Зубная боль поэта

Зуб болел вторую неделю. Особенно боль одолевала по ночам. Для настоящего поэта зубная боль может стать источником вдохновения. Пронзительная пульсирующая боль перетекала в новые трагические стихи. Как всякий романтик, поэт не вспоминал в этих стихах о зубной боли. Он говорил о трагизме мира, всеобщем упадке, тяжелой судьбе народа. Удалось написать десять волнующих стихотворений.  К концу второй недели, поэт решил, что больной зуб исчерпал свои возможности, и назначил свидание у стоматолога.   У поэта  сложились прекрасные отношения с зубным врачом. Он чувствовал в нем родственную душу.  И врач отвечал взаимностью и особым отношением.
 
В назначенный день поэт пришел в клинику.  Он смело открыл дверь в кабинет врача, не обращая внимания на сидящих в ряд на стульях в приемной пациентов, чьи несчастные лица говорили о страданиях. Маска на лице зубного врача скрывала выражение лица, и поэт громко поздоровался, не сомневаясь в том, что его приход может вызвать только радость. Ибрагим, так звали врача, кивнул и продолжил исследовать зуб пациентки.  Поэт окинул внимательным взглядом молодую женщину, сидящую в кресле стоматолога.   Встать, подойти поближе к очаровательной девушке, чтобы во всех подробностях разглядеть ее, он не мог. Воспитанный мужчина не может позволить себе подобной вольности,  а, тем более, поэт! То, что ему удалось разглядеть,  вызывало восхищение. Поэт оценил стройные ножки, обутые в кокетливые туфельки на высоких каблуках,  тонкие наманикюренные пальчики, сжимавшие подлокотник кресла.

Затем он перевел взгляд на стоматолога. Тонко чувствующий поэт сразу смог оценить разницу в выражении глаз зубного врача.  Обратил внимание на сверкучие глаза Ибрагима. То, как врач смотрел на него, поэта, разительно отличалось от того, как он смотрел на свою пациентку. Поэт забыл на время о ноющем зубе, и сосредоточился на наблюдении за двумя участниками романтического ( для него поэта) действа.
Девушка старалась не стонать, хотя пальчики время от времени с силой сжимали подлокотник кресла. Вибрирующая высокая нота бормашины отдавалась в ушах поэта, невообразимым образом складываясь в необычную мелодию. Ему даже стало казаться, что дуэт врача и пациентки движется в необычном танце, под звук бормашины. Девушка устала и запросила пощады. Врач кивнул, снял маску и стал рассказывать о том, как разные пациенты реагируют на зубную боль. Он обращался в основном к поэту, лишь изредка оборачиваясь в сторону девушки.  По словам Ибрагима выходило, что очень часто суровые и решительные мужчины, способные преодолеть серьезные препятствия и иногда даже вызывающие страх у окружающих их людей, не могут справиться с небольшой зубной болью, впадают в панику и требуют от врача обезболивающего укола. А это, в свою очередь, мешает дантисту. Он не может определить степень чувствительности зуба и решить стоит ли его сохранять живым. То есть оставить в зубе нерв, или необходимо удалить его, убив зуб. Девушка внимательно слушала врача, чуть склонив голову набок, отчего сделалась еще привлекательнее, совсем, как птичка, присевшая на ветку дерева и украсившая своим обликом все вокруг. Поэт не сводил с нее глаз, представлял себя на месте и Ибрагима и тут же в голове родился экспромт. Он назвал небольшое стихотворение так, как часто делают поэты: первой строфой: Красавица-девица, совсем, как чудо-птица.

Красавица –девица,
совсем, как чудо птица
Из райского приюта
Слетела в дом поэта
Погляди на меня, дорогая
Я так страдаю, пылая
Увидев тебя, я погиб
И понял, Аллах, ты велик
Она лишь ресницы поднимет
Так сразу душа моя сгинет
Забуду про дом и семью
Лишь помню о том, что люблю

Увлекшись стихосложением, поэт забыл на некоторое время не только «про дом и семью», но он также забыл о дуэте дантиста и красавицы-девицы. Удовлетворившись сочиненным стихом, он обнаружил, что девушка ушла, а Ибрагим, сняв маску, внимательно смотрит на него.
Сев в кресло пациента, поэт словно окунулся в ауру, сидевшей в нем, девушки. Аромат ее духов витал в воздухе. Сладкий запах кружил голову. Ибрагим внимательно посмотрел на поэта: «Укол делать будем, или достаточно запаха ее духов?» Поэт вернулся на грешную землю: «Будем. Конечно, будем». После  стоматологических процедур, утомленный поэт уже не вспоминал о сразившей его красавице. Пожал руку Ибрагиму, и договорился о следующем визите. По дороге домой вновь пережил весь сеанс, вспомнил свое стихотворение, повторил про себя, чтобы придя домой записать. «Не пропадать же вдохновению».  «Вот в чем разница между простыми людьми, такими как Ибрагим - стоматолог,  шофер автобуса, продавец пирожков, и  даже между его собратьями по перу – прозаиками и им, поэтом. Ибрагим, лечил ее зуб, возможно любуясь при этом ее красотой, шофер отвез бы ее домой, продавец порадовал бы ее пирожком, прозаик стал бы скучно описывать девушку, кабинет стоматолога, его инструменты,  в  лучшем случае, как герои обмениваются взглядами, но пока все это прочитаешь, чувства улетучатся, ничего живого не останется. Ни один из них не способен сочинить поэму и воспеть красоту. А ведь поэма, если она хороша, может остаться в веках. «Лейли и Меджнун», к примеру. Правда, сложно представить, чтобы герои романтической поэмы встретились в таком прозаическом месте, как стоматологический кабинет.  Можно об этом не писать. Придумать более подходящее место для встречи. Райский сад с птичками, с прозрачными источниками.» Такие мысли одолевали поэта, и он невольно возгордился.
 
Неделя пролетела в заботах, и наступил день очередного визита к стоматологу. Все повторилось, как в первый раз. Поэт смело прошел в кабинет врача. На диванчике рядом со стоматологическим креслом расположился пожилой мужчина и неотрывно следил за манипуляциями врача. В кресле сидела пожилая женщина, оставившая всякие попытки быть женственной. Крестьянские грубые кисти рук, балахон, свисавший до пола и  тяжелые башмаки на толстой подошве. Ибрагим был занят сложным случаем.  А поэт собрался скучать, понимая, что вдохновиться в этот раз ему будет нечем. Как он ошибался! Поэт догадался сразу, что мужчина на диванчике, муж пациентки и сопровождает ее, вероятно, заботясь о том, чтобы никто не украл у него его сокровище, жену. Вполне объяснимое состояние любящего мужчины. Но ни он, ни она не могли разжечь пламя поэтического вдохновения. Поэт приготовился вздремнуть, как в этот момент, вот именно, всегда случается такой неожиданный момент, когда, казалось бы, совершенно обыденный порядок вещей внезапно нарушается. Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился интеллигентного вида мужчина, в шляпе, в добротном модном пальто.  Вел он себя развязно, что, впрочем, легко можно было объяснить. Мужчина был нетрезв. Он нетвердо стоял на ногах, громко, невнятно говорил и использовал бранные слова.  Обстановка в кабинете накалилась.  Ибрагим подошел к мужчине, пытаясь его урезонить. А тот продолжал рассказывать о каком-то необычном случае из практики его жены, гинеколога. В изложении мужчины все гинекологические термины получили свое народное название. Он расцвечивал свой рассказ смешками, прибаутками. Какое- то время невольные слушатели молча, оцепенев от подобной грубости, слушали. Первым взорвался муж пациентки. Он почувствовал, что не зря пришел блюсти добродетель жены. Необходимо должным образом наказать наглеца! И в глазах жены поднять свой авторитет, утративший былой блеск. Давно не смотрела она на него восхищенным взглядом. «Послушай, наглец! Тебе говорю бесстыднику! Убирайся, или тебе придется иметь дело со мной! А меня знаешь, как зовут? Гартал! Да, так меня назвал отец! И не зря!»  Мужчина подскочил к грубияну, схватил за грудки и потащил к двери. Ибрагим попробовал вмешаться, но тщетно. Поэт взволнованно наблюдал за происходящим, не пытаясь сказать свое веское поэтическое слово. Драматический эпизод запал в ранимую душу поэта. По дороге домой, сидя на заднем сидении автобуса, спиной ко всем остальным пассажирам, он сосредоточился на сочинении стиха, стараясь высказать всю трагичность нежданной коллизии.

В чем заслуга храбреца?
Заставить плакать наглеца
Просить прощения, рыдать
Куда глаза глядят бежать

Автобус остановился, а поэт подумал, что можно на этом закончить стихотворение.  Не всегда же поэмы писать, можно удовлетвориться небольшим стихом. Следующую неделю поэт был очень занят. В Союзе поэтов, неформальной организации, где он неустанно работал уже тридцать лет, участвуя во всех акциях, что предлагали неутомимые общественники, собирались праздновать с большой помпой юбилей известного политического деятеля, который к тому же грешил писательством. Поэту поручили сказать вступительное слово. Как не воспользоваться таким чудесным поводом, чтобы явить миру свое еще одно бессмертное произведение? День, чаще всего ночь, он проводил в поисках красивой витиеватой рифмы. Поразить собратьев по перу не просто, обязательно найдется вредный въедливый персонаж, который начнет придираться к каждому слову, выискивая несуществующие пороки. Несколько особо интересных найденных им рифм просто необходимо было употребить.
Пиит- шиит. Поэт помнил о том, что религиозная тема становится популярной. Правда, если вспомнить о том, что деятель был в свое время коммунистом, то ему по определению полагалось быть атеистом. Да, полагалось…. Времена поменялись. Все бывшие коммунисты сейчас совершают хадж и усердно молятся. Так что вполне приемлемая рифма».
 
Счастье - ненастье . Неплохо, если учесть, что юбиляр смог удержаться на белом коне при разных режимах.
Герой- покой не очень удачная рифма по содержанию. Нужно будет еще поразмыслить.  Возможно, удастся удачно обыграть ее. Показать героя в движении, не знающего покоя.
Уважение – положение. Замечательная рифма. 
Юбиляр за годы своей деятельности приобрел завидное положение. Естественно, такая персона вызывает уважение. Есть и завистники. Но об этом на юбилее лучше не говорить. И так все знают. Как и то, чего стоило сегодняшнему герою взобраться на вершину.  Поэт восхитился своей прозорливостью и талантом. Костяк поэмы готов. Дело осталось за малым – вдохнуть в слова душу. Так, чтобы все присутствующие прониклись симпатией к юбиляру и его, скромного поэта, не забыли. Поэт долго еще работал над поэмой, понимая, что такой шанс – блеснуть на юбилее столь заметного персонажа дается очень редко. Раз в 10 лет, не чаще.  Юбилей получился громким. Поэту все представлялось словно во сне. Его выступление – одно из первых, так понравилось публике, что присутствующие хлопали, не жалея ладоней. Еще бы: в цветистой восточной манере, он сравнил юбиляра с Кер оглу, представив его таким же героем, поэтом, защитником народа, каким был Ровшан, сын слепого.   И поэту показалось, что аплодисменты предназначались скорее ему, чем юбиляру. Желающих высказаться набрался целый отряд. Во-первых, все хотели выказать свое почтение и восхищение мудрому юбиляру, а во-вторых подчеркнуть свою близость к влиятельному старцу. К концу торжественного заседания, поэт почувствовал такую усталость, словно носил тяжеленые мешки с цементом, а не участвовал в празднике жизни. После окончания торжества к нему подошел один из распорядителей и доверительно, взяв за локоть, прошептал на ухо: «Вас заметили. ОН, заметил…», говоря это, мужчина повернулся в сторону юбиляра. У поэта на лице появилась вымученная улыбка. «Следующий юбиляр – двоюродный брат m;;llim а, он надеется на Вас. Вы сочините новую поэму. В честь брата.»
 
Придя домой, поэт улегся на кровать прямо в парадном костюме, что с ним прежде никогда не случалось. Ему необходимо было побыть в тишине, и отойти от славословий. Захотел бы он, поэт, взлететь на место юбиляру? Ему стали бы посвящать поэмы. Поэт закрыл глаза. Ясно представил себе картину, ведь не зря он был поэтом. Себя, старика, замученного болезнями, а вокруг него толпу льстецов. Его раздумья прервал телефонный звонок. Звонил Ибрагим. Беспокоился о зубе и просил прощения, за своего пациента-грубияна. Поэт обрадовался, услышав голос доктора.
- Ну, что ты, дорогой. Ничуть я не сержусь, наоборот, рад тому, что у меня есть замечательной друг, доктор, волшебник. Лечит людей. Терпит их настроение. Знаешь, сегодня я понял, как хорошо, что не все поэты, как я, прозаики или политики - он сделал паузу, - а что есть зубные врачи, водители, строители, другие..

 Ибрагим словно почувствовал тревогу поэта:
- Такой поэт, как ты, рождается один раз.., - поэт не дал ему закончить, -
- Не надо дорогой, я сегодня все это уже говорил.
Вечер за окном превратился в черную ночь, подобную локонам любимой. Небесный свод покрылся звездным покрывалом. Поэт уснул, и ему приснились прекрасная девушка, та самая, пациентка Ибрагима. Во сне она оказалась Шехерезадой. Она рассказала ему новую волшебную сказку. Предварила свою сказку вот таким стихом.
 
Расскажу тебя сказку, любимый
Про пиита, что стал, вдруг, шиитом
Про героя, что жаждал покоя
И почета и злата и славы
Счастья миг превратился в ненастье
Потерял он свое положение
Не осталось к нему уважения