Что напомнила песня

       Бывает ли с вами, любезный читатель, такое: в голове звучит музыка, песня? Меня часто преследует, откуда не возьмись мелодия, песня, особенно тогда, когда я занята рутиной: пропалываю грядки, глажу бельё или вообще одна дома. И бывает так навязчива, что и не знаешь как  «отвязаться». Мелодии разные, песни разные. Подсознание  «подкидывает» то одно, то другое, чаще всего знакомое и когда то слышанное.
      Но вот вдруг из небытия выплыли слова «…голубые глаза хороши, только мне полюбилися карие…» В моём роду все голубоглазые, к чему бы это. А дальше больше память подкидывает: « на окошко моё не поглядывай» - что это такое, не пойму. Откуда пришло? В далёком детстве я была и Сулико, и Челита, помню Кукарачу, т. е. в доме пели  и про утёс на Волге, и про  «врагу не сдаётся наш гордый   Варяг…». Во дворе пели песни разные, вывезенные из Оренбурга, из Саратова, откуда были родом. Пели и в соседних дворах. Видимо пение было естественным выражением  людской тоски или радости.  Так что же с моей памятью, что она мне подкинула.
      Хорошо, что есть интернет, запросила и получила ответ, память меня не обманула: это песня военных лет. Последний год войны, сердце согревает надежда на победы, на возвращение домой мужей. Вот и собирались  на завалинке, у калитки мама, тётя Маруся, тётя Ира и пели, утоляя тоску. А мы, мелочь пузатая, крутимся около них и туда же - подпеваем.
      Возвращаются в наш дом мужчины - солдаты. Вернулись Березин Пётр Иванович, Иван Тихонович Мельников, Роман Трофимович Черкасский - счастливы жёны. А вот Алексей Браницкий не вернулся, не вернулись Болотины отец и сын и тётя Мариша до конца дней носила траур, никогда не улыбалась. Тем не менее радость была общая - скромные застолья, более весёлые песни. Помнится, как вернулся зять тёти Оли Голиковой, муж её дочери Зои, да не просто так, а с багажом из Германии. Мы детвора облепили эти чемоданы, пытаясь разглядеть диковинные вещи. Запомнился мне светильник в форме колокольчика - красота! А Зоя подарила Людке Березиной немецкие открытки, одну из которых я у неё выменяла за фантики, она и сей час у меня.
       Эйфория победы скоро закончилась. Семьи, где были мужчины, стали обустраивать свои палисадники, а проще делить двор на  свои дворики. Так Березины заняли ту часть двора, где,  когда то был  «штаб», построенный старшими мальчишками, и где росла урючина, теперь это их собственность. Так действовали и Мельниковы и Черкасские. Нам  «безлошадным» достался только туалет и колодец. Фронтовое братство закончилось, вот вам и размежевание, т.е. поляризация вокруг сильного. Всё меняется, всё течёт, прав был философ. И как следствие перестали петь песни  во дворах, в домах. Но песни детства не забываются.