Волновая природа поэзии

Превалирующее количество процессов, происходящих в природе, имеет волновой вид: распространениелишайника в лесу; крик ребёнка; приливная волна в океане.Физикпытается описать эти процессы, пользуясь аппроксимациями. Он обнаруживает силы, которые приводят к волновому поведению. «Его (физика) задача – обнаружить геометрический порядок в экспериментальных данных» [1,с.315].Поэт, подобно им, моделирует жизненные процессы вблизи некоторой точки бытия, выявляя аналогично учёному, законы онтологии. «Поэт изучает мир, прежде всего, в бытийном контексте» [1, с. 316]. Существенная разница в том, что они используют разные системы координат: физик работает в геометрическом пространстве, поэт – в семантическом. Поэтический текст, описывающий некую модель, некую идею, располагается по касательной к реальности, где точкой касания является первая строка. И как любая касательная, которая локально совпадает со своей кривой, поэзия, отображая локальную суть мира, нагружается его геометрией, и, значит, подчиняется пространственным и временным законам. Но касательнаянеминуемо расходится с аппроксимируемой кривой. «Художественный текст именно потому максимально стремится приблизиться к жизни, что он, согласно самой предпосылке, жизнью не является» [2,с. 129]. И это естественный процесс, поскольку поэтическому произведению, мало описать бытие, ему необходимо решить сверхзадачу, синтезировать что-то новое, выполнить когнитивную функцию. А для этого необходимо оторваться от реальности, образуя смысловое напряжение, которое, в свою очередь, рождает волну. Волна является непрерывным распространением в пространстве с течением времени возмущения некоторой величины (изменение состояния среды). В случае с поэтической волной, пространство – семантическое, а возмущение – смысловое. Таким образом, поэтический текст – это когнитивная волновая модель, которая пытается осмыслить онтологию, это эмоциональное исследование в области эстетики и этики. Но прежде чем приступить к изучению бытия, должна появиться метафора, порождающая поэтическую волну. «И физик и поэт прибегают к метафоре, которая является неким «шифром» к «лифту», соединяющему мир метафизики и мир обыденный» [1, с. 313].
Современная поэзия, подобно физике, предоставляет вниманию не только «волновые» образцы, но также и «корпускулярные», можно сказать, оцифрованные. Волновая поэзия или иначе «аналоговая», в отличие от «цифровой», воздействует на читателя цельно, звучит континуально, её «модуляция» не приводит к разбивке текста на отдельные «пиксели». Можно с иронией процитировать английского писателя Г Честертона: «Свободный стих, как и свободная любовь, – противоречие в термине». [2, с. 135].

Метафора, как волновой генератор

Попробуем верифицировать сказанное выше. Учёные разных специальностей: философы, лингвисты, психологи, социологи – неоднократно разбирали поэтические тексты, раскладывая их на составляющие, изучая и форму, и содержание. Согласно Ю. Лотмана поэтическая мысль, выстраиваясь по парадигматическим и синтагматическим осям, имеет сложную структуру (это напоминает борьбу стратегии и тактики – самый короткий путь из точки А в точку Б необязательно прямой). «С этим органически связано построение текста по парадигматическим и синтагматическим осям» [2, с. 106]. Но тогда учёные, проецирующие стихотворение на одни оси, неминуемо теряют составляющие вдоль других осей (к примеру, как в геометрии, четырёхугольная пирамида, рассеченная по определённым осям имеет вид треугольника, по другим – квадрата, рассматривая проекции возникает вопрос – к чему же ближе онтология пирамиды, к квадрату или треугольнику?). Попытаемся комплексно взглянуть на «физику» поэзии и обнаружить её волновое поведение.
Можно попробовать представить, как развивается поэтическая мысль в семантическом пространстве. «При порождении правильной фразы на каком-либо естественном языке говорящий производит два различных действия:
а) соединяет слова так, чтобы они образовали правильные (отмеченные) в семантическом и грамматическом отношении цепочки;
б) выбирает из некоторого множества элементов один, употребляемый в данном предложении» [2, с. 106].
Для того, чтобы описать динамику исследуемой структуры – поэтической мысли – необходимо условиться о том, в какой системе координат это описание будет производиться. Введённые Ю. Лотманом синтагматическая и парадигматическая оси связаны с художественным произведением, эти оси, определяя построение текста, принадлежат поэтической мысли. Пользуясь терминами из кинематики – это оси движущейся системы координат. Универсальнее рассматривать развитие поэтической мысли в «покоящейся» системе координат. Ю. Лотман говорит о множествах, из которых, автор выбирает необходимые ему слова. Такими множествами являются различные категории: стул, рыба, цвет, бег, планета, и, соответственно, выбранные поэтом члены категорий могут быть, например, кухонный стул, морская рыба, бирюзовый, трусца, искусственная планета. В обычной речи мы используем категории автоматически, бессознательно, но для поэта очень важно уплотнить смыслы и подобрать точное определение. Категории формируют семантическое пространство и поэтому, если их принять за оси координат, то такая система исчисления может считаться покоящейся. Выбирая слово из определённого множества мы определяем проекцию поэтической мысли на ось выбранной категории. Существенная проблема подобного описания состоит в том, что количество категорий – осей – практически равно количеству нарицательных слов в используемом языке. И, более того, каждая такая категория – это множество с открытыми границами, которые постоянно расширяются, в том числе поэзией. Расширение семантического объёма поэзией делает её крайне важным инструментом человеческой коммуникации. Через метафору реализуется когнитивный аспект, расширяющий прямую репрезентацию реальности.
Дж. Лаккофф, указав на то, что метафора и метонимия изменяет состав категории, расширил её классическое определение. Если в традиционном представлении категории имеют однозначную референцию с внешней реальностью, то современная трактовка категорий подразумевает их когнитивный аспект. «Мышление также является образным и в менее очевидном отношении: всякий раз, когда мы производим категоризацию чего-либо способом, который не отражает природу, мы используем общую человеческую способность воображения» [3, с. 13]. Если представить категории в виде ветвящегося дерева (ствол и крупные ветви – это основополагающие категории), то классическое представление имеет картину непересекающихся ветвей. Современное представление подразумевает возможность перейти с одной толстой ветви на другую посредством метафоры, используя когнитивные модели, в том числе и поэтические. И соответственно, мысль может распространяться не только вдоль категорий.
В пространстве категорий можно представить мысль как семантический вектор, имеющий некоторое направление, имеющий проекции на все оси – категории (на некоторые из них проекция будет равна нулю). Каждое добавляемое, к изложению мысли, новое слово из необходимой по смыслу категории будет как частично совпадать с начальным вектором (параллельная составляющая), который задаётся первой строкой стихотворения, так и частично отклонять его от начального направления (поперечная составляющая). В развитии поэтической мысли есть и корреляция с первоначальным направлением, обеспечивающая дискурсивную структуру и поперечная составляющая, противопоставляющая смыслы выбираемых слов. Любые два синонима содержат противопоставление, имплицитную диалектическую составляющую. И если параллельная семантическая составляющая формируется общим смыслом текста, то поперечное упорядочивание имеет метафорическую природу. Вследствие этого происходит поворот семантического вектора (благодаря метафоре отклонение узаконивается). «Метафора может обнаружить присутствие в вещах полярных, противоположных начал, а также пробежать весь возможный континуум смыслов, с которыми соотносимо изучаемое явление» [4, с. 70]. При этом условии поэтический текст будет цельно воспроизводить изображение, закладываемое автором, а семантический вектор преобразовываться без разрывов, непрерывно. В поэтическом тексте помимо соседних слов «сталкиваются» ещё и рифмы, которые помогают формировать профиль поэтической структуры. «Таким образом, художественный текст строится на основе двух типов отношений: со - противопоставления повторяющихся эквивалентных элементов и со - противопоставления соседствующих (неэквивалентных) элементов» [2, с. 107].
Метафора в поэзии в зависимости от её когнитивной силы может не только «поворачивать» мысль, но и транслировать её в новое семантическое поле. После такого перехода мысль восстанавливает дискурсивную структуру с новой смысловой точки. «В научном языке встречаются и другие виды метафор, которые можно разделить на несколько кластеров, в зависимости от степени их воздействия на процесс познания» [5, с. 98]. При такой трансляции удаётся сблизить далёкие друг от друга категории. Пользуясь представлением категорий в виде дерева, обнаруживаем, что ветви не только удлиняются, но и пересекаются, наблюдается парадоксальность поэзии. Соответственно когнитивная сила метафоры определяет «толщину» ветвей, которые ей удалось сблизить. Верифицируя это утверждение, приведём пример, отрывок из стихотворения Нины Ягодинцевой:
В пустыне моря на колени пав,
В пустыню неба опрокинув зренье
Ты будешь умолять пустыню трав
Вернуть тебе её – или забвенье
Благодаря глубокой метафоре, рождённой переживанием от встречи с экзистенциальной тоской, когда мир отдельного человека ощущается, как небольшой оазис в пустыне бытия, строчки из стихотворения Нины Ягодинцевой расширяют зону семантики, соответствующую категории «пустыня», «пустыня» становится предикатом понятия «небо», а затем предикатом понятия «травы». В момент такого переживания даже такое понятие, как «травы», не создают иллюзии защищённости человека. И через это ощущение появляется общность у двух различных категорий, которые обозначены центральными понятиями – «пустыня» и «травы».
Такие метафоры, как «пустыня трав», «пустыня неба» сегодня кажутся парадоксами, так же как когда-то казалась парадоксом «трата времени». Метафоры, подобные последней уже давно находятся в области бессознательного, автоматического их использования. Печёрская Н.В. назвала их «глубинными». «Прежде всего следует выделить «глубинные» метафоры, которые упорядочивают дискурс, необязательно присутствуя в нём явно» [5, с. 97]. Парадоксы превращаются временем в тавтологию, а «глубинные» метафоры перестают формировать волну. Воспользовавшись метафорой о метафоре, можно представить бытие в виде корабля, тогда противоречия – это субстанция в которую входит его носовая часть, турбины корабля производят метафоры, перерабатывающие противоречия, которые превращаются в уже возможные и затем, за кормой виднеются тавтологии в виде следа от турбин, который ещё различается какое-то время. «Эволюционная задача поэзии, как одного из видов искусства – возможность выхода за пределы ограниченного сознания собственного вида. Задействуя в общении глубокие (неосознанные) психические структуры, поэзия постоянно обновляет цельную информацию. Волновая организация речи позволяет энергетически разбивать устаревшие жесткие конструкции психики» [6, с. 29].
Длительность жизни метафоры определяется её ёмкостью, её когнитивной силой: чем дальше стоят друг от друга сближаемые понятия или мысли, тем больше энергии требуется, чтобы их объединить, но тем значительней формируется поэтическая волна. Если поэтический текст собирается из мыслей, принадлежащих одной категории, то сблизить их не составляет трудности. Но если они из разных категорий, то автору потребуются значительные усилия. Ещё большие трудности возникают у поэта-исследователя, когда одна мысль принадлежит определённой категории, а другая из пространства, где ещё категории отсутствуют (чаще всего это связано с новым опытом или новым прозрением, например, с открытиями символистов в поэзии, Леонардо да Винчи в науке, Сальвадора Дали в изобразительном искусстве).

Диалектика – суть волнового процесса

Рифма диалектична по своей природе
М.Ю.Лотман

Рассмотрев локально пространство в котором движется поэтическая мысль – «дерево категорий» и её внешний вид – «семантические повороты», формируемые метафорой и движущиеся через различные категории, далее углубимся в поэтическую онтологию и рассмотрим какую общую форму приобретает поэтический текст. Как было показано, важную роль в «движении» мысли играет имплицитная диалектика слов. Поскольку, поэтический текст – когнитивная модель, а диалектика, в свою очередь, является основным когнитивным инструментом, то это значит, что поэзия должна основываться на диалектических, дискурсивных суждениях. Суть как поэзии, так и диалектики, работа с противоречиями. «Общий принцип всех аналитических суждений – закон противоречия» [7, с.80-81]. Соответственно онтология поэзии «наполнена» диалектикой. «Можно сказать, что процесс со- и противопоставления, разные стороны которого с различной ясностью проявляются в звуковой и смысловой гранях рифмы, составляют сущность рифмы как таковой. Природа рифмы – в сближении непохожего и в раскрытии его в сходном. Рифма диалектична по своей природе» [2, с. 163]. Опираясь на данный тезис, можно констатировать, что рифмующиеся слова образуют парную конструкцию, в которой происходит одновременное сопоставление в фонетическом плане и противопоставление в семантическом. Но в работе [8, с. 32] было показано, что законы диалектики описывают поэтапную эволюцию нелинейного маятника (нелинейного осциллятора), т. е. они суть волнового процесса и поэтому поэзия, в общем виде также имеет форму волны.
В такой трактовке, закон «взаимного проникновения противоположностей» описывает волновую динамику развития поэтического текста, когда проявляется имплицитная диалектика слов, формируемая парадоксальностью метафоры. Закон «отрицания отрицания» описывает взаимодействие рифм, очерчивая максимумы и минимумы поэтической волны. Вследствие чего волна имеет дискурсивный вид, с одной стороны, и осциллирующий, с другой стороны. И, наконец, закон «о переходе количества в качество» описывает семантический скачок, показанный на рис.1, когда метафора большой когнитивной силы нарушает аналитичность следования мысли и сближая далёкие семантические области «1» и «2», перемещает мысль. В результате такой сингулярности, поэтическая волна вновь генерируется с новой семантической координаты «2».
 
Рисунок 1 – Развитие поэтической мысли
Необходимо обратить внимание на один существенный момент: стихотворение по своему поведению ближе к нелинейному осциллятору, чем к простому маятнику,тем, что оно является развивающимся волновым процессом. Интересна метафора Георгия Гачева, который сравнивает стационарные волновые процессы, такие как вращения электронов вокруг ядра, с огнём Люцифера. [9, с.143] Такие процессы с равными противоборствующими силами – дуальны, из борьбы этих сил, не происходит синтеза. Отличным выглядит процесс распространения света, в котором помимо противоборствующих сторон (магнитного и электрического полей) есть ось движения. (В сравнении таких процессов рождается метафора диаболо и Святой Троицы).

Парадоксальность поэзии

Волновой процесс имеет свойство затухать, если его не поддерживать. В поэзии это означает, что текст перестаёт генерировать волну в ментальном пространстве читателя, проявляется усталость от произведения. Для поддержания поэтической волны, авторы используют рифмы двух типов: «активные» и «неактивные». Отличаются они степенью парадоксальности: неактивные незаметно преодолеваются поэтической волной в семантическом пространстве, а активные, рождают метафору и преломляют смысл, а иногда и сдвигают её в иную семантическую точку,объединяя различные категории, добавляя энергетики в стихотворение.Подобный сдвиг проявляет себя как сингулярность. В такой момент волновое движение нарушается, на мгновение нарушается каузальность, но метафора соединяет несоединимое и поэтическая волна продолжает развиваться уже после сдвига с новой амплитудой.
В отличие от классического прозаического текста, где происходит последовательная передача смысла, в поэтическом тексте движение идёт вперёд посредством наложения на текущее душевное состояние читателя воспоминаний, инициированных рифмами, сравниваются текущий и прошлый смыслы (подобно математическому методу итераций). Это особенно ярко проявляется в тонической поэзии с короткими стихами.И чем больше парадоксальность рифмы, тем острее резонанс, образуемый между волнами текущего восприятия стихотворения и воспоминания.
Но для того чтобы рифма могла соединить несоединимое, необходимо создать контекст и тогда каждое слово в стихотворенииоказывается значимым. Каждый эпитет помогает «поворачивать»мысль, выстраивая метафору и помимо смыслового поворота осуществлять сенситивный поворот сознания читателя. Благодаря значимости каждого слова, в поэзии удаётся передать количество информации значительно большее, чем обычной речью. Если в обычной речи дискурсивность выстраивается последовательно (линейно), то в поэтическом тексте благодаря, в первую очередь метафоре, отношения слов становятся объёмными, взаимодействуют слова, находящиеся на расстоянии друг от друга. Это основная причина, из-за которой короткий поэтический текст в состоянии сформировать у читателя цельный ментальный паттерн.
Модуляция поэтической волны
Взаимодействие тезы и антитезы заставляет двигаться смысловой вихрь стихотворения в направлении семантической цели, обеспечивая её развитие. Но, как и в природе, в поэтическом вихре, помимо гармонической волны, можно наблюдать и амплитудные, и частотные биения, которые представляютсобой его модуляцию.
Любое художественное произведение – некая модель мира, созданная ментальной деятельностью поэта. Создавать модель, ограничивая себя классическими канонами, это значит обеднить текст в первую очередь информационно. По мнению Ю.М.Лотмана, каждый автор, создавал свой мир, зашифровывая его, накладывая свою, индивидуальную систему шифровки на общепринятые правила. И в первую очередь система шифровки выражалась в системе нарушений,устоявшихся правил, автором. Это и придавало произведению индивидуальность.«Без предшествующего запрета последующее разрешение не может стать структурно значимым фактором и будет неотличимо от неорганизованности, не сможет быть средством передачи значений. Из этого следует, что «отмена запретов» в структуре текста не есть их уничтожение. Система разрешений значима лишь на фоне запретов и подразумевает память о них» [2, с. 443].
Отсутствие информативности при идеальной гармоничности – это имманентная черта всех волновых процессов. Электромагнитная волна сама по себе не несёт никакой информации до тех пор, пока она не подвергнется модуляции, что нарушит её гармоничную структуру, но обеспечит информативность. Так формируется радиосигнал.Автор художественного произведения берёт уже существующую структуру (поэму, повесть), подчиняющуюся определённым правилам, и для создания индивидуальности, наполняя его своим сюжетом, своей лексикой, вносит в него «модуляцию», создавая уникальный, неповторимый шифр (многоуровневые метафоры, новые размеры, новые структуры рифмовки или её отмена и т.д.). Первоначально новая ментальная концепция может находиться в зоне противоречия (отторжение, непонимание читателем), но со временем возможен её переход в зону вероятного существования (восприятия читателем), после чего она укоренится в обыденном знании и перейдёт в классику (незаметность для читателя). Произведение вызывает особый интерес, когда оно по своей структуре находится в промежутке между тавтологией и противоречием. Слово «тавтология» в данном контексте необходимо очистить от негативного оттенка, его смысл в данном тексте ближе к слову «классика», тавтологичные тексты рождают классические образы. «Тавтология оставляет за Реальностью всё бесконечное логическое пространство; Противоречие заполняет всё логическое пространство, не оставляя за Реальностью ниточки. Поэтому ни то, ни другое не может тем или иным образом определять Реальность» [10, с. 129]. Тавтологичный процессближе к гармоничному, он «очищен» от всех нестройностей, но так же как и гармоничная волна несётминимум информации. Противоречие – предельно выраженная модуляция (хаос), где сняты все ограничения и поэтому корреляция и структурная, и смысловая отсутствует.
Модулируется волна (на общей гармонической структуре появляется рисунок) как по форме, так и по содержанию - запреты и нарушения вносятся автором как в семантику, так и в синтаксис. «Очевидно, например, что «расшатывание» запретов на системы ритмики почти всегда дополнялись увеличением запретов на понятие «хорошей» рифмы. Чем больше ритмическая структура стремится имитировать непоэтическую речь, тем отмеченнее становится рифма в стихе. Ослабление метафоризма, напротив, обычно сопровождается ослаблением структурной роли рифмы. Белый стих, как правило, чуждается тропов» [2, с. 451]. Известны два основных типа модуляции: амплитудная модуляция и частотная. При амплитудной модуляции меняется амплитуда волны и соответственно её энергетика, которая определяется метафорами и активными рифмами. Чередование активных и неактивных рифм образует рисунок модуляции. Смысловое, энергетическое изменение поэтической волны определяет амплитудную модуляцию (модуляцию по содержанию). Частотную модуляцию (модуляцию по форме) определяют нарушения размера, особенности расстановки знаков препинания, которые проявляют внутренний мир и логику автора. Подобных приёмов множество, например, «минус рифма» (когда на месте ожидаемой рифмы обнаруживается её отсутствие), является одним из видов частотной модуляции. Все эти приёмы должны быть структурированы, чтобы вносить минимум хаоса в произведение.
Следовательно, поэтическая волна – модулированная волна, рожденная волей автора. Она распространяется в семантическом пространстве. Во время пути при взаимодействии с рифмами, осуществляется амплитудная модуляция. Амплитуда изменяется за счёт эмоционального потенциала активных рифм. При системных нарушениях размера осуществляется частотная модуляция. Поэтический текст от прозы отличается более высокой плотностью модуляции.
Верифицируем это утверждение. Пример плотной амплитудной модуляции представлен в стихотворении Бориса Пастернака «Определение души»:
Спелой грушею в бурю слететь
Об одном безраздельном листе.
Как он предан — расстался с суком!
Сумасброд — задохнется в сухом!
Спелой грушею, ветра косей.
Как он предан,— «Меня не затреплет!»
Оглянись: отгремела в красе,
Отплыла, осыпалась — в пепле.
Нашу родину буря сожгла.
Узнаешь ли гнездо свое, птенчик?
О мой лист, ты пугливей щегла!
Что ты бьешься, о шелк мой застенчивый?
О, не бойся, приросшая песнь!
И куда порываться еще нам?
Ах, наречье смертельное «здесь» —
Невдомек содроганью сращенному.

В стихотворении практически все рифмы активные, многие из них, скорее, созвучия.Парадигма стихотворения выстраивается многоуровневой метафорой «верности души её владельцу», «груши и листа», единения части и целого, что делает стихотворение структурно устойчивым. В данном случае волна имеет объёмный вид, она расширяется из точки в сферу и затем обратно в точку, подобно матрёшкам, отвергая, с каждым колебанием, внутреннее содержание. Стихотворение написано в тяжёлое военное и революционное время 1917 г., время перемещения народов. И поэт предупреждает о тяжести потери родины «ветки» при помощи активной рифмы: «суком – сухом»– «задохнёшься в сухом». Предикативный рефрен «Как он предан» резонирует, показывая, что никакие потрясения,формируемые метафорой«осень –это усталость от войны», образованной активной рифмой: «затреплет – пепле», не разорвут единения духовного и телесного. В следующей строфе при помощи активных рифм: «косей – красе» и «сожгла – щегла», метафора расширяется и устанавливается референция между революцией и бурей.И, наконец, расширив географию до целого мира, поэт волнообразно отвергает внешнюю «матрёшку», возвращаясь к внутренней, он возвращается к ветке, к гнезду, и затем и вовсе уходит вовнутрь, анализирует перцепцию внутреннюю и внешнюю при помощи активных рифм: «птенчик – застенчивый» и «песнь – здесь».Последними строками, при помощи активных рифм: «ещё нам – сращенному» и «песнь – здесь» синтезируется мысль о том,что единению духовного и телесного не важны внешние перипетии,а важен только смертельный момент: «здесь».
В тексте наблюдается и частотная модуляция: изменение рифмовки со смежной в первой строфе на перекрёстную в следующих.
При использовании метафор большой когнитивной силы, модуляция может иметь нелинейные амплитудно-частотные преобразования, когда одновременно может происходить увеличение и частоты и амплитуды. Аналогично тому, как при взаимодействии светового луча со средой могут образовываться субгармоники, в поэтическом контексте, образуются субметафоры (метафора внутри метафоры). Вторая гармоника – метафора внутри метафоры – меняет общее изображение, несёт информацию о более глубоком уровне метафизики стихотворения.

Поэтическая дифракция

Физические волны обладают множеством интересных свойств: интерференцией («два плюс два» не равно четырём – уровень освещённости от двух источников света вместе больше или, наоборот, меньше, чем сумма освещённостей от каждого), дифракцией (отклонение волны от прямолинейного распространения при огибании препятствий) и нелинейным взаимодействием (картина из плоской становится объемной). Учитывая, что различные по природе волны подобны и подчиняются одним и тем же законам, рассмотрим проявления таких свойств и в поэтической волне.
Выстроим модель поэтического процесса. Допустим, поэту предстоит осветить некую тему, идею: рассказать о чём-то, попытаться решить сверхзадачу. Он генерирует первую строку в семантическом пространстве в направлении цели, но на данном направлении уже поработали другие поэты. И если автор продолжит движение напрямую, ему придётся пройти по уже «выжженной», «обесточенной» территории клише. А поскольку амплитуда поэтической волны поддерживается за счёт энергетики рифм и образов, то оно либо получится «блёклым», перемещаясь в «проработанном» пространстве, в котором вся энергия уже поглощена. Однако, благодаря волновым свойствам, поэтическая мысль можетдифрагировать и пройти уже по новому пути.
Представим, что поэтическая волна распространяется в семантической среде, где встречаются рифмы, играющие роль неоднородностей, и на которых поэтическая волна рассеивается, преломляется, меняя направление своего движения. Каждая следующая рифма приводит к очередному преломлению и т.д. Известно, что преломление световой волны определяется как характеристиками волны, так и характеристиками неоднородностей. В поэзии наблюдается тот же эффект: направление волны после преломления определяется как рифмой, так и лексикой, наполняющей строку перед рифмой. Каждое слово может существенно сказаться на направлении дальнейшего распространения поэтической мысли. И этот процесс может или совсем увести стихотворение от начального направления (направления заданного начальной строкой), или в дальнейшем вернуться к нему путём нескольких «преломлений», и тогда поэтическая волна по «семантической дуге» может обогнуть пространство клише, как это видно на рис.2. Вероятность того, что мы придём к заданной цели, равна сумме всех путей (т.е. от первой строки до последней путём всех возможных рифмовок, приводящих к решению сверхзадачи), а это бесконечность.
При использовании метафор большой когнитивной силывозможно изменение сценария стихотворения, когда смысл стихотворения транслируетсяв иную семантическую точку, и оно уже не возвращается к первоначальному направлению. Развязка становится неожиданной. Конечное изображение, сформированное поэтической волной в ментальном пространстве читателя, будет иным, чем предполагалось.
 
Рисунок 2 – Поэтическая дифракция

Возможны ещё два сценария развития: рассеяние в боковом направлении и «переотражение» – заточение поэтической волны в определённом семантическом объёме.
Вероятность рассеяния в волновых процессах высока, что подтверждается физикой. Если волна рассеивается, то по прочтении стихотворения «считывающий луч» читателя не восстанавливает изображение, заложенное автором (шифр к произведению не будет обнаружен).
При «переотражении» поэтический процесс замыкается в ограниченном семантическом объёме. Рифмы играют роль зеркал. Поэтическая волна движется по кругу, произведение переходит в категорию антилитературы, которая манипулирует сознанием читателя.
Рассеяние поэтической волны на рифме зависит не только от лексики, но и от размера волны, которая определяется размерами строк и предложений. В волновой физике наблюдается следующая зависимость: чем длиннее волна, тем меньше рассеяние. Влияние неоднородности не существенно. В поэзии наблюдается подобный эффект: длинные сложные предложения сглаживают взаимодействие с рифмой и автор может позволить себе выстроить парадигму стихотворения более цельно. Верифицируем это утверждение на примере части стихотворения Елены Крюковой.
Да, под Луной всяк одинок, и смертушка берет под стражу
Живую душу, но от глаз сверканье брызжет! Соль и злато!
Я дожила! Я дождалась! Доцарствовалась – без возврата –
До возвращенья твоего! О, блудного, – с такой чужбины,
Где все смешалось торжество в котле: крестины и годины,
Кагор причастья – и кутья, блины на Масленой – и водка
Сорокоуста... Только я, как перевернутая лодка
На вьюжном волчьем берегу, о, брюхом кверху – под звездами,
Ждала тебя!
В стихотворении, благодаря большой длине строк, автору удаётся сохранить дискурсивную структуру в потоке эмоций, связанных с возвращением любимого человека. Состояние ожидания расширено до метафизического ощущения себя«перевёрнутой лодкой», котораяждёт возвращения рыбака. Волна, отталкиваясь от невыносимой мысли, что «всяк одинок», приводит к пониманию, что человек реализуется только в паре и неважно каков он «всё смешалось торжество в котле».
Поэтическая интерференция
Рассмотрим аналог интерференции в поэзии. В природе, когда два световых потока когерентны (подобны), то они интерферируют друг с другом. В поэзии чёткая сонаправленность и одинаковая длина волны наблюдаются, когда используются следующие приёмы: рефрен, припев, анафора и др.Как пример, отрывок из стихотворения Бориса Пастернака:
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Синергийный эффект при повторении не двойной, а многократный. Важно, что повтор осуществляется в новом контексте, и разные смыслы резонируют друг с другом. Происходит ментальное взаимодействие между воспоминанием предыдущих строчек и восприятием текущей строки. Взаимодействие фонетическое и семантическое созвучных строк подробно разбирал в своих трудах Ю.М. Лотман. «…Текстуальное совпадение обнажает позиционное различие» [2, с. 169]. Именно полное совпадение рефрена – их когерентность – приводит к интерференции. Воздействие рифм аналогично рефрену: они также возвращают читателя к предыдущим строчкам. Но есть отличие: поскольку тождественность у рифм неполная, взаимодействие воспоминания и текущего восприятия приводит к частичной интерференции. При использовании рефрена фонетическая корреляция полная. Несмотря на совпадение текущей и прошлой строк, их контекст (смысл) существенно разнится, что приводит к нелинейному росту амплитуды.Если благодаря рифмам сохраняется волновой процесс, то благодаря тождественности рефрена происходит амплитудный рост волнового процесса, даже в отсутствии активных рифм. Текст превращается в поэтический.
«Мы можем определить сущность поэтической структуры как наличие некоторых упорядоченностей, не подразумеваемых структурой естественного языка, позволяющих отождествить в определённых отношениях внутритекстовые сегменты и рассматривать набор этих сегментов как одну или несколько парадигм» [2, с. 426].

Модернизм и постмодернизм

Волновая структура поэзии по-разному проявляется в различных поэтических течениях. Но она обнаруживается везде.
Волновой процесс является таковым до тех пор, пока несущая волна определяет поведение системы (в форме волны должна прослеживаться её гармоничность). Когда же начинает превалировать модуляция, не имеющая дискурсивной структуры (процент беспорядка превышает процент порядка), и система становится слабо коррелированной, процесс становится хаотическим (работа некоторых ди-джеев превращает обрабатываемую мелодию в шум), что наблюдается во многих произведениях модернизма и постмодернизма. Если модернизм – это попытка выхватить из действительности отдельные объективные законы и проявить их, редуцируя действительность, то основные отличительные черты постмодернизма – это фрагментарность, предельная субъективность и ирония [11]. Воспользуемся метафорой и сравним течения в искусстве с лицом человека. Реализм нарисует крупный нос в контексте с остальными чертами лица. Модернизм выделяя крупный нос из всех черт, использовал бы его, например, для поясненияспособа дыхания. Постмодернизм низвёл бы его до шаржа. Имеется множество произведений из постмодернизма, которые состоят из мыслей, взятых из разных категорий, которые «ортогональны» друг другу и которые не объединены общей метафорой или она очень слабая. Но множество сегодняшних классических текстов, когда-то также находились в зоне противоречия, и создание таких произведений является попыткой расширить семантическое пространство, установив пока условное взаимоотношение между различными категориями. Как пример, стихотворение из поэзии Елены Оболишты:
Воздухоплавание садов
с веревки бельевой.
Мы входим в воздух без голов,
как в ночь вплывает Ной,
мы носим руки вдоль земли,
где нищее зерно
и где полжизни провели
со смертью в домино.
Виолончельная тишина,
ресниц опавших нить
светящаяся, как страна,
где некому любить.

Строки стихотворения слабо коррелируют между собой, и только небольшой намёк на хрущёвскую панельку, жители которой часто витали в алкогольных облаках, с одной стороны, но при этом не могли делать простых вещей, например, любить, как-то собирает стихотворение. При этом на уровне ощущений, даётся, то, что и в этих дворах люди мечтали. И несмотря на то что данный текст, не имеет семантической волновой структуры (при общей мелодичности, отсутствует семантическая гладкость, каузальность, каждая следующая строка ни как не следует из предыдущей), возможно, когда-нибудь он станет классикой. (Понятие «классика» эволюционирует со временем)
Перефразируя Ю.М. Лотмана – поэт, с одной стороны, должен генерировать гармоничную ментальную волну у читателя, чем формировать его ожидание от стихотворения, с другой стороны, волна не должна быть идеальна, в ней должна быть модуляция, чем формируется неожиданность. Поскольку собственная частота волны читателя (луч читателя) может отличаться от частоты волны автора (луч автора), желательно чтобы в произведении присутствовали волны разной частоты (для возможности резонирования).
«Вывод: хорошие стихи, стихи, несущие поэтическую информацию, – это стихи, в которых все элементы ожидаемы и неожидаемы одновременно. Нарушение первого принципа сделает текст бессмысленным, второго –тривиальным» [2, с. 534].

Выводы.

Волновая модель хорошо описывает основные особенности онтологии поэзии и показывает, что поэзия – это волновой когнитивный процесс, генерируемый диалектикой рифм и удерживаемый в равномерном развитии метафорой. Поэзия активно расширяет лексические категории, соединяя их в сложную организацию. Новая информация в поэтической волне передаётся при помощи частотной и амплитудной модуляции. Амплитудная модуляция образуется взаимодействием рифм посредством метафоры. Частотная модуляция определяется геометрией стихотворения(размером, силлаботоникой и т.д.) и субметафорами. Но, несмотря, на модуляцию, поэтический текст должен сохранять волновую, дискурсивную структуру, для формирования цельного поэтического паттерна. Поэтическая волна, формируясь по касательной к бытию, как любая касательная отходит от описания действительности и тогда она в состоянии увлечь за собой и приподнять читателя над этой действительностью, раздвинуть его мыслимые границы и решить сверхзадачу. «Когда поэт читает мне свои стихи, это может так затронуть меня, что я проникну в мысли поэта, в его чувства, вновь переживу то простое состояние, которое он раздробил на слова и фразы. Я сопереживаю его вдохновению, я следую за ним в непрерывном движении, которое, как само вдохновение, есть неделимый акт». [12, с. 98].
Поэтический текст, подобно волне обладает всеми его особенностями: дифракцией, интерференцией, нелинейным взаимодействием. Благодаря этому, она меняет антропологию человека. Поэзия подобно волновому оператору в квантовой физике воздействует на ментальный, смысловой вектор читателя и преобразует его в новый вектор, который, по всей видимости, становится более приближённым к обращённому вертикально вверх...

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Стригин М.Б. Метафора - шифр бытия // Евразийский юридический журнал №6 (109) 2017 С. 313-317
2. Лотман. Ю.М. Структура художественного текста // Серия: Культурный код. Издательство «Азбука», 2015 г. - 704 с.
3. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении // М.: Гнозис, 2011. - 512 с.
4. Полозова И.В. Глубинные основания метафоры // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия - 2004 г., №3 С. 70-85
5. Печёрская, Н.В. Знать или называть: метафора как когнитивный ресурс социального знания // журнал Полис, Политические исследования. 2004. № 2. С. 93-105
6. Ягодинцева Н.А. Поэтика: модели образного мышления // Издательство Библиотека А. Миллера 2003 г. - 79 с.
7. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Сочинения: в 6 т. – М.: Мысль, 1965. – Т. 4. – Ч. 1. - С. 80-81.
8. Стригин М.Б. Аналитический и синтетический этапы эволюции произвольных систем: онтологические особенности и характеристики. // – Современный учёный №8 2018 С. 31-39
9. Гачев, Г. Гуманитарный комментарий к физике и химии // М.: Логос, 2003. - 512 с.
10. Витгенштейн Л. Логико - философский трактат // Москва: издательский дом Территория будущего 2015г. - 227 с.
11. Литература постмодернизма. Словари и энциклопедии на академике. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1821019
12. Бергсон, А. Творческая эволюция // М.: Академический проект, 2015. – 320 с.