Ох, и рыбалка!

Светало. Небольшая короткошерстная дворня¬га по кличке Бим, желто-белого окраса с полуви¬сячими ушками лежала на коврике в общем кори¬доре и прислушивалась к звукам за дверью: хозя¬ин явно собирался на рыбалку, и пес нетерпели¬во стал царапать лапами дверь, мол, "скорее там, я заждался...". Романович, хозяин собаки, вышел, и Бим по запаху из сумки понял, что обед у них будет очень вкусный. Радуясь прогулке, Бим стал кругами носиться по двору, а потом нашел какую-то палку, весело облаял ее, схва¬тил в зубы и уже с ней продолжал совершать круги, развлекая закурившего хозяина своими выкрутасами.
- Бим, хватит плясать, пойдем!
Прервав "танец радости", пес, семеня белыми лапами, побежал впереди хозяина. До ставка было километра два, дорога еще пустовала, но так ма¬нила запахами. Эти запахи и память собаки дава¬ли Биму точную информацию о происходящем вокруг. Где надо, он оставлял свою собачью "ви¬зитку", запах этого собачьего удостоверения лич¬ности "говорил" его сородичам, что он здесь был.
Когда Романович садился у ставка с удоч¬кой, Бим детально обследовал территорию и ставил "метки". А как же иначе, у охраны свои законы. Вдруг он залаял настойчиво, призывно, хозяин нехотя подошел. Увидел в траве извива¬ющуюся змею и спокойно сказал: "Брось ее, ушастый, пускай себе ползет".
А как бы не так! Злобным лаем пес пытался запугать эту самоходную палку. Приведя его в бешенство, она вдруг исчезла в какой-то норе. Бим долго и упорно разрывал ее, а Романович изрек: "Следствие ведут дураки. Бим, она уже выползла где-то, бросай это грязное дело!"
Тот косо взглянул на хозяина и продолжал рас¬копки. Всходило солнце, лов шел хорошо. Пенье птиц и тихий шелест листьев, все вокруг ставка наполнялось восторгом начинающегося дня. Ро¬манович чувствовал свое единение с природой, и находился в самом умиротворенном состоянии, а рядом его любимый змеелов дополнял эту кар¬тину такими жизнерадостными красками. Захоте¬лось покурить, поискав в сумке сигареты, мужчи¬на почесал затылок:
- Пачку ж, вроде, сверху положил. Куда она могла подеваться? Бим, а где сигареты? Твои проделки?
Пес стоял, обиженно поджав хвост. Когда хозяин достал еду, Бим ушел. Как ни звал его, не появился.
- Ты смотри, какой обидчивый, - пробурчал хозяин и даже засомневался в его виновности, - ничего, захочет есть - придет.
Солнце уже пригревало, когда на другую сторо¬ну ставка подъехала иномарка. Вышли два брито¬головых молодца, один здоровяк, другой помень¬ше. И две длинноногие девицы. Выбрали место возле кустов, расстелили белую скатерть, выгру¬зили на нее еду и питье, и стали трапезничать. Через время, разогретая солнцем и напитками де¬вица потрогала ногой воду и сбросила свое алое платье, под ним не оказалось ничего. За ней под¬руга тоже в "костюме Евы" пошла в воду
Здоровяк заржал:
- Вон там мужик сидит!
Так он же старый! - захихикали девицы, явно плюя на мораль.
Пятидесятилетний Романович, смуглый, подтя¬нутый, никак не походил на старика, поведение этих бесстыжих не входило ни в какие рамки. Вода была еще холодной, девицы визжали, их кавалеры от досады или восторга тоже оглашали ставок крепкими эпитетами. Глядя на эту бушующую ком¬панию, Романович расстроился: "Вот принес же их черт на мою голову, пропала рыбалка".
И вдруг он застыл от ужаса, увидев, как на скатерть-самобранку выскочил из кустов Бим и стал деловито обследовать ее содержимое, с аппетитом, не спеша поглощал вкусности. А хозяина прошиб пот: "Что делает, ворюга! Ох, если увидят, будет горе ему!" Наевшись, пес ус¬троился тут же рядом отдыхать.
"Сматывайся, пока не поздно", - мысленно про¬сил его хозяин. И вдруг Бим схватил алое платье в зубы и давай трепать, бегая по бережку, как с флагом, рыча, терзая свою добычу. И тут его заме¬тила хозяйка наряда и завыла:
- Ой, ма-мо-чка! Ой, что собака делает?
- Убью! - зарычал ее дружок.
И все они кинулись к собаке, полетели кам¬ни, палки, все, что находили на берегу, а Бим играл с ними в эти странные "догонялки", пока не попали в него. Завизжал и побежал в кусты, а там его достали камнем. Завывая как сирена, собака скрылась.
- Гляньте! Всю жратву слопал! - орала другая девица.
- Гадина! - взвыла опять владелица порван¬ного платья, - целую пачку сигарет порвал!
Тут Романович понял, почему Бим трепал пла¬тье - в нем были сигареты! Ну не переносил пес запах никотина, когда находил брошенную пачку, с таким ожесточением разрывал ее, что знакомые хозяина смеялись:
- Он у тебя борец за здоровый образ жизни.
Не любил он и запах перегара. Если наты¬кался на пьяницу, валяющегося на земле, лаял до хрипоты.
Лысый развернулся к Романовичу и рявкнул:
- Слышь, козел! Это не твоя собака тут бегала?
Нашел что спросить! Романович молча замо¬тал головой и подумал: "Как хорошо, что Бим не прибежал ко мне. Вот было бы ..., - и тут же осекся в своей радости, - а ведь может еще подойти...".
Сидел весь, как на иголках. Четверка собра¬лась уезжать, а что тут делать: еды нет, на¬строения тоже.
Пострадавшая девица завернулась в скатерть, села в машину, перекрикивая шум мотора, сказала:
Мужик! Мы еще приедем, и тогда псине - конец, понял?
Выждав определенное время, Романович пошел искать собаку, но ее нигде не было. Ста¬ли подходить купальщики, теперь уже не до рыбалки. Когда поднимался по дороге от став¬ка вверх к поселку, увидел знакомую пачку си¬гарет. На обратной стороне был записан мо¬бильный номер его рукой: "Вот, негодяй! Когда ж он их успел стащить? Ну, придешь домой, борец, я тебе уши оборву!"
Дома рассказал все супруге, та заохала;
- Ох, что наделал! Ох, Бим, заварил кашу! А вдруг его убили?
Да я все кусты вокруг осмотрел. Нет его там. Ему стыдно после такого ужаса домой идти, вот он и прячется.
Но тревога за четвероногого члена семьи рос¬ла. Романович вышел во двор, подумал о том, что Бим, может, умирает где-то, и вдруг увидел своего песика. В наступающей темноте его было хорошо видно. Хромая, он пробирался к их сараю. Живой! Позвал тихонько:
- Иди сюда, Бим!
Пес замер, а надо ли идти? Но по голосу понял, что хозяин не злой, несмело, с поджа¬тым хвостом, прихромал с опущенной головой  ждал расправы. Романович оглядел рану на ноге и легонько потрепал за уши:
- Зачем полез к ним? Зачем сигареты рвал? Не делай больше такого, хорошо?
Супруга тоже порадовалась возвращению собаки:
- Молодец, Бим, что проучил этих девиц, зас¬лужили своим поведением! И сигареты правиль¬но порвал! Собака и та понимает, что курить вредно. Бедняга, как ты дохромал домой-то?
Хозяину вдруг вспомнилось, как прошлым ле¬том он уехал на 10 дней в гости к родным и ему звонили и говорили, что Бим почти не ест, про-падает целыми днями, возвращается вечером, ложится у порога, глаза печальные такие и взды¬хает тяжело, как человек. Страдает, видать об¬бегал все места, где они вдвоем рыбачили. А когда Романович вернулся, Бим чуть из шкуры от радости не выпрыгнул, а потом положил го¬лову на колени хозяину и, молча, вздыхал. И толь¬ко насладившись встречей, набросился на еду. Все улыбались: исхудал как от разлуки.
Воспоминания размягчили сердце Романовича:
- Бим, заживет нога, и опять пойдем на речку, а на ставке рыбачить не будем, зачем он нам?
Бим, слушая его ласковый голос, вилял хвостом: что может быть лучше слов "пойдем на рыбалку! ".