а Регина искала человека, который мог бы вернуть ей здоровье, в результате чего наше знакомство состоялось. Ветров – медик по образованию, последователь Аюр-Веды по убеждению и врач-натуропат по способу заработка. Его слушатели говорили и интересовались в основном не изменением сознания и бытия, что характерно для практикующих, а возможностью избавиться от болезней и омолодиться, что определяет тип потребителя. Ветров успешно использовал это законное людское желание и делал на нем бизнес. Вход на лекцию (без кассы и без билетов) стоил 30 рэ, здесь же шла его самореклама и реклама натуропатических снадобий его собственной фирмы, здесь же записывали на консультации к Ветрову – 500 рэ. за первый сеанс с дальнейшим снижением платы. Мои бывшие коллеги по подвалам и их блистательные потомки устроились в жизни хорошо.
В зале, как водится, были в основном женщины. Лекция оказалась информативной, хотя принципиально нового мне ничего не открыла: речь шла об утечках и методах накопления оджаса - резервного запаса жизненной энергии человека, определяющего длительность его жизни. Сам Ветров не понравился мне совершенно – самовлюбленный коммерсант от эзотеризма, компетентный в том, что делает, но абсолютно не духовный. Регина будет у него лечиться – я не отговаривала: все, что может помочь, не должно быть отвергаемо.
Гораздо больше, чем лекция, меня заинтересовал зал: он оказался тем самым кришнаитским храмом на Бумажной улице, о котором я уже однажды слышала от Анны Семеновны, моей давней знакомой по группе Володи, в последние годы озаботившейся кришнуитами. Мир тесен, а в последние годы он дарит мне слишком много удивительных повторов и обрамлений.
Официально храм именовался Ведическим и был посвящен Чайтанье – индийскому монаху 15 века, показавшему на своем примере религиозный путь бхакти.
Немного истории. С появлением в 4 веке на территории Индии буддизма начался упадок Вед. К 9-ому веку Ведическая философия снова возродилась благодаря Шанкаре, проповедовавшему путь джнани: Бог - единственная реальность, а мир – только иллюзия, в которую верят лишь не умудренные знаниями. Шанкара отрицал личностный аспект Бога (имперсонализм), описывая его подобным океану, водами которого являются все души, идентичные ему по своей природе.
Рамануджа, живший в 11 веке, упростил систему взглядов веданты, провозгласив, что Бог творит мир из материи, времени и души и заинтересован в судьбе каждого человека, а долг человека – любить Бога. В это время создается «Гитаговинда» - поэма на сюжет любви Кришны и Радхи, символизирующая стремление человеческой души к богу. Практикующий монах Чайтанья примирил долгий спор персоналистов и имперсоналистов, утверждая, что Бог одновременно и личен и безличен, поскольку абсолютен. Чайтанья проповедовал эмоциональную любовь к пастушку Кришне, провоцирующую ответную любовь со стороны Кришны, причем Кришна считался в этой школе воплощением бога Вишну, одного из лиц божественной троицы Брахмо-Вишну-Шива. По мнению Чайтаньи, смысл жизни состоит в том, чтобы осознать свои страдания и служить Кришне, причем в век Кали-юги, путь бхакти является единственно возможным. В наше время этот классический вариант вишнуизма возродил и модернизировал американец Прабхупада, деятельность которого породила современную секту кришнаитов или движение «Харе Кришна», ни в какой степени не признаваемое и не поддерживаемое самими индусами.
Итак, именно в Ведическом храме, посвященном Чайтанье, помимо прочих культурных мероприятий – лекций, практических занятий и семинаров, прочно обосновались наши питерские кришнаиты. Не брезговали здесь и другими: с доски объявлений на лестничной площадке мило улыбались лица знакомых мне людей – Виссариона, Владимира Антонова, Саи Бабы, зазывали на занятия по хатха-йоге, цигун, тайчи, танатологии. Впрочем, подобные доски объявлений можно сейчас увидеть и в магазинах эзотерической литературы – «Логосе», «Розе Мира» и др. От обилия возможностей у меня почему-то разбегаются глаза и опускаются руки – не хочется идти ни к кому.
Храм находился на 2-м этаже обычного здания и ,представлял собой огромный белостенный зал с белым, утепленным полом – вход только без обуви. По бокам – резные индийские колонны, поддерживающие верхнюю боковую галерею, как это делается в мусульманских храмах и в синагоге. Напротив входа – алтарь с красочным объемным изображением Чайтаньи и его брата в индийских костюмах. В день лекции Ветрова, зал был уставлен рядами кресел – как в кинотеатре. Ветров вещал с небольшой трибуны перед алтарем, напротив него – телевизионная камера: еще один способ его заработка. Знает ли об этом злачном месте на Бумажной улице Менашкина, живущая неподалеку? Впрочем, она вся в пришельцах, контактерах и космосе, у нее совсем другие интересы.
24.03.02
Пора вспомнить о моем последнем совете, данном мне Бронзовым Христом, который сбылся удивительным образом. Мне рекомендовалось не спешить с поисками новой работы и главное – не делать поспешных шагов. «Ближайши недели очень благоприятны для подготовки к следующему, более позитивному периоду», - утверждал «И-Цзин». Как раз вскоре после этого ко мне в комнату вместо уволившейся Тани в очередной раз подсадили моего нового начальника со стороны. Шеф снова выискал по предлагаемому в интернете резюме (многое из которого оказалось скорее показухой, чем правдой) «очень грамотного специалиста, бывшего офицера, владеющего вопросами экономики» Виталия Станиславовича Нестеровича (род. 12.02.52г). Карма настойчиво предлагала мне еще раз принять неприятную для меня истину: вместо того, что бы повысить в должности меня, мне находили нового начальника со стороны, которого мне же долго и нудно придется вводить в курс дела. С другой стороны, впервые за это время мне вспомнился эпизод не с Коноваловой и с Банковым, а с Пахановым, который тогда мог бы меня многому научить и помочь подняться вверх, но я сама сбежала в другой отдел, чтобы там все начинать заново.
Нестерович коротко подстрижен, темноволос, поджар и внешне чем-то отдаленно напоминал мне Толика Попова. Имел явно выраженные мужские атрибуты – низкий, командирский голос, самоуверенность, показную галантность с дамами. Последняя заключалась во внешних реверансах и ничего за собой не несущих комплементах, произносимых лишь для связки речи и для смазки дела. Эти лицемерные «поглаживания» в служебных и телефонных переговорах меня особенно раздражали: так и хотелось сказать – чем болтать пустое, лучше сначала в сути вопроса разберись, коли уж выступаешь от лица руководителя! Этот тип был птицей дальнего полета. До чтения наших папок он не снисходил, задавал мне массу вопросов, ответы на которые тут же забывал и, как и все его другие предшественники, был полон оптимизма, считая, что в нашей фирме все можно сделать нормальным способом. Он еще не подозревал, что как раз в этом меньше всего заинтересованы наши хозяева и большой воли они ему все равно не дадут, а если и дадут, то потом свалят на него все грехи за их же ошибки и в итоге выкинут восвояси ни с чем. Впрочем, совсем уж ни с чем от нас уходят только «шестерки», после того, как ими попользуются. Набираемые отовсюду шефом себе в подмогу бывшие начальники, временно оставшиеся без работы, некоторое время имеют у него оклады, о которых нам, старожилам, приходится только мечтать, они ездят в загранкомандировки, в которых нам, старожилам-шестеркам нечего делать, и только после этого, нахапав благ, денег и впечатлений, они с визгом изгоняются Литвиновыми, успев за короткий срок только чуть-чуть усвоить то, что мы уже умеем, а заодно и внести еще больший разор в нашу документацию и в репутацию фирмы. И вот теперь еще один Герой, который вряд ли будет Последним.
Первая неделя работы с В.С. (о боже, даже его инициалы совпадают с инициалами Банкова - прежнего возвращения моей кармы!) истощила меня полностью. Будучи в полной уверенности, что больше не повторю прежних ошибок и не начну говорить с ним лишнего – незачем это делать ни с какой точки зрения! – я неожиданно для самой себя снова сорвалась. Из меня вдруг рекой полилось все, что прежде лилось на предыдущего друга Литвинова из ГП ТЭК: мое раздражение, ненависть, обида, возмущение, мои идеи, как должно все было бы быть на фирме, и мой пессимизм, что этого никогда не будет, моя откровенная ирония над мужиками, приходящими сюда не работать, а руководить, не зная дела и не желая в него погружаться до мелочей. Все эти эмоции были ни к чему, все это работало против меня и истощало меня физически, и морально, рубило сук, на котором я и так непрочно сидела. Увы, я не могу играть роль, мне несвойственную, даже понимая ее жизненную необходимость. Мы не подружились, мы почти стали врагами, и это меня пугало. Между тем, В.С. так и не наметился сбежать, как его предшественник, а уже начал брать власть в свои руки и корректировать штатное расписание (как выяснилось позже, с единственной целью сделать себе новую должность, оставив все для остальных прежним). Прежде всего новый шеф начал вести борьбу за «порядок в доме» и за чистоту рабочих мест. В принципе, я с этим была согласна, но не очень поверила в торжество победы его начинаний, к тому же касающихся больше внешних проявлений, но не затрагивающих сути.
Когда я была уже в полном отчаянии от собственной природы и вновь сделанных старых ошибок, наступила вторая неделя нашей работы. Неожиданно начался процесс сближения. С одной стороны, мое подсознание приняло как данность факт, что этот солдафон и номенклатурщик никуда отсюда не уйдет по крайней мер в ближайшее время, я смирилась с его пребыванием. С другой, и сам Нестерович неожиданно для самого себя обнаружил, что я – не только старая, истеричная баба, но и толковый специалист, с которым считаются коллеги, что мои папки дел, которые находятся в моем ведении, не в пример остальному нашему коллективу, находятся в полном порядке, что я разбираюсь в вопросах, которые мне поручены, и что наши точки зрения на многое совпадают, а самое главное, что ему нужен мой опыт и знания, гораздо больше, чем мне его руководство, происходящее лишь по факту моего исполнения и без всякой его личной инициативы, а часто и понимания вопроса. Я же увидела в нем пользу для себя с точки зрения взятия им на себя ответственности, совершенно мне не нужной, и в качестве заслона от дерганья меня Подругой, которая, прямо скажем, ни руководить, ни общаться с подчиненными не умеет, всю работу тянет на себя, используя других только как ее личных секретарей. С В.С. у меня появилась надежда иметь свой четкий круг обязанностей, в том числе, более соответствующий моей должности инженера-экономиста. Нестерович умудрился выбить мне проездной на месяц и уверял, что так теперь будет всегда, он же поселил в душе надежду, что с новой оргтехникой он тоже сможет пробить вопрос, ибо сам был заинтересован в использовании экономических пакетов программ на моем компьютере. Поймав себя на мысли, что я, пожалуй, расстроюсь, если он все-таки сбежит, от чего мне будет не лучше, а хуже, я пошла на сближение.
Удивительный я человек: я пошла на это вовсе не потому, что к этому меня подвел мой разум или практический интерес – я почти никогда не делаю того, что мне выгодно, если этому противится моя душа! Именно мое подсознание (или душа?) приняла его существование и захотела продолжения совместной работы. Такое впечатление, что мое Я – это вовсе не ум, не здравый смысл, даже не культурные навыки и не стимулы к самосохранению, а нечто более глубинное, которое надо долго перепрограммировать, воздействуя эмоционально, чтобы оно поменяло программу и начало определять мое иное поведение. Любопытное наблюдение.
ПИСЬМО 16 28.03.02
Я как-то особенно пронзительно начинаю ощущать бессмысленность нашей жизни. Не буду даже углубляться в примеры бытия других – хотя, думаю, что подавляющее большинство не замечает, насколько никчемны их дни на этом свете, причем тем никчемнее, чем с более высокой точки смотришь на себя, - я говорю о самой себе. У меня в запасе есть еще несколько лет, но на что их можно потратить? В самом лучшем случае – на помощь детям в выращивании их детей, то есть моих внуков. На уборку, стирку и ремонт одежды, на покупку продуктов и их приготовление, словом – на естественный биологический процесс поглощения одного вида органики и на возврат этой органики вовне в другой форме, то есть на поддержание существования достаточно бессмысленной биологической цепочки существ, потенциально разумных и творческих, но фактически не вносящих ничего нового ни в мир, ни в самих себя. Наша жизнь – тот же Кин Хин в маленьком спортивном зале, где кажется, что мы яростно несемся вперед к своему освобождению, но на деле только бежим по кругу.
Как на арене лошади,
Несемся друг за другом,
Торопимся, торопимся,
Но топчемся по кругу.
Мы из сансары вырвемся,
Мы выпрыгнем в нирвану,
Не мучиться научимся
Мы поздно или рано.
Мир внешний все прозрачнее,
Дыхание все реже.
Бежим вперед, незрячие
И, все-таки, все те же.
Все так же одержимые
Цепями наваждений,
С привычными зажимами,
С мечтой в освобожденье.
Рассмотрим мамину жизнь, ибо она – это я, только рассматриваемая в последующей временной фазе. Моя дочка пока еще находится на предыдущей фазе, отчего мне кажется, что у нее все еще впереди, что она – то самое уникальное зерно, которое сможет не только сгнить в плодородной почве через положенное ему время, но и прорасти, став чем-то большим, чем зерно. Не будем сейчас говорить о том, чье будущее еще не реализовалось. У мамы будущее мало – не потому, что ее жизнь физическая подошла к концу, а потому, что то, ради чего она сейчас живет, не имеет смысла. Она уже превратилась в достаточно простой механизм, чьи проявления и реакции уже вполне предсказуемы: это ее зацикленность на порядке в доме по принципу «надо же что-то делать», это ее патологический интерес к отбору из всего потока информации только негативной («что у нас плохого сегодня?» ), это ее страдания, как реальные, так и выдуманные, это самонаслаждение стараданиями и самоудовлетворение от того, что ближние ей состадают или непременно должны это делать, что они хотят ей помочь, но страдают от того, что сама она эту помощь намеренно не принимает ни в какой форме. Это отсутствие у нее приоритетов – непонятно, для чего ей вся эта достаточно бессмысленная деятельность, называемая мною «надо же что-то делать для дома», если любые плоды этой деятельности именно ей и не нужны, не интересны, не радостны. Для кого тогда она старается? Чтоб жить, как все? Лишь бы повесить на других тот же долг и заботу, которые так давят на нее саму и которые могли бы не быть ни для кого таким тяжким крестом и заботой, если только изменить к ним отношение или хотя бы рассматривать их не в качестве самоцели, а в качестве средства для чего-то ей действительно нужного?
Для чего? Раньше мама жила для меня, для мужа, для работы, которую она в общем-то всегда воспринимала как тяжкий крест, впрочем, и я тоже всегда была ее тяжким крестом, хотя ей и казалось, что она меня любила. Она любила во мне свое страдание из-за меня. Чем она увлекалась помимо чисто биологических форм проживания жизни? Она и сейчас любит и разбирается в технике, интересуется новыми изобретениями, открытиями, раньше запоем читала «Науку и жизнь», «Химию и жизнь».Сейчас почти не читает, но не потому, что журналов нет и не потому, что здоровья стало меньше, а больше по упрямству: идет само гипнотизирование себя – «это мне не нравится, вот раньше…». С каждым годом все уже и все неприступнее становится ее окно в мир, через которое она еще соглашается что-то принимать в себя. Спорить или переубеждать ее в чем-то давно уже бесполезно – начинается обратная реакция и вместе с ней всегда – злость, обида, оскорбления в мой адрес, обвинение меня во всех смертных грехах и перевод разговора на свои протоптанные ею дорожки жалоб на жизнь, не имеющие никакого отношения к возникшей теме!
Грешно и больно писать такое о маме, о человеке, которого я любила всю жизнь, люблю до сих пор, но который никогда меня не понимал, а главное, не пытался понять, даже не ставил целью стать мне другом, – просто самоотверженно служил мне, делая то, что считала для меня нужным, не думая о том, идет ли мне это на пользу. Я – точное повторение моей мамы, я точно также доставляю страдания дочери, и ее жалобы на меня очень похожи на мои собственные по отношению к маме – просто временные фазы у нас разные, степень созревания явления разное. Как разорвать этот круг? Мама в молодости тоже страдала от характера моей бабушки – другого, чем у нее, но тоже не без подводных камней. Все повторяется. Я тоже очень скоро стану такой же, как она, не способной воспринимать никакую критику, обидчивой, ранимой, упрямой и глупой. Я уже во многом такая же. Чем я отличаюсь от мамы? Даже не своими попытками прорваться в мир эзотеризма, мир, который моя мама ненавидит вовсе не потому, что он не смог бы ее заинтересовать, а исключительно по той же причине, по которой я до сих пор не воспринимаю поп музыки. Я в свое ревновала ее к мужу, предпочитавшему это увлечение мне и дочери. Точно также мама ревнует меня к Володе и к йоге, якобы испортивших ей ее дочь, в результате чего она начала служить им, а не ей. Все дело случая. Наши пристрастия, как положительные, так и отрицательные, легко программируются извне случайными обстоятельствами, наведенными эмоциями, работой нашего Эго. Я, если и отличаюсь чем-то от мамы, так только в том, что к 50 годам я уже понимаю и часто думаю о том, что моя жизнь – бессмысленна, что ничто из того, что я делаю каждый день, не стоит того, чтобы тратить на это силы. У мамы, похоже, нет сомнений в ее правоте, в том, что надо жить, как все, не важно, что далеко не все ощущают счастье от такой жизни, важно лишь, что все идет по правилам. Она не читает книг ни по философии, ни по религии – эти темы ее не интересовали никогда. Я не знаю, что могло бы мне помочь уговорить ее прочитать что-то, от чего у меня до сих пор вырастают за спиной крылья и на мгновение появляется ощущение, что какой-то смысл в этой жизни есть. У нее тоже есть некоторые островки интереса – наука, новшества, тех. прогресс, но только не религия, не философия, не поиски глобального решения вопроса «для чего мы здесь?». Впрочем, я этого тоже наверняка не знаю.
Мое отличие от мамы невелико, потому что очень часто мне кажется, что эзотеризм – это такая же игра, как и все другие, он не лучше, но и не хуже, чем поп-музыка, технический прогресс, политика, обогащение или борьба за власть, которые создают временное ощущение смысла другим людям. Все равно все мы кружимся в одном и том же Кин Хине - гипнотизирующем беге по кругу за собственным освобождением.
…Стихают страсти грешные,
Душа летит над телом.
И вот уж мы - нездешние,
У самого Предела.
Торопимся, торопимся
От жизни оторваться.
Так цирковые лошади
Вперед по кругу мчатся .
.
Зачем я все это пишу? Наверное, для дочери. Очень хотелось бы, чтобы она начала задумываться о смысле своего существования немного раньше, чем я. А может быть, чтобы совсем никогда бы об этом не думала, поскольку иначе «ты не будешь жить больше подобно всем простым людям, ибо придет дар, который лишит тебя всего, что есть, и придет человек, который принесет тебе заботу ».
ПИСЬМО17 15.04.02
13-го мне неожиданно позвонил Маланичев. Я не сразу его узнала по голосу, назвав его Юрием Владимировичем, поскольку ждала звонка от соседа с 4-го этажа, вместе с которым мы пострадали от протекания водопроводных труб наших соседей сверху.
- Нет, это Владимир Владимирович, - почему-то ответил мне звонивший и добавил: «Себя предоставляю Небесам». Я уже не сомневалась, что это Владимир Иванович, удивившись и порадовавшись тому, что он, оказывается, помнит это мое стихотворение. Почему он назвал себя так странно, я удивилась уже потом, когда весь разговор меня преследовало странное ощущение, что я говорю не со своим первым Гуру, а с нашим Президентом, ибо интонации и голос у Володи были точно Путинские. Что это было – его странности и игра (Володя вошел в образ Путина и из него играл со мной в какую-то игру?) или Магия (мне просто послышалось неправильное отчество, а дальше началась работа моего воображения, которую Володя, как истинный маг, сумел сделать реальностью) не знаю. Говорил в основном Володя и, как и прежде, только о себе, завораживая магией своего голоса собеседника, мягко давя на него и подчиняя своей воле. Чего хотел? Чтобы я встретилась с ним в тот же вечер у метро «Чернышевская» и пошла на какую-то тусовку, где он будет выступать с очень важным и интересным докладом. Чем живу я, чем занимаюсь, чем интересуюсь, в какой группе работаю – его не интересовало совершенно, ко мне не было никаких вопросов как не было и сомнений, что мне необходимо как когда-то прежде влиться в ряды его учеников. Мои жалкие попытки рассказать о себе, предложить ему сходить в нашу группу, где можно позаниматься самому, чтобы преодолеть в себе «могущество» - третьего главного врага на пути Человека Знания , не были услышаны. Медленно и ласково, как удав кролику, мне подробно объяснили, как он сейчас выглядит, как он будет одет и о том, что ему было сказано свыше, будто мое присутствие там совершенно необходимо.
Честно говоря, я бы и сама с удовольствием посмотрела бы на него, но на мне сказывалась бессонная ночь, проведенная нами в борьбе с канализацией соседки и в ожидании аварийной службы. К тому же на следующий день мною уже было запланировано посещение сразу трех собственных групп (Сережиной – воскресной, Феликса Дмитриевича и Саи Бабы), поэтому я сказала Володе «может быть», не обещая наверняка. Сказала, что слышать Володю я искренне рада, сказала, что благодарна ему, за то, что он был моим первым Гуру и изменил мою жизнь к лучшему, но всякой информацией уже полна выше горла, сейчас хочу только реальной практики, чем и занимаюсь, и новых пристанищ не ищу – не в моих правилах менять учителей и школы, пока не пройдет лет так семь! Володя этому не поверил, по его интонации я поняла, что он лучше меня знает, что я должна делать, и что я все равно приду.
Но я не пришла. Как-нибудь позже, когда буду более свободна и только чтобы посмотреть, чем он стал в итоге. Судя по всему, тематика его лекций не изменилась – здоровье, гиссарские чудеса и феномены. Меня же по прежнему не воспринимали ни как коллегу, ни даже как старого друга, имеющего массу общих воспоминаний, а снова становиться участником массовки во время Володиных шоу мне не хотелось.
27.04.02
Правильно сказали древние: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Не только нельзя, но и не нужно. Походила несколько воскресений к Феликсу Дмитриевичу на его йогу, понаслаждалась стройностью построения занятия, его выверенностью с буквой учения, еще раз послушала давно забытые истины о дыхании по системе Бутейко, о залмановских ваннах и чувствую, что на занятия Сереги меня тянет больше. Здесь много опасной запредельности, но зато и больше открытий. Чем больше усилий вкладываешь, тем больше отдача. Это ничего, что тело болит почти все время – от одной мышечной усталости я плавно перехожу к другой. Зато хочется думать, что через боль идет выздоровление, что, раз гибкость восстановилась почти полностью, то значит начали рассасываться соли и нарастают новые хрящи, а разве может этот процесс быть безболезненным? Наверное и карма моя теперь выходит наружу – разве мало я наделала неправильных поступков за свою жизнь? Лучше сразу заплатить, чем откладывать расплату на потом, когда уже не будет сил преодолеть проблему.
Вспомнилось, как Коля Коровяк, наш преподаватель астрологии, рассказывал нам, как он сознательно внедрялся в людскую давку и шел навстречу толпе, чтобы таким образом проработать пораженные планеты своего гороскопа. Он не употреблял слово карма, но по сути его действие было тем же таинством, что мы осуществляем на наших занятиях. Мы платим по долгам либо следуя наработанной общей методике йоги, либо совершаем определенного рода усилия, используя знания астрологии применительно к своей личной карте гороскопа, то есть не просто мучаемся, а мучаемся в заданном направлении, точно зная, чего именно нам необходимо по нашему кармическому опыту. А Успенский об этом же говорит так: «вы всегда должны работать в своем самом слабом направлении!»
Регина живет тяжко, страдая от грубости ближних, и думает, что она искупает свои страдания собственной мягкостью и соглашательством. Вовсе нет – мягкость характера – это ее заслуга по прошлой жизни, она ее сейчас только тратит, ибо ей вообще мягкой быть легче, чем волевой. Ее слабое направление скорее борьба с собственным пустословием, желанием для всех быть милой и неумение сделать трудный шаг, чтобы жить по-новому. Она со всем соглашается, очень правильно говорит, но живет так, как жила всегда и даже не замечает этого; живет по инерции, заданной ее молодостью. Я ни разу не слышала от нее слов недовольства собой, тогда как жалости к себе и сетований на тяжелые обстоятельства очень много. Но нам говорят, что к нам не возвращается ничего, что не наше, не важно, в какой форме идет расплата. Совершенно не обязательно, что наказание вернется в том же обличье, в каком мы его посеяли.
Для меня, например, самокритика и умение идти наперекор судьбе, прилагая конкретные физические усилия – вовсе не заслуга, они тоже лишь моя инерция прошлых заслуг. Для меня слабое направление как раз мягкость, уступчивость, терпимость, может быть даже инертность и соглашательство. Кстати, мои занятия йогой тогда, пятнадцать лет назад еще не были для меня способом отмывания кармы – мне асаны давались легко, и у меня было свободное время и силы посещать группу. Вот сейчас от меня действительно требуется волевое усилие и преодоление себя и обстоятельств. Может быть поэтому я только сейчас стала ощущать в себе работу энергии, а раньше этого не знала и даже не особо верила в подобные чудеса?
Продолжу мысль – я не хочу возвращаться к старому. Ни на «Ленинец» с его академической, но не вписывающейся в реальную жизнь атмосферой закрытого «ящика», ни в натуропатические проблемы классической хатха-йоги. Есть ностальгия и есть уважение к милым добрым старым временам, но сейчас моя жизнь – это наше чумовое Спектрэнерго и не менее чумовая тантра ваджраяна Сереги. Нет смысла входить в ту же реку еще раз. Нужно идти дальше.
С удовольствием хожу на санкиртаны Саи Бабы. Там тоже есть социальная организация и общественники, организующие сеть саи-бабистов, но по крайне мере в Индию ездят наши активисты, а не их эмиссары наезжают к нам. Сам Сатья Баба (мирское - Сатья Нараяна Раджу) как жил в своем родном Путапарти штата Андра Прадеш, так там и живет поныне. «Служите Богу, служа человеку, - утверждает он, - не нужно менять религию. Пусть славу Богу воспевают на всех языках и на все лады. Утверждение праведности – вот моя цель». Разве можно с этим не согласиться? Пение бхаджанов, участие в ритуале Арати (очищении огнем), в ритуале Пуджи – все это удивительно гармонично вписывается в мою душу. Я ухожу домой переполненная покоем, радостью и любовью. Не о чем спорить, нечего бояться. Разве это – не подарок судьбы?
ПИСЬМО 18 29.04.02.
Скоро начнется дачный сезон. Мы с мамой впервые в этом сезоне собираемся на пять выходных майских дней съездить на дачу. Как мама дойдет – не знаю. Коряков (как был сволочью, так ею и остался) везет на свою дачу своего отца. Мама, конечно, в обиде на него, хотя я пытаюсь объяснить ей (и себе самой), что Коряков нам - никто и звать никак, что машины у нас нет и не было, и не наши проблемы, что Коряков любит только себя и свою кровь в Маше, что он всегда был эгоистом, и это признаем не только мы – его бывшие родственники, но и его сегодняшние близкие друзья. Обидно, конечно, что я не смогла маме обеспечить достойную старость, что от моих мужиков ей никогда не было никакой помощи и поддержки, впрочем, в этом моя вина – какую карму посеяла, такую и пожинаю. Очень хотелось бы отстраниться от всех обид и претензий к Валерке, окончательно перечеркнув его наличие в моей жизни, но пока не получается – меня подогрели, я завибрировала и злюсь. Хотя злиться на Корякова уже поздно, а злиться на саму себя – занятие достойное, но само разрушающее и неконструктивное.
На работе жизнь бьет ключом. Ввязались в новые заказы на строительство котельных в городе Нягань (он находится кажется в Архангельской области). Шеф выглядит плохо, занимается демагогией и материт подчиненных, которыми руководить не умеет и не хочет, веря, что достаточно нанять умного человека со стороны, и тот все за него сделает, причем самоотверженно и почти даром, поверив шефским посулам на золотые горы в будущем. Но я этот сюжет уже видела много раз: сначала новых Дон Кихотов награждают обязанностями, но ограничивают в полномочиях, а иногда и в информации, потом мы по вполне естественным причинам не выполняем своих договорных обязательств (принятых по указке Шефа сверху, наспех, от большой нужды и бедности и под его устную договоренность). Шеф в подобных делах крайне ненадежен – он вполне может в начале пути сказать одно, а потом от этого же отпереться и свалить с больной головы на здоровую; говорит он красиво и правильно, причем так, как будто и впрямь не ведает, как и почему вся эта эпопея начиналась и как неминуемо должна была закончиться. Короче, через девять месяцев нового героя либо подводят к увольнению, либо он сбегает сам, выслушав в свой адрес все возможные обвинения. Обычно этот несчастный убегает обиженный деньгами, несоответствующими данным ему первоначальным обещаниям. После увольнения шефы (Литвинов и Подруга) называют его дезертиром и сваливают на него все свои промахи, но не надолго, потому что в условиях нынешней безработицы вскоре находят нового героя, и все начинается сначала. Так было с Тарасовым, с Шамраевым, с Горбуновым. До них тоже были похожие сюжеты, которых я не застала. Самое удивительное, что эта чехарда с кадрами и их собственное хамство, разваливающее коллектив, нашу парочку ничему не учит.
Анекдот: «Лежат двое цыган под телегой, в пыли и грязи, рядом копошатся их дети. «Ну, что, - спрашивает цыган, - этих детей перемоем или новых нарожаем?»»
В нашей фирме дилемму данного анекдота всегда решают вторым способом, и этого не скрывают: во всеуслышанье кричат о том, что здесь никого не держат, что они найдут получше и заставят нас работать. Другие действительно находятся, но их приходится брать уже на большие деньги, а входят в курс дела они с той же скоростью, что и прежние, но попутно успевают наделать глупостей, которых предыдущий товарищ в силу своего опыта уже бы не сделал. От временщиков больше всего страдает документация да жалкая кучка старожилов, на которых сваливают дела и бумаги ушедших, словом… я об этом, кажется, уже писала и не раз.
Самое удивительное в этом сюжете именно его повторяемость и узнаваемость. Это прекрасная иллюстрация к теории возвращения Успенского («Странная жизнь Ивана Осокина»). Нельзя, не изменившись внутренне, изменить внешние обстоятельства. Мы всегда будем притягивать к себе одно и то же – то, что заключено в нас самих, наши отражения, наши грехи прошлого. Ничего чужого к нам не возвращается.
Мы в нашем «Спектрэнерго» вечно сидим без денег, от чего, например, начальство бесит необходимость вкладывать средства на профилактику вечно брахлящего ксерокса. Мастер, ремонтирующий его, говорит нам, что надо делать, чтобы не тратится на дорогостоящий ремонт, но это не находит в руководстве отклика. По-прежнему в комнате, где стоит ксерокс, у курят не только рабочие, но сама сладкая парочка: у нас вообще по нервности и по примеру начальства все стали курить везде, невзирая ни на какие приличия и на отношение к этому вопросу некурящих. Хамство и пренебрежение правилами игры, которые они сами же на словах провозглашают, настолько вошло в нашу жизнь и уже начало разрушать ее, рубить сук, на котором мы все сидим, что нет смысла говорить о том, почему, мы живем так плохо.
Так обстоит дело не только у нас на работе. Подобную же картину можно увидеть сейчас практически везде – ложь, демагогия, неуважение к законам и правилам и попытка наказать других за невыполнение этих же правил и инструкций, которые, видимо, писаны только для дураков, но не для них, власть имеющих. Завидовать этим власть имеющим тоже нет смысла – какие радости есть в их жизни? Сплошная нервотрепка, дым сигарет, работа на износ, разваливающееся здоровье, беготня по кругу за собственным отражением и неожиданный конец, который подстерегает любого из этих бегунов, - такой преждевременный и несправедливый с их точки зрения, но такой закономерный и иногда даже запоздалый, если посмотреть на ситуацию сверху. Впрочем, то, что я описываю, от чего негодую – это всего лишь мое отражение: я притянула к себе эту ситуацию; если она раздражает меня, значит ее корни находятся во мне самой, в моем характере, в моих прошлых и настоящих поступках. Так проявляется моя карма, и чем больше я буду ей противиться, бороться с внешним, проявляя ненависть и осуждение, тем глубже она будет проникать в меня, повторяясь вновь и вновь. Практика святого безразличия по отношению к себе, к своим неудобствам, внутренним протестам, запрет на осуждение других, потому что другие – это я, отразившаяся в них, - вот что может помочь мне вырваться из круга возвращений.
Шеф с сегодняшнего дня собирается быть в больнице – ему необходимо восстановить здоровье. Мне безумно жаль его, потому что несмотря на все выше сказанное, он страдает, понимая, что не может осуществлять то, о чем мечтает – руководство рожденной им фирмой. К сожалению, он не способен видеть корни проблемы, не пытается изменить самого себя - свою политику, свое отношение к людям, к кадрам. Человек (любой) - крайне сложный механизм. Он слишком противоречив и слишком инертен, особенно, если за его спиной уже 60 лет, да еще к несчастью, успешных лет. Больше всего нас расслабляют наши прошлые победы, наши успехи – нам тут же начинает казаться, что мы непогрешимы в своей правоте, что мы что-то можем, например – изменить других людей, выстроить их (любимое выражение Подруги) под себя. Увы, мы и себя-то не можем выстроить под что-то определенное, а именно с нашей многоликости и непоследовательности начинаются все наши беды.
В свои 60 лет Шеф, ровесник Олега Птичкина, превратился в развалину. Могу себе представить его в нашем зале, где Олег так лихо выполняет все трудные упражнения, давая фору молодежи. Да я Шефа и в метро-то в часы пик представить не могу – он же там просто умрет! А мы ездим каждый день, да еще умудряемся книжки в это время прочитывать! Так что все в жизни действительно происходит по пословице – что посеешь, то и пожнешь. Не нужно никому завидовать, не стоит ни на кого обижаться, ведь мы все платим по своим счетам, всегда, неотвратимо и в свой срок. Только со стороны кажется, что жизнь несправедлива. Отнюдь.
Вчера сообщили о смерти Александра Лебедя. Он глупо погиб, упав вместе со своим вертолетом с высоты 50 м. Причем, большая часть пассажиров выжила, но падение произошло как раз на тот бок, где сидел Лебедь. Кто бы мог подумать, что уже много лет дряхлый и дуреющий Ельцин его переживет? Его - здоровяка, генерала, моего ровесника? Но что мы знаем об истинных причинах его конца - не земных причинах, а кармических? Хорошо, если о них успел подумать еще при жизни сам Лебедь, но мало кто из нас таким образом смотрит на свою жизнь, на ситуации, которые к нам возвращаются знакомым сюжетом. Большинство даже не замечает этой знакомости, цепляясь лишь за внешние новые детали и не заглядывая в суть. Какая же я счастливая, что судьба дала мне шанс соприкоснуться с Истиной, с эзотерическим направлением мысли и чуть-чуть – с эзотерическим способом существования. Ну и что, что число моих ошибок – не меряно. Это относительно. Может быть, если бы не мой контакт с Истиной, я бы вовсе не видела своих ошибок, а значит и не говорила бы о них вслух, не писала о них и, как и большинство моих друзей, так же гипнотизировала бы окружающих и саму себя словами о собственной непогрешимости, искренне считая себя правильной и страдающей, а всех других – неправильными и доставляющими мне страдания.
Пора сказать несколько слов о моем новом начальнике и соседе по комнате Нестеровиче, принявшем эту печальную эстафету И.О. руководителя подразделения. Наперекор моим первоначальным предвзятым о нем мнениям и даже массе глупостей, сделанных мной и высказанных ему в первую неделю нашего знакомства, я сейчас должна признать, что с его появлением моя жизнь изменилась к лучшему. Он, конечно, болтушка и человек с повышенными амбициями, не умеющий и не желающий влезать в мелочи и дотошно разбираться в вопросе снизу, но он достаточно организован и трудолюбив, чтобы быть способным ухватывать вопрос глобально и сверху. Наши с ним точки зрения на фирму и на ее основные проблемы, к счастью, совпали, он хочет порядка и верит, что сможет его навести, зная как нужно это сделать. Кроме того, он открыт и эмоционален, почти, как я, и ему так же свойственно загораться работой и, отождествляясь с ней, отдаваться делу больше, чем этого требует только эгоистический, личный интерес. Если наши дерущиеся за власть амбициозные шефы позволят ему развернуться, то, думаю, он сможет многое. Но вот позволят ли?
К моим деловым качествам В. С. уже пригляделся и оценил их, во многом он меня одобряет и даже ставит в пример остальным, но ругаемся мы с ним постоянно – я по-прежнему спорю с ним, действую ему на нервы, и хотя мои выступления, как он сам впоследствии это признает, - по делу, но они отнимают у него много сил, что совершенно ни к чему ни ему, ни мне, ни делу. Но он – мужик в хорошем смысле этого слова: великодушный, терпимый к женщинам и достаточно ответственный, с таким лучше не спорить, а попробовать подчиниться ему, ибо это может оказаться правильным.
С его появлением мне стало легче и интереснее, чем с Таней, моей предыдущей соседкой по комнате и коллегой, хотя и не начальником. Я рада, что она уволилась, освободив мне дорогу и дав мне наконец возможность научиться чему-то новому, обрести защиту в лице Нестеровича и утвердить свое положение. Правильно мне тогда подсказал Бронзовый Христос относительно предстоящих перемен на работе. Работы у меня прибавилось, но зато и самостоятельности и понимания тоже прибавилось, я словно на ступеньку выше поднялась и стала свободнее. Невольно вспоминается эзотерическая истина: чтобы приобрести больше свободы нужно, как это ни странно, подчинить себя большему числу законов - более высоким влияниям. Именно подчинить, а не избавиться от них, в противном случае, мы окончательно закабалимся нижними планами. Не знаю, понятно ли то, о чем я написала?
В общем, прошло три месяца, и я окончательно приняла моего нового начальника и коллегу со всеми его недостатками. Теперь главное, чтобы он не сбежал, как предыдущие товарищи, и чтобы ему хватило сил возродить нашу фирму. Чем смогу, помогу ему, если только снова не впаду в эмоциональные взвизги, не испорчу то, что дает мне судьба.
Почему я все время склонна жаловаться, страдать, чувствовать себя обиженной, обделенной, заявлять о своих претензиях, быть отрицательной? Ведь бывают же у меня просветления и правильные реакции, как закрепить свое подсознание на них? Серега говорит – «фиксируйте сознание на Истине, участвуйте в тех крутых медитациях, которые привезли нам Посвященные». Здесь имеются в виду медитации на 4-х неизмеримостях, состоящие в длительном начитывании текстов вслух, – не менее 100 часов по каждой медитации.. Техника этого процесса мне понятна и даже одобряется, а вот содержание предлагаемых текстов кажется несколько оторванным от тех проблем, которые меня волнуют, слишком уж они все об одном – о прыжке в Махаяну. Впрочем, если конечная цель сориентирована в верном направлении, то и все нижние развилочки пути тоже выстроятся сами собой и помогут решить сопутствующие жизненные проблемы.
06.05.02
В последнее время часто испытываю к себе незаслуженное расположение ближних и не очень ближних людей, например, Коряков вдруг проявит благородство и не только довезет нас с мамой до дачи с грузом, но и починит нам забор – сам по собственной инициативе, или он же купит нам дизельного топлива для печки да еще чуть ли не за свой счет – не откажись я, так бы он и сделал! Тихий он какой-то стал, Машку просто обожает и все время старается увидеться с ней и деньжат ей сунуть по всякому поводу.
ПИСЬМО 19 20.05.02
Жизнь всегда нас не удовлетворяет. Возможно, этот вывод имеет отношение только ко мне, другие устроены иначе, но я – в вечном раздоре. Причем не в раздоре с жизнью – она такова, какой может быть, - а с самой собой, потому что наперекор всем своим намерениям продолжаю вести себя так, как единственно у меня получается, и оттого притягиваю к себе обстоятельства, которые ни в какой степени меня не радуют.
Для абсолютного большинства людей я совершенно неудобный человек. Со мной без надобности предпочитают не связываться и, вероятно, правильно и делают. Моих слов и моего поведения не понимают и не одобряют, да и сама я отношусь к этому так же. Даже японские Учителя, на которых я возложила столько надежд, не смогли закрепить во мне то дивное состояние внутреннего покоя – 4-х неизмеримостей – которое к настоящему времени улетучилось, как дым. Как говорит Сергей, у меня не хватило заслуг, чтобы двигаться вперед. Между тем буддийская йога сейчас для меня – самое значимое в жизни, я держусь за нее, как за спасительный круг и усиленно занимаюсь фиксацией памяти.
«Хо, души живых существ, что поднимаются и опускаются в океане круговорота бытия, влекомые всевозможными иллюзиями, подобными отражению на глади озера… Да пребудут все они безмятежно в Махаяне – в безграничной свободе и абсолютном счастье. Обращая душу в Четыре Великих Неизмеримых Состояния, я приношу обет Большой Колеснице». Эту фразу – медитацию, специальную мантру, читаемую мною вслух не менее 13 раз на каждом занятии вот уже два года подряд, я сейчас даже не смогла по памяти точно воспроизвести на бумаге – спотыкалась на каждом слове, сомневаясь в порядке слов, в их точности! Как же несовершенен наш разум! А ведь именно эту мантру я в последние месяцы читаю вслух, шагая в течение часа по нашей лесной дороге на дачу – туда и обратно. Уже четыре таких часа начитала, и что? А сколько ошибок сделала сейчас, когда сверила записанное экспромтом с оригиналом текста?
Мы все легко лопочем нечто вслух, на автомате, не вдумываясь в каждое отдельное слово, но стоит это же попытаться записать, как обнаруживается наша несостоятельность. Неожиданно начинает открываться смысл каждого слова и то, что нами не понято, упущено, забыто. Этот эксперимент еще раз подтверждает необходимость записывать свои мысли, а не просто их «бездумно продумывать».
Зачем мне подобная фиксация? Чтобы заменить информацию в моем подсознании, которое мне, увы, мне совершенно не подвластно и заставляет меня действовать по старой программе, давно уже моим поверхностном умом оцененной как разрушающая меня, хотя и «справедливая» на первый взгляд. Я хочу быть сдержанной, доброй, терпимой, немногословной, дипломатичной, скрытной, осторожной, улыбчивой, но все у меня получается с точностью до наоборот. У других как раз эти качества – не проблема, зато другие качества, которые не проблема для меня, ими не достижимы. И мы ничего с этим не можем поделать. «Как на арене лошади, несемся друг за другом, торопимся, торопимся, но топчемся по кругу. Все так же одержимые цепями наваждений, с привычными зажимами, с мечтой в освобожденье»…
Мой язык, как поганое помело, с упрямым постоянством озвучивает не только все мои истинные (но сиюминутные) мысли, но и эмоции: мое раздражение, ненависть, язвительность, критику. Не важно, что их энергия направлена скорее против меня самой, которой я недовольна, чем против моего собеседника, но последнему приходится выполнять незавидную роль моего зеркала и думать, что именно он – причина всего этого потока недовольства. Очень часто я начинаю в запале говорить то, что может быть и правильно, но уже в процессе произнесения осознается мною как лживое, потому что : 1) это только одна сторона правды 2) она все равно не будет услышана людьми машинами, слышащими эту речь от такой же, как они, машины. 3) все сказанное не только не принесет добрых всходов, но породит вредных сорняков 4) что, если я говорю с тем, кто считает себя умнее меня, мудрее или выше по должности (а я в последнее время я с таковыми стала особенно агрессивна и бесстрашна), то с ними вовсе не следует высказывать никаких своих мнений, нужно только кивать головой и исполнять их указания, какими бы глупыми тебе они ни казались. Как ни странно, именно для дела, за которое я по-глупому радею, в итоге это окажется лучше, а не хуже 5) что в принципе от моей инициативы и деятельности ничего не зависит, что она – только расход энергии и «отражение на глади озера».
Увы, понимание ошибочности моего поведение не способствует тому, чтобы найти в себе силы остановить себя. Как не остановить камень, катящийся с горы, так и мне не удается остановить себя, если процесс уже пошел. Последняя надежда на подсознании, если там заменить информацию. В принципе, эта проблема всех людей, ведь все так или иначе склонны к повторению – притягиванию в свою жизнь одних и тех же проблем и обстоятельств, к наступанию на одни и те же грабли. Я вижу эту тенденцию в жизни Олега, в жизни Регины, правда о последней я знаю гораздо меньше по причине ее нежелания назвать вслух то, что заставляет ее мучиться. Не назвав проблему, не подойдешь к ее решению. Правда, даже назвав, сразу не поможешь себе, но все-таки сделаешь первый шаг – хотя бы поймешь, что надо либо меняться, либо признать, что ничего другого от жизни я просто не заслуживаю.
У Мариниой есть прекрасное наблюдение. Преступник, сделавший пластическую операцию, чтобы не стать узнанным своими врагами, желает изменить себя как личность. Для этого он по совету своих психологов целенаправленно меняет свои вкусы и привычки - делает все то, что не любил раньше. «Ты должен стать совсем другим, а для этого тебе необходимо измениться во всем, вплоть до мелочей, иначе ничего не выйдет. Одна единственная старая привычка, которую ты захочешь сохранить, окажется той веревочкой, которая будет крепко держать при тебе твою прежнюю жизнь». Может быть это мне поможет?
20.05., 24.05.02
Я все время забываю очень простую и важную истину: человек таков, как он есть, всегда действует на уровне своего подсознания и исходя из соображений своего эго. Эти соображения вписаны в подсознание с детства и руководят им, и он ничего другого делать не может. Не подозревая об этом устройстве человеческой психики и считая себя сознательным альтруистом, человек наивно ожидает неэгоистических действий со стороны других. Но изменить других нам не дано, нам даже себя привычными способами (то есть осознаванием через получение внешней информации) изменить не дано. Единственное что мы можем - перепрограммировать не столько свои поступки, сколько хотя бы свою типичную реакцию на поступки других, а именно: их абсурд и эгоизм по отношению к нам. Чужие проявления – это не повод для обиды и даже не ущемление нашей личности, а заслуженные нами последствия наших проявлений, наша собственная карма, которую чем жестче тебе отмывают, тем для нас лучше, поэтому – спасибо всякой трудности, всякому страданию, всякой несправедливости.
Мы, практикующие эзотерику, это все, конечно знаем, но наше подсознание на это хочет плевать и автоматически выдает нам отрицательные эмоциональные состояния и как следствие – отрицательную речь, а потом и действия. И нам же приходится все это потом расхлебывать. Наше подсознание (наши привычки, санскары) живут собственной жизнью. У меня, например, той, какую я собой представляю, два выхода – убить себя или любым способом заставить заткнуться. Причем первое сделать легче. Чтобы заткнуться, наверное стоит начитать все сто часов мантры - одной из мантр, которые нам предлагают на занятиях. При всей кажущейся странности этого метода, возможно, он сработает. Потому что уже сейчас, после двух лет посещения группы, я замечаю в себе новые «упертости» и подозрительную тягу к интенсивной форме практике (чем тяжелее – тем больше кайфа), которые не укладываются в рамки моего прежнего поведения. Со стороны «наши люди» кажутся мне чудаками, я еще продолжаю мыслить так же, как большинство непрактикующих, но моя жизнь, которую я наблюдаю, а вернее то отражение себя, которое я наблюдаю вокруг себя, кажется мне отвратительным. Впрочем, поведение моих зомбированных соратников по борьбе с собой и даже Сергея, так же не воодушевляет. Может быть он и счастлив в своем трудно выстроенном им внутреннем мире, но внешне все равно производит впечатление несвободного человека. Я наперед знаю все, что он скажет и какими словами, а это ужасно скучно.
Вообще, когда у человека наступает состояние, когда в принципе про любого, более или менее тебе знакомого, ты заранее знаешь, что и как он скажет, как среагирует и в каком русле объяснит увиденное, то жизнь можно считать исчерпанной. Остается либо добровольно принять животное существование, либо умереть.
Человек – переходная форма, постоянная только в своих противоречиях и непостоянстве, движущаяся, становящаяся и изменяющаяся на наших глазах. Душа человека – слишком сложная комбинация, чтобы все кричащие в ней голоса могли соединиться в один согласный хор! Человек – это маленькая Вселенная. В нем есть все – от минерала до Бога.
/ П.Д. Успенский «Новая модель Вселенной» /
ПИСЬМО 1 24.10.01
Миниатюрная японская женщина с обворожительно маленькими ступнями босых ног, развернутых в лотосе, и такими же нежными и маленькими руками сидела на полу одной из московских квартир, где собрались практикующие Тантру Ваджраяну – верующие и саманы. В многочисленной и разношерстной толпе приверженцев Учения саман (вставших на монашеский путь и целиком посвятивших себя общине) было немного. Представителями петербуржцев выступали наши наставники – Лена и Сергей. Московские саманы не произвели на меня особого впечатления – весьма, потрепанные жизнью и не излучающие ни внутреннего света, ни внешней красоты немолодые и нездоровые на вид люди, некоторые из которых, по-видимому, были хозяевами этой квартиры. Мебели почти не было, на полу - чистые паласы, на стене изречения Учения, буддийские иконы, в самой большой комнате – алтарь Учителя. В этой квартире больше практиковали, чем жили, причем практиковали много и упорно – энергетика помещения заметно помогала выполнению упражнений.
Прибывшие саманы – две японки и русская женщина-переводчик, производили куда более сильное впечатление. Безукоризненно чистые, белоснежные брючные костюмы, напоминающие одежду каратистов, ухоженная, сияющая здоровьем и чистотой кожа, спокойные и доброжелательные лица. У Достигшей Джанти Ши, ради встречи с которой и съехались сюда все приверженцы Учения, на голову была надета черная трикотажная шапочка, из-под которой виднелись провода знаменитого шлема, защищающего саман от дурного воздействия окружающих. Шлем – изобретение Учителя, он не только защищает, но и наполняет его обладателей личной энергией Учителя. Такой же шлем, но ничем не прикрытый и потому выглядящий более экзотично, был на голове второй саманы. Джанти Ши, достигшая совершенства (в чем это заключается, я судить не могу, не имея опыта, а жонглирование на эту тему понятиями Учения ничего не прояснит) включила свой компьютер – ноутбук и с его помощью познакомила нас с лекцией великого Гуру, прочитанной им в 1992 году. Такие ноутбуки отрешившиеся от жизни японские саманы видимо используют там, где мы, россияне, обычно обходимся листом бумаги с подготовленным текстом или, если у нас есть что сказать, говорим без листа, импровизируя и озвучивая собственные мысли. Великий Учитель импровизаций не допускал, по крайней мере, во всем услышанном на данном собрании и в ответах очаровательных японок звучали фразы, дословно узнаваемые мной благодаря трем или четырем ранее прочитанным книгам Учителя.
Данная школа с ее великолепной, жесткой и глубоко продуманной практикой полностью отражала национальный дух японцев, с детства приучаемых к потрясающей тщательности в заучивании текста и к работоспособности при полном отсутствии личного творчества. Японцы достигли своего экономического процветания не за счет своих научных открытий и не благодаря изобретениям, а исключительно за счет разработки и доведения до совершенства чужих идей и потрясающего умения извлекать выгоду из любой малости, которые предоставляет им скупая на природные богатства японская земля. Не случайно и россияне, приверженцы данной школы, избегают творческой инициативы. Все они только толкуют слова Учителя, боясь внести в его практику хотя бы малейшее отступление. Неожиданно вспомнилось, насколько творческой личностью, при многих его других недостатках , был наш Володя. Он постоянно вносил что-то свое в живое учение древней йоги, каждый свой день, эпизод его личной жизни, любой случайно попавшийся под руку предмет он мог сделать удачной иллюстрацией Истины и предложить нам новую форму практики, которая помогала двигаться вперед. Мы часто подсмеивались над его безумными идеями, но как часто я с благодарностью вспоминаю его уроки. Именно от него я научилась видеть уроки Истины в самой жизни, а жизнь считать своим главным средством обучения, Наставником, всегда своевременно и точно указывающим на то, что мы должны увидеть и понять, если имеем для этого правильную установку и внимание. Представить себе Сергея или Лену, изобретающих для нас новые упражнения и способы практики или рассказывающие на занятиях о своих личных находках, вычитанных в книгах, не имеющих отношения к Учению, просто невозможно.
К приезду наших японских наставников мы тщательно готовились. За 5 часов до их прихода, во всех комнатах этой чудной московской квартиры прошли интенсивные занятия практикующих по очистке каналов: чем лучше мы подготовим свое тонкое тело, тем меньше «грязи» придется принять на себя нашим учителям. Целью учителей было проведение очищения стихии Земли и Воды практикующих с помощью таинственного ритуала поглощения энергетически заряженного банана, питья и окропления водой, несущей в себе информацию Учителя. Ритуал Очищения Земли создает очищение нашей костной и мышечной системы, помогает избавиться от гнева и от тяги к насилию. Ритуал Очищения Воды избавляет от болезней, связанных с жидкостными средами тела – крови, лимфы, водного обмена, нормализует наши эмоции и подавляет низменные страсти.
Предполагалось, что практикующие, у которых оказалось достаточно заслуг, чтобы найти время, деньги, возможности и желание прибыть на встречу с Достигшей, получат от нее инициацию. Под этим загадочным словом можно понимать многое, и каждый, вероятно, понимает свое. Из того немного, что я услышала в объяснениях моих друзей, инициация – это получение энергии от человека более высокого, чем наш, духовного уровня. Давая нам энергию, инициирующий берет на себя нашу карму и очищает ее или помогает нам произвести подобное очищение. Результат во многом зависит от уровня и настроя получающего инициацию. Во время инициации дается то, что по силам принять данному человеку, к чему он готов и что он может использовать.
Как выяснилось несколькими днями позже, положительный результат инициации дает о себе знать даже несмотря на отсутствие полного доверия к Учителю и наличие сомнений в практике. Это неожиданное открытие оказалось решающим в противоборстве двух моих Я, совершенно по-разному оценивающих все происходившее во время этого московского путешествия. Описывая его, я буду приводить наблюдения обеих моих Персон. Их спор поможет установить истину. Зашкаливание эмоций как в одну, так и в другую сторону, ни к чему хорошему не приводит. Буддизм – это серединный путь.
Добросовестно выполняя все, что делалось на занятиях, предваряющих приход наших японских Гуру, я время от времени старалась пробудить себя от отождествления происходящим и смотреть на все со стороны с долей иронии и понимания. Я не отрицала ни одной из точек зрения, но старалась контролировать наступление наркотического состояния экстаза, в котором мы совершенно не помним себя и не думаем о последствиях, могущих создать нам совершенно ненужные, искусственные трудности. Например, подсократила для себя слишком затянувшуюся Молитву Стоя в душном и тесном помещении, где от многократных простираний по синтетическому ковру на коленях у меня уже образовались кровавые ссадины, и я уже наверняка знала, как будут вскоре болеть давно нетренированные этим упражнением мышцы. Последнее, возможно и пустяк, если бы не предстоящая ночь в поезде, во время которой придется спать на верхней полке при отсутствии матраса. Школа рекомендует в таких случаях практиковать святое безразличие к собственным страданиям и, невзирая ни на что, тренировать свою выносливость. Чем я и занимаюсь вот уже второй год, но предпочитаю делать это постепенно, без рывков, чтобы не уйти с Пути совсем, как это сделали уже очень многие, резко и решительно начавшие, но вскоре оборвавшие свои октавы.
Выскакивая из состояния отождествления, я наблюдала и другие картины, незаметные для глаз того, кто находится в них, а не над ними. Например, достаточно забавное зрелище стихийного хорового пения трех десятков доморощенных славян-йогов, в полном экстазе прочитывающих написанные русскими буквами японские слова текста песни, сочиненной нашим великим Гуру. Японцы – народ музыкальный, и культура пения у них на должной высоте, но нам совсем не обязательно так старательно изображать из себя японца только потому, что наш Учитель в последний раз родился именно в этой стране. У Сантош мы пели индийские песни, здесь – японские, но мы ждем от толпами наезжающих к нам Гуру не пропаганды их культуры, а духовной помощи. Духовный путь не имеет национальности.
Джанти Ши мне понравилась. Понравилось ее приветливое – без всякой игры, и высокомерия – лицо, ее темные глаза без малейших признаков безумного, остановившегося на чем-то внутреннем взгляда, которым отличаются наши доморощенные йоги. В то же время чувствовалось, что она видит тебя глубоко и насквозь и готова придти тебе на помощь. Джанти Ши было за сорок, но это я знала только со слов Сергея. Она не казалась юной девушкой, но ее фигура ничем не отличалась от миниатюрных тел ее тридцатилетних подруг саман. Помимо раздачи символов Земли и Воды (банана и нектарной воды), с которой началась инициация присутствующих, процедура состояла из чтения лекции Учителя и пения японских песен, по настоянию Джанти Ши исполняемых нами уже на русском языке. Но самой главной составляющей мероприятия было осуществление пожертвования, которое происходило в промежутках между слушаньем лекции и пением.
Жертвы каждый из нас приносил на алтарь с шестикратным поклоном. Во-первых, свое материальное подношение общине – завернутые в бумагу добровольные пожертвования денег без указания имени и суммы, во-вторых, обеты богам - добровольно принятые на себя обещания и обязательства по части духовной работы, в-третьих, раскаянье – список собственных недостатков, которые практикующий считает препятствием на своем пути и имеет решимость от них избавиться.
Почти сразу же после съедения заряженного банана у меня нестерпимо заболели ноги, а потом и все тело. Меня крутило и пекло, как во время гриппа, для чего не было обычных причин – мышечная усталость после интенсивной практики проявляет себя по крайней мере через пол суток, но никак не сразу же. Старожилы уверяли, что так у всех действует очищение Земли, и это очень хороший признак. Радуясь его «хорошести», я с трудом выползала из кучи практикующих к алтарю совершать очередные поклоны и с таким же трудом водворялась на прежнее место. Не то что в лотосе, просто усидеть с согнутыми коленями не было возможности! После каждого пожертвования Джанти Ши кропила нас нектарной водой, которую мы уже выпили по стаканчику. Вода казалась светящейся и была вкусна. По словам Джанти Ши ее заряжали ровно 18 дней.
В своем раскаянии я написала то, к чему пришла сразу перед поездкой: основная моя проблема – загрязнение речи. Она является препятствием на пути, и я действительно имела решимость и страстно хотела получить помощь в этом направлении. Согласно Учению, очищение речи сводится к следующим запретам: 1) не лгать 2) не сеять вражду 3) не пустословить 4) не злословить. Моим обетом богам стало обещание регулярно посещать занятия и соблюдать заповеди речи. Это не много, но, если я действительно не хочу нарушить обета, то не так уж и мало.
На все увиденное мною можно посмотреть по-разному. Можно считать это тщательно продуманным спектаклем с потребительской целью. Много ожидания, подготовки к чуду, новые впечатления, недостаток сна и почти полное отсутствие пищи, которые, кстати, совершенно меня не тяготили, и постоянное самовнушение – вот вам и чудеса инициации! К тому же, на меня не могло не влиять зафиксировавшееся в памяти убеждение, что «все из-за бабок»: и эти наезды в Россию импортных Учителей всех мастей, и эти постоянные разговоры о пожертвованиях, и эти сборы денег в пользу Общины, которые с лихвой окупятся нам в будущей жизни. Меня неприятно поразило заявление одной из московских саман, прозвучавшее еще до приезда Джанти Ши, о том, что желающие могут получить инициацию раскаянья (?), если заявят ей о своем намерении и если при этом они имеют возможность пожертвовать на это дело 500 рублей. Конкретность суммы убивала, ее величина – еще больше. Впрочем, размер суммы – вещь относительная, для кого-то – это миллион, для кого-то – копейка. Сергей с моими сомнениями не согласился, заметив, что «я привыкла жить в красивых иллюзиях». Деньги – это мерило ценности, считает Сергей, а инициация требует готовности пожертвовать тем, что человек ценит. Ну, что ж, можно принять и такую точку зрения, которую, кстати поддерживает и Гурджиев. Но Гурджиев никогда никого не заманивал на путь и не рекомендовал это делать его последователям. Он не ставил своей целью ни расширение общины, ни увеличение сборов пожертвований, как это делает данная школа. Гурджиев ставил препятствия к вступлению на Путь, и этим заинтересовывал человека (трудно доступное кажется нам привлекательным!), а заодно проверял человека, отсеивая лишних.
Сергей также высказал интересную точку зрения, что наличие богатых родителей или возможности беспрепятственно отлучаться от своих повседневных обязанностей ради поездок в Москву, не «холява», а заслуга, накопленная прошлой жизнью. На все, о чем ни подумаешь, всегда есть самые неожиданные и одинаково убедительные объяснения. Например, утверждение о беспочвенности моих опасений, что ту, «пятисотрублевую» инициацию (до сих пор не поняла, кто ее у них проводил при отсутствии среди россиян Достигших?) получат не те, кто к ней готов духовно, а те, у кого не меряно денег и кто не потратился на поездку в другой город за свой счет. Ее получат именно те, у кого для этого есть заслуги, дающие право на подобное везение.
Точки зрения данной школы разительно отличаются от всего, что я привыкла понимать под йогой и духовностью в группе Володи. У нас превыше всего ценилось бескорыстие Учителей и количество наших личных усилий в этой жизни. Удобно объяснять всякую «холяву» прежними заслугами, но я предпочитаю заслуги накапливать, а не транжирить. И, воспринимая мир, как единство, не вижу разницы в жертвовании Достигшему и жертвовании вообще кому бы то ни было. Для меня важен сам факт отдачи и моя способность на бескорыстное действие. О том, кому это пожертвование достанется, решать не мне. Оно будет использовано в целях Провидения, мне не ведомых. Величину наших материальных пожертвований на получение инициации я бы оценивала не по стоимости купюры, положенной на алтарь, а по сумме всех затрат, трудностей и отказов от личных удобств, понесенных каждым практикующим ради того, чтобы его встреча с Достигшей состоялась. Этот объем трудностей и испытаний, кстати, очень часто определяется не нами – Небо лучше всего знает, кому, сколько и когда надо пожертвовать, и чего он достоин получить в результате такого пожертвования. Данная школа заслугой считает лишь служение и жертвование Общине и Истине. Как ни созвучны моему уму многие положения школы, я бы не решилась брать на себя смелость утверждать, что знаю, в чем заключается Истина и решать, кто более достоин моих пожертвований. Когда я плохо себя веду, у меня в транспорте тут же крадут кошелек. И я радуюсь – таким образом я отмываю свою карму и получаю прощение. Кто знает, может быть, укравший его бедолага, промышляющий в переполненных автобусах, нуждается в моем кошельке (или в том, что бы быть пойманным на краже) больше, чем очаровательные японские саманы с ноутбуком вместо записной книжки, которых подвозят на наши занятия на автомобиле?
От изложения мнений критикующей Персоны перейдем к выводам Персоны одобряющей. Я никогда не придавала большого значения теоретическим доводам – наш ум чему угодно способен дать какое угодно убедительное объяснение. Гораздо важнее оценить результаты поездки по тем изменениям, которые я в себе наблюдаю. Еще до начала нашего путешествия у меня появилось ощущение необыкновенного подъема. Почти как в далеком прошлом, перед Памиром, когда я точно знала, что еду на встречу с Небесным Учителем. Приобретение билетов, сбор в дорогу, неожиданное беспричинно хорошее настроение – все растворяло в себе целый ряд препятствий, словно намеренно создававшихся на пути. В конечном итоге все оказалось преодолимым и, больше того, легко преодолимым.
В день отъезда, совпавшего с празднованием дня рождения моей дочери и приходом целой толпы ее друзей, ей подарили то, о чем я сама давно мечтала, но не могла приобрести, жалея денег, – буддийский гонг «Музыка ветра», состоящий из нескольких металлических трубок, издающих удивительно нежный звон, очищающий помещение от темных энергий. Подобное прибавление в нашем доме в день моей первой инициации показалось символичным.
Настроение подъема и легкости продолжалось всю поездку и остается со мной поныне. Каждый из собравшихся в Москву (Настя, Кристина, Саша, Дима, Лена и Сергей, Арина и еще одна Лена) показался мне удивительно милым и симпатичным. По возвращению домой я заметила в себе странные вещи – отношения с людьми, к которым я питала сложные чувства – настороженность, критику и чувство вины за неправильное к ним отношение – неожиданным образом стали легкими. Было полное ощущение, что Джанти Ши сняла с меня груз прошлых ошибок, и теперь только от меня зависело не накопить новых. Мои контакты со всеми людьми стали удивительно легкими, радостными, не хотелось никакой критики, претензий, обид. Я по-прежнему слышала многое, что мне не нравилось, с чем могла бы поспорить, но это мало затрагивало меня, ощущения любви, понимания и безразличия к своим собственным недовольствам преобладали – я молчала там, где обычно начинаю выступать и спорить, и это давалось мне легко. Кроме того, мне все время хотелось идти на занятия, шутить, и обращать в шутку все, что пока не поддавалось изменению.
Можно припомнить и еще одно удивительное явление. Размышляя задолго до поездки над своими проблемами взаимоотношений, мне очень хотелось получить от Достигших не столько энергию, сколько индивидуальную мантру для фиксации памяти, которая помогла бы мне управлять своей речью и поведением. Наше поверхностное сознание прекрасно знает, как поступать, но когда обстоятельства берут нас врасплох, мы поступаем совершенно иначе. Нам не помогает ни логика, ни знания, чувства опережают ум и мы снова делаем глупость. Как объяснил на последнем занятии Сергей, все дело в нашем подсознании. Наши непроизвольные реакции зависят от того, что мы записали в свое подсознание. А там у большинства из нас вечный поиск виноватых и справедливый гнев, желание отомстить и защитить свое самолюбие. Неудивительно, что отрицательные эмоции владеют нами и порой подталкивают, если на скверные дела, то на скверные речи. Чтобы избавиться от собственной отрицательности нужны упражнения по фиксации памяти – ежедневные, постоянные повторения очень простых фраз, с которыми мы давно согласны, но они не вписались еще в наше подсознание.
Расставаясь с нами, Джанти Ши попросила раздать каждому из присутствующих ее подарок – выписку из статьи Майтреи-Сейтайши о Законе Кармы, которую она просила перечитывать каждый день в обязательном порядке. Находясь в радужном ореоле приятных впечатлений от поездки и переполненная энергией, я точно соблюдала ее указание. И неожиданно поняла, что та индивидуальная мантра, о которой я мечтала, ко мне пришла. Разве не поможет мне решить мою личную проблему взаимоотношений с людьми постоянная фиксация в подсознании следующих идей: «Если руководствоваться Законом кармы, то даже если по отношению к вам будет совершен какой-либо плохой поступок, вы будете думать, что это тот же поступок, который и вы совершили в прошлом, и что он всего лишь вернулся к вам обратно. В этом случае вы сможете заметить и свои собственные дурные качества и ясно осознать действия другого человека, защитить себя от таких негативных состояний души, как злость или ненависть».
ПИСЬМО 2 5.10.01
В английском языке существует грамматическое понятие «модальный глагол». Модальными, если мне не изменяет память, считаются глаголы: должен, могу, умею и имею (must, may, саn, have). Все они используются в вопросительной и отрицательной формах предложения без участия вспомогательного глагола и не имеют неопределенной формы. Такое вот у них преимущество перед прочими глаголами. Интересно рассмотреть это обстоятельство более осознанно. Глагол хочу, казалось бы, близкий по смыслу к модальным, к таковым не относится. Мы вполне законно выражаем свои хотения, имея на них право, что, впрочем, не гарантирует нам осуществления этих хотений. Вся наша жизнь скроена из желаний, возникающих в ответ на то, что воспринимают наши органы чувств, как форма нашего реагирования на жизнь. Мы вечно чего-то хотим или не хотим, вечно меняем свои желания и через них захватываемся жизнью, создавая себе почву для страдания. А вот имеем ли мы космическое право употреблять глаголы должен, могу, умею или имею? Скорее всего, нет. С некоторой долей условности мы еще можем сказать о себе «знаю», подразумевая под этим словом не более, как факт накопления определенного количества логической информации. Хотеть и знать – привилегия обычного человека и смысловое содержание обычного (немодального) глагола. Но вот утверждать свое умение или могущество (я могу, я способен сделать то-то и то-то) уже гораздо сложнее. Не мы управляем материей, а она нами. «Человек предполагает, а Господь располагает» справедливо напоминает пословица. Большой смелостью кажется мне и заявление «Я имею», поскольку в любой момент то, что сейчас принадлежит нам, может быть отнято. Еще более глупо утверждать «Я должен». Мы почти никогда не знаем, в чем состоит наш долг, и что из наших долгов является нашим воображением. Мы легко придумываем себе мнимые долги, более похожие на оправдания наших желаний, и в упор не замечаем того, для чего родились в этом материальном мире. Мы что-то бубним про «Истину», про «Закон», которые придумали такие же люди, как мы, или чуть более преуспевшие, чем мы. Если смотреть на все земное с определенной высоты, то разница между Достигшим (не абсолютно Достигшим, а Достигшим по вполне определенным критериям принятым в конкретной духовной школе) и обычным человеком не столь уж заметна. В какой-то степени употребление в первом лице глаголов должен, умею, могу, имею – всегда немножко наглость, самоуверенность. Право такого употребления дано лишь существу более высокого уровня сознания, чем человек.
К чему я все это веду? Я заметила, что между частотой употребления модальных глаголов в повседневной речи и степенью духовности человека есть известная закономерность. Чем чаще их употребление, тем ниже уровень духовности, тем меньше сознания. И наоборот.
Наши наставники – Лена и Сергей, вот уже во второй раз после моего путешествия из Петербурга в Москву посетили столицу. Оттуда пока еще не уехала Джанти Ши, и Сергей проводит с ней какую-то необходимую для всех нас работу. Ловлю себя на мысли, что завидую им – меня по-прежнему тянет на занятия. Все еще сохраняю в себе импульс внутреннего покоя, подаренный мне Джанти. Из меня словно вынули шип, заставлявший меня ворчать и гневаться. Состояние, в котором я все еще пребываю, не похоже на пофигизм, хотя и имеет с ним нечто общее. Я не отношусь ко всему наплевательски легко, скорее я включаю всякое происходящее в сферу моего понимания и любви, и это позволяет мне оставаться в равновесии там, где раньше я выходила из себя и пыталась пробить лбом стену. Жаль будет потерять это мудрое состояние.
После второй Сережиной поездки (28.10.01) судьба занесла меня в его квартиру, которую я нашла больше по наитию, чем по адресу, что показалось мне символичным. Там Сергей нам – пятерым практикующим - дал еще одну инициацию: он привез от Джанти заряженные ею бананы и воду. Процедура инициации была той же. Сразу после нее у меня точно также заболели ноги, хотя в этот день я даже в лотосе не сидела и почти не ходила. На душу снизошел покой. Думаю, что наблюдаемый эффект инициации – не результат моего воображения и самовнушения.
Комната Сергея – на 1-ом этаже коммуналки хрущевского дома, - очень мала, не более 8 кв. м. Никакой мебели, спальных мест. Стеллаж с компьютерами, этажерка с книгами Учения (и только Учения!) и кассетами на ту же тему, небольшой низкий столик, сделанный из доски, поставленной на какое-то деревянное возвышение. Одна табуретка. Вдоль левой стенки – алтарь Учителю, такой же, как в московской квартире. Сидели на поролоновых половичках, на полу, лицом к алтарю. Меня поразили тараканы, во множестве ползающие по полу – здесь их никто не уничтожал из идейных соображений. Я обнаружила свою примитивность – почувствовала жалость к Лене, у которой вот это всё - вместо домашнего очага, вместо семьи, детей. С другой стороны, я позавидовала Сергею – какая же ему встретилась в жизни преданная попутчица и единомышленник, и как много они вместе испытали радостей, ни с чем не сравнимых, которых обычному человеку не понять. Я их понимаю только потому, что отчасти испытала, но все равно нахожусь в раздвоении чувств: смотрю на ситуацию одновременно с позиции и обывателя, и саманы, что в общем-то несовместимо.
Снова подумала о потрясающем по силе воздействия влиянии на нас фиксации памяти. Почему я постоянно тянусь к всякого рода практикующим? Почему не способна порвать с этим навсегда? Да потому, что в свое время отдала этому занятию много лет, пусть не так уж интенсивно практикуя, но зато регулярно, не отбиваясь от стада практикующих более, чем на пару месяцев. Количество перешло у меня в качество, в моем подсознании сидит то, что Гурджиев называет Магнитным центром, и он меня далеко не отпускает. Здешняя школа тоже не лыком шита – те, кто прошли через практику интенсивных семинаров (а у Сергея и Лены этот опыт длительных, многочасовых занятий очень велик), точно так же укрепили свой Магнитный Центр. Их уже ничем не вышибешь из этого русла, да и не надо. Наши японские Гуру тоже накопили в подсознании достаточно информации, фиксируясь на Истине практически постоянно. Другими они просто быть не могут, и в их чудесных проявлениях нет никакого чуда.
А что делают другие школы? Да то же самое. У Сантош нет практики работы с телом, зато есть ежедневные сборы для слушанья Мурли. Это та же фиксация памяти и на тех же, по сути, истинах, что и в этой школе. Православных заставляют посещать храм, причащаться, слушать проповеди и читать Евангелие. Это их фиксация памяти, определенным образом изменяющая сознание верующих. У мусульман – каждые три часа – намаз, обязательная молитва. Не будь ее, они легко ушли бы от своих начальных намерений, их октавы оборвались бы. Те из приходящих к нам в группу новичков, кого мы упустили из-под контроля и опеки, кого не удалось убедить регулярно посещать занятия во что бы то ни стало, хотя бы четыре месяца подряд, обязательно сбегают от нас – их ничего не держит в подсознании. И наоборот, в нашем поверхностном сознании может быть сколько угодно логических возражений против школы (как, например, в моем случае), но если удалось запихать в него нужное количество повторов определенных положений, ты никуда не денешься. И чем дальше попытаешься убежать, тем с большей скоростью рано или поздно прибежишь обратно.
Выводы к сказанному малоутешительны. Есть определенный механизм программирования, и зная его, любого человека можно запрограммировать на что угодно. Нужно только усилие и терпение. Количество перейдет в качество. Цель может быть любой, достижение ее может быть как эволюцией сознания, так и его регрессом. Самое обидное, что мы даже не можем настаивать, что точно знаем, что для нас – эволюция. Теорию можно создать любую, а, настроив ум, найти для нее убедительные опытные доказательства.
Духовная практика – это все же не движение к Истине. Использование слова Истина - это смелый поступок потому, что мы можем ошибаться в правильности его понимания. Духовная практика состоит только в стремлении увеличить сознание. Это значит понимать, что происходит, понимать, куда идешь и за счет чего, и главное при этом осознавать возможность ошибки и вероятность собственных заблуждений. Не быть марионеткой, не спать, не отождествляться даже с высокими идеями, не жить в воображаемом мире или жить в нем, понимая, что он - воображение (по Кастанеде – делать Контролируемые Глупости). Достигший – это тот, кто прежде всего пробудился от снов сознания, в которых абсолютно все мы пребываем. У нас просто сны разные.
Что касается меня, то картина мира, которую здешние Достигшие называют Истиной, не вызывает во мне никакого неприятия, хотя я и допускаю, что она тоже может быть воображением. Но это не моя забота. Я не должна (модальный глагол!) брать на себя заботу об этом, это не есть сфера моей, человеческой компетенции. Средства духовной практики, используемые в данной школе, мне нравятся, подходят мне, они мне помогают измениться. Метод фиксации памяти особенно эффективен. Не обсуждая конечных целей, я могу быть надежным партнером и доброжелательным компаньоном школе Тантры Ваджраяны по части использования ее средств – приемов данной духовной школы. В конце концов, у нас даже цели похожи – освобождение от иллюзий. В буддизме – освобождение от цепи перерождений, от материи, от жизни в мире людей и даже в более высоких мирах. Для меня целью является освобождение от отождествления жизнью. В принципе, это все об одном и том же. Главное мое неприятие, наверное, происходит от предлагаемой здесь цели отрешиться от нормальной жизни и постепенно перейти к бытию саманы (то есть, предлагается жить так, как живут наши российские продвинутые практикующие – вроде бы и в миру, но хуже, чем в пещере). Или от задачи пребывания в жизни, но лишь для того, что бы увлечь на путь саман как можно большее число других людей, чтобы любыми способами выдернуть их из естественного бытия и потом, превратив свою жизнь в аскезу, на пределе возможностей отдать ради этого все.
Гурджиев не говорит о перерождении наших душ в разных мирах, он говорит о Возвращении. Пока мы являемся спящими, мы многократно повторяем одну и ту же жизнь (у Успенского-физика очень интересная теория цикличности времени!), совершаем одни и те же ошибки. Но у человека есть шанс настроиться на другие влияния, накопить энергию и осознать происходящее (зафиксировать в своем подсознании идеи, пробуждающие нас). Тогда при очередном Возвращении мы сможем вспомнить прошлый опыт и изменить его – подняться на другой уровень жизни. А в конечном итоге и вообще стать независимым от влияний жизни (стать Человеком № 7). Нигде и никогда школа Четвертого Пути не зовет к аскетизму или монашеству – только разве лишь в качестве временного, пробуждающего сознание упражнения. Наоборот, предлагается погружаться в самую гущу жизни, накапливать разные впечатления, делать то, что Оно не любит, и работать в своем слабом направлении. Таким образом мы сможем немного пробудиться, узнать себя с разных сторон, освободиться от захваченности жизнью.
ПИСЬМО 3 9.11.01
Есть надежда, что 2 декабря я снова поеду в Москву. Было очень приятно, когда Сергей сказал мне об этом персонально: на общем занятии про поездку объявлено не было. Оказывается, я тщеславна и самолюбива. Впрочем, почему „оказывается“: я тщеславна и самолюбива, и с этим пора как то заканчивать.
Мне в Москву хочется. Хочется еще раз соприкоснуться с феноменом Достигших и еще раз проверить свои ощущения. Я, несомненно, стала другой после контакта с Джанти Ши, не знаю, как долго это продлится, но я – другая. Я, конечно, по прежнему делаю ошибки и не всегда контролирую свою речь и интонации, иногда вновь опускаюсь до осуждения и критики других, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Во первых, во мне нет больше корня гнева – внутри меня ничто не требует его выхода, разрядки. Во вторых, я не отождествляюсь с моими отрицательными эмоциями, помню себя и достаточно легко заставляю себя промолчать и пропустить чьи то слова мимо ушей там, где раньше высказывалась. В третьих, во мне появилась легкость – я шучу или обращаю проблему в шутку, я не чувствую себя обделенной или обиженной, понимая, что другой – мое отражение, что он отмывает мне мою же карму, и не более, я не жду каких то плодов, воздаяний от жизни, которая другой быть не может. Словно пришло понимание (не знание, а именно эмоциональное понимание), что все, зависящее от других людей и от обстоятельств – не является счастьем, ибо обречено на страдание. И это не печалит меня, а, скорее, наоборот. Ничего нового в этом знании я для себя не открыла, но неожиданно, я стала таким образом чувствовать, а не просто знать это.
А потом со мной начали происходить странные, знаковые события. Их много, поведаю о нескольких, самых убедительных. Это неожиданное потепление ко мне отношения Подруги, которая до поездки в Москву почти месяц меня не замечала. Потом ее еще более неожиданная выдача мне черным налом премии в виде двух пятисотрублевых купюр. Именно их я использую на поездку к Достигшим, ибо это – тот плод, который обязательно должен быть пожертвован, чтоб прорасти, иначе он повиснет на мне тяжким грузом. Сюрпризы Подруги этим не исчерпались. Спустя несколько дней она отмыла мне карму. Сделав непринципиальную описку в служебном письме, которое Подруга подписала, я этим нечаянно „подставила“ ее в наступательном диалоге с нашим заклятым оппонентом и соседом „Комби Стар“. Не успев подготовиться к разговору и заранее досконально изучить вопрос, всегда излишне самоуверенная Подруга оказалась не на высоте. Я же стала козлом отпущения, на которого свалили всю вину за провал переговоров, хотя по существу моя описка не вносила ничего нового в правоту нашей позиции. Подруга не привыкла терпеть поражение, как терпели его все другие, вступая в диалог с ней, и она начала на меня кричать. Кричать точно так же, как это обычно делает наш Шеф, когда он не в состоянии сдержать свое отчаянье и бессилие что то изменить. Чаще всего этот унижающий и несправедливый крик отчаянья приходилось слушать именно ей, его жене и давней подчиненной, теперь она отражала на мне то, от чего сама страдала не раз. Кричать и унижать своих подчиненных, невзирая на присутствие окружающих и на обоснованность этих криков – вообще стиль нашего руководства, к которому мы, старожилы, почти привыкли, но который легко подводит к идее увольнения новеньких.
Ничего удивительного в ситуации не было. Странной была моя реакция. Я сперва даже не поняла, что кричат именно на меня. Я словно наблюдала происходящее со стороны, не затрагиваясь им и не чувствуя за собой вины, хотя и испытывая на себя досаду за собственную невнимательность. Я не только нисколько не обижалась, а даже наоборот, жалела Подругу, каким то внутренним чутьем понимая природу происходящего. Подруга сейчас накапливала дурную карму, забирая ее у меня. Вспомнились несколько эпизодов из моего далекого прошлого, когда я в таком же эмоциональном запале и не всегда обоснованно кричала на своих подчиненных. К счастью, у меня почти никогда не было подчиненных, но ситуации имели место, и теперь они возвращались ко мне. Я оставалась совершенно спокойной, наперекор всем ожиданиям моего типичного реагирования. Шип моей гневливости и стремления доказывать свою правоту и защищать свое достоинство был выдернут Достигшей и больше не давал ростков. Это было потрясающим ощущением. Чудо, совершившееся во мне после поездки в Москву, больше чем все теоретические доводы, убеждали меня в достоинствах Пути и в необходимости дальнейшего по нему продвижения.
11.11.01
Какая разница, куда идешь, главное,
что ты получаешь по дороге
/ Услышанное/
Пришла с воскресного занятия, где Сергей собрал группу людей, стремящихся проникнуться Учением более глубоко. По книгам Учителя – «Вошедших в Поток Истины». 120 простираний в часовой Молитве Стоя приятно расслабили тело, до того приятно, что я передвигаюсь с трудом – ноги подкашиваются сами собой. Завтра эта мышечная слабость сменится болью. Меня это не огорчает, из всех болей – боль от перетренировки самая приятная. А своими страданиями нужно просто пожертвовать. Я к ним привязана, во мне есть склонность жалеть себя и жаловаться, например, наблюдала в себе желание обменяться впечатлениями после занятий с товарищами, посетовав на тяжесть в мышцах и разыграв типовую сценку под названием «о, какой ужас, не правда ли?». Но вокруг никто не охал, все спокойно одевались, как будто ничего особенного не произошло. То ли все действительно были гораздо тренированнее меня, и часовые опускания на пол с последующим вставанием без помощи рук для них - пустяшное дело, то ли на всех снизошло то же понимание, что снизошло и на меня: нет никакого смысла нянчиться со своим страданием, когда Учение требует от нас Святого Безразличия к себе. Не лучше ли пожертвовать своей привычкой наслаждаться привязанностью к ощущениям тела, которое само по себе преходяще, а его сегодняшний дискомфорт безвреден (если не сказать – полезен) и явно не заслуживает того, что бы на нем сосредотачивали внимание. Это было первым мудрым подарком сегодняшнего занятия.
Вторым подарком оказался вопрос Сергея, не вызвала ли во мне противления кассетная запись беседы Учителя, которую мы только что прослушали. Сергей уже, видимо, понял, что если одна часть присутствующих в зале всегда заранее готова согласиться со всем, что слышит, другая - вообще далека от какого-либо анализа услышанного, то у меня, грешной, всегда наготове какие-то возражения. На этот раз возражений не было. Но совсем по другим причинам.
Книги нашего великого Гуру всегда перевариваются мною с трудом. Я спотыкаюсь на любых его книгах, даже самых простых. Гуру каждый раз убивает меня наповал смешением в одном флаконе бесспорных истин и примитивных иллюстраций к ним, способностью всякий раз говорить А, не заканчивая мысль произнесением В, его попытками давать очень спорные описания высших миров, состояний и мистических ощущений на языке, который принципиально не предназначен для этих описаний, а сама предлагаемая информация еще крайне преждевременна для слушателей, многие из которых пришли на семинар, где эти лекции были прочтены, впервые в этой жизни, судя по вопросам, которые они выясняют с Учителем на этом же семинаре. (Довод про предполагаемый опыт прошлой жизни слушателей я предлагаю для ясности опустить, чтобы не злоупотреблять нашей людской страстью к созданию слабо доказуемых фантазий).
Легкость Учителя в оперировании понятиями о структуре Вселенной – мирах Явлений, Астрального и Казуального и введении им множества других названий, таких по-человечески упрощенных и ужасно запутывающих, меня настораживает. Был ли он сам когда-либо в этих состояниях? Казалось бы, какие основание у меня есть для подобных сомнений? Никаких, кроме собственного ощущения от чего-то выдуманного и весьма наивного.
Вот, для сравнения, как описывает свои ощущения о пребывании в состояниях измененного сознания П. Успенский : «.. для запоминания того, что я видел и ощущал, необходимо все это перевести в слова. Но для многого вообще не находилось слов, тогда как другое проносилось передо мной так быстро, что я просто не успевал соединить то, что я видел, с какими-нибудь словами. Даже в тот момент, когда я был погружен в эти переживания, я догадывался, что все запоминаемое мной – лишь незначительная часть того, что проходит через мое сознание, и что составляет реальность мира.
...Фактически все идеи и понятия, которыми живут люди, оказывались несуществующими. Мы живем в совершенно нереальном, фиктивном мире и спорим о несуществующих идеях, преследуем несуществующие цели, изобретаем своим умом все, даже самих себя» У меня почему-то эти ненавязчивые описания собственных опытов вызывают больше доверия.
Все излагаемое Учителем нисколько не противоречит моим представлениям о так называемой Истине (ведь оно не противоречит идеям буддизма и йоги!), но его способ изложения – запутанный, усложненный и одновременно примитивный, постоянно наводит меня на мысль о его низком интеллекте либо низком уровне образования, что опять же входит в противоречие с его же утверждением, что при подъеме Кундалини по центральным каналам энергия изливается через очистившиеся чакры, и в частности, после прохождения через верхние чакры, человек приобретает мощный интеллект. Либо я верю этим словам, и тогда наш Учитель еще не Достигший, либо он все-таки, Достигший, но это не помогло развитию его чисто человеческих возможностей, либо я настолько отупела, что не в состоянии однозначно воспринимать его книги. Есть и множество других внешних проявлений личности Учителя, которые слабо сочетаются с определениями души, достигшей освобождения (Джива Мукти), данными самим Учителем. Во всяком случае, при контакте с Сантош, у меня подобных сомнений не возникало даже несмотря на мое несогласие с предлагаемой ею картиной мира. Но от ее Пути я ушла, от данного – не хочу. Я на себе чувствую его эффективность, как бы я не реагировала на личность его руководителя.
А теперь вернусь к вопросу Сергея – не вызвала ли во мне противления лекция Учителя? Нет. Он не сказал ничего такого, что не укладывается в наше сложившееся представление об Истине. В конце концов, я имею две равные и законные возможности принять любую из двух точек зрения. Первая – что наш Гуру, не зависимо от того, достиг ли он сам Освобождения или нет, работает на Высшие миры, а я согласна со всеми его доводами о кармической неизбежности гибели тех, кто убил невинных саман, радеющих за спасение человечества. Вторая – что дыма без огня не бывает, что наш Гуру – просто шарлатан, каких сейчас множество, а все его доводы – логичные и умелые оправдания действий его сподвижников, мотивов которых, как впрочем и самих действий, я не знаю. Имеет ли для меня значение выбор точки зрения? Думаю, что нет. Это – не вопрос моей компетенции. Примерно так же ответил мудрец Вьяса Арджуне в «Бхагават Гите», когда тот начал колебаться в правильности своего решения начать войну с теми, кто не причинил ему зла лично. Вьяса предложил Арджуне действовать в соответствии с его варной кшатрия – воевать, и не беспокоиться о прочем.
Мой выбор не столь грандиозен, хотя какое-то время я себя тоже чувствовала на некоем подобии поля Кулу – поля духовного выбора. Джанти Ши, которой я пообещала не злословить, сняла с меня эту ответственность. Я должна пожертвовать своим умом, тем, за что цепляюсь без меры, и позволить событиям совершаться. Я буду предана данной школе, не заботясь об оценке тех, кто в этой моей оценке не нуждается. Все изреченное, в любом случае – ложь, и этот постулат Дзен- буддизма мне, как никакой другой, симпатичен. И это просто прекрасно, что каждый раз книги Учителя ставят мой ум в тупик. Может именно это поможет мне почувствовать, что истина не в книгах, не в словах и даже не в личности Учителя, истина в нас самих, но найти ее нужно собственным трудом, упорной практикой, может быть даже подчинением правилам, которые пока кажутся неправильными. Да и не такие уж они неправильные!
ПИСЬМО 4 16.11.01
Настроение опять плохое. Но я борюсь с этим новыми методами – усиленно читаю тексты для фиксации памяти против отрицательных состояний и стараюсь применить идеи Учения к пришедшей ситуации. Ситуация знакомая – всей своей кожей я ощущаю на себе антипатию Подруги и ее полное нежелание загружать меня экономикой и вообще чем-либо, кроме курьерских обязанностей. Недавно она снова отмыла мне карму, пусть и по заслугам. Я опять оказалась неуклюжей в своей манере общения – сунулась с документом к Подруге, когда она была занята с Шефом другими делами, то есть, не соблюла субординацию. А я просто не правильно поняла ситуацию, подумав, что у них обсуждение идет как раз по данному вопросу и моих бумаг ждут! Подруга заорала на меня так, что зазвенело в ушах – это было эхом тех криков, которые Шеф только что обрушивал на нее. Бумеранг действовал неотвратимо, но ужас был не в том, что он действовал, а в том, что подобное поведение с подчиненными для нашей Парочки естественно, едва ли они понимают, что это скорее их проблема, чем проблема тех, на кого они кричат. Может быть в этом кроется скрытая причина преследующего фирму невезения и постоянного абсурда наших действий.
Благодаря хорошей слышимости стен, я однажды услышала хамское обращение Шефа с Горбуновым, и с удивлением обнаружила, что тот, пожалуй первый из всех здесь работавших, сумел поставить Шефа на место – в резкой и решительной форме потребовал от него изменить тон. Как ни странно, я стала к нему относиться лучше после этого. Я, в отличие от Горбунова, не чувствую себя нужной фирме и не в восторге от собственных деловых способностей, отчего вынуждена терпеть все. Но терплю я как-то по-новому. После возвращения из Москвы я наблюдаю это отстраненно, скорее как благо для меня, чем как несчастье. Во-первых, я сама прежде позволяла себе подобное поведение с ближними, и ко мне все возвращается по заслугам, во-вторых, я действительно сама дала повод крику своей неосмотрительностью и рассосредоточенностью. Находясь на работе, где никто тебя любить и понимать не обязан, нельзя полагаться на свои первые порывы, надо сто раз подумать, прежде, чем что-то сделать, помня мою вечную невнимательность к происходящему и погруженность внутрь себя. На память пришел неприятный случай в Финэке, когда я, задумавшись, вовремя не поздоровалась с начальством, что имело для меня фатальные последствия.
А теперь от пустого переживания внешних неурядиц, перейду к более важному для меня. С чем я поеду в Москву, если все сложится удачно? К Учителю надо идти, точно знаю свою проблему и зная, чего мне не хватает для решения этой проблемы, иначе пользы не будет. Отвечают на то, о чем спрашивают, к чему готов и что стало насущным.
Насущным продолжает оставаться моя работа с отрицательностью и с речью. У меня сохраняются какие-то ожидания от мира, как будто он может быть иным или что-то обязан мне дать. Между тем, он (тот мир, что я сейчас способна воспринять) есть лишь стенки пузыря моего восприятия , на которых нет ничего, кроме меня самой – моих прошлых поступков, мнений, представлений, выдумок и претензий. Поэтому «нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!»
Для того, чтобы не захватываться отрицательным, мне надо научиться не захватываться вообще всем, что не является постоянным – как хорошим, так и плохим. Именно наши ожидания от жизни создают почву для разочарований и страданий. Процитирую нашего Гуру: «Пока о том, что существует, вы думаете: «Это приносит мне радость» или «В прошлом это приносило мне радость», пока вы гоняетесь за этим, ваша сущность никогда не сможет вырваться, освободиться от дьявольского. Только одного вы должны желать – Трех Драгоценностей (Будда, Учение, Община), того, что полностью освободит вас от страданий и мучений, от 5-и уз, привязывающих нас к мирам. Все остальное не имеет абсолютно никакой ценности» .
Понимать, что ничто в этом мире не имеет ценности, отнюдь не означает ни равнодушия, ни презрения к миру. И новым направлением моей работы, наверное, должны стать 4 неизмеримых состояния души – любовь, сострадание, похвала и безразличие к себе. В индийской йоге существует представление о двух тенденциях существования – ниврити и праврити – эгоистическом и альтруистическом. Всякое стремление отдать, служить интересам другого поддерживается Космосом, всякое стремление к захвату зажимает нас и лишает поддержки свыше. Не случайно на моем Пути оказался Добрусин. Его модель поведения – всегда направленная вовне, на служение интересам других людей и пренебрежение собственными («я – кляча») должна стать для меня примером подражания. В отличие от меня, он открыт и радостен, у него всегда много друзей. Я – зажата, я тяжело расстаюсь с имеющимся, цепляюсь за него, трудно жертвую, если не в сознании, то в подсознании борюсь за свои права, боюсь оказаться обманутой, обделенной, обойденной щедротами. Это ужасно стыдно и очень тяготит меня. Между тем, я прекрасно знаю, что, чем больше раздаешь, тем больше к тебе приходит, каждый акт жертвования возвращает тебе радость, уверенность, легкость существования. Наоборот, всякая высказанная вслух претензия, обида, гнев или жалоба опускает, зажимает и нагружает отвратительным чувством стыда, неправоты и собственного ничтожества. Моя работа с отрицательностью (несоблюдением заповедей речи) должна подкрепиться позитивным действием – способностью отдавать, хвалить, сострадать и жертвовать - отказываться от своих интересов, привычек, талантов, способностей ради другого. В неумении это делать я и буду каяться и, давая обеты, мысленно попрошу Достигших очистить мою карму и этим помочь мне измениться.
Еще раз вернусь к оценке книг Учителя. Вновь и вновь перечитывая их, я нахожу, что их понимание целиком зависит от моей точки зрения, от моей Установки. Я могу считать автора шарлатаном, и тогда все написанное им убедительно докажет мне мою правоту. Я могу считать его Татхагатой и тогда, вчитываясь в текст, начну находить в нем все то, что является бесспорной Истиной, более того, повторяет идеи любимого мной Успенского. Привыкнув к терминологии эзотерического буддизма, она начинает казаться мне даже более приятной для слуха, чем терминология Четвертого Пути. Одно и то же мы можем описать разными словами, все дело в привычке, в наших привязанностях к способу изложения того, что постигается только личной практикой. Здешняя практика дает мне эмоциональный опыт, личное переживание того, о чем я давно знаю, а это – самое убедительное доказательство Истины.
В нашем земном мире, поистине, не за что цепляться, все рано или поздно обернется для меня болью или разочарованием, так почему же мне не уцепиться за ту Веревку, что сейчас спустили для меня с Неба, обойдясь без критики внешнего вида этой Веревки?
ПИСЬМО 5 01.12.01
Сегодня уезжаю в Москву на встречу с сейгоши, имя которого узнаю только завтра. Инициация произойдет на 17-ый лунный день – день любви и парных контактов - «Виноградная гроздь». С нами едут Олег, Таня Смирнова, Саша, Дима, Арина, Кристина, присоединятся Юра Журба и Витя, возможно, кто-то еще. Наши наставники уже в Москве на 3-х дневном семинаре для саман. Настроение приподнятое.
С 21 ноября, спустя месяц после первой инициации, снова начала ощущать пульсацию в позвоночнике и на затылке. Не каждый день и не такую сильную, как весной, но достаточно ощутимую. Моя «бакти» - корректировка на компьютере 4-х частей книги «Божественные силы» по просьбе Сергея неожиданно сблизила меня с Учителем. Это тоже произошло не сразу. Казалось, что я читала книгу, написанную двумя совершенно разными людьми – мудрым и примитивным, жертвенным и хвастливым. Почему-то казались несъедобными его описания Небес, где наш Гуру царствовал в своих прошлых жизнях. Уж очень по-сказочному это все подносилось, больше похоже на фольклор, чем на истину, и ничего не прибавляло к пониманию Истины. Раздражала и его нескромность в озвучивании собственных заслуг и умений – пусть они есть, но не гоже ими кичиться даже перед своими учениками. Другие места книги – их оказалось больше - наполняли светом и энергией, откровенно радовало его остроумие, легкость общения с учениками, доброта. Двойственность восприятия чего бы то ни было вообще характерна для меня. Я с ней не борюсь – она помогает мне держаться золотой середины. Но в отдельные моменты меня все же ситуация загоняет в крайности – от любви до ненависти. Важнее то, что остается в осадке. В осадке осталось полное приятие Учителя, доверие к тому, что он делает. Я с удовольствием фиксирую свое сознание на книгах Учения, начинаю и заканчиваю свой день мантрами приверженности и произнесением обетов, которые ощутимо помогают мне защищаться от неласковой и весьма нелогичной окружающей меня жизни.
Прежде, чем описать некоторые мистические события последних дней, попробую еще раз сформулировать мысль, которая уже давно зародилась в моем понимании. Она имеет отношение к однажды затронутой теме модальных глаголов. Человек не имеет права судить о конечном результате, о промыслах Проведения, на его уровне сознания он не дорос еще до права иметь ответственность за конечный результат (долг), единственный его долг – действовать без привязанности к плоду действия. Выбор и оценка Учителя – не входит в сферу моей компетенции. Никто и никогда не появляется на нашем пути случайно. Важна не конкретная личность Учителя, а то содержание, которое я вкладываю в его образ. Поясню. Мне на пути может встретиться шарлатан, проповедующий истину, которая мне нужна. Я могу сделать ему предельное пожертвование, вложив в него всю свою искренность и всю приверженность Учению. Даже, если эти подношения будут использованы им не по назначению, это ничего не изменит для меня, для моего развития. Эгрегору, которому я привержена, в принципе не нужны никакие материальные подношения. Ему важно только мое состояние, с которым я их делаю, моя вера, мои усилия, моя способность терпеть и служить и жертвовать конкретной идее. Я думаю, когда ученик готов, Провидение посылает ему учителя – материализует для него носителя этого образа в той или иной форме. Подходит любой имеющийся под рукой материал, дело не в Учителе, дело в состоянии ученика. Поэтому любые сомнения в личности Учителя не оправданы, если сердце отзывается на основные идеи, которые он несет. Упражнения, методика школы также могут нравиться или не нравиться – главное, чтобы они приносили результат. Вкусив результат, очень часто мы меняем свое отношение и к методам – они начинают нравиться и казаться единственно правильными.
Все это я говорю не потому, что личность нашего Гуру вызывает во мне сомнения. Наоборот, с каждым месяцем мое доверие к нему возрастает. Я только хочу подчеркнуть, что судить человеческие проявления Учителя, не попробовав его практики хотя бы месяц - всегда ошибка, не приносящая никаких результатов. А когда «надо – и муравей гонцом будет». Кстати, очень часто огульная критика Учителей (понаслышке, со слов других, тех, кто так же не сталкивался со школой лично), при более глубоком самоанализе оказывается просто буфером – оправданием нашего нежелания делать усилия против своих привычек, против усыпляющей нас жизни, против возможности изменить себя и подняться над жизнью.
Несколько эпизодов, случившихся со мной по возвращению из первой московской поездки.
Я возвращаюсь домой после работы на перекладных – с автобусами в части города, куда меня занесло, плохо. На середине пути стою между двух автобусных остановок, находящихся на разных сторонах улицы – куда раньше придет нужный мне маршрут - не известно. Наконец показался 114-ый, и я бегу по обледенелой, заснеженной улице на его остановку. Одежда тяжелая, бегать я не мастак, у меня всегда в таких перебежках сбивается дыхание, наливаются свинцом ноги, тело напряжено – скользко, того и гляди растянешься! В этот раз я сразу почувствовала что-то неладное. Бежалось легко – более того, не было впечатления, что я находилась в том теле, которое бежало, тела я совсем не чувствовала. Я была в каком-то другом теле или месте, а то мое – физическое тело, просто неслось, за мною вслед, словно привязанное ко мне невидимой веревочкой. Это продолжалось несколько минут. Уже в автобусе я обратила внимание, что совсем не запыхалась и ноги не были тяжелыми после бега. Что это было?
У нас на работе всегда дурдом – начальство дает противоречивые указания, полно оборванных октав – не завершенных начинаний, весьма низкая квалификация руководителей при их повышенном самомнении и постоянно меняющихся условиях игры (разнообразии заказов, за которые мы беремся, и пестрота условий их выполнения) создают такой накал страстей, что коллектив обновляется ежегодно более, чем на 70 процентов. И Подруга, и Горбунов прекрасно отмывают мне карму. Работать в Спектрэнерго на те деньги, которые мне платят, стоит только ради интереса – прекрасные возможности для наблюдения и духовной работы над собой! Стоит только отождествиться с происходящим – мало не покажется! До сих пор мне не отождествляться не удавалась – переживала из-за всего и всегда. Из Москвы я приехала в другом энергетическом состоянии. Это не было новым знанием, это было новым ощущением. Я наблюдала процесс, не вовлекаясь в его дрязги, но не как равнодушный созерцатель, а скорее как сострадающий и любящий свидетель. Я делала все, что умела, стараясь делать как можно лучше, но не была привязана к результату. С лица не сходила улыбка, а из души – умиротворение. Заметила, что в этом состоянии, даже когда я проявляла его только внутри себя, ко мне стали «налипать» люди: как кошки чувствуют, где много энергии и ложатся именно там, так и люди бессознательно приходили с разными делами. На улице и в метро вдруг стала встречать старых знакомых, которых сто лет не видела. И во мне вместо обычного для меня подспудного желания избежать суетного контакта – легкость и приветливость. Не тянусь, но и не избегаю, всех равно люблю, но не чувствую себя несвободной. Это проще почувствовать, чем описать. Для тех, у кого с общением никогда проблем не было, это вообще не понять. А как объяснить вдруг появившееся на пустом месте необычно ласковое ко мне отношение Горбунова, с которым у нас с самого начала не сложились отношения? Только мистикой. Если принять за абсолютную истину идею, что из меня в Москве действительно вынули накопленную карму и, расчистив место, дали мне возможность начать строить свою жизнь по-новому, без груза зафиксировавшихся в подсознании ошибочных реакций, страданий, неуверенности, комплексов, – это объяснило бы все.
Прошлое воскресение занятие прошло на квартире Сергея и Лены. Было нас семь человек, но даже в тесноте мы сделали часовую Молитву стоя. При подъеме рук вверх чувствовала поток энергии, касалась пола 5-ю частями тела легко и с удовольствием, сразу после быстрого произнесения короткой мантры (не холявила!), а вставала с пола без помощи рук. Откуда силы взялись? Всего-то 8-й раз в жизни выполняю это упражнение! И ноги после этого уже не болели, а спина – загривок и плечи - словно разогнулись. Впервые в жизни почувствовала, что прямую осанку держать легче, чем сутулую, даже выше ростом себя почувствовала. Это особо радовало, появилась вера, что смогу выпрямиться, вытянуть шею, с которой у меня проблемы вот уже более десяти лет. И Молитва Стоя из разряда тяжелых упражнений перешла в любимые.
В город вернулась «Майя», дала ей очередную порцию книг. Изменить ее жизнь и уговорить найти в себе силы придти в группу, чтобы начать работать не теоретически, а на деле, пока не удается. Приоритеты у нее до сих пор расставлены в жизни, а не над жизнью. Ну, с приоритетами и у меня проблемы, а это – самое главное. Пока не определишься, чему служишь («На кого работаешь, чучело?»), Небо тебе не поможет. Что бы тебе помогли, надо, как минимум, ухватиться за руку помощи, но мы все держимся лишь за земные узы и при этом молимся о спасении. То, что любое наше жертвование Небу воздается нам с лихвой и помогает в решении так же и земных проблем, мы верим с трудом. У нас нет в этом собственного опыта. Мы не можем преодолеть страха шагнуть в бездну. Вспомним притчу о Водоросли, упоминавшуюся мной прежде. Вспомним Карлоса Кастанеду, который долго не решался спрыгнуть с обрыва . Но я несколько отвлеклась. Майя дала мне испытать интересный опыт. Проведя с ней дважды телефонный разговор, посвященный разъяснению идей эзотеризма – как всегда в моем случае, излишне страстный, в состоянии захваченности, отождествления – я почувствовала после него опустошенность. Меня слушали, слушали с интересом, выдвигая те же возражения, которые я и сама произношу в беседе с теми, кто обращает в свою веру меня. Возможно, мои слова сработают позже, прорастут. Наверное, если бы я меньше произносила слов и не была бы так захвачена темой, это сработало бы сильнее, а я не растеряла бы так много энергии. Одна моя Я в этом разговоре сражалась с другой моей Я, а Майя была слушателем их спора. На другой день после этого разговора я с ужасом заметила, что моего московского приобретения почти нет, что я опять чувствую в себе знакомую усталость и раздражение против ситуации на работе, что пробиваются желания пожаловаться, позлословить, осудить поступки других. Чтение мантр, внутренние усилия и осознание нежелания снова падать вниз понемногу восстановило силы. Я не хочу растерять это состояние. Душу греет мысль, что в городе есть лицей, где дважды в неделю я возвращаюсь Домой, к своей истиной природе, где у меня есть единомышленники и помощники. Как же, наверное, много теряют от общения с нами Лена и Сергей, на которых мы постоянно взваливаем свои низкие состояния. Какие же они молодцы, помогая нам, жертвуя нам свои заслуги, чтобы дать нам возможность хотя бы на время почувствовать состояния, к которым мы должны стремиться и которые для нас более естественны, чем то, к чему привыкли. Наверное нужно стучаться в души других людей, пробуждая их ото сна, как бы это не обесточивало нас. Кто-то давал эту энергию мне, теперь я должна кому-то помочь. Правда реально, эта помощь окажется нужной лишь тем, у кого накоплено в жизни достаточно проблем. Кто, как я сейчас, то же не верит, что в жизни можно найти счастье. И не потому, что его жизнь – целиком черная, а потому, что он убедился в бессмысленной закономерности повторения черных и белых полос нашего существования, не ведущих никуда, кроме нового повторения.
Последний эпизод совсем недавний. В 12 часов ночи мне домой с извинением за поздний разговор позвонил наш технический директор Горбунов. На 10 часов утра следующего дня была намечена рабочая комиссия по сдаче выстроенной нами котельной на Итальянской. Меня туда не звали и в течение дня вопросов по папке с собранной мной еще месяц назад сдаточной документацией не возникало. Папка хранилась в сейфе Горбунова. Вопрос встал именно накануне, поздним вечером, когда наш директор сподобился в нее заглянуть. Там, якобы, не хватало подлинников нескольких актов, а поскольку только я снимала копии с данных документов, «накат» пошел именно на меня. Мои уверения, что я ничего из папки не извлекала (на что мне это нужно?) были не услышаны, наш разговор напоминал бесконечные повторы одних и тех же умозаключений двух глухих. Мне предлагалось, бросив все свои служебные дела, до 9-и утра заехать на работу и привезти оттуда на Итальянскую все копии, которые я там найду – вдруг подлинники попали туда. В бесполезности этой акции я была уверена, но меня не слушали, я пообещала выполнить поручение, но чувствовала себя отвратительно. Мне не доверяли, снова «с больной головы сваливали на здоровую» собственную неорганизованность и безалаберность, меня в очередной раз здорово подставляли перед Подругой, которую я и так смертельно боялась – в подсознании жил страх еще раз стать жертвой бабских интриг и остаться без работы, как это уже было однажды со мной в администрации. Мое настроение резко упало, охватил животный ужас беспомощности перед тщетностью пробить лбом стену и отстоять искренность своих намерений при отсутствия той вины, за которую меня упрекали. Идеи о возвращении кармы, о том, что жизнь не может быть справедливой, и что все мы подобны механическим роботам, заводимым обстоятельствами, оставались в памяти, но поток отрицательных эмоций уже опередил это умственное понимание ситуации. Зная особенности своей психики, я поняла, что меня ждет бессонная ночь, заполненная черными мыслями о будущих неприятностях, в которых не было моей явной вины. Вдруг вспомнились слова Сергея – в трудных обстоятельствах обратитесь к Учителю, он поможет изменить ситуацию. Именно это я и сделала. Почитала мантры, выполнила несколько циклов Молитвы Стоя, мысленно обратилась к Гуру. И легла спать. Тело охватило какое-то приятное гипнотическое состояние. Мышцы расслабились. В полусне я с удивлением отмечала, что поток моих мыслей как будто отгорожен от только что произошедшего инцидента, подходя к его воспоминанию, мои мысли словно теряли энергию и шли в другом направлении. Еще это же можно описать и так: я помнила, что неприятность существует, но у меня не было желания ее переживать («надо бы поплакать, а не хочется!») И откуда-то изнутри шла уверенность, что все будет хорошо, не надо драматизировать. Так я и уснула. Утром проснулась без будильника – на три часа раньше привычного времени, легко встала и поехала на работу. Всю дорогу читала мантру приверженности - не по долгу и не из страха, а с удовольствием. В резонанс с мантрой по позвоночнику поднималась вибрация. О рабочих делах вообще не думала. На работе Подруга встретила меня достаточно приветливо и отстранено: ее словно бы и не касались дела с документацией. Собрала все копии, все нужные и ненужные папки по данной котельной, никаких потерянных оригиналов в них не было. На Итальянскую нашелся попутчик – наш наладчик Владимир Иванович, так что даже тяжеленную сетку с бумагами нести самой не пришлось. А у самой котельной мы встретили Горбунова – рабочую комиссию перенесли на другой день по болезни одного из ее членов. По дороге на работу с Горбуновым шел непринужденный разговор: не было никаких наскоков в мой адрес, а возможно было и наличие его чувства вины за вечерний выговор. Позже, уже на работе выяснилось, что «пропавшие» акты никогда в этой папке и не были, их делал наш субподрядчик, а повторить их для данного комплекта Горбунов с самого начала не сообразил. Так что моей вины тут не было. В традициях нашей фирмы не принято начальникам не только извиняться перед подчиненными, но и признавать свою неправоту, я этого и не ожидала. Все утихло так же неожиданно и бесследно, как и возникло.
Если я и чувствовала удовлетворение, то вовсе не из-за доказательства своей правоты, а благодаря получению подтверждения, что Гуру действительно помогает. Поблагодарив его мысленно, я прониклась еще большей симпатией к духовной школе, которая встретилась на моем пути. Нет для человека большего счастья, чем чувствовать, что есть для него его особая Ниточка с Неба, держась за которую можно пройти по жизни, не увязнув ней. Такое понимание лучше всех других возбуждает в нас потребность делать усилия, терпеть и двигаться в направлении к Истине.
ПИСЬМО 6 8.12.01
4 декабря Коле исполнилось 50. Заранее послала ему открытку с поздравлением – никаких колкостей, изысков – обычные, стандартные доброжелательные пожелания с припиской «пиши». Если он выберет правильный тон – продолжу переписку, она может стать интересной. Тем более, что летом он заслал в Питер свою коллегу, которая по его поручению старательно обзванивала всех его (наших) знакомых с целью узнать и передать ему новости. Меня не нашли – была в отпуске на даче, но искали. Об этом мне поведал сначала Олег, а позже случайно встретившаяся мне недавно в метро Лена Шуман (из мой последней группы). Она подчеркнула, что ее расспрашивали именно обо мне. Коля все тот же – вместо того, чтобы действовать напрямую – написать в письме то, что его действительно волнует, он ищет окольные пути, полагая, что они останутся незамеченными и не вызовут интереса и недоумения у посторонних. Впрочем, во мне тоже есть подобное, как ни странно, я понимаю все движения души Николая лучше, чем кто-либо другой.
Теперь о главном. Начну с цитат школы Успенского, которые, как ничто другое, проясняют ситуацию, в которой я себя нахожу после второго возвращения из Москвы.
«После того, как человек установил контакт со знанием высшего уровня, он зависит в дальнейшем от руководства двух вещей – от своего учителя и от своего понимания того, что говорил ему учитель. Когда магнитный центр приводит человека в контакт с тем, кто знает Путь, - это первый порог или ступень на пути. От этого порога начинается лестница, которая ведет на более высокий уровень. Только поднявшись по этой лестнице, человек вступает на Путь. Но для подъема он нуждается в помощи других. Поднимаясь по лестнице, человек не может быть ни в чем уверен и часто подвержен сомнениям в надежности своего проводника, в точности знания, которое он получил и собственной способности извлечь из него пользу. Но после того, как он проходит второй порог вверху лестницы и вступает на путь, его сомнения исчезают. Он может даже стать независимым от своего проводника и знать, куда идет и как туда добраться» .
Я до сих пор не знаю, достигла ли я второго порога.
14.12.01
Давно пора описать мои последние приключения в Москве.
Вся поездка прошла в отличном настроении, энергии, особенно сразу после встречи с Достигшими, было – хоть отбавляй, от чего всю дорогу хохотала на пару с Таней Смирновой – моей ровесницей и новой знакомой по йоге. Это удивительно приятно – я давно уже не смеялась от души.
Но в целом состояние после второй поездки оказалось спокойнее, чем после первой. Даже заниматься ленюсь, хотя сил больше обычного. Несколько убавило мое рвение то, что у мамы всю неделю скакало давление, доходя временами до 200. Участковый выписал ей уколы для профилактики инсульта. Не поликуешь. Делаю ей энергетический массаж каждый день и сдерживаюсь в речах (что получается легче, чем всегда), а мама тоже идет мне навстречу. Общими усилиями кризисы снимаем. Возможно, я отдаю все накопленное (или подаренное мне) в Москве маме, и это хорошо. Начинаю лучше понимать наших наставников, которые все свои заслуги тратят на нас, грешных. А теперь о Москве.
Ездили впятером: Олег, Таня, Дима, я и Саша. Кристина и Юра – в другом вагоне. Сергей и Лена выехали раньше, они три дня практиковали в деревне на интенсивном семинаре вместе с Достигшими.
Встреча состоялась в 11 утра на той же квартире. Джанти Ши – наша российская Ши, раздала нам нектарную воду, и вскоре у меня снова заныли ноги, хотя физических причин для того не было. Японочки на этот раз были без защитных шлемов. Почти сразу же в комнату вошел Сейгоши (Достигший Махамудры), которого все Ши почитают за своего «начальника». У Джанти ступень достижения ниже – она достигла только Кундалини Йоги. Это значит, что она уже имеет личное освобождение (самадхи) и у нее хватает энергии на восстановление повторного загрязнения каналов в результате проведения ею инициаций. Она может работать с людьми, хотя и не без ущерба для себя. Сейгоши имеет больший уровень достижения. Во-первых, он достиг совершенства в Джани–йоге, то есть, на уровне подсознания способен уничтожать причину возникающего страдания, не накапливая новой кармы, во-вторых, достиг в Махаяне–йоге: не делает различения между личным опытом и опытом других людей – воспринимает их страдания, как собственные и способен стирать принятую карму. Во всяком случае, так описывает эти уровни «Махаяна».
Нашего Сейгошу звали Асаджи. Его мирское имя и возраст – не знаю. На вид – лет тридцать, неприметный японец невысокого роста с очень спокойным лицом, на котором равно отсутствует как наша российская озабоченность, так и «американская» заготовленная улыбка. Не красавец, но и не урод, пройдешь – не заметишь. Ноги босые, одет в алый монашеский костюм, покроя, как у всех саман. У Джанти Ши и ее помощниц такой же, но белый. У стоявшего рядом Мета-йоги, достигшего уровня Раджа йоги – белый, но с желтым кушаком. В этот раз лекцию Гуру не перечитывали, а излагали материал наново, хотя это были довольно странные для восприятия вещи: очень подробное описание всех уровней ада – низшего астрального мира с его отнюдь не воображаемыми, а реальными мучениями, изощренными пытками всех родов. Ад, судя по всему, в нашем следующем воплощении ожидает подавляющее большинство из нас, отдельным счастливцам может выпасть мир голодных духов или животных. Согласно здешнему мировоззрению река нашей жизни ( захваченность жизнью) неуклонно несет нас вниз, надо приложить много усилий, чтобы грести против течения – замедлить падение или хотя бы стоять на месте – еще раз родиться людьми и снова вволю пострадать. При той интенсивности занятий, которую мы имеем, на большее нам рассчитывать явно не приходится.
Лекция закончилась принятием добровольных пожертвований. Конверты подавали в руки Сейгоши с поклоном, и во время передачи происходил наибольший контакт с ним – анализ и переработка нашей личной кармы. В том, что это действительно происходило, я нисколько не сомневаюсь. Как это доказать логически, не знаю, но у меня в этом сомнений уже нет. Ощущение себя после поездки было иным – не стало груза прошлого за спиной, начинать что-либо становится легко, много энергии, нет зажатости, пессимизма. Уверена, что это – не мое самовнушение. Самый удивительный момент встречи произошел уже после принятия пожертвования. Выйдя из очереди жертвующих, я не захотела садиться на место, а вернулась в ту же комнату и встала напротив Сейгоши, благо там было место. Сейгоша в это время был занят другими подходящими к нему, между нами – не менее 2-х метров расстояния. В
области моей анахаты кругами стала ввинчиваться энергия-вибрация, явственно ощущалось мощная пульсация. Нечто подобное я чувствовала только перед подлинником иконы Владимирской Б.М. 12 в., что выставлена в Третьяковке, в храме музея. Ощущение странное, сильное и очень приятное. Как будто нечто живое и сильное наполнило мою грудь, все внутри раскрылось, омылось теплой волной, завибрировало. В источнике этих вибраций было невозможно усомниться. Вот тебе и неприметный японец! В отличие от очаровательной, обаятельной Джаньти Ши, Асаджи не произвел на меня чисто внешнего впечатления, но излучения подобных вибраций от Джаньти Ши я не чувствовала.
По завершению встречи с Достигшими наша группа отправилась на другую квартиру, арендуемую москвичами для занятий. Там мы поели, отдохнули, познакомились и пообщались с другими иногородними практикующими – из Киева, Харькова, Нижнего Новгорода. Они тоже ожидали времени отправления своих поездов.
Представители данной школы, все без исключения, производят на меня хорошее впечатление. С одной стороны, они искренне хотят результата и честно работают – никаких видимых поблажек для себя, никаких игр на зрителя. С другой, импонирует их простота общения, юмор, никаких искусственных запретов, табу – даже, если ты еще полон мирских желаний, никто в тебя не будет тыкать пальцем, осуждать, пытаться насильно обратить в свою веру. С ними мне было так же легко, как бывало легко когда-то с туристами в походе.
ПИСЬМО 7 17.12.01
Меня постоянно заносит в своих настроениях то в одну, то в другую крайность. Я поддаюсь всем внешним влияниям, а это как раз то, отчего я больше всего хочу избавиться. Всякий раз я собираюсь делать одно, но происходит нечто другое. Так, например, мои «Записки практикующей» еще совсем недавно планировались быть написанными в форме рассказа практикующей, которая медленно, но верно идет от отрицания к полной приверженности Учению, убеждаясь на собственном опыте в его истинности. Такие «Записки» могли бы быть хорошим подарком нашему Сергею, которому я искренне симпатизирую, благодарна за его вложения в нас и хотела бы, чем могу, воздать ему за это. Увы. Из двух зол – писать приятное, но отступать от истины, или писать правду, рискуя огорчить хорошего человека – я предпочитаю правду. Поэтому изложу все, как есть на самом деле.
Я сама напросилась позвонить Сергею Калмыкову, человеку, абсолютно готовому к духовной практике и отзанимавшемуся у нас год, а потом сбежавшему. Была в глупой уверенности, что смогу заразить его своим энтузиазмом по поводу продолжения занятий и вернуть его в наши ряды. Сработала здешняя фиксация памяти – наперекор своим же убеждениям мне подсознательно захотелось заработать на Колмыкове заслугу. Не тут то было. Говорили мы долго, приятно, но безрезультатно, если не сказать – с отрицательным результатом. Я не только согласилась с большинством его доводов, но и поселила в себя зловредный червь сомнения. Сергей возвращаться не захотел. Он продолжает заниматься, но в одиночку, справедливо считая, что каждый человек должен идти путем своего сердца, а не сбиваться в стаю, особенно если есть сомнения в правильности методов этой стаи. Сергей в свое время так же глубоко, как и я, вошел в здешнюю литературу, занимался редактированием книг, и в данном Пути его настораживало все то же, что и меня.
В первую очередь – настойчивые призывы авторов к жертвованию денег и жертвованию не вообще кому-то, а руководителям Общины. Этот странный постулат «Чем более высокому Духовному авторитету жертвуешь, тем выше Заслуга», меня тоже удивлял. Настораживала нас и текущая информация из сайта АУМ интернета об огромной сумме денежных исков, выдвинутых в настоящее время организации за вымогательство ею материальных пожертвований у верующих и саман, в чьи головы так убедительно вдалбливалась через фиксацию памяти полезность таких пожертвований. Чего уж тут удивляться, если я сама, обычно излишне практичная и скупая на дары, вдруг с легкостью и без малейшего сожаления пожертвовала Сейгоши пятьсот рублей и уже готовлюсь пожертвовать столько же за обещанный нам текст новой медитации! Я принимаю точку зрения, что ценим мы лишь то, за что дорого платим, но почему же так тревожит мой ум досадное совпадение по времени нынешней острой необходимости в финансах АУМ в связи с прекращением по понятным причинам денежных поступлений на их родине, с неожиданным усилением активности Достигших АУМ в отношении России? Настораживают меня и «маньячные» глаза некоторых наших практикующих, которых «приверженность Учению» уже заметно изменила внешне, причем не в лучшую сторону. Меня вообще всегда удивляет тот факт, что безумный, «остановившийся взгляд» и внешняя странность в поведении наблюдается только у наших российских новообращенных йогов, но никогда - у приезжающих к нам Достигших - как по линии Брахмо Кумарис, так и по АУМ.
Ничего нового мне Сергей не поведал. Я могу одинаково убедить себя, как в правоте данного Учения, так и в сомнительности ее действий из-за подозрительной озабоченности этой организации социальной и денежно-финансовой сферой, в ее навязчивой потребности печатать и распространять духовные книги, которые, положа руку на сердце, все равно не производят на меня впечатления высоко-духовных. На эту же тему уже существуют не худшие труды. Даже если после настойчивой фиксации памяти на книгах данной школы приходишь к их пониманию и абсолютно правильному выводу, что все в них – по сути правильно, что из того? В 99% издаваемых сейчас эзотерических книгах по сути тоже изложены мудрые и правильные идеи, особенно если их перечтешь раз пять, привыкнешь к их терминологии и выудишь из нее сокровенный смысл. Не вяжется вся эта социальная суета с их же сверхзадачей избавления от захваченности жизнью. Ведь помогать другим обрести спасение можно и без использования массовых средств информации, без массового тиражирования литературы, без распродаж заряженных значков, кассет, текстов медитаций и прочей атрибутики, которая скорее напоминает бизнес, чем на духовную работу.
После разговора с Калмыковым, оживившим в душе мои прежние сомнения, у меня испортилось настроение. К сожалению, он абсолютно прав, даже если при некотором усилии я и могу столь же убедительно доказать себе праведность АУМ и явные достоинства ее практики. Мне совсем не хочется еще раз залезать во все эти дебри конечных целей. Мне нравится практика здешней школы, а ее влияние на мою жизнь я нахожу положительным. Это – самое главное. Я решительно не хочу выходить за рамки индивидуальной работы над собой, не хочу становиться ни пропагандистом, ни миссионером, не хочу ездить за три моря, что бы купить там себе странное право практиковать медитацию. Ну что поделать, если я до сих пор еще не знаю, что такое медитация, хотя давно мечтаю погрузиться в нее и приобрести личный опыт. Мне не жаль денег, но наверное и правда, глупо думать, что деньги решат мою проблему Значит, не время мне еще медитировать. Значит надо бросить все силы на чистку каналов нади и очищение собственной кармы. Что заслужу своим трудом, то и получу, но заслужу трудом, а не деньгами. Я нисколько не жалею о поездках в Москву, они наполнили меня радостью и дали толчок для работы над собой, дали почувствовать себя в правильном состоянии. Я теперь знаю, к какому состоянию надо стремиться, знаю, что оно возможно для меня. Все остальное надо будет добиваться своими усилиями.
Продолжая наблюдать за собой, с прискорбием изложу свое дальнейшее ничтожество. Взвинченная и расстроенная вновь нахлынувшими на меня сомнениями, я позвонила моей Регине, в отношении к которой я, волею судьбы , играю роль маленького наставника в ее духовной практике – даю ей почитать свои книги разных школ и направлений, помогаю разобраться в множестве Учений и понятий, комментирую свое представление об этих школах. Регина сейчас мыслит точно так же, как я когда-то до встречи с Успенским, с Моной, а потом - с АУМ. Ей любы гармоничные, логичные, оптимистически мыслящие и вдохновляющие пути теософов, ведантистов, мыслителей–интеллектуалов типа Ауробиндо, Рериха, учеников Рамакришны. Господи, да кому же они не любы! У них всего только один недостаток – они строят Небо на Земле, пытаясь одухотворить материю. Когда-то это мне нравилось. Но судя по всему это иллюзия. Захваченность нашей души материальным – большое зло для нашей истинной природы. Не так то просто отказаться от материи, того, с чем мы срослись. Страшно прыгнуть в бездну, перечеркнуть то, что мы считаем собой. А духовная практика состоит именно в этом. Мы охотно ищем компромисс вместо того, чтобы раз и навсегда понять, откуда мы, где наш истинный Дом, и сделать выбор. Такая духовная практика (школа Гурджиева, эзотерический буддизм и не только буддизм– вообще любой предельный эзотерический путь для тех, кто уже проснулся или почувствовал настоятельную необходимость проснуться) не может быть приятным, не может доставлять удовольствия. Жертвовать всегда трудно. Но без жертвы ничего не получишь. Практика, которая гладит тебя по голове и зовет в далекие радужные страны, украшает нашу жизнь, но нас не меняет и не спасает. Если в нас нет нужды изменяться – нам и практика не нужна. Если есть – нам нужна иная практика. Та, что заставляет нас чем-то жертвовать и делать выбор в ее пользу, а не в пользу жизни. Вот мой мысленный ответ Калмыкову. Хотя у него нет против этого возражений - он вовсе не ищет легких путей - он следует своей интуиции и избегает сектантства. А мы, по всем внешним проявлениям - именно секта, игрушка в руках чьих-то сил, мне неведомых. Возможно, и Сережа с Леной, в искренности намерений которых я не сомневаюсь – тоже игрушка этих сил.
Так вот, позвонив Регине, чтобы справиться про ее впечатления о прочитанных книгах, я тут же, не остыв от беседы с Калмыковым начала убедительно доказывать ей полезность школы АУМ и беспочвенность ее опасений за меня. Я даже выдвинула мой любимый аргумент, что мне нет дела как до личности Учителя, так и до его дальней цели, важен мой настрой, мои усилия и результат практики. (Надо – и муравей гонцом будет!) Как странно, убеждая Регину, я уже верила в то, что говорю, я не ее убеждала, а себя, и чем больше доказывала ей преимущества нашего Пути, тем больше в это верила. Может быть, и Сергей наедине с собой иногда испытывает сомнения, но убеждая нас, убеждает себя. Все-таки хорошо, что судьба дала мне опыт ведения группы. Я с удовольствием наблюдаю за работой Сергея, понимаю все его трудности и успехи и радуюсь его росту. Благодаря Сергею и Лене, вызывающих во мне доверие и симпатию, я оставляю свой выбор на данной группе, несмотря на многое, отмеченное выше.
Несколько слов о нашем последнем воскресном занятии для «продвинутых». Как всегда, оно началось с лекции Учителя. Странная вещь, я почти всегда не в состоянии осознать что-либо на слух во время прослушивания лекций с видеомагнитофона. Слушаю и ничего не могу уловить, прямо как животное! Но в последнее время Сергей начал останавливать запись и комментировать ее своими словами. И все становится понятным, интересным, рождается поток новых, неожиданных мыслей. Мне этот просмотр ровно ничего не добавляет. Больше того, я слышу в комментариях Сергея то, о чем не слышала в лекции! Сергей вырос в моих глазах за этот год, он все чаще не боится проявить себя творческим человеком. Его мнения и мысли мне гораздо интереснее, чем слова Достигших. Как вам это?
Опишу последний комментарий Сергея к основным ступеням практики в школе АУМ, которые здесь необходимо пройти для Достижения.
1. ФИКСАЦИЯ ПАМЯТИ.
Прежде всего практикующему дается информация об Истине (Дамме), основы которой были впервые изложены Сакьямуни Буддой. Когда у человека сформируется некоторая вера в Учение – Приверженность Трем Драгоценностям (Будде, Учению и Общине), ему следует долгое время производить Фиксацию памяти на Учении. Мы можем соглашаться с Учением своим поверхностным сознанием, но в подсознании у всех все еще живет информация, записанная туда Жизнью – наши тенденции защищаться от неприятного, желать удовольствий, обладать материальным, гневаться, избегать трудностей, иметь множество привязанностей и т.п. Чтобы заменить эту информацию, необходимо внести в подсознание идеи Учения - долго и настойчиво перечитывать книги Учения, повторять мантры приверженности, слушать лекции Достигших. В результате эти идеи проникают в подсознание и начинают определять наши спонтанные реакции на внешние события.
2. ВЫНЕСЕНИЕ СУЖДЕНИЙ И ПРИМЕНЕНИЕ УЧЕНИЯ В СВОЕЙ ЖИЗНИ.
После этого практикующий наблюдает свою жизнь и учится применять идеи Учения к себе. Практикующий «взбивает» свои знания, приучает себя реагировать на жизнь в соответствии с Учением, не позволяя себе привязываться к своим желаниям, телу, мыслям, чувствам. Он начинает долгую работу по формированию беспристрастности. Для этого ему надо не терять энергию на накопление плохой кармы и накапливать хорошую карму. В это время важное значение приобретает соблюдение 10 Заповедей, которые делятся на: заповеди действий – не убивать (избегать насилия), не воровать (жертвовать), не прелюбодействовать; заповеди речи – не лгать, не злословить, не пустословить, не сеять вражды; заповеди мыслей –не гневаться, не думать неприязненно о людях, не желать сверх необходимого, не отрицать Истины. Соблюдение Заповедей помогает сохранять энергию, необходимую для духовной практики. Успех в продвижении обеспечивают накопление хорошей кармы и Заслуги. Хорошая карма облегчает нам жизнь, заслуги – ускоряют духовный рост. Способами накопления Заслуг в данной школе считаются: 1) жертвование денег и вещей Истине, 2) жертвование успокоения, тем, кто вокруг (и особенно, когда сам страдаешь!), 3) жертвование Закона в целях распространения Истины 4) оказание помощи Общине и тем, кто выше тебя по духовному уровню.
3. УКРЕПЛЕНИЕ ВОЛИ – ПРАКТИКА ТЕРПЕНИЯ, ОТМЫВАНИЕ КАРМЫ
Чтобы двигаться вперед, надо заплатить по долгам. У всех нас в этой и в прошлых жизнях накоплено много плохой кармы, за которую мы платим. Воспитывая в себе волю в терпении при выполнении упражнений по очистке наших загрязненных этой кармой энергетических каналов, мы сжигаем эту карму и очищаем себя. Мы сознательно останавливаем в себе захваченность нашим телом, чувствами, мыслями и приучаемся терпеть боль, физические неудобства, ограничения в пище, сне. Через практику терпения интенсивно отмывается наша карма, мы, оплачивая свои долги, спасаем себя от того, чтобы обстоятельства захватывали нас врасплох, вынуждая платить по долгам, когда мы к этому не готовы. В это время практика кажется нам крайне трудной, наше тело всячески пытается избежать неприятного и ищет приятного.
4. УПОРНОЕ УСИЛИЕ - ОЧИЩЕНИЕ КАНАЛОВ, ПОДЪЕМ ЭНЕРГИИ
Продолжая практику, невзирая на трудности, работая на пределе, мы очищаем каналы и позволяем энергии стресса (стресс – результат несовпадения наших желаний и возможностей) подниматься вверх по каналам ида, пингала и сушумна. Очищение каналов не только излечивает тело, но и делает практику легкой – мы уже не испытываем неудобств от асан, кумбхак, неподвижных и неустойчивых поз. Очищение чакр помимо духовного продвижения помогает и достижению наших жизненных целей – мы добиваемся успеха там, где раньше его не имели. Но на этом не рекомендуется останавливаться, так как велика вероятность снова накопить плохую карму и растратить заслуги. Для Достижения совершенства в раджа йоге нам требуется предельное усилие и сильная воля, чтобы поднять свою энергию до сахасрары чакры.
5. ДОСТИЖЕНИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ ОТ ПРАКТИКИ – СОВЕРШЕНСТВО УПОРНОГО УСИЛИЯ
Пройдя «крещение огнем и водой» – физические недомогания, возникающие в процессе подъема энергии Кундалини, и приучившись не тратить энергию на внешнее (отождествления, нарушение Заповедей, трату прежних заслуг, отрицательные эмоции), мы постоянно фиксируем в своем сознании желание практиковать. Настраивая себя таким образом, мы действительно начинаем получать удовольствие от практики, тянемся к ней. Наша энергия, оттянутая от внешнего мира, целиком направляется на внутренний мир, и продвижение идет очень быстро. Наше Истинное Эго постепенно отделяется от того, во что сильно вросло – от нашего тела, чувств и мыслей, оно приобретает опыт существования вне тела и перестает быть зависимым от внешнего мира. Энергия, дойдя до сахасрары, выходит из макушки головы (в это время мы переживаем опыт самадхи), и сознание перемещается в тонкое тело (одно из тонких тел, в зависимости от уровня нашей практики). Всего существует 7 тонких тел по числу чакр, из которых они формируются. Достигшие, в зависимости от их уровня, могут по своему желанию перемещать свое сознание в Феноменальное Тело, Тело Вознаграждения, Тело Закона или Сущностное Тело, могут обладать сразу несколькими тонкими телами.
6. ОТРЕШЕНИЕ ОТ ВНЕШНЕГО, УДОБСТВО В ЛЮБОМ СОСТОЯНИИ.
После подъема энергии до сахасрары человек приобретает состояние полной удовлетворенности и свободы в любом состоянии, в каком бы он ни находился. Энергия свободно циркулирует в нем, и он не зависит ни от чего внешнего. Истинное Эго отделено от тела, чувств и мыслей. Это еще не значит, что человек не может снова накопить плохую карму, но даже, если это происходит, он способен быстро избавиться от нее с помощью медитации. Медитация – анализ ситуации на уровне подсознания и уничтожение причины страдания через понимание истинной природы явления.
7. ОБРЕТЕНИЕ МУДРОСТИ – ОТСУТСТВИЕ ТЯГИ К ВНЕШНЕМУ
Медитация приводит к достижению мудрости – Просветлению, то есть, состоянию, когда наше Истинное Эго больше не испытывает тяги к внешнему, не имеет захваченности телом, его ощущениями, чувствами, мыслями, отрешено от мирских желаний. Приходит понимание своей истинной природы, того, что тело, чувства, мысли – не Я. Я - это прозрачная вода, которая может без искажения отразить все, но ни к чему не притягивается и ни от чего не зависит. Такое состояние описывается как состояние абсолютной свободы, абсолютного счастья и абсолютного знания.
Описанный процесс относится к практике личного достижения (Путь Хинаяны), когда у человека обретается способность больше не рождаться в сансаре, не притягиваться к ней. Достигший Хинаяны либо уходит из цепи перерождений – умирает, больше не рождаясь в плотном теле, либо вновь захватывается жизнью и падает в результате соприкосновения с другими людьми. Достигший Хинаяны может жить только в монастыре, в уединении от мира, поскольку он преодолел только свою собственную карму, но не достиг состояния Махамудры, когда нет разделения между его личным Я и Я всех других людей. Махамудра - состояние, когда преодолена карма всех людей, а опыт практикующего равен опыту всех людей. Путь, на котором человек озабочен не собственным освобождением, а спасением всех людей - принятием на себя их кармы и ее отмыванием с помощью медитации благодаря уже полученному личному Достижению, называется Махаяной. Практикующие Махаяну живут в миру, а не в монастыре. Для достижения полного освобождения от сансары путем Махаяны требуется множество жизней и упорная практика.
Наш Гуру использует третий (после классических Хинаяны и Махаяны) путь – Ваджраяну. Вот уже второй раз я пытаюсь его описать, а рука не поднимается. Даже не уверена, что он известен в буддизме, возможно, он – плод творчества именно нашего Гуру, выращенный им из редко употребляемого термина, описанного в буддистских сутрах. Ваджраяна – ускоренный путь Махаяны. Он предполагает обязательное наличие живого, явно присутствующего Гуру или его учеников, достигших уровня Кундалини-йоги, Джнани-йоги или Махаяны-йоги, то есть тех Достигших, кто способен отдавать другим практикующим свою личную энергию в форме инициаций или шактипатов. Отдавая другим свои запасы энергии, они способны восстанавливаться, нейтрализовать карму людей, которую неизбежно принимают во время инициаций. Через карму людей эти Достигшие принимают на себя их опыт и как бы проживают множество жизней, приходя через это к состоянию Махамудры гораздо быстрее, чем последователи Махаяны. В свою очередь люди, получающие инициацию, частично освобождаются от своей кармы, которая мешает им накапливать заслуги и получают стимул, толчок для начала практики. Их продвижение идет быстрее, чем если бы они практиковали без инициаций.
Данный путь требует полного доверия своему Гуру, приверженности ему и умения визуализировать его образ – мысленно становиться подобным Гуру. По здешнему выражению – сливать свой стакан с грязной водой, который мы пока не можем очистить (наше Я, загрязненное кармой) в озеро чистой воды нашего Гуру. «Озеро» поглощает в себе наши загрязнения и фильтрует их. Сравнение интересное. Насколько правильна спешка и насколько безопасны такие игры с кармическим обменом (мне всегда казалось, что человек только сам должен заплатить за свое, ни на кого не перекладывая), я не знаю.
От себя могу к этому добавить, что на собственном опыте убедилась, что инициация происходит, что она меняет ощущение человека, даже если он изначально сомневался в ее наличии, что мысленная настройка на нашего Гуру действительно дает дополнительные силы во время занятий и даже защищает в житейских ситуациях. Хочу я этого или нет, мой опыт эту дикую теорию подтверждает, даже несмотря на мои нелестные умозаключения о личности нашего Гуру и на мое непонимание, почему тот, кто имеет такой высокий уровень, не может изменить сложившуюся с его школой ситуацию и полностью стереть свою карму, которая больше всего мешает не ему лично, а делу, которому этот человек посвятил свою жизнь. Впрочем, я снова употребляю модальные глаголы. Возможно, этот вопрос просто не входит в возможности моего понимания.
Закончу тем, с чего начала. Где бы ни находилась Истина – в моих сомнениях, посеянных в меня разговором с Калмыковым, или в реальных фактах – результатах моей практики, самое горькое - не незнание ответа, а моя подверженность внешним влияниям. Мое настроение и цепь моих умозаключений легко меняется и логично выстраивается в любом заданном (к сожалению, не мной!) направлении. В этой ситуации единственное, что мне остается, это - сражаться с собой методами той школы, которую я критикую. Я не должна стать захваченной ничем внешним – ни злословием, ни похвалой, ни даже самим Учением. Я не хочу менять свои настроения под влиянием других. Но я также не хочу излишне усердствовать в фиксации памяти на мантрах приверженности. Я не хочу потерять над собой контроль и стать пешкой в чужой игре. Я возьму от Пути все то хорошее, чему он меня учит, и постараюсь удержать в себе те изменения себя, которые он мне уже подарил и которые мне очень нравятся. Не стоит заглядывать далеко вперед и ставить цели, которые меня не привлекают – ежедневные 20-и часовые практики и жизнь саманы. Но не стоит и жалеть о «хлебе, пущенном по водам» - о моих поездках в Москву и о моих пожертвованиях.
Почему мне было так легко и радостно, когда я совершила достаточно большое пожертвование Сейгоши (до сих пор нисколько об этом не жалею!) и почему стало так тяжело на душе после разговора с Калмыковым, который не сказал ничего такого, с чем я не согласилась бы? Он прав, но вот мое состояние стало другим. Куда исчезли мои радость, легкость, ощущение «все смогу?»
21.12.01
Подобно героиням аргентинских сериалов я, поскользнувшись на обледеневших ступеньках лестницы, проехалась по ним вниз. К счастью, все закончилось только синяками, хотя и внушительными. Любопытна моя реакция на сей печальный факт - моя первая мысль, посетившая меня по остановке стремительного и незапланированного спуска: «Как замечательно! Я себе классно отмыла сегодня карму!» Судя по всему, фиксация памяти на Учении во мне уже работает.
24-го наши снова едут в Москву, я не еду. Не еду и по теоретическим, и по финансовым и по деловым соображениям – перед Новым годом каждый выходной на счету, хотелось бы убраться в квартире, постирать, закупить продуктов. А во вторник отзанималась в группе с удовольствием, была моя любимая разминка с асанами на растягивание и практика раскаянья с лотосом. Тренинг Ветра после такой подготовки прошел на ура. Приятно, что за год занятий я практически восстановила свою физическую форму и, пусть пока еще через боль, но уже могу воспроизвести почти все, что легко делала раньше.
Машенька закончила 3-ю часть «Незнакомцев», самую удачную в литературном отношении. Меня поражает дочкина наблюдательность и ее умение живо передавать язык и интонацию ее героев – читаешь и как будто смотришь видеофильм! Я так совершенно не умею.
ПИСЬМО 8 7.01.02
Есть такой фильм, который называется «Страна глухих» Он не только о глухонемых людях. Он о том, как слышащий человек, устает от мира, где каждый живет только для себя, создавая свой личный космос, больше похожий на чистилище, чем на тихую обитель. Способный слышать выбирает страну глухих – научается жить в личном безмолвии.
Мне самой часто хочется в страну глухих. Я не только не чувствую полного едиомыслия со своими ближними, но и не верю в возможность обретения общего мира с кем-либо. Не считая разве что некоторых авторов книг, душу которых знаю только по их произведениям.
Недавно позвонила Юле – нашей бывшей секретарше, чтобы поздравить ее с праздниками. Юля, как всегда была то ли в подпитии, то ли в дурмане, речь пересыпана мини матюгами, а ее времяпрепровождение удивляет – от посещения храма в рождественскую ночь, до переживания проблемы домогательства ее нового начальника. Это каким же интеллектом обладает ее новый шеф, если не нашел себе никого лучше Юли? Впрочем, мне все равно ее жалко, хотя наши миры так разительно несхожи.
Совсем недавно Юле пришлось усыпить свою собаку, которая мучилась от неизлечимой болезни. Юля переживает это сильнее, чем факт ее редких встреч с собственной дочерью. Она действительно искренне привязана к своим животным.
А у нас под Рождество заболел Ириска – у него опять приступ мочекаменной болезни. Вызывали ветеринара, под наркозом ставили катетер, сделали уколы. Сейчас ему стало немного получше, но об этом писать не хочется, как-нибудь потом.
12.01.02
Религия есть у каждого человека, и она занимает в нашей жизни гораздо больше места, чем мы привыкли думать. Просто надо определить само понятие религии. Это не обязательно вера в бога, но обязательно приверженность каким-то идеалам или идеям, которые дают нам ощущение смысла или обозначают наши цели. Мне нравится определение религии, которое дал Эрих Фромм : «любая разделяемая группой система мышления и действия, позволяющая индивиду вести осмысленное существование и дающая объект для преданного служения».
У меня с религией вечные проблемы, я вечно мечусь между плохо уживающимися друг с другом «системами мышления и действия», не умея преданно служить единственной, вечно сомневаюсь, отрицаю и спорю с очевидным и нигде не нахожу себе места. Жизнь должна иметь смысл, но в чем он заключается? Я не знаю ответа, но это еще полбеды, большинство даже не подозревает, что их мучает этот вопрос и притворяются, что жизнь имеет прочный фундамент, что наше поколение прогрессивнее предыдущих, что рано или поздно все мы будем счастливы. К счастью, с возрастом эти глупые мечты заканчиваются. Кто-то начинает искать Бога, кто-то – ждать смерти. И то, и другое одинаково трудно.
После возвращения из Москвы мое настроение, поднявшись до своего пика, начало спадать, и горечь его падения оказалась пропорциональной тем радостям, которые мне пришлось вкусить за короткое, но дивное время переполненности энергией. Теперь наступает отрезвление. Трех праздничных недель, с их неприятностями и физическими недомоганиями всех подряд ближних, во время которых я не посещала занятий йоги, мне хватило, чтобы переосмыслить свои прежние высокие состояния и понять их природу. Я не хочу сказать, что сны, в которые я пребываю в обычной жизни лучше снов Ваджраяны. Просто я предпочла бы вообще не спать наяву, а для осуществления этой цели полезно время от времени хотя бы менять тематику снов, чтобы иметь возможность сравнивать свои ощущения.
Наткнулась в книжном на интересную книгу «Тибетский буддизм и йога», написанную буддистким ламой, где с удивлением нашла изложение почти всех основных идей нашего Гуру. Приятно было открыть, что многое, о чем он говорит, не его фантазии, а пересказ классического буддизма. Правда, в книге отсутствовали основные акценты нашего Гуру на жертвовании, причем не просто жертвовании всем людям, а на жертвовании исключительно Истине и Достигшим, которые здесь считаются исключительной заслугой и самым выгодным «размещением личного капитала». Что ж, ересь, как правило, не означает искаженного учения, ересь – это распространение истины с особой расстановкой акцентов, помогающей распространителю истины собирать плоды в свою корзину.
В здешней йоге мне очень не хватает тишины – беззвучных и наполненных миром медитаций Володи, который во время выполнения асан, и уж тем более, во время шавасаны не позволял себе вливать в наши уши мирскую информацию, которую может быть и полезно зафиксировать в памяти, но не стоит делать раздражающим фактором. Полная тишина или в крайнем случае музыка – тихая и возвышающая душу, или благозвучная мантра – вот то единственное, что по моему мнению должно сопровождать наши Тренинги. Но никак не настойчивый повтор идей, имеющий отношение к телу, а не к душе. Почему-то всплыл в памяти «Тренинг ветра», который мы делали в Москве под руководством тамошнего (московского) саманы. Он во время его выполнения намеренно включил на полную громкость видик, по которому я вот уже в четвертый должна была слушать и лицезреть «научный» фильм то ли о пользе сокращения времени сна, то ли о феномене выживания людей без пищи и воды, то ли о том, как любая физическая любовь естественным образом угасает через очень короткое время. Вместо концентрации на позах и внутренней энергии, требующих внешней тишины, я боролось с раздражением против тех, кто навязывал мне обязательное прослушивание фильма, который в этих условиях заранее становился для меня антирекламой – назло назойливым советчикам мне хотелось нажраться и выспаться, только бы они наконец заткнулись и дали мне возможность сосредоточиться.
Жизнь как она есть меня не удовлетворяет. Ни работа, ни семья, ни любовь, ни друзья. Впрочем, как может удовлетворять то, чего у меня нет. Целиком отдать себя религии или какой-либо духовной школе, отказавшись от мира совсем или используя этот мир только в качестве объекта спасения и обращения других на путь истинный, я тоже не могу. Я или вижу изъян Пути, или не верю его носителям. Еще чаще – веря в искренность конкретного носителя, подозреваю, что он и сам одурманен и обманут теми, кто стоит во главе этого Пути. Одна моя нога всегда стоит на Земле, вторая – упирается в Небо. Можно, находясь ли в такой позе, двигаться куда-либо?
Утешает, что не одна я нахожусь в таком положении. Самосознание, разум и воображение нарушили равновесие животного состояния человека. Человек – часть природы, потому что подчинен ей и не может изменить ее законов. Он прикован к дому, в котором живет, и в то же время изгнан из него благодаря своему разуму. Не случайно в Библии есть притча о Блудном Сыне. Только человек, имеющий разум, понимает свою беспомощность и ограниченность, он – единственное животное, которое бывает недовольно, которому становится скучно, которое ощущает себя изгнанным из рая. Разум принуждает человека находиться в состоянии постоянного неравновесия и делать свою жизнь проблемой. Человек пытается воссоздать единство и равновесие с миром с помощью мышления – он создает картины мира, исходя из которых можно было бы ответить на вопрос, что он должен делать и где находиться. Будь человек бестелесным, подобным тому Истинному Эго, о котором говорят буддисты, его цель легко была бы достигнута. Тот, у кого нет тела, не боится его потерять, ему не за что цепляться в жизни и возможно, не о чем мечтать. Насколько это странное состояние действительно может быть «вечным и бесконечным счастьем», мне трудно представить, но, вероятно, причин для страха перед переменами у такого существа быть не должно.
К сожалению, человек наделен не только сознанием, но и телом, и он должен реагировать на свое существование, опираясь не только на мышление, но и на свои чувства и действия. Его временным спасением может стать лишь такая система мира, где реализуются не только его ум, но чувства, ощущения, действия, например, вера в нечто, что превосходит человека. Человек начинает искать Бога.
Все люди стремятся к чему-то, выходящему за пределы физического удовлетворения. «Как лучшие, так и худшие проявления в человеке суть выражения его духа, а не движение плоти. ...Если личность не добилась успеха, объединяя свои усилия в достижении высшего Я, то она направляет их на низшие цели; если у человека нет представления о космической картине мира и своем месте в нем, он создает иллюзорную картину, за которую будет цепляться с той же настойчивостью, с какой религиозный человек верит в свои догмы» .
Даже самая идиотская ориентация, когда ее разделяет значительное число людей, дает человеку чувство безопасности и стабильности. Нет ничего нечеловеческого, злого или нелепого, что не создавало бы нам комфорт, когда это разделяется группой. Убедительным доказательством этому служат все случаи массового безумия, свидетелями которых мы бываем. Например, наши многочасовые медитации в группах саман и наши пожертвования секте, запускающей эту машину безумия на полную мощность. Не случайно сам Гуру свои отдельные семинары на полном серьёзе называет «Практикой безумия».
Человек не может не быть ответственен за свой выбор и свои поступки, даже понимая, что у него «нет воли», и что он «не может делать». К сожалению, даже это знание не избавляет нас от тревоги и сомнений. Удивительное созвучие моим мыслям я нашла у Сартра: «Ангел приказал Аврааму принести в жертву сына. Хорошо, если это на самом деле был ангел, который пришел и сказал: ты – Авраам и ты пожертвуешь своим сыном. Но каждый вправе спросить: действительно ли это ангел и действительно ли я Авраам? Где доказательства?» Я никогда не получу такого доказательства. Если даже я услышу голос свыше, мне придется решать, является ли он голосом ангела, мистификацией или моим больным воображением. Наличие разума заставляет меня брать ответственность за поступок, даже в том случае, когда я осознаю, что моей жизни все случается и зависит от такого, какие внешние влияния подействуют на мой разум в большей степени. И снова цитата из Сартра: «Человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает».
Человеческий мозг – удивительнейшая штука. Он не может не думать – не перебирать впечатления, слова, не создавать образы, иногда зацикливаясь на одной и той же мысли, ведя бесконечные диалоги с самим собой – отрывочные и порой бессвязные. Остановить эту мешанину совершенно невозможно, она не мешает нам только потому, что мы к ней привыкли и совершенно не замечаем. Успенский называет это явление снами. Мы видим сны не только ночью, когда более сознательная часть мозга отдыхает и не контролирует этот процесс перебора впечатлений. Сны продолжаются наяву, днем они, подобно звездам, невидимым на небе из-за солнечного света, просто становятся менее заметны для нас. Сколько раз бывало, что я, направляясь в одно из своих пеших путешествий – в магазин или по делам работы - обнаруживала себя настолько глубоко погруженной в свои собственные мысли и образы, что целые куски пути полностью выпадали из сознания. Где я находилась это время? Что происходило вокруг? Как оказалась на этом месте, если я совершенно не контролировала свой путь, идя «на автомате»? Только если нечто необычное врывалось извне в мой мир, кто-то или что-то, заставляющие меня отреагировать или сменить маршрут, принять решение, я просыпалась на некоторое время.
Надо признать, что состояние снов наяву в нашей жизни занимает большее время, чем периоды короткой сознательности. А наши умозаключения? Не идут ли они всегда по одним и тем же, проторенным дорожкам, повторяя типичные наши реагирования, записавшиеся в наше ДЗУ – долговременную память мозга? В сущности именно эти глубинные записи и определяют наше бытие и наш выбор в простых ситуациях. Мы реагируем на жизнь привычным образом. Новые решения мы принимаем лишь под воздействием новых внешних обстоятельств – что-то переполняет предел нашего терпения или, настойчиво и длительно влияя на нас новой информацией по принципу рекламы, заставляет действовать. И снова инициатива - не за нами, а за внешним миром.
Где же наше истинное Я? Есть ли оно вообще? Может быть оно – только наши долговременные мозговые записи, наше подсознание, управляющее нашим поведением? Но и оно успешно может быть перепрограммировано в любом направлении - было бы только время, терпение и невозможность вырваться на свободу от настойчивого влияния внешних «программистов». Грустно? Пожалуй.
Противореча самой себе же, той, что выше ссылается на Сартра, делаю вывод, что истинной свободы выбора у нас нет. Да, нам всегда приходится выбирать, ведь даже если я ничего не выбираю, тем самым я выбираю пассивность. Но мое решение принимается исходя из того, какое из внешних влияний на меня пересилит. Например, моя возможность снова погрузиться с головой в дела наших ваджраянистов с проспекта Просвещения зависит не столько от моего сознательного выбора, сколько от случайных обстоятельств: от наличия или отсутствия стрессовых обстоятельств в нашей семье или на работе, от наличия активной агитации со стороны наших активных практикующих, от возникновения у меня новых дивных состояний после наших занятий в зале. Любое внешнее обстоятельство способно изменить мое настроение в ту или иную сторону, как было уже не раз. Я снова не смогу сделать окончательного выбора в своих снах и так и буду метаться между Небом и Землей, одновременно и любя, и ненавидя и то и другое.
ПИСЬМО 9 24.01.02
Зима, порадовав петербуржцев крепкими морозами в декабре, которые сильно досаждали моим коллегам ввиду отсутствия должного отопления в «Спектрэнерго», в январе ударилась в другую крайность – началась оттепель. В наших помещениях теплее не стало, но зато сполна проявились все самые отвратительные последствия нулевой температуры – лужи и скользкие наледи на улицах, из-за которых стало практически невозможно пройти по тротуару. Дворники убирают все это скользкое безобразие только на вполне определенных участках дворов или возле богатых фирм, в общей массе Петербург остается заброшенным и бесхозным. Молодое поколение, да и не только оно, непринужденно и бессознательно кидает себе под ноги мусор и бутылки из-под разных напитков, которые они употребляют на ходу, в любом месте, где только данную двуногую скотину обуяет жажда. Тут же, прямо на тротуар гадят многочисленные собаки, а в кустах, почти на глазах у прохожих, мочатся представители мужского пола, далеко не ушедшие от четвероногих. И все, что остается от их «деятельности», перемешенное с грязными водами тающего снега, называется улицами Санкт-Петербурга. В Ленинграде я не помню подобных картин, по крайней мере, во времена моей молодости. С появлением демократических свобод все в нашей стране пошло прахом. Вспоминаются мои мрачноватые стихи 89 года о последствиях перестройки для нашего города:
Мой город детства обнажил изъяны,
Следы упадка, духа нищеты.
Дома-дворцы зализывают раны,
От стужи душ коробятся мосты…
Тогда мне еще верилось, что это – временный эпизод в истории. Но прошло десять лет, а с тех пор мало что изменилось.
Обрисовав таким образом городской пейзаж, характеризующий мое сегодняшнее настроение, перейду к изложению событий. События состоят из фактов – не хороших и не плохих, а таких, каковы они единственно могут быть, - и из нашего состояния – отношения к фактам. Если к этому союзу добавляется неизвестность – слабое представление о том, к лучшему или к худшему ведет данное событие, к нашему состоянию, помимо прочих эмоциональных бурь, добавляется тревожность.
Нынешние события заключаются в том, что моя коллега и соседка по комнате - Таня Мишунина, увольняется. Она нашла себе хорошую работу, и почти все мы ей по белому завидуем, потому что сами хотели бы оказаться на ее месте. Следующей пойдет на увольнение бухгалтерия – Таня Виноградова и Марина Мясникова, за ними – секретарь Ольга Дракунова (она работает у нас четвертый месяц) и Ольга Урожаева – инженер по комплектации. Обе Ольги – ровесницы моей дочери, а оклад у них такой же, как у меня. Он кажется им маленьким, и они уволятся на хорошее место, а я останусь здесь. Хороших эмоций эта данность во мне не вызывает.
На место Тани Литвиновы будут пытаться охмурить на год – другой нового человека, заманив его большим, чем у меня, окладом, ибо дураков мало даже в Центре занятости. У меня в результате Таниного увольнения только прибавится работы, причем даровой – за увеличение количества забот и обязанностей здесь не доплачивают. Да и положение на фирме такое, что платить особо не с чего – счета пустые, объекты не сдаются, новых заказов не просматривается, а если бы и были, то непонятно, какими силами их делать. Горбунов уже уволился, у Подруги, которая берется за все, но ничего не успевает, а организовать других не умеет, на столе наросты дел, которые все требуют ее пристального внимания. Телодвижения и экономическая политика Елены Евгеньевны мне не понятна, она сильно смахивает на мазохизм с примесью идиотизма. Шеф не дает ей полной свободы, но и сам ничего не решает, витая в блаженном неведении и строя маниловские планы. С другой стороны, я явно не все знаю, ибо деньги на заграничные поездки и поездки в города России вместе с сыном Подруги, у них находятся. Из путешествий наши господа приезжают «довольные новым полезным партнерством», но практических выгод от их поездок для организации лично я не вижу. Рада за путешественников, что хорошо отдохнули за наш счет. Задержки в выплате зарплаты у нас стали постоянными. Жизнь дорожает, а прибавок к жалованью нет и не предвидится, мы - единственное ЗАО, где администрации платят меньше, чем бюджетникам, а наш рабочий режим не подчиняется никакому КЗОТу – хуже, чем у крепостных! Жаловаться бесполезно: не нравится – уходи. Рабочие, сидящие на сдельщине, временами имеют до десяти тысяч, но все равно больше года у нас не задерживаются: от нашей организации труда и от качества наших рабочих проектов им хочется повеситься. «Сладкая парочка», по всей видимости, имеет не только оклад, а мы, все прочие – типичные альтруисты-мазохисты. Кто помоложе, бегут, как только удается найти место. На оставшихся сваливают недоделки ушедших и проблемы общей бесхозности, преемственности нет, как не было. С увольнением Тани, последний человек, владеющий умением писать и систематизировать документы, уйдет. Я всей ее работы не знаю, а новый человек может легко развалить весь наш сложившийся порядок хранения архивной и рабочей документации, чтобы потом тоже уйти, оставив за собой пепелище и общую обиду на фирму. Мне за всем не уследить, дай бог, свои бы бумажки поддержать в порядке! Подруга поддерживать порядок в документации и вообще в хозяйстве не умеет, за ней нужен глаз да глаз, чем она часто создает трудности и мне, и делу.
Мое отношение к увольнению Тани странное. Несмотря на все мои интеллектуальные доводы о том, что данное событие меня должно огорчать, оно меня радует. Более того, я давно его хотела, и теперь, когда оно свершилось, чувствую состояние необъяснимой эйфории. И это притом, что мы с Таней соседствовали и работали слаженно, без ссор и обид, делая одно общее дело, не подводя друг друга. Давно хочу изобразить ее портрет в своих «Зеркалах», но не решаюсь – это не просто. Но необходимо. Искренне, не утаивая ничего, что меня не красит, описав мое отношение к Тане, я смогу разобраться в себе, разглядеть еще одну грань моей личности в еще одном моем отражении.
26.01.02
Маленького роста, с полноватыми икрами ног, короткой стрижкой прямых темных волос, подрисованными бровями и обычным, не запоминающимся лицом, Таня не имела в нашей организации врагов и, больше того, пользовалась в коллективе уважением и симпатией. Тане 33 года. Самый лучший возраст, не только для мужчины, но и для женщины. Признаков старения еще нет, а опыта накоплено достаточно. Но самое ценное в этом возрасте – интеллект. Если изначально Бог дал человеку мозги, то именно к 33 –м годам они оттачиваются до блеска, память позволяет держать в голове все нужное, а энергия бьет ключом. По крайней мере у меня в этом возрасте было так. Наибольшее, чего мы способны достичь в карьере, тоже приходит нам в возрасте до 40, а кто не успел, тот опоздал навсегда. Мозги у Тани прекрасные: логический ум, аккуратность, внимательность, умение грамотно, вежливо и терпеливо излагать свою точку зрения в деловых разговорах, умение слушать и, в то же время, проводить свою линию: не чета мне, которую легко загипнотизировать, сбить с толку, вывести из себя, запутать. Пришла Таня в «Спектрэнерго» на неделю позже меня и тоже после сокращения. Английский язык она знала плохо, поэтому вместо должности секретаря, оставшейся за мной, ее взяли на место инженера-экономиста и посадили в одну комнату с Подругой. До сих пор жалею, что этого тогда не предложили мне, видимо помешал мой возраст или случай. У Подруги есть чему научиться, для Тани тот год, который я провела в «суетном ничем» на посту секретарши, прошел с большей пользой. Пока мне приходилось менять своих непосредственных начальников и осваивать каждый раз новый круг мелких, но многочисленных обязанностей, Татьяна выполняла функции инженера планово-экономического сектора. Позже ей дали ставку старшего экономиста, а меня перевели на ее ставку (с разницей наших окладов всего в пятьсот рублей!) и посадили в одну комнату. Это случилось в день переезда в наш новый офис.
В тот самый первый день ее поведение меня впервые неприятно поразило и надолго запомнилось. Переезд проходил в три дня, в тот роковой, меня оставили еще на день в старом офисе – я увязывала вещи, которые никто не посчитал личными – упаковывала кухонную утварь, помогала упаковывать вещи из шефского кабинета. Таня ограничилась упаковкой документации из своей комнаты и в этот день отправилась устраиваться на новом месте – в нашей с ней комнате. Приехав туда на другой день, я была неприятно поражена: в маленькой, тесной комнате на двоих, она установила буквой «Г» только два своих стола, причем, у окна, на самом лучшем месте. Все остальное было даже не внесено: у нее нашлись более срочные дела!
При всех своих недостатках, я никогда бы подобным образом не поступила. Я постаралась бы оборудовать в комнате сразу два рабочих места, причем в отсутствии коллеги и возможности обговорить с ней будущую расстановку мебели, скорее бы всего постеснялась занять лучшее место, и уж во всяком случае, поставила бы мебель так, чтобы и моя коллега смогла бы иметь удобный доступ и к телефону, и к компьютеру, оказавшимися на ее столе.
На другой день, прибыв в новый офис и подивившись ее поступку, я весь день занималась расстановкой стеллажей, организацией своего рабочего места и расстановкой на полках наших общих деловых папок. Таня убыла в местную командировку. Как-то само собой подразумевалось, что у нее – срочная работа, а я более свободна. Это поведение в точности отражал стиль работы Подруги: она по умолчанию, как танк, равнодушно и нагло всегда прет к своей цели, привыкнув к тому, что кто-то всегда доделает и благоустроит для нее остальное.
Все последующее время нашей совместной работы Таня так ни разу и не выразила желания подумать об иной расстановке мебели, хотя вполне можно было в ущерб ее удобству освободить мне доступ к телефону, нужному мне по работе не меньше, чем ей, или предложить мне поставить мой компьютер рядом с ее на приставной столик, чтобы я не теснилась на своем рабочем столе. Можно было бы хотя бы выразить озабоченность тем, что я вынуждена ютиться на одном столе в жуткой тесноте, а она сидит в более благоприятных условиях. Я не стала бы претендовать на лучшее место – теснота в комнате не позволяла обеспечить удобства для двоих, но я бы на ее месте чувствовала бы себя неловко и наверняка подняла бы вопрос на эту тему. Таня этого не сделала.
Работали мы дружно. Таня аккуратно вела бумаги, по многим вопросам знала дело лучше меня, была обязательна, по пустякам не суетилась, многое умела. Достоинств у нее было много. Таня из тех, кто в отличие от меня, не позволит себе повысить на кого-либо голос, нахамить даже тому, кто этого вполне заслуживает. Родители воспитали в ней уважение к возрасту: она не могла показать свои эмоции хотя бы потому, что ее оппонент был старше – так ее воспитали. Вообще она была очень правильная, очень хорошо воспитанная девушка из интеллигентной семьи ИТР и с большим чувством достоинства.
Таня никогда не была замужем, детей нет. Живет в полноценной семье, где отец занимался ее воспитанием с детства. Танина сестра Катя – ровесница моей Маши, работает в больнице, медсестрой. Таня будучи на 12 лет старше Кати, привыкла ее опекать и учить уму разуму. Девичество до 33 лет накладывает на всех женщин плохой отпечаток. Вернее, откладывает не столько девичество, сколько бездетность. Женщина становится излишне правильной и жестокой, она сама не сделает глупость, но не понимает слабостей окружающих, но главное, начинает «сбор плодов в свою корзину». Рак по знаку рождения, Таня соответствовала этому типу полностью: нуждалась в прочном тыле, любила уют и удобства в доме, не понимала прелестей авантюризма, аскетизма, самопожертвования. Она точно знала для чего делает то или иное дело и не выходила из рамок порученного, творческая инициатива была ей чужда не потому что не хватало ума или способностей – с этим было более, чем все в порядке, - а потому, что она не видела в ней практической пользы для нее лично. Добросовестно исполняла поручения Подруги или Шефа, но не те дела, которые были нужны вообще или проистекали из альтруистического порыва. Альтруизма я в ней никогда не наблюдала.
По всем внешним проявлениям Таниного поведения ее можно было бы отнести к клану интеллигенции. По каким приметам? Она не выражает вслух своих претензий, не судит других ни за глаза, ни, тем более, в глаза, имеет красивые манеры, воспитанность, сдержанность, законченное высшее образование, грамотно пишет и ясно излагает свои мысли. Во всяком случае, по сравнению с ней, я проигрываю во многом: в терпимости, в выплескивании на всеобщее обозрение своих отрицательных эмоций, в непоследовательности и переменчивости настроений, в пристрастии вслух осуждать поведение других людей. И все-таки, под интеллигентностью я понимаю нечто другое. Прежде всего интеллигенту присуще не столько умение правильно себя вести и красиво реагировать, сколько умение ставить себя на место другого и жить интересами дела, которому служишь, в большей степени, чем своими.
Таня была из тех, для кого личная практическая польза и личный комфорт важнее идеи. Я не знаю, чем она увлекалась, что для нее в жизни было главным. Хотела быть обеспеченной, чтобы иметь возможность реализовать свои желания. Какие? Хорошо одеться? Поездить по миру? Не считать денег на хорошие места в театре, на разные престижные мероприятия? Вопросы поиска смысла в жизни перед ней вроде бы не вставали, каких-то иных интересов, кроме житейских, я в ней не наблюдала, мои разговоры о философии, религии, йоге, о туристской жизни, о политике, о заумных книгах и фильмах ее не зажигали – меня вежливо слушали, но не сопереживали данным интересам. На тему ее замужества мы не говорили – в ее ситуации это – больной вопрос, но, как она однажды обмолвилась, путь матери- одиночки она не понимала и не преемлила для себя: «это эгоизм – заводить ребенка без отца, только ради себя».
Работала Таня хорошо, толково, принося фирме много пользы, не возражая никаким, даже самым дурацким указаниям, но и не делая ни на йоту лишнего, сверх того, что попросили. Она была вежливо равнодушна к работе. В отличие от меня ее не волновали ни тонкости нашего бытия, ни юмор ситуаций, она не раздражалась вслух на наш идиотизм и не принимала близко к сердцу неудачи фирмы, по крайней мере, пока они не касались ее заработков. Единственное, ради чего она ходила на работу, по ее словам, была зарплата и собственная инертность. Еще во времена работы с Е.Е. ей увеличивали оклад за счет доплат в конверте, но в последнее время пришлось довольствоваться голым окладом, да и тот теперь часто задерживали. Терпение иссякло, и она стала искать работу. Повезло – нашла. В ее возрасте можно и нужно рисковать, даже если в семье все работающие и хорошо обеспеченные.
Словом, поведение Тани было разумным, предсказуемым, современным и … ужасно скучным с моей точки зрения. Со мной Таня не откровенничала, в дружеские союзы не вступала, не говорила за спиной гадостей, но и до похвалы и защиты моих интересов перед руководством не снисходила. Жила только для себя. Говорили мы больше по работе, времени на другое не хватало, ни разу не ссорились, не конфликтовали и находили общий подход к делу. Таня вообще ни с кем не конфликтовала и ни к кому не высказывала претензий.
Я не могу так относиться ни к чему, даже к тем, кто вовсе и не ожидает от меня неравнодушия, не нуждается в нем. Все живут так, как Таня, не знаю, почему я все примеряю на себя, из-за всего переживаю и то готова на великие жертвы, то проклинаю тех, кто не оценил моих жертв. Не повзрослела совершенно. Все ищу какой-то второй смысл во всем происходящем, все никак не приму, что можно прожить, только гоняясь за житейскими целями, не влезая в философию и мистику происходящего.
А теперь о больном. Почему я хотела, чтобы уволилась Таня? При ней я, как мне казалось, всегда выполняла какую-то мелкую, подсобную работу, пусть и очень нужную, трудоемкую, но … не выгодную, что ли, не имеющую «товарного вида». Круг моих обязанностей был обширен, но не определен – девушка на подхвате, курьер, счетовод, секретарь по тех. документации и прочее, прочее... Если подумать, то Таня тоже делала не бог весь что – куда пошлют, туда и бежала. Но я все равно чувствовала себя ущемленной: мне хотелось более четких и более глобальных обязанностей, за которые можно было бы и платить больше. А так… кто, кроме Тани, знал, насколько хлопотно то, чем я занималась? Руководство обычно витает в облаках в таких «мелких» вопросах. Наверное, я ей завидовала. Сама когда-то была молодой, умной и способной, а теперь стала забывчивой, суетной, нервной. Трудно принимать в себе эти изменения. С другой стороны, будь у меня возможность все три года заниматься одним и тем же, я бы уже была специалистом, не хуже Тани, а так – вечно у кого-то на подмоге, и все у разных, да еще и по разным вопросам. И без всяких доплат в конверте - все три года! Теперь появлялась призрачная перспектива. Пусть все увольняются, а я останусь. Правда, зная привычки Подруги, на место Тани, в лучшем случае, возьмут нового человека, в худшем, взвалят на меня и ее обязанности тоже, оставив мне мой же оклад. Второй вариант меня все равно устраивает больше. У меня будет хотя бы чувство собственной нужности, приобрету новые полезные навыки в работе.
Грела душу и мысль, что до прихода нового человека я пересяду за Танин стол, соберу из двух наших неполноценных компьютеров хотя бы один полноценный и обеспечу себя таким образом нормальными средствами работы. Относительно нормальными. Да и побыть одной в комнате совсем неплохо. Хоть будет где рабочие папки разложить!
Думаю, что все в жизни делается только к лучшему. Важно настроиться на позитивность перемены, поверить в себя, и все, рано или поздно, выправится. Во мне даже азарт появился – назло батьке отморожу себе уши и не уволюсь! Не только потому, что не знаю куда, но и потому, что лучшее враг хорошего. А в «Спектрэнерго» ко мне относятся хорошо, есть друзья, и мне здесь интересно с эзотерической точки зрения. Ужасно хочется досмотреть до конца этот спектакль, чем он закончится?
ПИСЬМО 10 30.01.02
Моя душа опять больна печалью.
Как оттепель в холодное ненастье,
Она в размывах снежных и в напасти
Брести дорогой скользкой и случайной.
Уходит день, и наступает ночь,
Жизнь обретает новые приметы,
Душа вопит, не находя ответа.
Нам перемены трудно превозмочь.
Душа болит не от страданья здесь,
Не от обид, а потому, что есть.
Три дня назад на лестничной площадке нашего этажа появилась бомжиха – женщина неопределенного возраста, дурно пахнущая и на вид больная. Спала она прямо на каменном полу лестницы у окна, днем сидела на ступеньках возле нашей двери. Изредка она голосила что-то свое, нечленораздельное, а вечером позвонила во все квартиры этажа. Кто-то попытался ее прогнать, кто-то никак не отреагировал. Я вынесла ей жалкую десятку. На следующий день купила ей пачку молока и буханку белого хлеба. Бомжиха произвела на меня тяжелое впечатление.
Вообще я не подаю милостыню на улицах, почти не подаю. Нищих развелось слишком много в наше время и, в отличие от прежних времен, для доброй половины этих людей попрошайничество стало профессией, а ее представители организовались в четко продуманный и жесткий кооператив, состоящий из главарей, милиции и несчастных калек и бездомных, которых эксплуатировали и обирали, давая им то, чего они лишены – пищу, занятие и пристанище. Не считая свою точку зрения правильной, я не хочу участвовать в этом шоу, хотя каждый очередной нищий или калека, развозимый в инвалидном кресле в переполненном вагоне метро, поднимает в моей душе бурю эмоций. Мне стыдно и горько, я ставлю себя на место этого инвалида, который согласился свое страдание выставить на всеобщее обозрение, я осознаю, какой может быть судьба, способная в любой момент сделать любой зигзаг, но взглянув украдкой в лицо того, за кого я так переживаю, с удивлением обнаруживаю, что он относится к происходящему абсолютно равнодушно. Как и подавляющее большинство пассажиров вагона, я не лезу в сумку, чтобы дать ему денежку, и некстати вспоминаю, что даже с учетом поборов тех, кто организовал показ этого калеки, он получает в день за два часа своих унижений столько же, сколько я за свой рабочий день, так же не лишенный унижения, хотя и другого сорта. На деньги, заработанные своим унижением, этот калека приобретает себе папиросы и выпивку, а я, отработав на своих «господ», оплачиваю квартиру, телефон, налоги и многое, многое другое, на что он не тратится. Я вспоминаю о том, как на протяжении всего моего непрерывного трудового стажа меня эксплуатирует мое государство, обязанное на изъятые у меня деньги содержать этого инвалида хотя бы по минимуму.
Впрочем, инвалиды тоже бывают разные. Одни вернулись с войны, на которую их послало государство, другие потеряли конечность по пьянке или в домашней разборке. Инвалиды разные, но форма, в которой они просят милостыню, одинаковая – военная. Государство направляет изъятые у работающих людей средства не столько на пенсии, сколько на содержание своей управляющей верхушки, причем не столько на ее официальные оклады, сколько на «подкрепление» их в форме социальных благ и льгот, которые, как это ни странно, тем больше, чем больше основная зарплата руководящего лица.
Инвалид в этом, конечно, не виноват, у него одна надежда на меня – на мои пожертвования, которые я ему жадничаю подать. Конечно, я не обеднею от десятки в день, потраченной на подаяния, но и его она не обогатит. Пока граждане будут подавать в метро, будет существовать и целый клан здоровых мужиков, живущих за счет постоянного, не облагаемого никакими налогами приработка, вместо того, что бы делать хоть что-то полезное для общества, чтобы трудовым потом или головой зарабатывать себе на хлеб, как и положено мужчинам.
Эта бомжиха вызвала у меня иные чувства. Я живо представляла себе жуткие картины о том, как ее обманом выселили из ее квартиры или иные, еще более страшные, но не менее вероятные в нашей жизни сцены. Смогла бы я так выживать на чужих лестницах, не имея возможности вымыться, найти чистой воды для питья? Смогла бы ночью спать на каменном полу, да и то лишь в лучшем случае? Терпеть, что тебя отовсюду гонят, что чердаки и подвалы или заперты, или заняты другими бомжами, а на улице – минус десять. Я, даже менее часа ожидая на морозе автобус, уже не хочу жить, не знаю, куда себя деть от стужи, а каково ей? И главное, что впереди? Куда может такой человек обратиться, на какое чудо надеяться?
В книжках бывают доброхоты, согласные впустить подобных людей в свой дом, обстирать, дать вымыться, обогреть и накормить, но где они в жизни? И что с ней делать потом? Я и на один раз ее впустить не смогла – запах ее грязной одежды чувствовался даже в нашем коридоре, кроме того, она явно была не здорова. Словом, я не была героем.
Какое же это мучение – жизнь человека. Тело постоянно страдает, впереди – ничего не ждет, особого смысла в любой нашей деятельности, только отодвигающей на время агонию нашего умирания, я не вижу. С любым и в любое время может произойти нечто подобное, а те, относительно счастливые, кого я знаю, да и я сама, только по глупости и по не умению смотреть вперед и думать могут считать нашу жизнь удовольствием. Мы даже умереть по своей воле не можем, мало того, что боимся страданий ухода из жизни, так еще и вынуждены своим мертвым телом создавать проблему своим родным, вынуждая их искать средства на погребение и страдать. Мы даже бесследно исчезнуть не можем так, чтобы никому не создавать трудностей!
Впрочем, как раз для «моей» бомжихи проблема ее мертвого тела – не проблема, а наилучший выход. Выход куда? Наши друзья буддисты уверяют, что и там мы не обретем покоя, более того, попадем в мир, гораздо более низкий, чем мир людей. Мир людей – не подарок, но бывают страдания и покруче. Например, у животных, у которых вся жизнь, как у этой бомжихи, а причин для преждевременной смерти, причем, смерти в страданиях, гораздо больше, чем причин для жизни… За что так сильно прокляты наши души? Чем же мы так провинились, что вынуждены бесконечно и бессмысленно страдать и можем вырваться из круга сансары только путем тяжких и бесконечно-долгих усилий? Да и кто обещал нам избавление от них вообще, не наша ли эта фантазия – Освобождение?
Может быть, все-таки нужно смириться с необходимостью страданий, с их неизбежностью, и благодарить Творца за каждый день, в котором их пока еще нет или они не столь значительны, чтобы приходить в отчаянье? Как однажды сказал в телепередаче «Вечера в Политехническом» артист Равикович, «надо жить сегодняшним днем и радоваться любой ерунде, выпавшей нам на пути, может быть в этом и есть смысл жизни».
Как показала жизнь, я опять напрасно так мучилась проблемой, что делать дальше с бомжихой, которую я же и прикормила из жалости. «Она ведь теперь никуда отсюда не уйдет и станет крестом и для нашей лестницы, и для меня», - мучалась я дурью. Все решилось само собой. Через день бомжиха куда-то исчезла. Я не знаю, что с ней случилось, где она сейчас спит, и какие обстоятельства привели ее ко мне. Мне показали ситуацию, я отреагировала адекватно – накормила страждущую. Я даже не знаю, съела ли она мой хлеб, помог ли он ей, или только продлил ее агонию. Я ничего не знаю. Я опять пыталась решать проблему, мне не порученную. Я опять болела душой за то, что находится не в моем ведении, вместо того, чтобы делать то, что должна делать – например, быть хорошей дочерью и хорошей матерью, исполнять поручения моего непосредственного начальства, ничего не спрашивая, ни с чем не споря и ничего не требуя взамен. Я лезла не в свою судьбу. Я пыталась протестовать против мира, который мне не принадлежит и не мной сотворен.
И все-таки, продолжая эту крамольную тему, я подниму еще один вопрос, которая явно не имеет ответа, не входит в сферу моей компетенции и является запретным. Но он часто встает передо мной, и даже теория кармы, с которой я давно свыклась, его до конца не решает. Мы не можем знать, как оно на самом деле, не выдумка ли наше понятие «кармы», появившееся в результате нашего желания заполнить пустоту наших представлений о судьбе и об устройстве мира, в котором мы живем.
В чем вопрос? Просто его не сформулировать, но я попробую. Обусловлены ли обстоятельства жизни, в которые попала моя бомжиха, ее поведением или это – случайность, которая может выпасть каждому? Есть ли в мире справедливость? Что есть заслуги, которыми можно отодвинуть тяжкий исход, и что есть пороки, через которые мы его приближаем?
Не все люди кончают свою жизнь так, как эта женщина, некоторые завершают его своевременно и в дорогом гробу, окруженные не только ближними, но и всенародной известностью. Так ли уж они заслужили это своей жизнью? Не случайная ли это игра сил небесных?
По каким причинам человек становится бомжом и попрошайкой? По каким не становится? Мы сталкиваемся с эпизодом из чужой жизни, не зная его предысторию. То, что мы видим, нас ужасает. Мы ищем виноватых вокруг – в обществе, в случайностях, в пороках окружавших человека людей. Мы не знаем, как он сам жил в молодости.
В школе часто можно наблюдать, как дети из схожих семей примерно одного достатка по разному относятся к своему долгу. Один целый день гуляет и потом списывает домашнее задание у друзей, другой ежедневно кропотливо их выполняет, лишая себя этим многих удовольствий. В итоге оба часто получают одинаковые оценки и в одно время заканчивают школу. Даже на начале карьеры эта разность подходов к жизни не сказывается. Но к концу жизни все встает на свои места.
Талант дается нам по заслугам прошлой жизни, это несомненно. Но трудолюбие – заслуга личная. Как часто способные, но ленивые, чей основной жизненный лозунг «пофигизм»,не достигают ни одной из поставленных целей, хорошо начиная и бросая, как только чувствуют, что требуется терпение и личное вложение сил. Блеснув яркой звездой, именно такие рано или поздно остаются ни с чем. Привыкшие надеяться на случай или на помощь других, к старости они начинают бедствовать. Такие чаще всего становятся попрошайками, пока другие, не более обеспеченные и удачливые, чем они, из последних сил пытаются сохранить свое лицо.
Те, кто никогда и ничего не вкладывали ни в работу, ни в своих детей, вряд ли имеют право жаловаться на судьбу. Девять парней из десяти, кто «загремел» в армию и, попав в горячую точку, стал инвалидом, не успевшим даже приобрести толковой специальности и потому обречен на нищенство, вовсе не обязательно патриот или герой. Он либо так плохо учился в школе, что не смог поступить в институт, не удержался в нем из-за собственной неорганизованности, либо пошел на это сознательно - понадеялся на большие и быстрые деньги на войне, которые привлекли его больше, чем перспектива скромного оклада специалиста, зарабатываемая долгим трудом, хотя и без риска. При одинаковых начальных условиях все мы делаем разный выбор в жизни.
В метро я вижу вокруг себя разную молодежь: студентов, штудирующих конспекты, и отморозков с пивной бутылкой, от речи которых, а главное от их скудоумия и нищеты желаний, мне становится страшно и горько. Может быть, «моя бомжиха» тоже жила всю жизнь так, как ей казалось жить легче и приятней, не борясь с обстоятельствами, не вкладывая себя ни в детей, ни в работу, не развивая свой ум и не делая над собой усилий. Так ли уж несправедлив в этом случае ее финал?
Никто не знает ответа на этот вопрос. Русская поговорка утверждает: «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». Удобно утверждать, что любого из нас может не обойти стороной сия чаша. Говоря так, мы либо фиксируем в своем сознании только свое настоящее, не помня или не желая помнить прошлых своих поступков, либо просто ничего не знаем о прошлом человека, с кем случилась подобная беда. Но смысл жизни любого человека не в том, чтобы предотвратить свою злую судьбу, а в том, чтобы вне зависимости от унаследованных обстоятельств жизни души по отношению к вечности передать мир последующим поколениям лучшим, нежели он получил его во временное пользование.
ПИСЬМО 11 05.02.02
Рецензия на газетную публикацию 1999 -2000г
Пять газет неизвестного происхождения, целиком состоящие из единственной статьи, набранной мелким шрифтом «Расовые доктрины в России, их возможности и целесообразность следования им в исторической перспективе». Вместо фамилии автора – таинственный псевдоним «Внутренний предиктор СССР». Олег, как всегда, сделал многократные, но невразумительные попытки заинтересовать меня ими, и это, как всегда, ему удалось. Он не дал мне ничего похожего на краткую аннотацию сего труда – это не в его стиле. Я сейчас даже не уверена, что он сам внимательно дочитал все газеты до конца.
Я убила на чтение больше недели. Ощущение такое, что я в куче навоза ищу жемчуг: Жемчуг, несомненно, есть, но очень много навоза.
Жемчуг – это ряд мыслей, показавшихся мне весьма интересными, новыми. Единственный их недостаток – бездоказательность. Этим стиль статьи очень похож на книги Лазарева: тот тоже не утруждает себя тем, чтобы показать читателю всю цепь своих умозаключений, которые навели его на какое-либо утверждение. В то же время, здесь дается масса информации, которую интересно узнать, но четкой линии мысли в ней нет: к чему вел и из чего следует то, о чем вдруг высказался автор, не понятно. А еще говорят о ясности мужского ума по сравнению с женским!
Итак, приведу основные моменты сего труда, опуская подробности.
Есть такая наука - евгеника, нацеленная в частности на выведение качественной породы … человека, и есть расовые теории и носители расизма – проповедники неравенства людей разных национальностей (более широко – рас), всевозможные «фобы» и «филы» разных народов. Тут, конечно, и расизм еврейский, берущий начало еще в Ветхом Завете, где семитам дается наказ не смешиваться с другими народами вместе с обещанием помощи в делах их господства над другими народами. Здесь же и расизм советский – нацеленный на чистоту национального происхождения кадров НКВД, за что им также было обещано господство над советским народом.
Ознакомление читателя с документами расистского толка плавно, но не логично переходит в оперирование новым для меня понятием и явлением - телегония. Телегония – это передача потомку наследственной информации в процессе совокуплений с противоположным полом, не приводящих к зачатию, но тем не менее действующих на будущее потомство через биополя внебрачных партнеров. У животных это, якобы, сплошь и рядом, но и на человека тоже действует. Вот потому, мол, у большинства народов и принято жениться на девственницах!
Духовное наследие – это та информация, которая зафиксирована в биополях человечества в разного рода эгрегорах. В этом смысле, рукописи не горят не в переносном, а в буквальном смысле слова. На духовное наследие потомка накладывают отпечаток не только эгрегоры предков, но и эгрегоры случайных партнеров родителей. Эти эгрегоры могут оказаться несовместимыми, конфликтными, что приведет либо к дисгармоничности телосложения дитяти, либо скажется на его психике. Смешение негармоничных наследий создает рождение выродков – людей, неполноценных в физическом отношении или с нестандартными реакциями.
Анонимный автор дает любопытную классификацию основных реакций, которые человек проявляет при неприятии воздействия на него внешнего мира: 1) напасть, 2) убежать, 3) принять на себя, оставаясь собой. И еще две творческих: 4) внести в среду новое, изменив ее и 5) обрести в себе новое, изменив себя. Смешно, но для меня наиболее характерны 1) и 5). Правда, обе не приносят никаких позитивных результатов.
Далее автор толково и подробно описывает процесс оплодотворения, акцентировав внимание на том, что из миллиона мужских половых клеток, только одна участвует в образовании нового организма. Точно также в женском организме в данный месяц из множества возможных женских клеток подготавливается к оплодотворению одна единственная. От того, какие хромосомы попадут в это случайное сочетание, зависит, какое существо будет рождено, с какими внешними данными, состоянием здоровья, с какими психическими особенностями и талантами. Словом, эту вариацию хромосом можно считать случайной, а можно – действием кармического закона. Автор подводит нас к идее, что «духовность родителей которая включает в себя строй психики в динамике его изменения и нравственность, оказывают влияние на процесс мейоза – избрание яйцеклетки и сперматозоида, предназначенных для зачатия будущей особи». Как иллюстрация этому, долго и очень подробно разбирается факт рождения последнего русского цесаревича Алексея, больного гемофилией. На примерах исторических деяний его предков доказывается, что его мать не случайно передала ему ген этой болезни, хотя не передала его предыдущим детям. Не случаен в их окружении и Распутин, склонявший через больного ребенка царскую семью к отказу от вступления в какие-либо войны. Показывается аналогия –Николай Кровавый, плохо кончивший потому, что пролил кровь народную, и смертельная опасность любых кровотечений для жизни Алексея. Много слов, много фактов, собранных из разных источников в одну кучу, но мало ясности в умозаключениях. Выводы нечеткие и малодоказательные.
Вместо того, чтобы определить для себя, что он хочет доказать, автор вводит в повествование много услышанного, интересного, но не своего. Например, эпохальные идеи. Мол, еще до каменного века жила-была цивилизация, устроительница египетских пирамид, ныне почти полностью погибшая вследствие катаклизма. Ноев ковчег – это как раз о ее завершающем периоде. Кое-кто из ее представителей уцелели и параллельно с доисторическими людьми стали нашими предками. Но та цивилизация (жившая во времена Атлантиды) резко делилась на господ и обслуживающих их рабов. Имела место жесткая селекция людей, влияющая на тип человека. В наше время раса господ оставила свое семя в тех, кто и сейчас осуществляет надгосударственное, невидимое управление над миром. Нечто вроде масонского ордена или Учителей Шамбалы, или еще кого-то, кто рулит историей и держит нас в слепом неведении. С другой стороны, есть люди, которые во всех случаях желают быть руководимыми, чтобы другие принимали за них решения и сняли с них всякую ответственность. Они потомки той искусственной расы рабов, что обслуживала атлантов. Понравилась цитата: «Для большинства людей наказанием является необходимость мыслить. Идеальной им представляется работа, не предъявляющая никаких требований к творческому инстинкту».
К знакомой мне из других источников гипотезе о доноевской цивилизации автор легко и бездоказательно добавляет свою, любимую, о евреях – о кочевом народе, ставшим египетским пленником. Они-де – подручный материал потомков расы господ, которые их вывели как носителей библейской доктрины и послали в мир осуществлять цель атлантов – отбирать особую группу людей, предназначенную для мирового управления. «Как выражение способа мировой войны, длящейся несколько десятков тысяч лет, в результате усилий наследников пирамид возникла библейская доктрина скупки всего остального мира глобально беззаботных и бездумных на основе надгосударственной монополии. Чтобы осуществить агрессию методом культурного сотрудничества им понадобился самовоспроизводящийся инструмент, несущий искусственную и целенаправленно созданную культуру».
В следующих номерах – пересказ книги «Майн Камф» Адольфа Гитлера, что вообще-то любопытно потому, что мы все о ней много слышали, но мало кто читал. Гитлер, оказывается, вовсе не хотел войны, в нее его втянули. Он хотел за сто лет очистить свою нацию, избавить ее от выродков, ограничив возможности их размножения и создав благоприятные условия для деторождения чистокровок – особой группы СС, к которой предъявлялись повышенные требованию по здоровью, интеллектуальной и физической подготовке, по чистоте крови. Написано четко, логично, убедительно. Невольно, подумаешь, а почему бы и нет? Что проку в том, что гуманные и цивилизованные общества сохраняют жизнь и право на потомство больным, увечным, психически и морально неполноценным, - тем кто ни за что не выжил бы сам, будь общество менее цивилизовано? Может быть и впрямь естественный отбор работает на нас, а мы его приглушаем? А если еще помочь ему – стерилизовать тех, кто не способен дать здоровое потомство, и тем самым улучшить общество?
Начиная с последних номеров, статья становится более интересной с точки зрения нахождения «жемчуга». Автор убедительно доказывает мне, почему нельзя принимать на вооружение доктрину Гитлера. Но сперва об основных строях психики у людей: 1) животный, когда поведение подчинено инстинктам, которые могут скрываться под оболочкой, представленной цивилизацией, 2) зомби или биоробота – в поведении господствуют приобретенные привычки, подавляющие волю, свободомыслие и интуицию, 3) демонический – осознанное или бессознательное наслаждение своей силой воли и подчинением себе других воль, 4) человеческий – разум опирается на инстинкты и унаследованную культуру, но слушает интуицию, различая в ней божье водительство, наваждения сатанизма, проявления коллективной психики и собственную свободную волю, через которую и строит свое поведение, причем так, чтобы не порождать в обществе лавины ошибок и заблуждений. «Свободная воля разумного человека не глуха к языку жизни, в котором каждое событие имеет адресованный свыше человеку объективный смысл».
Каждый человек делами своей жизни может показать себе и Богу, кто он: либо человекообразный баран, достойный того, чтобы его стригли и резали, либо он старается понять цель нашего существования на земле, либо, поняв предназначенье человека быть наместником Бога на Земле, старается его исполнить. Может быть и есть смысл в том, чтобы выводить совершенный вид животного, отбраковывая слабые звенья. Предназначение человека качественно отличается от предназначения других биологических видов. Жизнь человека протекает на этапе становления, а не на этапе поддержания жизни уже состоявшегося человечества. Идет процесс преображения человекообразия в человечность. Как на нормальных людей, так и на выродков возложены свои особые задачи, взаимодополняющие друг друга.
Что же такое выродки? Это биологические вырожденцы с проблемами физического или психического здоровья. Это мутанты, характер мутаций у которых не сказался на их здоровье. Это люди, получившие уникальное духовное наследие и выделяющиеся из общей массы «нормальных». Это те, кто получил «ненормальное воспитание» и с детства сформировал именно человеческий, а не животный строй психики. Человеческий строй психики сопричастен вечности. Как сказал апостол Павел, «мудрость нормальных людей мира сего есть явное, неоспоримое безумие перед Богом». Деятельность и существование всех ненормальных людей всегда идет в русле Промысла, и каждая из групп «выродков» исполняет свои особые функции. «Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не переменят того, что есть в них», цитирует автор Суру Корана. В чем состоит роль нормальных? Будучи в основной своей массе носителями нечеловеческих строев психики и эгоцентричного мировоззрения, они не ощущают тех бед, которые творят своими действиями, и их образ жизни часто приводит к тому, что их потомство становится генетически отягощенным, несмотря на их собственное здоровье и нормальность. Выродки получают свыше возможность почувствовать на своей шкуре последствия животного образа жизни человечества. Если мы сознательно уничтожаем свою отягощенную периферию, мы лишаем себя этим чувствительности, без осмысления невозможно преображения вида «человек разумный» в человека.
Кроме того, считает автор, через выродков численность человекообразия приводится в соответствие с емкостью экологической ниши. Человек не является нормальным источником пищи ни для какого хищного вида, поэтому, когда с поддержанием его нормальной численности не справляются болезнетворные микробы, за дело берутся собственные выродки, которые организуют войны или социальные реформы. Вовлекая нормальных людей в развратную гульбу, они обнажают факт, что в жизни что-то не так и пробуждают их сознание.
Закончу свою затянувшуюся рецензию цитатами автора, которые возмещают мне все тяготы прочтения столь длинного труда и являются главным выводом.
«Душа, пришедшая в мир, не виновата ни в чем из того, что сотворили на земле прошлые поколения. Но в том, что каждое поколение душ наследует жизненные обстоятельства от предков и передает в качестве наследия потомкам все, что само добавило к унаследованному, состоит знамение единства и целостности мира. У каждой души в этом мире есть свое предназначение, вне зависимости от того, что она унаследовала.
Бог не возлагает на душу ничего, кроме возможного для нее. И в ссудный день с каждого будет спрошено за то, что душа могла бы сделать, но не сделала, а не за то, что не могла, потому что ей это не позволило ее генетическое наследие».
ПИСЬМО 12 15-16.02.02
Читаю твою рукопись по второму разу и начинаю ее понимать по-новому. Или вообще – понимать. Грустно, но мои мозги стали таковы, что только путем многократной фиксации внимания в них что-либо остается в осадке. Первое прочтение дает только общее впечатление.
Многое понравилось. Многое хочется оставить в своей копилке на память. С немногим можно поспорить.
стр. 3 Много критики вслух не годится. Вслух – только положительный результат критики.
Это намек для меня. Я говорю вслух все. Знаю, что это не выгодно и это не улучшает отношений. Твой совет мудр. Но мне понимание того, что мой собеседник высказал вслух не все, что подумал, мешает. Я перестаю ему доверять и доверяться. Хотя, наверняка, если бы он высказал и все негативное – обиделась, и это помешало бы контакту. Словом, и так, и этак плохо. Кстати, эта проблема выбора: слышать правду, страдать, но иметь возможность что-то изменить в себе или жить в полуправде, но комфортно, (или, если рассматривать это же из другого положения: быть честным до конца или хорошо жить и иметь друзей) - не нова. Гамлетовское «To be or not to be» на ту же тему. Как Гамлет, так и я, проблему так и не решили.
Фиксирую себе для памяти и работы те твои фразы, что показались ценным наблюдением.
стр. 5 Все дело в отношениях. Чувства – результат отношений.
Если разобрать характер отношений с кем-либо (чем-либо), найдешь причины своих эмоций. Поняв причину, в какой-то степени приобретешь управление над чувствами.
стр. 6. Энергия отпущена. Ситуация подстроена. Экзамен (тренажер). Наш эго-компьютер реагирует. Все дело в отношениях. Знать шире, глубже, прежде, чем судить.
… Решай ситуацию, не откладывая на потом. Болезни – что не решено, но отложено.
Жертва – безвозвратная (по определению слова).
Последнюю фразу не оставлю без комментария. Как часто мы слышим на занятиях и не только там: «жертвуйте, чтобы…». У нас в подсознании сидит, что все деяния, особенно тяжелые для нас, должны как-то окупаться, пусть и не сразу. Положа руку на сердце, способны ли мы что-то совсем уж безвозвратно жертвовать? Ведь хорошее настроение от хорошего поступка, самоуважение в результате его – тоже возврат, и не малый! Есть ли люди, жертвенные по самой своей природе, которые даже не замечают, когда дают, ибо такова их природа?
стр. 7 Очевидные законы. 1)Люди реагируют положительно на положительные чувства к ним. 2) Чтобы иметь положительные чувства, надо знать окружающих или задать себе программу «люблю всех, кто бы ни встретился» 3) Люди – это машины неудачной конструкции. Как любить неудачные конструкции? Запустить такую программу. 4) Дух святой летает, где хочет. Где пути к нему? … внимательность к другим.
Любой закон предполагает формулировку цели, для чего он установлен. Выполняешь закон – достигнешь цель. Твои четыре закона предполагают твою цель – достижение положительных чувств других к тебе ( см. закон 1, а так же цитату со стр.20: «У меня мечта находить общее со всеми»). Прочие законы подсказывают средства, как этого достичь.
Зачем тебе положительные чувства других к тебе? а) приятно, б) это доказательство достижения гармонии с миром, которое есть, по твоему мнению, ответ на вопрос «зачем мы здесь».
Если это так, то твои законы безупречны. Сама же я не удовлетворена. Если цель есть а) – приятно, когда тебя любят, так жить легче, то эта цель как-то слишком прагматична для души. Если б), то это стоит обсудить. Уходя от общего к частному и конкретному, обнаруживаю, что я вовсе не хочу искусственно культивировать в себе программы любви ко всем. Вспоминаются отдельные уличные сценки и понимаю, что с иными согражданами я предпочитаю мирно разойтись, заткнув уши, а не лезть к ним в душу, не взращивать в себе чувство любви к ним и не искать с ними общего. С теми, кто связан со мной по воле обстоятельств, хотелось бы обрести мирное сосуществование, понимание, правильные отношения, не нарушающие гармонии, но не больше того. Быть всеми любимой и популярной, конечно, приятно, но совершенно не обязательно. Мне важнее быть честной по отношению к себе, не тратить силы на достижение популярности в ущерб более значимым для меня делам. Одиночество исчезает не тогда, когда тебя начинают все любить, а тогда, когда тебя любит те немногие, которых ты считаешь своими по духу (или по крови). Делать же всех людей средством своего развития (запускать программы любви к ним, чтобы «привлечь духа святого» см. закон 4) мне неприятно.
Вряд ли из меня выйдет когда-нибудь достойная христианка: цель «обретение мудрости для сотворчества с Создателем», для меня значимее, чем обретение любви к миру и с миром. Хотя одно без другого, наверное, неосуществимо.
стр. 10. Карма действует сильнее, чем ваш волевой выбор, и проявляется она и в этой, и в следующих жизнях. Внешним сознанием вы можете выбирать нечто, но оно может быть не свойственно вашей природе, каким-то очень внутренним программам, неожиданным реакциям вашим и на вас окружающих, встречам с теми и тем, что ваше обычное сознание не ожидало, но было и есть заложено в вашу карму.
Человек, не находя убедительных объяснений для несправедливости судьбы, но страстно желая сохранить свою веру в необходимость этой справедливости, придумывает себе красивую теорию, включающую в себя то, что невозможно подтвердить опытом. Например, теорию кармы. Я, ты – многие, включая древних, так к ней привыкли, что совершенно забыли о том, что карма – только интересная гипотеза, допущение. Это свойство нашей психики – как только мы даем название явлению, мы быстро забываем о том, что за ним почти ничего не стоит. Мы не знаем, что это за явление, но знаем, как его зовут, и это уже нас успокаивает. Вот это называется «электричество», это – «шаровая молния», это – «гравитация», а это – «карма». А есть ли они на самом деле, таковы ли, как мы это себе представляем, объясняют ли эти имена тот круг явлений, который они описывают, нам уже не важно.
А если допустить, что кармы нет, а есть немного генетики, а остальное – случай и случайное влияние среды, в которую человек попадает по воле случая? Они формируют преобладающие выборы, которые делает человек в жизни, и, как следствие их, его судьбу в этой жизни. Может быть и есть другая жизнь, но не случайно мы ее не помним, может быть, весь смысл в том, чтобы каждый раз все начинать с чистого листа, освобождаться от прежних грехов, не нести их груз в этой жизни?
Мне нравится теория возвращений Успенского: он в своей «Новой модели Вселенной» по крайней мере попытался обосновать цикличность времени, как отдельного измерения многомерного мира. Мы просто гуляем по разным веточкам уже раз навсегда существующего прошлого и будущего многомерного пространства-времени, где количество вариаций – параллельных миров, бесконечно (хорошая модель этого мира описана у Ричарда Баха в повести «Единственная»). Чаще всего мы топчемся по кругу – попадаем в ту же жизнь после смерти, потому что идем по жизни, не сопротивляясь с собой. Реже – сдвигаемся в параллельные миры благодаря своему свободному выбору, сделанному против своих механических реакций. Еще реже поднимаемся выше – изменяем свою жизнь более кардинально и приобретаем что-то на пути своего развития.
Что касается теории С.А. «выбирая всегда хорошее, получишь после смерти плохое», то в ней мне тоже не хватает смысла, цели нашего существования. Наш биоробот тянется к тому, что поддерживает его состояние, а не ухудшает, это нормально. Вкусы и пристрастия с возрастом, конечно, могут нами извращаться, и это вредит биороботу, но и тут надо подключать к этому факту понимание и перепрограммировать себя в нужном направлении, а не просто всегда искать только плохого, малого. Меня больше волнует другой вопрос: что притянуло наше Истинное Эго из нирваны, где все было так классно, в земной мир? По С.А. (см. стадии возникновения 12-и условий) это какая-то таинственная Антимистическая сила. Похоже, что она – не случайное явление, ибо зачем-то привела в состояние сансары все подавляющее большинство душ, и теперь из него выбираются наверх, Домой, только единицы. Может это такой сознательный эксперимент Творца? (то есть, не мы случайно упали, а нас намеренно столкнули?) Но буддизм объясняет мир без наличия Бога. Выходит, в нашей природе было заложено стремление туда, где нам хуже, а не туда, где нам лучше? Но сейчас-то мы ищем скорее приятного, чем неприятного?
Словом, когда не просто повторяешь зафиксировавшиеся в сознании истины и произносишь знакомые названия явлений, а начинаешь думать с чистого листа, заново, возникает очень много сомнений и необъяснимых фактов.
стр. 11. Что советует В.Л. о проблемах нерешенных, о проявлении всякого рода нездоровья, неприятностях? Советует забыть все (простить себе и всем). Перестаньте нереально хотеть, высчитывая будущее, и снимать с него пенки. Поймите себя в настоящем. Себя как множество. Помирите их (персоны) между собой. Найдите их общее.
Это хороший совет в мою копилку. Хочу почитать еще Ломовцева. Этот его акцент на настоящем времени (по сути жизнь в медитации) мне и тогда, по его книгам «Встречи» очень понравился. Не рваться в нирвану, а относиться целостно и серьезно к настоящему, решать и принимать то, что приходит сейчас, без оглядки на прошлое и будущее.
стр. 13-14. Сколько разговоров у С.А. о конкретных других мирах, о том, кто из его учеников был в прошлой жизни и кем, о способности переносить любую боль и любые лишения. Жесткая система ведет жестко. К любви через жесткость? К охвату бесконечного мира через его упрощение до примитивности? Чтобы выжить, понадобится жесткость, но и любовь, понимание всех и всего. В повседневной жизни сталкиваются программы всех нас, отсюда возможности понять и всех, и себя.
С.А. «Хочу, чтобы вы испытали опыт других миров». Если этот мир не познан, бог все равно в следующий не пустит. Здесь надо пройти все отношения без отрицательной реакции.
«Падмасана много часов и карма ада кончается». Не так, просто к боли привыкают. Если придет понимание об отношении с окружающими и об ответе на вопрос «зачем ты здесь», то и карма изменится.
Не могу не согласиться. Хотя то, что после наших достаточно тяжелых тренингов состояние души меняется, это факт. У меня появляется легкость (не обязательно в теле, так как мышцы могут и болеть), начинают появляться правильные мысли, менее эгоистические, мудрые, что ли. И, самое главное, ощущение, что груз вины и ошибок стал как будто бы меньше, что можно с чистого листа начать делать новые …ошибки. Увы, без них пока не получается.
стр. 17. Наши персоны конкурируют между собой за право реализации привычек, традиций, генов. Наша задача оставить одну персону. В.Л. советует сделать это путем переговоров. Тогда мы сможем встречать поток событий не отвлекаясь на запросы многих персон и проживать его до конца, не оставляя на потом. Тогда не будет груза не решенных проблем.
Интересно, но не то. Когда имеет место ситуация, во мне действует одна персона. Их вообще-то много, но в конкретный момент одна. Не с кем договариваться, я отождествлена с этой персоной. Потом ей на смену приходит другая, сформированная на другом желании, другой реакции, а событие уже ушло либо изменилось. Важно не уговариваться с персонами, важно просто вспомнить в нужную минуту, что нынешняя Я – всего лишь одно из проявлений множества моих Я, и поэтому нельзя допускать крайностей, паники или лени.
стр. 18. Мы имеем привычки. Нет, они, привычки, имеют нас. И душе это в тягость.
Душа – очень свободолюбивая сущность. Личность может быть склонной к подчинению, к заведенному порядку, но что-то внутри все равно подсознательно протестует, что не мы управляем ситуацией, а она нами. Может это основное качество души – свобода? Сергей и вообще учителя еще упоминают такое качество нашего истинного эго, нашей души, как счастье. Сергей даже, объясняя нам медитацию «кто Я?», часто повторяет нелогичную тезу: чувства (тело, мысли ..) приносят страдания, значит они – не Я. Мы привыкли утверждать, что истинная наша природа – счастье. Но чем это доказано? Тем, что мы хотим счастья? Но мы чаще всего тянемся к тому, чего не имеем! А почему не «Я есть страдание»? Когда эта неожиданная для меня мысль пришла в голову, я очень удивилась. Она, по крайней мере, объясняет наш постоянный мазохизм и причину падения в мир страстей. Иду дальше: если мы – частица Бога, то может и его природа – страдание?
стр. 19. Кажется, что у меня все хорошо. Границы осмотрены. Доводы по их охране приведены. Но приходит В.Л. и советует раздвинуть границы. То есть принять в себя больше.
Вот это идет в согласии с моей интуицией. Более того, мне кажется, нас и послали сюда для расширения своих возможностей и всего вокруг, а не для развития привычки сокращать все свои жизненные интересы и потребности. Конечно, через уменьшение потребностей и желаний мы буем иметь меньше страданий, но зато начнем тупеть в блаженном покое. Через расширение идет увеличение страдания («многие знания - многие печали»), а чем больше страдания, тем больше возможности для увеличения сознания, для чего нас здесь и держат. Мы как бы мозговые клетки Творца, его осознающий аппарат. Как тебе это?
стр. 20. Проблемы существуют в поле желаний. Существующая персона создана набором желаний. Без реализации желания персона вянет и умирает.
… Все кажутся независимыми, хотя так привязаны к привычному комфорту своих привычек, что не могут сдвинуться с места. Люблю сидеть так, в таком месте, подавать себя таким, реагировать на что-то так. И если этого нет всего, то я расстраиваюсь и расстраиваюсь определенным способом.
… Я не спокоен. Ответ известен: не хватает связи с Творцом. А ее нет, так как моя деятельность, мои мысли, чувства, поступки его не устраивают. Я гну свою линию. Я превратился в машину, нечувствительную к указаниям водителя. Поиск вещей, природы, творчества, друзей, противопола не может удовлетворять душу.
А что может?
стр. 22 Любой нас раздражает, если я принимаю его нападение как вызов к ответному нападению.
Как это правильно, но как невыносимо трудно применять это в жизни, успевать останавливать отождествление. Вот здесь как раз и надо запускать соответствующие программы, делать фиксацию памяти. Насчет программы «любить всех» я не уверена, а по части не реагирования на вызовы – точно нужно.
стр. 39. Хотя возможности людей увеличились благодаря науке, но конкретно до каждого человека доходит мало плодов прогресса. Как это получается, что каждый чувствует себя обездоленным чем-то, все трудятся на кого-то, а работа, занимающая их основное время, их душу затрагивает незначительно. … Общественное мнение предполагает использование всех нас как рабов.
Ты видишь причину нашего рабства в невозможности свободного перехода с места на место. Сложный вопрос. Вряд ли виновато в этом общество. Это больше – несовершенство собственной конструкции: я сама могу очень мало из того, за что общество может мне платить. То, что могу, обществу не нужно. Да и могу я крайне мало. Куда уж мне менять места приложения сил!
стр. 45. Сергей уже не зовет на дискуссию Он теперь только говорит, точнее «жертвует истину»
В данном случае я готова заступиться за С. У тебя нет опыта групповой работы, поэтому ты так думаешь. Один раз ты провел у меня занятие по голоданию и правильному питанию – несмотря на твои знания и опыт, занятие тогда не получилось. Очень важно, организовав дискуссию, уметь держать общую беседу под контролем, чувствовать время, не идти на поводу у праздно болтающих. Должен быть продуман сценарий и режиссура, тогда занятие будет полезным для всех. Я хожу на занятия в том числе и потому, что мне интересна информация, которую дает С. Какие-то частные вопросы случайно и впервые пришедших на занятие, мне менее интересны, тем более, что они сами получат на них ответы, если будут регулярно посещать занятия. У пифагорийцев существовал запрет на задавание вопросов учениками до истечения ими, скольких-то лет занятий. Если за это время им не хватило информации для понимания и что-то осталось неразрешимым, они могут спрашивать. А мы привыкли забегать вперед, получать готовые ответы, еще ничего не вложив сами, не попытавшись сами думать, анализировать, выверять услышанное на собственной практике, искать ответы, как ищут голодные хлеб. Все мы любим говорить, а не слушать. У Наставника есть право говорить, потому что он – Наставник.
стр. 53. Пересмотр личных установок – неверных: 1) я – тело, я смертен 2) страх за тело, за блага, за уважение товарищей 3) отказ от борьбы с устоявшимися отношениями общества.
Про 1) и 2) нет доказательств их неверности, как нет и их верности. Можно выстроить любую систему. Про 3): Лично ты (как и большинство) с этим не борется на деле. Бороться на словах – это пустословие.
ПИСЬМО 13 01.03.02
Давно не писала, поэтому постараюсь кратко запечатлеть основные моменты последних событий, которые заслуживают не быть пропавшими в забвении.
Первая в этом ряду - история с «моей бомжихой». Как выяснилось, в те самые дни, когда я с облегчением описывала ее неожиданное исчезновение с нашей лестницы, она лежала мертвой под окном на площадке нашей лестницы этажом ниже. Большинство жителей четвертого и выше этажей пользуются лифтом, поэтому обнаружили ее не сразу, не сразу удалось и дозвониться до милиции, чтобы освидетельствовать и увезти ее тело, пролежавшее там два дня. Мой хлеб и молоко – не знаю, выпила ли она его? - вероятно, оказались ее последней пищей. Узнала я об этом совсем недавно, из случайного разговора с соседкой. Не знаю, что к этому можно добавить, но забыть эту печальную историю трудно.
А вот не запечатленное событие еще более давних дней – праздника Крещения 19 января. В этот день мне неожиданно захотелось сходить на службу в нашу Чесменскую церковь и заодно принести домашним пол-литровую бутылочку освященной воды. Увы. Официальное Православие меня никогда к себе близко не подпускало. Еще до начала литургии народ выстроился возле храма в очередь за водой. Чаны стояли наполненными, но воду пока не давали. Я пошла в храм, исповедовалась, отстояла двухчасовую службу, как и положено, причастилась. В давке и в духоте мне было не сладко. Потом вышла на улицу за водой, заняла самый конец очереди, состоящей из тех, кто не был на службе, но зато заранее запасся пятилитровыми крынками для воды. Для многих ее приобретение оказалось важнее, чем сама крещенская литургия. Наконец вышел священник и отслужил над чанами Водосвятную молитву, начали разливать воду страждущим. Настроение было хорошим: звенели колокола, небо – серое, но красивое, яркое, снег кругом белый, хотя и мокрый. Очередь двигалась медленно – каждый набирал воды, как на всю оставшуюся жизнь – голову что ли они собирались этой водой мыть!? Я стала подмерзать – хоть и не крещенские морозы, но два часа стояния на улице после двух часов на ногах во время службы кого хочешь заморозят! Народ не стеснялся курить прямо возле храма, в очереди – по-христиански так, от души. Настроение все равно оставалось хорошим. Потом вода в чанах стала заканчиваться. Окончательно она закончилась как раз передо мной. Далее ожидалось новое наполнение чанов из водопроводных шлангов в течение часа и новая Водосвятная служба. Я подумала, что всю святость, которая мне была доступна, я уже получила, не стоило отнимать новую порцию воды у тех, кто ее так жаждал, судя по количеству людей, подошедших к этому времени к храму, минуя его внутренность. Я все-таки смогла причаститься. С этой праведной мыслью я отправилась домой. Вот уже в который раз я наглядно увидела, что невидимые двери видимого христианского храма для меня почему-то всегда на запоре.
Как обычно, несколько слов о «Спектрэнерго». Уволились Горбунов, Таня Мишунина, Максим Головлев. Заказов на текущий год нет, если не считать сомнительной перспективы строить тепловые пункты на Северо-Западе: в Нягани и Вельске – городах боевой молодости нашего Шефа. Там нам охотно давали фронт работы, но их уровень оплаты соответствовал местным условиям, то есть был мизерным для наших питерских цен и уж тем более не стоил того, чтобы ради таких заработков жить в командировке. Шеф, прикидываясь наивным идеалистом, любил, рассказывая о немереных возможностях освоения Севера, повторять дикие фразы типа: «Там мужики работают за три тысячи в месяц и очень довольны…».
В Петербурге жизнь дорожает на глазах. Квартплата, если не иметь льгот – пятьсот рублей в месяц, чуть меньше ста рублей - телефон, шестьдесят – электричество… Благодаря маминой инвалидности нам это обходится немного меньше. Транспорт, если его дождаться и втиснуться в него – забирает шесть рублей с поездки, более реальные для использования коммерческие маршруты обходятся в десятку. В магазинах есть все, но цены кусаются. Для нормальных бюджетных организаций нормальной зарплатой сейчас считается шесть тысяч. А у нас исполнительская администрация получает три и только начальство – пять. При этом у Литвиновых лишние личные деньги есть всегда, из чего я делаю вывод, что как владельцы, они имеют не только установленную им зарплату. Организации труда по-прежнему нет никакой. Шеф не принимает никаких исполнительских решений и не отвечает конкретно ни на один текущий вопрос (его и не спрашивают – бесполезно). Подруга с увольнением Горбунова и Татьяны взяла на себя все их обязанности, но ничего не успевает и ничего толком не умеет делать. Она дергает всех нас, как марионеток, заставляет выполнять много ее ненужных, непродуманных и эмоциональных указаний, не распределяет должным образом обязанностей. Подруга часто не дает нам необходимой исходной информации, предпочитая управлять послушными идиотами, а не партнерами. Она часто ведет себя с подчиненными по хамски – ни спасибо, ни пожалуйста, ни элементарного понимания, что при отсутствии выплат не только нормальных денег, но и положенной мизерной зарплаты, вряд ли оправдано толковать о служебных делах после окончания рабочего дня. А именно к шести часам вечера у Литвиновых обычно набирается больше всего нерешенных и безотлагательных дел, которые на другой день ими или просто забываются, или откладываются на неопределенный срок. И все это было бы еще не так противно, если бы на фоне нашей нищеты, идиотизма и безалаберности нам не приходилось бы выслушивать маниловские мечты и неуместные для нашей жизни «правильные» рассуждения Шефа о том, как мы должны работать и как относиться к своей работе. В его речах столько демагогии и неприкрытой лжи, что мне становится тошно. Тошно и непонятно – понимает ли он, что говорит ерунду, или это его продуманная игра на публику, которую я наблюдаю уже не первый год, и которая больше политика, чем наивность.
Но не все так плохо, как я описываю. Здесь я все равно чувствую себя своей. Здесь у меня есть мой уютный рабочий стол в отдельной теплой комнатке с собственным, пусть и смешным, компьютером. Здесь я имею доступ к так нужным мне ксероксу и принтеру, здесь на праздники готовят шашлыки и устраивают за счет Шефа вкусные застолья (это их обычный, проверенный способ снятия напряжения с их обозленных рабов). Здесь у меня есть друзья, а начальство по большому счету меня ценит и относятся хорошо, хотя никогда выше рабского положения не поднимет. Но это касается не только меня: такова общая кадровая политика организации, что бы там ни говорил Шеф об обратном.
После ухода Тани и наступления понимания, что мне даже не собирались предлагать ни ее оклада (тоже очень смешного), ни ее работы, мне в очередной раз захотелось уволиться. Возле «Ленинца», куда я почти каждый день хожу в наш банк, арендующий помещение у моей прежней фирмы, я встретила своего бывшего коллегу и ровесника – Олега Алексеева. Когда-то, во времена моей комсомольской юности, он работал в одной комнате с Коряковым. Олег мало изменился внешне, да по манере общения тоже. Между тем с тех времен прошло двадцать лет, все из которых Олег провел в тех же, родных мне стенах, дослужившись там до начальника лаборатории. Не ищи я тогда лучшей доли, может быть и я была бы сейчас ведущим инженером в одном из в сто раз изменившим свое название отделении «Ленинца» с окладом примерно таким же, какой у меня сейчас. Не было бы сейчас в моей жизни и ни транспортных мук, ни унижений, ни страха. Хотя кто знает! Может быть наоборот, я бы мучалась тоской, что не решилась ничего поменять в своей жизни, что упустила шанс посмотреть на другие стороны бытия и проклинала бы себя за пассивность.
Олег пообещал поговорить по поводу моего устройства на работу к ним с коллегами. С его точки зрения проблем не было – за три тысячи здесь можно было не перетруждаться и уж тем более не проводить на работе более шести часов в день, но им требовались опытные программисты. Решиться придти с пустой головой коллектив немолодых специалистов, чтобы все начинать с начала, с самых азов, было страшно. Для кого-то может это и нормально, но меня от этой мысли охватывал ужас и вспоминались мучительные времена моего пребывания в ФинЭке.
Сделав по рекомендации их отдела кадров самостоятельно пару звонков в разные отделы «Ленинца» и ни на что не решившись, я застыла в ожидании чуда. Мысленно смаковала воображаемую сцену подачи заявления на увольнение и так же мысленно понимала, что особого эффекта она не произведет: в нынешней ситуации и с более нужными для организации людьми расставались легко, поскольку даже работающим платить было не из чего. Алексеев позвонил мне через неделю и сказал, что мне будет звонить Любавский – ему нужен человек на руководящую работу - не программист, что-то толковал о должности ведущего инженера. Мне стало страшно и удивительно это слышать – я еще и работы их не знаю, как же можно руководить! Впрочем, Банкову это обстоятельство в свое время не помешало, да и другу Литвинова, который метил в мои начальники, не зная нашей работы, тоже не мешало… Любавский мне так и не позвонил, а я, не зная номера его телефона, инициативы тоже не проявила, мучаясь сомнениями и страхом обрубить сук, на котором сижу, в случае его положительного звонка. Я презирала себя за нерешительность и, в то же время, понимала, что мое бегство из «Спектрэнерго» может оказаться еще одной моей ошибкой, моим отказом испить до конца свою отрицательную карму, моим предательством по отношению к людям, которые хоть и ничем меня не облагодетельствовали, но и зато и не посчитали чужой, лишней, как вполне может оказаться на другом месте.
Понять и оправдать мою нерешительность сможет лишь тот, кто побывал в моем положении. Совсем недавно мне позвонила моя бывшая коллега из Отдела УРЖ Петроградской администрации Зоя Фомина. С повышением окладов, Матвеичеву заставили сократить три ее штатных единицы. Под сокращение попали ее зам – Татьяна Сабурова, Рита Хохлова из моего бывшего сектора работы с очередниками и Зоя. Зоя искала работу. Только теперь, по ее словам, она, наконец, поняла мое состояние в те дни, когда мне сообщенили о предстоящем сокращении. Прочувствовала на самой себе ужас оказаться выброшенной из привычной колеи, ничего, кроме этой колеи – давней и привычной, не умея. По сравнению с ней, у меня тогда и то было больше умений и призрачных возможностей. Звонок Зои подарил мне два ценных самонаблюдения. Во-первых, осознание, что мое сегодняшнее метание с работой – блажь по сравнению с ситуацией, в которую попали Зоя и Рита. (Сабурова, к счастью, уже нашла себе новое место работы и даже довольна). Во-вторых, в глубине моей души я обнаружила не только сочувствие, но и удовлетворение. Как ни стыдно это признать, я почувствовала себя отомщенной, ибо мое тело все еще помнило вполне естественное равнодушие моих тогдашних коллег к моему сокращению – они мне внешне сочувствовали, но не осознавали всего ужаса, который их обошел стороной и, как им казалось, конкретно их не должен был затронуть.
Мы должны беречь и ценить каждый миг своего настоящего относительного покоя и благополучия, не впадая в амбиции и, в поисках лучшего, не торопиться ломать то, что имеем. В любой момент и над каждым из нас судьба может совершить неожиданный вираж и оставить нас у разбитого корыта. От этого мы никогда не можем быть застрахованы.
Возвращаясь из местной командировки на фабрику «Пролетарская победа» (куда, кстати, я когда-то, в самом начале девяностых, чуть было не устроилась работать, попав в трудную ситуацию с надвигающимся развалом нашего ОКБ «Карат»), я подумала, что было бы неплохо воспользоваться представившимся мне случаем и заглянуть на Новодевичье кладбище, где находится мой Бронзовый Христос.
Мела февральская пороша. Мокрый снег налипал на деревьях и покрывал белым саваном грязную землю. Храм Казанской Божьей Матери, что прячется за фасадами домов шумного Московского проспекта, снова порадовал меня новыми изменениями. Его побелили, перенесли на восточную сторону его главный вход, освободили прилежащую территорию от поздних, уродливых пристроек. Внутри усиленно шла реставрация – пройдет еще пара месяцев, и он предстанет перед нами во всем своем великолепии. Более интересного по архитектурному решению храма, чем этот, напоминающий византийскую постройку, я в нашем городе не знаю. Широкий, каменный, с огромным куполом древней шлемовидной формы, с боковыми двухэтажными галереями и огромным залом внутри, с темно-красными плоскими фресками внутреннего убранства и с прекрасной акустикой, этот храм всегда меня завораживал. Дико было вспомнить, как еще совсем недавно в нем, перегороженном и застроенном внутри и снаружи уродливыми производственными помещениями, находился какой-то химический завод, а я разглядывала его внутренний, чудом сохранившийся купол через щелочки временных перегородок, обезобразивших его интерьер. Хоть что-то в нашей стране меняется к лучшему. Возвращаются в ведение церкви и реставрируются старые храмы, строятся новые, и то, что уже отстроено и отреставрировано, действительно радует глаз и наполнят душу радостью...
Вокруг Бронзового Христа была оборудована уже целая площадь. У подножья памятника стояли цветы, был установлен подсвечник, стояла скамейка, на которой можно было уединенно побеседовать с Христом. Глаза Бронзового Христа все так же скорбно и доброжелательно смотрели на всякого находящегося перед ним, где бы он ни остановился. Я оказалась не единственной посетительницей заветного места. Приходили женщины – молились, читали свои записки, трижды обходили вокруг памятника и целовали руку Христа, забираясь на заднюю часть постамента. Одна дама даже принесла кринку воды, и налив ее в чашу, помолясь, попросила Христа осветить ее воду. Этот обряд показался мне куда возвышенным и, наверное, действенным, чем освещение воды в описанный выше праздник Крещения.
Разговор с Христом, как всегда, внес в мою душу успокоение. Более того, с помощью И-Цзин (№54) я получила из его уст вполне конкретный ответ на мои сомнения по поводу необходимости в настоящее время перехода на новую работу. «Всегда и во всем будьте осторожны. Происходящее воспринимайте спокойно и хладнокровно, иначе можете попасть в очень неприятное положении. Это период, когда лучше ждать и думать. Одновременно это период, когда доходы превышают расходы».
Я с удивлением отметила, что ответ меня радует. Что-то внутри меня тоже очень не хотело делать резких движений и ломать то, что пока еще было живо и меня не отталкивало. Кроме того, меня мучило любопытство, чем же все-таки в «Спектрэнерго» закончится эта Комедия?
ПИСЬМО 14 03.03.02
Издали живопись французских импрессионистов создает живые, объемные картины вечно меняющегося реального мира. Вблизи видно только беспорядочное чередование разноцветных мазков и пятен – ни системы, ни смысла. Мои отношения с людьми чем-то напоминают мне эти картины – в их истинной природе можно разобраться только с определенного расстояния.
Вот моя странная, задушевная «телефонная» дружба с загадочной женщиной Майей. Отношения, которые год назад так внезапно начались и до сих пор развиваются по нарастающей, делаясь для меня, истосковавшейся по подругам, все более нужными. Здесь присутствуют все элементы «женской» дружбы, которой почти не было в моей жизни: ласковые слова, словесные поцелуи, эмоциональные всплески и сопереживания. И это при том, что мне еще непривычно говорить ей «ты» и я до сих пор не могу запомнить имен самых близких её домочадцев – мужа, сына и собаки, не потому что беспамятная, а потому, что по странной особенности Майиного характера она сама никогда не называет их имен, обходясь какими-то промежуточными нарицательными обозначениями. Как это у нее получается – не знаю. Я вообще очень мало о ней знаю – ни кто она по профессии, по образованию, ни кто ее родители, ни откуда она родом, ни историю ее любви и брака. Почти ничего, что составляет канву любой женской судьбы. И это при том, что мы много и ласково говорим, обмениваемся впечатлениями о книгах эзотеризма, при том, что она по моим книгам знает обо мне все. Почему так произошло? Не знаю. Может быть, я сама ее стесняюсь расспрашивать, боясь задеть за больны струны, может быть я подсознательно не хочу этого знать, боясь то ли разочарования, то ли усложнения наших отношений, а может быть причины вовсе не во мне. Во всяком случае пока наши отношения и без этой четкости изображения вблизи создают достаточно объемную и живую картину издали. Как у импрессионистов.
Еще более непостижимы мои взаимоотношения со вторым другом последних двадцати лет моей жизни – Олегом Птичкиным. Насколько легко и интересно мне бывает временами с Тилопой, настолько другими временами мне приходится трудно и тягостно с ним. Уж об Олеге-то я, кажется, знаю все, и все-таки до сих пор его не понимаю. Не понимаю причины его постоянной беспричинной неискренности, недоговаривания, жмотства и потребительства, боязливости и занудства. Не понимаю, почему он ведет себя со мной так и говорит то, как будто в первый раз видит меня и ничего обо мне не знает, говорит не со мной – реальной, а с выдуманной им самим и не имеющей со мной ничего общего. Гнет свою линию и распускает вокруг себя защитный туман, который его не только не защищает, но, наоборот, отпугивает окржающих. Продолжая аналогию с живописью, краски его картин вызывают во мне аллергию не столько своим вредным для меня составом, сколько несовместимостью с моим представлением о самом назначении красок. Его слова, которые я в который раз принимаю буквально, слишком часто оказываются не соответствующими его поступкам даже там, где для этого совершенно нет видимых причин, и это выводит из равновесия. Он ищет (на словах) любви и понимания от всех людей и сам же отталкивает их от себя своей холодностью, не эмоциональностью, странным, прикрытым видимой отзывчивостью эгоизмом и душевной глухотой, которая трудно объяснима и совершенно не вяжется с тем, что он сам о себе думает. Если на Майю, даже ничего о ней не зная, я могу полностью положиться, то от Олега я в любой момент ожидаю получить «удар в спину», совершенно неожиданный для меня, необъяснимый, нелогичный и от того особенно болезненный.
11.03.02.
С легкой руки Регины Бурва меня занесло в еще одну давно интересовавшую меня группу. Вел ее учитель моих учителей – Феликс Дмитриевич. Если я ничего не напутала, именно он привез из Риги систему йоги, по которой начали свои группы сначала Толик Иванов, а потом и Володя. Занятия проходят по воскресеньям в удобное для меня время и удобном месте – в десяти минутах ходьбы от Техноложки. Они состоят из двух частей – комплекса асан и собрания поклонников Сатья Бабы. Сатья Баба – еще один живой Бог, воплощающийся в разных телах вот уже на протяжении столетий. Его последнее воплощение (род. 23 ноября 1926г) живет в настоящее время в ашраме города Путапарти на юге Индии. Сатья Баба прославился чудесами, превосходящими мое понимание, как то: материализация предметов, телепортация собственного тела, ясновидение, целительство и многое другое. О Сатья Баба написано много книг, и он внушает мне большее доверие, чем наш С.А., хотя лично мне не посчастливилось стать непосредственным очевидцем феноменальных способностей ни того, ни другого. Феликс Дмитриевич, помимо ведения группы классической йоги (идущей по линии школы Рамакришны в Бенаресе), являлся приверженцем духовной деятельности Сатья Баба и очень рекомендовал посещение второй части занятия всем присутствующим.
Феликсу Дмитриевичу 3 марта исполнилось 70. (1922г, СПб) Его супруга Соня тоже присутствует на всех его занятиях. В настоящее время они оба, вернувшись из Прибалтики, постоянно живут на даче у Регины, поддерживая ее дом и хозяйство после смерти мамы Регины. Невысокого роста, крепкий, с прямой осанкой, с седой шевелюрой волос и в такой же седой бородой, Феликс мне понравился и своим внутренним спокойствием, и красотой лица - изумительно правильными, благородными чертами лица. Это был настоящий йог, какие они и должны быть в моем понимании.
Зал представлял собой удлиненный холл в полуподвальном помещении старого петербургского дома с низкими потолками и мягким, идеально чистым белым линолеумом. расположились мы на своих подстилках необычно: по кругу зала, развернувшись лицом друг к другу, Феликс – один из нас. Я больше привыкла к радиальному расположению практикующих по отношению к Наставнику, при котором в шавасане все должны лежать в одном направлении – головой к коврику ведущего занятие.
Вводных речей было сказано немного, и все - по существу, речь неторопливая, уверенная, доброжелательная. Асаны – типовые, не слишком трудные, но выполняемые с толком и пониманием, с употреблением основных терминов на нормальном санскрите, то есть с тем произношением, к которому я привыкла ( никаких «самади» и «Дамма» вместо самадхи и Дхарма). Принципы выполнения асан – постепенность, регулярность, самоконтроль, внешняя и внутренняя тишина – соблюдались полностью. Асанам предшествовала разминка и самомассаж по системе Вьяям. Я почувствовала себя комфортно. Комплекс длился недолго – не более часа, но сразу после него, когда мы начали медитативные упражнения с произнесением 21 «ом» (с настройкой ума на гармонизацию отдельных физических систем и тонких тел), что заняло довольно много времени, я одна из всего зала находилась в позе лотоса минут пятнадцать. Не было воинственной, героической музыки, нацеливающей нас на борьбу с телом, не было установки на достижение предела собственных возможностей (самое плодотворное состояние с точки зрения эзотерического буддизма), не было вообще никакой потребности в насилии над телом, но телу было хорошо. Я давно уже не сидела в лотосе так легко и комфортно, а мантры «Ом», которые мы пели в резонанс, концентрируя сознание на звуковых вибрациях, уносили куда-то в иные миры. Конечно, наши занятия на проспекте Просвещения более интенсивны, более сложны в техническом отношении, но эти, где мне совсем не пришлось вести с собой борьбу за выносливость и преодоление, в результате оказались не менее эффективными с точки зрения внутренних ощущений. Руки пульсировали, я чувствовала в себе движение энергии, тело мягко и послушно отзывалось на упражнения.
Сказанное вовсе не означает, что я собралась менять группу. Хотелось бы ходить и туда, и сюда, поскольку занятия хороши каждое по-своему. Там – развитие силы воли, чистка каналов и подъем Кундалини в статических тренингах, которых в этой группе нет. Здесь - гармония души с телом и асаны, техника выполнения которых соответствует их определению: «асана есть удобное и устойчивое положение тела и ума», а вовсе не предельное усилие над собой, угнетающее всякую свободу и желание дышать, ощущать, наслаждаться чем-либо.
Интересно первое ощущение от посещения новой группы. Сразу же начинается сравнение с имеющимся опытом, и то, что прежде критиковалось, вдруг начинает казаться единственно правильным. Первые минуты занятия мне ужасно не хватало Сережиного голоса, нашего Кин Хина, наших боевых стоек на износ, отнимающих у меня силы, но и прибавляющих их впоследствии.
Что в группе не понравилось? Опять же – только по первым впечатлениям. Обстановка индийского храма, которая, с одной стороны, приятно контрастировала с проходным двором нашей группы (уличной одежды в зале, размытым временем начала занятий без ритуала приветствия и настройки на духовную практику, просмотром достаточно мирских фильмов, отнюдь не возвышающих душу, а скорее ее «фиксирующую» в нужном кому-то направлении. Здесь – чистота, тишина, изображение индийских богов на стене (Шивы, Ганеши и как ни странно – Христа), звук колокольчика (ваджры), отмечающий начало занятий и завершение шавасаны, проходящей в полной тишине. С другой стороны, именно эта обстановка храма меня и настораживала. В зале находился алтарь Сатья Бабе, устроенный тут же, в нише стены. Еще один культ иноземного Гуру, еще одна форма подражания скорее иноземной культуре, чем эффективной садхане, проверенной временем! Иконы Сатья Бабы несколько напоминали обстановку Университета Брахмо Кумарис с его «иконами» Учителя, напоминали и японские алтари с ликом Сонши. Хорошо это или плохо? Не знаю. Путь бхакти, вероятно, не для меня, во всяком случае, когда мне требуется духовная поддержка Бога, я обращаюсь мысленно к Христу, а не одному из многочисленных заезжих Гуру, хотя свою духовную практику строю именно по восточному образцу: христианство не дает мне того, что в избытке я нахожу в индийской философии. Да и санскрит мной почему-то воспринимается, как родной язык, чего не могу сказать ни про японскую, ни про китайскую, ни про ивритскую, ни даже про старославянскую терминологию.
Пришло время поведать о второй части нашего занятия – о санкиртане. Поначалу, я и не знала, что ожидается именно он, - я вообще не представляла, как проходит эта часть практики. Санкиртан означает священные песнопения в честь бога, слово которое я использую здесь только по опыту подобных мероприятий у кришнаитов. У них это мероприятие представляет собой многочасовое сборище, где поются мантры, вернее, единственная мантра – «Хари Кришна, Хари Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе, Хари Рам, Хари Рам, Рам, Рам, Харе, Харе», распеваемая на разные мотивы, что сопровождается ударами в индийский барабан и бубны с пританцовываньем и постепенным погружением всех присутствующих в общий экстаз, чему способствуют курения ароматических палочек. В конце этого действа раздается и съедается просад – пища, предложенная Кришне и освещенная им в процессе определенного ритуала.
Здесь многое тоже напоминало кришнаитский шабаш, но выглядело гораздо пристойнее. В зал внесли стулья и расселись – слева женщины, справа, через проход – мужчины. Это сразу напомнило обычаи Брахмо Кумарис. Внутри алтаря перед портретом Сатья Бабы подожгли свечи и ароматические палочки, запах которых, впрочем, ощущался и во время асан. На створках алтаря тоже находились иконы – на левой – индийский Бог прощения Ганеша, на правой почему-то Христос. Смешение двух религий, оказавшихся «в одном флаконе», мне не особенно понравилось. Перед алтарем поставили кресло, накрытое красной тканью, возле, на полу разостлали красный ковер, под кресло установили картинку с изображением стоп Учителя. Подразумевалось, что Сатья Баба незримо присутствует с нами, находясь в этом кресле. Соседка слева показалось мне старожилом. Я спросила ее, почему из всего индийского сонма богов избран именно Ганеша, которого я прежде считала богом мудрости, не зная о его другом аспекте - прощении. Слушая ответ, я увидела в лице соседки то, что было уже хорошо знакомо и не понравилось – ее застывший, неподвижный взгляд, многословное, затверженное объяснение не своими, а «зафиксировавшимися» словами на тему необходимости прощения в процессе духовной практики. Передо мной был типичный образец зомбированной личности – человека, регулярно посещающего религиозные собрания, где имеет место многократное повторение определенных истин – такие через некоторое время уже ни о чем сами не мыслят – они только следуют заложенным в них стереотипам реагирования, представлений, мнений, даже восприятия.
Началась «Служба». Четверо запевал – Феликс Дмитриевич и еще две женщины и мужчина, уселись на коврик в первом ряду и взяли в руки индийские бубны. Санкиртан начался с пения ОМ (именно ОМ, а не АУМ, как у нас) – в количестве 108 раз, что отмеривалась с помощью четок и оповещалось о завершении звоном колокольчика. К пятому десятку ОМ наступило интересное состояние – тело как будто бы вошло в резонанс со всеми звуками, вибрация стала объемной и живой, руки запульсировали. Многие выглядели, как в трансе – с полузакрытыми глазами, отрешенные.
После мантры начались баджаны. Что это такое, могу сказать только по догадке – молитвы Сатья Бабе, Бхагавану, Говинде, Раме и т.д. Удивительно, но терминология индуизма мне все еще памятна, я, как собака, не умея сказать, понимаю, о чем речь и делаю то, что следует делать, хотя и присутствую на сборище впервые. Ощущение, что я вернулась на свою историческую или кармическую родину. Каждый баджан имеет вполне определенную структуру, ритм, обрамление и состоит из запева одним из солистов и затем его хорового повтора. В принципе, можно успешно подпевать, даже не зная слов, более того, подсознательно доходит даже смысл, произносимого на санскрите. Что касается музыки – она была изумительна. Я вообще всегда в восторге от индийских мелодий. К тому же, одна из «солисток» пела вполне профессионально, от чего само действо доставляло огромное удовольствие.
Вся служба длилась недолго – не более полутора часов. К ее окончанию одна из присутствующих взяла в руки то, что напоминает мне кадильницу наших православных храмов, описала ею несколько кругов вокруг алтарного изображения Сатья Бабы, после чего все присутствующие встали на колени и совершили низкий поклон. Чуть позже каждому из нас поднесли чашечку, содержащее нечто, напоминающее пепел, мы взяли его по щепотке, и каждый из нас втер немного этого пепла в точки, соответствующие аджене, вишудхи и сахасраре чакрам, остаток пепла положили в рот. Благодаря тому, что я уже прочитала о данной школе ранее, я поняла, что этот пепел был той самой знаменитой вибхути – священной субстанцией, которую материализует из ничего сам Сатья Баба, как и, согласно индийскому преданию, вообще великие Достигшие. Появление вибхути свидетельствует о проявлении сущности Гуру в данном месте, через вибхути практикующие получают благословение и помощь учителя. Я спросила, как конкретно попала вибхути в нашу комнату. Ее сюда привезли из ашрамов, где она материализовалась, ответили мне. Слава богу, что не прямо здесь, подумала я. Я еще не готова принять факт, что прямо на моих глазах из ничего может возникнуть нечто материальное, По крайней мере, пока не увижу воочию, не начну над этим всерьез думать. Наконец, мы угостились просадом – печеньем и нарезанными кусочками яблок и бананов, которые принесли сами участники, во время службы они находились возле алтаря.
В общем и целом мне все понравилось. Не хуже Брахмо Кумарис, а во многих отношениях даже лучше. По крайней мере, нет иностранных представителей данного учения и благотворительных поборов в их пользу. И нет дурмана Кришнаитов, заузивших индуизм до неприличия. И по месту и времени – удобно. Что ж, будем посещать.
13.03.02.
11-го позвонила Володе, поздравить с днем рождения. Ответила дама, что придет Володя поздно. Я оставила свой телефон, просила его поздравить и сказать, что вспоминаю с благодарностью, как своего учителя. Мне действительно интересно с ним поговорить, хотя и страшно увидеться – уж больно я стала старая и страшная. На другой день он мне позвонил, но я была на буддийской йоге, судя по маминой записке он «хотел бы со мной связаться». Почему бы и нет? А недавно прислал письмо Николай. Короткое, но очень мирное письмо, где даже есть интригующие слова «Я тебя не забыл, не забываю и не забуду». Собирается быть в Петербурге в июле-августе, чего я скорее боюсь, чем хочу – маме это не понравится, а он никогда не считался с моим отношением к тому, какой след от него остается. Очень боюсь своего неуравновешенного поведения, которое я вообще плохо контролирую. Просто переписка меня бы устроила больше.
На работе есть изменения начиная с 4-го числа, но сейчас об этом писать не хочется. Похоже с поисками новой работы мне следует пока повременить, ибо снова возвращаются знакомые кармические сюжеты, а именно сюжет с Владимиром Витальевичем Пахановым, нежданно появившимся в АСУ ЛПТП и поставившим на место ожидаемое мной место руководителя группы, к которому я продвигалась тяжким трудом, пришлую Нину Панферову. Тогда, не поддавшись на его уговоры остаться, я сбежала в «Комету». Возможно, с точки зрения карьеры это мне повредило. Не хочется еще раз наступать на те же грабли, хотя опять мной уже сделано немало ошибок. Еще раз с удивлением нахожу, как сильно мы все закристаллизованы: сколько ни планируй, а все равно остаемся самими собой, даже, если это упрямство не идет нам на пользу. Впрочем, эта кармическая сценка с новыми начальниками уже начала мне надоедать, она неоднократно появлялась в моей жизни, а в последние месяцы возвращается особенно часто. Пора, наконец, принять эту карму и пережить ее, иначе мне никогда от нее не избавиться. Тем более, что И-Цзин № 54 говорит об этом очень убедительно.
ПИСЬМО 15 21.03.02
Вот и еще одно приключение. Везет мне в последнее время на них, чему я несказанно рада, ибо они касаются моих эзотерических знакомств с группами и школами петербургских практикующих. Мама моим пребываниям по вечерам вне дома, конечно, не рада и ходит с поджатыми губами, как будто я – ее личный раб, позволивший себе личную жизнь, ей не одобряемую.
Употребленный мной термин «практикующие» для последнего моего похода не совсем верен, ибо как раз те люди, к коим меня занесло, являют собой тип скорее потребителей, чем практикующих. Придти к ним меня уговорила Регина, на этот раз не Бурва, а Пляцковская. Игорь Ветров, о котором я прежде слышала от Менашкиной, читал курс лекций по Аюр-Веде, а Регина искала человека, который мог бы вернуть ей здоровье, в результате чего наше знакомство состоялось. Ветров – медик по образованию, последователь Аюр-Веды по убеждению и врач-натуропат по способу заработка. Его слушатели говорили и интересовались в основном не изменением сознания и бытия, что характерно для практикующих, а возможностью избавиться от болезней и омолодиться, что определяет тип потребителя. Ветров успешно использовал это законное людское желание и делал на нем бизнес. Вход на лекцию (без кассы и без билетов) стоил 30 рэ, здесь же шла его самореклама и реклама натуропатических снадобий его собственной фирмы, здесь же записывали на консультации к Ветрову – 500 рэ. за первый сеанс с дальнейшим снижением платы. Мои бывшие коллеги по подвалам и их блистательные потомки устроились в жизни хорошо.
В зале, как водится, были в основном женщины. Лекция оказалась информативной, хотя принципиально нового мне ничего не открыла: речь шла об утечках и методах накопления оджаса - резервного запаса жизненной энергии человека, определяющего длительность его жизни. Сам Ветров не понравился мне совершенно – самовлюбленный коммерсант от эзотеризма, компетентный в том, что делает, но абсолютно не духовный. Регина будет у него лечиться – я не отговаривала: все, что может помочь, не должно быть отвергаемо.
Гораздо больше, чем лекция, меня заинтересовал зал: он оказался тем самым кришнаитским храмом на Бумажной улице, о котором я уже однажды слышала от Анны Семеновны, моей давней знакомой по группе Володи, в последние годы озаботившейся кришнуитами. Мир тесен, а в последние годы он дарит мне слишком много удивительных повторов и обрамлений.
Официально храм именовался Ведическим и был посвящен Чайтанье – индийскому монаху 15 века, показавшему на своем примере религиозный путь бхакти.
Немного истории. С появлением в 4 веке на территории Индии буддизма начался упадок Вед. К 9-ому веку Ведическая философия снова возродилась благодаря Шанкаре, проповедовавшему путь джнани: Бог - единственная реальность, а мир – только иллюзия, в которую верят лишь не умудренные знаниями. Шанкара отрицал личностный аспект Бога (имперсонализм), описывая его подобным океану, водами которого являются все души, идентичные ему по своей природе.
Рамануджа, живший в 11 веке, упростил систему взглядов веданты, провозгласив, что Бог творит мир из материи, времени и души и заинтересован в судьбе каждого человека, а долг человека – любить Бога. В это время создается «Гитаговинда» - поэма на сюжет любви Кришны и Радхи, символизирующая стремление человеческой души к богу. Практикующий монах Чайтанья примирил долгий спор персоналистов и имперсоналистов, утверждая, что Бог одновременно и личен и безличен, поскольку абсолютен. Чайтанья проповедовал эмоциональную любовь к пастушку Кришне, провоцирующую ответную любовь со стороны Кришны, причем Кришна считался в этой школе воплощением бога Вишну, одного из лиц божественной троицы Брахмо-Вишну-Шива. По мнению Чайтаньи, смысл жизни состоит в том, чтобы осознать свои страдания и служить Кришне, причем в век Кали-юги, путь бхакти является единственно возможным. В наше время этот классический вариант вишнуизма возродил и модернизировал американец Прабхупада, деятельность которого породила современную секту кришнаитов или движение «Харе Кришна», ни в какой степени не признаваемое и не поддерживаемое самими индусами.
Итак, именно в Ведическом храме, посвященном Чайтанье, помимо прочих культурных мероприятий – лекций, практических занятий и семинаров, прочно обосновались наши питерские кришнаиты. Не брезговали здесь и другими: с доски объявлений на лестничной площадке мило улыбались лица знакомых мне людей – Виссариона, Владимира Антонова, Саи Бабы, зазывали на занятия по хатха-йоге, цигун, тайчи, танатологии. Впрочем, подобные доски объявлений можно сейчас увидеть и в магазинах эзотерической литературы – «Логосе», «Розе Мира» и др. От обилия возможностей у меня почему-то разбегаются глаза и опускаются руки – не хочется идти ни к кому.
Храм находился на 2-м этаже обычного здания и ,представлял собой огромный белостенный зал с белым, утепленным полом – вход только без обуви. По бокам – резные индийские колонны, поддерживающие верхнюю боковую галерею, как это делается в мусульманских храмах и в синагоге. Напротив входа – алтарь с красочным объемным изображением Чайтаньи и его брата в индийских костюмах. В день лекции Ветрова, зал был уставлен рядами кресел – как в кинотеатре. Ветров вещал с небольшой трибуны перед алтарем, напротив него – телевизионная камера: еще один способ его заработка. Знает ли об этом злачном месте на Бумажной улице Менашкина, живущая неподалеку? Впрочем, она вся в пришельцах, контактерах и космосе, у нее совсем другие интересы.
24.03.02
Пора вспомнить о моем последнем совете, данном мне Бронзовым Христом, который сбылся удивительным образом. Мне рекомендовалось не спешить с поисками новой работы и главное – не делать поспешных шагов. «Ближайши недели очень благоприятны для подготовки к следующему, более позитивному периоду», - утверждал «И-Цзин». Как раз вскоре после этого ко мне в комнату вместо уволившейся Тани в очередной раз подсадили моего нового начальника со стороны. Шеф снова выискал по предлагаемому в интернете резюме (многое из которого оказалось скорее показухой, чем правдой) «очень грамотного специалиста, бывшего офицера, владеющего вопросами экономики» Виталия Станиславовича Нестеровича (род. 12.02.52г). Карма настойчиво предлагала мне еще раз принять неприятную для меня истину: вместо того, что бы повысить в должности меня, мне находили нового начальника со стороны, которого мне же долго и нудно придется вводить в курс дела. С другой стороны, впервые за это время мне вспомнился эпизод не с Коноваловой и с Банковым, а с Пахановым, который тогда мог бы меня многому научить и помочь подняться вверх, но я сама сбежала в другой отдел, чтобы там все начинать заново.
Нестерович коротко подстрижен, темноволос, поджар и внешне чем-то отдаленно напоминал мне Толика Попова. Имел явно выраженные мужские атрибуты – низкий, командирский голос, самоуверенность, показную галантность с дамами. Последняя заключалась во внешних реверансах и ничего за собой не несущих комплементах, произносимых лишь для связки речи и для смазки дела. Эти лицемерные «поглаживания» в служебных и телефонных переговорах меня особенно раздражали: так и хотелось сказать – чем болтать пустое, лучше сначала в сути вопроса разберись, коли уж выступаешь от лица руководителя! Этот тип был птицей дальнего полета. До чтения наших папок он не снисходил, задавал мне массу вопросов, ответы на которые тут же забывал и, как и все его другие предшественники, был полон оптимизма, считая, что в нашей фирме все можно сделать нормальным способом. Он еще не подозревал, что как раз в этом меньше всего заинтересованы наши хозяева и большой воли они ему все равно не дадут, а если и дадут, то потом свалят на него все грехи за их же ошибки и в итоге выкинут восвояси ни с чем. Впрочем, совсем уж ни с чем от нас уходят только «шестерки», после того, как ими попользуются. Набираемые отовсюду шефом себе в подмогу бывшие начальники, временно оставшиеся без работы, некоторое время имеют у него оклады, о которых нам, старожилам, приходится только мечтать, они ездят в загранкомандировки, в которых нам, старожилам-шестеркам нечего делать, и только после этого, нахапав благ, денег и впечатлений, они с визгом изгоняются Литвиновыми, успев за короткий срок только чуть-чуть усвоить то, что мы уже умеем, а заодно и внести еще больший разор в нашу документацию и в репутацию фирмы. И вот теперь еще один Герой, который вряд ли будет Последним.
Первая неделя работы с В.С. (о боже, даже его инициалы совпадают с инициалами Банкова - прежнего возвращения моей кармы!) истощила меня полностью. Будучи в полной уверенности, что больше не повторю прежних ошибок и не начну говорить с ним лишнего – незачем это делать ни с какой точки зрения! – я неожиданно для самой себя снова сорвалась. Из меня вдруг рекой полилось все, что прежде лилось на предыдущего друга Литвинова из ГП ТЭК: мое раздражение, ненависть, обида, возмущение, мои идеи, как должно все было бы быть на фирме, и мой пессимизм, что этого никогда не будет, моя откровенная ирония над мужиками, приходящими сюда не работать, а руководить, не зная дела и не желая в него погружаться до мелочей. Все эти эмоции были ни к чему, все это работало против меня и истощало меня физически, и морально, рубило сук, на котором я и так непрочно сидела. Увы, я не могу играть роль, мне несвойственную, даже понимая ее жизненную необходимость. Мы не подружились, мы почти стали врагами, и это меня пугало. Между тем, В.С. так и не наметился сбежать, как его предшественник, а уже начал брать власть в свои руки и корректировать штатное расписание (как выяснилось позже, с единственной целью сделать себе новую должность, оставив все для остальных прежним). Прежде всего новый шеф начал вести борьбу за «порядок в доме» и за чистоту рабочих мест. В принципе, я с этим была согласна, но не очень поверила в торжество победы его начинаний, к тому же касающихся больше внешних проявлений, но не затрагивающих сути.
Когда я была уже в полном отчаянии от собственной природы и вновь сделанных старых ошибок, наступила вторая неделя нашей работы. Неожиданно начался процесс сближения. С одной стороны, мое подсознание приняло как данность факт, что этот солдафон и номенклатурщик никуда отсюда не уйдет по крайней мер в ближайшее время, я смирилась с его пребыванием. С другой, и сам Нестерович неожиданно для самого себя обнаружил, что я – не только старая, истеричная баба, но и толковый специалист, с которым считаются коллеги, что мои папки дел, которые находятся в моем ведении, не в пример остальному нашему коллективу, находятся в полном порядке, что я разбираюсь в вопросах, которые мне поручены, и что наши точки зрения на многое совпадают, а самое главное, что ему нужен мой опыт и знания, гораздо больше, чем мне его руководство, происходящее лишь по факту моего исполнения и без всякой его личной инициативы, а часто и понимания вопроса. Я же увидела в нем пользу для себя с точки зрения взятия им на себя ответственности, совершенно мне не нужной, и в качестве заслона от дерганья меня Подругой, которая, прямо скажем, ни руководить, ни общаться с подчиненными не умеет, всю работу тянет на себя, используя других только как ее личных секретарей. С В.С. у меня появилась надежда иметь свой четкий круг обязанностей, в том числе, более соответствующий моей должности инженера-экономиста. Нестерович умудрился выбить мне проездной на месяц и уверял, что так теперь будет всегда, он же поселил в душе надежду, что с новой оргтехникой он тоже сможет пробить вопрос, ибо сам был заинтересован в использовании экономических пакетов программ на моем компьютере. Поймав себя на мысли, что я, пожалуй, расстроюсь, если он все-таки сбежит, от чего мне будет не лучше, а хуже, я пошла на сближение.
Удивительный я человек: я пошла на это вовсе не потому, что к этому меня подвел мой разум или практический интерес – я почти никогда не делаю того, что мне выгодно, если этому противится моя душа! Именно мое подсознание (или душа?) приняла его существование и захотела продолжения совместной работы. Такое впечатление, что мое Я – это вовсе не ум, не здравый смысл, даже не культурные навыки и не стимулы к самосохранению, а нечто более глубинное, которое надо долго перепрограммировать, воздействуя эмоционально, чтобы оно поменяло программу и начало определять мое иное поведение. Любопытное наблюдение.
ПИСЬМО 16 28.03.02
Я как-то особенно пронзительно начинаю ощущать бессмысленность нашей жизни. Не буду даже углубляться в примеры бытия других – хотя, думаю, что подавляющее большинство не замечает, насколько никчемны их дни на этом свете, причем тем никчемнее, чем с более высокой точки смотришь на себя, - я говорю о самой себе. У меня в запасе есть еще несколько лет, но на что их можно потратить? В самом лучшем случае – на помощь детям в выращивании их детей, то есть моих внуков. На уборку, стирку и ремонт одежды, на покупку продуктов и их приготовление, словом – на естественный биологический процесс поглощения одного вида органики и на возврат этой органики вовне в другой форме, то есть на поддержание существования достаточно бессмысленной биологической цепочки существ, потенциально разумных и творческих, но фактически не вносящих ничего нового ни в мир, ни в самих себя. Наша жизнь – тот же Кин Хин в маленьком спортивном зале, где кажется, что мы яростно несемся вперед к своему освобождению, но на деле только бежим по кругу.
Как на арене лошади,
Несемся друг за другом,
Торопимся, торопимся,
Но топчемся по кругу.
Мы из сансары вырвемся,
Мы выпрыгнем в нирвану,
Не мучиться научимся
Мы поздно или рано.
Мир внешний все прозрачнее,
Дыхание все реже.
Бежим вперед, незрячие
И, все-таки, все те же.
Все так же одержимые
Цепями наваждений,
С привычными зажимами,
С мечтой в освобожденье.
Рассмотрим мамину жизнь, ибо она – это я, только рассматриваемая в последующей временной фазе. Моя дочка пока еще находится на предыдущей фазе, отчего мне кажется, что у нее все еще впереди, что она – то самое уникальное зерно, которое сможет не только сгнить в плодородной почве через положенное ему время, но и прорасти, став чем-то большим, чем зерно. Не будем сейчас говорить о том, чье будущее еще не реализовалось. У мамы будущее мало – не потому, что ее жизнь физическая подошла к концу, а потому, что то, ради чего она сейчас живет, не имеет смысла. Она уже превратилась в достаточно простой механизм, чьи проявления и реакции уже вполне предсказуемы: это ее зацикленность на порядке в доме по принципу «надо же что-то делать», это ее патологический интерес к отбору из всего потока информации только негативной («что у нас плохого сегодня?» ), это ее страдания, как реальные, так и выдуманные, это самонаслаждение стараданиями и самоудовлетворение от того, что ближние ей состадают или непременно должны это делать, что они хотят ей помочь, но страдают от того, что сама она эту помощь намеренно не принимает ни в какой форме. Это отсутствие у нее приоритетов – непонятно, для чего ей вся эта достаточно бессмысленная деятельность, называемая мною «надо же что-то делать для дома», если любые плоды этой деятельности именно ей и не нужны, не интересны, не радостны. Для кого тогда она старается? Чтоб жить, как все? Лишь бы повесить на других тот же долг и заботу, которые так давят на нее саму и которые могли бы не быть ни для кого таким тяжким крестом и заботой, если только изменить к ним отношение или хотя бы рассматривать их не в качестве самоцели, а в качестве средства для чего-то ей действительно нужного?
Для чего? Раньше мама жила для меня, для мужа, для работы, которую она в общем-то всегда воспринимала как тяжкий крест, впрочем, и я тоже всегда была ее тяжким крестом, хотя ей и казалось, что она меня любила. Она любила во мне свое страдание из-за меня. Чем она увлекалась помимо чисто биологических форм проживания жизни? Она и сейчас любит и разбирается в технике, интересуется новыми изобретениями, открытиями, раньше запоем читала «Науку и жизнь», «Химию и жизнь».Сейчас почти не читает, но не потому, что журналов нет и не потому, что здоровья стало меньше, а больше по упрямству: идет само гипнотизирование себя – «это мне не нравится, вот раньше…». С каждым годом все уже и все неприступнее становится ее окно в мир, через которое она еще соглашается что-то принимать в себя. Спорить или переубеждать ее в чем-то давно уже бесполезно – начинается обратная реакция и вместе с ней всегда – злость, обида, оскорбления в мой адрес, обвинение меня во всех смертных грехах и перевод разговора на свои протоптанные ею дорожки жалоб на жизнь, не имеющие никакого отношения к возникшей теме!
Грешно и больно писать такое о маме, о человеке, которого я любила всю жизнь, люблю до сих пор, но который никогда меня не понимал, а главное, не пытался понять, даже не ставил целью стать мне другом, – просто самоотверженно служил мне, делая то, что считала для меня нужным, не думая о том, идет ли мне это на пользу. Я – точное повторение моей мамы, я точно также доставляю страдания дочери, и ее жалобы на меня очень похожи на мои собственные по отношению к маме – просто временные фазы у нас разные, степень созревания явления разное. Как разорвать этот круг? Мама в молодости тоже страдала от характера моей бабушки – другого, чем у нее, но тоже не без подводных камней. Все повторяется. Я тоже очень скоро стану такой же, как она, не способной воспринимать никакую критику, обидчивой, ранимой, упрямой и глупой. Я уже во многом такая же. Чем я отличаюсь от мамы? Даже не своими попытками прорваться в мир эзотеризма, мир, который моя мама ненавидит вовсе не потому, что он не смог бы ее заинтересовать, а исключительно по той же причине, по которой я до сих пор не воспринимаю поп музыки. Я в свое ревновала ее к мужу, предпочитавшему это увлечение мне и дочери. Точно также мама ревнует меня к Володе и к йоге, якобы испортивших ей ее дочь, в результате чего она начала служить им, а не ей. Все дело случая. Наши пристрастия, как положительные, так и отрицательные, легко программируются извне случайными обстоятельствами, наведенными эмоциями, работой нашего Эго. Я, если и отличаюсь чем-то от мамы, так только в том, что к 50 годам я уже понимаю и часто думаю о том, что моя жизнь – бессмысленна, что ничто из того, что я делаю каждый день, не стоит того, чтобы тратить на это силы. У мамы, похоже, нет сомнений в ее правоте, в том, что надо жить, как все, не важно, что далеко не все ощущают счастье от такой жизни, важно лишь, что все идет по правилам. Она не читает книг ни по философии, ни по религии – эти темы ее не интересовали никогда. Я не знаю, что могло бы мне помочь уговорить ее прочитать что-то, от чего у меня до сих пор вырастают за спиной крылья и на мгновение появляется ощущение, что какой-то смысл в этой жизни есть. У нее тоже есть некоторые островки интереса – наука, новшества, тех. прогресс, но только не религия, не философия, не поиски глобального решения вопроса «для чего мы здесь?». Впрочем, я этого тоже наверняка не знаю.
Мое отличие от мамы невелико, потому что очень часто мне кажется, что эзотеризм – это такая же игра, как и все другие, он не лучше, но и не хуже, чем поп-музыка, технический прогресс, политика, обогащение или борьба за власть, которые создают временное ощущение смысла другим людям. Все равно все мы кружимся в одном и том же Кин Хине - гипнотизирующем беге по кругу за собственным освобождением.
…Стихают страсти грешные,
Душа летит над телом.
И вот уж мы - нездешние,
У самого Предела.
Торопимся, торопимся
От жизни оторваться.
Так цирковые лошади
Вперед по кругу мчатся .
.
Зачем я все это пишу? Наверное, для дочери. Очень хотелось бы, чтобы она начала задумываться о смысле своего существования немного раньше, чем я. А может быть, чтобы совсем никогда бы об этом не думала, поскольку иначе «ты не будешь жить больше подобно всем простым людям, ибо придет дар, который лишит тебя всего, что есть, и придет человек, который принесет тебе заботу ».
ПИСЬМО17 15.04.02
13-го мне неожиданно позвонил Маланичев. Я не сразу его узнала по голосу, назвав его Юрием Владимировичем, поскольку ждала звонка от соседа с 4-го этажа, вместе с которым мы пострадали от протекания водопроводных труб наших соседей сверху.
- Нет, это Владимир Владимирович, - почему-то ответил мне звонивший и добавил: «Себя предоставляю Небесам». Я уже не сомневалась, что это Владимир Иванович, удивившись и порадовавшись тому, что он, оказывается, помнит это мое стихотворение. Почему он назвал себя так странно, я удивилась уже потом, когда весь разговор меня преследовало странное ощущение, что я говорю не со своим первым Гуру, а с нашим Президентом, ибо интонации и голос у Володи были точно Путинские. Что это было – его странности и игра (Володя вошел в образ Путина и из него играл со мной в какую-то игру?) или Магия (мне просто послышалось неправильное отчество, а дальше началась работа моего воображения, которую Володя, как истинный маг, сумел сделать реальностью) не знаю. Говорил в основном Володя и, как и прежде, только о себе, завораживая магией своего голоса собеседника, мягко давя на него и подчиняя своей воле. Чего хотел? Чтобы я встретилась с ним в тот же вечер у метро «Чернышевская» и пошла на какую-то тусовку, где он будет выступать с очень важным и интересным докладом. Чем живу я, чем занимаюсь, чем интересуюсь, в какой группе работаю – его не интересовало совершенно, ко мне не было никаких вопросов как не было и сомнений, что мне необходимо как когда-то прежде влиться в ряды его учеников. Мои жалкие попытки рассказать о себе, предложить ему сходить в нашу группу, где можно позаниматься самому, чтобы преодолеть в себе «могущество» - третьего главного врага на пути Человека Знания , не были услышаны. Медленно и ласково, как удав кролику, мне подробно объяснили, как он сейчас выглядит, как он будет одет и о том, что ему было сказано свыше, будто мое присутствие там совершенно необходимо.
Честно говоря, я бы и сама с удовольствием посмотрела бы на него, но на мне сказывалась бессонная ночь, проведенная нами в борьбе с канализацией соседки и в ожидании аварийной службы. К тому же на следующий день мною уже было запланировано посещение сразу трех собственных групп (Сережиной – воскресной, Феликса Дмитриевича и Саи Бабы), поэтому я сказала Володе «может быть», не обещая наверняка. Сказала, что слышать Володю я искренне рада, сказала, что благодарна ему, за то, что он был моим первым Гуру и изменил мою жизнь к лучшему, но всякой информацией уже полна выше горла, сейчас хочу только реальной практики, чем и занимаюсь, и новых пристанищ не ищу – не в моих правилах менять учителей и школы, пока не пройдет лет так семь! Володя этому не поверил, по его интонации я поняла, что он лучше меня знает, что я должна делать, и что я все равно приду.
Но я не пришла. Как-нибудь позже, когда буду более свободна и только чтобы посмотреть, чем он стал в итоге. Судя по всему, тематика его лекций не изменилась – здоровье, гиссарские чудеса и феномены. Меня же по прежнему не воспринимали ни как коллегу, ни даже как старого друга, имеющего массу общих воспоминаний, а снова становиться участником массовки во время Володиных шоу мне не хотелось.
27.04.02
Правильно сказали древние: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Не только нельзя, но и не нужно. Походила несколько воскресений к Феликсу Дмитриевичу на его йогу, понаслаждалась стройностью построения занятия, его выверенностью с буквой учения, еще раз послушала давно забытые истины о дыхании по системе Бутейко, о залмановских ваннах и чувствую, что на занятия Сереги меня тянет больше. Здесь много опасной запредельности, но зато и больше открытий. Чем больше усилий вкладываешь, тем больше отдача. Это ничего, что тело болит почти все время – от одной мышечной усталости я плавно перехожу к другой. Зато хочется думать, что через боль идет выздоровление, что, раз гибкость восстановилась почти полностью, то значит начали рассасываться соли и нарастают новые хрящи, а разве может этот процесс быть безболезненным? Наверное и карма моя теперь выходит наружу – разве мало я наделала неправильных поступков за свою жизнь? Лучше сразу заплатить, чем откладывать расплату на потом, когда уже не будет сил преодолеть проблему.
Вспомнилось, как Коля Коровяк, наш преподаватель астрологии, рассказывал нам, как он сознательно внедрялся в людскую давку и шел навстречу толпе, чтобы таким образом проработать пораженные планеты своего гороскопа. Он не употреблял слово карма, но по сути его действие было тем же таинством, что мы осуществляем на наших занятиях. Мы платим по долгам либо следуя наработанной общей методике йоги, либо совершаем определенного рода усилия, используя знания астрологии применительно к своей личной карте гороскопа, то есть не просто мучаемся, а мучаемся в заданном направлении, точно зная, чего именно нам необходимо по нашему кармическому опыту. А Успенский об этом же говорит так: «вы всегда должны работать в своем самом слабом направлении!»
Регина живет тяжко, страдая от грубости ближних, и думает, что она искупает свои страдания собственной мягкостью и соглашательством. Вовсе нет – мягкость характера – это ее заслуга по прошлой жизни, она ее сейчас только тратит, ибо ей вообще мягкой быть легче, чем волевой. Ее слабое направление скорее борьба с собственным пустословием, желанием для всех быть милой и неумение сделать трудный шаг, чтобы жить по-новому. Она со всем соглашается, очень правильно говорит, но живет так, как жила всегда и даже не замечает этого; живет по инерции, заданной ее молодостью. Я ни разу не слышала от нее слов недовольства собой, тогда как жалости к себе и сетований на тяжелые обстоятельства очень много. Но нам говорят, что к нам не возвращается ничего, что не наше, не важно, в какой форме идет расплата. Совершенно не обязательно, что наказание вернется в том же обличье, в каком мы его посеяли.
Для меня, например, самокритика и умение идти наперекор судьбе, прилагая конкретные физические усилия – вовсе не заслуга, они тоже лишь моя инерция прошлых заслуг. Для меня слабое направление как раз мягкость, уступчивость, терпимость, может быть даже инертность и соглашательство. Кстати, мои занятия йогой тогда, пятнадцать лет назад еще не были для меня способом отмывания кармы – мне асаны давались легко, и у меня было свободное время и силы посещать группу. Вот сейчас от меня действительно требуется волевое усилие и преодоление себя и обстоятельств. Может быть поэтому я только сейчас стала ощущать в себе работу энергии, а раньше этого не знала и даже не особо верила в подобные чудеса?
Продолжу мысль – я не хочу возвращаться к старому. Ни на «Ленинец» с его академической, но не вписывающейся в реальную жизнь атмосферой закрытого «ящика», ни в натуропатические проблемы классической хатха-йоги. Есть ностальгия и есть уважение к милым добрым старым временам, но сейчас моя жизнь – это наше чумовое Спектрэнерго и не менее чумовая тантра ваджраяна Сереги. Нет смысла входить в ту же реку еще раз. Нужно идти дальше.
С удовольствием хожу на санкиртаны Саи Бабы. Там тоже есть социальная организация и общественники, организующие сеть саи-бабистов, но по крайне мере в Индию ездят наши активисты, а не их эмиссары наезжают к нам. Сам Сатья Баба (мирское - Сатья Нараяна Раджу) как жил в своем родном Путапарти штата Андра Прадеш, так там и живет поныне. «Служите Богу, служа человеку, - утверждает он, - не нужно менять религию. Пусть славу Богу воспевают на всех языках и на все лады. Утверждение праведности – вот моя цель». Разве можно с этим не согласиться? Пение бхаджанов, участие в ритуале Арати (очищении огнем), в ритуале Пуджи – все это удивительно гармонично вписывается в мою душу. Я ухожу домой переполненная покоем, радостью и любовью. Не о чем спорить, нечего бояться. Разве это – не подарок судьбы?
ПИСЬМО 18 29.04.02.
Скоро начнется дачный сезон. Мы с мамой впервые в этом сезоне собираемся на пять выходных майских дней съездить на дачу. Как мама дойдет – не знаю. Коряков (как был сволочью, так ею и остался) везет на свою дачу своего отца. Мама, конечно, в обиде на него, хотя я пытаюсь объяснить ей (и себе самой), что Коряков нам - никто и звать никак, что машины у нас нет и не было, и не наши проблемы, что Коряков любит только себя и свою кровь в Маше, что он всегда был эгоистом, и это признаем не только мы – его бывшие родственники, но и его сегодняшние близкие друзья. Обидно, конечно, что я не смогла маме обеспечить достойную старость, что от моих мужиков ей никогда не было никакой помощи и поддержки, впрочем, в этом моя вина – какую карму посеяла, такую и пожинаю. Очень хотелось бы отстраниться от всех обид и претензий к Валерке, окончательно перечеркнув его наличие в моей жизни, но пока не получается – меня подогрели, я завибрировала и злюсь. Хотя злиться на Корякова уже поздно, а злиться на саму себя – занятие достойное, но само разрушающее и неконструктивное.
На работе жизнь бьет ключом. Ввязались в новые заказы на строительство котельных в городе Нягань (он находится кажется в Архангельской области). Шеф выглядит плохо, занимается демагогией и материт подчиненных, которыми руководить не умеет и не хочет, веря, что достаточно нанять умного человека со стороны, и тот все за него сделает, причем самоотверженно и почти даром, поверив шефским посулам на золотые горы в будущем. Но я этот сюжет уже видела много раз: сначала новых Дон Кихотов награждают обязанностями, но ограничивают в полномочиях, а иногда и в информации, потом мы по вполне естественным причинам не выполняем своих договорных обязательств (принятых по указке Шефа сверху, наспех, от большой нужды и бедности и под его устную договоренность). Шеф в подобных делах крайне ненадежен – он вполне может в начале пути сказать одно, а потом от этого же отпереться и свалить с больной головы на здоровую; говорит он красиво и правильно, причем так, как будто и впрямь не ведает, как и почему вся эта эпопея начиналась и как неминуемо должна была закончиться. Короче, через девять месяцев нового героя либо подводят к увольнению, либо он сбегает сам, выслушав в свой адрес все возможные обвинения. Обычно этот несчастный убегает обиженный деньгами, несоответствующими данным ему первоначальным обещаниям. После увольнения шефы (Литвинов и Подруга) называют его дезертиром и сваливают на него все свои промахи, но не надолго, потому что в условиях нынешней безработицы вскоре находят нового героя, и все начинается сначала. Так было с Тарасовым, с Шамраевым, с Горбуновым. До них тоже были похожие сюжеты, которых я не застала. Самое удивительное, что эта чехарда с кадрами и их собственное хамство, разваливающее коллектив, нашу парочку ничему не учит.
Анекдот: «Лежат двое цыган под телегой, в пыли и грязи, рядом копошатся их дети. «Ну, что, - спрашивает цыган, - этих детей перемоем или новых нарожаем?»»
В нашей фирме дилемму данного анекдота всегда решают вторым способом, и этого не скрывают: во всеуслышанье кричат о том, что здесь никого не держат, что они найдут получше и заставят нас работать. Другие действительно находятся, но их приходится брать уже на большие деньги, а входят в курс дела они с той же скоростью, что и прежние, но попутно успевают наделать глупостей, которых предыдущий товарищ в силу своего опыта уже бы не сделал. От временщиков больше всего страдает документация да жалкая кучка старожилов, на которых сваливают дела и бумаги ушедших, словом… я об этом, кажется, уже писала и не раз.
Самое удивительное в этом сюжете именно его повторяемость и узнаваемость. Это прекрасная иллюстрация к теории возвращения Успенского («Странная жизнь Ивана Осокина»). Нельзя, не изменившись внутренне, изменить внешние обстоятельства. Мы всегда будем притягивать к себе одно и то же – то, что заключено в нас самих, наши отражения, наши грехи прошлого. Ничего чужого к нам не возвращается.
Мы в нашем «Спектрэнерго» вечно сидим без денег, от чего, например, начальство бесит необходимость вкладывать средства на профилактику вечно брахлящего ксерокса. Мастер, ремонтирующий его, говорит нам, что надо делать, чтобы не тратится на дорогостоящий ремонт, но это не находит в руководстве отклика. По-прежнему в комнате, где стоит ксерокс, у курят не только рабочие, но сама сладкая парочка: у нас вообще по нервности и по примеру начальства все стали курить везде, невзирая ни на какие приличия и на отношение к этому вопросу некурящих. Хамство и пренебрежение правилами игры, которые они сами же на словах провозглашают, настолько вошло в нашу жизнь и уже начало разрушать ее, рубить сук, на котором мы все сидим, что нет смысла говорить о том, почему, мы живем так плохо.
Так обстоит дело не только у нас на работе. Подобную же картину можно увидеть сейчас практически везде – ложь, демагогия, неуважение к законам и правилам и попытка наказать других за невыполнение этих же правил и инструкций, которые, видимо, писаны только для дураков, но не для них, власть имеющих. Завидовать этим власть имеющим тоже нет смысла – какие радости есть в их жизни? Сплошная нервотрепка, дым сигарет, работа на износ, разваливающееся здоровье, беготня по кругу за собственным отражением и неожиданный конец, который подстерегает любого из этих бегунов, - такой преждевременный и несправедливый с их точки зрения, но такой закономерный и иногда даже запоздалый, если посмотреть на ситуацию сверху. Впрочем, то, что я описываю, от чего негодую – это всего лишь мое отражение: я притянула к себе эту ситуацию; если она раздражает меня, значит ее корни находятся во мне самой, в моем характере, в моих прошлых и настоящих поступках. Так проявляется моя карма, и чем больше я буду ей противиться, бороться с внешним, проявляя ненависть и осуждение, тем глубже она будет проникать в меня, повторяясь вновь и вновь. Практика святого безразличия по отношению к себе, к своим неудобствам, внутренним протестам, запрет на осуждение других, потому что другие – это я, отразившаяся в них, - вот что может помочь мне вырваться из круга возвращений.
Шеф с сегодняшнего дня собирается быть в больнице – ему необходимо восстановить здоровье. Мне безумно жаль его, потому что несмотря на все выше сказанное, он страдает, понимая, что не может осуществлять то, о чем мечтает – руководство рожденной им фирмой. К сожалению, он не способен видеть корни проблемы, не пытается изменить самого себя - свою политику, свое отношение к людям, к кадрам. Человек (любой) - крайне сложный механизм. Он слишком противоречив и слишком инертен, особенно, если за его спиной уже 60 лет, да еще к несчастью, успешных лет. Больше всего нас расслабляют наши прошлые победы, наши успехи – нам тут же начинает казаться, что мы непогрешимы в своей правоте, что мы что-то можем, например – изменить других людей, выстроить их (любимое выражение Подруги) под себя. Увы, мы и себя-то не можем выстроить под что-то определенное, а именно с нашей многоликости и непоследовательности начинаются все наши беды.
В свои 60 лет Шеф, ровесник Олега Птичкина, превратился в развалину. Могу себе представить его в нашем зале, где Олег так лихо выполняет все трудные упражнения, давая фору молодежи. Да я Шефа и в метро-то в часы пик представить не могу – он же там просто умрет! А мы ездим каждый день, да еще умудряемся книжки в это время прочитывать! Так что все в жизни действительно происходит по пословице – что посеешь, то и пожнешь. Не нужно никому завидовать, не стоит ни на кого обижаться, ведь мы все платим по своим счетам, всегда, неотвратимо и в свой срок. Только со стороны кажется, что жизнь несправедлива. Отнюдь.
Вчера сообщили о смерти Александра Лебедя. Он глупо погиб, упав вместе со своим вертолетом с высоты 50 м. Причем, большая часть пассажиров выжила, но падение произошло как раз на тот бок, где сидел Лебедь. Кто бы мог подумать, что уже много лет дряхлый и дуреющий Ельцин его переживет? Его - здоровяка, генерала, моего ровесника? Но что мы знаем об истинных причинах его конца - не земных причинах, а кармических? Хорошо, если о них успел подумать еще при жизни сам Лебедь, но мало кто из нас таким образом смотрит на свою жизнь, на ситуации, которые к нам возвращаются знакомым сюжетом. Большинство даже не замечает этой знакомости, цепляясь лишь за внешние новые детали и не заглядывая в суть. Какая же я счастливая, что судьба дала мне шанс соприкоснуться с Истиной, с эзотерическим направлением мысли и чуть-чуть – с эзотерическим способом существования. Ну и что, что число моих ошибок – не меряно. Это относительно. Может быть, если бы не мой контакт с Истиной, я бы вовсе не видела своих ошибок, а значит и не говорила бы о них вслух, не писала о них и, как и большинство моих друзей, так же гипнотизировала бы окружающих и саму себя словами о собственной непогрешимости, искренне считая себя правильной и страдающей, а всех других – неправильными и доставляющими мне страдания.
Пора сказать несколько слов о моем новом начальнике и соседе по комнате Нестеровиче, принявшем эту печальную эстафету И.О. руководителя подразделения. Наперекор моим первоначальным предвзятым о нем мнениям и даже массе глупостей, сделанных мной и высказанных ему в первую неделю нашего знакомства, я сейчас должна признать, что с его появлением моя жизнь изменилась к лучшему. Он, конечно, болтушка и человек с повышенными амбициями, не умеющий и не желающий влезать в мелочи и дотошно разбираться в вопросе снизу, но он достаточно организован и трудолюбив, чтобы быть способным ухватывать вопрос глобально и сверху. Наши с ним точки зрения на фирму и на ее основные проблемы, к счастью, совпали, он хочет порядка и верит, что сможет его навести, зная как нужно это сделать. Кроме того, он открыт и эмоционален, почти, как я, и ему так же свойственно загораться работой и, отождествляясь с ней, отдаваться делу больше, чем этого требует только эгоистический, личный интерес. Если наши дерущиеся за власть амбициозные шефы позволят ему развернуться, то, думаю, он сможет многое. Но вот позволят ли?
К моим деловым качествам В. С. уже пригляделся и оценил их, во многом он меня одобряет и даже ставит в пример остальным, но ругаемся мы с ним постоянно – я по-прежнему спорю с ним, действую ему на нервы, и хотя мои выступления, как он сам впоследствии это признает, - по делу, но они отнимают у него много сил, что совершенно ни к чему ни ему, ни мне, ни делу. Но он – мужик в хорошем смысле этого слова: великодушный, терпимый к женщинам и достаточно ответственный, с таким лучше не спорить, а попробовать подчиниться ему, ибо это может оказаться правильным.
С его появлением мне стало легче и интереснее, чем с Таней, моей предыдущей соседкой по комнате и коллегой, хотя и не начальником. Я рада, что она уволилась, освободив мне дорогу и дав мне наконец возможность научиться чему-то новому, обрести защиту в лице Нестеровича и утвердить свое положение. Правильно мне тогда подсказал Бронзовый Христос относительно предстоящих перемен на работе. Работы у меня прибавилось, но зато и самостоятельности и понимания тоже прибавилось, я словно на ступеньку выше поднялась и стала свободнее. Невольно вспоминается эзотерическая истина: чтобы приобрести больше свободы нужно, как это ни странно, подчинить себя большему числу законов - более высоким влияниям. Именно подчинить, а не избавиться от них, в противном случае, мы окончательно закабалимся нижними планами. Не знаю, понятно ли то, о чем я написала?
В общем, прошло три месяца, и я окончательно приняла моего нового начальника и коллегу со всеми его недостатками. Теперь главное, чтобы он не сбежал, как предыдущие товарищи, и чтобы ему хватило сил возродить нашу фирму. Чем смогу, помогу ему, если только снова не впаду в эмоциональные взвизги, не испорчу то, что дает мне судьба.
Почему я все время склонна жаловаться, страдать, чувствовать себя обиженной, обделенной, заявлять о своих претензиях, быть отрицательной? Ведь бывают же у меня просветления и правильные реакции, как закрепить свое подсознание на них? Серега говорит – «фиксируйте сознание на Истине, участвуйте в тех крутых медитациях, которые привезли нам Посвященные». Здесь имеются в виду медитации на 4-х неизмеримостях, состоящие в длительном начитывании текстов вслух, – не менее 100 часов по каждой медитации.. Техника этого процесса мне понятна и даже одобряется, а вот содержание предлагаемых текстов кажется несколько оторванным от тех проблем, которые меня волнуют, слишком уж они все об одном – о прыжке в Махаяну. Впрочем, если конечная цель сориентирована в верном направлении, то и все нижние развилочки пути тоже выстроятся сами собой и помогут решить сопутствующие жизненные проблемы.
06.05.02
В последнее время часто испытываю к себе незаслуженное расположение ближних и не очень ближних людей, например, Коряков вдруг проявит благородство и не только довезет нас с мамой до дачи с грузом, но и починит нам забор – сам по собственной инициативе, или он же купит нам дизельного топлива для печки да еще чуть ли не за свой счет – не откажись я, так бы он и сделал! Тихий он какой-то стал, Машку просто обожает и все время старается увидеться с ней и деньжат ей сунуть по всякому поводу.
ПИСЬМО 19 20.05.02
Жизнь всегда нас не удовлетворяет. Возможно, этот вывод имеет отношение только ко мне, другие устроены иначе, но я – в вечном раздоре. Причем не в раздоре с жизнью – она такова, какой может быть, - а с самой собой, потому что наперекор всем своим намерениям продолжаю вести себя так, как единственно у меня получается, и оттого притягиваю к себе обстоятельства, которые ни в какой степени меня не радуют.
Для абсолютного большинства людей я совершенно неудобный человек. Со мной без надобности предпочитают не связываться и, вероятно, правильно и делают. Моих слов и моего поведения не понимают и не одобряют, да и сама я отношусь к этому так же. Даже японские Учителя, на которых я возложила столько надежд, не смогли закрепить во мне то дивное состояние внутреннего покоя – 4-х неизмеримостей – которое к настоящему времени улетучилось, как дым. Как говорит Сергей, у меня не хватило заслуг, чтобы двигаться вперед. Между тем буддийская йога сейчас для меня – самое значимое в жизни, я держусь за нее, как за спасительный круг и усиленно занимаюсь фиксацией памяти.
«Хо, души живых существ, что поднимаются и опускаются в океане круговорота бытия, влекомые всевозможными иллюзиями, подобными отражению на глади озера… Да пребудут все они безмятежно в Махаяне – в безграничной свободе и абсолютном счастье. Обращая душу в Четыре Великих Неизмеримых Состояния, я приношу обет Большой Колеснице». Эту фразу – медитацию, специальную мантру, читаемую мною вслух не менее 13 раз на каждом занятии вот уже два года подряд, я сейчас даже не смогла по памяти точно воспроизвести на бумаге – спотыкалась на каждом слове, сомневаясь в порядке слов, в их точности! Как же несовершенен наш разум! А ведь именно эту мантру я в последние месяцы читаю вслух, шагая в течение часа по нашей лесной дороге на дачу – туда и обратно. Уже четыре таких часа начитала, и что? А сколько ошибок сделала сейчас, когда сверила записанное экспромтом с оригиналом текста?
Мы все легко лопочем нечто вслух, на автомате, не вдумываясь в каждое отдельное слово, но стоит это же попытаться записать, как обнаруживается наша несостоятельность. Неожиданно начинает открываться смысл каждого слова и то, что нами не понято, упущено, забыто. Этот эксперимент еще раз подтверждает необходимость записывать свои мысли, а не просто их «бездумно продумывать».
Зачем мне подобная фиксация? Чтобы заменить информацию в моем подсознании, которое мне, увы, мне совершенно не подвластно и заставляет меня действовать по старой программе, давно уже моим поверхностном умом оцененной как разрушающая меня, хотя и «справедливая» на первый взгляд. Я хочу быть сдержанной, доброй, терпимой, немногословной, дипломатичной, скрытной, осторожной, улыбчивой, но все у меня получается с точностью до наоборот. У других как раз эти качества – не проблема, зато другие качества, которые не проблема для меня, ими не достижимы. И мы ничего с этим не можем поделать. «Как на арене лошади, несемся друг за другом, торопимся, торопимся, но топчемся по кругу. Все так же одержимые цепями наваждений, с привычными зажимами, с мечтой в освобожденье»…
Мой язык, как поганое помело, с упрямым постоянством озвучивает не только все мои истинные (но сиюминутные) мысли, но и эмоции: мое раздражение, ненависть, язвительность, критику. Не важно, что их энергия направлена скорее против меня самой, которой я недовольна, чем против моего собеседника, но последнему приходится выполнять незавидную роль моего зеркала и думать, что именно он – причина всего этого потока недовольства. Очень часто я начинаю в запале говорить то, что может быть и правильно, но уже в процессе произнесения осознается мною как лживое, потому что : 1) это только одна сторона правды 2) она все равно не будет услышана людьми машинами, слышащими эту речь от такой же, как они, машины. 3) все сказанное не только не принесет добрых всходов, но породит вредных сорняков 4) что, если я говорю с тем, кто считает себя умнее меня, мудрее или выше по должности (а я в последнее время я с таковыми стала особенно агрессивна и бесстрашна), то с ними вовсе не следует высказывать никаких своих мнений, нужно только кивать головой и исполнять их указания, какими бы глупыми тебе они ни казались. Как ни странно, именно для дела, за которое я по-глупому радею, в итоге это окажется лучше, а не хуже 5) что в принципе от моей инициативы и деятельности ничего не зависит, что она – только расход энергии и «отражение на глади озера».
Увы, понимание ошибочности моего поведение не способствует тому, чтобы найти в себе силы остановить себя. Как не остановить камень, катящийся с горы, так и мне не удается остановить себя, если процесс уже пошел. Последняя надежда на подсознании, если там заменить информацию. В принципе, эта проблема всех людей, ведь все так или иначе склонны к повторению – притягиванию в свою жизнь одних и тех же проблем и обстоятельств, к наступанию на одни и те же грабли. Я вижу эту тенденцию в жизни Олега, в жизни Регины, правда о последней я знаю гораздо меньше по причине ее нежелания назвать вслух то, что заставляет ее мучиться. Не назвав проблему, не подойдешь к ее решению. Правда, даже назвав, сразу не поможешь себе, но все-таки сделаешь первый шаг – хотя бы поймешь, что надо либо меняться, либо признать, что ничего другого от жизни я просто не заслуживаю.
У Мариниой есть прекрасное наблюдение. Преступник, сделавший пластическую операцию, чтобы не стать узнанным своими врагами, желает изменить себя как личность. Для этого он по совету своих психологов целенаправленно меняет свои вкусы и привычки - делает все то, что не любил раньше. «Ты должен стать совсем другим, а для этого тебе необходимо измениться во всем, вплоть до мелочей, иначе ничего не выйдет. Одна единственная старая привычка, которую ты захочешь сохранить, окажется той веревочкой, которая будет крепко держать при тебе твою прежнюю жизнь». Может быть это мне поможет?
20.05., 24.05.02
Я все время забываю очень простую и важную истину: человек таков, как он есть, всегда действует на уровне своего подсознания и исходя из соображений своего эго. Эти соображения вписаны в подсознание с детства и руководят им, и он ничего другого делать не может. Не подозревая об этом устройстве человеческой психики и считая себя сознательным альтруистом, человек наивно ожидает неэгоистических действий со стороны других. Но изменить других нам не дано, нам даже себя привычными способами (то есть осознаванием через получение внешней информации) изменить не дано. Единственное что мы можем - перепрограммировать не столько свои поступки, сколько хотя бы свою типичную реакцию на поступки других, а именно: их абсурд и эгоизм по отношению к нам. Чужие проявления – это не повод для обиды и даже не ущемление нашей личности, а заслуженные нами последствия наших проявлений, наша собственная карма, которую чем жестче тебе отмывают, тем для нас лучше, поэтому – спасибо всякой трудности, всякому страданию, всякой несправедливости.
Мы, практикующие эзотерику, это все, конечно знаем, но наше подсознание на это хочет плевать и автоматически выдает нам отрицательные эмоциональные состояния и как следствие – отрицательную речь, а потом и действия. И нам же приходится все это потом расхлебывать. Наше подсознание (наши привычки, санскары) живут собственной жизнью. У меня, например, той, какую я собой представляю, два выхода – убить себя или любым способом заставить заткнуться. Причем первое сделать легче. Чтобы заткнуться, наверное стоит начитать все сто часов мантры - одной из мантр, которые нам предлагают на занятиях. При всей кажущейся странности этого метода, возможно, он сработает. Потому что уже сейчас, после двух лет посещения группы, я замечаю в себе новые «упертости» и подозрительную тягу к интенсивной форме практике (чем тяжелее – тем больше кайфа), которые не укладываются в рамки моего прежнего поведения. Со стороны «наши люди» кажутся мне чудаками, я еще продолжаю мыслить так же, как большинство непрактикующих, но моя жизнь, которую я наблюдаю, а вернее то отражение себя, которое я наблюдаю вокруг себя, кажется мне отвратительным. Впрочем, поведение моих зомбированных соратников по борьбе с собой и даже Сергея, так же не воодушевляет. Может быть он и счастлив в своем трудно выстроенном им внутреннем мире, но внешне все равно производит впечатление несвободного человека. Я наперед знаю все, что он скажет и какими словами, а это ужасно скучно.
Вообще, когда у человека наступает состояние, когда в принципе про любого, более или менее тебе знакомого, ты заранее знаешь, что и как он скажет, как среагирует и в каком русле объяснит увиденное, то жизнь можно считать исчерпанной. Остается либо добровольно принять животное существование, либо умереть.
Часть 6-1. Записки Башмачника. 2001-02
© Copyright: Маша Стрекоза, 2018
Свидетельство о публикации №218120700887
Свидетельство о публикации №218120700887
Рецензии