X

Последний взрыв был определенно лишним. Вместо привычного звука взрыва Странник услышал лишь звон. Его лицо онемело, создавая ощущение того, что кожа растягивается по черепу, собираясь где-то на затылке. Человек лежал, уставившись глазами в, словно бы, горящее небо Героптиса. Зрачки бездумно бегали туда-сюда, и хоть Странник того и не осознавал, его рот был открыт, то ли ловя воздух, то ли в попытках собрать слова из нечленораздельных звуков. Стекло забрала шлема от боевого скафандра буквально расплавило последним взрывом, и вся ироничность ситуации заключалась не столько в том, что взрывная волна чуть было не сожгла кожу на лице человека вместе со стеклом, сколько в том, что атмосфера на Героптисе содержала непригодный для дыхания газ, и жить Страннику оставалось в лучшем случае пару минут. Как глупо, вероятно, вот так погибать на никому не нужной планете, с ядовитой атмосферой, сражаясь вообще не понятно за что. Дрожащей, как в припадке, рукой Странник заскреб по холодной бурой земле. Повернув голову влево, в попытках разглядеть скребущую по земле перчатку, человеку открылась завораживающая панорама. Весь каньон, вплоть до горизонта был усеян трупами самых разнообразных пришельцев и машин. На их фоне, часть фигурок еще продолжала бороться. Вот, кет в своем закрытом скафандре разрывает щепку напополам. К слову о щепках. Все машины негласно классифицировались бойцами. Например, машины, собранные из подручного мусора, и не представляющие совершенно никакой ценности ни для своих, ни для чужих назывались – щепками. В любом бою щепок было такое количество, что, если посчитать только тех, которых разнес лично Странник, число было бы одним из тех, в котором смотрят лишь на количество цифр, а не на их значения. Далее шли «кометы» и «шагоходы». Кометами назывались те машины, которые сбрасывались на поверхности планет без какой-либо вариации реактивного торможения. То есть они впечатывались прямо в поверхность, дробя камни и оставляя после себя громадные воронки. На замечание Странника о том, что в таком случае этих машин стоило бы называть не кометами, а метеоритами, кет, который собственно и выдумал такое название, отреагировал не вполне адекватно, и именно поэтому кометы так и остались кометами. А вот и один из шагоходов дробит черепушку какого-то золторианца. Шагоходами назывались тяжелые разновидности машин, медленное перемещение которых с лихвой компенсировалось их огневой мощью. Размеры таких железяк варьировались от пятиметровых глыб, до стометровых сложных конструкций, о которых даже нельзя было наверняка сказать, является ли эта громадина единой особью, или управляется другими изнутри. Но все это так… К слову.
Мгновения жизни Странника неумолимо подходили к концу, и развернувшаяся перед ним в последние секунды его жизни баталия – была жестоким, ироничным отображением всей его жизни: вечный бой, вечные искания, без малейшего понимания мотиваций. В памяти Странника всплыла Милашка, спрашивающая голосом пугающей инопланетянки с бездной вместо глаз: «Где же твоя планета? Где твой дом?» Странник попытался ухмыльнуться, но вместо этого он закашлялся, выплюнув вместе с кровавыми ошметками последние остатки кислорода из легких.
Вот он. Апофеоз всех этих бредовых приключений, человека, не помнящего свою жизнь до их начала – мысли о том, как же классно, наверное, быть машиной, ведь им не нужен воздух, им вообще не нужно дышать. Делает ли их это не живыми? Сколько стоит жизнь машины, в процентном соотношении с человеческой? Много ли Странник в таком случае должен безумным создателем этих металлических тварей? Ответ на последний вопрос у Странника был: однозначно много. Свою первую щепку Странник разнес, кинув в нее некое подобие маленького ломика. Это произошло во время одной из остановок на наземном пути по первой планете, куда чертовы кеты забросили Странника, в надежде, что он каким-то чудесным образом изменит исход войны в их пользу…

- Тьфу… Черт бы побрал эту планету!
Странник с отвращением отплевывался очередной порцией зеленой слизи, забившей его рот, упершись обеими руками в массивную шипастую сферу, которая служила грязному кетскому вездеходу вместо колеса.
- Гореть бы этой драной живности вместе с проклятым Догмой, Вождем и всеми погаными кетами вместе взятыми!
Человек зашелся очередным приступом кашля, уже больше походившим на предсмертные хрипы.
- Гер Шаман!
Голос раздался сзади и довольно неожиданно, но будь это даже звуки сотен угрожающих Страннику машин, он бы все равно сейчас не удостоил их вниманием.
- Кер Догма. Кхе! Черт… Что?
- Опусти уже забрало! – по голосу Догмы было слышно, что он сильно раздражен, - Ты мешаешь воинам ужинать! Они отвлекаются на твой кашель и у них пропадает аппетит!
- О! – на этот раз Странник все-таки обернулся и уставился в испещренное язвами и шрамами лицо ящера, - Простите! – человек попытался сделать фальшивый поклон, но в процессе опять закашлялся и повалился на колени, остановившись глазами на уровне потертых поножей боевой брони Догмы, цвета грязного хаки.
- Зови их сюда, - продолжил хрипеть Странник, - Прямо вместе с тарелками, извини, корытами, из которых они жрут. Я им добавки накашляю.
Человек поднял болезненно прищуренные глаза повыше и наткнулся на искаженную яростью физиономию Догмы. С такого ракурса его лицо еще больше напоминало морду жирного бульдога, у которого вместо шерсти чешуя.
- Что? – человек невинно развел руками, - То, чем они питаются и по консистенции, и по вкусу очень похоже на то, что я отхаркиваю.
- Здесь все похоже на то, что ты отхаркиваешь, - прорычал Догма, повернув голову в сторону, - Эти споры за день оседают слоем, не меньше нескольких сантиметров. Чертовы джунгли… - ящер задумчиво помолчал, а затем продолжил, вновь повернувшись к человеку, - Опусти забрало, я тебе говорю!
- Ты же сам говорил, что воздух нужно расходовать экономней, - промычал в ответ Странник.
- Так ты и не расходуй, - ответил Кер Догма, уже шагая обратно в лагерь, - Кашляй в шлеме, так тебя слышно меньше будет.
Когда ящер скрылся за передней частью громадного вездехода, и его шаги перестали быть слышны из-за громко басящих за ужином кетов, Странник скривил лицо и бросил в направлении ушедшего неприличный жест, а затем с кряхтением поднялся на ноги. Джунгли вокруг издавали сотни самых разнообразных и отвратительных звуков, их не могли заглушить даже громкие возгласы ящеров неподалеку. В основном фон состоял из треска и какого-то мерзкого бульканья, которое могли издавать слизистые монстры, в существовании которых Странник сильно сомневался. Кеты говорили, что из этих самых монстров и добывают ту целебную чудодейственную ямовую слизь, и что эти склизкие существа здесь буквально на каждом шагу, однако за несколько дней пути Странник так и не увидел ничего подобного. Хотя в этом не было ничего удивительно. Эленталис, еще с орбиты казался монотонной одноцветной планетой. Приземлившись на поверхность, человек убедился, что так и есть. Весь спектр цветов здесь ограничивался разными оттенками зеленого. По легендам, давным-давно планета была прекрасным цветущим садом, населенным дальними полу-разумными родственниками кови, которые по их описанию, очень походили на пустоглазую инопланетянку из видений Странника. А потом сюда пришли кеты и произошла экологическая катастрофа. Вся планета начала покрываться буйной растительностью. Аномальный рост вызвал загрязнение местного воздуха спорами этих растений, до такой степени, что в скором времени на Эленталисе не осталось ничего кроме этих самых растений. Вся фауна буквально задохнулась в слизи и спорах, что прямо сейчас происходило и со Странником. Остались только странные склизкие существа растительного происхождения, бездумно бродящие по зарастающей и гниющей в своих же отходах планете.
Эленталис был первым в списке обязательных для посещения Странником планет, одобренным Вождем, и созданным лично Гордоном. Якобы местное население, уже ушедшее в вечность, было сильно во взаимодействии. Они строили какие-то храмы, которые Гордон называл – «Места силы». Странника не сильно прельстила идея задыхаться от спор на планете джунглей, в поисках затерянного древнего храма, как какой-нибудь Индиана Джонс, но права выбора у него не было. И вот теперь он здесь.
- Чертов темный карлик… - сквозь тяжелое дыхание пробубнил Странник, - Посмотрел бы я, как тебе бы тут понравилось.
От мыслей о Гордоне, утопающем в местном болоте, человека отвлек странный выделяющийся из основного фона звук. Что-то неестественное. Металлическое.
- Что за черт?.. – Странник в один момент встрепенулся и забыл о своих забитых спорами легких, - Джермейн? Это ты?
Возможно это ящер-механик ближе к ночи решил почистить забившийся движок вездехода, чтобы с утра он окончательно не превратился в бесполезный кусок железа.
Но звук повторился. И это явно не было похоже на Джермейна. Его работа обычно сопровождалась громкими проклятиями в адреса всех ныне живущих и уже давно почивших.
- Что, блин, это такое… - прошептал Странник, маленькими шажками направляясь к источнику звука, за задней частью вездехода.
Раздался стрекочущий машинный треск, и в это же мгновение Странник отпрянул назад. Прямо на него направлялось нечто невообразимое. Буквально болотная тварь с металлическим скелетом. Сквозь зеленую слизь прерывисто мигал красный огонек. Тварь со скрипением вытянула одну конечность вперед и вновь издала этот пугающий скрежет, отчего человек непроизвольно вскрикнул, и случайно запнувшись об выпирающий корень, повалился на землю. Тварь не переставала наступать, и хоть ее движения были скованными и неловкими, Странник едва успевал отползать назад.
- Догма! Догма, блин!
Странник громко кричал в надежде, что главный ящер, или может хоть кто-нибудь из остальных, его услышит и разберется с неумолимо надвигающейся угрозой. Ну или хотя бы подбросит что-нибудь, чем можно отстрелить этой железяке башку. Конечно, зачем ему оружие на планете, где тебя может убить даже воздух? Воздуху сложно что-то отстрелить.
- Догма! – истерично завопил Странник, выползая из-за передней части вездехода на освещаемую прожектором часть лагеря.
- Ну чего тебе… - послышалось ворчание невдалеке, которое в тот же момент сменилось массовым хохотом.
Весь кетский лагерь наблюдал за этой забавной, с их точки зрения, картиной: барахтающейся на болотистой земле человек и грязевой монстр едва перебирающий ногами в направлении первого.
В какой-то момент, Странник нащупал под рукой что-то увесистое и металлическое, и так как лучше он ничего не придумал, со всей силы, с криком, запустил этой штуковиной прямо в центр заросшей твари. Металлическая палка, которая в итоге оказалась небольшим ломиком из ящика с инструментами Джермейна, пробила машину прямо в некое подобие груди, отчего она с грохотом и треском, в этот же момент и рассыпалась, превратившись в зеленую груду лома. Странник, под новый взрыв хохота, еще несколько секунд сидел в оцепенении, уставившись на то, что еще совсем недавно угрожало его жизни.
- Хо-хо! Смотрите, наш Дер Шаман напугался щепки, заросшей травой! Куда ему всех нас от железяк спасать!
Странник огляделся. Все ящеры, как один заливались смехом. Ему же в эту ночь было совсем не смешно. Страх прошел. Остался стыд и неуверенность. Остались те смешанные чувства, которые мешали трезво оценить то, что-же все-таки случилось. То есть, убил он кого-то сегодня или нет? Чем этот акт по сути своей являлся: глупой дракой с тарахтящей стиральной машиной или же убийством? Странник не считал себя убийцей. Это было бы попросту глупо, ведь он просто защищался. Но защищался от кого? Или все-таки от чего? В тот день, когда он пронзил Кер Дурку на арене, он не испытывал ничего подобного, ведь судя по тому, что ему рассказал Гордон, он уже не раз мог проворачивать такое. И более того, ящер определенно был живым, и потому в его голове не возникало никакого диссонанса. Но была ли живой эта болотная тварь? И почему ее он испугался гораздо больше, чем громадного зубастого ящера на арене? Возможно потому, что живым свойственно убивать других живых, а когда на тебя надвигается кусок металла, не проявляющий каких бы там ни было эмоций… Уже позже Странник принял для себя тот факт, что в этот вечер он просто разнес свою первую щепку и не более того. Кто-бы мог подумать, что однажды все кардинально изменится, и он будет считать совсем иначе.