Реликвия. Глава 1. Дар Бонетара. Часть 1

          Солнечные лучи нещадно слепили сонные, с трудом открывающиеся глаза. Финнор, щурясь, приподнял голову и оглядел комнату. Распахнутые шторы раздувались ветром, проникающим внутрь из полуоткрытых окон. На стенах висели картины, изображающие обнаженные мужские и женские тела. На некоторых из них они сплелись, словно клубок змей, а лица людей на картинах доподлинно изображали наслаждение похотью. Широкая роскошная кровать, на которой лежал Финнор, была сделана из твердых пород деревьев, растущих в далекой Сабурии. Навязчивый аромат неизвестных ему трав, медленно догоравших на железном блюдце над тумбой, резко ударил в нос. Слева и справа от него, отвернувшись, спали две девицы. Черные волнистые волосы той, что справа, рассыпались по белой подушке, а сползшее одеяло оголило ее смуглые ягодицы. Финнор потянулся и провел рукой по ним, слегка сдавив ладонью кожу. Девушка зашевелилась и пробормотала под нос что–то невнятное. Слева слышалось лишь тихое сопение второй утомленной девицы.

          Доносившиеся с улицы оживленные голоса горожан вперемешку с бесконечным стуком копыт о брусчатку и звуком колес заставили Финнора понять, что время близится к полудню. Он тут же вскочил с кровати и, откинув тонкое одеяло, стал торопливо надевать кожаные штаны и длинную льняную тунику прямо на голое тело. На груди туники красовался украшенный вытканным золотыми нитями птичий силуэт. Сверху он накинул плащ с изображением белой длани – символом Форианской Коллегии магов.  Разбуженные девушки перевернулись на бок и, щурясь, следили за молодым человеком.

– Милорд, вы, уже уходите? – послышался сонный, с хрипотцой голос одной из них.

Молодой лорд ничего не ответил и, натянув кожаные сапоги, спешно выбежал за дверь.

         Финнор спустился по лестнице и оказался в общей зале борделя, где в ночных платьях расхаживали продажные девицы на любой вкус: фигуристые темнокожие сабурийки, прямоволосые фаликийские девушки с узким разрезом глаз, знойные смуглокожие симирийки и светловолосые форианки. Бывали и совсем экзотические женщины из Валикона, но они почему–то мало пользовались спросом среди посетителей заведения – возможно, из–за их дикого для королевства Фориан нрава.

В зале в окружении нескольких девиц находился седовласый лорд Валмин Дарнис, облачившийся в обычный темный плащ без признаков принадлежности к древнему дому. Финнор сразу узнал его по размеренной манере разговора и надменным речам. Валмин Дарнис в это время разговаривал о чем–то с управляющим борделя. Тот сгорбился, а объемистый живот и практически отсутствующая шея придавали ему сходство с шаром. Казалось, он дрожал всем телом. Имперский визор, завидев Финнора, тут же отвернулся и продолжил говорить с управляющим, повысив голос. На мгновение Финнору показалось, что лорд Дарнис скривился, прежде чем отвернуться.

            Когда Финнор вышел во двор публичного дома, обнесенного высоким забором из серого камня, его уже ждал гнедой конь. Бросив несколько медных монет конюху, Финнор ловко вскочил в седло и поскакал к выходу. Привратник отворил ворота, и молодой лорд выехал на широкую брусчатую улицу, чуть не наехав на имперского легионера.

– Смотри, куда прешь! – послышался грубый голос сквозь шлем с алыми конскими волосами наверху. Но, завидев сверкающий золотом соколиный силуэт на груди Финнора, легионер выпрямился. – Прошу прошения, милорд, я не увидел, как вы выехали.

        Легионеры в красных плащах с пиками в руках плотным строем маршировали по улице. Торговцев, направлявшихся на рынок и сейчас переминающихся с ноги на ногу, вынудили прижать груженые телеги вплотную к домам по краю дороги. Они с недовольными гримасами на лицах провожали взглядами солдат. Некоторые из легионеров задержались, чтобы остановить следовавшую за строем недовольную толпу. В воздухе послышались ругательства в адрес императора, и прозвучало: «Бесчестье дому Кардрагоров». Финнор заметил, как над шлемами пролетел первый камень. Другой со стуком ударился о стальные наплечники одного из солдат. Шедшие позади легионеры тут же выстроились в ряд поплотнее и выставили вперед копья, в сторону толпы.

– Солдат, – обратился Финнор к легионеру, стоявшему ближе всех к нему. – Что происходит?

– Так это, милорд … Через город поведут гурангов, вот люди и вышли на улицы. Недовольны…

        Финнор глянул вслед удаляющемуся строю красных плащей, выдвинутых, чтобы сдержать агрессивную толпу. Он подумал последовать за ними и присоединиться к зевакам, когда поведут гурангскую делегацию. Ему очень хотелось хоть раз в жизни повидать этих серокожих дикарей. Но молодой маг и так опаздывал к заключительным занятиям перед выпуском из Коллегии Магов, поэтому спешно направил коня по направлению к западным воротам города. Его пятилетнее обучение магии Воздуха подходило к концу, и впереди оставалась выпускная демонстрация исследований, назначенная на начало лета.

        Дни в Центральном Фориане становились длиннее, и воздух к полудню нагревался с каждым часом, окутывая землю своим теплом. Люди стали оставлять окна открытыми, несмотря на то, что весна только вступала в свои права. На деревьях начали распускаться почки, а трава становилась зеленее с каждым днем. И все бы ничего, если бы это не сопровождалось нашествием красных дроздов –  перелетных птиц, которые с первыми всходами посевов буквально заполонят фермерские угодья. Естественных врагов у этих птиц, завезенных первыми людьми, на всем континенте было мало, и они прекрасно чувствовали себя близ поселений, поедая злаки, всевозможные фрукты, в том числе и плоды мокусовых деревьев, из которых делается распространенный во всей Империи напиток. Для борьбы с ними еще со времен Элсира Кардрагора, Первого Хранителя Границ и правителя Народов Людских, стали проводиться турниры лучников и пращников – побеждал тот, кто больше всех собьет красных дроздов. Хотя для некоторых дрозды становились единственным источником мяса до самой середины осени.

        Для форианцев ранняя весна всегда сопровождается всеобщей покраской крыш и заборов домов, а также неким обрядом, символизирующим приход весны, когда зерна пшеницы бросают в блюдце с водой и накрывают его тонкой тканью в сеточку, сквозь которую потом прорастают зеленые ростки. Этой традиция уже много веков, и ведёт она своё начало из Симирии – королевства, находящегося южнее Фориана. Также считается, что этот обряд принесет удачу и достаток в дом.

        Солнце на небе стремилось подняться выше, озаряя полуденными лучами гранитные стены замка–крепости. Обнесенные глубоким рвом, наполненным водой, основания стен зеленели от облепившего их мха. Четыре остроконечные башни, по одной на каждую сторону света, грозно возвышались над двором, отбрасывая тень на строения внутри стен. Над шпилями башен развевались на ветру красные гербовые флаги с изображением пикирующего черного сокола, держащего в когтях стрелу. Посередине двора стояло несколько каменных сооружений, примыкающих к донжону – длинной и широкой башне, возвышающейся над округой, с жилыми помещениями и плоской крышей для ведения оттуда обстрела лучниками. К башне у основания были пристроены каменные дома с черепичной крышей, и если смотреть вниз, стоя на самом верху центральной башни, то все пять домов вплотную примыкали к ней, располагаясь в виде пятиконечной звезды. У западной стены особняком стояла казарма постоянного гарнизона замка на 30 рыцарей, пустовавшая с момента основания замка. На заднем дворе находился колодец и большой сад, усеянный мокусовыми деревьями, на голых ветвях которых только начали появляться листья.  Через месяц на этих, еще молодых деревьях, станут распускаться желтые цветы, аромат которых невидимой дымкой просочится во все углы замка. Кроме этого, во дворе имелась небольшая клумба с разноцветными цветами, на которой сейчас, сгорбившись, трудился пожилой человек. На огороде, неподалеку от сада, замковый земледелец   возделывал землю, а привратник открывал ворота для крепостного фермера, который следил за домашним скотом и выводил его за стены пастись на лугах.

          Отстроенный всего десять лет назад, замок на «семи холмах», по сути, являлся крепостью с отдельными строениями внутри стен и сторожевыми башнями. Он стоял на холме близ города Нолларда и Коллегии Магов, шпили которой можно было разглядеть из окон основной башни.   

          Вечером того же дня молодой лорд Финнор Фрэйнер (ныне – единственный из рода Фрэйнеров, последних защитников Восточного рубежа Фориана) вернулся в замок, после занятий в Коллегии Магов. Вопреки возмущениям кухарки Марги, перекусив на ходу вчерашней сдобой, изготовленной, если верить торговцу выпечкой, по рецепту лучших эллианских пекарей, и захватив учебники по «Традиционной магии» и «Сила магии Стихии Ветра», он вышел в просторный, усаженный цветами двор замка.

         Когда Финн был маленьким, многие, глядя на него, говорили, что он станет похожим на своего отца, когда вырастет. Так и вышло: волнистые, почти переходящие в кудри, волосы, голубые глаза, выражающие суровый взгляд, чуть с горбинкой нос и короткая бородка на лице – вылитый лорд Дейвор Фрэйнер в молодости, форианец по происхождению и могущественный маг, тело которого несколько месяцев назад нашли мертвым в его хижине у подножия Ноллардских гор. Матерью двадцатидвухлетнего юноши была прекрасная темноглазая симирийка по имени Наэлида, происходившая из семьи беглых крестьян. Она покинула этот мир сразу после появления на свет Финнора. От матери Финнору все же тоже достались внешние черты: необычайно длинные для форианца ресницы, и слегка смуглая кожа молодого человека –  результат смешения кровей двух народов – казалось, блестела на солнце.

– Милорд, позвольте сказать, – проговорил подошедший к нему сзади пожилой человек. В это время глаза Финнора изучающе бегали по строчкам в учебнике. – Сегодня на рассвете прискакал гонец от магистра Калфорна…

– Калфорн? Значит, он находится в городе? – Молодой маг закрыл учебник, и его внимание полностью переключилось на Осбальда.

– Полагаю, так оно и есть, лорд Фрэйнер. – Старший лакей достал из верхнего кармана рубахи лист пергамента и протянул молодому человеку. – Я осмелился прочесть сообщение, милорд. Там не было указано, для кого оно предназначено.

Финнор быстро развернул пергамент и стал читать:



«Осбальд, вероятно, Финнор в это время еще спит (и это хорошо, если в замке, а не в борделе в подворотнях), посему прошу не будить его, по возможности. Думаю, он слишком много времени уделяет учебе, и чтобы набраться сил, необходимо больше отдыхать. Передайте ему, что завтра с наступлением сумерек я прибуду в замок и хотел бы обсудить с ним одно очень важное дело».



– Похоже это письмо адресовано вам, Осбальд, и никак не мне. – Молодой человек задумчиво глянул в сторону, поглаживая указательным пальцем нижнюю губу.

– Милорд, вы же не поужинали... –  послышался голос служанки, высунувшейся из окна на втором этаже. Но, не дождавшись ответа, она нырнула обратно.

– Какое важное дело он имел в виду? – подумал вслух Финнор и вернул пергамент старшему лакею.

– Признаюсь, я уловил в его словах нескрываемые нотки сарказма. – Осбальд невозмутимо стоял, скрестив руки на пояснице.

Следующая часть: http://www.proza.ru/2019/01/02/598

Пролог: http://www.proza.ru/2018/12/08/800